Текст книги "Восстание (ЛП)"

Автор книги: Микки Нильсон (Нельсон)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Микки Нэйлсон
Star Craft. Восстание

Я бы хотел передать слова искренней благодарности людям, являющимся смыслом моей жизни: моим братьям Сэмми, Райдеру, Эрику и Тони. Спасибо вам.

Своей любимой, Тиффани, что была моей опорой.

Отдельное спасибо Крису Метцену за то, что продолжает верить в мой талант; Алену Адэму, Полу Сэмсу и Майку Морэйму за постоянную поддержку; Марко Палмиери из «Покет» и всем коллегам, друзьям, они знают, о чем я. Спасибо.

Наконец, хочу поблагодарить своего отца Шиана Кальвина Нэйлсона, за то, что всегда разрешал тренировать воображение.

Часть 1. Семена Восстания

Если рассматривать жизнь каждого человека, всегда найдется место крупномасштабной катастрофе. В некотором смысле судьба устраивает нам последнее испытание: трагедию, настолько глубокую и неизбежную, что она будет вечно оказывать влияние на человеческую жизнь. У этого события будет одно или два следствия. Мужчина или женщина, столкнувшиеся с катастрофой, могут провалить испытание и жить лишь имитацией жизни, словно тень тех, кем они были раньше. Либо личность трансформируется и становится сильнее, благодаря обретенному опыту, превышает возложенные на саму себя ограничения и расцветает.

Такой личностью был Арктур Менгск. Он пережил трагедию в жизни, которая изменила его и окончательно утвердила в непоколебимой решимости. Другие были бы сломлены катастрофой. Другие просто сдались бы. Но эти другие и не заняли свое место в славных анналах терранской истории.

На пути своего становления юный Арктур был лишен фантазий, в которых видел себя важной фигурой, выдающимся лидером человечества. Очень редко его мысли и желания следовали за богатым воображением. В пробуждающемся мире Менгск вообще не видел себя лидером. Ему не было дела до других, ему не было дела до Конфедерации. Заботила его лишь военная служба, да то, сколько денег он заработает, когда она закончится. Он дослужился до полковника, прежде чем всё поменялось; прежде, чем он осознал, что боролся не за то, во что верил; пока не случилась трагедия.

Теперь, после трагедии, всё изменилось. Изменилось самосознание Арктура. Тот, кем он был раньше, теперь казался ему едва ли не дальним родственником. Теперь Арктур становился тем, кем видел себя в мечтах.

В основном, до сего момента, всё было лишь подготовкой: постоянная связь с коллегами по подпольной сети Корхала (хотя они стали настолько шумными и открытыми, что термин «подполье» ну никак больше им не подходил); вербовка сочувствующих гражданских для подготовки; и отслеживание действий Конфедерации в относительно спокойном Умойянском Протекторате.

Подготовка шла хорошо, и Арктур гордился своими планами. Но он понимал, что пришло время действовать. Подрыв маршрутов снабжения на ключевых планетах, взлом конфедеративных мейнфреймов и провокации шахтерских бунтов прошли успешно, но пришло время сплотиться ради серьезного дела.

Ныне генерал Менгск стоял и смотрел в решительные глаза примерно 20-ти Умойянских парней. Они были трудягами, их не так много, как он надеялся, но он отдавал себе отчет, что никто из них еще не участвовал в бою. Но всё же они являлись способными, полными желания драться за то, во что верили, и именно поэтому семена восстания начали давать всходы.

