Текст книги "Тайна старого колодца"

Автор книги: Михаил Черненок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Михаил Черненок
ТАЙНА СТАРОГО КОЛОДЦА
_{Повесть}

Светлой памяти друга

Владимира Григорьевича

ГРОХОВСКОГО

1. Задание подполковника

«…Когда я сделал им замечание о необходимости вести себя в общественном месте приличнее, они предложили выйти из клуба и выяснить отношения. Я не струсил перед молокососами. Их увязалось за мной пятеро. В связи с неравностью сил мирные переговоры не удались. Пришлось троим распечатать носы, и только тогда хулиганы прижали уши. Своей вины в рукоприкладстве не вижу, потому как весь вечер сморкачи искали приключений, ну и, как поется в одной песне, «кто ищет, тот всегда найдет». То, что я был слегка выпивши, не отрицаю. Как бывший моряк, традиционно отметил День Военно-Морского Флота. В чем и расписываюсь.

 И. И. Гаврилов.»

Задумчиво посмотрев на крючковатую роспись, Антон Бирюков отложил объяснительную и взял заявление потерпевших. В левом углу, наискосок, размашистая резолюция старшего оперуполномоченного уголовного розыска капитана милиции Кайрова лаконично приказывала: «Бирюкову! Рассмотреть, доложить…»

Антон вздохнул… Вот чем приходится заниматься… После института Бирюков попросил направление в район, где родился и вырос, надеясь, что здесь ему – специалисту с высшим юридическим образованием – будут поручать сложные дела. По простоте душевной при первом же разговоре сказал об этом своему непосредственному начальнику капитану Кайрову.

– Сразу в Наполеоны метишь? – усмехнулся тот.

– Мне больше Кутузов по душе, – отпарировал Антон. – А если без шуток, то хочу быть самим собой.

Смуглое, с тонкими черными усиками, лицо Кайрова нахмурилось, он смахнул с рукава форменного пиджака пушинку и неопределенно проговорил:

– Поживем – увидим…

До начала рабочего дня оставался целый час. В райотделе было прохладно и тихо. Молчал телефон. Бирюков посмотрел на свернутый в клубок телефонный шнур, снял трубку и неторопливо стал шнур раскручивать. Когда шнур выровнялся, опустил трубку на аппарат и не успел убрать руку, как телефон зазвонил. От неожиданности Антон даже вздрогнул.

– Бирюков? – послышался в трубке голос начальника райотдела подполковника милиции Гладышева. – У тебя срочные дела есть?

– Кроме трех распечатанных… извините, разбитых в драке носов ничего нет. Опять Гаврилов Иннокентий Иванович отличился. Здоровый такой, рыжий. Экспедитором в райпо работает. Знаете?..

– Кто Кешу Гаврилова в райцентре не знает!.. Где Кайров?

– Должен вот-вот появиться.

Подполковник замолчал. Антон представил, как насупились его густые брови, и тут же услышал вопрос:

– Ты село Ярское знаешь?

– Так точно.

– Бывал там?

– В детстве. Я же родом из Березовки, что у Потеряева озера. А Ярское напротив, за озером.

– Правильно. Сейчас мне звонил председатель колхоза из Ярского, Маркел Маркелович Чернышев. Вчера они у себя в хозяйстве стали чистить старый, заброшенный колодец и вместе с илом достали человеческие кости.

– Как они туда попали? – удивился Антон.

– Поручаю на этот вопрос ответить тебе. Чернышев скоро будет здесь, в райцентре. Заедет за тобой. Позвони в больницу, предупреди Бориса Медникова. Он у нас медицинским экспертом по таким делам выступает. С прокурором я договорился – пусть, говорит, пока райотдел посмотрит, что к чему, а потом и они подключатся.

Подполковник кашлянул. Несколько раз почти у самой телефонной трубки, похоже, чиркал спичкой – должно быть, прикуривал.

