Текст книги "Любители тел"

Автор книги: Микки Спиллейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

Я посмотрел на часы. Наше время подходило к концу.

– Ну ладно, дружок, погляжу, что я смогу для тебя сделать.

– Ты действительно сделаешь все, что сможешь, Майк?

– Все, что в моих силах.

Гарри встал и посмотрел на меня испытующим взглядом.

– И, Майк... я не держу на тебя зла за то, что попал сюда. Я в этом сам виноват. Я очень рад, что не подстрелил тебя тогда.

– Тебе повезло немного больше, чем другим, – ответил я, но он ничего не слышал о случившемся вчера ночью, и потому не понял, что я имею в виду.

Возвращаясь в город, я купил на заправочной станции газету и стал просматривать ее. Первые страницы были заполнены репортажами о последних испытаниях атомного оружия и заверениями со стороны идиотов из ООН, что они примут необходимые меры. Как всегда, они пытались сделать из США козла отпущения. Я сплюнул от отвращения и прочел небольшую заметку о ночном инциденте в Хаккард-Билдинг. Отведенное репортеру место в газете было так ничтожно, что никаких сведений обо мне в этих нескольких строчках не содержалось, за исключением того, что я фигурировал как тот самый человек, который обнаружил тело Делани. Сообщалось только, что я натолкнулся на взломщика и подстрелил его, когда он, убегая, пытался выстрелить в меня.

До сих пор, сообщалось далее, не установили личность убитого.

Когда я пришел в бюро, Вельда как раз пила кофе в компании с Гаем Гарднером. Они сидели в разных углах комнаты, оживленно болтая и тщательно избегая той единственной темы, которая их действительно волновала. Атмосфера в комнате, казалось, заключала в себе скрытое беспокойство, исходившее от них обоих.

Гай вынул изо рта сигарету и сказал:

– Опять ты наделал дел?

Я повесил шляпу на крючок.

– О чем ты?

На лице Вельды промелькнуло облегчение.

– Мог бы сообщить мне, где ты находишься.

– И почему это все так беспокоятся обо мне?

– Майк... – Гай допил свой кофе и поставил чашку на стол. – Пат занят сейчас как раз тем последним делом, в котором ты замешан. Думаешь, нам ничего не известно? Ты придумал неплохую историю, но мы-то лучше знаем...

Вельда сказала:

– Звонил помощник прокурора. Тебе придется появиться в суде в понедельник. И, кроме того, он интересовался твоей лицензией.

– А что там еще стряслось?

Она улыбнулась и налила мне кофе:

– Спроси у Гая.

Я взглянул на Гарднера:

– Что у тебя?

– Кое-что, к чему ты имеешь отношение. Старый Бифф из справочного отдела пригласил Эла Кейси, и они распотрошили штук тридцать папок, в которых рылся Митч в то утро. Они рассортировали фотографии, которые просматривал Митч, и, черт меня побери, это оказалась самая странная коллекция из всех, виденных мной, – от игроков поло до политиканов. Ну а теперь Кейси считает, что ты знаешь больше, чем говоришь, и хочет, чтобы ты выяснил, за чем все же охотился Митч.

– Бифф же сказал, что он ничего не нашел.

– Черт побери, Майк, он мог просто сунуть то, что искал, в карман, и дело с концом.

– Для чего? Если ему нужны были какие-нибудь секретные сведения о ком-нибудь, то он мог записать то, что ему нужно.

Гай пристально посмотрел на меня:

– А тебе известно, что это было?

– Нет, – ответил я.

– Тогда почему же кто-то пытался убить тебя?

– Я сам этого не знаю.

Несколько минут Гай молчал, потом кивнул и, сунув огрызок сигары в рот, встал со стула.

– Ладно, я займусь этим. – Он вынул из кармана плотный конверт и бросил его на стол. – Фотографии Греты Сервис, которые ты просил. Остальные я раздал ребятам. Они будут держать глаза и уши открытыми.

– Спасибо, Гай.

Он взял свой плащ и направился к двери, но вдруг остановился около меня.

