Текст книги "Заказное убийство Сталина. Как «залечили» Вождя"
Автор книги: Михаил Ошлаков
Жанр:
Публицистика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Annotation
Знаете ли вы, что за документ стал последним за подписью И.В. Сталина? Постановление об очередном, уже шестом после войны, снижении цен – на продукты питания от 10 % до 50 %, на одежду и обувь до 20 %, на стройматериалы и бытовую технику до 25 %, на медикаменты до 20 % и т. д., всего более 100 позиций. Подписанный за несколько часов до рокового «удара» и опубликованный уже после гибели Вождя, этот указ был лучшим реквиемом великой Сталинской эпохе – за восемь лет, прошедших после Победы, советское правительство снизило цены в пять раз, а зарплаты выросли на 62 %! Сравните эти цифры с «достижениями» «свободной России» – и решайте сами, как назвать тех, кто погубил Вождя и оплевывает его память. А в том, что смерть Сталина была именно убийством, сомнений почти не осталось.
Кому была выгодна его кончина и почему к началу 1950-х гг. Отец народов стал неугоден переродившейся «элите»? Кто стоял во главе заговора и какую роль в этом «преступлении века» сыграла кремлевская медицина? Есть ли основания сомневаться в официальном диагнозе, поставленном Сталину, и почему он за два месяца до смерти бросил курить? Правда ли, что «убийцы в белых халатах» намеренно «залечили» Иосифа Виссарионовича, что за укол ему сделали в последние минуты жизни и можно ли было его спасти? Куда смотрела охрана Сталина и почему он сознательно удалил из своего «ближнего круга» самых преданных людей? Оставил ли он завещание? И какова была последняя воля вождя?
Михаил Ошлаков
Глава I СТАЛИН ПРОТИВ КОММУНИЗМА
Загадка Сталина
Социализм. Упущенный шанс
Новая реальность и положение СССР
После коммунизма
Мирное сосуществование – концепция «угасания социализма»
Глава II ТЕ, КТО МОГ УБИТЬ СТАЛИНА
Запад
Агенты Запада
Переродившаяся элита
Партийная верхушка
Глава III ПРИГОВОР
Тень «нового вождя»
Закон стаи
Волк-одиночка
Технология заговора
Кремлевская медицина
Охрана
Глава IV ГИБЕЛЬ
Последняя воля Сталина
27 февраля 1953 года – «они отдадут нам должное сполна»
Удар
Сталин без помощи
Отравление
Настоящий диагноз
Слухи и спекуляции
Без Сталина
Горе народа
Список литературы
Михаил Ошлаков
Заказное убийство Сталина. Как «залечили» Вождя
Глава I СТАЛИН ПРОТИВ КОММУНИЗМА
Загадка Сталина
Взросление нашего поколения – тридцати-, сорокалетних пришлось на тот период, когда имя Иосифа Виссарионовича Сталина упоминалось властями и прессой с большой неохотой, а если все же произносилось, то как бы вскользь, полушепотом.
Впоследствии ситуация изменилась. Сталин оказался в самом центре ожесточенных дискуссий между новыми западниками и славянофилами, коммунистами и либералами и даже приверженцами однополой любви и ее порицателями. В наши дни по популярности и частоте упоминаний Сталин вполне может соперничать с любым мегагероем современной массовой культуры.
Что же поделать! Видимо, действительно правда о Сталине необходима нам, чтобы, по выражению Николая Александровича Бердяева, совершить «прорыв из бессмысленного, эмпирического, принужденного и насилующего нас со всех сторон мира – к миру смысла» .
Вместе с тем достойно глубокого сожаления, что любой обмен мнениями вокруг имени Сталина превращается в спор, разделяя его участников непреодолимой пропастью, толкая их на самые крайние, часто совсем не конструктивные позиции. При этом одни бросаются огульно поносить Сталина, не принимая в расчет его очевидных заслуг перед нашей страной и всем человечеством, другие – напротив – всякую ошибку или вынужденное решение Сталина любыми правдами и неправдами выдают за добродетель, пытаются подогнать каждый его шаг под свои отжившие идеологические догмы.
Имя Сталина ни в коем случае не должно разделять нас, ведь и сам сталинизм – это синоним единства во имя победы, синоним отрицания политических химер и призраков ради любви к Родине. На каких политических позициях каждый из нас ни стоял бы, какую бы веру ни исповедовал, мы прежде всего – соединенный общей судьбой народ России.