– Нераскрытых преступлений, связанных с жертвами, у нас не числится, – снова заговорил он. – Однако этот случай надо проверить. Может быть, кому-то ловко удалось спрятать концы, а возможно, случайность… Оступился, допустим, человек и угодил в заброшенный колодец. Возможно, вообще какую-то древность отрыли, в нашей практике был такой случай.

– Колодец давно заброшен? – спросил Антон.

– Лет пять или семь. Чернышев тебе кое-что расскажет, а там смотри по ходу дела. Понадобится, оставайся на завтрашний день в Ярском. Только обязательно позвони мне оттуда, – подполковник опять вроде бы чиркнул спичкой. – А дело о разбитых носах пусть Кайров поручит Голубеву. Вопросы есть?

– Никак нет.

– Желаю успеха.

Бирюков тут же стал звонить в больницу. Договорившись с Медниковым, отодвинул телефон и откинулся на спинку стула. Представив, как вспыхнет Кайров, когда узнает о задании подполковника, поймал себя на мысли, что боится, как бы Кайров сам не взялся вести дело. «Если так, пойду к подполковнику. Надо же когда-то за настоящее браться. Целый месяц разными пустяками занимаюсь, просвета не видно», – запальчиво подумал Антон и стал прикидывать, с чего начнет в Ярском.

В коридоре послышались четкие торопливые шаги. Хлопнула дверь соседнего кабинета – Кайров появился на работе. Бирюков взял заявление потерпевших и объяснительную Гаврилова и пошел к своему непосредственному начальнику. Кайров выслушал внимательно, потрогал мизинцем полоску усов и недовольно сказал:

– Поражаюсь способности нашего шефа выискивать душещипательные дела. Помню, несколько лет назад при раскорчевке поля в колхозе «Гранит» вот также обнаружили скелет. По настоянию Гладышева, мой предшественник несколько месяцев пластался, чуть строгача не схлопотал. Дело же выеденного яйца не стоило. Оказалось… разрыли старую могилку.

– Может… – начал было Антон.

Кайров перебил:

– Может – надвое ворожит. У тебя в голове еще учебная романтика, детективный интерес, а у меня работа, за которую я, как старший оперуполномоченный уголовного розыска, несу ответственность. Мне, родной мой, игра в Шерлока Холмса боком выходит, – он ребром ладони провел по горлу. – Она у меня вот тут сидит!

Антон положил перед Кайровым бумаги и упрямо закончил свою фразу:

– Может, оно и так, товарищ капитан. Только приказ начальника – закон для подчиненного.

– Это конечно, – подтвердил Кайров и постучал пальцем по объяснительной Гаврилова. – А вот от таких дел напрасно нос воротишь. Чтобы понять психологию преступника, надо начинать с малого. Мне, например, прежде чем поручили серьезное дело, несколько лет пришлось мелочами заниматься.

– Видимо, я нетерпеливей, чем вы.

– Вот это и плохо. В уголовном розыске должны работать люди взрослые.

– Молодость – недостаток, который с годами проходит, – задиристо сказал Бирюков, но тут же перешел на уставной язык: – Разрешите выполнять задание подполковника, товарищ капитан?

– Выполняйте, лейтенант, – сухо ответил Кайров. – Только здорово не увлекайтесь. Помните, что и текущую работу кому-то делать надо.

2. Старый колодец

Хирургу районной больницы Борису Медникову едва перевалило за тридцать, но он уже изрядно поседел и заметно раздался вширь. По натуре из тех добряков-флегматиков, которых почти до глубокой старости знакомые называют не иначе как по имени и запросто ведут с ним доверительные разговоры, Медников был отличным хирургом, хорошо разбирался в человеческой психологии, знал уйму анекдотов, любил поговорить на самые различные темы и никогда не имел своего курева.

