Текст книги "Торговцы смертью"

Автор книги: Микки Спиллейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

Глава 2

Все утренние газеты сообщили о прибытии высокого заморского гостя. За неимением более подробной информации о Тейше эль-Абине, газеты ограничились кратким описанием географических красот страны, успехов Тейши в делах своего народа и его отношениях с правителями крупнейших арабских государств. Репортеры не преминули сообщить также о его обручении с юной Вей Локкой и о глубоком доверии, которое он питает к своему главному советнику – Сариму Шею.

Лишь одна вашингтонская газета намекнула на истинную цель визита, да и то в весьма завуалированной форме.

Покончив с газетами, я принял душ и оделся. Внизу за окнами оживал город, давая знать о своем пробуждении усиливающимся шумом машин, грохотом очищаемых мусорных контейнеров – этой симфонией нового дня. На углу улицы несколько пьяниц громко спорили между собой, но при появлении усталого копа их как ветром сдуло. Ранние такси с надеждой притормаживали возле редких прохожих. Пройдет часа два, и такси придется ловить, натыкаясь на злобные взгляды водителей, когда ненароком махнешь уже занятой машине. Но сейчас таксисты были образцом предупредительности. Зайдя в «Карнеги Дели», я заказал на завтрак пирог из слоеного теста и самый лучший в Нью-Йорке кофе. Затем позвонил Джеку Бранту.

Это был один из представителей редкой теперь породы неутомимых индивидуалистов. После войны, с колонной тракторов и бульдозеров, он отправился в Израиль, а затем и в другие районы, нуждавшиеся в развитии, и, невзирая на мух, жару, грязь и не всегда доброжелательное отношение местного населения, помог оросить добрую половину всех пустынь в мире. Наконец он обосновался в Саудовской Аравии как владелец собственной нефтяной компании, но близкое знакомство с политической системой этой страны вызвало у него крайнее отвращение. Размазав своим бульдозером пару подосланных к нему убийц, он проворно убрался, предпочитая носить голову на собственных плечах, нежели созерцать ее на колу посредине улицы.

Мы не виделись пять лет, но он ни капли не изменился. Сняв трубку, он заорал:

– Черт бы тебя побрал! Знаешь, который час?

– Конечно.

Было достаточно одного слова, чтобы он остановился и невнятно пробормотал что-то, а потом воскликнул:

– Мать честная! Тайгер! Ах ты, старый шейхов сын! Где тебя черти носят?

– Здесь, за речкой. Я и не думал, что ты все еще обретаешься в Бруклине.

– Мужик, здесь тихо, никто не стреляет. Что у тебя стряслось?

– Нужна помощь, друг.

– О господи! Боюсь и спрашивать, – ответил он со смехом. – Помню, как в последний раз мы пристроили пулеметы на бульдозер и сражались с целой армией. Староват я уже стал для таких дел.

– Тогда разговор отменяется.

– Ну уж нет. Где встречаемся?

– Давай в закусочной-автомате на углу Шестой и Сорок пятой.

– Часа через полтора, идет?

– Идет.

Как приветствовать друга, с которым ты сражался против общего врага? Как приветствовать парня, который готов ради тебя на все, хотя и нет прежних сил? Ты с улыбкой протягиваешь ему руку, как будто и не было долгих лет разлуки, и не замечаешь отметин времени на его лице, потому что знаешь его душу, а она не стареет.

Я уже заказал кофе к его приходу, но он, по старой армейской привычке, солидно загрузил свой поднос и выставил все на стол. С Джеком можно говорить обо всем, зная, что он умеет держать язык за зубами. Он видел нас в деле и раза два участвовал в наших операциях. Я вкратце изложил детали, наблюдая, как он переваривает и анализирует информацию.

– Какова моя роль? – спросил он наконец, закончив свой мыслительный процесс.

– Когда ты покидал Саудовскую Аравию, ты прихватил с собой нескольких верных людей из местных, которые тебя об этом умоляли. Ты вывез их тайком, выправил им новые документы, и они сейчас живут в Штатах. Верно?

Нахмурившись, Джек утвердительно кивнул.

