Текст книги "Живые книги"

Автор книги: Мила Иванцова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

16

Вера проводила Виктора наверх, за стол к Амалии, заодно забрала ее пустые тарелки и приняла заказ на кофе. Отходя, краем глаза наблюдала за Читателями.

– Добрый день! – поздоровался Виктор и сел напротив Амалии.

– Здравствуйте! – эхом ответила она и подумала, что для одинокого и почти незрячего этот мужчина выглядел вполне прилично – побрит, пострижен, одет в пеструю тенниску с коротким рукавом, джинсы и кроссовки.

Амалия снова попыталась разглядеть его глаза за стеклами очков, но увидела только свое отражение. Повисла пауза.

– Вам девушки уже рассказали, что случилось?

– А что-то случилось? – с улыбкой ответил вопросом на вопрос Виктор.

– Как сказать. Нам с вами кто-то передал пакет.

– Нам с вами? Если бы вам, я бы не удивился. Вы, наверное, известный человек, куча почитателей, поклонников… А при чем здесь я? – будто подстрекал Амалию Виктор.

И что за манера у него была говорить? Будто провоцировал ее, и Амалия действительно чувствовала себя неуверенно рядом с ним, чужим, незнакомым мужчиной, который, хоть и по-доброму, но каждый раз словно вставлял ей булавку, заставлял смущаться и подбирать ответ. Вот и в прошлый раз…

Вместо слов Амалия взяла пластиковую бутылочку с вином и вложила ему в правую руку. А на развернутую к ней ладонь левой положила скрученный трубочкой листок бумаги. Виктор замер. Покрутил в руках предметы. Амалии показалось, что он опустил голову, чтобы взглянуть на них, и подумалось, что, видимо, этот человек не так давно потерял зрение, раз у него еще остались такие рефлексы.

– Что это?

– Вино из ежевики. Домашнее.

– А в бумаге что?

– История.

– А при чем здесь я?

– В инструкции к дарам было написано, чтобы мы прочитали и продегустировали вместе, – неуверенно улыбнулась Амалия.

– И кто этот щедрый господин? Видимо, извращенец какой-то, прислал курьером пакет, а сам сидит где-то неподалеку и наблюдает, что мы будем делать.

– Вряд ли, – улыбнулась Амалия от такого предположения, но все же оглянулась – кроме них, на балконе никого не было. – Там написано, что это от моей почитательницы.

– Аааа! Ну, это другое дело! – Виктор сказал это так, что Амалия покраснела и отвела взгляд, хотя он ее и не видел.

Аня принесла кофе и два бокала. Заговорщицки улыбнулась Амалии.

– Но в таких заведениях нельзя «приносить и распивать», – удивилась Амалия.

– Так вы же и не приносили! – прыснула смехом Аня, которую очень забавляла сегодняшняя интрига.

– А вдруг директор узнает? – кивнула куда-то вниз Амалия, где однажды видела молодую женщину, которая достаточно строго контролировала здесь порядок.

– А вы быстренько! Не в подворотне же вам дегустировать из горлышка! – хмыкнула девушка.

– Вижу, хороший выдался день! – провозгласил Виктор. – То есть, не вижу, но нутром чую! Что ж, госпожа писательница, наливайте, надеюсь, там не яд от каких-то ревнивцев, а действительно ежевичное вино от поклонников!

Женская рука уже было потянулась к бутылочке, но на мгновение зависла над ней. Вот уж! Как скажет… Хотя, кто его знает, что там, действительно, может оказаться за самодельное вещество, в этой бутылочке из-под сладкого газированного напитка? Собственно, даже если бы там в самом деле был яд, что уж ей было терять в этой жизни?

Амалия горько улыбнулась, коснулась бутылки, открутила крышку, налила по трети в каждый бокал, один взяла в руку, а второй осторожно пододвинула к пальцам Виктора.

Его рука оказалась теплой, а он почувствовал прохладу ее кожи.

Оба качнули бокалы и поднесли к лицу, чтобы почувствовать аромат.

Брови обоих удивленно поползли вверх.

Густоватый запах ягод коснулся ноздрей.

Таким же густым показалось и вино.

Для того, кто мог его видеть.

