Текст книги "Беременна от отца подруги (СИ)"
Автор книги: Мила Дали
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)
Именно в Греции, а если совсем, точнее, в Родосе, где я долгое время засел на ПМЖ, Яна и дочка будут в абсолютной безопасности. У меня там свой бизнес, связи и полная уверенность.
К сожалению, Россия стала теперь чужой и холодной, после смерти Эммы, я здесь гость, не более. Однако искренне благодарен этой стране, она подарила мне дочь, еще одного ребенка и… Степанову.
Убираю последние осколки в урну, выношу чемодан Яны в коридор.
Подруг придется разлучить, на время. Из этой квартиры им будет нужно съехать, не знаю, как Яна воспримет такую новость. С утра я сниму новое жилье для дочери, где Алина сможет и дальше спокойно прятаться от ненавистного отца. Слишком опасно держать девчонок в одном месте.
Еще около получаса, тратим на объяснения Алине, сего внезапного отъезда подруги. Степанова, вновь придумывает причину – неземную любовь ко мне. И дочь, приоткрыв рот, верит, искренне желает нам счастья.
На темных затворках сознания, столь лестные высказывания в мою честь греют душу, однако по правде, могу признаться, Яна тоже весьма симпатична. Не настолько чтобы я тут же пал перед ней на колени, но все же.
– Ооо! Степанова, опять надеваешь пальто, которое я тебе подарил? Какая честь.
– Ну ведь, Руслан Тагирович, привык решать свои проблемы с помощью цацек! А что? Блонда твоя, видимо, только не гадит брильянтами, а в остальном, по уши в них купается. Верно?
Вот это взгляд, мать его. Тот самый, огненный, злой. От которого хочется стиснуть девчонку, позабыв обо всех рамках приличия. Обожаю, когда Степанова злится.
– Верно.
Выскочка приподнимает бровь, толкает меня в плечо, выходит в подъезд. Я беру ее чемодан, прощаюсь с Алиной.
Еще ночь, поэтому первый выхожу на улицу, все чисто, за исключением странного типа, но он вроде как здесь постоянный.
– Янка, наконец-то нашла себе женское счастье! Повелась на большую тачку, так и знал что ты проститутка!
Прокуренный голос и наглость этого урода, заставляют остановиться. Я честный боец и никогда не кичился, выставляя напоказ свою силу, однако извините. Кровь закипает в жилах, делаю шаг в сторону лавки, замахиваюсь, дабы сбить с нахала непозволительную спесь одним ударом. Разок щелкну, и он все поймет, а больше в этом случае и не требовалось.
Но Степанова, словно Австралийская кенгуру одним прыжком становится между нами, двумя ладошками тянет мою руку вниз.
– Пошел на х. уй, Толик, – на вздохе говорит и тащит меня в сторону внедорожника.
Быстрым шагом отдаляемся, Яна продолжает держать мою руку, согреваю тонкую девичью кисть от мороза ладонью, второй, качу за собой чемодан.
– Степанова, это что сейчас было?
– Не смей, обижать моих соседей! – со всей строгостью произносит девица.
А, ну ок. С этим заявлением конечно не поспоришь. В который раз удивляюсь Янкиному мировоззрению.
Открываю машину, кладу пожитки Степановой в багажник, девушка умещается спереди, вскоре присоединяюсь, завожу мотор.
Только выехали со двора, а она уже сидит какая-то загадочная. Теребит манжету пальто, вздыхает, хочет что-то сказать, вот порывается, но сдерживается. Останавливаюсь на перекрестке. Красный. Справа слышу стон, будто Яна делает мне великое одолжение.
– Извини, что не дала тебе потрахаться со своей Мымрой! – дергается, пищит, словно на шило присела.
– Я не обижаюсь, наш ребенок важнее, – беру ледяную вспотевшую ладонь Степановой, – Волнуешься что ли?
– Еще чего! Стоп. Куда ты меня везешь? Мы проехали поворот на твою улицу!
Глава 10.
Загорается зеленый, я молча страгиваюсь с места, прибавляю скорости, еще три квартала и перед глазами виднеется большой мост, разделяющий город с коттеджным поселком.
– Помнишь, при нашей первой встрече, Степанова, ты обозвала меня Бесом и велела возвращаться в свою преисподнюю? Суть улавливаешь?