А история тогда начнет по-настоящему объединять нас, когда мы станем воспринимать ее спокойно и хладнокровно, адекватно истине, не бросаясь из крайности в крайность, не забывая о том, что приносить правду в жертву восхвалению Иосифа Сталина так же подло, как огульно клеветать на него.
Эта книга – не монумент и панегирик Отцу народов. Наш рассказ о «другом», неизвестном Сталине, о человеке, который в конце жизни под влиянием небывалых по размаху и глубине изменений мира многое понял и переоценил, научившись принимать реальность шире, чем это предполагает формула свой-чужой, русский-инородец, работник и эксплуататор и даже социализм и капитализм.
...
Вот он, величайший и значительнейший из наших современников, – писал Анри Барбюс в книге «Сталин». – Он ведет за собою 170 миллионов человек на 21 миллионе квадратных километров. Он соприкасается в работе с множеством людей, и все эти люди любят его, верят ему, нуждаются в нем, сплачиваются вокруг него, поддерживают его и выдвигают вперед. Во весь свой рост возвышается он над Европой и над Азией, над прошедшим и над будущим. Это самый знаменитый и в то же время почти самый неизведанный человек в мире.
Действительно, великой загадкой остается не только жизнь, но и смерть Сталина, которая даже в своей обыденности полна величия, полна политического смысла, исторической закономерности и непреклонной воли того, кто никогда не позволял обстоятельствам руководить собой.
Историю смерти Сталина не случайно называют политическим детективом, который, как известно, отличается от просто детектива совсем не тем, что повествует о преступлении, совершаемом политиком или в отношении политика. Политический детектив – это отражение борьбы доктрин, систем и идеологий, финальный акт и последний аргумент такой борьбы. Это преступление не против политика, а против определенной политики.
Сталин же как раз был больше чем политиком. Без остатка отдав себя служению родине, он сконцентрировал в понятии «Сталин» всю силу Советской власти и всю волю своего народа. Он целиком персонифицировал саму политическую доктрину сталинизма. Следовательно, умер ли Сталин естественным образом или был убит – история его смерти – это в любом случае политический детектив.
Совершенно ясно, что разгадку политического детектива, тем более столь масштабного и запутанного, как «дело Сталина», нельзя найти, просто покопавшись в архивах, изучив какие-то бумаги или рассмотрев данные медицинских анализов. Для этого необходимо понять Сталина, постичь эволюцию его сознания, логику его последней воли, ибо именно в них кроется самая главная тайна его смерти – зашифрованное послание Сталина будущим поколениям – нам с вами.
Представьте себе, что вы – врач. Весь день напролет вы вправляли грыжи, отыскивали белок в моче и слушали бесконечные жалобы больных. По окончании рабочего дня, вечером, подгоняемый в спину холодным мартовским ветром, вы добрались до дома, выпили рюмку коньяку и закусили карамелькой «Ровесник Октября».
Однако едва вы нырнули под одеяло и подумали о чем-то приятном, как в передней прозвучал долгий и требовательный звонок. И вот вы отпираете дверь и видите перед собой двух мужчин в мокрых пальто. «Добрый вечер, доктор!» – вежливо говорят они, но в складках губ у них – сталь, а в глазах – лед. Вы берете свой саквояж, прикуриваете, чтобы не заснуть, папиросу марки «Коминтерн» и едете к больному.Что о нем известно?
...
Возраст 73 года или 74 года (точная дата рождения доподлинно неизвестна). Детство и юность провел в условиях, близких к нищете. С младенчества до сорокалетнего возраста врачами не наблюдался. Ребенком перенес оспу и тиф.
Впервые был арестован в апреле 1902 года, после чего пятнадцать лет, до февраля 1917 года, провел в тюрьмах, ссылках или на нелегальном положении. Во время побега из новоудинской ссылки в 1903 году получил серьезное обморожение, практически без медицинской помощи вновь перенес тиф на этапе из Вологды в Сольвычегодск в 1909 году.
Несколько лет находился на фронтах Гражданской войны. Больше двадцати пяти лет руководил крупнейшим в мире государством, принужденным отчаянно драться за выживание во враждебном окружении. Работал при этом практически без выходных и отпусков свыше пятнадцати часов в сутки.