– Все же скажи мне одну вещь, не для записи, а так, чтобы удовлетворить мое любопытство. Этот парень, которого ты застрелил... Все ведь было не так, как ты рассказал, ведь правда?

Я улыбнулся ему и покачал головой:

– Ты прав, Гай.

– Проклятие, – пробормотал он и вышел.

Вельда заперла за ним дверь и вернулась к столу.

– Все довольно туманно в этом деле.

– И все же у нас есть кое-что. Может, не бог весть что, но этого вполне достаточно, чтобы кто-то был этим чертовски обеспокоен.

В нескольких словах я передал ей разговор с Гарри Сервисом и подробности перестрелки в коридоре. Лицо ее омрачилось тревогой:

– Я наводила справки у соседей Элен Постон. Они смогли описать мне какую-то ее подругу, которая, судя по описанию, должна быть Гретой. Одна старушенция оказалась очень наблюдательной и сделала кучу собственных выводов, но главное – она пришла к выводу, что Элен Постон была несчастна и едва сводила концы с концами, пока не познакомилась с Гретой. После этого она стала щеголять в новых нарядах и уезжать куда-то на уик-энды. У Греты был автомобиль (она не знает марки), и они по пятницам уезжали с Элен, захватив чемоданы, и возвращались в понедельник. Однажды она не вернулась, и именно тогда ее нашли мертвой.

– Впервые слышу, что у Греты был автомобиль, – сказал я.

– Может быть, она брала его напрокат. Один мальчишка сообщил, что это был небольшой черный автомобиль, так что вполне возможно, что это мог быть автомобиль какого-то агентства. Ты не хочешь, чтобы я навела справки в гаражах, которые сдают машины напрокат?

– Пожалуй... и узнай, какой километраж был на спидометре. А эта девица – Грета или как ее там – показывалась туда после убийства Постон?

– Очевидно, нет. После полицейского расследования родители Элен забрали ее вещи, а через три дня ее комнату сдали.

– Кто-нибудь еще наводил о ней справки?

– Насколько мне удалось установить – никто. Я все сделала очень аккуратно, так что можешь не беспокоиться, никто меня не узнает.

– Я очень беспокоюсь, – ответил я. – С этой минуты мы будем держаться подальше от бюро. Снимешь комнату в Картер Лейланд Отеле, и закажи для меня соседний номер.

– Эгей, парень, – усмехнулась она.

Я отвесил ей шлепок по мягкому месту и взглянул на часы.

Была половина четвертого.

– Пошли, – сказал я.

* * *

Пат, наконец, установил личность убитого парня, который покушался на мою жизнь. Мы сидели с ним в дальнем углу бара перед тарелкой с сандвичами и кружками пива. Время ужина еще не наступило, народу было мало, и он показал мне рапорт, который получил из полиции за час до этого. Интерпол через свое парижское отделение получил отпечатки пальцев и фотографии убитого и немедленно переслал их в Нью-Йорк. Звали этого парня Ореоло Бухер, он имел алжирское подданство, но был дезертиром и мелким преступником с тремя приговорами. Три года назад ему удалось убежать из тюрьмы, и с тех пор никто о нем ничего не слышал. В рапорте сообщалось, что парень не обращался за паспортом в полицию ни в одной стране, которую обслуживал Интерпол.

– Нелегальный въезд, – высказал я предположение.

– Каждый год к нам приезжают сотни, а то и тысячи типов, о которых мы и понятия не имеем. Целые толпы прибывают к нам через Мексику и с побережья Гольфстрима.

– А почему именно сюда, Пат?

– Вашингтонское управление считает, это потому, что им нужно политическое убежище. В других странах у них враги. Ну а легально они не могут выехать из-за своего преступного прошлого.

– А этот?

Пат пожал плечами и откусил сандвич.

– Кто его знает. Нам удалось найти комнату в Бронксе, которую он занимал полтора года. Перебивался случайными заработками, и, по-видимому, ему хватало. Друзей у него не было, кроме двух каких-то типов из соседнего бара. Примерно раз в две недели он приводил к себе проститутку, но ни о чем с ней не разговаривал. Все, что она помнит, так это то, что в последний раз он потребовал у нее сдачи с пятидесятидолларовой бумажки, хотя обычно платил ей всю сумму разнокалиберными кредитками.

