Текст книги "Клептоман"

Автор книги: Михаил Берсенев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

– Тогда, раз вы не берете эти деньги, Федор Петрович, тогда я пойду к вашему отцу и расплачусь с ним! – уверенно заявила упорная девушка.

– Пойдем, попробуем! – с ехидцей согласился бизнесмен, – Только за что ты с батей хочешь расплатиться?

– Хотя бы, компенсирую часть денег, потраченных на операцию Пельмеш… Ксении Кориковой!

– И ты думаешь, он возьмет?

– А я все равно пойду и отдам, хотя бы, часть! – стояла на своем девушка.

– Пошли! – сдался Куравлев, и они зашагали в сторону большой двухэтажной бани-сауны, где обосновался дед. Логинов пожал плечами и продолжил игру уже в одиночестве.

Петр Степанович сидел в кресле-качалке возле тлеющего камина и сквозь толстые стекла очков пытался читать книгу. Вошли Светлана и сын. Девушка нерешительно подошла к качалке и положила денежный конверт перед стариком.

– Петр Степанович! – начала она официальным тоном, – Тут, в этом конверте, европейские деньги – евро. Массимо, итальянец, который присутствовал на моем сеансе внушения отвращения к сигаретам, бросил курить. Он приехал и заплатил мне за это. Я не хотела их брать, но он подсунул мне их незаметно в мою куртку на вешалке. Тут две тысячи евро, что на наши деньги получается больше семидесяти тысяч рублей. Я пыталась их отдать Федору, но он отказался их принять. Тогда я хочу отдать их вам, Петр Степанович, чтобы погасить хотя бы часть долга за операцию Ксении. Прошу их принять у меня!

Пенсионер медленно снял очки с переносицы и удивился:

– Ну, ничего себе, дочка, ты мне информации выдала с одного захода! Еле за мыслью успел! Стало быть, ты заработала хорошие деньги своим талантом?

– Да не заработала я! – убежденно заявила красавица, – Я сеанс Михаилу Оптимистову делала, уж очень он меня просил! А Массимо просто присутствовал. И каким-то образом бросил курить.

– Оптимистов? – не понял дед.

– И Оптимистов тоже! Получилось, что я обоих, вроде как, гипнозом от этой вредной привычки излечила! Как – я сама не знаю! Но Массимо решил щедро меня отблагодарить. Что он и сделал.

– Это хорошо, дочка! А Мишка поблагодарил?

– Он мне Семена подарил, а это дорогого стоит! – выпалила Светлана и тут же покраснела, – Вернее, благодаря нему я узнала такого замечательного художника, как Семен Логинов.

– И замечательного человека, так? – развил мысль Петр Степанович.

– Так!

– Итак, ты сделала доброе дело, и добрые люди тебя за это отблагодарили. Так?

– Получается, так.

– Тогда это твои заслуженные деньги, дочка! – уверенно заявил дед.

– Но, Петр Степанович! Я не просила мне платить, у меня и в мыслях этого не было! Но раз заплатили, то я вам должна же за операцию Пельмеш… Ксении…

– Ты мне, дочка, ничего не должна! – отрезал пенсионер, – Запомни это! Может, это я тебе должен! Бери деньги и трать их по своему усмотрению. Ты их заслужила!

Куравлев-младший все это время молчал, слушая диалог отца с девушкой. Светлана взяла конверт в руки, потеребила его и заявила:

– Прошу вас тогда уважать меня, Петр Степанович, и взять хотя бы половину из этой суммы в качестве компенсации за помощь моей лучшей подруге! Я настаиваю!

Пенсионер и Светлана вновь вступили в дискуссию. Девушка постоянно повторяла свою просьбу, и уставший дед, наконец, сдал свои позиции. Лиса отсчитала десять стоевровых банковских билетов и передала их Федору. Последний взглянул на отца, тот кивком головы одобрил эту денежную операцию. Вопрос был исчерпан, бизнесмен пошел в дом с деньгами, а Лиса качнулась к морщинистой щеке старика и быстро его поцеловала. После этого, без слов, покинула баню. Дед улыбнулся, взял очки и вновь попытался погрузиться в повествование книги.

ГЛАВА 27.