Возглавлял советский народ в Великой Отечественной войне, являясь Верховным Главнокомандующим величайшей армии в самом грандиозном противостоянии в истории. Дважды овдовел, потерял на фронте сына.
Гигиену труда никогда не соблюдал, в частности, постоянно работал по ночам. С подросткового возраста много курил, питался нерегулярно и беспорядочно. За артериальным давлением не следил до семидесятилетнего возраста, комплексных медицинских обследований и постоянной, укрепляющей терапии не получал.
Все это и еще многое другое, что уместилось в похожую на легенду о мифическом герое жизнь вашего пациента вы припоминаете, сидя на заднем сиденье лимузина ЗИС-110, летящего, игнорируя светофоры, по Можайскому шоссе в сторону Фили-Давыдково. Однако вы знаете, что через несколько минут в пропахшей табаком и лекарствами комнате перед вами предстанет не бог, а тихо лежащий на узком кожаном диване беспомощный старик. В отличие от изображений на портретах щеки его окажутся дряблыми, усы и волосы – седыми и поредевшими, а грудь – худой и впалой.
Какой же диагноз поставить этому человеку? Инсульт? Паралич сердца? Тромбоз? Признайтесь, что убийство окажется самой последней версией, которая придет к вам в голову, ибо всему на свете определен свой срок и даже великая воля не способна вечно удерживать жизнь в немощном теле.
Так что же получается, неужели правда 5 марта 1953 года на Ближней даче в Волынском в торжественной и строгой тишине встретились два вечных спутника – старость и смерть? Что заставляет нас сомневаться в естественности ухода этого человека, измотанного неодолимой для иного смертного судьбой?
Дело в том, что мы слишком хорошо знаем Сталина и историю его жизни, чтобы допустить, что Смерть смогла обмануть его и, подкравшись, нанести «удар свой ножом из-за угла» в тот момент, когда Сталин был не готов к этому. А то, что политически Сталин к смерти был не готов, долгие годы казалось очевидным и не вызывало никаких сомнений.
В самом деле, как могло случиться, что Сталин, который всегда заботился о каждом новом дне нашего народа, подобно отцу, опекал его, – вдруг, не оставив никакого завещания, никаких наследников, не объяснив, куда он вел страну семь послевоенных лет, куда, наконец, СССР должен идти далее, – взял да умер, бросив Россию на произвол судьбы? Невольно возникает впечатление, что Сталину было все равно, что станет с Советским Союзом после его ухода.
Конечно, нам трудно принять такую мысль и неудивительно, что нелогичность смерти Сталина многие пытаются объяснить тем, что он был убит.
Кое-кто, напротив, ссылаясь на известных психиатров, поспешил заявить, что, мол, у Сталина под старость сделалось не все ладно с головой, был даже назван диагноз – эпилептоидная паранойя или что-то там еще в этом роде. Дескать, здесь и надо искать объяснения политики Сталина, и даже причина его смерти кроется в том, что «больной, неадекватный» диктатор в конце концов сам себя затравил. Собственно, логика авторов таких версий предельно понятна – коль скоро в России по тридцать лет правят опасные, буйные психопаты, ее надо обнести колючим забором, отгородиться от нее очередным санитарным кордоном или позиционным районом ПРО.
Ясно, что нас, русских людей, такие объяснения родной истории устроить не могут, и верить в них, подобно некоторым нашим дурачкам-интеллигентам мы не станем.
Несмотря на всю усталость, всю нечеловеческую утомленность Сталина, последние годы и дни его жизни были наполнены особым, не сиюминутным смыслом, в них действительно не было ничего случайного, никаких импульсивных или аффективных решений. Все слова и действия Сталина, как и прежде, были частью цельного, хорошо продуманного плана.
Весь вопрос заключается в том, что помешало Сталину поделиться деталями этого плана с народом, сделать его всеобщим достоянием, официальной программой развития Советского Союза? Что такое мог понять о жизни и о мире умудренный годами Сталин? Почему он вынужден был скрывать свое знание не только от народа, но и от ближайших соратников, рискуя вызвать их непонимание, недоверие, подозрения и навлечь тем самым на себя тень «дворцового заговора»?
