Текст книги "Тридцать монет на сундук Мертвеца и тринадцать зомби в придачу (СИ)"
Автор книги: Милана Шторм
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)
Заодно и просветимся. Если Далин не строит из себя невесть, что и действительно понимает что-либо в демонах.
Потому что Даг прав. И сказки эти несут в себе нечто общее. Это не Мертвец обманул демона.
А демон обманул Мертвеца. Осталось выяснить, каким образом нам избавиться от последствий этого обмана.
Святейший храмовник припустил до трактира так, будто только и ждал, когда встретит у книжных рядов приличных собутыльников. Откуда они все такие прыткие берутся, а?
Сжимая лопату двумя руками, я семенила за Дагом, который проталкивался сквозь толпу. Книжный ряд сменился рыбным, и именно здесь собралось очень много жителей Города. Неудивительно: рыба всегда была дешевле мяса! Запах мне не нравился, а зомби вокруг – еще больше. Пожалуй, не будь со мной Дага, я бы совершила какую-нибудь глупость. Например, начала бы лупить прохожих лопатой, расчищая себе дорогу.
Пожалуй, это было бы забавно… Эх, мечты…
Окунувшись в тепло «Пряной Клюквы» я немного расслабилась. Заведение было мне незнакомо, но было понятно, что здесь вполне прилично. Даже подавальщики имелись. Главное – не смотреть им в лицо, и все будет хорошо.
Наверное.
– Присаживайтесь, друзья мои, я сам сделаю заказ, – с видом постоянного посетителя Далин показал нам самый темный столик и уселся спиной к стене с такой довольной улыбочкой, что меня озноб пробрал.
Нас тут точно не отравят? Хотя… выжил же этот несчастный в прошлый раз, когда знакомился с какими-то психами, жаждущими древних знаний. Значит, надежда есть…
Я устроилась напротив Дага, положив лопату себе на колени. Пусть что хотят делают, а свое оружие я из рук не выпущу! Конечно, откапывать здесь мне некого, но зато она тяжелая.
От кого я собралась защищаться лопатой, я и сама плохо понимала. С тех пор, как Даг появился в моей жизни, я вообще стала вести себя странно. Или я всегда вела себя странно, а встреча с Дагом заставила меня это осознать? Еще один вопрос, на который я пока не знаю ответа… Сколько их еще будет?
Кстати, о вопросах…
Пока храмовник разговаривал с подавальщиком, намекая на какой-то «особый ягодный сок», я подалась вперед, перегнулась через стол, едва не уронив лопату, и шепнула Дагу на ухо:
– Это все, конечно, хорошо. Но почему мы не можем найти эту твою Нилди, чтобы она… так сказать, закончила пророчество? Ты ведь по ее указке во все это влез.
Даг хмыкнул.
– Не могу. Я хочу закончить это сам, – ответил он так же шепотом.
– А я не хочу ждать еще десять лет, пока ты будешь что-то там заканчивать! – разозлилась я. – Это не игра, Даг! Это – жизнь!
Он покачал головой.
– Это не жизнь, Хельга. И я все делал не по ее указке. Это был мой выбор. Я знал, на что иду. И знал, что заканчивать придется самому.
– Вот сам и заканчивай! – забыв, что рядом с нами сидит третий и вообще мы находимся в общественном месте, вскричала я. – А мне нужно побыстрей! Со мной что-то творится, разве ты не видишь?
Лопата с жутким грохотом свалилась, заставив посетителей трактира повернуться к нам. В повисшей тишине я услышала рычание. На соседнем столике скалился полуобратившийся элуантроп. Кажется, женщина. Кто их, зомби, разберет?
– Вижу, – коротко ответил Даг. – Сядь.
Я повиновалась. Лопата осталась валяться на полу, но мне было все равно. Опять накатила привычная тоска.
Через пару минут все образовалось. Кошак сел на место, и трактир вновь наполнился гулом полупьяных разговоров. Иных и не было – потому что «особый сок» оказался брусничным морсом, в который чья-то щедрая рука влила добрую порцию ягодного спирта.
И судя по всему, за другими столиками сидели такие же любители выпить в разгар холодного зимнего дня.