– Они говорят на селачинском диалекте?

– Да. Они все из тех мест. Перебрались в Саудовскую Аравию на заработки, когда мы там развернули добычу. Те крохи, что мы им платили, были для них целым состоянием. А когда они понаслушались рассказов о старых добрых Штатах, им показалось, что это просто святая Мекка. Поэтому они держались с нами до последнего.

– Хорошо. Как ты думаешь, они захотят нам помочь?

– Тайгер, дружище, да они не задумываясь спрыгнут с самого высокого небоскреба, попроси их я. Давай-ка ближе к делу.

– Завтра утром я должен встретить судно. На нем прибудет Тейш эль-Абин и сопровождающие его лица. Мы нарядим твоих ребят в национальные одежды, отрепетируем с ними приветствие и представим их великому вождю. Я буду с ними, но в сторонке. Странная вещь, но стоит человеку прибыть в чужую страну и встретить соотечественника, как они кидаются друг другу в объятия, словно закадычные друзья. Потом будет официальная часть, но твои ребята должны быть первыми. Когда ты сможешь с ними связаться?

– Сегодня в полдень, нормально?

– Вполне. Я организую для них соответствующую одежду, подготовлю речь, а за ночь они ее выучат. Все должно выглядеть естественно, дружище. Дотошных экзаменаторов там будет в избытке.

– Ребята надежные, да и бывалые тоже, поболтались по свету, пообтерлись, двое даже окончили вечернюю школу. Они помогут. Где собираемся?

Я дал ему адрес Эрни Бентли в Манхэттене. В организации Мартина Грейди Эрни был специалистом по экипировке, дипломированный инженер-химик, любитель-экспериментатор по взрывным устройствам, не уступающий в изобретательности великому волшебнику Мерлину[1]1
  Мерлин – персонаж рыцарских романов о короле Артуре (XIII – XIV вв.), волшебник и ясновидец, который помог Артуру овладеть большим мечом.


[Закрыть] при дворе короля Артура. Центр уже известил его о новом задании, так что он начал готовиться. Дважды он придумывал трюки, спасшие меня от верной смерти, а сам Эрни прямо-таки мурлыкал от удовлетворения. Это задание тоже было в его вкусе.

Мы расстались с Джеком в восемь утра, и я направился к отелю «Тафт». Надо было кое-что окончательно прояснить в отношении Лили Терни. Войдя в холл, я написал ей записку, передал портье и посмотрел, в какую ячейку он ее положит. Подождав минут пять, я вошел в лифт, поднялся на ее этаж и постучал в дверь ее номера.

Не зря я почувствовал вчера вечером, что имею дело с профессионалом. Лили уже встала и была при полном параде. Дверь оказалась незапертой. Она встретила меня с улыбкой, но под перекинутым через руку полотенцем была нацелена на меня уже знакомая мне «беретта». Она, видите ли, думала, что это не я, а горничная. Но поскольку Лили имела дело с еще большим профессионалом, она и глазом не успела моргнуть, как «беретта» оказалась у меня. Я высыпал патроны и закрыл за собой дверь.

– Надо будет провести с тобой несколько занятий, детка, – заметил я.

Улыбка продолжала играть на ее губах.

– До сегодняшнего дня я не подозревала, что нуждаюсь в этом. – Отступив в сторону, она как бы молча пригласила меня войти. – А ты что сделал бы на моем месте?

– Нажал бы на курок, – ответил я.

– А может, в дверях друг?

– У него хватило бы ума не стоять на линии выстрела.

– Можешь отдать пушку?

Я бросил ей «беретту» и патроны так, что они рассыпались по полу.

Аккуратно собрав их, она зарядила пистолет и спрятала его за поясом.

– Все, что я о тебе слышала, это правда?

– Дорогая, ты не могла слышать обо мне все.

– А что осталось?

– Самое интересное.

Подойдя к окну, я поднял жалюзи и посмотрел вниз на улицу. По привычке я проверил комнату и обнаружил магнитофон в нижнем ящике туалетного столика в коробке с почтовой бумагой. Провод бы выведен позади столика, а микрофон прикреплен к внутренней стороне передней ножки.