Куда после войны вел нашу страну Сталин? Какое будущее он видел для России? Отчего перед лицом грозившей ему гибели Сталин не защищал свою жизнь? Почему в марте 1953 года он решил умереть?
Социализм. Упущенный шанс
Если говорить по совести, то в Нью-Йорке должен стоять памятник не томной даме с факелом, называемой американцами «Свободой», а основоположнику научного коммунизма Карлу Марксу. Именно Маркс был гениальным «аудитором капитализма». В своих работах он безошибочно точно определил болевые точки капиталистической системы и указал факторы, которые в будущем должны были привести капитализм к краху.
В отличие от коммунистов, несших «Капитал» Маркса над своими рядами как хоругвь, прагматичные «буржуи» на деле использовали открытия классика для модернизации капиталистического общества и преодоления системного кризиса, глубоко поразившего его на рубеже XIX–XX веков.
При этом наиболее актуальными для буржуазии оказались два из открытых Марксом противоречия капитализма: во-первых, противоречие между трудом и капиталом (где есть равенство – там нет прибыли), а во-вторых, между буржуазными государствами как высшими субъектами глобальной рыночной конкуренции.
Именно через обострение этих конфликтов К. Маркс и В. Ленин видели возможность перехода к коммунизму: буржуазные государства с развитием военных средств поражения развязывают между собой глобальную войну за ресурсы, а народные массы, объединенные своим угнетенным положением и доведенные войной до крайней нужды, поднимают мировую революцию.
До Первой мировой войны капиталисты полагали, что Маркс – полоумный мечтатель, которых вообще-то в истории было очень много и до него. В результате такого легкомыслия в 1920-е и 1930-е годы Европа одной ногой реально шагнула в коммунизм, причем вытащить ее оттуда, израненную и обожженную в межклассовых боях, удалось лишь с колоссальным трудом.
В сороковые годы ХХ века наиболее жадные и примитивные из всех империалистов – германские нацисты вновь попытались завоевать мир старым испытанным способом, наиболее радикально разрешающим международные противоречия, т. е. войной. Однако до американцев уже тогда стало доходить, что любой раздор между капиталистами на руку прежде всего большевикам. Именно поэтому Соединенные Штаты Америки так горячо и истово поддерживали Советский Союз во время Второй мировой войны – бесноватый германский фюрер, разрушая основы бытия европейцев и дискредитируя буржуазный строй, в этот период в тысячу раз больше играл на руку коммунизму, чем Сталин.
И в самом деле – после войны Европу снова накрыла коммунистическая волна, однако на сей раз это было сугубо временным явлением, своего рода нервной реакцией обнищавшего и измученного континента. Теперь Соединенные Штаты Америки были готовы надолго, если не навсегда, ликвидировать оба открытых Марксом противоречия.
Решение американцев было простым и эффективным и заключалось в установлении всемирной политической и экономической гегемонии США. В результате утверждения такой системы противоречие между буржуазными государствами ликвидировалось благодаря наличию единственного политического центра в мире. Никаких войн среди ведущих стран возникнуть теперь не могло и, следовательно, «вооружать пролетариат», доводя его войной до истощения и озлобления, не было никакой необходимости.
Помимо этого кардинально изменялся и принцип эксплуатации, который отныне выходил из рамок социума на глобальный уровень. Теперь «эксплуататорами» (с известным допущением, естественно) должно было стать все население США и Западной Европы, а кормить этот «золотой миллиард» надлежало новым колониям. Благодаря такой метаморфозе вчерашний пролетариат Европы и Штатов превращался в самого лютого и последовательного защитника капиталистической системы.
Правда, разрешение противоречий капитализма в этом ключе неизбежно порождало новые противоречия. Так, например, «Капитал» Карла Маркса гласил:
...
Собственник рабочей силы смертен. Следовательно, чтобы он непрерывно появлялся на рынке, как того требует непрерывное превращение денег в капитал, продавец рабочей силы должен увековечить себя, как увековечивает себя всякий индивидуум, т. е. путем размножения. Рабочие силы, исчезающие с рынка вследствие изнашивания и смерти, должны постоянно замещаться по меньшей мере таким же количеством рабочих сил.