Каждого генерал поприветствовал взглядом глаза в глаза. Как только он убедился, что овладел их вниманием, он заговорил:

– Вы собрались здесь сегодня, ибо у вас общие убеждения и чаяния. Вы считаете, что ни один человек или орган власти не имеет права поступать с вами несправедливо. Ваше желание – это стремление к независимости. Не ошибитесь, ребята, эти идеалы во все времена становились причиной войны. Самое малое, что вас ждет впереди, это жизнь в уединении, с клеймом мятежника, под самым мощным давлением, на какое только способны бесчестные законы. Худшее, с чем вам придется столкнуться – всем нам придется столкнуться – это смерть. Я и Поллок, да и остальные бойцы уже признаны Конфедерацией перебежчиками…

Арктур указал на человека, стоявшего слева. Поллок Раймз производил впечатление матёрого ветерана – лысая голова и лицо были покрыты шрамами, а слева на черепе виднелось углубление размером с кулак. Левого уха почти не было, а нос напоминал формой изогнутую в обратную сторону букву S. Взгляд его оставался невозмутим, в то время как Арктур продолжал:

– Очень важно, что все вы идете на это, зная, что существует очень высокая вероятность того, что не все дойдут до конца.

Как только Арктур замолчал, его взгляд упал на человека снаружи, видимого в большом окне. Человек азиатской наружности, одетый в форму старателя низшего класса, казалось, был заинтересован происходящим в комнате. Когда человек заметил, что Арктур смотрит на него, то на секунду задержал взгляд, прежде чем посмотреть в сторону. Казалось, он борется с каким-то решением. Потом Арктур услышал, как кто-то кашляет, прочищая горло.

Он повернулся и увидел сумасшедшего вида старика, стоявшего рядом, чьё лицо было испещрено сетью морщин, а белые волосы обрамляли лысину, как тонкие облака окружают старый обветренный горный пик.

– Моя мать, да покоится она с миром, сказала бы, что незачем жить, если не за что умереть.

Арктур позволил себе легкую улыбку.

– Понимаю. И как тебя звать, гражданин?

– Я Форест Киил, и я уже хлебнул своего за те семь циклов, что служил во время Войн Гильдий.

– Не сомневаюсь. И уверен, ты заставил гордиться собой.

Старый Форест улыбнулся беззубой улыбкой, в то время как Арктур уже смотрел в ближайшее окно, где всё еще стоял, нервничая, старатель.

Арктур вновь обратил своё внимание к группе.

– Итак, ребята, время…

Внезапно Арктура прервал звук открывающегося шлюза. Глядя в дальний конец комнаты, генерал увидел Айлина Пастера – одного из представителей Протектората – высунувшего голову. Обычно невозмутимый, сейчас этот человек выглядел встревоженным.

– Прошу прощения, что прерываю, генерал, но ситуация требует вашего внимания.

* * *

Шпионская палуба – это место, где добытчики смотрели на голограммы планет, благоприятные для разведки. Для нынешней цели название «Шпионская палуба» было как нельзя, подходящим. Не так давно Айлин Пастер служил под командованием отца Арктура, Ангуса. Ангус однажды спас ему жизнь, и Айлин отплатил тем, что, будучи членом Правящего Совета, назначил Арктура генералом и лидером революции. Совет также позволил Менгску использовать Протекторат в качестве оперативной базы, а Шпионскую Палубу как несколько архаичное средство наблюдения. Программа изображения содержала в себе детальные планы всех планет в известных системах. На ней также в режиме реального времени отображались транспортные суда, везущие свои ценные грузы по торговым маршрутам – примитивный радар, на самом деле, но более чем отвечающий нуждам Арктура. Здесь, на Шпионской Палубе, находился Правящий Совет Умойянского Протектората, коллективно выражая заинтересованность на изможденных лицах.

Айлин повернулся к Арктуру и дрожащим голосом произнес:

– Мы получили анонимное сообщение, наблюдая за этим сектором.

Арктур взглянул на изображенный на экране сектор. Он сразу же опознал планету.

– Корхал, – сказал он, ни к кому конкретно не обращаясь.

Суперинтендант слегка кивнул. Арктур заметил, что он сильно вспотел.

– Да.

Несколько небольших, похожих на спутники, объектов, окружили изображение планеты. Арктур предположил, что это, еще до того, как суперинтендант сказал, чем они были.

– Крейсеры, – заключил Айлин. – Мы засекли двадцать штук. Мы прослушиваем военные каналы, но не нашли ничего, что смогло бы это объяснить.