Когда Бирюков вернулся от Кайрова в свой кабинет, Борис уже сидел там, поставив перед собою на стол саквояж с медицинскими принадлежностями.

– Дай закурить, – вместо приветствия сказал он Антону.

Антон развел руками:

– Не курю, Боренька.

– Правильно делаешь. Я вот тоже бросаю. Скоро поедем?

– Как Чернышев появится, председатель колхоза из Ярского.

– В таком случае схожу у ребят стрельну сигаретку.

– Посиди лучше здесь.

– Курить охота, аж уши пухнут.

– А ты отвлекись, расскажи что-нибудь.

Медников вздохнул:

– Что тебе рассказать? Нам бы, ни минуты не мешкая, давно пора мчаться на место происшествия. Мы же с тобой председателя Чернышева ждем. Пока доберемся до Ярского, день пройдет…

– Случай такой, что оперативность не играет существенной роли.

– Убили кого?

– Не знаю. Приедет Чернышев, кое-что расскажет. – Антон сел на свое место, облокотился на стол и, подперев ладонями подбородок, спросил: – Боря, какого ты мнения о Кайрове?

– Хорошего. А что, обижает он тебя?

– Нет, вроде… Понимаешь, по-разному мы с ним на работу смотрим. – Антон задумался. – Порою мне кажется, что Кайров повинность в уголовном розыске отбывает…

– Во куда хватил! Ваше расхождение во взглядах мне понятно. Ты, как молодой орелик, – Медников часто помахал ладонями, – не жалеешь крыльев. С одинаковой яростью готов бросаться и на мышонка, и на джейрана. А Кайров – старый беркут. Силы напрасно не тратит. Высмотрит, прицелится и… хоп! Готово. Конечно, и у Кайрова есть свои слабости. Нрав у него крутой, самолюбивый – это многих от него отталкивает. Однако как розыскник, скажу тебе, Кайров – голова. Ему крепкие орешки по зубам…

Чернышева пришлось ждать больше часа. За это время Медников высказал свое мнение о девальвации американского доллара, «установил» подлинного убийцу президента Кеннеди, высоко оценил работу японской разведки и, стрельнув все-таки у ребят сигарету, с наслаждением принялся дымить. В разгар этого занятия и заявился Чернышев. Поздоровавшись с Медниковым, как со старым знакомым, он протянул загоревшую до черноты жилистую руку Антону и, не выпуская его ладони из своей, удивленно спросил:

– Никак Игната Бирюкова сын?

– Его, – ответил Антон.

Чернышев улыбнулся:

– Ну, голубчик, тебя и без паспорта опознать можно. Копия бати: лоб упрямый, глаза, что небо голубое. Судя по плечам, и силушка батина досталась, а?.. Игнат-то в молодости однажды на спор годовалую телушку кулаком между рогов приласкал, та и копытца отбросила.

Медников захохотал:

– Не знал, что лично знаком с потомком русского богатыря.

Чернышев повернулся к нему:

– Истинную правду говорю. Силен его батя в молодости был, ох силен! – и заторопился: – Ну, поехали, голубчики, поехали. Дорогой наговоримся. Мой «оппель-председатель» урчит у подъезда.

«Газик» лихо промчался мимо железнодорожного вокзала, встряхнулся на рельсах переезда, вильнул по окраинным улочкам райцентра и, оставляя за собой разрастающийся шлейф пыли, вырвался на щебеночное шоссе. Только после этого сидевший рядом с шофером Чернышев обернулся к Бирюкову:

– Значит, осуществил свою мечту?

– Какую? – не понял Антон.

– Рассказывал мне Игнат, что ты еще в детстве любил разные тайны да загадки разгадывать.

– А-а… – улыбнулся Антон. – Осуществил.

– Вот у нас тебе тайна и подвернулась. По порядку говорить или вопросы будешь задавать?

– По порядку.

