Текст книги "Научная основа прогрессивной позиции"

Автор книги: Михаил Попов

Соавторы: Марат Удовиченко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

Кстати, у Гегеля есть ещё одна истина. Если, скажем, вы у себя в голове поставили определённую цель что-то создать и создали это, то это тоже истина. Созидательная истина. Соответствие задуманному того, что вы создали. Например, сплошь и рядом у нас очеловеченная природа.

– И бог тоже.

– Нет, это образ. А вот икона – да, очеловеченная природа. Там дерево, краска и т. д. Человек отражает природу и обладает способностью её преображать. И не только человек. Бобры строят плотины, кто-то роет норы, муравьи тащат на себе грузы, гораздо превышающие их собственный вес, когда строят себе муравейники и так далее.

– Да, надо ещё поискать тех, кто не преобразует природу…

– Нет, таких очень много. Хищники нападают и поедают. Ничего не преобразуют и не выращивают.

– Ленин показывает, что когда Богданов отрицает объективную истину, он автоматически отказывается и от абсолютной истины. Значит, он  становится на позиции агностицизма.

– Истина не существует как некий объект. Наше сознание отражает объект, поэтому объективная истина у нас в голове. Если голова правильно отражает, то истина объективная, а если неправильно, но истина необъективная, то есть не истина. Со временем человечество наращивает объём объективной истины, пополняя свои знания.

– Следующий параграф посвящён абсолютной и относительной истинам. Тут Ленин тоже хорошо проходится по Богданову.

“Если ты не можешь утверждать, что положение «Наполеон умер 5‑го мая 1821 г.» ошибочно или неточно, то ты признаёшь его истинным. Если ты не утверждаешь, что оно могло бы быть опровергнуто в будущем, то ты признаешь эту истину вечной. Называть же возражением такие фразы, что истина есть «живая организующая форма опыта», – значит выдавать за философию простой набор слов”.

– Речь идёт о движении человеческого познания. Всякая картина познания в каждый момент содержит в себе абсолютную истину (но неполную) и возможность абсолютного познания. Можно познавать всё, а границы нашего познания расширяются вместе с развитием человечества. По природе наше познание абсолютно, а результат нашего познания всегда в какой-то мере относителен.

– “Для Богданова (как и для всех махистов) признание относительности наших знаний исключает самомалейшее допущение абсолютной истины. Для Энгельса из относительных истин складывается абсолютная истина”.

– Да, и черты этого абсолютного проступают всё лучше и лучше.

– “Итак, человеческое мышление по природе своей способно давать и даёт нам абсолютную истину, которая складывается из суммы относительных истин”.

– Гегель говорит, что по мере движения системы знаний вперёд система расширяется, основание становится более прочным. Элементы этой системы тоже становятся более прочными. В научной системе они все связаны. Поэтому если речь идёт о познании объективной действительности, то это объективная истина. Истина становится всё более полной, она пополняется с каждым новым открытием в физике, химии, биологии и, других науках, каждая отраслевая наука вносит в эту картину свои штрихи.

– Далее Ленин разбирает релятивизм, что, на мой взгляд, тоже вариант механистического восприятия…

– Релятивизм это не просто механистическое. В диалектической системе всё связано, а если вырвать какой-то кусок и на этом стоять…

– Скелет.

– Да, например, только скелет. Есть мысль – относительная истина. Всё относительно. Так можно сказать про всё. И хотя можно познать всё, в каждый момент наша картина неполна. И вместо того, чтобы видеть, как расширяются наши знания, люди заявляют: всё относительно, на самом деле, мы, дескать, ничего не знаем. Вы, может, и не знаете, а человечество знает и знает всё больше и больше.

– “Диалектика, как разъяснял ещё Гегель, включает в себя момент релятивизма, отрицания, скептицизма, но не сводится к релятивизму. Материалистическая диалектика Маркса и Энгельса безусловно включает в себя релятивизм, но не сводится к нему, т. е. признаёт относительность всех наших знаний не в смысле отрицания объективной истины, а в смысле исторической условности пределов приближения наших знаний к этой истине”.