Пригубили вина.

Лица их выразили синхронное удивление и любопытство.

Вряд ли что-то подобное продается в киевских винных магазинах.

Виктор медленно выпил до дна.

Амалия глотнула и поставила бокал на стол.

– Эх, им бы полить мороженое… – неожиданно мечтательно сказала она и даже проглотила слюну.

– Угощаю! – Виктор пробежался пальцами по столу и нажал кнопку вызова официанток.

– А вы ничего не забыли? Или мы только есть-пить сюда пришли?

– Ой, и правда! Меня же вызвали повышать культурный уровень при посредничестве милой дамы-писательницы, – хлопнул себя по лбу мужчина.

– Может, и так, – пожала плечами Амалия и развернула листок с текстом.

– А признайтесь, вы его уже прочли, пока я ехал? – засмеялся Виктор, и Амалии снова захотелось увидеть его глаза.

– Прочла, – снова покраснела она, но тут же взяла себя в руки – что ж она так легко попадает в его ловушки? Но вскоре продолжила: – Передача же адресована мне? Что хочу, то и делаю! А вот откуда отправитель знает, что здесь еще и вы рядом охотитесь на истории, это уже второй вопрос, и не ко мне!

Виктор впервые услышал в ее голосе хоть какую-то энергию, ведь раньше эта загадочная женщина казалась ему похожей на человека под гипнозом. Почему-то именно такую ассоциацию вызывали и ее голос, и словно замедленные движения.

– Что ж, если текст уже прошел высокий контроль и признан приемлемым для моих ушей… Читайте, будьте так добры!

Он откинулся на спинку стула и сплел руки на груди. Амалия поднесла к губам бокал и сделала еще один глоток – для храбрости. Удивительный вкус сладковатого ягодного вина на ее языке соединился со словами, которые она начала тихо произносить:

–  Я обожаю экспериментировать. С тех пор как прочла Зюскиндовского «Парфюмера», не представляю своей жизни без экспериментов. Мне трудно, я совсем не приспособлена к обычной жизни обычного человека…

Амалия сделала паузу, чтобы снова набрать воздуха, и осознала, что, читая вслух, уже иначе воспринимает написанное. А еще – она попыталась представить ту женщину, которая писала эти слова… Она и сама чувствовала себя последнее время совсем неприспособленной к обычной жизни обычного человека…

– Это все? – иронически недовольно шевельнул бровями Виктор.

– Извините, – вздрогнула Амалия и продолжила:

–  … На следующий день вино уже бродило в большой зеленой бутыли. Когда оно настоялось и стало густым, аж тягучим, я попробовала его. В тот день выпал первый снег.

Амалия выдохнула и положила листок на стол.

– Ого! – не сдержалась Аня, которая стояла с двумя порциями мороженого на подносе и ждала, когда Амалия дочитает.

– Мда… – произнес Виктор, и трудно было понять, что он хотел этим сказать. – Хорошо читаете, как актриса! Предлагаю допить остатки вина, но теперь с осознанием полной его эксклюзивности!

Он быстро нашел рукой свой бокал и поднял его вверх.

– Не гоните коней! Ваш бокал пуст! А я хочу полить своим вином мороженое! – сказала Амалия.

– Ах, эти женщины… Никогда не знаешь, чего от них ждать! А там еще много осталось?

– Ну… примерно столько же, сколько мы выпили.

– Раз мы все еще живы, то это не яд. А даже очень наоборот. Чудесный натуральный букет… Который пробуждает лирически-романтические чувства. Что ж, полейте свое мороженое, а мне все же лучше в специальную посуду! – снова покачал бокалом в воздухе Виктор.

Они вышли из кафе вместе и еще некоторое время бродили по старому Подолу, неторопливо разговаривали ни о чем и прислушивались к тому, как где-то вдали снова гремел гром, предупреждая о возможной грозе.

– Как думаете, будет ливень? – спросил Виктор.

– Вряд ли. У меня перед грозой голова трещит, а сейчас ничего.

– А может, на вас «медикамент» подействовал?

– Какой медикамент?

– Ежевичный! – засмеялся Виктор. – Гомеопатические дозы алкоголя полезны для хрупких дамочек, чувствительных к погоде!

