Текст книги "Дом, который построил Майк"

Автор книги: Михаил Уржаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

– Это чо! Вы моей смерти хотите?!! А?! Идиоты! Ну, я вам устрою экзамены по Истории КПСС. Вы, паразиты, у меня в Историю попадёте! Век будете сдавать! Кто вам позволил в обход Парткома или даже Комитета Комсомола писать письма руководителям других, и с некоторых пор не очень дружественных нам государств!?!

Как вам, студентам Советской Страны, которая изо дня в день борется, чтобы обеспечить вам работу по специальности, не совестно только выпрашивать, клянчить, я бы сказал, приглашения, билеты и даже деньги обходя при этом руководящие инстанции и соответствующие органы???!

– Да мы чо, Вал Валыч, мы же пошутковали немного, да чо да.

– Пошутковали! Пошутковали! Ну, вы, блин, даёте!

Совсем в той же интонации, что генерал из "Особенностей Национальной Охоты" выдавил из себя тов. Толмачёв.

– А чо случилось то?

– Читаю вам письмо из Министерства Иностранных Дел СССР.

"Консул Корейской Народной Демократической Республики в Москве тов. Кон Ли лично передал Второму секретарю Министерства Иностранных Дел СССР тов. Степановичу И.С. письмо с валютой в долларах США (24 доллара 36 центов и Корейской национальной валютой – вонгами), билетами на поезд Москва-Пекин (купированый вагон), билетами Пекин-Пхеньян (общий вагон), и официальным Государственным приглашением от тов. Ким Ир Сэна в преддверье Официального дружественного визита Министра Иностранных Дел СССР тов. Шеварднадзе И.В. в КНДР, удовлетворить просьбу двух студентов из сибирской глубинки и выслать их на время, (сроком на две недели включая дорогу), в Революционную Республику Северная Корея на встречу с Председателем тов. Ким Ир Сэном. Надеемся, что это будет позитивный и добрый жест доброй же воли в объединении и встрече простых Советских студентов, людей из могущественной державы СССР и простых тружеников из цветущей державы КНДР".

На письме так же стояла печать Министерства Иностранных Дел СССР и резолюция в углу от самого тов. Шеварднадзе Эдуарда Амвросиевича, кажется, – "Просьбу удовлетворить в кратчайшие сроки, обеспечить студентов Уржакова и Малкова продовольствием и билетами. Шевард."

И тут мы с Петюней поняли, шта наше письмо нашло своего адресата. И поняли мы еще, шта в руках у Вал Валыча Толмачёва ни шта иное, как официальное государственное дело, понимаешь, деньги, понимаешь, билеты. И шта никуда ты тов. Толмачёв ни денисся, а отправишь нас первым же поездом Москва-Пекин, что делает ежевечернюю получасовую остановку на Свердловск-Центральный, а потом на перекладных до точки нашей дестинэйшн, город-герой Пхеньян, Северная Корея, Земля, Солнечная Система.

Толмачев В.В. никуда деваться и не хотел и закруглил беседу по старшелейтенантски четко и кратко, – "Сейчас вы оба, быстрым шагом, а лучше бегом, выдвинетесь в расположение Фотосалона номер 23 на улице 8 Марта и подставляете ваши красивые комсомольские репы под фотоаппарат для заграндокументов. Паспорта для вас в ОВИРе уже готовы, только вклеят снимки, и заберёте их в назначенное время. Вот вам, оболтусы мои рождественские, 24 доллара США, 20 рублей, и 9 вонгов. Вонги – это их корейские деньги. Месячная зарплата рабочего составляет 30 вонгов. Так что вам из этого расчета товарищи из Кореи суточные и выписали. Советую вам взять вашу стипендию туда. Может пригодиться. На эти 9 вонгов (наши товарищи в Органах говорят) даже покушать одному человеку нельзя. 20 рублей вам от Министерства на фотки и на какой-нибудь простой сувенир товарищу Ким Ир Сэну. Вот распишитесь здесь и здесь, только поразборчивей, мне еще отчет за ВСЁ ЭТО перед партией держать.

Билеты вам так же выкупили по линии Министерства Иностранных Дел. Скажите еще раз спасибо Эдуарду Амвросиевичу. Если б не его грядущая поездка к Ким Ир Сэну – хрен бы вы, куда поехали у меня. Поезд Москва-Пекин, вагон СВ номер 3, места 6 и 7. Послезавтра в 00-00. И постригитесь, приведите себя в порядок, Государственное дело всё-таки. Как обсосы, в самом деле! Последнюю инструкцию в письменном виде получите от меня в ночь отбытия. На границе с Китайской Народной Республикой инструкцию необходимо любыми путями уничтожить!"