– Да. И пределов этому нет. Мы будем познавать всё больше и больше. Картина мира будет становиться всё более полной. И в этой картине мира абсолютное будет проявлять себя всё полнее.

– А релятивизм и подобные механицизмы, по сути, ведут к догматизму.

– Да, они берут момент, вырывают его из целого и догматически на нём стоят, не видя его движения.

– “Богданов соглашается признать за теорией денежного обращения Маркса объективную истинность только «для нашего времени», называя «догматизмом» приписывание этой теории «надысторически-объективной» истинности. Это опять путаница. Соответствия этой теории с практикой не могут изменить никакие будущие обстоятельства по той же простой причине, по которой вечна истина, что Наполеон умер 5‑го мая 1821 года”.

– И вопрос в том, что эта истина является вечной для капитализма. Не будет капитализма, она станет истиной ушедшего капитализма. Эти люди не понимают, что такое исторический подход. Маркс разработал теорию капитализма, которая применима к капитализму на весь период его существования. Но какие-то моменты углубления в капитализм могут там быть. Поэтому Ленин свою книгу “Империализм как высшая стадия капитализма” назвал популярный очерк. Чтобы не противопоставлять “Капиталу” Маркса. Это не вместо “Капитала”, ничего оттуда не выбрасывается. Просто капитализм в своём развитии перешёл к той стадии, когда вместо отдельных предприятий появились монополии. И тогда меняется картина установления цен. Стоимость никуда не девается. Цены и раньше со стоимостью совпадали только иногда.

А ещё у Маркса в третьем томе говорится о цене производства. То есть тогда уже это была цена не на уровне стоимости, а предполагающая издержки производства плюс средняя прибыль. При появлении монополий появляется монопольная цена. А при социализме – плановая цена. Но раз она плановая, она уже не цена, а норматив. Производятся не товары, а непосредственно общественные продукты, они предназначены не для обмена, а для обеспечения полного благосостояния и свободного всестороннего развития всех членов общества. Экономическая теория Маркса годится на переходный период движения к социализму после революции для тех частей экономики, которые ещё являются капиталистическими – для крестьянского хозяйства, госкапитализма, частнохозяйственного капитализма.

– Дальше Ленин приводит цитату, до чего договорился Мах: “Но и самый несообразный сон есть факт, не хуже всякого другого”.

На что Ленин отвечает, что ”справедливо, что фактом бывает не только несообразный сон, но и несообразная философия. Сомневаться в этом невозможно после знакомства с философией Эрнста Маха”.

– Человек свои сны хочет выдать за философскую теорию.

– “Идя по пути марксовой теории, мы будем приближаться к объективной истине все больше и больше (никогда не исчерпывая её); идя же по всякому другому пути, мы не можем прийти ни к чему, кроме путаницы и лжи”.

– То есть образ мира, который у нас есть, будет всё точнее и точнее. В этом участвуют все науки, а философия их увязывает, чтобы была единая картина мира.

– Третья глава, первый её параграф “Что такое материя?” Интересно здесь о том, что многие физики тогда начали говорить, что материя исчезает. Это было объявлено крахом материи и материализма в целом. Но Ленин напоминает, что “отрицание материи ими есть давным-давно известное решение теоретико-познавательных вопросов в смысле отрицания внешнего, объективного источника наших ощущений, объективной реальности, соответствующей нашим ощущениям. И наоборот, признание той философской линии, которую отрицают идеалисты и агностики, выражается определениями: материя есть то, что, действуя на наши органы чувств, производит ощущение; материя есть объективная реальность, данная нам в ощущении, и т. п.”

– Думаю, на этом фрагменте стоит остановиться. Дело в том, что некоторые товарищи, полагают, что Ленин здесь даёт определение материи. Но разве у Ленина написано, что это определение материи?

– Нет.