Девушка медленно разворачивается ко мне, опирается рукой на подлокотник, я пытаюсь одновременно следить за дорогой и Янкиной физиономией.
Светло-голубые глаза, почти прозрачные, сейчас, вбирают в себя темно-синюю подсветку моста и больше походят на сапфиры, блестящие, красивые, сука. Она морщит нос и почти вплотную тянется к моему лицу.
Я, сбавляю скорость, потому что Степанова не пристегнута, хочу ее упрекнуть, но не успеваю.
– Юсупов, ты же вроде как, теперь бывший священник. В Бога веришь? – недовольно шипит.
– Ну, если госпожа выскочка решила наградить меня духовным саном, то да, – смеюсь, поворачиваю руль влево, съезжаю на узенькую улочку частного сектора.
– Тогда скажи мне на милость, возвышенный, за что мне все это? Ммм? – в ее голосе нет грусти или жалости, напротив, каждое слово отчетливо, твердое. – Чем я провинилась? Или возможно, моя бабка, по тридцать пятому колену, оплошала? Жопа-то, когда закончится?
Отворачиваюсь, притворяюсь что слежу за дорогой через боковое зеркало, дабы Степанова не увидела того жара, каким сейчас полыхают мои щеки. Я многое узнал о девчонке из рассказов Алины, и теперь, просто сгораю от стыда.
Да, конечно, родителей не выбирают, однако жизнь Яны не заладилась с самого детства. В четвертом классе, маленькая Степанова, каждый день после школы бежала в центр города, с тряпкой и самым дешевым спреем, становилась у обочины, предлагая помыть стекла водителям в пробке.
Нет, она не голодранка, просто ребенку нужны были туфли для школьных соревнований по танцам, особые, которые можно было приобрести только в кабинете директора. Родители Яны сочли это ненужной тратой, а их дитя нет. Заработала, купила, танцевала вместе со всеми.
Самый сложный подростковый период, прошел в бесконечных драках, за отстаивания своих прав и немногочисленных друзей. Одноклассники называли ее Мышью, потому что Степанова водилась с “непотребными”, собирая вокруг себя Лохов и Чмошников, да еще и смела, отвечать на провокации.
Я тоже произнес это оскорбление, еще тогда, во время аварии и получил заслуженный ответ. Предоставленная сама себе после выпускного, попытка изнасилования в восемнадцать…
Трясу головой, быстро-быстро моргаю глазами.
– Кончится, Степанова, скоро.
Останавливаюсь у высокого каменного забора.
Огромный фарт, однозначно, потому что коттедж оказался пустым в нужный момент. Как только узнал о беременности Яны, не теряя времени, начал искать новое место жилья для будущей матери. Все равно бы увез Степанову, независимо от того, что ее интересное положение теперь доступно огласки.
Этот коттедж предназначен для временного проживания высокопоставленных людей. Здесь есть все для безопасности: видеонаблюдение, кнопка охраны, бронированная стальная дверь и окна. Дом не поджечь и просто так не проникнуть. Еще бы колючую проволоку вдоль забора пустить, но думаю, это будет лишним.
Яна фырчит и сразу выходит из внедорожника после остановки.
На пару минут теряю ее из вида, открываю багажник, достаю чемодан. Вздрагиваю, когда слышу вдали посторонний мужской голос. Кидаю поклажу в снег, быстро обхожу авто. Темно, за десять метров я вижу два силуэта, один из них – Степанова. Напрягаюсь, иду к ним.
– Очень приятно, Яна, рад познакомится с интересной личностью вроде вас, – лестный баритон, гомосячий какой-то.
Ты кто вообще такой? Ночь блять, начало четвертого. Какого хрена делаешь на улице в столь поздний час?
Чувствую себя Грифоном с орлиной мордой и туловищем льва, становлюсь рядом, надежно прячу под “крыло” сумасбродную Яну.
– А это ваш муж? – обращает на меня внимание худой, но высокий манерный парень.
Таких можно назвать “сладкими”. Он молод, возраст, наверное, как у матери моего будущего ребенка. Да, матери, моей женщины, моей Степановой.
– Что вы, – наигранно смеется девчонка и машет ладонью, – это мой “папик”! Я содержанка, его, причем не первая.
– Понимаю, в наше время все крутится вокруг денег, – словно так надо отвечает манерный.