И замолчал надолго. Почти как Борис Николаевич между словами "шта" и "понимаешь".

СПРАВКА

Знаете, что в Европейской части России произносят: «што» – на Урале и в Сибири – «чо». Борис Николаевич обладает в этом в этом отношении уникальным произношением. Он говорит: «шта». А писать во всех случаях надо «что».

Беседа после этого пошла явно на убыль и закончилась неожиданной просьбой товарища уполномоченного Толмачева В.В. привезти для него три маечки с грядущего Фестиваля Молодежи и Студентов в Северной Корее. Для него самого и двоих его сыновей. Октябрёнка Степашку, увлекающегося попсой и пионера Лёшку – рокера, блин душа.

ЦИТАТА

...Три пары женских туфель хочу. Размеры 42, 43 и 45.

Джентльмены Удачи

СВЕРДЛОВСК

Ну, уж если я этим моим грешным языком задел рокерскую тусэ, то немного еще повспоминаю о ненормативной лексике. Экскъюз май фрэнч.

Однажды я стал свидетелем вербовки нового барабанщика Алика Потапкина в Нау. На все вопросы типа, – как на то, что ты перейдешь к нам, посмотрят твои друзья по бывшей команде, будет ли у тебя время работать на выездах и тому подобную дребедень, Алик отвечал очень эмоционально и однозначно:

– А мне похуй, а мне похуй, а мне похуй...

Славе, в конце концов, это надоело, и он сказал еще одну сакраментальную фразу:

– Алик, все похуй не может быть, что-то должно быть не похуй.

На что Алик не менее сакраментально ответил:

– А мне все равно все похуй!

И, конечно же, оказался прав. Может быть похуй абсолютно все.

Может.

И экскъюз еще один раз май фрэнч.

Алик, высокий, худой и сутулый, как ятоган, почти полностью лысый с жидкой Ленинской бородкой и дикими от кокса добрыми глазами, наработавшись в Великобритании, вернулся в Питер и работает с БГ.

ВАНУА-ЛЭВУ

От БГ свечение исходит, сама видела это в гостинице Рамада-Отель в Торонто в грозном 2001, правда я на коксе в это время была тоже, как и он, сам, отец родной мой.

На следующее утро мы с Иркой Косиновской заболели коксовым насморком. Всю его комнату номер 517 соплями своими девичьими залили из надорванных частым всасыванием слизистых оболочек.

МГ.

А в это время Альберта ждет вот уже несколько лет его Аленка, черная девушка из солнечного Мадагаскара, Земля, Солнечная Система, из третьего левого окна по каналу Оудезяйдсвурбурхвал, Красный квартал, Амстердам, Недерланды, Земля, Солнечная Система.

Они познакомились друг с другом совсем так близко, когда Нау были в Амстике с концертом, посвященным дню Петра Первого на Голланщине.

Аленку я хорошо знал, так как она подрабатывала у меня моделью для картины "Ночь", приобретенной по телефону на аукционе "Центрум" компанией КЛМ по наводке Принца Сашки, и которая висит сейчас в хэдофисе в Shiphol Airport, Амстердам, Голландия, Солнечная Система, Млечный Путь.

ЛОНДОН

А вот доказательство похуизма.

Как-то, во время нашего традиционного субботнего похода в кино, Барри Шеннон, очень хороший мой друг из Северной Ирландии, с которым мы протирали вместе джинсы "Пэпэ" размерами 30 на 32 в архитектурной компании Шеппард Робсон Аркитектс в главном городе Великобритании Лондоне, в районе рынка Камден Таун, сказал, что ему нравится в жизни все.

То есть вообще все.

– Не может все нравиться, – возразил я, – насилие, например, фашизм, убийства, повышение налогов, уничтожение морских котиков в далекой Гренландии, жирные очкастые тетки, цинично и грязно насилующие тебя в тесном туалете авиалайнера Ил-86, совершающего полет Москва-Лиссабон 17 августа 1991 года.

Он на меня очень странно тогда посмотрел и сказал еще раз:

– А мне все нравиться. Вообще все!

В августе 1991 года я в Португалии оказался приглашенным участником Европейского турне с группой активистов партии «Четвертый Интернационал». Во время скучной лекции какой-то английской актрисы по фамилии Рэдгрэйв в актовом зале Лиссабонского Университета о великом вкладе товарища Троцкого в Мировую Историю, я случайно наткнулся на статью в газете «Старр», что во время побега из тюрьмы сверхстрогого режима в Сассексе, Великобритания, Земля, Солнечная Система были застрелены двое заключенных. Обвиняемые, как члены Ирландской Освободительной Армии, в многочисленных террористических актах, принесших многочисленные человеческие жертвы, они сами попали под быстрые пули охраны калибра 7.62.