– Ничего, что они не хотели бы сказать, – предположил Менгск. – Но можно поставить всё до последнего кредита, что Конфедераты и есть ваш анонимный источник. И если эти корабли находятся на орбите Корхала по приказу Конфедерации, это значит грядут неприятности. Немедленно пошлите доклад с результатами разведки Актону.

* * *

В Стирлинге, столице Корхала, полковник Актон Фелд – избранный предводитель сил повстанцев в отсутствие генерала Менгска – был занят раздачей распоряжений. Он стоял на верху защитного периметра города – множества противовоздушных батарей, которые являлись передним краем обороны, являющим собой зубчатую линию на горизонте позади него. Когда-то крепость в центре города была постом Конфедератов. Это было до революции. Сейчас это штаб революции на Корхале.

Повстанцы, разумеется, знали о присутствии на орбите кораблей Конфедерации, но их системы наблюдения не могли видеть того, что показывали недавно присланные данные разведки: что число кораблей на орбите – 20 штук, и на борту у каждого из них сотни морпехов, десантных модулей, осадных танков и даже бронированных Голиафов. И это только наземные силы. Сначала их совершенно точно будут бомбить с воздуха. Но сейчас никому до этого не было дела. Повстанцы провели практически полный цикл, укрепляя противовоздушную оборону и рекрутируя население планеты в армию, которая была не просто большой – она была огромной.

Столкновение с силами Конфедерации было неизбежным. Даже сейчас, среди страха, паники и ожидания, Актон был рад. Рад тому, что ожидание закончилось, и вот-вот должна была начаться битва. Корхальцы собирались послать Конфедератам сообщение, что они являются свободной планетой и будут сражаться, чтобы отстоять свою свободу. «Пусть идут – думал полковник. – Пусть они придут на броне и с невидимыми истребителями, но пусть придут». Полковник Актон улыбнулся в ожидании прибытия первых десантных капсул.

* * *

Голограмма показывала несколько крошечных объектов, размером с точки. Они отделились от кораблей, как рой, как саранча, направляясь в атмосферу Корхала.

– Десантные модули? – Айлин задал вертевшийся на языках у всех вопрос. Менгск отрицательно покачал головой.

– Нет, слишком маленькие. Больше похожи на… нет, этого не может быть, просто не может… – Менгск продолжал трясти головой, отказываясь верить, потому что, если бы он поверил, это стало бы более реальным.

Вместе с остальными он смотрел, как множество крошечных, светящихся точек начали входить в плотные слои атмосфера Корхала.

* * *

Актон ждал, глядя на оборонительные рубежи по ту сторону стен Стирлинга. На помост, задыхаясь, вбежал лейтенант. Он был похож на человека, который, вдруг, захотел оказаться где-нибудь в другом месте.

– Сэр, мы засекли сотни приближающихся объектов, направленных на несколько мест на этой стороне планеты. Не уверен, но, думаю, мы получили доклад с нижней стороны, что они тоже засекли эти объекты.

– Сотни, говорите? – налет спокойствия сходил с лица полковника, и всё явственней начал проступать страх.

– Так точно, сэр. Слишком маленькие, чтобы идентифицировать, но движутся они очень быстро.

Внезапно полковник услышал низкий, будто жужжание маленького насекомого, гул. Тогда он посмотрел на горизонт и увидел приближающийся рой крошечных объектов, испускающих струю дыма, и всё понял.

– Не честно… – прошептал он.

Но лейтенант не услышал его. Ибо гул-жужжание стал попросту оглушающим. И когда он посмотрел вверх и увидел множество приближающихся прямо сверху объектов, лейтенант закричал.

* * *

На Шпионской Палубе воцарилась гнетущая тишина, в то время как бриллиантовый свет распространялся по поверхности Корхала. Он возникал в разных местах, пока вся поверхность не стала бриллиантовой, и никто в помещении не задавался вопросом о том, что только что видел.

– Именем отцов, его больше нет… Корхала больше нет. Никого. Миллионы людей… – Айлин, казалось, находился в предынфарктном состоянии.