– Вот это зря, – заметил я.

– Когда мы ведем дело, Интерпол предпочитает иметь записи всех разговоров.

– Ерунда. Лучше тренируй свою память, а то когда-нибудь тебя убьют за такую штуку. – Вырвав провод, я вложил его в руку Лили. – Передай Интерполу, в хозяйстве пригодится.

Улыбка исчезла с ее губ, и передо мной опять стояла вчерашняя Лили – жесткая, надменная, гордая порученной ей работой и уверенная, что блестяще справляется с ней.

– Что ты пытаешься доказать? – спросила она.

– Тебе – ничего. Просто надо о себе позаботиться, когда имеешь дело с несколько фанатичным персоналом. Садись.

– Зачем?

– Хочешь, чтобы я тебя уложил? Пожалуй, так разговаривать будет еще удобнее.

Лили быстро опустилась на край кровати, губы у нее были плотно сжаты, а глаза внимательно наблюдали за мной.

– Ты на это способен.

– Верно, угадала, киска. Я давно уже научился управляться с бабами. Им всегда нужно что-нибудь одно из двух: либо сохранить что-то в тайне, либо выведать что-то, пустив в ход свой женский арсенал. Середины нет. Вот от этой отправной точки я и двигаюсь в ту или другую сторону. – Откинувшись в кресле, я пристально смотрел на нее. – Расскажи поподробнее о позиции Интерпола в отношении Тедеско.

– Зачем?

– Нам предстоит работать в одной связке и над одним делом. Нам угрожают неприятности, и их надо предотвратить. Тебе лично может не нравиться организация Мартина Грейди и ее методы, но, имея приказ сотрудничать с нами, ты получишь свой кусок добычи. О'кей, для твоего сведения. Я – главный агент в этой организации и главная цель для Советов. Если погорим мы, поговорит и твое ведомство, а в результате будет много убитых как поодиночке, так и в больших количествах. Если уж смертей не избежать, то предпочтительнее, чтобы они были единичными и не поднялся в небо большой гриб, который всосет в себя мир. Мы добровольно выбрали свою профессию, и нам ненавистны амбициозные политики, которые ради удовлетворения собственных амбиций готовы идти по трупам и предпочтут даже остаться на земле в полном одиночестве, нежели отступят. Таковы все диктаторы. Так что делай свой выбор, детка. Поняла, о чем я?

– Думаю, что... поняла. Насколько я могу быть уверена?

– Ты же знакома с моими досье?

– А что я скажу своему начальству?

– Какова роль Интерпола в этом деле?

Секунд тридцать мы сидели молча, пока Лили взвешивала все «за» и «против». Мысленно она перебирала в уме всю известную обо мне информацию. Прикидывала, как организовать взаимодействие с нами, никак не засветив свою организацию. Решившись наконец, она откинулась на подушку и уставилась в потолок.

– Интерпол не мог остаться в неведении по поводу этого дела. Поступили запросы из различных посольств об убийстве их соотечественников. Следы привели к Тедди Тедеско. Его выследили. Один из сотрудников Интерпола знал о его связи с организацией Грейди и ее ответвлениями. Сначала все казалось просто, но потом всплыли осложняющие ситуацию факты. Меня послали к Тедеско. Он передал свой сигнал горизонт, и если бы наша группа не знала о твоей деятельности, то мы поступили бы обычным путем – арестовали или хотя бы задержали Тедеско. Но он успел принять необходимые меры и вынудил нас передать сигнал. Мы намереваемся задержать Тедеско за убийство нескольких человек и потребовать его выдачи согласно международным законам.

– Ни хрена у вас не выйдет, – отрезал я.

Она приподняла голову с подушки.

– Пожалуйста...