– Нет. Иначе у нас бы в определении материи было ощущение. У нас есть определение ощущения? Нет. Как же в определении материи можно вставлять ощущения? И потом: данное нам в ощущении. А кто такие “мы”? То есть речь идёт о соотношении материи и сознания. И в этой паре есть материя и её отражение – сознание. А если говорить о том, что есть материя, определение должно быть таким, которое никак не включает в себя наши ощущения. Энгельс пишет: материя – это то, что есть. И всё. А дальше материя развивается до человека, а человек обладает познанием. И только когда материя развилась до человека, можно говорить об ощущениях. И вопрос возникает: а правильно ли мы отражаем? Этого вопроса не стояло перед моллюсками, червями и ящерами. А материя была. Поэтому вопрос об отражении материи возникает только с появлением человека и его развитием.

– Дальше Ленин показывает, как такой идеалистический подход приводит к понятию “чистый опыт”. И выходит такой итог: “слово «опыт», на котором строят свои системы махисты, давным-давно служило для прикрытия идеалистических систем и служит сейчас у Авенариуса и К° для эклектического перехода от идеалистической позиции к материализму и обратно. Различные «определения» этого понятия выражают лишь те две основные линии в философии, которые так ярко вскрыл Энгельс”.

– Опытный человек испробовал многое на собственном опыте, набил себе шишек и теперь знает многое опытным путём. Но мы не можем всё знание сводить к опыту. Опыт необходим для проверки правильности знания. А они этот опыт берут и смотрят опять отдельно от человека.

– “Итак, под словом «опыт», несомненно, может скрываться и материалистическая и идеалистическая линия в философии”. То есть это не является критерием того, что человек исповедует материализм?

– Нет, человек может этот опыт так трактовать, что ему так видится, так ему показалось. А другие делали – им по другому показалось, а третьим – по третьему. Всякий опыт связан с деятельностью человека, а не просто с мёртвой природой, которую он отражает. Если вы смотрите на лужу, это ещё не опыт, а вот если вы решили лечь в эту лужу – тогда это опыт.

– Или ребёнок попрыгал по луже.

– Когда родители одевают ребёнка в резиновые сапоги в хорошую солнечную погоду, потому что он найдёт лужу и захочет в ней потоптаться – это опыт. Но этот опыт не приводит к знанию о том, что у него промокнут ноги; для этого ему надо босиком побегать летом по лужам.

– Следующий параграф ”О причинности и необходимости в природе”.

Цитата из Энгельса: “«Причина и следствие суть представления, которые имеют значение, как таковые, только в применении к данному отдельному случаю; но как только мы будем рассматривать этот отдельный случай в его общей связи со всем мировым целым, эти представления сходятся и переплетаются в представлении универсального взаимодействия, в котором причины и следствия постоянно меняются местами”.

– За этими замечаниями Энгельса незримо присутствует “Наука логики” Гегеля. Эти причинно-следственные связи могут быть очень длинными. Гегель построил цельную систему, поэтому из неё вышла цельная система диалектического материализма. А из кусочков, когда их кто-то вытаскивает из целого, ничего цельного не выйдет. Характеристика диалектики – взгляд на мир, как на целое. В этом целом идёт движение через противоречие. Если человек не видит этой картины, то будет кашеобразность.

Если бы Ленин с этим не рассчитался, партия была бы не готова к цельной единой борьбе. Поэтому без этой работы, которую Вы держите в руках, ни о какой революции нельзя было бы и говорить. И даже о подъёме революционного движения. Потому что в годы реакции одни интеллигенты побежали из партии, а некоторые другие начали придумывать всякие обходные пути марксизма. А Ленин все эти пути оборвал. Тот же Богданов стал потом прекрасным руководителем центра кровообращения. А Луначарский, который впал в идеализм и богостроительство, стал неплохим министром культуры.

– Но вот нет сейчас Ленина…

– Есть! Вот же он, есть. Вам что надо от Ленина? Если тело – сходите в Москве в Мавзолей, до 13 часов работает.

– Мне нужны современные злободневные произведения.