У Арктура внутри всё сжалось, он ничего не боялся, кроме той картины, что была перед ним, вида горящего Корхала. Некоторое время спустя свет начал тускнеть и голограмма Корхала стала темнее, будто копия самой себя.

Отойдя от шока и отрицания произошедшего, Арктур выдавил из себя два слова: «Собирайте людей».

* * *

Случай с Корхалом, как и многие другие в истории, был примером того, как правительство подавляет переворот среди своего населения методами тирании и таким образом, только укрепляет решимость инакомыслящих. В комнате, где только что стояли 20 человек, собралась толпа из более, чем пятидесяти, излучающих гнев и жестокое разочарование от потери Корхала и наглости Конфедерации людей.

Скользнул, открываясь, люк и вошел Арктур, выглядящий, будто лев, загнавший в угол жертву и смакующий момент перед убийством.

– Вы все в курсе того, что сейчас произошло. Для тех, кому интересны детали – а я считаю, вы все имеете право знать – только что с орбиты Корхала IV двадцать крейсеров запустили тысячу ракет класса «Апокалипсис». Ракеты врезались в планету и 35 миллионов человек больше никогда не увидят света. Не нужно вдохновляющих речей. Нет нужды никого уговаривать или принуждать. Вы все знаете разницу между правильным и неправильным. Пришло время сражаться за то, что вам дорого и сразиться с теми, кто лишает вас личной свободы. Вы со мной?

Пятьдесят кулаков единовременно взмыли в воздух, и толпа откликнулась оглушающим рёвом. Менгск ждал, пока восстановится тишина, чтобы продолжить.

– Заявляю, что с этого дня вы больше не гражданские. Теперь вы солдаты. И мы на войне.

Менгск собирался продолжить, когда открылся люк и вошел ранее замеченный им азиат. Толпа молчала. Взгляд Менгска обратился ко вновь прибывшему.

– Я хочу присоединиться, – сказал он.

Менгск подошел к невысокому человеку и встал перед ним, угрожающе нависая.

– Я видел тебя раньше. Ты выглядел нерешительным.

Азиат кивнул.

– Я не был уверен. Теперь всё иначе.

Где-то в толпе послышался едкий комментарий. Человек рядом с генералом произнес на выдохе:

– Слабак.

Генерал взглядом заставил его замолчать, повернулся к азиату и произнес:

– Нерешительность на поле боя стоит жизни, мальчик.

Невысокий человек выдержал взгляд генерала.

– Сэр, я прошу вас дать мне шанс.

– Ты будешь без вопросов выполнять приказы?

– Да.

Менгск поискал глазами другого человека и наконец произнес:

– Как тебя зовут?

– Сомо. Сомо Хан.

– Добро пожаловать, – сказал генерал, прежде чем вернуться на своё место рядом с Поллоком и оглядел своих людей.

– Как я и говорил, отныне вы… солдаты. И вы с гордостью будете носить это звание. И названием нашей небольшой армии, станет имя, которое принесет погибель Конфедерации. Думаю, единственно возможным для нас станет имя «Сыны Корхала»!

В этот момент комната взорвалась единым скандированием: «Менгск! Менгск! Менгск!»

* * *

Айлин стоял рядом с генералом, глядя на причальную палубу, где лежало разрушенное едва узнаваемое устройство. Вокруг него деловито суетились рабочие, высекая искры, пока не были выполнены необходимые исправления и ремонтные работы.

– Она далека от первоначального вида, но исправно послужит своим целям, – Айлин кивнул в сторону устройства.

– Именно, друг мой, – Арктур был явно доволен прогрессом.

Крейсер стал жертвой ошибки навигационной системы, как те несуразные супертанкеры, перевозившие заключенных, что приземлились на четырех планетах (включая Умойю), в дальних уголках космоса несколько сотен лет назад. Те преступники были отцами-основателями Терранов, общего названия всех поколений людей, которые распространялись, заселяя мир за миром, шагая тем путём, что свойственен всем людям.