Семен Логинов и Светлана Стриж неторопливо шли по парку Сокольники. Время клонилось к вечеру, но парочка влюбленных никуда не спешила. Теплый ветер шелестел московской листвой. Чем дальше они шли вглубь парка, тем меньше становилось людей, зато появлялось больше белок, разнообразных, иногда даже диковинных птиц.

Правительство столицы специально закупало для московских парков несколько видов пернатых. С одной стороны целью программы была поддержка экологического баланса: для уничтожения расплодившихся грызунов заводились хищные птицы. С другой – преследовалась цель декоративная, эстетическая и, даже, музыкальная. Пернатые разных размеров, с совершенно непохожими голосами отлично разнообразили начавшую, было, хиреть фауну парка.

Молодые люди довольно далеко углубились в лесной массив. У огромного дуба остановились и стали слушать. Где-то рядом пела необыкновенную песню невидимая пока пичуга. В ее песне причудливо переплетались звоны десятков маленьких колокольчиков и звучаний низких нот церковного клавесина. Парень и девушка замерли на месте, держась за руки, и крутили головами в поисках источника этой лиричной птичьей песни. Казалось, удивительнейший звук разносится отовсюду. В данной части парка людей не было. И тут вместо птицы с красивым оперением и необычным голосом, которую они искали глазами на кронах деревьев, их взгляд натолкнулся на иной вид: к ним из глубины леса приближались двое мужчин явно бомжеватого вида, вооруженные кусками труб. Рядом с ними топала женщина неопределенных лет. Поношенная грязная одежда всех троих давала ясно понять, что люди эти бомжуют.

Семен крепче сжал руку Лисы, а сама девушка, быстро оценив обстановку, сообразила:

– Быстро уходим отсюда, Семен! Эти люди могут быть опасны! Что-то увлеклись мы с тобой в нашей прогулке!– с этими словами молодая целительница потащила журналиста обратно, к далеким уже дорогам парка с гуляющими москвичами, но тут их ждал еще один неприятный сюрприз. Дорогу назад преградил здоровяк под два метра ростом, судя по одежде, явно не от «Армани», сообщник тех троих, что надвигались на ребят с отрезками трубы. У двухметрового же в руке перекидывалась достаточно толстая и длинная ржавая цепь. Старая, давно нестиранная бейсболка на голове бомжа с цепью в руке была залихватски повернута козырьком набок, на небритом лице блуждала хищная улыбка. Всем своим видом он показывал, что сегодня случился удачный день: еще одна глупая парочка попалась в капкан. Когда бомжи окружили прогуливающихся ребят, то запах давно немытых тел и нестиранной одежды шибанул в нос молодых людей. Логинов невольно поморщился. Двухметровый это заметил:

– Ну, извини, земляк, на мужскую туалетную воду от «Хьюго Босс» пока не накопили! Но вот! Ты и твоя краля можете нам в этом помочь! Остается дело за малым: чтобы купит столь замечательную туалетную воду, требуются деньги! У нас их нет. Но, зато, они есть у вас, в чем я абсолютно уверен! Если не отдадите, то будет очень больно и плохо!

Логинов с молодой горячностью замахал руками, что-то мыча. Четверо бомжей с интересом уставились на жестикулирующего парня. Семен, наконец, сообразил, что его не понимают, достал из нагрудного кармана ручку и небольшой блокнот, начертал что-то на бумаге и передал грабителю с цепью. Тот взял записку и громко прочел:

– Если вы не оставите нас в покое – вам несдобровать. И еще я вызову милицию. Идите, пока я не разозлился!

Нападающие засмеялись. Противнее всех хихикала их подруга, каким-то писклявым, скрипучим гоготом. Прохожих вокруг по-прежнему не появилось.

– А что это твой «крепкий орешек» записками общается? Он что, глухонемой? – обратился к Лисе один из грабителей.

– Голос потерял, – ответила девушка и взяла кавалера за руку. – Успокойся, Семен, отдадим им деньги. Деньги мы заработаем.

Молодой журналист посмотрел любимой в глаза, сразу несколько успокоился, медленно полез в карман и извлек бумажник.

– Вот-вот! – одобрил поведение парня главарь шайки. – Девка права! Деньги вы еще заработаете! Вы молодые, здоровые! А мы, как видите, старые и больные, нам уже не заработать! А вы – трудитесь! Помните, что труд облагораживает человека! Это я вам, как настоящий труженик говорю!