– А деньги были новые? – спросил я.

Он понял, что я имею в виду.

– Если даже они у него и были, то нам не удалось этого установить. Я сказал бы, что если его наняли убить тебя, то он должен был иметь побольше денег, да и стрелком он оказался никудышным. Вот почему твоя история пока еще выглядит правдоподобной, старик.

Я усмехнулся и проглотил пиво.

– Он по виду походил на бывшего военного, а пистолет у него не автоматический.

– Да, я знаю, но кто у нас теперь не военный? А учитывая его прошлое, он мог обзавестись соответствующей амуницией. Не так уж трудно найти что-нибудь подходящее.

Пат помолчал и положил сандвич на тарелку.

– Кстати, мы нашли у него в комнате кое-какие вещи, похищенные во время предыдущей кражи, и орудия взлома.

Я кивнул головой. Пат действительно кое-что нащупал, допуская, что парень пытался забраться ко мне в бюро с целью ограбления и вовсе не имел намерения убить меня или Вельду, и вся моя роль заключалась лишь том, что я обнаружил взломы и в других конторах.

– Итак, дело закончено, – сказал я.

Пат сделал последний глоток и опустил стакан на стол. Он внимательно посмотрел на меня, и легкий изгиб его губ был мало похож на улыбку.

– Ты думаешь? – спросил он.

Прошло несколько секунд, прежде чем я снова заговорил.

– Не подначивай меня, Пат.

– Вчера вечером мы проводили эксгумацию трупа. Я имею в виду тело той девушки, которую считали погибшей в автомобильной катастрофе месяца четыре тому назад. Она обгорела так, что ее невозможно было опознать, но мы все же добились цели, использовав данные исследования ее зубов. Лабораторный анализ показал, что она была пьяна в стельку, просто пропитана алкоголем в полном смысле этого слова. Никто не смог бы управлять автомобилем в таком состоянии. Но, учитывая разную восприимчивость людей к алкоголю, мы допустили, что она все же вела машину и попала в аварию. Было известно, что пить она умела. В последний раз ее видели живой в Гринвич-Виллидж. Она сказала, что собирается куда-то на вечеринку, и только. Те, с кем она находилась и разговаривала в тот вечер, имеют отличное алиби. Они сказали, что нисколько не удивлены тем, что произошло. Она уехала на своей машине, и случившегося вполне можно было ожидать.

– Что же тебя тут беспокоит, Пат?

– Экспертиза обнаружила повреждения, которые обычно не случаются в автомобильной катастрофе. Даже пожар внутри машины не объясняет некоторых вещей.

– Ты не слишком-то вдаешься в подробности, дружок.

– Ты что-нибудь слышал об этом деле?

– Прекрати, Пат!

– Глупо, конечно, – сказал он, – но взгляни-ка на это.

Он протянул мне фотографию. Это был кабинетный снимок, хорошенькой, отлично сложенной девушки лет двадцати пяти. На ней было странное платье в греческом стиле, она лениво облокотилась на искусственную колонну. В глазах ее было зазывное выражение, а на губах играла легкая ухмылка.

– Кто это?

– Она зарегистрирована в полицейском департаменте как певица в ночном клубе. Прекрасная внешность, но слабый голос, так что карьеры она не сделала. Ее агенту с трудом удавалось найти ей ангажемент. Он говорит, что она в основном занималась выколачиванием денег у завсегдатаев тех мест, где работала, и это ей неплохо удавалось. Она осталась круглой сиротой в шестнадцать лет и жила с инвалидом-братом в Де-Мойне. Брат получал пенсию по инвалидности за участие во второй мировой войне и держал небольшой магазин на набережной. Он-то и прислал деньги на похороны.

Пат еще раз посмотрел на меня долгим взглядом.

– Свяжи-ка это дело с теми двумя и подумай, что получается.

– Кому-то очень нравятся красивые тела, – сказал я.

– Тут есть и еще кое-что.

– Что именно?

– Эта девушка знала Грету Сервис, – сказал Пат. – Они одно время работали моделями в одном и том же агентстве и позировали примерно в одном и том же стиле. Фил Сильверст фотографировал их для рекламной брошюры.