Крейсер, находящийся сейчас в доке, разбился на вулканической планете недалеко от Протектората, но в то же время за пределами частот Конфедерации.

Айлин и Менгск немедленно прибыли к месту крушения и обнаружили корабль по маяку. В грузовом отсеке были найдены несколько КСМ, также полностью готовый осадный танк, а на стартовой площадке они нашли два Миража и четыре десантных корабля.

Протекторат доставил крейсер в один из доков. Конечно, Конфедерация была зла из-за потери своего корабля, но без доказательств участия Протектората начать очередную войну было крайне сложно. Экипаж был публично объявлен мертвым, на самом деле, ему предложили повышение зарплаты и сокращение рабочих часов, в обмен на нахождение в составе Протектората и молчание (никто не отказался от предложения), и некоторое время спустя капитан корабля Поллок Раймз стал самым верным солдатом Арктура.

Казалось, уже утекло очень много времени, хотя прошёл лишь один цикл. Корабль медленно и методично чинили, совершенствовали и улучшали до тех пор, пока он не стал тем, каким его сейчас видел Арктур – крейсер, который он мог назвать своим.

В мысли Арктура вмешался Айлин.

– Как вы хотите его назвать? – спросил он.

Менгск надолго задумался.

– Гиперион, – сказал он, наконец. – Я назову его «Гиперион».

К ним подошел Поллок.

– Солдаты запрашивают обновления статуса, генерал.

Арктур взглянул на Поллока.

– Передай им, что мы вылетаем в следующем интервале.

Губы Поллока изогнулись в самом наименьшем подобии улыбки, которое Арктур когда-либо видел на человеческом лице.

– Есть, сэр!

Часть 2. Затишье перед бурей

Саре Керриган снился кошмар. В этом кошмаре она всё время находится в тёмной комнате, чувствуя, будто чьи-то невидимые глаза наблюдают за ней. В темноте она слышала шум, мокрые шлепки и звуки скольжения, будто гигантский слизняк ползёт по полу. Неизвестно, откуда шёл этот звук. Казалось, он шёл отовсюду. Потом она почувствовала что-то мокрое, что-то живое, ползущее по ноге, потом… кошмар начинался заново.

Сара очнулась и поняла, что живёт в кошмаре.

Она находилась в маленькой, тускло освещенной комнате, без дверей, её руки и ноги скованы металлическими кандалами, а сама она находится в сидячей позе. В дальнем конце комнаты она с трудом смогла разглядеть закрытый контейнер с прикрепленным значком опасности, а позади него, большую тёмную панель из стекла, в которой виднелось её собственное отражение. Сара знала, что по ту сторону стекла за ней наблюдают. Ей также смутно казалось, что звук откуда-то снаружи комнаты, это звук ветра.

Её разум практически отключился, тело онемело и стало вялым. Она знала, что её накачали наркотиками, хотя и не помнила, ни как оказалась в этой комнате, ни даже своего имени. Она начала бороться с наркотическим опьянением. Как только она этим занялась, послышался звук открывающейся двери. Она видела, как в отверстии над контейнером появилась маленькая рука. Рука скользнула в кольцо на верхушке контейнера и поднялась. Послышался тихий звук выходящего на свободу воздуха. Рука вернулась в первоначальное положение и исчезла в отверстии. Дверь, скользнув, закрылась, и комната вновь стала герметичной. Из контейнера послышался звук выходящего воздуха.

Сара смотрела, как из верхушки контейнера вылезает и растекается по сторонам пурпурный вязкий пузырь. Он стек по внешним стенкам контейнера и движение его было очень необычным, если бы не гравитация, то казалось бы, оно будет двигаться самостоятельно, растекаясь по полу во все стороны. Сара смотрела, как оно сползло по стене позади контейнера и растеклось по полу. Со стены, как только вещество коснулось стекла, послышался шипящий звук, будто капля жидкости попала на что-то горячее. Вещество начало двигаться вокруг стекла, обрамляя его и покрывая окружающую поверхность.