Я раздражаюсь, заканчиваю эту высокоинтеллектуальную беседу, хватаю Степанову за руку, тащу к нашим воротам.
– Совсем уже?
– А что, я не права, Юсупов? Не права? Ты трахаешься с Эльвирой и всего лишь охраняешь меня из-за беременности. Я видела, видела Руслан, в Инстаграме ваши новые фото, и ты там явно не сгораешь от любви ко мне. Отпусти меня, слышишь?!
Девчонка вырывается, обгоняет меня, пинает ногами рыхлый снег.
– Ключи возьми!
Берет связку, открывает ворота, пока я занимаюсь чемоданом и загоняю тачку в гараж.
Большой двухэтажный дом из красного кирпича должен прийти Степановой по вкусу. Внутри атмосфера уюта, пахнет свежей древесиной, экологическая мебель, как стуча кулаком в грудь, убеждал меня хозяин апартаментов. Пара спален, кабинет, ванна наверху. Гостиная, кухня, столовая на первом этаже.
Захожу внутрь, кидаю чемодан у порога и уже почти бегом направляюсь к Степановой, потому что вижу, вот-вот, и девица упадет с высокого барного табурета. На цыпочках стоит, тянется к чучелу кабана, хочет снять со стены, потому что ей не нравится. Не желает смотреть на трупы животных.
– Давай сам уберу! – придерживаю за мягкое место Яну. – Может, поспишь все-таки?
– Всех, Юсупов, и вон тех орлов над камином!
Сажаю девушку на плечо, аккуратно ставлю на пол. Нужно отпустить Степанову посмотреть спальню, да как-то не хочется.
Мелочь по привычке хмуро сдвигает брови, смотрит так, строго. Сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться, грею своими ладонями ее спину.
Такая хрупкая снаружи, но невероятно сильная внутри. Кремень Степанова. Я сглатываю, когда мои глаза непроизвольно спускаются ниже и останавливаются на пухлых губах.
Вообще у Яны вполне привлекательная внешность. Густые каштановые волосы, четкие скулы и маленькая ямочка на подбородке. И самое главное глаза, они прекрасны, чистые, однако в них постоянно присутствует немая боль, недоверие, даже когда Степанова смеется.
Я медленно тянусь к ее губам, слегка касаюсь. Девчонка вздрагивает, но не спешит отстраняться. Уже уверенней ласкаю, вбираю в себя их нежность и вкус ванили. Холодные руки дотрагиваются до моего лица, скользят ниже, крепко обвивают шею.
С этого момента, я понимаю, что уже никогда не смогу отказаться от этих рук, губ и выскочки в целом.
Еще сильнее прижимаю к себе Яну, прячу ладонь в ее волосах.
В моих штанах становится жарко, свободная ткань никак не вуалирует откровенного стояка, который сейчас испытываю. Толкаюсь языком глубже, чувствую, как сердце бешено разрывается от томительного ожидания близости. Случайно упираюсь членом в бедро девчонки.
– Фуу, Юсупов, а где романтика? – язвит Степанова.
Она делает глубокий вдох, чтобы еще добавить колкости, но я не даю ей этого сделать и вновь целую. Не полное освещение в гостиной делает Яну еще более желанной, золотистая кожа приобретает смуглый оттенок.
Как же я хочу эту девчонку, даже не смотря на чудовищно безвкусный бархатный костюм Степановой. Ядерный, цвета молодого поросенка.
Рука будто сама тянется к железному серебристому замку, расстегивает молнию. Ложится на мягкую грудь, сейчас она немного больше.
Единственное в чем разбирается выскочка – это в белье. Всегда красивое, кружевное, которое не хочется снять поскорее. Двумя пальцами отодвигаю чашу лифа, проникаю дальше, нащупываю сосок.
– Подожди, – первая отказывается от поцелуя Яна, – а это не опасно?
Замираю, кровь из паха возвращается в мозг. Степанова теперь в положении и нужно быть осторожнее. Тяжело выдыхаю, однако понимаю, что мне теперь просто необходимо снять “стресс”.
Было бы не плохо, если сейчас, я сдернул с Яны этот костюм, оставив на ее теле лишь тонкое черное кружево белья. Подхватил на руки и потащил в ванну, где на нас сверху падали горячие струи воды, а выскочка, со всем присущим ей огнем в глазах, встала передо мной на колени, и страстно устранила мое тянущее возбуждение.