– Вы ее разыскиваете?

– В пяти штатах. – Он помолчал и искоса поглядел на меня. – Кое-где наши усилия пересеклись с твоими, но ты нам ни в чем не помог. А кстати, как у тебя дела?

– Не лучше.

– Гарри Сервис тоже не хочет говорить.

– Отправьте его в тюрьму, – предложил я.

– Кончай дурачиться, Майк. Он ведь упоминал о каком-то письме без почтовой марки. На пленке это было зафиксировано совершенно точно.

– Он мне ничего не говорил.

– Утаивание информации не очень-то хорошее дело, малыш.

– Какой информации? То, чем я располагаю, это только частная информация. Я ведь работаю для Гарри, ты что, забыл?

– Проклятие! – Лицо Пата приняло жесткое выражение. – Я не собираюсь давить на тебя, Майк. Все, что мне сейчас нужно, – это твое мнение. Как ты думаешь, есть какая-нибудь связь между этими женщинами?

Я сделал знак Элу и тот принес еще кружку. Я выпил половину, прежде чем ответить.

– Послушай-ка, Пат... у нас есть три представительницы одной профессии. Очень возможно, что они знали друг друга. Это ведь чертовски узкий круг людей. Так что вполне вероятно, что они не раз сталкивались. Допустим, так оно и было. Две из них мертвы, одна пропала...

– Ты ничего не сказал о четвертой.

– В данный момент, это всего лишь домыслы. Проверь свою статистику, и ты увидишь, сколько человек погибает каждый день.

– Ты думаешь, что Греты Сервис нет в живых?

– Нет, не думаю. Один из приятелей недавно встретил ее недалеко отсюда.

– Майк, это ведь были девочки из рекламного агентства, без родных, не слишком-то обеспеченные. Любая из них пошла бы на многое за приличные деньги.

– Но мы-то с тобой знаем кое-что о таких деньгах. Ты имеешь в виду кого-то вроде Джека Потрошителя, не так ли?

– Очень может быть. И вот что интересно в этом деле: ни одна из девушек не подвергалась перед смертью надругательству в сексуальном плане.

– Если это дело рук одного человека, то надо признать, что он работает чисто. Кстати, скажи-ка мне... Ты и сам, наверное, об этом подумал, – зачем заходить так далеко, чтобы отравить Постон каким-то экзотическим ядом? И каким образом убийца раздобыл его, если это такая редкость? Как-то это не укладывается в общую картину.

– Но картина все-таки есть, – настаивал Пат.

– Конечно, если все рассматривать под таким углом.

Пат повернулся и посмотрел мне прямо в глаза.

– Что как раз и приводит к тебе, приятель.

– Так ты все-таки решил давить на меня?

– Ничуть. Может быть, позже я это сделаю, но пока что меня интересует все лишь одна вещь. Это дело с Ореоло Бухером. Все ли на самом деле было так, как ты рассказываешь?

– Интересное дело. Гай меня тоже об этом спрашивал.

– И что же ты ответил?

– То же самое, что и тебе.

Пат бросил на стойку бара свою долю за ленч.

– Смотри, не заходи чересчур далеко, Майк. В этом мире никто не может быть сам по себе. Мы с тобой сыграли немало игр вдвоем. Давай же не расставаться и в этот раз. Я знаю, что у тебя на уме, так что я играю пока что с тобой, но не забудь, что там, в верхах, есть люди, которые охотятся за твоей головой. Если ты споткнешься, то я смогу слететь, так что будь начеку.

– Я так и делаю изо всех сил.

– И еще одно. Только для меня. Не для протокола. Эта история с Бухером... все так и было, как ты говоришь, на самом деле?

Я покачал головой.

– Нет.

– Но ты отдаешь себе отчет в том, что делаешь?

– Мне слишком часто напоминают об этом, – ответил я.

