Текст книги "Муж моей сестры (СИ)"

Автор книги: Милана Стоун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

Мне так хочется ей пожаловаться, но вот сейчас понимаю, что это будет лишним, понимаю, она не будет меня выслушивать.

Да и ситуация, в которую я попала, просто абсурдна!

Рука, что на запястье, сдавливает все сильнее мою нежную кожу, от чего я кривлюсь.

– Не ожидала от тебя такого, сестренка, не думала, что ты окажешься шлюхой. Я же тебя домой к себе привела, а ты вот так решила отплатить?! – слова бьют наотмашь. А у неё на лице появляется такая мерзкая ухмылка. – Хотя я могу тебя понять, глядя на Артура, так и хочется встать за его спину, он так на всех баб действует, ты видимо не исключение.

Резко отшвыривает мою руку, смотря брезгливо, а я начинаю потирать больное место.

Вот же блин, я бы ей ответила, ни будь она в таком плачевном положении, но я даже съязвить не могу.

– Ты говоришь ерунду, Алиса, – стараюсь произнести спокойно, хотя эмоции распирают изнутри. – Мне больно от твоих слов.

Старшая откидываются на подушки и закидывает руки к верху, чуть склоняет голову, осматривая меня полностью, а я напрягаюсь, ожидая услышать очередную гадость в свой адрес.

– Я и сама была влюблённой дурехой, только вот он не принц на белом коне. Ооо, дорогая, далеко не принц, – начинает смеяться, откидывая голову назад. – У него нет никаких чувств, он робот, которого интересуют только деньги, он любит только их. Прожует и выплюнет тебя. Выкинет на мусорку, когда попользуется. Только я так и остаюсь его женой, запомни это, сестрица. Нас связывает не только ничтожная роспись в загсе, но и имущество на десятки миллионов. А пока можешь греть его постель, но только до того момента, как я встану на ноги, и только попробуй, сучка, залететь, я этого так просто не оставлю.

Испытываю шок, а в глазах собираются слёзы. Но я собираю остатки сил в кулак и поджимаю губы. Спокойно… Она просто под сильными препаратами, поэтому говорит не думая.

Отворачиваюсь, дышу часто-часто. Главное не начать ругаться. Потом я просто пошлю все к чертям.

Выдавливаю из себя:

– Я поставлю тебе ванну, через час должна приехать помощница, она тоже будет жить тут.

Оставляю ее с тяжелым сердцем, нужно еще доделать текущие дела, иду на кухню, чтобы заварить кофе, как и приказал Минаев. И совсем не вовремя встречаю Иру. Вот же сюрприз.

Как только она замечает меня, то встает как вкопанная, ее глаза округляются, а щеки краснеют от накатившего стыда. Замечаю, как ее взгляд мечется по сторонам ища выход из сложившейся неловкой ситуации, но видимо ничего не придумав, она просто выбегает из кухни.

Это заставляет вспомнить то, что я видела буквально несколько дней назад. Загрузиться ещё больше.

Бедная девочка, ей приходится продолжать здесь работать после того, как ее использовал хозяин. А вдруг у неё чувства к нему? Она, наверное, моего возраста, может немного старше.

Нет, о таком думать не хочется. И я словно от злости насыпаю в бокал слишком много сахара, но ничего, пускай пьёт и не жалуется.

Какой важный, вы посмотрите на него, король положения, все должны перед ним головы склонять. Все у него под контролем. Бесит! Мой отец себя никогда так не вёл, даже когда дела шли в гору.

Злюсь сама на себя от того, что подчиняюсь, вот сейчас подношу себя на блюдечке, стоя в проходе приоткрытой двери знакомого кабинета, решая вылить ли чёрный кофе на его красивую белую рубашку или состроить послушную девочку, как он и просил.

Хочется сделать гадость, но я лишь кусаю губы, пытаясь затушить в себе это желание.

Играть с огнём опасно, Ева.

Я должна в первую очередь думать о сестре, она поправится, и я сразу же свалю отсюда, так быстро, что только пятки будут сверкать.