Это лучший вариант, желанный, но я больше чем уверен, что получу отказ. Не стоит забывать, передо мной не обычная девушка, а Степанова.
Я медленно возвращаю руку, выпускаю из пальцев нежный сосок, поправляю лиф Яны. Она тяжело дышит, с легкой растерянностью ожидает ответа на свой вопрос.
– Думаю, не стоит торопиться, через пару дней запишу тебя к врачу. Нужно пройти обследования.
Девушка трясущимися руками застегивает кофту, я отстраняюсь, делаю пару шагов назад, разворачиваюсь и молча иду к выходу.
– Опять! – громко кричит мне в спину, – опять сваливаешь? Конечно, а чего можно ждать от такого циника как ты, Юсупов!
– Ложись спать.
Натягиваю на голову капюшон спортивной куртки, распахиваю дверь.
Мне просто необходим свежий воздух, чтобы собраться с мыслями. Миную территорию коттеджа. Вокруг темнота, местные скупятся на уличное освещение, зато как тихо, будто в вакууме, я слышу только лай одинокой собаки, где-то в дали.
Делаю шаг, еще один и уже срываюсь на бег, все дальше и дальше покидая временное пристанище. Высокие заборы по бокам, узкая протоптанная снежная дорожка под ногами, а впереди виднеется хвойный лес.
Я сегодня был здесь, совершал усиленную прогулку. Спорт – лучшее средство чтобы прийти в себя и навести порядок в своей голове. Прибавляю скорости, двигаюсь уже знакомым маршрутом. Легкие обжигает морозный ветер, лицо горит.
Через сорок минут физика приходит в норму, я огибаю сухие поломанные ветви, под звук хрустящего снега возвращаюсь домой. Достаю запасные ключи, внутри коттеджа, первым делом замечаю отсутствие чемодана возле порога. Неужели сбежала? Вот это сейчас явно лишнее.
Не снимая обуви, проверяю первый этаж, затем быстро поднимаюсь наверх.
За что уважаю Степанову, так это за умение дружить с головой, осталась, не стала психовать. Она в дальней комнате, лежит на двуспальной кровати, клубком свернулась, будто зверек, укрыта с головой одеялом, только коленки голые точат. Даже свет не выключила.
Подхожу к золотистому торшеру, щелкаю кнопкой, не выдерживаю и сажусь на край постели, склоняюсь, целую девчонку в колено.
Завошкалась что-то, сонно сдвигает край покрывала. Лунный свет пробирается через не зашторенные окна, и я вижу, как Степанова морщится.
– Уже вернулся? – шепчет девушка, – ну и как, понравилось?
– Эм… я не привык много тратить времени на это занятие.
Кладу ладонь на ее колено, но Яна дергается и спешит спрятаться под пуховую преграду.
– Класс, Юсупов, высший пилотаж! – переворачивается ко мне спиной. – Хотя, не могу назвать тебя быстрым, в прошлый раз…
– Да что вы говорите, Степанова, я еще со школы, между прочим, всегда отличался скоростью, – перебиваю девчонку.
Неужели она сомневается в физических данных хоть и бывшего, но спортсмена? Бойца на ринге. Да, я уже долгое время не выступал в открытых спаррингах, однако стогом сена, или трухлей назвать меня сложно. Спорт, стал неотъемлемой частью моей жизни, даже не смотря на профессиональные травмы.
– Фуу, Руслан, давай без подробностей, ничего не хочу слышать, – шипит, утыкается лицом в подушку, – устала, спать хочу, иди в другую комнату.
Возможно и правда, не лучшее время для разговоров. Я склоняюсь над девушкой, пытаюсь коснуться губами ее волос, Яна закрывается от меня одеялом. Ладно. Давить не буду, молча встаю, покидаю спальню выскочки.
Обустраиваюсь в соседней комнате, душ, сон. Несколько часов отдыха и я вздрагиваю от громкого шума на первом этаже. Потом снова. Быстро подскакиваю с кровати и в одних трусах бегу к лестнице.
В нос забирается аромат чего-то жареного, вкусного и, наверное, съедобного. Вглядываюсь. Степанова сидит на корточках, матерится, руками собирает с пола картошку.
– Горячая, сука! – доносится ее голос.
– Обожглась?