Неизвестная масса ползла по полу, неумолимо приближаясь. Сара хотела закричать, но сопротивлялась этому желанию. Она продолжала твердить себе, что по-прежнему является частью кошмара и скоро проснётся… дома? У Сары ничего не получалось вспомнить ни о доме, ни о жизни до того, как она очутилась в этой комнате, и от осознания этого кошмар стал более реальным.

По мере продвижения по полу, неизвестное вещество делало комнату темнее. Пузырь стал полупрозрачным. Рассеянный смягченный свет оттенял множество вен и артерий внутри пульсирующей массы.

Когда субстанция приблизилась к ступням её ног, Сара начала дрожать. Она трясла головой, всем разумом желая, чтобы масса перестала распространяться, и к её величайшему удивлению, так и происходило. Вещество продолжало скользить по полу и потолку, сомкнулось у двери позади неё, но остановилось у её ног, будто выжидая чего-то.

Вытянув голову, Сара разглядела, что дверь позади неё была полностью поглощена. По металлическому стулу, к которому она была привязана, распространялся грибок. Сара пожелала, чтобы это мгновение остановилось, и желание её было исполнено.

Вся комната была захвачена им, оставив лишь Сару и окно, напротив неё. Вдруг откуда-то послышался мужской приглушенный голос, будто из динамиков, которые, как и всё в этой комнате, были покрыты неизвестной массой.

– Я хочу, чтобы ты попросила вещество перебраться тебе на руку. Немедленно.

Сара совершенно не хотела делать ничего подобного, но её мнение попросту не учитывалось. Её невозможность противиться приказам была обусловлена более чем физическим состоянием; это было как бы вшито в её мозг, то, что она никогда, ни при каких обстоятельствах не могла сопротивляться прямым указаниям… если только этот приказ не отдан врагом Конфедерации, напомнил её собственный мозг. Она не знала, откуда поступила эта информация и что вообще такое эта Конфедерация. К тому же откуда ей было знать, что услышанный только что голос не принадлежал врагу Конфедерации. Но её одурманенный мозг не был способен на решение таких задач, поэтому она беспрекословно подчинилась и приказала субстанции переползти на руку.

Вещество подчинилось мгновенно. Намного быстрее, чем казалось способным сделать это. Оно обвилось вокруг руки Сары, и она чувствовала, как оно тщательно её исследует.

Она закричала и потребовала, чтобы вещество ушло. Вещество подчинилось, и Сара увидела, как по её желанию, вещество с трудом расползалось вокруг неё.

Сара почувствовала укол в шею и взгляд её начал темнеть, по мере того, как наркотики овладевали её разумом. Очень скоро Сара Керриган погрузилась в сон и вернулась к своим беспокойным кошмарам.

* * *

В комнате наблюдения доктор Фланкс деловито фиксировал результаты эксперимента.

– Никогда не видел, чтобы оно так быстро двигалось, – заметил его помощник. – Реакция на неё была поразительной. Совсем не так, как с другими телепатами.

Он всё ещё смотрел через окно на скрюченную на стуле фигуру Сары. Чужеродная субстанция снова начала к ней приближаться.

Доктор сидел за монитором, на котором появлялся текст: Пациент, судя по всему, имеет врожденную способность взаимодействовать с исследуемым материалом.

– Ага. Похоже начальство в этот раз оказалось право. Начинаем процесс эвакуации.

Помощник кивнул и нажал кнопку на панели управления. В другой комнате под массой внезапно загорелось несколько красных огоньков. Послышался шипящий звук, и вещество начало покидать горячие участки, возвращаясь в безопасный контейнер. Неважно сколько раз повторялся этот процесс, помощник всегда удивлялся тому факту, как вещество умудрялось развиться всего лишь из нескольких крошечных спор. Доктор нажал на кнопку. Мгновением позже из панели управления выскочил диск. Он передал диск помощнику.

– Нужно, чтобы этот диск был немедленно передан вниз Локстону для последующей передачи на Тарсонис.

Помощник кивнул, потом посмотрел в другую комнату.