– Думаете? Может, и правда. Но какая-то странная история… Если эта женщина хотела поделиться ею, почему не пришла? И еще этот подарок…

– Кстати, по правилам игры мы должны неизвестному лицу по пирожному!

– Точно! А тому Юрию, любителю мистики, тоже еще одно, ведь слушали его вдвоем! – хмыкнула Амалия.

– Все же интересную штуку они придумали с этой акцией, правда? – взял Амалию под руку Виктор. – Но надо быть достаточно незанятым человеком, чтобы так активно «читать», а?

Амалия смутилась и принялась рассматривать старинную лепнину на зданиях. Виктор не стал расспрашивать о ее образе жизни. Да и сам не очень хотел получить встречные вопросы. Некоторое время они шли молча.

Вдруг поднялся ветер, по мостовой закрутило песок и бумажки, со старого каштана посыпались увядшие бело-розовые цветы, затрепетали еще молодые листья на деревьях. Тяжелая туча, которая неслась от центра, с наскоку распорола свое пузо о верхушку Андреевской церкви и стремительно сползла с верхнего города на Подол, поливая прохожих дождем.

– Прячемся! – Амалия потянула Виктора за руку через дорогу в открытый подъезд дома напротив.

Они стояли в полумраке подъезда старинного дома, а на улице вспыхивало и гремело, гудели сигнализации припаркованных неподалеку автомобилей, тарахтели по металлическим отливам обильные тяжелые капли, журчали ручьи, сливались в поток, который несся по мостовой наклонной улицы, и все эти звуки создавали неповторимую музыку майской грозы, которую дополняли запахи сирени, свежевымытых молодых листьев, озона и влажной штукатурки.

Когда они спрятались в подъезде, Амалия подумала, что для незрячего Виктор справился с пробежкой очень неплохо, хоть и держал ее за руку. А еще… что он «нарушил дистанцию», проходя вместе с нею в дверь, – на мгновение они, мокрые и разгоряченные от бега, прижались друг к другу, словно пара в танце. А может, ей просто показалось. Потому что скорее всего это было абсурдом. После краха ее брака Амалия не только не искала кого-то другого, у нее даже мыслей не возникало о возможности новых отношений. Ни мыслей, ни потребности в этом. А подозревать незрячего в посягательствах на ее тело вообще было абсурдно.

Амалия тряхнула головой, как когда-то в детстве, и капли с мокрых волос разлетелись во все стороны. Виктор вытер ладонью щеку, но лицо его было обращено к открытой двери.

– Извините, – сказала женщина, – вся промокла, это же надо – за пару минут! Да и вы тоже.

– Не сахарный, не растаю! – махнул рукой Виктор, и Амалия заметила, что его палочка снова превратилась в короткую трубку. – А вот вам бы надо высушиться. Чувствуете, какой здесь сквозняк?

Амалия оглянулась на старинную лестницу со сто раз окрашенными коваными перилами и на площадке между первым и вторым этажами увидела разбитое окно.

Пожала плечами. Оглядела себя.

Мокрая батистовая блузка прилипла к телу и откровенно очерчивала его выпуклости и изысканное белье. Белая юбка тоже была мокрая, а низ ее – в пятнах от грязной воды. Амалия повесила сумочку на плечо и провела обеими руками по груди сверху вниз, выравнивая блузку. И вдруг будто почувствовала на себе взгляд. Она покосилась на Виктора. Тот все еще стоял у двери, но уже повернувшись лицом внутрь подъезда. Амалия нарисовала условный вектор его взгляда – тот проходил мимо нее.

«Бред!» – подумала женщина, одернула блузку и юбку, поправила тонкий ремешок.

– Я могу вызвать такси, а то еще простудитесь, будет на моей совести одним грехом больше, – сказал Виктор и повернул голову, будто прислушиваясь к признакам присутствия здесь женщины.

– Спасибо. Хорошая мысль. Но не переживайте, я вызову сама.

– Ладно. Вам куда?

– На крайний север. Куреневка. А вам?

– Интересно. Я думал, такие дамы живут где-то на Ярославовом Валу.