Я сделала глоток и закашлялась. Спирта действительно было много. Но зато в груди сразу потеплело. Тоска, подумав, ретировалась до лучших времен.
– Спасибо, что помогли сделать выбор, ваше святейшество. – Дагу, кажется, тоже понравился «сок».
– Прекрасный напиток. Очень расслабляет разум, позволяя ему расшириться. Стать губкой, впитывающей новые знания быстрее.
Ага, губкой. А в трезвом уме этот парень читать не пробовал? Хотя… откуда мне знать, может этот Далин не так уж и часто покидает стены храма, и сегодня просто воспользовался поводом немного отдохнуть?
Кто я такая, чтобы судить других?
– Конечно, ваше святейшество! – с энтузиазмом поддакнул Даг. – Только вы… мы с сестрой немного торопимся… вы хотели рассказать нам о демонах, помните?
– Конечно! – закивал Далин. – Я изучил множество книг о демонах. Пожалуй, именно на эту тему сведения самые противоречивые…
Еще противоречивей, чем про Мертвеца и способ избавления от его проклятия? Интересно, зачем вообще писать книги, в которых нет ни слова правды? И как найти ту самую книгу, в которой находится истина?
И есть ли она?
– …но я смог узнать правду, – не обращая внимания на мое перекошенное лицо, продолжал храмовник. – Моя подруга… девушка, что увлекается уникальными изданиями, как и я, рассказала мне кое-что. Она вычитала об этом в книге столь древней, что та рассыпалась в прах так и не попав ко мне в руки.
– Или ее никогда не существовало, – еле слышно буркнула я. Этому идиоту кто-то сказочки рассказал, напустив важный вид, а он и рад верить! Истину он нашел, ага! Падшего мне в глотку, что я здесь делаю?
Все мое существо восставало против того, чтобы слушать очередные бредни. Хватит с меня сказок! Хватит с меня несбывшихся надежд! Я хочу уйти отсюда прямо сейчас.
Будто услышав мои мысли, Даг протянул руку и сжал мои пальцы, согревая их. Когда я успела так жутко замерзнуть? Почему весь мир сжался до размеров небольшого стола в трактире? Звуки уходят, оставляя мне лишь тишину. И в этой тишине звучит голос косоглазого храмовника по имени Далин.
– Я всю свою жизнь думал, что после смерти души грешников попадают в Геенну. Да что там говорить, все служители храма Высшего считают так же. Но есть сведения, что обитель демонов на самом деле не является тюрьмой для грешных душ.
Это всего лишь мир. Другой мир, искаженный. Он отражает Парадиз, обитель ангелов и всех добродетелей в самом неприглядном виде, превращая святость в грех, добродетель в порок, а любовь в ненависть. Парадиз и Геенна – это лишь зеркальные миры, соединенные с нашим границей, которую называют эфиром. Демоны и ангелы живут тысячелетиями, но и они смертны. Они тоже умирают. И отправляются ниже. Или выше. Туда же отправляются и души умерших существ нашего мира. Вы понимаете, о чем я?
У меня мурашки по всему телу побежали и сквозняк, гуляющий по трактиру, тут был совершенно ни при чем. Я понимала, что пытается сказать нам храмовник, и это совершенно не укладывалось в моей голове.
– Падший не живет в Геенне. А Высший не имеет отношения к Парадизу. Это ты хочешь сказать, храмовник? – жестко спросил Даг.
– Да, – просто ответил Далин.
А я поняла, что мы с Дагом пропали окончательно.
Потому что если этот косоглазый любитель древности прав, Мертвец не умирал. А если умирал – не мог вернуться. Ведь мне снилось это… «Душу нельзя вернуть в то же тело». Поэтому те, кого я поднимаю – всего лишь куклы.
Мертвец не умирал. А на монетах нет магии, принадлежащей этому миру. А что если на них есть другие чары?
Чары демона. Жителя иного мира, а не обители душ.
Если Мертвец не умирал, то что за долг платят те, кто прикоснулся к проклятым монетам? И почему мне снилось, что долг Мертвеца может отдать только Мертвец?
Что есть Мертвец?
Если монеты из Геенны, то как тот, кто был первым Мертвецом, попал туда не умирая?
«Душу нельзя вернуть в то же тело».