Между тем европейцы и американцы, эти патриции постиндустриальной эпохи, все меньше склонны были «увековечивать себя путем размножения», ибо это стало мешать их главной, вновь приобретенной функции – потреблению. Таким образом, капитал должен был позаботиться о том, чтобы завозить в Европу и США рабочую силу из-за рубежа, а это угрожало системе безбедного существования «золотого миллиарда» культурным коллапсом. Впрочем, мы забежали вперед.
Важно, что в ХХ веке в условиях формирующейся глобалистской модели мира основной вопрос, стоявший на повестке дня, заключался в том, какие страны и народы попадут в число эксплуататоров, а какие – в число эксплуатируемых.
Уже после Первой мировой войны казалось, что история в отношении России ответила на этот вопрос, отведя ей роль политически зависимого сырьевого региона. Именно так – региона, ибо, как утверждала в 1936 году немецкая газета Deutsche diplomatisch-politische Korrespondenz , Советский Союз «представлял собой не государство, а не что иное, как точно определяемое географическое понятие».
Приход к власти большевиков сам по себе мало что изменил – без реальной экономической базы никакой независимости их лозунги принести России, естественно, не могли.
Неудивительно, что при отсутствии эффективных решений по возрождению экономики последовал период бездумной раздачи концессий иностранному капиталу на эксплуатацию сырьевых богатств СССР. В середине двадцатых годов по инициативе председателя Главного концессионного комитета СССР Л.Д. Троцкого были заключены крупные концессионные договоры на разработку лесных угодий и экспорт лесоматериалов с голландскими и норвежскими промышленниками, на разработку Чиатурских месторождений марганца с Соединенными Штатами Америки, на развитие авиационной промышленности в Советском Союзе с Германией. Кроме того, Великобритания получила право свободного лова рыбы в советских территориальных водах, а Япония – добычи нефти на Сахалине.
Масштабы этого процесса иллюстрирует история с уступкой англо-американской компании «Лена голдфилдс» концессии на добычу золота и других минерально-сырьевых богатств Урала и Сибири. Территория этой концессии, простиравшаяся от Якутии до Урала, практически равнялась площади всей Европы.
Россию, несомненно, ожидало бы невеселое колониальное будущее, когда бы не сила ее народа и не исключительная жизнеспособность русской государственности, которые сконцентрировали свои лучшие качества в одном человеке – в Сталине, наделив его чертами и волей, соответствовавшими тем крайне тяжелым, погибельным для страны временам. Это утверждение – отнюдь не есть проявление рабского сознания и вовсе не представляет собой «отрицание диалектики». По всей видимости, в истории России роль личности действительно имеет совершенно особое, уникальное значение. Нельзя исключать, что подтверждение этого тезиса мы наблюдаем и в наши дни.
Что касается И.В. Сталина, то его личное влияние на успехи социалистического строительства, на возрождение России не вызывает сомнений. Адъютант Сталина генерал-лейтенант Павел Андреевич Ермолин писал:
...
Я анализирую и думаю: так поднять нашу страну, как поднял он, не мог никто. Да, были репрессии, все это можно было делать немного по-другому. Но во всем, что делалось, чувствовался ум. И какую же надо было иметь силу человеческую, чтобы все это поднять! Представьте себе человека во главе такого государства, еще недостаточно цивилизованного, чтобы люди понимали как, что, чего, куда. И справиться с этой огромной массой людей, дать им цель, заставить этой цели добиваться. Кто бы еще это мог?
А ведь и правда, кто?
В течение всего нескольких лет Сталин сделал невозможное – он вытащил народ из тьмы пьянства и невежества, разбудил в нем лучшие творческие силы, организовал их и направил на невиданное в истории созидание.
И хотя, разумеется, открыто подобной задачи Сталин никогда не ставил и ставить не мог, народ России под его руководством еще перед войной завоевал право войти в тот самый «золотой миллиард».
При всей требовательности к себе Сталин имел полное право считать свою историческую миссию выполненной и перевыполненной уже к 1940 году. Сознавая, что изменившийся Советский Союз нуждается в глубокой модернизации, Сталин после принятия Конституции 1936 года планировал целый комплекс реформ, направленных на демократизацию как экономики, так и всего общества в целом.
Однако когда немцы вышли на Буг, руководство СССР должно было все свои благие намерения, связанные с преобразованием страны, отложить на неопределенный срок.
Сталин с самого начала прекрасно понимал, что главной целью будущей войны со стороны врагов Советского Союза станет именно недопущение России в число высокоразвитых наций, «золотого миллиарда», уничтожение плодов ее предвоенного развития и принуждение к подчиненной, колониальной роли .