– Какая глубокая мысль! – одобрил речь соратника другой бомж.

Лиса и Семен отдали деньги.

– У нас еще аккумуляторы в сотовых телефонах накрылись. Знаете, эти никеле-кадмиевые батареи очень ненадежные почему-то. Так что, ваши сотовые телефоны отдайте тоже! – двухметровый бомж демонстративно позвенел тяжелой цепью. У Семена вновь кровь начала закипать в жилах. Он сделал шаг по направлению к гиганту, но тот был готов к такому повороту событий: отступил назад и замахнулся цепью. Светлана вновь ухватила Логинова за запястье и успокоила, как бы заговаривая зубы грабителям:

– Семен! Не стоит! Мы себе потом еще современнее телефоны купим. Посмотри, твой аппарат уже устаревший, а у моего дисплей треснутый. Их пора менять. А эти отдадим им!

– А сильно дисплей треснут на твоем телефоне? – с беспокойством спросила бомжиха.

– Симки-то можно себе оставить? – деловито поинтересовалась Лиса, – Вам-то они ни к чему!

– Это разрешаю! – великодушно разрешил долговязый.– Ваши контакты – это ваши контакты!

Молодые люди извлекли сим-карты и протянули главарю грабителей телефоны. Тот внимательно изучил добычу, несколько разочарованно промямлил названия изготовителей аппаратов, но телефоны забрал.

– Мы можем теперь идти? – скрипя зубами, спросила Лиса.

– Теперь можете! – принял вид полководца двухметровый амбал. – Любви вам и солнца! – он любил поэтику, этот странно интеллигентный бомж.

Семен и Светлана уже поворачивались, как раздался визгливый голос бомжихи:

– Стойте! Задержите их!

Двое подельников вновь перекрыли путь к отступлению.

– Дюймовочка, ты чего это? – нежно посмотрел на подругу главарь.

– Ты забыл, склеротик? – прошипела женщина,– При проворачивании дел – никаких кличек!

– Ох! Забыл! Прости! Башка с похмелья гудит, как паровоз в начале двадцатого века!

Опять эта засранка из шопа нам паленую водку подсунула!

– Замяли!– скомандовала бомжиха и подошла к Лисе. Внимательно изучая кофточку на Светлане Стриж, она методично обошла ее несколько раз. – Любви и солнца им говоришь? – обернулась к долговязому и скривила лицо, – Что ж, это верно! Ккак раз вовремя! Солнышко пригревает. Так что скидывай, милая, кофточку, это и для любви хорошо! – подмигнула грабительница Семену, – И для загара полезно! Я такую вещицу хочу! Она моя! Скидывай, красотка, скидывай!

В ответ на это Семен злобно зарычал и сделал шаг вперед.

– Тише! Тише! – зашипел амбал и обратился к Лисе. – Ты бы, милая, свою рычащую собачку попридержала бы!

Семен сжал ладони в кулаки, и это отчаянное телодвижение не осталось незамеченным со стороны вожака грабителей. Он тряхнул толстенной цепью.

– Еще один шаг, и я посажу твоего ротвейлера вот на эту цепь! – пригрозил грабитель.

Светлана вновь взяла за плечо своего спутника, который, казалось, еще немного и «закипит» от ненависти и негодования. Девушка, как могла, старалась успокоить молодого журналиста.

– Видишь, они вооружены, а мы нет! Нам их не одолеть, Семен!

– Вот это слова не солдата, а настоящего полководца! Перевес на нашей стороне!

Вообще, главарь грабителей по натуре отличался общительностью, и подобные переговоры с жертвами он практиковал частенько, за что ему неоднократно выказывали недовольство его подельники. Бомжиха слегка стукнула себя по голове и настойчиво прокричала:

– Закругляемся! Похмеляться пора!

– Милочка! – сурово обратился общительный амбал к Светлане. – Раз моей Дюймовочке понравилась твоя кофточка, то скидывай эту красоту с себя сейчас же! Иначе мы все равно ее снимем, но только теперь уже с твоей кожей!

Жертва преступления со вздохом сожаления принялась расстегивать пуговки на блузке.