Я между тем продолжал:

– Вы от страха голову потеряли. И нечего талдычить о международных законах. Закон закону рознь. Вряд ли кому понравится закон, существующий в Саудовской Аравии, по которому любому оттяпывают руку за украденную булку хлеба. Вот такие законы они и хотят применить к Тедди. За кого они нас принимают? Черт побери, да, мы отобрали то, что нам было нужно, у тех, кто не умел это удержать, и без трупов, конечно, не обошлось. Эти идиоты с отсталыми взглядами все прекрасно понимают. Они не хотят нарушать статус-кво, и это облегчает наше положение. Они поймут наконец, что есть еще люди, способные и их головы насадить на кол. Бог мой! Мне довелось однажды сдирать кожу с одного негодяя, и он под пыткой выложил все государственные секреты. Он был подвергнут ими же изобретенному способу казни, который власти практиковали на своих подданных. Хотел бы я посмотреть на наших высоколобых представителей Корпуса мира, политиканов, оказавшихся в подобной ситуации. Мы – сугубо гражданская организация и хотим уберечь нашу страну от разграбления тупоголовыми политиками, уберечь ум нации от грабительских налетов и не хотим, чтобы всем заправляли некомпетентные люди. Скажем, мы – правое крыло... и можем пойти направо так далеко, что проломим стену... лишь бы устранить разрушителей нашей страны. Черт, видели бы Джефферсон, Адамс или Тедди Рузвельт, что творится в стране, они бы в гробу перевернулись.

Видимо, она прочла в моих глазах нечто такое, что превратило ее лицо в маску страха. Она закусила губу и, медленно подняв руку, зажала рот ладонью.

– Ты не годишься... – едва слышно прошептала она.

– Мне уже об этом говорили, – прервал я. – Как ты не можешь понять, что торговцы смертью понимают единственный язык – язык насилия. Это не очень приятный, но единственно эффективный способ общения с ними. Приходится пренебрегать чувством брезгливости и честными правилами игры, которые воспитало в нас общество, потому что у наших противников таких понятий не существует. Сами они не задумываясь убивают и калечат, не держат слова, оправдывая все это тем, что их, несчастных, эксплуатировали и мешали их развитию капиталистические страны. Но при этом никто словно не замечает, что во главе этих отсталых стран стоят хитрые бестии, многие из которых обучались на Западе. Используя свое образование и природную изворотливость, они выжимают из Запада и из своих соотечественников вполне достаточно, чтобы купаться в такой роскоши, какую не встретишь и в арабских сказках. Именно сейчас безопасность всего мира зависит от того, в какую сторону метнется одно из таких карликовых королевств.

– Нельзя... разрешать мировые проблемы... с помощью убийства, – выдавила она наконец.

– Тогда передай им вот что, детка. Пусть Интерпол выяснит, как погибли два наших технических эксперта в этом королевстве. Пусть поинтересуются так называемым оползнем.

Лили растерянно вскинула глаза.

– Откуда ты... никто не должен был знать...

– У Мартина Грейди достаточно денег, чтобы купить любые сведения.

– Понятно. – Лили, казалось, что-то решала для себя, потом без колебаний сказала: – Именно смерть этих людей заинтересовала Интерпол, а деятельность Тедеско была предлогом, чтобы получить доступ в Селачин.

– Почему они поручили дело тебе? В Интерполе имеются очень лихие ребята.

– Только потому, что я – женщина. Западные женщины пользуются успехом у местных вождей.

– Неужели ты не знаешь, что там женщина может бесследно исчезнуть в мгновение ока?

– Знаю.

– Ведь они до сих пор продолжают скрытно заниматься работорговлей.

– Да.

– А слышала, что происходит с девушками из провинциального шоу-бизнеса, которые соглашаются работать хотя бы в странах Латинской Америки и уже никогда не могут выбраться оттуда? Эти объявления о работе всего лишь уловка, чтобы в конце концов заманить их в какой-нибудь гарем, где им приходится либо покориться, либо расстаться с жизнью. Я видел таких горемык, детка.

– Я готова была рискнуть. И потом, за мной стоит Интерпол.

– Да ты только посмотри списки их сотрудников, погибших во время оперативной работы. Сколько женских тел доставляют из этих районов.

– Что же ты предлагаешь?

– Давай сотрудничать, пока я не выясню их планы. Ты будешь участвовать в расследовании на законных основаниях, как представитель Интерпола, а если нам понадобится помощь полиции, мы будем действовать через тебя.