Амалия вздрогнула от неожиданного попадания в цель. Ведь их с Артуром квартира была на одной из прилегающих к «Ярвалу» улиц.

– Было и такое, – неожиданно даже для себя ответила она, тут же удивилась, зачем это сказала, и быстро сменила направление диалога. – А куда вам ехать?

– Мне, в принципе, тоже в ту сторону – на Виноградарь. Подбросите?

– Да! – коротко сказала Амалия, ища в списке мобильного нужный номер.

17

Амалия вышла из машины первой. Хотела рассчитаться с водителем, но Виктор не позволил.

Ливень прекратился, а может, такси выехало из-под дождевого облака, эвакуировав эту пару с залитого весенней водой Подола. Виктор не нашел повода продлить общение, попрощался и поехал дальше, высадив Амалию у ее подъезда.

Машина вскоре повернула с основной дороги налево, улица пошла вверх, затем поворот направо, опять налево – и через минуту водитель сообщил, что они приехали «под Сильпо», а также что на Виноградаре уже снова солнце.

– Большой город! – констатировал он. – Бывает, за день десять раз перескакиваю с одной погоды в другую и обратно. Особенно в мае. Может, вам помочь куда-то дойти?

– Нет, спасибо! Вот, пожалуйста. – Виктор протянул с заднего сиденья водителю деньги.

– Ваша сдача! – положил ему в ладонь несколько купюр водитель и попрощался.

Когда машина отъехала, Виктор повернулся к солнцу, снял очки, крепко зажмурил глаза и подставил лицо теплым лучам. Где-то неподалеку чирикали весенние воробьи, говорили люди, двигаясь мимо него в супермаркет и обратно, чуть дальше гудели машины, в воздухе чувствовалась свежесть после грозы. Джинсы, намоченные неожиданным ливнем, были и до сих пор влажными, зато рубашка уже почти высохла. Возвращаться домой Виктору не хотелось, к тому же он вдруг почувствовал жажду. Энергично потер глаза ладонями, снова прикрыл их темными очками и неторопливо пошел к недавно установленному шатру с логотипом разрекламированного пивзавода.

Засыпая в тот вечер, Виктор прокручивал в голове свой день. До обеда ничто не предвещало неожиданностей. Но внезапный «вызов» в кафе нарушил его внутреннее равновесие, как и неожиданное совместное чтение какого-то странного рассказа от какой-то странной особы.

Сначала все выглядело похожим на шутку, то ли над ним, то ли над этой Амалией, но чертик из табакерки так и не выскочил, все шло как шло, и они дегустировали то густое ароматное вино, количество которого никак не могло ударить в голову, – сколько там его было? Но будто что-то задрожало тогда в его ушах, защекотало так, что он едва удержался, чтобы не покрутить мизинцем в одном, а затем во втором ухе, перетерпел, ведь был в компании такой дамы, да еще и за столом. А потом в нем проснулась какая-то снисходительность ко всему этому непростому миру, а особенно к этой даме, которая старательно сдерживала волнение, читая тот мистически-поэтический текст о вине и не только…

Вспоминал, как шли они по Подолу наугад, разговаривали, и она иногда касалась его локтя, желая, но не решаясь помочь. Аромат ее духов был тот самый, который впервые почувствовал Виктор, когда разминулся с ней в дверях кафе, и это его возбуждало и злило одновременно.

Мужчина улыбнулся – попытался представить, что думает о нем Амалия, и думает ли вообще. Она такая странная. Ой, странная… Но – он и сам-то не слишком ординарный… Хмыкнул, вспомнив «посылку от поклонницы». Опять улыбнулся – ну вот, и ему досталось от ее популярности!

«Цирк! – сказал сам себе Виктор, – писательниц мне только и не хватало!»

18

– Женя, привет! Это Аня. Из кафе!

– Привет! Ну, что там? Записался кто-то интересный?

– Да! Думаю, что это именно то, что тебе нужно!

– Ух ты! Класс! И кто же?

– Женщина! Заходила к нам с дочкой и увидела объявление.

– Женщина с дочкой? – не очень понимая энтузиазм Ани, переспросила Женя.