Яна со мной не разговаривает. Что ж, мадам, будь, по-вашему. У меня сегодня много дел, сейчас явно не до выяснений отношений. Нужно решить квартирный вопрос с дочерью, подыскать хорошую клинику в этом городе для Степановой, заехать в агентство.
Умываюсь, чищу зубы, одеваюсь и уже спускаюсь к выходу, не обращаю внимания на женские капризы.
***
Яна.
С петардой в заднице, да, именно с таким видом, Юсупов, сейчас пронесся мимо меня. Его право, его жизнь, не спорю, но возвращаться ко мне после “случки” с Блондой, а уж тем более пытаться что-то рассказать, считаю сверх наглостью. Гад.
А ведь целовал меня ночью, так нежно, искренне. Я выкидываю остатки картошки в урну, намереваюсь сделать другой завтрак. Сегодня опять все из рук валится. Тихо злюсь и вновь ревную.
Теперь меня морозит, временно откладываю готовку, хочу надеть кофту, поднимаюсь наверх, но замираю у комнаты Руслана. Странный звук, приоткрываю дверь. Вибрирует телефон, забытый на прикроватной тумбочке. Не мой, естественно.
Оглядываюсь по сторонам, подхожу к мобильнику. Вообще-то нельзя так делать, однако на экране высвечивается слово Эльвира. Пару секунд колебаний, отвечаю на звонок.
– Алоу! Алоу, Руслан, – вот этот противный, тягучий голос. Молчу, только дую в динамик, создаю иллюзию помех. – Я присмотрела квартиру в центре, трешку. Скинула тебе фотки, если понравится, покупаем ее. Алоу, ты слышишь меня?
Слышишь. Стерва.
Входная дверь громко хлопнула. Черт, нужно было закрыться. Отключаю звонок, успеваю выскочить из комнаты до того, как мы с Юсуповым столкнулись у лестницы.
Я совершенно не умею притворяться, поэтому циник замечает во мне тревогу, останавливает, хватает своими лапищами мои плечи.
– Степанова, с тобой все нормально? – подозрительно интересуется, щурится, заглядывает в глаза.
Нет, трижды нет. Дьявольское ты отродие!
– Да, – смотрю в сторону, крепко стискиваю зубы.
Оу, какая честь, целует меня. В лоб. Одаривает все тем же запахом парфюма. Хочу затаить дыхание, но не могу, снова и снова запускаю в себя его аромат.
Руслан забирает мобильник, слишком торопится и не видит принятого вызова. Будто вихрь проносится мимо.
– Степанова! Запрись на все замки и про ворота не забудь. Никуда без меня не высовывайся, – приказным тоном выдает он.
Без тебя ж не знала. Я чувствую, как начинает кружить голову. Ни смотря на ранний срок, не могу не заметить начинающих изменений в своем организме.
– Иди уже, – бурчу, придерживаюсь за стену.
Глава 11.
Провожаю мужчину взглядом, медленно шагаю следом, еще и тошнит немного, но думаю, это по большей части от голода. Поправляю фланелевую пижаму, спускаюсь на первый этаж.
Очень хочется поговорить с Юсуповым, высказать все, что на душе скопилось. Да вот только боюсь в ответ, он лишь у виска покрутит. А что?
Допустим сейчас не утро, а вечер, Руслан сидит в кресле у камина, разбирается в документах или потягивает текилу со льдом, неважно. Я, в обличии только шелкового халата, крадусь к нему со спины с чашечкой какао, кладу руку ему на плечо. Вокруг полумрак, все лампы выключены, только теплый свет пламени камина падает на наши тела, отбрасывает тени.
Мне тепло и уютно, Юсупов касается ладонью сверху моей, склоняюсь, шепчу ему на ухо: – Басурманин, мы переспали с тобой попьяни, зачали ребенка, которого не планировали и как смеешь ты, после всего этого, продолжать жить своей жизнью? Строить планы с Эльвирой, с той женщиной, которую знаешь уже пять лет. Позор! Полная бестактность, сейчас находиться рядом со мной только потому, что над нами нависла угроза. Ты взрослый человек, почти в два раза старше меня, поэтому бросай все, отдавай свою руку и сердце мне, ведь я так люблю тебя…
Ну бред же?
Даже не смотря на то, что я позволяю цинику дотрагиваться до своего тела. Да, позволяю, черт возьми. Мне приятны его прикосновения и общество.