– На эту тему не нужны новые произведения, потому что реакция состоит в том, чтобы уйти от ленинизма назад. Более злободневных произведений нет.

– Да, но чтобы это понять, надо ж его читать!

– Надо его читать, и Гегеля. И Маркса, и Энгельса. Круг не такой уж и большой. Надо читать гениальных людей. Почему эти люди гениальные? Гений – человек, который в наибольшей степени продвинул человечество вперёд.

– Словом, читать.

– Не просто читать, а читать гениальных.

– Далее Ленин резюмирует: “Признавать необходимость природы и из неё выводить необходимость мышления есть материализм. Выводить необходимость, причинность, закономерность и пр. из мышления есть идеализм”.

– Эту философскую противоположность надо видеть. Видеть во всём. Если люди этого не видят, они не могут в этом конкретном различить глубокое и принципиальное.

– “Энгельс говорит в «Анти-Дюринге», возражая Дюрингу, выводившему единство мира из единства мышления: «Действительное единство мира состоит в его материальности, а эта последняя доказывается не парой мошеннических фраз, а длинным и трудным развитием философии и естествознания»”.

– Обратите внимание, Маркс, Энгельс, Ленин с кем воюют?

– С недоучками.

– Вот епископ Беркли. Ленин показал, в чём его позиция, показал, что она противоположная. Зачем с ним воевать? Вы встали на другую позицию, ну и стойте. Сторонников у солипсистской теории будет немного. А вот путаники, хоть и поддерживают солипсизм, но делают вид, что она некая новая теория, современная, модная. Пустые, несерьёзные люди.

– Это маркетологи, которые продают старую модель машины под новым брендом.

– Теперь давайте посмотрим, где Маркс или Ленин поносят Гегеля? Нигде. Хотя Гегель – их прямая противоположность. Если концепцию Гегеля истолковать материалистически, в ней содержится объективная истина. Причём, в более развёрнутом виде, чем у многих материалистов-недоучек.

Для Ленина и Маркс, и Энгельс, и Гегель – это учителя. Гегель не выбрасывается. Он истолковывается материалистически. Скажем, в переписке Маркса и Энгельса они часто упоминают Гегеля в том контексте, что интересно, что бы на то или иное современное событие или понятие сказал старик Гегель? А вот Беркли в учителя уже никак не годится. Субъективный идеализм – это вообще извращение понимания соотношения человека и среды, материи.

– Следующий параграф про пространство и время, как это понимается материалистически и идеалистически. Например, приводится, до чего договорился Пуанкаре: “Пуанкаре говорит, что понятия пространства и времени относительны и что, следовательно (для нематериалистов это действительно «следовательно»), «не природа даёт (или навязывает, impose) нам их» (эти понятия), «а мы даём их природе, ибо мы находим их удобными»”.

– Неграмотно. Диалектически грамотный человек смотрит на материю, как всё время развивающуюся. Развитие идёт через борьбу противоположностей. Два момента материи: в-себе-бытие (равенство материи самой себе) и бытие-для-иного (материя не равна себе). Всё, что развивается – и равно себе, и не равно себе одновременно. Это показано в “Учении о бытии” в разделе “Определённое наличное бытие”. Их не распилишь, нет отдельного равенства и неравенства. Это два момента одного и того же.

– А им хочется распилить.

– Они просто безграмотные люди, не изучали диалектику, не читали “Науку логики”, они не стоят на уровне философской культуры высоко, хотят решать философские вопросы, а годятся лишь для распиливания брёвен. Они не добрались до того богатства, которое впитал в себя марксизм. Нет марксизма без диалектики. Не случайно Ленин писал, что нельзя вполне понять “Капитал” Маркса, особенно его первой главы, не поняв и не проштудировав всей Логики Гегеля.