Мужская часть команды грабителей гаденько ухмылялась, следя за процессом раздевания очень симпатичной девушки. Их боевая подруга просто вожделела личную вещь Лисы.

Она даже нетерпеливо потирала немытые руки. Увидев девушку в одном лишь лифе, один из тех грабителей, что перекрывал жертвам путь к оступлению, захихикал и ухватил Стриж за обнаженный локоть.

– А давай мы с тобой развлечемся, красотка! – беззубо оскалился мужик.

Амбал передал блузку Дюймовочке, а Светлана зло закричала в лицо схватившему ее за локоть мерзавцу:

– Убери от меня свои грязные лапы, скотина!

Рассмеяться на крик отчаяния девушки беззубый не успел: кулак молодого художника врезался в немытую челюсть грабителя, отчего тот крякнул и рухнул на землю. Главарь банды среагировал на удивление оперативно: почти сразу же нанес удар цепью по руке журналиста. Семен вскрикнул от боли, трое оставшихся на ногах преступников, включая Дюймовочку, сбили Логинова с ног и принялись пинать гостя столицы ногами. Лиса, истошно крича, запрыгнула амбалу на спину, пытаясь оттащить хотя бы одного мучителя от лежащего на земле парня. Невдалеке раздался тревожный свисток милиционеров.

Бомжи резко прекратили избиение жертвы и, подхватив бесчувственного подельника, проворными волками исчезли в лесу, не забыв, правда, прихватить всю награбленную добычу.

Светлана кинулась к избитому молодому кавалеру, за жизнь которого она искренне и чистосердечно перепугалась. Семен корчился от боли на траве. Девушка вдруг поняла, что этот потерявший голос парень очень ей дорог.

На тропинке появились три милиционера, вооруженных дубинками. Один из группы, видимо главный, держал в руке подготовленный к бою пистолет. Блюстители порядка подбежали к жертвам ограбления, быстро оценили ситуацию. Главный кратко спросил у Лисы:

– Ограбление?!

Та кивнула головой.

– Где он или они?

Девушка указала рукой в направлении леса.

– Сомов! Остаешься здесь с ними. Вызывай скорую! Азимов! За мной, в погоню!

Два милиционера кинулись в заросли, один остался с жертвами ограбления, пытаясь по рации связаться с пунктом охраны правопорядка в администрации парка. Лиса обнимала Логинова и шептала:

– Потерпи! Потерпи! Помощь идет!

Семен присел на траве и сжал глаза от боли. Рука начинала неметь. Милиционер Сомов, что остался с ребятами, уже вызвал «скорую». Когда машина медиков остановилась недалеко от места преступления и оттуда вышли санитары с носилками, из погони вернулся старший сержант с помощником. В ответ на вопросительный взгляд Светланы Стриж, сержант лишь разочаровано развел руками. Отловить зарвавшихся и оказавшихся очень проворными грабителей не удалось: те одним им известными тропами ушли от преследователей.

Федор и Алевтина Куравлевы в здании больницы у рентгеновского кабинета рассматривали снимки руки Семена. Дежурный доктор провел пальцем по изображению.

– Как видите, у парня крепкие кости и перелома нет. Трещина левой лучевой кости.

Сильнейшая гематома. Показан покой, иммобилизация.

– Когда его можно будет забрать?

– Пусть пару дней побудет у нас. При отсутствии осложнений – выписка. А сейчас у нас через двадцать минут «отбой» по всему отделению, пусть поспит. Приходите послезавтра!

На следующее утро Светлана Стриж смогла более-менее связно и понятно изложить семейству Куравлевых, что произошло в заброшенной части парка.

– Мы как-то так мило гуляли, я ему что-то все рассказывала. В парке-то так покойно, птички поют, цветами пахнет. А то в столице одни автолюбители повсюду, даже ночью «пробки» случаются. А в парке воздух какой! Вот мы и ушли очень далеко, заговорились.

Эти грабители появились, как черти из табакерки. Остальное я уже вроде бы поведала.

Семен честно и храбро хотел меня защитить, но куда ему, журналисту, художнику, против целой группы мордоворотов!