– А с ней что?

Доктор вздохнул.

– Её мы передадим для следующей ступени. Посмотрим, как она общается с личинками. Пока побудет под препаратами.

Помощник кивнул, наблюдая, как Ползун, как прозвали его ученые, исчезает в контейнере.

* * *

Гиперион спокойно продвигался в Защищенном Пространстве на Умойянской стороне.

На грузовой палубе Форрест Киил учился обращаться с осадным танком. Старик сидел в металлическом гиганте, огни панели управления отражались на его улыбающемся лице. Один из офицеров Менгска, Села Брок, сидела позади, обучая Форреста своим сухим, почти гипнотическим голосом.

– Арклайтский осадный танк – это устройство двойного назначения – объясняла она. – После того, как устройство приведено в оптимальное положение, – Форрест в этот момент усмехнулся чему-то своему; Села, со своей стороны, не обратила внимания на это или посчитала нужным проигнорировать и продолжила:

– Танк может быть переведен в осадный режим, в котором способен вести артиллерийский огонь из 120 мм орудия.

Форест в нетерпеливом ожидании потер ладони:

– Милочка, вы только скажите, какую кнопку жать.

Села вздохнула и придвинулась вперед, чтобы показать Форресту, как трансформировать танк.

* * *

В комнате отдыха в одиночестве сидел Сомо Хан. Он привык к изоляции, постоянной во внешних пределах, в том, что называется Пограничными Мирами, поясе самых отдаленных и необитаемых планет в галактике. Пограничники считались невежественными, источником дешевой рабочей силы. Пограничье предлагало тяжелую, но всегда стабильную работу по самым низким расценкам. Те, кто селился во внешнем кольце, в основном были предоставлены сами себе. Кто-то из Пограничных рабочих возрождал забытые религии, а кто-то создавал новые, удовлетворявшие сиюминутным требованиям и подчас граничившие с фанатизмом.

Родители Сомо никогда не следовали ни новым, ни старым религиям, и хотя они и пожертвовали образованием ради стабильности, они не желали той же судьбы для своего сына. Поэтому они накопили кредитов и, когда Сомо прошёл восемнадцатый цикл, они оплатили ему транспорт до Умойи – шумной мекки возможностей.

Там он и поселился. Он научился читать и начал собирать цифрокниги обо всём, от философии и поэзии до истории отдельно взятых планет. Двумя циклами позднее эпидемия холеры уничтожила на его родной планете множество жизней, включая его собственных мать и отца. Но Сомо держался, в тишине переживая горечь от их потери и, пытаясь стать тем, кем хотели видеть его родители.

Сейчас Сомо читал свою любимую цифрокнигу, «История войн гильдий». Его беспокоил шепот, идущий от ближайших столов. За одним столом, в частности, сидела группа варп-крыс. Варп-крысы – это инженеры, следившие за состоянием варп-двигателей, установленных на все корабли такого типа.

Сомо пытался игнорировать огромных лысых инженеров, чьи намерения выглядели всё более и более явными. Это продлилось не очень долго, когда самый здоровенный из них сказал:

– Ты кого пытаешься впечатлить, погранец? Всем известно, что ты не умеешь читать!

Остальные, сидевшие за столом, захохотали.

Сомо посмотрел поверх книги и коротко улыбнулся, прежде чем вернуться к чтению.

Главарь, подстегиваемый реакцией остальных, встал напротив и облокотился на стол Сомо.

– Слышь, щегол, я тут пытаюсь наладить конструктивный диалог, а ты меня игнорируешь. Это невежливо.

Сомо повернулся на стуле спиной к говорящему и продолжил чтение. Тогда здоровяк вырвал книгу из рук Сомо и швырнул её в стену. Сомо встал, его лицо покраснело, губы крепко сжались.

– Ну и что будешь делать, щегол? – сквозь зубы процедил другой человек и шагнул ближе.

В этот момент их прервал низкий хриплый голос, который произнес:

– Любой, кто становится источником неприятностей, будет оштрафован на половину своего жалования.