– Красивая – ух! Самостоятельная, эффектная, уверенная в себе, наверняка успешная, но при этом видно, что открыта к общению. Я мигом и вспомнила о тебе. Даже пошутила, что именно такую Книгу у нас заказывала одна девушка.

– А она что же? – насторожилась Женя.

– Сказала, что охотно. Но есть проблема.

– Ну вооот… Как только…

– Понятно, что у таких людей очень плотный график жизни. Поэтому она сама предложила два варианта: или завтра с самого утра «на кофе», или уже через неделю, когда она вернется из командировки.

– А завтра во сколько? – загорелась Женя.

– Мы работаем с девяти, а она сказала, что просыпается рано.

– Но разве это удобно, вытаскивать человека в такую рань, чтобы поговорить? Это же суббота… Кто я ей? И у нее же ребенок…

– Но она сама согласилась! И девочка не такая уж и маленькая, пожалуй, в этом году уже пойдет в школу. А у тебя как с работой?

– Я с восьми начинаю. Но… Но открою быстренько, посмотрю там утренним глазом, выдам полотенца, всякое такое, и попрошу девушек часа на два меня прикрыть, утром много народу не будет, а я их потом отблагодарю.

– Ну, смотри, чтоб не нагорело тебе. Так что? Договариваться?

– А чем она хоть занимается, эта женщина? – вдруг засомневалась Женя от такого неожиданно щедрого предложения.

– Не знаю, я не успела расспросить, Вера с ней разговаривала больше. Но нутром чую – твоя Книга! Так, давай соображай быстрее, я на работе, отошла позвонить. А вот с понедельника Оксана с Катей вместо нас заступают, я уж тебя им передам.

– Ну, давай! Если сможет к девяти, буду благодарна. Правда, это будет выглядеть немного странно, когда я буду угощать ту успешную женщину пирожным, – хмыкнула Женька.

– Закон есть закон! – притворно серьезно констатировала Аня и попрощалась.

– Так маякни мне, когда договоритесь! А я уж свое тут улажу.

Они вошли в кафе, когда Женька уже была там. Сидела первой гостьей за столиком неподалеку от старинных настенных часов. Она напряглась и даже встала со стула. Будто даже стала выше – так потянулась вверх и вперед, чтобы рассмотреть за перилами лестниц, кто там зашел. И уже через мгновение ей стало неловко за свои джинсы и кроссовки, а также за недавно купленную клетчатую блузку, похожую на мужскую рубашку…

По лестнице поднимались две леди, женственные до головокружения, похожие между собой разве что этой манерой держаться, идти, плыть, нести себя легко и элегантно. У старшей из них был вокруг головы нимб из солнечных вьющихся волос, спадавших спиралями на плечи, а на лице ее играла сдержанная, но приветливая улыбка. Кремового цвета кружевная блузка, пышная, но узкая в талии юбка с узором цвета кофе, оригинальный браслет на одной руке, небольшая сумочка в другой, босоножки на каблуках – все это Женька увидела одновременно, будто сфотографировала. У меньшей леди были темные прямые волосы, перехваченные большим гребешком с белым цветком на нем. Одета она была в сиреневого цвета платье (тоже с тонкой талией и пышной юбочкой), да еще и с белым кружевным воротничком! Серьезное, но отнюдь не грустное или сердитое выражение лица девочки не слишком отвечало ее пяти-шести годам. В руках она держала альбом для рисования и пачку фломастеров.

– Злата! – золотоволосая женщина протянула Женьке узкую ладонь и улыбнулась. – А это моя дочь, Лидия.

– Добрый день! – протянула руку в ответ Женька и осознала, что хотя маникюр у нее и безупречный, но все же слишком яркий рядом с пастельными тонами одежды и маникюра гостьи. – Спасибо, что пришли в такую рань! Мне даже неловко…

– Все нормально! Я рано просыпаюсь, просто сегодняшний кофе перенесла из дому в кафе. Но время мое ограничено, могу уделить вам только час, – приветливо улыбнулась Злата и жестом пригласила садиться.