И самый главный вопрос…. Как избавиться от проклятия?
Как?
Глядя в беспомощные глаза Дага, я поняла, что он тоже не знает. И впервые с момента нашей встречи на его лице был страх. Отчаяние.
Он смотрел на меня, а смотрела на него.
И мы оба понимали, что выхода нет. Мы обречены жить среди мертвецов до самой смерти.
* * *
Глядя на посапывающего Дага, я меланхолично попивала «особый сок», чувствуя, как мой разум постепенно расширяется до невероятных размеров. За окном давно уже стемнело, мой неугомонный начальничек размяк после бессонной ночи и крепко спал на узком диване прямо возле стола, заставленного недоеденным завтраком, а мне вот не спалось.
Приказав Хильде смешать сок с ягодным спиртом, я с упоением предавалась серой печали, черной тоске, кислой скуке и прочим милым «радостям» человека, у которого не осталось причин и даже повода жить. Крепленый компотик храмовника прекрасно подходил для этих целей.
Не обращая внимания на наши с Дагом скорбные лица, Далин жестом фокусника вытащил из-под рясы какую-то потрепанную книжку и вручил ее нам. Вопрос, в каком именно месте эта книга лежала во время его прогулки и нашего разговора так и остался открытым, да мы особенно и не спрашивали. Зато узнали, что эта книга стоит целое состояние, и ее лучше держать поближе к телу. Мы пожали плечами, взяли книгу и пошли домой. Почему-то ко мне. Даг сел на диван. А через несколько минут откинул голову на спинку и отрубился. Я уложила его нормально и решила выпить. Сока, ага!
Измучился, бедняга. Наверное, он всерьез ставил на знания храмовника. Вот только истина про Геенну, Парадиз и их обитателей стала последним гвоздем нашего с Дагом общего гроба…
…общий гроб, звучит интересно…
«Расширившись», мое сознание начало выкидывать странные штуки. Я то вспоминала свою перепалку с Жинно на том самом проклятом практикуме по копанию картошки, то недавний сон про тринадцать лунок и «тех, кто не хотел грешить». Потом смотрела на спящего Дага и вспоминала, каким он был раньше. Вспоминала себя до проклятия.
И все больше понимала, что и до той злополучной ночи я толком не жила. Избалованная девчонка, не знавшая слова «нет». Не ставящая ни во что талант и добродетель. Я была уверена, что могу купить все. Что стало с той девчонкой?
Ничего хорошего…
Даг звонко всхрапнул и повернулся ко мне спиной, устраиваясь поудобнее. А я вспомнила про книгу, оставленную храмовником. Ну что же, кажется, сегодня моя очередь не спать всю ночь и изучать очередные древние бредни. А потом я спрячу книгу и буду пересказывать ее так же, как делал он. Медленно, со вкусом и прерываясь на нелепые споры.
Посмотрим, как это ему понравится!
То ли мое сознание расширилось слишком сильно, то ли в книге была написана полнейшая чепуха, но понять, о чем там речь, я смогла не сразу. Как выяснилось, Далин вручил нам очередные сказочки. На этот раз – о демонах.
Автор сего фолианта был полностью согласен с храмовником и утверждал, что демоны вовсе не являются пожирателями душ. К сожалению, до сей простой сути я добралась лишь после длиннющего вступления, в котором велись занудные рассуждения о несовершенстве существ, живущих по синим солнцем подлунного мира, которая выражалась в их потребности… нет, не есть и даже не спать. А испытывать эмоции. Определенные эмоции. Именно эти эмоции служители Высшего называют смертными грехами. Гордыня, жадность, гнев, чревоугодие, зависть, похоть и уныние. С детства нам внушают, что те, кто подвержен одному из этих семи грехов, прямая дорога в Геенну. Но автора книги совершенно не устраивал такой расклад. И он утверждал, что грехи эти – не более чем пища, для демонов. И мертвые демонам не нужны. Потому что настоящие мертвецы не испытывают эмоций, а значит, не могут служить пищей этим тварям.
На этом вступление заканчивалось и начинался откровенный бред. Потому что верить в то, что у демонов существует семь разновидностей, каждая из которых питается определенным видом эмоций, я не подписывалась. Всем же известно, что демоны – коварные соблазнители, а женщина-демон – суккуба, которая пожирает сердца мужчин перед тем, как отправить их в Геенну.