Между тем советский народ только-только начинал по-человечески жить, пользуясь первыми плодами своего освобожденного труда на родной земле. Начиная с 1939 года государственный бюджет СССР стремительно увеличивался, причем, как писали советские газеты, «каждый рубль и каждая копейка государственных расходов СССР шли на то, чтобы сделать еще более могучей и богатой нашу родину, еще выше поднять благосостояние и культуру миллионных масс трудящихся».
Рост государственного бюджета СССР в 1938–1940 гг. 
Сегодня редко говорят о том, что по основным социальным показателям и уровню благосостояния населения Советский Союз к 1940 году соответствовал показателям, достигнутым Западной Европой только в конце пятидесятых годов.
Сталин затратил на возрождение России такие усилия, он так хорошо знал, чего стоили СССР коллективизация, индустриализация и все связанные с ними лишения и жертвы, что предотвращение войны буквально любой ценой стало для него без всякого преувеличения «идеей фикс».
Именно поэтому день 22 июня 1941 года нанес Сталину столь глубокую моральную травму. Возможно, только он один летом 1941 года понимал во всей огромности угрозу, нависшую над Россией в глобальном, цивилизационном плане. Сталин был потрясен объемом предстоявшей лично ему и всему советскому народу борьбы, заранее осознавая, что многие результаты труда предвоенного поколения будут перечеркнуты войной.
Надо сказать, что в течение войны Сталин пережил еще как минимум одно потрясение – он был поражен тем, с каким животным зверством «европейский пролетариат, одетый в военную форму» побросал лозунги о равенстве и братстве и рванулся грабить советскую землю, обустроенную адским трудом русских рабочих и крестьян.В 1926 году на VII расширенном пленуме Исполнительного комитета Коммунистического Интернационала (ИККИ) Сталин говорил:
...
Надо оттянуть войну, откупившись от капиталистов, и принять все меры к сохранению мирных отношений. Мы не можем забыть слов Ленина о том, что очень многое в деле нашего строительства зависит от того, удастся ли нам оттянуть войну с капиталистическим миром, которая неизбежна, но которую можно оттянуть либо до того момента, пока не вызреет пролетарская революция в Европе, либо до того момента, пока не назреют вполне колониальные революции, либо, наконец, до того момента, пока капиталисты не передерутся между собой из-за дележа колоний.
Вторая мировая война со всей безжалостностью показала, что советскому народу предстоит не добивать капитализм, «передравшийся из-за колоний» на радость мировому пролетариату, а защищать свою свободу и само право на существование.
С установлением по окончании Второй мировой войны новой глобальной системы, основанной на политической и экономической гегемонии Соединенных Штатов Америки, даже слепому стало ясно, что пролетарская революция в Европе не вызрела и уже никогда не вызреет. Это означало, что социальные преобразования в СССР есть частное дело советского народа, его заслуга и достояние, для защиты которого необходимо лупить всяческий иностранный пролетариат по мордасам, презирая жалость.
Однако в то время как идея мировой революции фактически была похоронена, она все еще оставалась стержнем марксизма-ленинизма, лежавшего в основе идеологии, государственного строительства, национальной и внешней политики Советского Союза.
В 1905 году в статье «Капитуляция (падение) Порт-Артура» В.И. Ленин писал:
...
Да, европейской буржуазии есть чего пугаться. Пролетариату есть чему радоваться. Катастрофа нашего злейшего врага означает не только приближение русской свободы. Она предвещает также новый революционный подъем европейского пролетариата.
Прогрессивная, передовая Азия нанесла непоправимый удар отсталой и реакционной Европе. Десять лет тому назад эта реакционная Европа, с Россией во главе, обеспокоилась разгромом Китая молодой Японией и объединилась, чтобы отнять у нее лучшие плоды победы. Европа охраняла установившиеся отношения и привилегии старого мира, его предпочтительное право, веками освященное исконное право на эксплуатацию азиатских народов. Возвращение Порт-Артура Японией есть удар, нанесенный всей реакционной Европе.
Темнота, невежество, безграмотность, забитость крестьянской массы выступили с ужасающей откровенностью при столкновении с прогрессивным народом в современной войне, которая так же необходимо требует высококачественного человеческого материала, как и современная техника.