– Да, конечно. В условиях акции как раз о часе и говорилось. Я тоже сегодня уже была на работе, просто выкроила часок…

– А где вы работаете? – Злата повесила сумочку на спинку стула, села напротив Жени и положила на край стола ключи от машины. Девочка уселась за соседний столик и развернула свой альбом.

– В парикмахерской. Администратором, – вдруг покраснела девушка. – Я училась на парикмахера, маникюр тоже могу, но так случилось… Искала одну работу, а подвернулась другая. Но я еще стригу знакомых, делаю свадебные прически, когда просят, опять же – маникюр… Зарабатываю себе копейку.

– А салон большой? Справляетесь? Это же непросто – работа с людьми, мастерами, клиентами – надо быть хорошим психологом и организатором, плюс материальная ответственность! – улыбнулась Злата.

– Намекаете на мой возраст? – хмыкнула Женя. – Мне уже скоро двадцать один! А психолог я, пожалуй, врожденный – умею наладить отношения с кем угодно, и это не от умных книжек, я просто к людям по-человечески. Правда, случается всякое, но… А что до материального – отчетов, графиков записи клиентов, плюс стирка, закупки инвентаря – тоже справляюсь. Всему можно научиться… Но что мы все обо мне? Сегодня вы – Книга!

Женька посмотрела на часы и неожиданно сменила тему, даже сама от этого смутилась. Злата сдержанно улыбнулась, оценив тот факт, что девушку не так уж просто сбить с намеченного пути.

Подошла Вера с меню.

– Мне «латте», – сказала, не заглядывая в него, Женя.

– Мне тоже, пожалуйста! – энергично повторила за ней Злата.

– А десерт? По условиям игры, я угощаю вас десертом! – покачала головой девушка.

– Десерт? Передайте, пожалуйста, меню моей дочери, пусть выберет сама, делегирую ей свой заработок.

– Ааа… – открыла было рот Вера, глядя на девочку, которая уже взялась рисовать.

– Она прочитает, не переживайте, – угадала ее вопрос Злата.

Девочка действительно довольно быстро пробежала глазами открытую для нее страницу с предложением десертов и сказала:

– Медовик!

Женя с Верой удивленно улыбнулись, а Злата выражением лица будто сказала: «Знай наших!»

– Простите, а у вас есть яблочный сок? – вежливо спросила Лидия, когда Вера уже собиралась отойти.

– Конечно! Принесу вам медовик с соком! – Официантка почтительно приняла заказ у девочки.

Женя посмотрела на часы на стене, была уже четверть десятого. Она не носила часов на руке, ей хватало функций мобильного телефона, но сейчас заглядывать туда было неловко. Однако девушка заметила, что на руке у Златы тоже не было часов. Это ее удивило, ведь деловые люди должны следить за временем, а кроме того – часы для них еще и имиджевая вещь, дорогой аксессуар, который подчеркивает статус…

– Я не ношу часы уже много лет, – будто угадав ее мысли, сказала Злата, – они как бы встроены внутри меня, всегда со мной, я обучена контролировать свое время еще со студенческих лет!

– Расскажите, пожалуйста… Расскажите о себе. Я понимаю, что вы – неординарная женщина, сильная, из тех, что смогли. Среди моих знакомых нет таких людей. Знаете… я смотрела какой-то американский фильм… о стюардессе. И запомнила одну фразу. «Эта девушка сбежала из своего поселка, потому что там не было ни одного человека, на которого ей хотелось бы быть похожей, с кого брать пример…» Я долго думала об этом. Ведь в Киеве, где я провела всю жизнь, полно людей, на которых можно равняться. Но где-то они далеко, будто за стеклом. За экраном телевизора. В глянцевых журналах… Они для меня абстрактные. Я не понимаю, как они стали такими. Почему они смогли, а множество других нет. И что нужно делать, каким быть, чтобы не жить на дне, в серой массе, чтобы самой сделать себя и базу своим детям. – Она посмотрела на Лидию, которая старательно что-то вырисовывала в альбоме. – Я не жду манны небесной! Я готова что-то делать, трудиться. Я уже кое-что видела в жизни и не хочу повторять судьбы людей из моего окружения. Я чувствую в себе силы, но просто не знаю, куда их направить, как и что именно делать… А недавно мы с приятельницами зашли сюда на кофе, и я увидела объявление об акции… Меня словно прострелило… Что-то вроде щелкнуло… Правда, не было большой надежды, что какой-то успешный человек вдруг решит ходить сюда и рассказывать мне свои истории, но… Вот видите, как получилось… Очень благодарна вам, что нашли время! Поэтому я готова вас слушать. – Девушка сложила руки на столе, как послушная ученица, уже забыв, что должны принести еще заказ, ведь «кофе» – обычно только ритуал, камуфляж, который прикрывает собой гораздо более глубокие вещи.