По версии автора сего дивного фолианта, выходило, что Суккубы – это демоны, которые предпочитают на обед похоть. А у остальных разновидностей были другие названия. Завистью питались Дивы, чревоугодием – Стряпчие, гневом – Вдовцы, жадностью – Кощеи, гордыней – Подхалимы. Каждой разновидности был посвящен целый раздел, и последней главой были Шутники. Демоны, пожирающие уныние. По мнению автора – самые слабые из всех, ведь истинно верно лишь то, что самым главным грехом подлунного мира всегда являлась гордыня.
Но, кажется, особый сок действительно расширил мое сознание. Потому что закрыв книгу я точно знала, что за демон обманул Мертвеца.
Мертвец не умирал. Это не вор попал в Геенну, а житель Геенны разгуливал по подлунному миру. И когда несчастный пасынок судьбы залез в карманы демона, стащив у того монеты, тот решил… пошутить.
На монетах действительно нет магии, известной в этом мире. Потому что на них чары демона. Демона-Шутника. Монеты заставляют тех, кто прикоснулся к ним, испытывать то самое уныние, которое так любят пожирать именно Шутники.
Это если верить книге.
И закрыв ее, я поняла две вещи. Первое: то, что я считала живой смертью – и есть уныние. Бескрайняя тоска. И второе: пока я просвящалась, расширяя свое сознание, ночь закончилась.
И Даг сидит на диване, зевая и с интересом разглядывая меня.
– Как ночь прошла? – с ехидцей спросил он, обнаружив, что я смотрю в его сторону.
– Нам надо найти того самого демона, – ответила я, забыв, что собиралась его немного помурыжить.
– Какого демона? – нахмурился он и потянулся ко вчерашнему пирожку с капустой.
Я уже хотела было ответить, что облезлого, а потом внезапно вспомнила имя из сказки элуантропов.
– Нам нужно найти Здохриштука, – твердо ответила я.
– Какая интересная идея! – восхитился Даг. – И что же для этого нужно делать?
Честно говоря, я трудно представляла, какими будут наши дальнейшие действия. А потом вспомнила тот самый сон.
Тринадцать лунок.
Тринадцать могил.
Мы не хотели грешить. Так может, нам и не надо? В конце концов, мы есть друг у друга. Жизнь может быть и такой. Главное, не поддаваться отчаянию. Не давать унынию победить. И тогда поганая тварь, заставляющая людей превращаться в Мертвецов, сама вылезет. Потому что мы лишим ее пищи.
Остался последний вопрос. Как мы с Дагом справимся с демоном, на двоих имея только одну лопату?
Спустя час с небольшим, я уже не волновалась по этому поводу. Потому что лопата достанется мне.
Потому что я сейчас я хорошенько приложу этого нахала по голове, а потом закопаю так глубоко, что никто и никогда не сможет его откопать и превратить хотя бы в зомби!
Даг не собирался слушать мой пересказ. Он просто-напросто отобрал у меня книгу и заявил, что изучит все сам.
Нет, ну это уже ни в какие ворота не лезет! Что он себе возомнил? Что он гений? Кажется, вчера он не был столь самоуверен. А теперь, когда я нашла зацепку, он, видите ли, не доверяет моим выводам! Я ему кто? Дурочка какая-нибудь?
Обидевшись, я оставила этого гада возле вчерашнего завтрака и отправилась к себе. Приняла ванну, переоделась, а потом приказала всем своим слугам собраться возле крыльца. Пусть это, скорее всего, не имеет никакого смысла, но я все равно верну их обратно в могилы.
Пора заканчивать среди зомби. Хотя бы среди настоящих. Мертвые тела должны лежать в гробах, а не прислуживать полусумасшедшей некромантке, которая десять лет занималась ерундой. И пусть, пока проклятие действует, я не смогу увидеть кого-то живым (кроме противного мужика в гостиной), все равно буду знать, что они – дышат. Хотя бы знать, ведь почувствовать тепло живого тела я не могу.
Ступая тихо, чтобы Даг меня не услышал, я прошмыгнула к выходу, взялась за ручку двери и аккуратно повернула ее.