Очень жаль, что у нас нет будущего, как в любом романтическом сериальчике, где главный герой, с первого взгляда влюбляется в невнятную скромную героиню, преподносит весь мир к ее ногам, она конечно “сопротивляется”, но финал и так известен. Жили они долго и счастливо и сдохли в один день. Аж приторно во рту стало. Завидую, наверное…
Коттедж, где временно нахожусь, оснащен функцией “Умный Дом”. Жму на пульте кнопку, закрываю ворота.
Если отбросить мои романтичные выпады, то можно признать, что инвестор – порядочный человек. Не оставил, дал крышу над головой и полный холодильник угощений. Конечно, кто-то назовет это нормой, хотя для меня – дикость. Дикость, что обо мне кто-то заботится. Ведь он действительно мог отказаться, заявить мол, ребенок не его, ан нет.
Иду на кухню, достою из холодильника питьевой йогурт, только делаю пару глотков, как тут же вздрагиваю. Мой телефон на обеденном столе начинает громко трещать, быстро шагаю на звук.
– Яна! – вместо приветствия визжит подруга. Я уже мысленно готовлюсь к наступающему “апокалипсису”, мне хорошо знаком подобный тон. – Руслан звонил, сказал вещи собирать из квартиры. Что случилось? Куда переезжаем?
Не могу утверждать, но догадываюсь. Все из-за моих слабоумных коллег и фотографии, выставленной на сайте. Юсупов, тоже хочет спрятать дочь, ведь мой прежний адрес хорошо известен всем в агентстве.
– Делай, как он велел, – командую, – потом все расскажу.
Отключаюсь, наконец-то добираюсь до еды. Красиво жить не запретишь, поэтому достаю баночку красной икры, ложкой ковыряю содержимое. Вкусно, солено, даже хлебом не закусываю.
После, около часа разбираю шмотки, рассматриваю интерьер дома, на улицу не выхожу, наоборот, закрываю шторки. Поясницу что-то тянет. Не рановато ли еще? Только сажусь на диван, как вновь звонок.
– Я не могу найти матушкин кулон! – опять голос подруги.
– На полочке в ванной.
– Нету, нетушки, везде посмотрела!
А дальше начинается квест по телефону, я, по памяти называю возможные места, Алина, “жуя сопли”, носится по дому. С каждой минутой ее тревога нарастает, как и мое раздражение. У семейства Юсуповых в генетическом коде заложена миссия – бессовестно играть на моих нервах.
Я слышу, как подруга ревет, эта подвеска слишком много для нее значит. Подарок от Эммы, на день рождения. Золотой кулон, внутри которого, фотография матери, с ним Алина никогда не расстается, но сумела просрать украшение именно сегодня. Магия, не иначе…
– Ты не брала его? А может Руслан украл? – слезно кричит подруга.
– Думай что говоришь, – еле сдерживаюсь, пытаюсь говорить спокойно.
Святые угодники, она опять истерит. Жестко, эмоционально, я слышу, как бьется моя посуда по ту сторону трубки. Сжимаю свободную руку, впиваюсь ногтями в ладонь. Невыносимо осознавать, как Алине плохо, а я ничего не могу сделать.
– Позвони Агнет, попроси помочь, позвони одногруппникам! – кричу ей, но уже бесполезно.
Отклоняю вызов, тут же набираю Руслану, потом, через пару минут опять. Я начинаю злиться и тихо ненавидеть себя за беспомощность. Снова подруге, но она не отвечает и через двадцать минут моей настойчивости тоже.
Поднимаюсь на второй этаж, натягиваю джинсы, толстый вязаный свитер, сверху куртку. Не могу, не могу бросить Алинку в таком состоянии. Сейчас она не просто капризничает, нет. Это апгрейд ее истерии, волновой, по нарастающей.
Моя “Букашка” осталась припаркованная на старом месте проживания, поэтому вызываю такси. Закрываю коттедж, прячу лицо под большим капюшоном.
Еду к Алине. По дороге пишу Юсупову смс, где объясняю причину отъезда, время, адрес и даже номер автомобиля. Весь путь длится молча, водитель не разговорчивый, и мне это нравится.
Расплачиваюсь с таксистом, хлопаю железной дверцей авто и уже почти бегом спешу к многоэтажке, запинаюсь об льдину, но сохраняю равновесие.