А может, успею найти выход из сложившиеся ситуации, просто нужно мозгами поработать, только как это сделать, когда свободного времени почти не остаётся, когда каждый мой шаг под присмотром.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Совета даже не у кого попросить, наверное, нужно рассказать все Дарине, потому что держать это в себе слишком тяжело.

Может, посмотрев со стороны, она даст дельный совет.

– Проходи, не стой как вкопанная. Ближе, Евочка, – подаёт голос мужчина, роясь в документах со сосредоточенным видом. Делаю несколько шагов, оказываясь в логове чудовища. – Ну, где же твоя красивая улыбка? Ты разве не рада, что сестра с тобой?

Об его звериный оскал можно порезаться.

Ставлю бокал прямо на середину стола, в его документы, видя, как появляется тёмное пятно.

Ликую в душе. Хоть и маленькая шалость, но так приятно. Пускай знает, что не всегда сможет мной командовать.

Однако Минаеву, кажется, все равно, он никак не реагирует.

– Рада. Спасибо, Артур Леонидович, – язвительно, выдавливая из себя подобие улыбки, а внутри всю трясёт. Приходится постараться, чтобы сдержать бурю негодования вперемешку с гневом.

Мужчина откладывает документ, что держал в руках, откидывается на спинку кресла.

Такой важный, строгий начальник, или нет, скорее мафиози! Точно-точно, взгляд слишком умный, цепкий, словно он видит на моем лице каждую эмоцию, проникает в голову, знает мои мысли.

– Пора бы называть меня просто Артур, тебе так не кажется? – привычно повышает тембр голоса. – Скажи, когда мы будем заниматься сексом, ты будешь выкать?

Слова словно удар током по оголенным нервам. Ну зачем он сказал это вслух? Хочет поставить в неловкое положение.

Вон, ухмыляется, пока я переминаюсь с ноги на ногу, прикусывая щеку до крови. Голова начинает кружиться, поэтому я хватаюсь за стол, чтобы не упасть ему на радость.

Я сегодня вообще хоть ела?

Нет, ещё не успела, от того и головокружение, а может все из-за стресса.

– Я хотела бы с вами поговорить насчёт этого. С моральной точки зрения наши отношения невозможны по ряду причин…

Однако меня быстро перебивают резким ударом руки о стол.

– Я так не думаю. Садись, нам есть, что обсудить, – как ни в чем не бывало указывает на кресло напротив себя, берет своё кофе, отпивает и морщится.

Присаживаюсь, смотря на него пристально, ожидая очередную подставу. А он словно специально время тянет, наслаждаясь моей нервозностью, выпевает все до последнего не переводя взгляда.

– Итак, это документ о том, что ты полностью передаёшь мне права на управление заводом и прочим не профильным имуществом, находящимся на балансе предприятия. Подпиши.

На столе передо мной появляется заполненный лист бумаги, который я даже не пытаюсь прочесть, потому что, честно, немного удивлена такой просьбой. И насторожена.

Глава 38

– Передать управление – это ваше требование? – спрашиваю, так и не взяв документ в руки. Это ни к чему.

– Только одно из, моя маленькая, – хмыкает мужчина, касается ладонью своей недельной щетины, растирая ее. – Ну, давай же, не бойся, взамен я обещаю тебе, что буду обеспечивать тебя и Алису. Хотя с такими долгами он, по сути, и так принадлежит мне.

Чувствую подвох. Знаю, что мне не стоит отдавать ему завод, но как я могу отказать? Что со мной будет, если я в прямую пошлю его лесом с такими указаниями.

Минаев смотрит тяжело, буквально прожигая дыру на моем лице, хоть и пытается выглядеть расслаблено, но я все же замечаю, как ходят жилки на его скулах, как напряжен лоб, и как выделяется пульсирующая вена.

Ева, он бандит, а сейчас хочет показаться порядочным бизнесменом, но я должна понимать, что скрывается за маской мнимой порядочности.

Он не будет помогать Алисе, если я все ему отдам, ему лишь так же будет нужен наследник, чтобы иметь с завода деньги весь остаток жизни.

Сложная ситуация. Он точно вышвырнет Алису, ведь, по его словам, она бесплодна, а меня не отпустит. Не просто же так Виктор с меня глаз не сводит по приказу своего хозяина.