Помолчали. Каждый по-своему мысленно представил картину нападения. Куравлев-старший с мрачным видом разглядывал подставку под ручки и карандаши на журнальном столике. Федор тряхнул головой и, кажется, принял какое-то решение. Он вышел во двор коттеджа, где в беседке расположился его телохранитель Алексей Лемешев. Секьюрити неторопливо скользил взглядом по верхней кромке внушительного забора, привычно выискивая возможный источник опасности. Бизнесмен опустился в кресло-качалку под верандой на открытом воздухе и спросил:

– Алексей! Ты слыхал, что произошло с нашей юной целительницей и Семеном в парке?

– Ограбление. Мне ваш отец вкратце пересказал, что там приключилось. Жалко нашего юного художника. Да и у девушки сильный стресс, я полагаю. Эх! Жалко меня там не было! Или Сергея Алдонина! Посмотрели бы тогда, кто кого!

– Это действительно жаль, что тебя там не было, Леша. Вот я и пришел к тебе с просьбой, не приказом, чтобы отныне ты был рядом не со мной, а со Светой и Семеном.

– Как так?

– Пока у них период влюбленности безоблачной идет, мне бы не хотелось, чтобы что-то омрачало это благословенное время!

– Вы хотите, чтобы я перестал быть телохранителем семьи Куравлевых и перешел охранять эту парочку?– с разочарованием выдохнул Лемешев.

– Ни в коем случае, Леша. Ты был и остаешься не просто телохранителем, но и другом нашей семьи. Посему, я тебя прошу временно присмотреть, что ли, за ребятами. А в случае угрозы или опасности – вмешаться, естественно.

Алексей сдвинул брови и уточнил:

– Присмотреть? Это как нянька, что ли?

– В некотором роде. Прошу тебя следить за ними незаметно, чтобы не мешать. Они натуры творческие, чувствительные. Если я в прямую приставлю тебя к ним, взбунтуются. А так ты незаметно присмотришь, как скрытая «наружка».

– Как долго? – деловито поинтересовался Лемешев.

– Пару месяцев, я полагаю.

– Кто будет выполнять мои обязанности по охране вас и членов семьи?

– Сергей Алдонин. В моем бизнесе все спокойно. Сергея хватит. А так, я помогу Семену и Светлане. А я им очень хочу помочь. Так же, как и отец, и Алевтина.

– Что ж! – после недолгих раздумий согласился телохранитель. – «Наружка», так «наружка». Я присмотрю за влюбленными, Федор Петрович.

– Отлично! Семена я планирую завтра забрать из больницы. Тогда и приступай.

– Договорились! – по-военному коротко завершил беседу молодой человек. Его наниматель вновь отправился в дом.

Вскоре из больницы выписали Пельмешку-Снежану Корикову. Логинов ходил с гипсовой повязкой на правой руке. Петр Степанович Куравлев с радостью встретил Пельмешку после операции. Вскоре они, как в былые времена, сидели вечерами втроем и играли в карты. Дед, Лиса, да Пельмешка. Последняя остановилась в одной из комнат особняка Куравлевых. В связи с травмой Логинов стал реже выбираться в город. А вот Снежана Корикова в компании с Лисой почти каждый день посещали столицу. За девушками и Семеном, если тот все же присоединялся к ним в поездках, присматривал телохранитель Федора Куравлева – Алексей Лемешев. Однако, молодые люди после происшествия в лесном массиве воздерживались от походов в малолюдные места и больше времени проводили в концертных залах, театрах, кино. Частенько к ним присоединялся Куравлев-старший.

Семен Логинов, несмотря на обездвиженную верхнюю конечность, умудрялся продолжать рисовать. Торчащими из гипса пальцами он держал палитру с красками, а другой рукой продолжал творить. Удар цепью грабителей пришелся на правую, основную и рабочую руку, поэтому, в определенном смысле, молодой художник учился рисовать заново. Качество его пейзажей и портретов заметно ухудшилось. Окружающие с сочувствием отнеслись к печальному факту и продолжали нахваливать работы Семена.

Сам молодой человек отлично понимал, что зрители, таким образом, проявляют дипломатичность. Но значительное падение уровня творений не сломило волю все еще безмолвного художника. Наоборот, он с упорством и твердостью садился за мольберт и с самого утра и, иногда до заката солнца, рисовал и рисовал левой рукой. В конце концов, его настойчивость в достижении цели была вознаграждена: качество портретов и пейзажей вновь начало прогрессировать, расцветать красками и душевностью. Семейство Куравлевых, гости дома, даже телохранители Алексей и Сергей с радостью следили за успехами молодого человека.