– Так и знал, ни один мужик тебя больше суток не вытерпит! – приветствует меня Толик, сидит как всегда на лавке.
В этот раз игнорирую, тороплюсь, хочу наконец-то подняться в квартиру.
Покоряю два пролета, по привычке стучу три раза, ноль реакции, жопой чую что-то не ладное. Становится страшно и жарко, спина моментально потеет, щеки горят, трясусь, но с первого раза попадаю ключом в скважину.
– Ах, ты… – Я задыхаюсь, давлю в себе слезы чтобы не разреветься. С размаху кидаю в подругу связкой, потом бегу к ней, хватаю за плечо, трясу. – Почему на звонки не отвечала? Алина, что за выходки? – кричу громко, отчетливо.
– Знаешь, подвеска действительно лежала в ванной, просто не заметила сразу. Не стала тебя больше отвлекать. Ну, Степанова, отпусти!
Вот тварь.
Только теперь замечаю вокруг многочисленные фарфоровые осколки, хорошо обувь снимать не стала. Ничего, дорогая, твой папаша обязательно выплатит мне ущерб за разбитую посуду! Сейчас Алина спокойна и как ни в чем не бывало, пакует вещи в свой гламурный розовый чемоданчик.
– К Агнет жить поедешь! Хрен тебе, а не личная квартира!
– Нет-нет-нет! Ты же знаешь, что когда тетка выпьет бокал вина, то начинает вести себя странно. Она изводит, винит в смерти матушки, меня и Зверя! Я не хочу с ней находиться на одних квадратах!
– Знать тебя не желаю, пока не уберешь за собой весь срачь.
Естественно, ни к какой Агнет мы ее не отправим, но пусть понервничает. Пора взрослеть, включать мозг и ответственность. Бесит. Как будто подруге пять лет.
Алина скрывается в кухне, я, аккуратно перешагиваю осколки и иду в гостиную. Цепная реакция Юсуповых, телефон в моем кармане оживает. Догадываетесь, кто звонит?
– Ты головой своей соображаешь, Степанова? – злится, строжится.
Ух, как страшно, ага.
– Скажи спасибо своей дочери, – говорю тихо, чтобы ни дай божже, Алина услышала. И снова упреки в моей некомпетентности как матери будущего потомства, очередной плевок в душу. – Руслан, вот ответь, ты же не рад этому ребенку! Чего тогда возишься? Знаешь, мне совершенно не интересно сейчас слушать о…
– Да потому что нравишься ты мне, Степанова, люблю тебя! – кричит громко, раздраженно.
Гул в ушах и полный раздрай в голове. Пара секунд, и время вокруг меня будто останавливается. Стихают посторонние шумы, границы пространства квартиры мутнеют и размываются, но ни потому, что я услышала заветные слова. Лицо вспыхивает жаром, сердце учащенно бьется, когда в гостиную заходит радостная Алина.
– Рус у тебя такой классный! – довольно выдает, держит в руках букет цветов. Сомнительная композиция в ярко-оранжевом целлофане, украшенная блестками и бумажным лентами. Дешевый веник, который Юсупов точно бы дарить не стал. – Смотри, какой внимательный мужик, и сотрудников своих прислал с подарочком.
Сотрудников. С подарочком.
Ладонь предательски трясется, роняю телефон, так и не отключив вызов.
Подруга отворачивается, смеется. У меня перехватывает дыхание, и я вижу двух лысых амбалов с каменными рожами. Двух близнецов в черных костюмах. Нервно сглатываю, пячусь назад, не свожу с мужчин взгляда.
– Алиночка, сюда подойди, – невнятно бормочу, тяну подруге руку.
– Дай ребят хоть чаем напоить!
– Это не люди Руслана, это не его сотрудники…
Незнакомцы очень высокие, у них бледная фарфоровая кожа, без единого изъяна, темные глаза и совершенно никаких эмоций. Они больше напоминают манекенов, сошедших с витрин, бездушных роботов.
Отчаянно продолжаю тянуться к Алине, сейчас мне по-настоящему страшно.
– Давай же, иди скорее… – словно мантру повторяю одни и те же слова.