– Я буду добывать то, что не сможет купить Мартин Грейди? – съязвила Лили.

– Ошибаешься, малышка. У нас на все есть деньги и средства. Но если существуют более легкие пути, почему бы ими не воспользоваться?

– А если я не соглашусь?

Мои глаза выразительно окинули ее вытянувшуюся на кровати фигуру.

– Решайся сейчас, Лили.

Ее рука инстинктивно дернулась к поясу, а я ухмыльнулся:

– Я снова отберу твою пушку, и тебя ожидает нечто страшнее смерти... но тебе это понравится.

Секунд десять она негодующе таращилась на меня, но потом ее взгляд смягчился, она улыбнулась, а затем и вовсе рассмеялась.

– Тайгер Мэнн, ты, как всегда, блефуешь. Но я лучше не буду рисковать, а то ты и вправду расправишься со мной так, что я не смогу от тебя оторваться. Согласна быть твоим подручным, но должна буду доложить об этом своему начальству.

– Ничего не имею против, – ответил я и встал. Уже у двери я обернулся и сказал: – Еще пожалеешь, что не сыграла со мной эту партию.

Лили даже оторопела от моего нахальства, а потом воскликнула с шутливым негодованием:

– Ах ты, самовлюбленный, жалкий...

– Негодяй, – закончил я. – Хоть бы придумала что-нибудь пооригинальнее, а то все повторяют одно и то же. – Я вышел и захлопнул за собой дверь. У Лили Терни были явные достоинства, которые делали ее весьма ценным вкладом в наш проект.

* * *

В половине одиннадцатого я подъехал на такси к зданию Организации Объединенных Наций. Хотя на повестке дня не было ничего особенно интересного, гостей было больше, чем персонала, и все почему-то решили пить кофе в одно и то же время. Огромное здание. И хотя оно было возведено с благой целью принести мир человечеству, войны и распри продолжали возникать то в одной, то в другой точке земного шара.

Когда я пересекал холл, чья-то рука тронула меня за плечо и голос Чарли Корбинета сказал безошибочно узнаваемым густым басом: «Привет, Тайгер». Я обернулся, и он со своей неизменно суровой усмешкой протянул мне руку.

Во время войны Чарли был командиром нашего оперативного подразделения, возглавляя шпионскую группу, самолично подобранную для выполнения самых опасных заданий. Это был не штабной полковник. Он прыгал с парашютом вместе с нами, пробирался через оккупированные территории и честно заработал свои награды. После войны его спровадили в отставку, присвоив чин генерала, потому что он не вписывался в мирное время со своими идеями о кознях Советов, которым никто не хотел верить. Потом-то они спохватились. Жизнь заставила. Будучи главой крупной корпорации, он мог благодаря этому гражданскому прикрытию вносить свою лепту в Инспекцию вспомогательной территориальной службы – новейшее сверхсекретное отделение службы безопасности.

– Привет, полковник. Знал, что ты явишься к Рондине, или, вернее, к Эдит Кейн.

– Для меня она всегда будет Рондиной.

Мы отошли в сторонку и по старой привычке устроились так, чтобы нам были видны все лица. Наша беседа выглядела здесь вполне обыденной, как и все прочие.

– С чего такое оживление? – спросил я.

– Тедди Тедеско. Ты, наверное, уже знаешь подробности?

Я кивнул.

– Он хороший парень, полковник. Ведь ты сам готовил нас обоих. Он в беде.

– Если вообще жив. – Сунув сигарету в рот, он чиркнул спичкой и прикурил. – Это я сообщил Мартину Грейди необходимые сведения. – Он попыхивал сигаретой в ожидании моей реакции, но ввиду отсутствия таковой продолжил с усмешкой: – Теда надо выручать любой ценой. Мне несдобровать, если в моей конторе станет известно, что информация утекла через меня, так что помалкивай.

– Я не из разговорчивых.

– Грейди сказал, что на розыски отправили Пита Мура. Новостей нет?

– Мне пока ничего не известно. Обычным путем теперь туда не пробраться. Черт, лучше бы я был на его месте!