– Не знаю, насколько мои предположения правильны, но, думаю, случай с нашим колодцем заслуживает внимания, – начал Чернышев. – Находится колодец в двух километрах не доезжая Ярского и метрах этак… в двадцати левее дороги, по которой мы сейчас едем. У нас в том месте культстан, как мы его по старинке называем. Небольшой домик. В страдную пору механизаторы живут в нем. Люди-то работают от зари до зари, каждый час дорог. Ну и, значит, чтобы не мотаться ежедневно домой да из дому, время экономят. Много лет из того колодца брали питьевую воду, пока однажды не вытащили дохлого кота. То ли по этому поводу, то ли по другому, не помню, колодец забросили, стали воду из родничка брать. Последние годы на культстане никто не жил, и о колодце вообще забыли. А нынче сенокос трудный. То раздождится, то жарища невозможная ударит…

Чернышев замолчал, полез в карман за папиросой. Медников не упустил случая «стрельнуть».

– Поэтому и решили колодец восстановить? – поторопил Антон.

– Да, решили вычистить его. Пригнали автокран с грейферным ковшом и… вместе с илом вытащили человеческие косточки, – Чернышев, прикурив, передал спички Медникову. – Вот тут-то и самое интересное. Во-первых, если бы человек попал в колодец раньше кота, его сразу бы обнаружили, во-вторых, после кота случайное попадание в колодец исключается, так как он был прикрыт бревнами. Правильно?

– Вполне.

– Зря я не пошел в следователи. Загубил талант. – Чернышев повернулся к Медникову, подмигнул: – Правда, Боря?

– Абсолютно точно, – подхватил шутку Медников. – Я давно приметил в вас, Маркел Маркелович, детективную жилку.

– Ты тоже, как погляжу, детектив. Все с милицией разъезжаешь. На этот раз придется поломать голову. Что, к примеру, ты по человеческим костям можешь определить, а?

– Многое.

– А вот доводилось мне в одной брошюрке читать, как наш ученый Герасимов портрет Ярослава Мудрого по черепу воспроизвел. Ты сможешь такое сделать?

– Чего не могу – того не могу. В этой области равных Герасимову нет.

– Жаль, – Чернышев разочарованно вздохнул, несколько раз затянулся папиросой. – Был бы товарищ Герасимов жив, послали бы ему череп, поднятый из колодца, и…

– Порадовали бы его, – с улыбкой вставил Медников.

– Не улыбайся. Случай-то, по-моему, серьезный.

– Есть более серьезные, Маркел Маркелович.

– Оно конечно, – согласился Чернышев и замолчал.

«Газик» вовсю пылил по шоссе. Щебенка дробно выстукивала по днищу машины, в неукатанных местах сердито шипела под колесами. Обдавая пылью, изредка проносились встречные грузовики. Насколько хватал глаз, беспечно зеленели набравшие силу всходы, кое-где темнели березовые колки. Проскочив поля, машина подкатила к густому хвойному лесу, окружавшему широким кольцом Потеряево озеро, и нырнула в узкую, как ущелье, просеку. Стало сумрачно. Укрытая от солнца плотной короной деревьев, дорога была влажной. Машина поминутно вздрагивала на корневищах, выступавших, словно ребра, из наезженной колеи. Долго ехали молча, занятые каждый своими думами.

Лес кончился неожиданно. Солнце ослепительно ударило в глаза, и с обеих сторон проселочной дороги потянулась яркая, с бело-розовыми пятнами цветущего клевера, равнина. У самой ее кромки на фоне голубого неба показалась поднятая стрела автокрана. «Газик» перемахнул через неглубокий придорожный кювет и, продавив в клевере жирную колею, остановился у культстана.

– Вот и приехали, – устало поглаживая поясницу, сказал Чернышев, когда все вылезли из машины.

Звонко стрекотали кузнечики. Зависнув точкой в безоблачном голубом небе, протяжно тянул песню жаворонок. Густо пропитанный медово-клеверным настоем воздух рябил в глазах от знойного марева.