И еще две фотографии на фронтпэйдж, на одной из которых Барри все в тех же смешных роговых очках, которые он так трогательно поправлял во время разговора, с волнением говоря, когда выпьет, конечно, о девушке Эрике Элениак.

Эрика это Мисс Июль 1989 журнала "Плэйбой", молодых и не очень мастурбаторов, а так же завлекалка из телесериала Бэйвотч. Барри однажды удалось, сняв очки, залезть к ней в койку, совместно огероиневшись во время Монреальского Кинофестиваля "Молодого Неформального Кино".

Такие дела.

От Барри как раз и досталась мне она, эта с корнем вырванная страница из журнала «Плэйбой» с красным ифсентлорановским поцелуем молодых губ на своей же роскошной блин такой груди.

Бестолочь бескорыстная.

СВЕРДЛОВСК

Саша Калужский, отхлебывая моё бескорыстное пивцо, рассказывал, что это именно он вывел «Нау» в люди тем, что послал их там на какой-то фестиваль, в какую-то «Тьму таракань», где они заняли почетное первое место. Тактическая идея его, как менеджера, заключалась в том, что мальчишки должны были выступать как на престижных подмостках, так и во «Тьму таракани». И это предельно увеличит их популярность по всей Руси Великой.

Так оно и случилось! Каждый новый Мухосранск встречал Наутилус толпами женщин, девушек и подростков, борющихся за звание обладателей автографов или самих "мастеров".

Это сейчас, уже пообтершись в постелях, с осторожностью смотрят на дам, тем более что хорошенькие жёнушки всегда под боком, а в то время любимое изречение Леши Могилевского при въезде в каждый новый город было не:

Захожу в любой город с видом бойца

или

снимаю с себя регалии пса

или

бросаю семью

ухожу, ухожу навсегда

а просто:

– Залью все спермой!

А любимый путь удовлетворения – оральный.

Я в то время, как опальный ослушник, выпнутый из института за неудачную попытку перехода Китайской границы в горах Казахстана, понесшую человеческие жертвы, работал ночным сторожем в клубе Арха, где должность директора занимал Могилевский, подсидевший белую мышь Хафизу, совмещая эту должность удачно с партиями саксофона в "Нау". Там же меня, сторожа портвейнова, убил на короткое время пинком под мои благословенные аички Юра Шевчук.

"Комсомолка" признала Могилевского в 1989 году по итогам комсомольского хит-парада саксофоном "намбэр 1", а "Нау" занял шесть позиций из десяти своими душещипательными Кормильцевскими нескладушками.

Так Уральский рок душещипательно, нескладно пробивал границы провинции.

Как-то за бутылкой портвейна в долгий зимний, еще не "зашитый" тогда вечер, Могила, директор клуба поделился со мной, сторожем-портвейновым, своим наболевшим:

– Ты знаешь, Миха, так мне нравится, когда женщины делают минет, что если бы у меня была возможность сделать это себе самому, всегда этим только бы и занимался.

Это очень созвучно с фразой другого моего знакомого Антона Горонкова, более известного в народе под именем Антон Страшный:

"Так люблю женщин гладить, что если бы я сам был женщиной – все время гладил бы себя".

Или, – "В женский монастырь со своим усталым не ходят".

(Гладить себя, представлять себя на месте женщины, даже если это и Памела Андерсон Ли, засовывать себе огурец в попу, в надежде непредвиденно сладких, а самое главное, новых сексуальных ощущений – первый признак и самый правильный путь введения себя во всё возрастающее общество братьев гомосексуалистов". Так сказали бы другие мои знакомые – педераст Владик Сосновский и его дружок, мой бывший сослуживец по Внутренним Войскам МВД СССР, Николай Коперников, в простонародье Толстозадый Колюн, весело прожигавшие до поры до времени свою жизнь, свои и чужие розовые простаты в Амстердаме, Голландия, Земля, Солнечная Система).

Могилка братался в те годы еще со мной по причине того, что я, так же как и он, был в годы военной службы ВэВэшником. Конвойником, блядь, пидорасом. В зону если мы с ним попадём, зачморят нас, заебут до смерти мужички.

Леша Могилевский, смуглый, черноволосый, часто небритый, похожий немного на горячего осетина, красавец с добрыми воловьими, влажными глазами, из всей команды "Наусов" в ту славную пору был наиболее спокойным по отношении себя к женскому полу.

Чего не сказать о Славе Бутусове, как самом ревнивом соглядатаем за своим лицом, зубами и телом.