До меня только сейчас начинает доходить весь ужас сложившейся ситуации. И я начинаю по-настоящему нервничать и даже бояться. Мир больших денег пугает, я ощущаю в нем себя молью, ввязываясь в опасную игру, правил которой не знаю.

И что-то мне все сильнее хочется, поджав хвостик, сбежать, ведь я понимаю, что совсем скоро мужчина потребует с меня секса. Тело задрожало.

Готова ли я на такое ради Алисы? Ох, не знаю. А ее слова о том, что пока мне разрешено греть его постель…

Боже. Помоги. Подскажи, что мне делать.

Молю, но ответа свыше не получаю, поэтому понимаю, что придётся разгребать все самой.

– Я не буду это подписывать. Папа всю жизнь отдал этому месту, умер за него. Передал его управление мне и только мне! Завод моя гарантия, что вы не бросите Алису, а если я вам все отдам, то мы останемся ни с чем, – выдаю эмоционально, дышу часто, ощущая, как печёт в груди. – Мой ответ категоричен. Нет.

Губы пересохли, и я облизываю их, ожидая, что сейчас Минаев взорвется, заставит меня подписать все насильно, будет угрожать или прямо сейчас выпрет нас из дома на улицу.

Однако, совсем неожиданно вместо этого кабинет заполняется хриплым смехом, а я в шоке наблюдаю за мужчиной, который не скрывает своей привлекательной улыбки. Я даже на мгновение засмотрелась, настолько это было для меня непривычно.

Промелькнула мысль, что по молодости он был очень привлекательным парнем, хотя и сейчас не плох, но вот такой улыбчивый он выглядит моложе лет на десять точно, она делает его лицо светлее.

Красивый, да. Такой темной привлекательностью. Хищной энергетикой.

Сердце от чего-то защемило, а пульсирующая боль в голове немного спала, и я смогла расслабить напряженное до этого момента тело.

– Умненькая и смелая, это хорошо, в наше время таких трудно найти. Похвально, Ева, очень похвально, ты все больше меня удивляешь, – неожиданно осыпает комплиментами с довольным выражением лица, убирает неподписанный мной документ в стол. – Хотя особо не дерзи, мало ли, что может случайно произойти на производстве ТВОЕГО завода.

Посыл этого прозрачного намёка я понимаю отчетливо, я на прицеле. Пока мне дали передышку, но не факт, что надолго.

– Это все? – киваю ему, замечая, что его взор теперь обращён на вырез моей майки.

Черт, нужно было переодеться. Я ещё и в юбке, достаточно короткой, что тоже не есть хорошо.

– Еще нет. Теперь мы приступим к самому интересному. Подойди, – отодвигает кресло, чуть поворачиваясь в сторону. Хлопает по бедру. Я же, как заворожённая поднимаюсь со своего места, встаю напротив него. Взгляд упирается в его выпуклую ширинку. Мама дорогая. Меня пробирает дрожью и отрицанием. – Садись, не бойся, он не кусается.

Стою словно прикованная невидимыми оковами страха, в моей голове творится настоящая буря эмоций. Негативных эмоций.

Зачем я вообще подошла? Разве не хотела искать выход? Почему я так безоговорочно ему подчиняюсь, ответ очевиден. Он сильнее, как физически, так и духом, мои внутренности сжимаются, когда он рядом, инстинкты трубят об опасности.

Все же делаю шаг назад, отступая, но чувствую захват на руке, Минаев сам заставляет сесть на его твёрдые колени.

Я же сдвигаюсь дальше, начинаю часто дышать, не веря, что вот так сижу на нем, а он поглаживает по спине.

Смотрю на стол, на котором он брал Иру, и меня передёргивает от отвращения.

Он же не будет настаивать на сексе прямо здесь и сейчас?

Я не готова. Только не с ним. Он же взрослый! Он муж сестры. Да кто же так делает?!

Даже несмотря на то, что он по-мужски привлекателен, я его не люблю и не смогу принять. И эти его поглаживания никак не успокаивают, только хуже делают. Холодок проносится по позвоночнику, а во рту сохнет.