Внутри все замирает, когда один из мужчин нежно кладет руку на плечо подруги и слегка подтягивает к себе. Он мнет тонкую ткань ее рубашки, спускает ладонь на предплечье. Я вижу, как сжимаются его длинные пальцы.
Незнакомец пристально следит за мной, неожиданно улыбается, хотя сей жест больше походит на оскал. Хищный оскал, скрытый под белоснежными винирами. Близнецам около тридцати, может меньше, не знаю.
Меня охватывает лихорадкой, тело совершенно перестает слушаться, и я вздрагиваю, слышу холодный стальной голос.
– Пойдем, тебя ждет Коэн.
Коэн.
Это что? Кто?
Медленно иду к окну, наблюдаю как второй близнец, словно шакал крадется ко мне с боку. Гостиная слишком мала, я не успею выпрыгнуть и спастись.
– Что такое «Коэн»? Пытка? – уточняю, на всякий случай.
Фейс похитителя на мгновенье будто оттаивает, на его лице появляются живые эмоции.
– Старый друг Руслана Юсупова.
– Ты ошибся парень, я не знаю никакого Коэна, – пытаюсь хитрить.
Слышу обозленное рычание и громко кричу, подпрыгиваю на месте.
Мерзавец, что обнимал Алину, теперь яростно отталкивает от себя девушку, подруга теряет равновесие, падает. Глухой удар ее тощего тела об стену.
Подруга хватается за голову, жмется в угол, но близнец настигает ее, давит своим ботинком ногу Алины. Она визжит, потом стонет, я, недолго думая, беру с подоконника маленький цветочный горшок, с размаха кидаю в мужчину и попадаю в плечо.
– Не тронь девчонку! – скрываю ужас, говорю уверенно и четко.
Близнец обращает на меня внимание, вновь этот мертвенно-ледяной оскал, рвусь с места, хочу защитить Алину, но не успеваю, бледные руки заламывают меня сзади, больно давят.
– У нас мало времени для игр, советую не шутить так больше, – хрипит незнакомец мне на ухо.
Черт возьми, они как две капли воды, даже голоса похожи.
Мне становится дурно, стараюсь глубоко дышать, чтобы унять невероятную дрожь. Я бессильна в этой ситуации и не должна рисковать, они могут меня ударить, а еще хуже, навредить пока не родившемуся ребенку.
– Хорошо, хорошо, ведите меня к Коэну…
Крепко смыкаю веки и слышу хлесткий шлепок, которым мужчина одаривает Алину. Одна жгучая пощечина и девушка плачет, закусывает губу. Мое сердце рвется на части, но я ничего не могу предпринять.
– А с этой что делать? – переговариваются между собой.
– Нам она не нужна.
Ощущаю нажим в поясницу, незнакомец за спиной отпускает хватку.
– Сама пойдешь, или? – шепчет, склоняется ближе.
Кожей чувствую его влажное дыхание, от которого, кажется, даже самый крохотный волосок на моем теле сейчас встает дыбом.
– Да.
Он полностью освобождает меня, но для надежности, только берет ладонь своей рукой. Такой холодной, шероховатой. Протискивает пальцы, сжимает.
Мы быстро шагаем к выходу, на прощание смотрю в глаза подруге. Она будто в статую превратилась, так и сидит в углу. Безжизненный пустой взгляд, не моргает даже.
Эх, Алинка, что же ты натворила…
Мне не дают надеть куртку, сразу выводят за дверь. Первый близнец спереди, мы за его спиной. Уличный яркий свет слепит, крупные хлопья снега падают на волосы, лицо. Боковым зрением замечаю фигуру на лавке.
– Янка, ты принижаешься в моих глазах, уже с двумя куролесить решила! А че морда такая кислая? – смеется сосед.
Высокие близнецы на секунду останавливаются, я пользуюсь случаем, громко кричу:
– Толик, они меня похищают! Скажи Руслану, это люди Коэна!
Только успеваю сказать, как мужчина запрокидывает мою голову, зажимает рот ладонью. Второй тут же срывается, бежит к соседу.
Тюю… Ох, ни с тем ты решил в догонялки играть, ублюдок. Толя, словно профессиональный спортсмен, за долю секунды реагирует, перепрыгивает лавку и со скоростью гепарда мчится в сторону местных гаражей. Одни пятки сверкают.
Близнец следом, но черта с два он его догонит. Толик здесь как рыба в воде, каждый закуток знает.