– Пит – способный парень.

– Все равно, лучше бы я сам этим занялся. Он там слишком часто работал, мог примелькаться. А потом, после Мадрида он стал нетерпелив с пушкой. Надеюсь, он понимает, что на этот раз надо действовать помягче.

– Понимает. Мартин Грейди также понимает, почему тебе надо оставаться именно здесь. – Чарли сделал глубокую затяжку и выпустил дым из ноздрей. – Это слишком важное дело, Тайгер. Для него созданы специальные бригады ЦРУ и Инспекции. Они просчитывают ход событий.

– Они и раньше пытались это сделать.

– Сейчас все обстоит иначе. Их цель – расформировать организацию Грейди. А у некоторых ты сам в печенках сидишь, и они мечтают до тебя добраться.

– Намекаешь на Хэла Рэндольфа?

– Точно. Он теперь выбился в большие начальники. Ты его здорово подставил во время последней операции. А он ведь получает инструкции непосредственно от комиссии конгресса, так что он, в свою очередь, подвел их.

– Общая картина тебе известна?

– Все выглядит достаточно ясно. Тейша эль-Абина будут охранять как самого президента. Здесь нам промаха допустить нельзя.

– Ты ведь слышал о Малкольме Туросе?

– У Грейди хорошие источники, – ответил Чарли, быстро взглянув на меня.

– У него-то есть. Турос подбирается ко мне. Для него большой разницы нет, чем закончится все это дело, он в основном будет охотиться за мной. Но если Селачин достанется красным, нашей организации конец. За Туросом вся мощь Советов, он будет действовать под их прикрытием, а мы не можем себе позволить сделать первый шаг.

– Да, это рискованно, – задумчиво произнес Чарли.

– Каковы действия вашего ведомства?

– Обычные меры охраны. На всех встречах, приемах, на улицах, по пути следования. Постараемся, чтобы Тейш со свитой как можно меньше оказывался на улице. В отелях апартаменты специально выбраны, проверены и охраняются. Везде подслушивающие и записывающие устройства. На вид – королевский прием, по сути – полицейская операция. Вашингтон в курсе и в случае чего спросит по всей строгости. Позволь узнать... а у тебя какие планы?

– В зависимости от обстоятельств. Наш человек в беде, там, в Селачине. Я бы и пальцем не шевельнул ради этого Тейша. Это жулик, у которого полная рука козырей, но играть с ним придется, чтобы выручить Тедди, если он еще жив.

– А если нет?

Я взглянул на него в упор, не скрывая своей озабоченности.

– В Селачине свои законы, полковник. Беда тому, кто им попадет в руки. Они выведут беднягу на площадь и будут сдирать с него кожу кусок за куском или вырежут дыру в животе, вытащат для приманки кусок кишки, а остальное довершат собаки. Ротозеи же, собравшиеся на площади, где все подобное обычно происходит, будут гоготать, бросать в беднягу камни и плевать в него, не понимая, что сами могут легко оказаться на его месте. Я бы в назидание Тейшу придумал что-нибудь в этом роде и для него.

– Так ты считаешь, что победят все-таки красные? – спросил Чарли.

– Не обязательно, приятель. Если до этого дойдет, я начну действовать самостоятельно. Есть много способов спасти ситуацию, и все они мне известны.

– Вот этого я как раз и опасаюсь, – с тревогой заметил Чарли. Бросив окурок в никелированную урну, он спросил: – А ты уже виделся с Рондиной?

– Нет.

– Она в гостиной.

– Спасибо.

– Я недавно видел ее там.

– Ну и что?

– Возникли международные осложнения. У англичан тоже свой интерес в этом деле, даже, может, больше нашего. Рондина знает, в чем дело.

– Откуда у нее информация?

– Тебе ли не знать, что она специально обученный агент, правда не полностью задействованный. Ее отношения с тобой известны всем. Все факты и подробности ей выложило ее начальство. Она тоже подключена к заданию.

– Ну, ты буквально напичкан всякими сведениями. На чьей же ты стороне?