Все повернулись и увидели Поллока Раймза. Он медленно приближался, руки его были сжаты за спиной.

– В чем причины беспокойства? – Поллок остановился, его испещренное шрамами лицо приблизилось к каждому, заглядывая в глаза.

– Щегол – источник проблемы, сэр! – здоровяк обернулся к своим дружкам, которые начали энергично кивать.

– Да, пограничный отброс во всем виноват! – подал голос один из них. Поллок приблизился вплотную к Сомо, изучая его глаза.

– Если я застану вас за нарушением дисциплины, рядовой, я лично приведу вас к ней.

Сомо обернулся.

– Я не создавал проблем. Это они хотели проблем, а не я.

– Ты не найдешь здесь понимания, щегол, – заявил Поллок.

Он улыбнулся, обнажая ряд кривых зубов.

– А теперь два наряда на грузовой палубе. Пора начать твоё непосредственное обучение использованию и управлению усиленным боевым костюмом СМС 400.

Сомо вздохнул, оглянулся на остатки цифрокниги и вышел.

– Спасибо, сэр! – крикнул инженер. Поллок повернулся к здоровяку, посмотрел прямо в глаза.

– Возвращайся на свое место, варп-крыса.

Мужчина издал короткий смешок, говорящий о том, что он знает, что лейтенант шутит. Но спокойный взгляд лейтенанта говорил о том, что нет, не шутит. Варп-крыса вернулась на своё место.

* * *

Следующие несколько интервалов прошли без происшествий. Все 46 новобранцев армии Менгска были обучены пользоваться костюмами морпехов, гаусс-винтовками и прошли курс молодого бойца. Люди, которые сознательно подписались на активные действия, вскоре начали проявлять беспокойство и интересоваться, когда уже будет нанесен удар по Конфедерации.

Комната отдыха стала больше напоминать игровой зал, где кредиты выигрывались, проигрывались и снова выигрывались (Сомо никогда не приглашали за стол, впрочем, он и не изъявлял желания). Форест Киил стал неплохо разбираться в управлении осадным танком, хотя он и понятия не имел, когда представится возможность эти знания проявить. Менгска же в этот период никто не видел и, как результат, о нем начали ходить легенды.

Ходили слухи том, что Менгск стал отшельником, что он проводит время за медитацией, или ему просто наплевать (по одной из историй выходило, что генерал заразился какой-то ужасной болезнью, и жить ему осталось недолго).

Наконец по причине набора очередных новобранцев (а также призыва резервистов) генерал созвал брифинг.

Брифинг проходил на основной грузовой палубе, где была расчищена обширная площадка и установлены голографические экраны. 46 рекрутов, равно как и почти 30 бойцов Менгска стояли в нервном ожидании своего бесстрашного предводителя. Села Брок бесстрастно расположилась рядом с проектором. Длинный металлический звук возвестил о прибытии на палубу лифта. Села встала по стойке «смирно». Дверь лифта отворилась, и вышел Поллок Раймз, а следом за ним Арктур Менгск.

Генерал взошел на место рядом с проектором и кивнул Селе, в то время как Поллок занял место справа от него. Огни на палубе стали серыми, и заработал галопроектор, показывая изображение маленькой вращающейся планеты.

– Вольно, – приказал Поллок.

Люди из позиции «смирно» перешли в положение «вольно» и замерли в ожидании речи Арктура.

– Соратники, – начал он. – Умойянские разведслужбы поделились с нами важной информацией, которая поможет нанести серьезный удар по ключевой цели империи Конфедератов. По залу прокатился шум.

– Тихо! – рявкнул Поллок. Шум стих, и Менгск продолжил:

– Наша цель – на планете Виктор 5 в системе Копрулу, – Менгск повернулся к изображению. – Как некоторые из вас, должно быть, знают, Виктор 5 известна неповторимой особенностью своей пустынной поверхности: погодной аномалией, не встречающейся больше ни в одной известной системе.

Менгск повернулся к сияющей поверхности и снова кивнул Селе.