* * *

Район, в котором жил Ореоло Бухер, не был новым для меня. Он примыкал к району трущоб, предназначенных для переселения квартиросъемщиков из тех кварталов, где намеревались начать реконструкцию. На всем здесь лежала печать уныния; витавшая над зданиями подобно смогу. На протянутых между зданиями веревках болталось застиранное белье. Обитатели унылых жилищ отличались неприкрытой враждебностью. Весь этот квартал существовал благодаря дотациям городского управления, но бары были переполнены, а тротуары забиты разными марками старых автомобилей.

Два года назад мы тут накрыли одну компанию, торговавшую спиртными напитками собственного производства. В результате этого на одной вечеринке умерло от отравления сразу пятнадцать человек. Кто-нибудь должен здесь помнить, сколько баксов я рассовал здесь, собирая факты. Полиции здесь мало что удалось бы сделать, даже если бы она надавила на своих осведомителей. Но когда здесь видели зеленые бумажки, зная к тому же, что я не стану писать официальный рапорт, то охотно выкладывали мне все, что знали.

Макс Кьюдис работал ночным барменом в “Севилье”, грязной забегаловке на углу улицы. Он только что заступил на смену и, когда я вошел, как раз вытирал стойку бара грязной тряпкой. Бросив на меня взгляд, в котором читалось, что он меня узнал, Макс, не дожидаясь моей просьбы, поставил передо мной кружку пива и сдал сдачу с двадцатки, которую я бросил на стойку.

– Ореоло Бухер, – сказал я, подвигая к нему десятидолларовую бумажку, которая тут же исчезла у него в кармане.

Он наклонился вперед, опираясь локтями на стойку.

– Это ты его укокошил?

Я кивнул.

– Я так и думал. Черт побери, он сам напросился на это.

– Почему?

– Сволочной тип. Всегда во что-нибудь ввязывался.

– В одиночку?

– Именно, – ответил Макс. – Да, он тут никому не пришелся по душе. Мерзкий тип. Мне пришлось пару раз выкинуть его, когда он чересчур нагрузился, и мне показалось, что он готов был убить меня.

– Он здесь что-нибудь натворил?

– Нет, но я готов поклясться, что это он увел пушку из винной лавки Арли два месяца назад. Когда я в последний раз выкидывал его отсюда, то почувствовал, что у него была пушка.

– Кто может знать о нем еще что-нибудь, Макс?

– Мне кажется, что никто. Он обычно сидел на одном и том же месте, а потом уходил. Никого это не интересовало. – Макс моргнул и потер подбородок. – Хотя, знаешь, я тебе расскажу одну забавную штуку: однажды я видел, как он садился в огромный новенький автомобиль на Лентис-авеню. Он сел на заднее сиденье, за рулем был шофер. Я не разглядел, с кем он был, заметил только, что на этом типе была широкополая шляпа и, по-видимому, он хорошо знал Ореоло. Во всяком случае, это было не такое общество, к которому Бухер привык.

– Ты уверен, что это был Бухер?

– Абсолютно. – Он снова нахмурился и дотронулся пальцем до моей руки. – Да, еще я вспомнил, что старый Грини рассказывал, как он наблюдал такую же сцену. Я не верю Грини, потому что он всегда пьян и не в состоянии рассуждать здраво. Но он говорил, что Ореоло сидел в шикарном автомобиле.

– А что, если мне самому поговорить с Грини?

Макс хрюкнул и сказал:

– Тебе для этого придется спуститься на шесть футов в землю. Грини сшиб грузовик два месяца назад, и он умер в Бельвю.

Поспешность ни к чему не привела меня. Если уж Макс не мог ответить на мои вопросы, то, значит, ответа вообще не было. Я спросил:

– А как насчет той шлюхи, к которой ходил Бухер?

– Рози? Да она о нем знает меньше моего. Она из тех, кто расшибется в лепешку за кружку пива или за бакс. Только она подбирает такую шваль, к которой другие не позволят себе притронуться. Люси Дигс и Долли отшили Бухера, когда он к ним клеился, поэтому-то он и связался с Рози. Да, старик Бухер был здесь не очень популярен. Никто по нему тут скучать не будет. Никто. Если бы не копы, которые шныряли здесь, никто бы и не вспомнил о нем.

– О'кей, малыш, спасибо, если это все, что у тебя есть.