– Евочка, я не насильник, тебе не нужно так сильно бояться. Начнём с малого, – шепчет он на ухо, второй рукой подбираясь под юбку, поглаживая ноги. – Я не такой ужасный человек как ты себе напридумывала.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Сжимаю колени вместе, что есть сил, смотрю на спасительную дверь, но Минаев крепко держит в кольце рук, неожиданно начинает осыпать мои горящие щеки нежными поцелуями и останавливается на моих поджатых губах.

Я шокирована.

– Ох… – только и могу выдохнуть, стоило ему резко притянуть ближе, так что я ощутила попой что-то очень твёрдое. Член. Огромный, он словно тянется ко мне, один раз, второй.

Я же вцепилась в его рубашку и хотела возмутиться, как его рот неожиданно захватил мои губы в диком поцелуе. Сначала грубо, покусывая, слишком настырно, заставляя раскрыться против воли.

Я не могу пошевелиться, нахожусь в оцепенении, в неверии. Мой первый настоящий поцелуй…

Ругаю себя, как могу, пока его запах щекочет рецепторы, пока проворный язык касается неба и заставляет мурашки бегать по рукам.

Это так странно… Не так, как я себе представляла. Совсем не так, как целовал меня когда-то неумелый парнишка. Небо и земля. По сравнению с этим то, что было раньше, просто детские забавы.

– Еб, и как же тебя трахать, когда ты так боишься, трясёшься? Скажи мне, маленькая, что же мне с тобой делать…

Умоляет, злится, рычит и покусывает мои губы. Словно наказывая. Мучает. Грубо и с таким трепетом.

Его горячие руки неспешно блуждают по телу, стараясь не переходить границы разумного.

Он берет яростно, слишком жадно, кажется, дышит этим поцелуем и явно хочет большего.

Его тело настолько напряжено, что под моими пальцами кажется железным, настолько твёрдым, что даже не верится.

Я не ответила бы, даже если возжелала, не смогла бы, хотя, по-моему, это ему и не нужно было. Для меня это слишком дико.

Он отрывается, смотрит в глаза плотоядно несколько долгих секунд и снова набрасывается на мои губы. Его язык с новой силой врывается внутрь моего рта, а меня словно шарахнули тяжёлой битой по голове, челюсть сводит в лёгкой судороге, и я начинаю хныкать от подобного яростного напора.

Кажется, уже царапаю его открытую шею в откровенном протесте.

– Видишь, я могу быть нежным, – произносит он, задыхаясь, вновь оторвавшись от моих истерзанных губ. Я бы не сказала, что он нежен. Страстный, да, даже немного дикий, хотя и сдержанный в прикосновениях. Но никак не ласковый. Прет как танк. – Ты же понимаешь, что время на исходе? Мое терпение вот-вот лопнет. Ты, девочка, сводишь меня с ума. Я же выполнил твою просьбу и теперь требую плату. Это произойдет на днях, и хочу, чтобы ты была к этому готова, потому что я не буду жалеть.

Сейчас я понимаю, что слышу приговор. На днях. У меня есть всего пару дней, чтобы подумать. Окончательно решить, как все будет. Найти выход…

– Я могу идти… – еле слышно, смотря на свои подрагивающие от волнения руки.

– Конечно, отдохни, – чувствую, как его хватка ослабевает, и я вскакиваю как ужаленная, хочу уже сбежать, но Минаев тоже встаёт с места, кладет руку на талию и провожает к выходу. – На выходных к нам приедут мои хорошие знакомые, я хочу тебя кое о чем попросить. Ты как хозяйка дома должна проконтролировать слуг, чтобы все было идеально.

Опешила, не зная, что ответить на такую просьбу-приказ.

Смогла выбраться из его наглых рук и повернулась к нему лицом прямо перед выходом. Очень хочется рвануть с места, но понимаю, что это будет выглядеть совсем по-детски.

– Я никогда таким не занималась, – отвечаю нахмурившись.

И не хотела бы заниматься…

– Уверен, что ты справишься, – как-то тепло улыбается, поражая, оставляет на моем лбу поцелуй, пока я в недоумении ловлю ртом воздух. – А теперь лучше оставь меня, пока я снова на тебя не накинулся.