Бирюков огляделся. У колодца темнела подсохшая сверху небольшая куча ила. Рядом с ней, на траве, что-то было прикрыто брезентом. Чернышев молча приподнял край брезента. Антон увидел перемазанные илом кости и пожелтевший человеческий череп.

Медников, надев резиновые перчатки, присел на корточки и взял одну из костей. Бирюков тоже было наклонился, но, почувствовав брезгливость и какую-то смутную тревогу, быстро выпрямился. Стараясь скрыть возникшие чувства, подошел к колодцу. Долго смотрел на обвалившиеся края, на примятый вокруг колодца бурьян, сдвинутые в сторону почерневшие толстые бревна.

– Что задумался? – подойдя к нему, тихо спросил Чернышев. – С чего начинать будешь?

– Придется спуститься, – Антон показал рукой в колодец. – Веревка есть?

– Найдется, – Чернышев повернулся к шоферу, который с любопытством наблюдал за Медниковым: – Сеня, у тебя в багажнике веревка была. Неси-ка ее сюда.

– А к-комбинезон и с-сапоги резиновые надо? – заикаясь, спросил шофер.

Чернышев утвердительно кивнул и посоветовал Антону:

– Переоденься.

Пока Бирюков переодевался, Чернышев с шофером привязали веревку к крану и свободный конец ее сбросили в колодец. Для порядка попробовав, прочно ли привязана веревка, Антон поплевал на ладони и осторожно стал спускаться. Бревна колодезного сруба прогнили. Чувствовалось, как они мягко сдают под ногами. Плотный, застоявшийся запах ударил в нос. Упершись ногами и спиной в противоположные стенки колодца, Антон слегка расслабился, стараясь пересилить внезапно подступившую к горлу тошноту.

– Ты жив там? – заглянув в колодец, крикнул Чернышев.

Бирюков поднял голову – до поверхности было около трех метров. Он спустился еще на метр и почувствовал под ногами воду. В сумраке колодца смутно различались осклизлые бревна сруба, густая жижа внизу. Антон несколько минут внимательно осматривал стенки, но, кроме свежих борозд, оставленных на бревнах грейферным ковшом при чистке, ничего не увидел.

– Ну, что там? – снова крикнул Чернышев.

– Ничего! – громко ответил Антон и поразился, как глухо прозвучал голос, – узкая горловина колодца словно не хотела выпустить звуки на волю.

Здесь, в глубине, стояла глухая тишина. Казалось, наверху замерла жизнь, насторожилась. «Без веревки отсюда ни за что не выбраться», – подумал Бирюков и торопливо стал подниматься из колодца.

3. «Свидетель номер один»

Он появился у колодца незаметно. Сняв старомодный картузишко, низко наклонил облысевшую голову и заискивающе проговорил:

– Здрасьте, граждане-товарищи. Бог в помощь…

– Здорово, Кузьмич, – ответил Чернышев и смерил удивленным взглядом щуплую фигурку старика. – Ты чего это сюда приплелся?

– Дак вот… – замялся старик. – Слышь-ка, Маркел Маркелыч, в деревне антересную историю сказывают: будто бы из колодца человека достали.

– Кто сказывает?

– Дак вся деревня говорит. А я к, таким историям сызмальства антересом страдаю.

– Страдал бы себе на печке. Не лень было такой круг пешим ходом топать?

– Зря, Маркел Маркелыч, сердишься, – старик погладил макушку. – Я этот колодец очень даже хорошо знаю и свидетелем номер один могу выступить.

– Когда понадобишься… – начал было Чернышев, но Антон перебил его:

– Извините, Маркел Маркелович. Мне интересно с дедом побеседовать.

– Интересно – беседуй. Только он тебе нагородит – семь верст до небес и все лесом. – Чернышев погрозил старику пальцем: – Смотри, Кузьмич! За ложные показания и пенсионеров к ответственности привлекают.