ГЛАВА 28.

А тем временем и в северной столице появились неожиданные поклонники таланта Семена Логинова, как художника.

– Здравствуйте! Здравствуйте! Рад снова быть у вас в гостях! – громко приветствовал Артема, Федора, Алевтину и Петра Федоровича Куравлевых коллега семьи по туристическому бизнесу в Санкт-Петербурге – Калинин Станислав. Владелец фирмы «Вояж Тур Петербург» ввалился в гостиную коттеджа Куравлевых с вопросом-пожеланием:

– Как ваши дела? Рассказывайте! У меня есть куча новостей, которыми я хотел бы поделиться!

Домочадцы тепло встретили давнего друга. Всей компанией прошли на природу и расселись в беседке на улице. Расселись вокруг пузатого огромного самовара в ожидании, когда можно будет отведать настоящий грузинский чай со вкусом фейхоа, что привез Станислав Калинин из командировки в солнечную республику. Питерец без умолку рассказывал о событиях в северной столице, о последних театральных премьерах, киноновинках, после перешел к короткому отчету о визите в Грузию.

– Как я рад вас всех видеть!– искренне воскликнул гость Москвы. – Есть у меня и еще одна причина моего визита.

Он стал озираться по сторонам.

– А где же наш талантливый художник? Написанный им мой портрет с применением золота произвел настоящий фурор среди многих моих друзей в Петербурге! Я повесил портрет в своем доме и, должен сказать, что и я, и мои друзья подметили тот факт, что это произведение юного художника украсило мое жилище несказанно! Итак, где же наше дарование?

– Молодые люди в городе. На выставке французского фотохудожника, – ответила Алевтина.

– Вот это очень правильно! – одобрил Калинин, – Он продолжает рисовать, я надеюсь?

Федор Куравлев отвел глаза в сторону, а Алевтина грустно вздохнула.

– Что? В чем дело? Что-то произошло с молодым талантом? – обеспокоился гость из Питера.

– Стас! – обратился к другу Федор, – Пойдем-ка в бар. Пропустим по коктейлю.

Неприятность случилась с Логиновым и Светланой. Их ограбили.

– Что?! – повысил голос Калинин. – И что это… Как это произошло?!

Алевтина с неудовольствием посмотрела на питерца. Тот выдохнул:

– Извини, Аля! Уж больно я переживаю за этого одаренного паренька!

– В бар, Стас! – еще раз повторил Куравлев.

– Пошли! – решительно согласился Станислав.

Спустя пятнадцать минут питерец с задумчивым видом крутил хрустальный бокал с напитком в ладонях.

– Значит, парень теперь рисует левой рукой! На основной, правой, перелома, слава Небесам, нет?

– Все так. Гипс снимут через недельку. Но, сам понимаешь, что для большого художника чрезвычайно важна чувствительность и подвижность пальцев и суставов руки! Когда удастся достичь достаточной гибкости после снятия гипса – неизвестно, – выдохнул Федор.

– Это я понимаю. А этих уродов-грабителей, хотя бы поймали?

– Нет!

– Тьфу ты! Знал бы, человека своей охраны прислал бы из Питера, чтобы такой талант охранять!

– Я уже приставил к нему и Светлане Алексея Лемешева.

– Жаль, что хорошая идея иногда приходит поздновато! – философски заметил Калинин, – А ведь у меня для него полно состоятельных заказчиков!

Куравлев покачал головой.

– А как Светлана Стриж после грабежа? – Калинин почесал левую бровь.

– Она молодец! Твердый характер.

– Они с Семеном на фотовыставке?

– И еще с одной очаровательной девушкой – Снежаной Кориковой, лучшей подругой нашей молодой целительницы. Увидишь Корикову – непременно влюбишься! Такой очаровательный пухлячок эта девица! Добрейший человечек!

– Да! Ты меня знаешь! Люблю пухленьких! – сознался бизнесмен из северной столицы.

– Знаю, Стас, знаю! Потому и говорю!

– Что ж! Подождем наших любителей фотографии. А пока, Федя, сыграем партию в шахматы, а? Я разучил дома один разгромный гамбит. Предупреждаю: ты будешь повержен!