Глава 39

Последние дни пролетели в нескончаемой суматохе, все словно в тумане.

Я плохо понимала, что вообще происходит. Делала все на автомате, слуги от меня вечно что-то хотят.

Вот же Минаев молодец!

Поручил мне этот приём, ну как приём… Как я поняла, застолье для важных жирных на карман мужиков, где они будут пить и разговаривать о не менее важных делах. Кажется, будут обмывать его новое имущество. Наверное, опять отжал что-то крупное.

По сути, мне ничего не приходилось делать, все делали за меня. Мне лишь давали на выбор, что именно накрыть на стол, какую музыку включать, как украсить главный зал, моя задача утвердить один из вариантов.

Я, даже не задумываясь, отвечала первое, что приходило в голову, потому что мне нет никакого дела до этого события.

Свои бы проблемы разгрести! А у меня ещё и учеба, между прочим, причем очень не простоя.

Эти несколько дней настолько меня выжали, что ещё немного и, кажется, у меня появится нервный тик.

Алиса… Боже, как же мне порой хотелось ее послать, впервые она так сильно меня раздражала.

Что бы я не делала, все было не так, как нужно, сестру раздражала каждая мелочь. От недостаточно посоленной еды, до новых штор в ее комнате, которые она приказала сменить на другие, несмотря на то, что их повесили неделю назад.

Просто тыкнула пальцем в телефоне на те, которые она теперь хочет, и позаботилась о том, чтобы вешала их я лично.

Это был просто кошмар. Но за этим занятием я неожиданно начала припоминать, что Алиса всегда любила так поиздеваться, даже в то время, когда мы жили с отцом и мамой.

Как я этого раньше не заметила, ума не приложу.

С ней я всегда была терпеливой, девочкой для битья, но вот отчего-то именно сейчас мне захотелось взбрыкнуть. Понимаю, что не вовремя, поэтому все же сдерживаю в себе этот порыв.

Но Лиса была не единственным раздражителем.

Минаев, черт бы его подрал, после того поцелуя в его кабинете начал подлавливать меня повсюду и нагло распускать руки. И пофиг ему было, что иногда это видели другие люди, его работники и даже та самая Ира, его молодая любовница.

А что самое интересное, он почти никуда не уезжал, был дома постоянно, ходил такой довольный, тем самым раздражая еще больше. Кидал эти свои пожирающие взгляды и пошлые фразочки в мой адрес.

Один раз даже не постеснялся и звонко шлёпнул меня по попе!

Это что же такое творится?! И это все было совсем не в игривой форме.

О, нет! Он делал это с серьёзным выражением лица, рычал и с ярой похотью в глазах обещал, что скоро он до меня доберётся, а именно после назначенного вечера.

Это, блин, пугало до ужаса, так сильно, что я все же пожаловалась Дарине, пока мы были на занятиях, выдала все как на духу. Расплакалась.

Она меня поддержала, сказала, что подумает, как можно мне помочь.

Все силы выжаты, и мне хочется моральной передышки, я мечтаю о том, чтобы как минимум сходить погулять, одной, или же с подругой, просто посидеть в кафе, повеселиться хотя бы немного.

Но когда я сообщила это Минаеву, то его ответ был категоричен. «Нет. Теперь я твой центр развлечений».

То есть меня посадили дома в клетку.

С этим мириться я не собираюсь, и у меня назрел сумасшедший план.

Я понимаю, что меня с легкостью могут поймать, и, конечно же, понимаю, что не могу оставить Алису одну надолго, да и вообще от проблем не убежишь.

Но вот, блин, как же хочется им всем утереть нос, дать понять, что они не могут мной командовать и тем более обижать. Чтобы осознали, что только я вершитель своей судьбы.

Сама хочу здесь быть, рядом с сестрой, помогать, а не вот так, в приказной форме и под постоянным присмотром охранника!

Так же не хочу спать с мужем сестры, даже несмотря на то, что наш поцелуй так и стоит перед глазами все время, а дыхание сбивается, когда я вижу его.

Думать о том, что у меня, возможно, появилась симпатия к этому чудовищу, я категорически отказываюсь. Это же просто взрыв мозга.