– Следующий параграф “Свобода и необходимость”. Много говорят, что свобода – это осознанная необходимость и тому подобное. А тут вот сразу читаю: “Читать – читали и переписать – переписали, а что к чему, не поняли. Энгельс говорит: «Гегель первый правильно представил соотношение свободы и необходимости. Для него свобода есть познание необходимости. «Слепа необходимость, лишь поскольку она не понята». Не в воображаемой независимости от законов природы заключается свобода, а в познании этих законов и в основанной на этом знании возможности планомерно заставлять законы природы действовать для определённых целей”.

– Давайте сюда ещё приведём, что говорил Маркс. Само по себе утверждение, что свобода это осознанная необходимость – правильное утверждение про свободу, но это не определение её. Например, я сижу в тюрьме, но осознаю необходимость свободы. От одного осознания я на свободу не выйду. Так вот Маркс говорит: свобода это господство над обстоятельствами со знанием дела. Я не могу абсолютно над всеми обстоятельствами господствовать: есть законы биологии, физики и т. п. Но свобода – это именно господство над обстоятельствами. Если обстоятельства господствуют над вами, вы не свободны.

– Следующая глава “Философские идеалисты, как соратники и преемники эмпириокритицизма”. Здесь много философов упоминается. Например.

“Основная черта философии Канта есть примирение материализма с идеализмом, компромисс между тем и другим, сочетание в одной системе разнородных, противоположных философских направлений.

«Кантовская философия есть противоречие, – писал Фейербах…

Вся школа Фейербаха, Маркса и Энгельса пошла от Канта влево, к полному отрицанию всякого идеализма и всякого агностицизма. А наши махисты пошли за реакционным направлением в философии, за Махом и Авенариусом, критиковавшими Канта с юмистской и берклианской точки зрения”.

Эта глава хороша тем, что классифицирует различные философские течения.

Далее: “Куда растёт эмпириокритицизм?”

“Мы видели, что философия их есть окрошка, набор противоречивых и бессвязных гносеологических положений. Мы должны посмотреть теперь, как и куда, т. е. в каком направлении растёт эта философия”.

– Это ещё мягкое определение. Окрошку хоть есть можно. А у них там бурда.

– Тут он цитирует одного ученика Маха и говорит: “И приходит этот ученик, признанный учителем, к бессмертию и к богу. Материализм, – гремит этот урядник на профессорской кафедре, то бишь: ученик «новейших позитивистов», – превращает человека в автомат”.

“«Эмпириомонизм» Богданова”. Цитата: “Физический мир называется опытом людей и объявляется, что физический опыт «выше» в цепи развития, чем психический”.

– Опытный человек, это тот, кто сделал выводы из разных своих поступков. А когда говорится об опыте вообще, он противопоставляется с одной стороны человеку, а другой – материи. И вот эти путаники хотят угнездиться где-то внутри.

– “«Дух не больше отличается от стола, света, от звука, чем эти вещи отличаются друг от друга». Тут явная неверность. Что и мысль и материя «действительны», т. е. существуют, это верно. Но назвать мысль материальной – значит сделать ошибочный шаг к смешению материализма с идеализмом”.

Пятая глава “Новейшая революция в естествознании и философский идеализм” посвящена, в основном, физикам. Они тогда чудили с атомом.

“Перед нами, – говорит Пуанкаре, – «руины» старых принципов физики, «всеобщий разгром принципов»”.

Многие физики посчитали, что раз непрерывность материи куда-то уходит, то получается, что она переходит в ничто и что происходит с физикой – непонятно…

– А на самом деле переходит в другое понимание материи, более глубокое и конкретное. Физики этому способствовали, но когда они начинают философствовать, очень немногие оказываются хорошими философами. Это редкость. Например, академик Александр Данилович Александров был ректором нашего университета. Он прекрасный философ, знаток “Науки логики”, читал нам лекции о двадцати принципах диалектики у Гегеля.

– “Суть кризиса современной физики состоит в ломке старых законов и основных принципов, в отбрасывании объективной реальности вне сознания, т. е. в замене материализма идеализмом и агностицизмом. «Материя исчезла» – так можно выразить основное и типичное по отношению ко многим частным вопросам затруднение, создавшее этот кризис. На этом затруднении мы и остановимся.