Вполне понятно поэтому, что наиболее последовательные и решительные представители революционной международной социал-демократии, Жюль Гед во Франции и Гайндман в Англии, выразили без обиняков свои симпатии к Японии, громящей русское самодержавие. У нас в России нашлись, конечно, социалисты, которые проявили путаницу мысли и в этом вопросе. «Революционная Россия» сделала выговор Геду и Гайндману, заявив, что социалист может быть лишь за рабочую, народную Японию, а не за буржуазную Японию. Этот выговор так же нелеп, как если бы стали осуждать социалиста за признание прогрессивности фритредерской буржуазии по сравнению с протекционистской. Гед и Гайндман не защищали японской буржуазии и японского империализма, но в вопросе о столкновении двух буржуазных стран они правильно отметили исторически прогрессивную роль одной из них.
Для построения мировой коммуны и обеспечения солидарности всех трудящихся марксистам требовалось ликвидировать культурные различия между народами, перемешать их, лишить общей воли и идентичности. Отсюда вытекало полное отрицание марксизмом-ленинизмом национальной государственности, тезис о ее реакционности, органической враждебности пролетариату, тезис о необходимости принесения национальных интересов в жертву мировой революции. Неудивительно, что, по мнению Ленина, русский народ обязан был радоваться поражению «своего злейшего врага» – Русского государства и жуткой маньчжурской трагедии, как факторам, способствовавшим «подъему европейского пролетариата».
Понятно, что в середине ХХ века эта доктрина не только перестала соответствовать интересам и потребностям развития Советского Союза, но и начала представлять непосредственную угрозу его безопасности.
Сталин – сугубый рассудительный практик – все это прекрасно понимал и осознавал необходимость перемен, которые, по существу, должны были означать полный отказ Советского Союза от доктрины марксизма-ленинизма.
Проблема была в том, что Сталин, стремясь в послереволюционном безвременье и смуте опереться на чей-то незыблемый авторитет, сам превратил ленинизм в ортодоксальную религию, а Ленину воздвиг золотой храм. В поклонение Ильичу с готовностью включились партия и весь народ. Они также нуждались в жизненной опоре, боясь оставаться без могущественного покровителя, пусть и иллюзорного, один на один с враждебным миром.
В этой новой религии Сталин занял место живого апостола коммунизма, верховного жреца храма Ленина. Ревниво охраняя учение Ильича, Сталин приучил народ и партию к тому, что любое сомнение в постулатах ленинизма есть страшнейший грех и тягчайшее уголовное преступление. Отступление от ленинских норм сделалось главной формой большевистской анафемы.
Сталин и сам превратился в заложника этой системы. После войны, в новых исторических условиях, он не мог сказать людям, что коммунизм, по выражению Рональда Рейгана, «пора списать, как печальную и неестественную главу в истории человечества». Такая правда звучала бы в устах Сталина демоническим святотатством, способным полностью дезинтегрировать сознание народа.
Будучи ответственным человеком, сделать этого Сталин, конечно, не мог.
Впрочем, он то и дело как бы невольно проговаривался, постепенно подводя страну к осознанию этой правды, стремясь подвигнуть народ к критическому восприятию действительности. Например, в своих лекциях «Об основах ленинизма» Сталин заявлял:
...
Маркс и Энгельс подвизались в период предреволюционный, когда не было еще развитого империализма, в период подготовки пролетариата к революции… Ленин же, ученик Маркса и Энгельса, подвизался в период развитого империализма, в период развертывающейся пролетарской революции.
Таким образом, Сталин прямо указывал на привходящий, зависимый от исторических условий характер как марксизма, так и ленинизма, на необходимость поиска новых, созвучных эпохе путей борьбы за социально здоровое общество.
Примерно ту же мысль проводил Сталин в знаменитой дискуссии по вопросу языкознания. В статье «Относительно марксизма в языкознании» он, в частности, утверждал:
...
Со времени смерти Пушкина прошло свыше ста лет. За это время ликвидированы в России феодальный строй, капиталистический строй и возник новый, социалистический базис с его новой надстройкой. Однако если взять, например, русский язык, то он за этот большой промежуток времени не претерпел какой-либо ломки, и современный русский язык по своей структуре мало чем отличается от языка Пушкина.