Так нельзя! – говорю себе изо дня в день. Помогает? Так себе…

Я слишком наивна и просто ведусь на его шарм, а он словно постепенно приручает меня, дает привыкнуть, он постоянно рядышком, старается быть дома на завтрак, обед и ужин, чтобы провести это время со мной за одним столом, но Алису он не позвал ни разу.

Понимаю, что сейчас он всеми силами пытается больше времени проводить со мной и оградить меня от малейших угроз.

Гиперопека какая-то.

Перед глазами тут же проносится вчерашний неприятный инцидент, который испугал меня не на шутку.

Стол был накрыт к ужину, когда я вышла из своей комнаты, до этого провела за лекционными тетрадками порядка трёх часов, кушать хотелось невыносимо, поэтому я только пожелала приятного аппетита Минаеву и накинулась на вкуснейший суп, старясь не обращать внимания на его прожигающий взгляд.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ – Вкусно?

– Угу, – не отрываясь от тарелки.

– Я рад, что у тебя хороший аппетит, – совсем неожиданно большая и шершавая ладонь упала на мою голую коленку, заставляя остановиться. – Я попросил повара составить тебе отдельное меню, ведь теперь у тебя четыре приема пищи.

– Зачем?

– Как зачем. Совсем скоро ты будешь носить в себе моего наследника, а о его здоровье нужно заботиться уже сейчас.

Я поперхнулась, закашлялась и уже хотела открыть рот, чтобы возмутиться, сдвинула стул в сторону и задела Иру, что, как назло, стояла рядом и держала маленький чайник с кипятком, который по воле судьбы ошпарил мне руку.

Глава 40

Давно я так истошно не кричала, что даже уши заложило. Но больше не от боли, а от неожиданности. Я вообще всегда была пугливой, а тут такой инцидент! Но мой визг быстро сменился ужасом, когда Минаев буквально вскочил со своего стула и как ураган накинулся на побелевшую в миг девушку.

А я сразу позабыла и о боли, и об испуге за себя.

Минаев сжал ее хрупкие плечи, вцепился как клещ, затряс как тряпичную куклу и, глядя ей прямо в глаза, начал говорить такие отвратительные вещи, что у меня по спине прошёлся холодок. С таким тоном, что будь я на ее месте, я бы поседела от страха.

И это безобразие немедленно нужно прекращать, не доводить до жёсткого скандала, а он явно назревал.

– Артур Леонидович, прекратите! Вы ее пугаете, – восклицаю, вскочив с места, дёргаю за его рукав. Ноль эмоций, он так и продолжал трясти чуть ли не теряющую сознание, ревущую Иру. – Она не виновата, я сама случайно задела ее. Ну, прекратите же вы!

Кричу намного громче, бью его по спине, что есть силы, и только это помогает обратить на себя внимание. Он промаргивается пару раз, смотрит на меня затуманенным взглядом. Его тоже трясет.  Большая грудь ходуном ходит, а лицо немного покраснело от ярости.

Вновь смотрит на Иру, я же вижу, как он сильно сжимает ее плечи, синяки ей обеспечены, как и ночные кошмары.

– Принеси аптечку, тварь! – кричит и наконец-то отпускает несчастную. Прикрикивает и на меня.  – А ты сядь на место.

Я бы возмутилась, не будь он в таком состоянии.

Сажусь, как он и приказал, прижимая руку к груди, в которой сердце бьется в сумасшедшем ритме.

Мама дорогая, как же страшно! Я даже не ожидала, что у него такой взрывной характер, раньше такого не было, он казался спокойным и рассудительным. Не считая, когда выпьет...

Не дай Боже обратить на себя его истинный гнев.

Минаев, немного прейдя в себя, садится на своё место, берет мою руку и начинает оценивать ущерб.

Кожа немного покрасневшая, но о боли я даже не думаю, так как меня очень смущает его внимание и то, с каким трепетом он гладил мою руку с минуту.

Его настроение от разъярённого быка до нежного мужчины меняется чрезвычайно быстро.

– Сильно болит? – скрипучим голосом. – Я могу отвезти тебя в больницу.

Хмурит брови, не отрывая взгляда от моей руки.