Материя исчезла, – говорят нам, – желая делать отсюда гносеологические выводы. А мысль осталась? – спросим мы”.

– Диалектика решает эту проблему очень просто: материя всё время исчезает и всё время себя возрождает. Она в постоянном процессе изменения и развития. А развитие – это движение низшего к высшему, простого к сложному. Не бывает такого, чтобы материя застыла. Люди, не знающие диалектики, сторонники мертвечины в своих трудах. А с мертвечиной можно построить социализм?

– Можно только шашлык сделать.

– Нет. Надо свежее брать.

– «Г-н Леруа, – пишет Пуанкаре, – объявляет разум непоправимо бессильным лишь для того, чтобы уделить побольше места для других источников познания, для сердца, чувства, инстинкта, веры». «Я не иду до конца»: научные законы суть условности, символы, но «если научные «рецепты» имеют ценность, как правило для действия, то это потому, что в общем и целом они, как мы знаем, имеют успех…

…Вы бросили нелепые, «метафизические» претензии на познание объективной реальности; будьте же логичны и согласитесь с нами, что наука имеет только практическое значение для одной области человеческих действий, а религия имеет не менее действительное значение, чем наука, для другой области действий; отрицать теологию «символическая», махистская наука не имеет права”.

– Вот так. Разделили области. Все получают деньги и хорошо. А сколько шарлатанов сегодня! Астрологи хорошие деньги получают.

– “Такова первая причина «физического» идеализма. Реакционные поползновения порождаются самим прогрессом науки. Крупный успех естествознания, приближение к таким однородным и простым элементам материи, законы движения которых допускают математическую обработку, порождает забвение материи математиками”.

– Сейчас таких математиков уже не много. Прежде всего, благодаря таким людям, как Александров. Блестящий математик, да ещё и диалектик.

– ”Другая причина, породившая «физический» идеализм, это – принцип релятивизма, относительности нашего знания, принцип, который с особенной силой навязывается физикам в период крутой ломки старых теорий и который при незнании диалектики неминуемо ведёт к идеализму.

Все старые истины физики, вплоть до считавшихся бесспорными и незыблемыми, оказываются относительными истинами, значит никакой объективной истины, не зависящей от человечества, быть не может“.

Глава шестая “Эмпириокритицизм и исторический материализм”.

“Ученик предпринимает войну с метафизикой в политической экономии. Война эта направлена против самых различных школ в политической экономии, но нас интересует исключительно характер эмпириокритической аргументации против школы Маркса и Энгельса”. Тут речь про ученика Авенариуса. И далее Ленин рассматривает разные доводы. Я процитирую шестой.

“Шестой «довод»: высмеивание «объективной» истины. Блей сразу почуял, и почуял совершенно справедливо, что исторический материализм и все экономическое учение Маркса насквозь пропитаны признанием объективной истины. И Блей правильно выразил тенденции доктрины Маха и Авенариуса, когда он «с порога», что называется, отверг марксизм именно за идею объективной истины, когда он сразу объявил, что ничего, кроме «субъективных» взглядов Маркса, на деле за учением марксизма не скрывается”.

То есть обвинения материалистов в идеализме.

“Беспредельное тупоумие мещанина, самодовольно размазывающего самый истасканный хлам под прикрытием «новой», «эмпириокритической» систематизации и терминологии, – вот к чему сводятся социологические экскурсии Блея, Петцольдта, Маха. Претенциозный костюм словесных вывертов, вымученные ухищрения силлогистики, утончённая схоластика…”

И договорились они до того, что “общественное бытие и общественное сознание, в точном смысле этих слов, тождественны”. Это Богданов говорит.

– Любой диалектик ответил бы, что раз они тождественны, значит, они различны. Потому что тождество – это тождество различного. Конечно, бытие и сознание тождественны в том смысле, что общественное сознание отражает общественное бытие. И правильно отражает. Это один момент. А второй момент – они различны. Тождество в диалектике понимается только как тождество различного. Это не совпадение, не просто равенство без неравенства, а такое равенство, которое вместе с неравенством. Выбраться из этих дебрей без диалектики невозможно.