– В данный момент на твоей. Может, это и глупо, но мне кажется, что только ваша организация может выправить эту запутанную ситуацию. Порукой тому ваша высочайшая профессиональная подготовка и отчаянный патриотизм.

Я понимающе подмигнул ему, и мы расстались.

Гостиная находилась в конце холла. Это была небольшая комната, доступ в которую был открыт не для всех, но я проигнорировал табличку на двери и вошел в гостиную. Я увидел ее, самую прекрасную женщину в мире – высокую, рыжекудрую, с широкими плечами, тонкой талией и пышными бедрами, соблазнительную красоту которых подчеркивала плотно облегающая юбка.

Она стояла у окна с бутылкой кока-колы, погруженная в свои мысли.

– Привет, детка!

Рондина вздрогнула, обернулась, и ее зрачки сузились будто от яркого света.

– Привет, Тайгер!

Взяв у нее из рук бутылку, я притянул ее к себе. В ней чувствовалось какое-то напряжение. После секундного сопротивления она расслабилась, тихо всхлипнула и, закрыв глаза, прильнула ко мне влажными, горячими губами, словно моля о том, что мог дать ей только я. Наконец она откинула голову, открыла глаза и сказала своим аристократическим тоном:

– Тайгер, ты – негодяй.

– Прости, солнышко. Происходят разные события.

– А когда произойдет наша свадьба? – Она взяла меня за руку повыше локтя, ее пальцы выразительно сжались. – Знаю... о чем ты задумался.

– Да, Чарли Корбинет мне рассказал.

– Посольство временно перебросило меня с должности переводчицы.

– Об этом я тоже знаю. Значит, ты теперь будешь охотиться за мной.

– Это единственный способ с тобой увидеться.

– Честно сказать, я не в восторге, не женская это работа.

– Все равно, тебе от меня не избавиться.

Я схватил ее за руки и опять привлек к себе.

– Для меня не проблема отделаться от такой куколки. Имей это в виду, веди себя хорошо и не наседай на меня.

– Зачем тебе все это надо, Тайгер? Почему ты и твои соратники хотите перевернуть все вверх дном?

– Перевернуть? – повторил я. – Тед попал в капкан в какой-то вонючей дыре, население которой по собственной вине не знает ничего, кроме нищеты. И вот их вождь едет сюда, чтобы запустить свою лапу в наш карман, озабоченный только тем, чтобы загрести побольше. Наш парень один стоит всех этих немытых чурок в их дыре. Он спас мне жизнь, и мне он дороже, чем куча идиотов в белых простынях.

– Тайгер...

– Вернусь, когда закончу с делами.

Вопреки моим ожиданиям, не было ни упреков, ни слез, ни злости. Только на лице Рондины появилось такое же выражение, как у Лили Терни – сосредоточенность и преданность своему делу. Такой я увидел ее впервые, и такой она стала снова сейчас. Ее работа переводчицей в ООН была лишь прикрытием. В Лондоне она прошла специальную подготовку, теперь ей дали задание, и это задание – я.

Рондина протянула руку и провела пальцем по шраму на моем лице.

– Позволь мне помочь тебе, Тайгер.

– Нейтрализовав меня?

– Делом занимаются наши люди.

– Этого недостаточно. Мы раскрутили это дело первыми, и закончить его следует нам. Я на подобных делах собаку съел, детка. Девочкам не следует баловаться пушками.

– Ты уходишь?

– Да. Полагаю, на выходе за мной увяжется хвост. Через полчаса я от него избавлюсь. Передай, чтобы ваши люди не тратили время на такие глупости и мое время не занимали.

Мои пальцы ощутили шелк ее волос.

– Может, все-таки поцелуешь меня?

Улыбнувшись, Рондина смочила кончиком языка свои алые губы и подняла ко мне лицо. Ее тело словно хотело раствориться во мне. Оторвавшись от моих губ, она на секунду уткнулась мне в шею, потом, отстранившись, сказала:

– Все нормально, Тайгер. Я тебя люблю.

– И я тебя люблю, малыш. Вот за это и будем держаться.

– Это будет нелегко, – заметила она.

– Все хорошее достается с трудом, – ответил я.