– Не очень, правда, – смущаюсь ещё сильнее, когда он подносит мои пальцы к своим губам и целует каждый из них. – Все нормально…

Нет, нет, не нормально! Что с моей рукой делает этот странный мужчина? Ещё минуту назад кричал так, что волосы становились дыбом, а сейчас стал необычайно ласков.

Он маньяк? Психически неуравновешен?

– Дурочка ты, Ева, – выдыхает тяжело. – Если тебе делают больно, ты должна сделать в разы больнее в ответ и так, чтобы противник понял, что тебя трогать больше не стоит. Ни одна сука не стоит твоих страданий.

В его словах есть доля правды, но, в общем, я не согласна, потому что сделана из другого теста. Что мне нужно было делать в этой ситуации? Накричать на Иру или накинуться с кулаками?

– Это правда случайность, – отвечаю и одновременно решаю выдернуть руку из его лап, но сделать это не получается, он держал аккуратно, но крепко.

– Теперь у тебя есть я, а я смогу быстро поставить всех на место. И ты не должна никого покрывать. Люди будут пользоваться твоей добротой.

Призадумалась, ведь порой так и случалось, но не могла переделать свой достаточно мягкий и спокойный характер.

Не понимаю, почему же в этом мире плохо быть хорошей?

Все это время Минаев не сдвигается ни на миллиметр и меня не отпускает, а когда приносят аптечку, то он сам намазывает мазь на мою руку, а после перебинтовывает.

Умело однако, со знанием дела. Очень аккуратно, чтобы не сделать больно.

И это так необычно. Такой здоровяк, повидавший жизнь, заботится о молодой девушке.

Я была удивлена и не могла поверить, что он может быть таким разным. Грозным, властным, внимательным.

Наши гляделки разрушила вошедшая женщина, что была чуть ли не в слезах, одна из наших поварих.

– Хозяин, простите эту идиотку! У неё мать больная, после второго сердечного приступа, подруга моя старая. Деньги нужны, не увольняйте, – смотрит на него, как на Бога, что, впрочем, не удивительно. – Я ее накажу, будет неделю полы драить, до поздней ночи работать, но не прогоняйте.

Тело мужчины вновь напряглось, а лицо словно заострилось, что было плохим показателем. Он вновь стал черствым.

– Она ошпарила мою женщину, а если попала бы на лицо? – прорычал. – Пошла вон отсюда!

Женщина испаряется в момент, но я успела заметить, как сильно она опечалилась, зная, что он не проникся.

Меня же сильно задели ее слова. Она так за нее заступилась, как за дочь. Это вызывает уважение.

Неужели из-за моей неосмотрительности пострадают люди?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Нет, я не могу этого допустить. Моя ошибка и я ее исправлю. Точка.

Получится ли…

– Не выгоняйте ее, – порошу робко, смотря на мужчину умоляюще. Замечаю, что он не в самом хорошем расположении духа.

– Не понял.

– Ну, мать же больная… Она не виновата, это же я задела ее! – вцепляюсь в его рукав. – Прошу. Разве так можно? Увольнять ее? Она же ваша, – заикнулась, но продолжила, – любовница…

Что-то в его лице вновь изменилось, словно пелена спала, и он встает со своего места, возвышаясь огромной ледяной глыбой.

– Перестань это делать! Немедленно.

– Делать что? – в непонимании хлопаю ресницами.

– Думаешь, состроишь невинное личико и можешь веревки из меня вить? – чуть ли не выплевывает агрессивным тоном. – Ева, я не мальчишка, что за кусок п*зды подставит шею, а взрослый мужик. Со мной хлопанья ресницами не прокатывает. Запомни.

И он уходит, больше за этот вечер я его не видела, но заметила, как отъехала его машина, и внутри он был один.

Мужчина загадка.

Интересно, как он представляет нас вместе? Когда я просто его не понимаю. Мы совершено разные.

Я ещё много об этом думала перед сном, прислушивалась к своему сердцу и слушала голос разума.

Точно не хотела ему рожать. Все хочется по любви, по обоюдному согласию. А не вот так, по приказу.

Конечно, я заметила за собой, что он мне немного импонирует, но что конкретно мне в нем нравится, я не скажу. Есть у него определенный шарм. Но этого недостаточно, чтобы рассматривать его как любимого. Нет.