Даже если вы пишете математическое тождество 5=5. Посмотрите внимательно: одна пятёрка слева, а другая справа. И как бы вы не рисовали эти пятёрки, они не только имеют разное расположение, но и начертание, как бы вы ни старались, в точности никогда не совпадёт. А если вы перейдёте на молекулярный уровень и подсчитаете число молекул каждой пятёрки, то будет бешеное различие!

В диалектике ещё приводят пример с Лейбницем. Он подрабатывал при дворе и показывал, что все листья на деревьях разные. Придворные дамы пошли смотреть и очень удивлялись, что не могли найти двух листиков, которые абсолютно бы совпадали. А с другой стороны листья дуба – все являются листьями дуба, а не листьями берёзы. Не бывает тождества без различия, а различия без тождества. Если люди не изучили это, то бродят в кустах, полагая, что зашли в глубокий сосновый бор.

– Мне в голову пришла мысль. Можно становиться не только на плечи гигантов-материалистов, но и на плечи идеалистов. Их тоже можно использовать.

– Конечно, ведь есть тождество материализма и идеализма. Не как принципов, а как конкретных учений. Когда мы начнём разбирать 29 том, там Ленин говорит, что Гегель больший материалист, чем многие материалисты. Умный идеалист лучше глупого материалиста. Потому что умный идеалист познал материю глубже, но называет это идеей. А тот, кто плохо познал материю, называет это материей, но говорит про неё чушь. Он не познал материи в движении, в развитии. Поэтому такой материалист плохой, никчёмный.

– В заключении Ленин пишет, что нужно с четырёх точек зрения подходить к оценке эмпириокритицизма. И в финале приводит слова Чернышевского: “Вот это замечательное рассуждение Н. Г. Чернышевского в 1888 году: “Те натуралисты, которые воображают себя строителями всеобъемлющих теорий, на самом деле остаются учениками, и обыкновенно слабыми учениками, старинных мыслителей, создавших метафизические системы, и обыкновенно мыслителей, системы которых уже были разрушены отчасти Шеллингом и окончательно Гегелем…”

И далее: “Чернышевский – единственный действительно великий русский писатель, который сумел с 50‑х годов вплоть до 88‑го года остаться на уровне цельного философского материализма и отбросить жалкий вздор неокантианцев, позитивистов, махистов и прочих путаников. Но Чернышевский не сумел, вернее: не мог, в силу отсталости русской жизни, подняться до диалектического материализма Маркса и Энгельса”.

– Да. Но он к нему подошёл.

– Сразу потянуло почитать Чернышевского.

– А как он хорошо говорил про права человека: каждый может есть на золотом блюде, если оно у него есть. Так и сейчас: у вас есть право на жильё? Есть. А жильё есть? Нет. БОМЖ, который греется у трубы, давно потерял всё, паспорта нет, ничего нет, а право – есть!

– Как назовём этот выпуск, Михаил Васильевич?

– “Научная основа прогрессивной позиции”.

– Принимается.

– Это научная основа. Кроме научной основы надо иметь и политические взгляды. Но в научной основе должен быть диалектический материализм. То есть, чтобы стоять на прогрессивной позиции, надо изучить том 18 Полного собрания сочинений Ленина. Разобраться в этом. Это важно и актуально, потому что путаников становится всё больше. Нельзя запретить философам или экономистам врать. А простые люди им доверяют, полагая их грамотными, образованными. Но основой прогресса могут служить только диалектический и исторический материализм. Диалектический подчёркивает всё в целом, а исторический – всё, что связано с деятельностью человека. Если же вы не освоили то, что есть в этом 18 томе, то быть прогрессивным человеком сегодня вы не сможете.

– Да.

– А освоить не так уж и сложно. Вы же вот освоили?

– Пока получается.

– Вот и хорошо.

– Спасибо, Михаил Васильевич.

– Спасибо, товарищи, до свидания!