– Очень жаль, Майк, но больше ничем помочь не могу. Где найти тебя, если еще что-нибудь услышу?

Я вынул свою визитную карточку и написал на ней название отеля.

– Позвони мне по этому адресу, если узнаешь что-нибудь важное. Чек я пришлю по почте.

Гай как раз собирался уходить, когда я дозвонился к нему в бюро. Он искал меня по всем телефонам целый час и уже отказался от этой затеи.

Он не мог разговаривать со мной, поскольку вокруг было много народу, так что он предложил мне встретиться у “Тедди”. Я прошел квартал, поймал такси и дал шоферу адрес этого ресторана.

Гай поджидал меня в отдельном кабинете и был не один. Он указал мне на стул и кивнул в сторону высокого худощавого парня.

– Ты знаком с Элом Кейси?

– Встречались. – Я протянул руку, и он пожал ее. – Бифф рассказывал, что вы просматривали досье в справочном отделе. Наткнулись на что-нибудь?

– Об этом мы и хотели с тобой поговорить, – сказал Гай. – Присядь.

Я притянул к себе стул, и он кивнул Элу:

– Ну-ка, выложи ему все.

Эл откинулся на спинку стула и отхлебнул кофе.

– Во-первых, как нам кажется, мы установили, с кем Митч виделся в последний раз. Он был в магазине женской одежды на Бродвее и расспрашивал там про эти чертовы неглиже, а под конец купил одно. Он дал свое имя и адрес бюро одной из продавщиц и уплатил двадцать баксов за штуку, которая стоила двенадцать долларов. Девушка отошла, чтобы позвонить в отдел сбыта, а когда вернулась, Митча уже не было. Ну, а поскольку публика на Бродвее не так уж часто оставляет такие чаевые, то продавщица легко припомнила тот случай. Раньше она не хотела говорить об этом, потому что не желала, чтобы управляющий знал, что она взяла сдачу себе. И еще она вспомнила, что, пока она выписывала чек, Митч все время наблюдал за каким-то покупателем, который толкался у стоек с одеждой, и причем так внимательно, что ей пришлось дважды спросить адрес, прежде чем Темпл ответил. Но этого второго покупателя она раньше никогда не видела.

– Что Митч купил?

– Коротенькую черную нейлоновую рубашку, весьма вызывающую, как говорят девушки. Мы предполагаем, что он узнал этого парня, о котором рассказывала девушка, и пошел за ним. Дата на чеке совпадает с тем днем, когда он в первый раз пришел в справочный отдел и стал там рыться.

– Кто-нибудь из продавщиц узнал того типа?

– Нет. Там была новенькая, которая должна была его обслуживать, но он ничего не купил. Эта девушка сказала, что если она правильно припоминает, то, по-видимому, этот человек был тем самым, который спрашивал, нет ли у них в отделе в продаже неглиже каких-нибудь других цветов помимо выставленных. Она сказала, что нет, мол, это все, и он ушел. Но интересно то, что именно в это утро они как раз выставили полный ассортимент расцветок.

Я уставился на обоих и вдруг почувствовал, что все разрозненные детали начинают в моем мозгу связываться друг с другом... за исключением одной, совсем маленькой.

– Полный ассортимент, но все же в нем не хватало одного цвета, – задумчиво произнес я.

Эл Кейси покачал головой:

– Все цвета. Я даже проверил их в регистрационной книге.

– Там не было белого, – проговорил я.

Они посмотрели друг на друга, и резкая морщина перерезала переносицу Эла.

– Да, верно, – медленно сказал он. – Белого не было. Но как вы догадались?

– Мне подсказал Митч Темпл. Именно потому он тянулся рукой к белому платку в кармане своего пиджака. Именно за платком, и ни за чем другим.

Гай сдвинул очки на лоб и пристально посмотрел на меня.

– Не понимаю, Майк.

– Вельда догадалась первой, – ответил я ему. – Зеленое – для рыжей, черное – для блондинки. Какая девушка лучше всего будет выглядеть в белом?

Минуту спустя Гай сказал:

– Брюнетка или темноволосая.

– Такая, как Грета Сервис, – прибавил я.