Вернулась Вера, подала кофе для Книги и Читательницы, пирожное с соком для юной леди, пожелала приятного аппетита и исчезла в глубине еще пустого утром заведения.

– Мама, – Лидия подошла к Злате и заглянула ей в глаза, – а почему у официантки на бейджике написано «книжница»?

– Наверное, потому что здесь, кроме еды, еще немало книг, – указала рукой на полочки мать. – Наверное, девушки могут давать советы и об этом, думаю, книги тоже продаются. Ты можешь пройтись и все посмотреть, здесь очень красиво.

– Хорошо, но сначала я съем медовик! – Девочка тихо вернулась на свое место, отложила альбом и занялась десертом.

– Ей шесть лет, – улыбнулась Злата, – но она такая маленькая, что все думают, будто она младше. А мы уже заканчиваем первый класс! Собственно, отсчет моей «новой жизни» практически такой же – шесть лет, чуть больше. Новая жизнь началась неожиданно – ребенок без отца, новый бизнес без опыта…

– Простите, а чем вы занимаетесь, ведь я совершенно не в курсе.

– Вот эти самые последние шесть лет я занимаюсь женской модой. Хотя образование имею очень мужское – факультет энергетики политехнического института. Да еще была совладельцем серьезного мужского бизнеса в области энергетики… Но уж случилось, как случилось. Иногда жизнь сбивает тебя с ног, и есть выбор – остаться лежать или подниматься и идти дальше.

– Да, это именно то, о чем я бы хотела узнать – как люди преодолевают трудности, как принимают решения, находят силы, с чего начинают?

– К сожалению, сегодня у нас нет достаточно времени, чтобы пересказать вам всю мою жизнь, или хотя бы с того момента, когда умер отец и мы уже не чувствовали его плеча и поддержки… Хотя я потом не раз вспоминала и переосмысливала и его слова, и его поступки, которые не раз помогали мне решать проблемы. И я не готова давать кому-то глобальные советы, как и навязывать себя в качестве примера. Девушки-книжницы мне сказали, что можно просто рассказывать «истории из жизни». А у меня, без сомнения, они есть. Но сейчас как-то трудно начать не с начала. Но это не повод стоять на берегу и не плыть! Может, наша встреча не последняя, и вы потом сложите все пазлы в картинку, если захотите, конечно. – Злата улыбнулась. – А пока предлагаю вам историю, связанную с дочкой, раз уж мы пришли к вам вдвоем. Согласны?

– Да, конечно! – закивала Женька и вспомнила, как нервничала несколько дней назад, преждевременно накручивая себя, думая, как дальше быть, как жить, оставлять ли того гипотетического ребенка от недавно, но окончательно разорванных отношений, чем кормить и как его растить… И хотя опасения не оправдались, но в те дни тема одинокого материнства крутилась в ее голове очень активно.

Злата глотнула кофе и начала свой рассказ:

–  Когда-то ты должен начинать идти вперед и вверх. Но бывает, что неожиданно срываешься вниз, и все достигнутое ранее тебеуже не принадлежит. И надо решать, что делать. Вгрызаться зубами в потерянную тему, идти по трупам, отвоевывать свое или смириться, оставить все, отмежеваться и не тратить больше на это силы. Прислушиваться к себе, искать другой путь, свой, собственный, и накапливать силы для нового рывка, но в другом направлении.