Похмелья после «особого сока» не было. Вообще. Может, я просто еще не протрезвела? Впрочем, какая разница, я твердо решила вернуть своих слуг в могилы, и никто меня не оста…
– Куда-то собралась? – раздался голос над ухом.
…новит!
Падший меня задери, а ведь так хорошо все начиналось!
– Ты уже все прочитал? – делая вид, что давно знаю о его присутствии, процедила я.
– Пролистал, – ответил Даг и положил руку мне на плечо. Меня бросило в жар.
Его рука была теплой. Он был живым. На данный момент – он единственный, кто может меня согреть…
Еще чего! Это все компотик виноват, иначе я бы подобные мысли мне и в голову бы не пришли!
– Чего лапаешь? – я скинула его руку и снова попыталась открыть дверь.
– Опять? – он не сдавался. Схватив меня уже двумя руками за талию, он потянул меня назад, явно не собираясь выпускать меня в одиночку. – Закапываться собралась? А чего лопату забыла?
Упс… а ведь про лопату я действительно забыла… Неужели Даг прав, и проклятие продолжает играть со мной свои злые шутки?
– Не собралась, – я перестала сопротивляться. – Отпусти.
– А что тогда? Куда тебя опять Падший понес? – поинтересовался он, не спеша убирать руки с моей талии. Мне даже показалось, что он… гладит?
– Перестань меня лапать! – снова рассердилась я.
– Тебе не нравится? – в его голосе проскользнули бархатные нотки, как будто он меня не от прогулки отваживал, а соблазнял.
– Нет, – отрезала я. – Отпусти.
Он с очевидным сожалением подчинился. А потом развернул меня к себе и, обняв ладонями лицо, впился в мои губы поцелуем.
Это еще что за нежности с утра? Какого демона он все время ко мне лезет?
И почему, Падший меня разорви, я не сопротивляюсь? Мне же это не нравится! Совсем не нравится! Где моя лопата, мне нужно срочно кое-кого убить!
Наверное, я все-таки не протрезвела. Потому что мысль прикусить ему язык улетучилась в тот же момент, как возникла, а в следующий момент я обнаружила, что с удовольствием целую этого нахала в ответ.
Я же теперь умею, и почему-то тот факт, что именно Даг научил меня этому нехитрому делу, стал решающим. В конце концов, это можно будет использовать… как-то… потом придумаю, как…
Его руки вновь оказались у меня на талии, а еще я осознала, что он меня снова куда-то тянет, но сейчас, когда у меня кружилась голова от его поцелуев, а внизу живота поднималось неведомое чувство, я совершенно не хотела ему мешать.
Потом лопатой получит хорошенько. Потому что чувствовать себя размякшей желейной субстанцией мне еще не приходилось.
Вот за это и получит!
Я не знаю, сколько времени прошло, но в один прекрасный момент мы оказались возле дивана, на котором он еще недавно так сладко посапывал. Его поцелуи становились все более жадными, а руки – все более смелыми. Стянув с меня плащ, он опустил меня на диван и… все закончилось.
А я обнаружила, что мои руки связаны магическими цепями.
– Ты… – я задохнулась от гадкого чувства разочарования. Да он же просто хотел меня остановить таким способом!
«А ты что подумала?» – ехидно спросил внутренний голос. Вот где ты раньше-то был, а?
Как выяснилось, цепи были только началом. К дивану меня прижимали ремни, и я даже пошевелиться толком не могла.
– Отпусти меня немедленно, ублюдок! – закричала я, с ужасом понимая, что мои глаза наполняются слезами.
Я ведь поверила ему. Его губам. Его рукам. Теплу его тела. А он… он меня обманул! Никогда не прощу. Никогда!
– Прости, Хельга, – в его глазах не было торжества, наоборот, в них было какое-то затравленное выражение. – Но закопать себя в могилу я тебе не дам.
– Да я не собиралась закапываться, придурок! – я судорожно задергалась, пытаясь избавиться от пут. Щеки горели от унижения, а на губах я до сих пор чувствовала прикосновения губ Дага. Слезы с удвоенной силой начали проситься наружу.
Стоять! Да будь я проклята, если расплачусь в присутствии этого подонка! Хотя… я ведь уже проклята. Что мне терять?