– Да ну! – рассмеялся Федор, – А ты уверен, что я не знаком с этим «убийственным» гамбитом?

– Делаю ставку! – сощурил глаз Станислав, – Играем три партии. Ставка каждой – пятьсот евро!

– В прошлый раз играли по сто! – припомнил Куравлев.

– Сегодня я в себе уверен, как отличник на экзамене! Принимаешь ли ты вызов, мой друг?

Федор поставил стакан на прозрачный стол в домашнем баре и усмехнулся:

– Брошенная перчатка поднята! В результате я стану сегодня на полторы тысячи евро богаче!

– Опять эта твоя самонадеянность! – скептически выдохнул гость.

– Пошли!

Оба мужчины решительно двинулись в сторону кабинета хозяина особняка. Несмотря на давнюю крепкую дружбу, никто из бизнесменов не хотел уступать. Они шли молча, понимая, что разговоры лишь помешают и только сражение черно-белыми фигурами разрешит судьбу заключенного пари. В столь азартный момент в их душах гораздо сильней витал дух соперничества, нежели дружбы.

Вечером Снежана Корикова смеялась в кулак.

– Извините, Станислав! Я, кажется, неудачно пошутила! Но вы сами меня завалили вопросами после того, как я подметила, что вы мне кого-то напоминаете! А я не помню точно – кого!

– И все же, милая Снежана, если я вам кого-то напомнил, значит, какая-то связь между нами имеется! Вы так очаровательны! Только вот сравнение с бегемотом мне не очень понравилось!

– Извините, Станислав, но я такого не говорила! Может быть вы немного глуховаты?

– Чего?

– Вы хорошо меня слышите? – повысила голос Пельмешка.

– А! Конечно! Я прекрасно вас слышу!

– Так вот! Я сказала, что вы мне чем-то напоминаете бегемотика, а не бегемота!

– Опять вы меня бегемотом величаете! Это, право, обидно!

Девушка набрала в легкие побольше воздуха:

– Я говорю – бегемотик! Бегемотик! А не бегемот! Бегемотик – это такой очаровательный, забавный и добрый персонаж! Теперь поняли?

Калинин расплылся в довольной улыбке.

– Бегемотик? О, спасибо вам, Снежана! Мне приятно это слышать! Вы были искренни в своей оценке, а я люблю честность и прямоту в отношениях с людьми.

– Еще раз прошу вас – не обижайтесь! Вы же знаете, я перенесла операцию на мозгах и иногда мне кажется, что кое-что мне там неправильно сшили! – самокритично прыснула в кулак собеседница.

– Эх! Милая Снежана! Кто знает, кто знает! Вполне возможно, что доктора наоборот сделали вас нормальной! Честной, искренней! А вот мы, как раз, не очень нормальны! Во всяком случае, общаясь с вами, я чувствую себя просто замечательно!

Пельмешка и владелец туристической фирмы из Санкт-Петербурга «Вояж тур Петербург» мило беседовали поздно вечером в баре особняка Куравлевых. Лиса и Семен Логинов после того, как все вернулись с фотовыставки, выглядели очень усталыми. Предательская зевота напала на юную целительницу, а у безмолвного художника постоянно закрывался левый глаз. Они перекусили и отправились отдыхать. Пельмешка же, к удивлению всех, оставалась бодрой и жизнерадостной. Девушка вдыхала аромат свежевыжатого апельсинового сока, который заботливо приготовил для нее петербуржец. Сам он малюсенькими глоточками смаковал французский коньяк. В углу бара потрескивал камин и естественное тепло огня комфортом накрывало беседующих.

В коридоре послышались шаги.

– Бегемотик! Бегемотик! Как ласкательно звучит! Бегемотик! – напевал нараспев Калинин.

На пороге стоял Федор Куравлев.

– Это кто тут бегемотик? – загремел он с порога. – Я уверен, что не Снежана!

Корикова рассмеялась.

– Это я, по недомыслию, сравнила вашего гостя из северной столицы, Федор Петрович, с маленьким сыночком крупного африканского животного. Меня оправдывает лишь то, что Станислав просил быть искренней с ним!

– А чего? – присмотрелся к другу хозяин дома, – Похож! Очень точное определение!