Трудно обижаться на тех, кто меня тогда не понял. Ведь после жесткого бизнеса, в котором меня, мягко говоря, «обнулили», я взялась за женскую моду. Практически с нуля. Но… Надо сделать для вас небольшой «флэш-бэк», экскурс в историю…

Морозным январским утром 1931 года молодая красивая девушка добиралась из Бухареста в Париж. На ней было не новое, но очень хорошо скроенное легкое пальто, которое безупречно сидело на стройной фигуре. В руках – небольшой чемоданчик, в котором лежали аккуратно сложенный кусок ткани, портновские ножницы, булавки. Она ехала в большой мир моды познавать и учиться. Рассмотрев талант юной модистки, хозяйка ателье, в котором она работала, отправила девушку учиться в столицу моды.

Девушка была способной, настойчивой, и ей пророчили хорошее будущее. Ее талант впоследствии делал счастливыми многих женщин и спасал ее собственную семью от голода в тяжелые военные годы. Те, кто знал эту женщину, вспоминают, что это была очень образованная, очаровательная дама, общаться с ней считали за честь, а особенно – шитьу нее удивительные платья.

Но судьба уготовила ей тяжелую и недолгую жизнь. Она болела. И вот однажды, в час ее ухода, в лоне другой женщины, ее невестки, зашевелился ребенок.

Женька сидела, неотрывно глядя на эту молодую женщину, которая негромко, с искренней, чуть грустной улыбкой рассказывала удивительную историю. И что ж, если уже не в первый раз?

За спиной рассказчицы было окно, прикрытое полупрозрачной занавеской, утренний свет сзади очерчивал силуэт рассказчицы и проходил сквозь золотистые непослушные волосы. Женщина казалась пришельцем то ли из другого измерения, то ли из другой жизни, сказочницей, которую судьба зачем-то послала обычной девушке из спального района. Знать бы, зачем… Женька широко открыла глаза и будто молча спрашивала: «Что? Что там было дальше?»

–  Вы, видимо, поняли, что речь идет о том, как я «разминулась» с моей родной бабушкой. Да, я ее ни разу не видела. Но не сомневаюсь, что между нами существует определенная сакральная связь, оказавшая большое влияние на мою дальнейшую жизнь. Хотя и не сразу.

Женька не слишком разбиралась в умных словах типа «сакральный» и представляла себе их значение «вообще», но интуитивно почувствовала незаурядность того, о чем пойдет речь.

–  В отличие от моей бабушки, я не умела ни шить, ни рисовать. Работала в неженском серьезном бизнесе, в котором хорошо разбиралась. Но жизнь повернулась так, что у меня была выбита почва из-под ног, плюс при этом я узнала, что беременна, а отец ребенка не проявил интереса к появлению ребенка, более того, когда я отказалась делать аборт, он объявил это финалом наших отношений… И тут мне начали сниться сны.

– Ого… – приложила ладонь ко рту Женька, а Злата улыбнулась, увидев ее круглые глаза.

–  Да, мне начала сниться бабушка, а также… модели женских платьев, пальто, блузок – красивая одежда. При том что ранее ни «новые тенденции», ни даже шопинг в Париже меня вообще не интересовали. Теперь я просыпалась среди ночи, хватала карандаш и зарисовывала эти идеи, совершенно не понимая, что со мной происходит. Сердце мое колотилось, я еще долго не могла заснуть, а утром удивленно рассматривала собственные рисунки – неужели это сделала я? Видимо, в тот период дорогая бабушка, мой ангел-хранитель, протянула мне руку поддержки, бросила ту соломинку, за которую я и ухватилась.

Вскоре мистический ход событий подкинул мне еще и глянцевый журнал, на последней странице которого объявляли конкурс дизайнерских идей женской одежды. Кто-то другой махнул бы рукой, но не я. Не будучи уверенной в качестве собственных рисунков, я пошла в ателье, где недавно шила себе платье, и попросила мастера посмотреть мои рисунки и выполнить их в соответствии с принятыми нормами подачи на конкурсы. Она согласилась. Мои модели были признаны интересными, но кто-то же должен был их сшить! Первую помощь я получила в том же ателье. А когда член жюри конкурса посоветовал мне не бросать этого дела, хоть я и не профи, я начала мечтать о собственной структуре. Вскоре нашла нескольких мастериц, арендовала небольшое помещение под мастерскую, и работа закипела – специалисты создали мои первые пальто…