Старик обиженно заморгал:

– Неужто я без понятия, Маркел Маркелыч?

– Ты и с понятием соврешь – дорого не возьмешь. Ладно, беседуйте. Пойду культстан погляжу.

– Давно колодец вырыт? – спросил старика Антон.

– Дак, слышь-ка, я тебе сущую правду скажу, – старик посмотрел вслед Чернышеву. – И Маркел Маркелыч не даст соврать. Вырыт колодец в одна тысяча девятьсот тридцать восьмом году. Дата точная, поскольку собственнолично принимал участие в его рытье. А выбирал место для колодца и руководил всей работой Мишанка Пахомов. Был такой колодезный мастер, в одна тысяча девятьсот сороковом году помер. Сколько теперь действует в Ярском старых колодцев с доброй водой – все Мишанка соорудил. Секрет, слышь-ка, мужик знал. Как-то, находясь в хорошем настроении, поделился тем секретом со мной. Не поверишь, овцы и гуси ему показывали место, где близко от поверхности земли водоносный пласт проходит. Овца, она, значит, выбирает место для лежанки на сухой земле. Где стадо овец легло ночевать, там хоть заройся – воды не отроешь. А вот гусь – обратное дело. Гусь – птица водяная и устраивается на ночлег в такой точке, где подземная вода к поверхности рвется. Тут для колодца и самое место! Дак вот, когда рыли данный колодец, я у Мишанки, можно сказать, помощником номер один был.

Бирюков хотел задать еще вопрос, но старик говорил не прерываясь:

– И опять же из-за своего любопытства здесь присутствовал. Думал, антересное отроют. Тут, слышь-ка, такая история, – старик показал на клеверное поле: – Во-о-он там курганы… Видишь?

Антон посмотрел по направлению, указанному стариком, и быстро насчитал на поле семь едва приметных холмиков.

– Дак вот, сказывают, в них захоронены войны Ермака Тимофеевича. В этих местах у него битва с татарами состоялась. Теперь курганов ровно семь, а было ровно восемь. Один перед Отечественной войной разрыли. Из Новосибирска люди приезжали. Полное лето рыли. Наши колхозники помогали, в их числе и я на раскопках трудился. Даже от Маркела Маркелыча неприятность поимел. Он до войны у нас уже председательствовал и при людях меня тогда оконфузил. Сказал: «Надо в колхозе, Кузьмич, работать, а не придуриваться. Ермака без тебя откопают». Только я не в обиде за эти слова. Молоденьким тогда был Маркел Маркелыч.

Чтобы прервать словоохотливость деда, Антон спросил:

– Вас как зовут?

– Меня-то? – растерялся старик. – Егором… Егор Кузьмич, по фамилии Стрельников.

– Так вот, Егор Кузьмич, насколько я знаю историю, Ермак до этих мест не доходил.

– Дак, слышь-ка, истории ведь люди пишут. Они очень легко ошибиться могут. Большие ученые мировых стран и те на ошибках учатся, – старик накинул картуз на пригретую солнцем лысину. – Вот в одном журнале было сообщение…

– Что же интересное вы рассчитывали найти при рытье колодца? – опять прервал старика Антон.

– Остатки ермаковских воинов. Антересовало меня, здоровше или нет в те давние времена люди были.

– И что же?

– Ничего не нашлось. Далеко от курганов рыли.

– Экспедиция из Новосибирска тоже ничего не нашла?

Старик, поморщась, махнул рукой:

– Так, кое-что… Глиняные черепушки разные.

– В каком году забросили колодец?

– В одна тысяча девятьсот шестьдесят шестом, – не задумываясь, ответил старик и уточнил: – Тринадцатого сентября.

– У вас отличная память, – поразился Антон.

– Вышло такое совпадение, что аккурат в эту дату я подал заявление на пенсионный отдых.