И я разрыдалась. Позорно и горько.
– У меня же с собой даже лопаты не было, – сквозь всхлипывания вытолкнула я. – Я хотела… хотела…
– Я знаю, что ты хотела, – Даг подошел ближе и несмело провел ладонью по моей щеке, стирая слезы. – Но ты… Хельга, это проклятие. Это монеты. Может, ты действительно потихоньку избавляешься от их чар, но они все равно побеждают. Я так думаю, что как только ты решаешь жить по-настоящему, происходит какая-нибудь дрянь, опускающая тебя обратно на дно.
– Происходит, – подтвердила я, – Например, какой-то гад сначала целует, а потом связывает.
– Я тебе жизнь спасаю, идиотка, – зло прошипел он.
– Ты мне ее портишь!
– Я заставляю тебя чувствовать. Неважно, что. Главное – избавить от тоски.
Ах это он меня от тоски спасает! Ну погоди, точно улопачу. И будешь отдыхать. Вечно…
– Ненавижу тебя, – прошептала я. – Ненавижу…
Я очень хотела спросить его, почему на него проклятие действует по-другому. Он тоже видит всех мертвецами. Но он явно не унывает. Не «грешит». А значит…
А что это значит.
Плевать! Я больше не разговариваю с этим гадом. Пока не освобожусь.
И тут я поняла, что совершенно зря тут рыдаю. У меня же зомби есть! Я же их еще не закопала! Ну держись, паразит… сейчас я заставлю тебя заплатить за все!
А особенно за то, что мне сейчас так унизительно больно от того, что поцелуй был просто уловкой.
Как бы мне отдать приказ своим слугам, чтобы Даг не заметил? Он так и продолжал стирать слезы с моих щек, глядя на меня с сочувствием.
– С чего ты взял, что меня опять ведут монеты? – спросила я, чтобы хоть что-нибудь спросить.
Он вздохнул, а потом невесело улыбнулся.
– Ты опять собиралась выйти на улицу босиком, – ответил он. – Кажется, монеты не знают, что нормальные люди перед тем, как отправиться на кладбище зимой сначала все-таки обуваются.
Я ошалело опустила взгляд. Падший меня разорви, а ведь Даг был прав! Я опять чуть не отморозила себе ноги!
Но он не прав кое в чем другом. Дело не в том, что монеты «не обуваются». Их главная задача – погружать меня в бездну уныния. Совершенно уверенная, что я освободилась от проклятия, я бы избавилась от слуг, а потом обнаружила, что не обулась.
И поняла бы, что от проклятия мне не избавиться. Вряд ли это прибывило бы мне хорошего настроения и желания жить.
Вздохнув, я смирилась с судьбой.
– Отпусти меня, – попросила я у Дага. – Обещаю, что не буду делать глупости.
Он щелкнул пальцами, и цепи исчезли. Ремни тоже.
– Глупости ты будешь делать только вместе со мной, – заявил он, помогая мне встать с дивана. – Иди обувайся.
– А потом? – спросила я.
– А потом мы выполним твое желание. Закопаем твоих слуг обратно. Только для этого все-таки возьмем с собой лопату. С ней будет удобнее, ты со мной согласна?
– Согласна, – хихикнула я и отправилась натягивать сапожки. Обида на Дага пусть и не исчезла целиком (мог бы и другим каким-нибудь способом меня остановить!), но стала несущественной.
Потом приложу. Легонько. Чтобы больше так не делал.
С каждой минутой я все больше понимала, что идея с «тринадцатью лунками», вбитая в голову тем сном – всего лишь уловка проклятия. А вот про грехи, это, наверное, подсознание сработало. Хотя, я и без этого сна прочитала бы про демонов и все поняла.
Наверное.
Но вернуть зомби в могилы надо. Просто потому что неправильно так жить. Так… кажется, мои мысли пошли по кругу. Я точно обулась?
Даг ждал меня возле двери на улицу, держа в руках мой плащ. Лопата оказалась прислоненной к стене. Он помог мне надеть плащ, сам взял лопату и первым вышел из дома. Мне вообще показалось, что теперь он избегает на меня смотреть. И кажется, я понимала, почему. Кажется, у кое-кого проснулась совесть, и он понял, как некрасиво поступил. Так тебе и надо!