Все так сложно, что хочется завыть в голос, что я и делаю, зарывшись в подушку.

Глава 41

Осуществить свой рисковый план я решила сегодня же вечером, когда дома будет проходить застолье.

Как раз получила сообщение от Дарины, где она сообщила, что поможет. Отлично!

Я особо не надеялась на то, что у меня получится, и возможно я об этом пожалею, но не смогу спокойно спать, если не попробую отстоять свои права.

С каждым часом возможность исчезнуть из этого дома увеличивалась в геометрической прогрессии. Это кажется единственным адекватным решением в этом дурдоме.

Дожидаюсь, пока приедут его знакомые, прижимая к себе рюкзачок и телефон.

Никогда не сбегала из дома. Я переживаю, причем сильно.  А если меня поймают? Что сделает Минаев?

Хотя, о чем я думаю?! Он и так сделает со мной все, что ему захочется. А так я попытаю судьбу…

Выглядываю в огромный зал, вижу, как Артур Леонидович попивает виски и с сигарой в руке выслушивает солидного на вид мужчину.

Людей за столом предостаточно, много взрослых мужчин с очень красивыми девушками, явно модели, у них это чуть ли не на лице написано.

Минаев с тем мужиком сидели одни, что немного удивительно и не похоже на него. Хотя привести в дом ещё одну женщину – это уже абсурд!

Он до этого зашёл в мою комнату, приказал, чтобы я не выходила из комнаты, не переживала и спокойно ложилась спать, а завтра он выделит мне целый день.

Да фиг ему! Какой он важный, даже не спросил, хочу ли я этого, а может у меня дела важные есть. Но нет, он все уже решил, и это бесило.

Какова была моя радость, когда я заприметила Виктора. Отлично. Значит за мной не будет слежки!

Эх, была не была! Мой шанс. Сейчас нужно уйти, а что делать дальше, я придумаю, посоветуюсь с Дариной. Одна голова хорошо, а две лучше.

Выхожу во двор с заднего выхода, ко мне сразу же, хромая, подбегает Барон, счастливый такой, и я не могу удержаться и треплю его за ушком.

– Ты же не расскажешь об этом ему, да? Это будет нашим небольшим секретом, – шепчу своему неугомонная песику, который так и пытается меня лизнуть.

Секретом будет и то, что вчера, выгуливая его, я увидела одну дыру в заборе, куда так рвался Барон, но не мог пролезть.

В груди кольнуло, потому что я не хочу его тут оставлять, неизвестно, насколько я могу уйти.

Может на все выходные, а может и дольше, ведь я специально взяла с собой необходимые тетрадки в случае непредвиденной ситуации.

Блин, что же я делать-то буду… И почему так трясутся руки.

Барон, такое чувство, что не хочет меня отпускать, покусывает и тянет за одежду, рычит и мне приходится его тихо отругать, потому что мы могли привлечь внимание. Он ни в какую.

М-да, дела… Вот и устроила побег.

Однако у меня получается закрыть его в вольере, правда времени проходит предостаточно. И как раз, когда я защелкиваю щеколду во двор, выходят двое мужчин.

Хозяин дома и другой, тот самый за столом, такой же высокий, коренастый, его возраста.

Я смогла спрятаться за кустом и от того, что была неподалеку, могла расслышать их разговор.

Не то, чтобы я хотела подслушивать… Но выбора не было.

– Хайдаров, ты же знаешь, что мы без проблем отмоем любые деньги, ты раньше времени воду мутишь.

– Прости, но управлять твоим приобретенным комбинатом не буду, к нему слишком много внимания. А я только из тюрьмы вышел, знаешь, возвращаться не хочу. И у меня ребёнок маленький, – голос мужчины заметно потеплел. – Это раньше мне п*хуй было, что со мной будет, а сейчас, с появлением Мирославы, все изменилось.

– Понимаю, друг. Раскис ты с этой мелюзгой, хотя это не удивительно, – прозвучало одобряющие, а после с особой гордостью: – У меня тоже скоро наследник появится. Так что официально предлагаю стать крёстным.