Калинин недовольно закашлялся, а девушка, чтобы перевести разговор на другую тему, спросила Федора:

– Я видела, вы очень сосредоточенно играли в шахматы, когда мы приехали с выставки.

Хотите еще раз сразиться?

– А! Я не против! – прошел к холодильнику Куравлев. – Только наш «бегемотик», думаю, не будет играть! Наш «бегемотик» сегодня уже стал беднее на пятнадцать сотен евро!

Впрочем, заслуженно!

Лицо мужа Алевтины приняло горделивое выражение.

– Вы проиграли в казино, Станислав? – перевела взгляд на владельца питерской туристической компании Пельмешка.

– Нет, не в казино. Я проиграл пари уважаемому Федору Петровичу. Но то был честный поединок!

– Ладно, друзья! – хозяин дома вытащил из холодильника пакет сока. – Хороший выдался день! Лично мы с Алевтиной отправляемся спать. А как вы?

Калинин и Корикова переглянулись. Ответила первой Снежана:

– Спокойной ночи, Федор Петрович! А вот мне пока в царство Морфея не хочется!

– И я не хочу пока в его царство! – оперативно поддержал ответ девушки Станислав, с трудом сдержав зевоту.

– Тогда и вам, дорогие мои бегемотики и просто красавицы,– при последнем слове Куравлев взглянул на девушку, – самых добрых сновидений!

Через четыре часа, глубокой ночью, Федор шел в санузел по малой нужде, уверенный, что весь дом, его обитатели и гости глубоко спят. Заметив свет в баре, мужчина решил испить немного прохладного гранатового сока. Он толкнул слегка дверь. В ночной пижаме зашел внутрь, и там с удивлением обнаружил, что Станислав и Снежана о чем-то оживленно беседуют, сидя в мягких креслах спиной к входу. Хозяин дома помял в нерешительности рукав пижамы и взглянул на пламя в камине. Огонь весело облизывал явно недавно подброшенные дрова. Жар очага мужчина ощутил сразу. «Похоже, тут, в этой комнате, никто не торопится ложиться спать!» – мелькнула глубокая мысль в голове Куравлева. Он тихонько развернулся на сто восемьдесят градусов в мягких пушистых домашних шлепанцах, выскользнул из барной комнаты и бесшумно прикрыл дверь. «Значит, не освежить мне сегодня ночью горло прохладой гранатового сока!»– выдал аналитическое заключение мозг бизнесмена,– «Но ради такого благого дела я потерплю!». Как только Семену Логинову позволили снять гипс, молодой человек сразу же принялся активно разминать застоявшиеся мышцы и суставы. Через несколько дней он вновь взял кисточку в травмированную руку и попробовал набросать портрет Светланы Стриж. Лиса смиренно играла роль натурщицы и внимательно следила за выражением лица небезразличного ей выпускника факультета журналистики МГУ. Логинов морщился, прищуривал глаз, наносил мазки и отклонялся назад, пытаясь как бы со стороны оценить создаваемое творение. Через десять минут художник решительно выдернул из-под держателя холст, смял его и установил новый. На сей раз прошло уже около получаса, прежде чем Семен вновь уничтожил плоды своего труда и бросил их в корзину для мусора. Выражение разочарованности на лице молодого человека усиливалось.

– Сеня! Как чувствуешь себя? Может быть, ты торопишься взяться за кисть больной рукой? – осторожно спросила Лиса.

Молодой человек вынул блокнот и написал: «Нет, Светланочка, я так не думаю. Просто следует больше внимания уделить восстановлению работоспособности, а главное пластичности пальцев и суставов. У меня ощущение сухости какой-то в движениях. Я буду тренироваться!». Натурщица прочла послание, мягко положила ладони на колени и терпеливо, не шевелясь, позировала молодому художнику. Через час Логинов с каменным лицом в третий раз выбросил смятый холст. После коротких раздумий поблагодарил девушку, написав ей: «Спасибо, Светланочка, что побыла сегодня моделью для моих работ. Не смею больше тебя задерживать. Я понял, что сейчас мне больше необходима физкультура, а не вдохновение! Вы пока со Снежаной поездите на прогулки и разные мероприятия без меня. Для Семена Логинова настало время активных движений!». Возлюбленная художника с пониманием покачала головой.