Пока мы целовались, ссорились и одевались, в Городе наступило позднее утро. Не самое традиционное время для прогулки в компании тринадцати зомби. Представив, сколько народу мы с Дагом сегодня перепугаем, я захихикала. А потом резко перестала веселиться. Потому что как только я решаю быть счастливой происходит какая-то гадость. Несправедливо на самом деле. Совсем не справедливо. Я ведь не испытываю счастье, а только решаю, что достойна этого. А монеты тут, как тут… где они, кстати?
– Я взял монеты с собой, – будто услышав мои мысли, сказал Даг. – Тоже закопаем.
– Зачем? Это ведь не поможет… Я пробовала!
– Ты ведь хочешь повторить этот путь? Тринадцать, тринадцать зомби… – его голос зазвучал монотонно.
– Я во сне разговаривала?
– Нет. Наяву. И при этом была босиком.
Кажется, я действительно не в своем уме. Уже давно. Окружив себя мертвецами, я долгое время думала, что со мной все в порядке. А потом возле меня появился живой человек.
Противный язвительный гад.
Он пришел ко мне, потому что решил спасти. Потому что ему так сказала Нилди. Я думаю, он действительно немного удивился, в каком я состоянии.
Я и сейчас не чувствую себя нормальной.
Смогу ли я жить, если проклятие падет? Я ведь не умею.
Я не умею жить…
– Эй! – меня внезапно потрепали по волосам, мгновенно испортив прическу. – Ну-ка посмотрела на небо и улыбнулась. Смотри, какое прекрасное солнце!
Солнце действительно заливало улицы городом бледным синим цветом. Впрочем, мне было не до любования видами. Я внезапно поняла, что мы с Дагом идем, держась за руки, а мои мертвые слуги идут поодаль, будто тактично делая вид, что их вообще рядом нет.
А потом я поняла, что мы находимся на самой окраине города, в таких жутких трущобах, что городской патруль сюда даже днем боится заглядывать.
А потом я поняла, что улица подозрительно пуста.
А потом я поняла, что ошиблась.
– Даг, осторожно!
Я не успела сказать что-то еще, и зомби не пришли на помощь. На мою голову с размаху опустилось что-то тяжелое, и я упала во тьму небытия.
* * *
Сознание возвращалось медленно. Сначала я почувствовала, что лежу на чем-то холодном и сыром, потом – боль в вывихнутой руке, а потом и привкус железа во рту.
Открывать глаза было откровенно страшно. Но пришлось. Потому что какой-то подонок решил, что хватит мне прохлаждаться и окатил меня ледяной водой.
– Ай! – я попыталась сесть, но получилось не очень. Зато глаза открылись. Оказывается, я лежала на каменном полу. И, видимо, это было не первое ведро. Даг до сих пор оставался без сознания. Он был прикован к стене, и я с ужасом увидела, что он весь в крови. Высший, он хотя бы жив?
Мысль о том, что единственный человек во всем этом огромном мире перестал дышать, заполнила меня первобытным ужасом. Нет. Нет! Я не хочу оставаться одна! Да пусть он меня каждый день целует, а потом отталкивает! Пусть язвит напропалую, портит мне прическу, издевается… но пусть он будет жив! Высший, прошу тебя, пусть он будет жив!
Переведя взгляд на того, кто меня окатил, я почему-то не удивилась. Гоблин. Ну конечно! Кажется, на нас сильно обиделись тогда… И что они собираются делать?
– Очнулась, человечка! – зеленокожий коротышка поставил ведро на пол и с удовольствием пнул меня в бок. – Вставай!
Помещение было просторным, но окно здесь было только одно. И судя по тьме, мы с Дагом провалялись без сознания весь день. Хорошая прогулка, ничего не скажешь!
Я кое-как села на полу, а потом снова посмотрела на Дага. Он вроде бы дышал. Или мне кажется?
– Да жив твой хахаль, не боись, человечка! – противно рассмеялся гоблин.
– Что вам нужно? – прохрипела я. В горле першило так, будто меня весь этот день кормили снегом.