– Шестьдесят лет исполнилось?

– Как тебе сказать… – старик замялся. – Шестьдесят годков мне раньше стукнуло, а в эту дату старуха настояла, чтобы я покинул работу. По глупому женскому уму оконфузила меня перед начальством. Баба она у меня с норовом, об этом все Ярское знает.

– Отчего колодец забросили?

– Кот в нем утопился. На культстане здоровущий котина общественный жил, по прозвищу Мономах. Вот он, должно быть, ночью и сбулькал в колодец. Понятно, люди стали брезговать водой после дохлого кота.

– Как же его обнаружили?

Старик долго поправлял на голове картуз.

– Дак очень просто. Кажись, Виться Столбов по утрянке зацепил бадьей и выволок Мономаха на свет божий.

– Какой Столбов?

– Я ж говорю, Витька, тракторист колхозный, который на днях свадьбу гулять собирается. Парень, слышь-ка, работящий. Вот только, как жениться надумал, сладу не стало. Маркел Маркелыч кой день его в соседний колхоз на помощь отправить не может. Бугаем уперся Витька и не едет, все канпрессию у трактора ремонтирует. Конечно, и обвинять здорово парня нельзя – за теперешними невестами глаз да глаз нужен…

– Кот в колодце долго лежал? – опять вынужден был прервать старика Антон.

– Вечером видели живого, а утром из колодца достали. Вот история, – старик кашлянул и без перехода спросил: – Неужто человека кто угробил?

Бирюков промолчал.

– Страсть любопытно, каким манером человек в колодец угодил, – не дождавшись ответа, снова заговорил старик. – Без вести у нас никто не терялся. Злодеев, которые могли б приезжего кого-то порешить, в нашем, селе нет. С колчаковской поры об убийствах не слыхали. Да и в ту пору особенных случаев у нас не происходило. Вот в Березовке, за Потеряевым озером, случались антересные истории. Село там раньше бойкое было, на тракту стояло. Разный люд через него шел и ехал. Трактир опять же в Березовке имелся…

Егор Кузьмич Стрельников говорил не умолкая, но Бирюков почти не слушал его. Он старался найти хотя бы слабенькую зацепочку, с которой можно было начать расследование. Однако ни малейшей зацепки не было. Подошел Медников, кое-как стянул с потных рук перепачканные илом перчатки, бросил их на траву.

– Дай заку… – начал было он и, посмотрев на Бирюкова, махнул рукой: – Хотя… ты ведь не куришь.

– Что там разглядел? – спросил Антон.

– Все перемешано. Череп вроде проломлен. Такое впечатление, что кости отрыты из-под земли. Придется в Новосибирск на экспертизу отправлять.

Бирюков невесело улыбнулся:

– Может, старое захоронение разрыли?

– Кто знает, – хмуро ответил Медников. – Вообще-то, похоже, кости пролежали в земле не больше десяти лет, хотя это только предположение всего-навсего.

Вернувшийся к колодцу Чернышев ругнул пытавшегося заглянуть под брезент Егора Кузьмича и решительно отправил старика в деревню. Когда тот, сгорбившись от обиды, поковылял по дороге, Чернышев повернулся к Антону:

– Что дальше делать будем?

Антон показал ему на кучу ила:

– Рыться в грязи. Может, выроем что-нибудь.

– Л-лопату надо? – подал голос шофер Чернышева и смущенно пригладил ладонью задорный белобрысый чуб.

Бирюков кивнул, и шофер пошел к машине.

В иле попадались трухлявые щепки колодезного сруба, погнутые ржавые гвозди, концы проволоки, битое стекло и основательно истлевшие клочья какого-то тряпья.

Было непонятно, как весь этот хлам попал в колодец.

Полностью перелопатив вынутый из колодца ил, нашли позеленевшую пряжку от флотского ремня и металлическую пуговицу с выдавленным на ней якорем.