– Искупление, конечно! – гоблин зевнул. – Великому Шкуб'Дуку было нанесено жуткое оскорбление, и он жаждет услышать слова раскаяния от той, что посмела открыть свой грязный рот.
Этот он про меня, что ли? Подумаешь… я и не говорила ничего. Почти. Подумаешь, над сказочкой немного посмеялась. Не над самим же стариком, в конце концов!
– А потом? – почему-то мне казалось, что простым извинением я не обойдусь.
– А потом мы тебя с твоим хахалем отправим домой.
– Правда?
– Ага! – гоблин ухмыльнулся, и его ухмылочка мне очень не понравилась. – Быстро полетите… по частям. У Хрищ'Курама как раз скопилось достаточно неиспытанных бомб. Вот испытает, хе-хе-хе…
И после этого я должна буду извиняться? По частям, ага… Да я… А что я могу сделать?
Что. Я. Могу. Сделать?
– Ты поплачь пока, – предложил зеленокожий ублюдок, отворачиваясь от меня и направляясь к выходу. – Говорят, человеческие бабы делают это очень красиво. А вдруг Шкуб'Дук тебя пожалеет, и по частям отправит только твоего хахаля? А тебе придется идти ме-е-едленно!
С этими словами он ушел, а я действительно чуть не расплакалась. Что делать-то, а? Интересно, а монеты у Дага забрали? Я от всей души пожелала, чтобы так и было. Пусть кормят демона… пусть он обожрется, этот демон! И подавится!
Как ни странно, меня никто не связал даже. Ну да, в прошлый раз, свою силу показывал только Даг, а я только грязно ругалась… но лопаты эти подонки все-таки забрали.
Ничего. Мы не успели закопать моих слуг. А значит, я могу их позвать. Только узнаю наверняка, что Даг жив.
Все тело ныло после долгого нахождения на холодных камнях. Ничего, если все будет, как говорил тот гоблин, простудиться я не умею.
Интересно, я не боюсь смерти потому что проклята? Или потому что все мои мысли занимает несчастный, что прикован к стене?
Как, позвольте узнать, я его отсюда освобожу? Я не знаю, у кого из гоблинов находится ключ от его оков, значит, и зомби не могу приказать, чтобы принесли этот самый ключ!
Кое-как добравшись до Дага, я коснулась его щеки, слушая его неровное дыхание. Отделали его знатно. Наверное, как и меня вырубили, чтобы он защититься не успел. А потом мутузили. Судя по следам – ногами. Сволочи.
– Даг… очнись, пожалуйста, – чувствуя себя полной дурой, попросила я. – Ты мне нужен.
Зачем? Вот зачем он мне нужен? Может, ему и вовсе не надо просыпаться? В конце концов, умереть во сне – высшее благо. А гоблинам нужна только я. Чтобы плакала и извинялась.
Кажется, мы с ним были в одной из неказистых избушек, которые только снаружи казались деревянными. Мысль о том, что ради нас разворошили чью-то мастерскую, придала мне хорошего настроения. Так им и надо, придуркам! Нашли, за что мстить! Мы же даже никого не ранили толком! Подумаешь, оскорбление! Если бы люди мстили за каждый факт, когда кто-нибудь оскорбляет человеческую расу, от других рас уже ничего бы не осталось!
За окном послышался какой-то шум. Кажется, я различила звуки борьбы, а потом возле дверей кто-то тоненько заскулил, потом дверь с грохотом открылась, и на пороге нашей с Дагом тюрьмы появился… Хидан.
Я моргнула, не веря своим глазам. Как он здесь оказался? А на улице, получается, остальные двенадцать… развлекаются?
Но я же не успела их вызвать… Они пришли сами! Просто медленно ковыляли, ведь я… я была без сознания, точно!
– Надо. Уходить, – прохрипел мертвый эльф, при жизни страдающий клаустрофобией. Скоро он совсем не сможет говорить.
Я снова повернулась к Дагу, лихорадочно соображая, как освободить его. Но в голову ничего не приходило.
– Надо. Уходить, – снова послышалось от двери.
– Да знаю я! – в отчаянии, я закрыла лицо руками. – Я не уйду без него. Высший, ну пожалуйста! Я готова терпеть все его выходки, только подскажи, как его освободить!