ЦИТАТА (к месту)(чо к чему?)

"ты ревниво следишь за собственным телом"

Песня

Как-то раз они со своей боевой братией в составе агитбригады ездили по колхозам области веселить музыкой на полях работающих студентов Арха. Я пребывал на этих полях как независимый корреспондент газеты «Архитектор», брал идиотские интервью у директоров Совхозов, преподавателей и студентов, делал фоторепортажи и пил самогонку под ворованных у незадачливых крестьян гусей.

На одной из запечатленных мною фотографий Слава шагал впереди колонны музыкантов и самоотверженно дул в огромную, медную духовую трубу, ослепительно сверкавшую в лучах заходящего Башкирского солнца. Картина, напоминающая троих погибающих под белогвардейскими, меткими пулями героев-музыкантов красногвардейцев, со знаменитой картины известного Советского художника-баталиста (фамилию только вот запамятовал).

Большое количество выдуваемого воздуха поспособствовало, видимо, внезапной и мощной эрекции, и это хорошо выявила сильная светотень на джинсах. Очень сильная светотень. И казалось радоваться бы надо этой светотени, как серьезному средству привлечения слабого пола в стерильную чашу кровати, однако за день до выхода газеты в люди я обнаружил, что мощная светотень на Славиных потертых штанах мастерски заретуширована и мужское достоинство сравнялось со скучностью и целомудренностью ливайсовской джинсы.

Это позже легло в основу одного из хитов Нау – "Гудбай, Америка".

ЦИТАТА (к месту)

...мне стали слишком малы

твои тертые джинсы...

Песня

Роберт Плант, кстати, на вопрос о моём любимом фильме «Цеппелина» «Песня остаётся зэ сэйм», рассказал, что во время их первого турне по Соединенным Штатам Америки в 1976 году, на ночном концерте в Нью-Йорке он, по совету их продюсера Питера Гранта, специально подкладывал себе в брючину небольшой огурец, постоянная псевдоэрекция которого выгодно притягивала к себе внимание и привлекала на его, Плантовскую, сторону еще большее количество любительниц тяжелого такого рока.

Слава же, по мазохистски, отсекал эту возможность путем профессионального мастерства архитектора-графика. Может поэтому их путь на Золотой Олимп был таким трудным и долгим.

Саша Колужский так и остался в тумане альбиона, в Ирландии. Потом перебрался в Сан-Франциско, где его жизненный путь простосердечно и полезно для общества закончился под мостом Золотые Ворота. Но об этом попозже.

ВАНУА-ЛЭВУ

Вячеслав Бутусов же умер совершенно дурацкой, и в то же время мистической смертью в мае 2003 года. Нелепая смерть. Во время концерта в Горбушке с «Ю-Питером» к нему в рот залетела муха, как раз при исполнении песни «Муха и Лапоть». Слава поперхнулся, и никто не помог ему, не постучал по спине сильным музыкальным кулачищем. Дыхательное горло сжал спазм, язык завалился в глотку, перекрыв, насыщенный углекислым газом публики, воздух, и мир потерял еще одного хорошего человека и семьянина-музыканта.

На самом деле я еще слышала, что у Славы начала прогрессировать неизлечимая, смертельная болезнь ступней ног, под ученым латинским названием "покалотиус мефнус". Её он подхватил после своих частых стояний на голом снегу голыми ногами по системе вечно голого дедушки Иванова. Типа того, что, дескать, мол, поближе к Земле быть. Купания под холодным душем и в открытых зимних водоёмах тоже ничего хорошего, кроме нирваны, здоровью не принесли. Слава называл эти свои хождения по снегу и поливания жидким людом – "состояниями". В это же определение "состояний" входило выступление хэви-металом лёжа на спине, на сцене после поллитра выпитой водки или омоновение собственными водными ресурсами на глазах у всего института стен Военной Кафедры.

Так что не жилец он был всё равно.

Такие дела.

МГ.

Орел

(быль)

Орел свил себе гнездо на большой дороге, вдали от моря и вывел детей.

Один раз подле дерева работал народ, а орел подлетал к гнезду с большой рыбой в когтях. Люди увидали рыбу, окружили дерево, стали кричать и бросать в орла каменьями.

Люди были грузины.

Орел выронил рыбу, а грузины подняли ее, налили себе вина и сказали тост:

– Арьель литает високо в небе. Рыба пылавает на днэ самава килубокава ущелья, так давайтэ же випием за то!

БРАЗИЛИЯ (приток реки Тапажос)

Тут надо сделать небольшое дополнение о педерасте Владике Сосновском. Удивительной судьбы человек

Если Коперникова оттрахали в первый же день на Зоне Обшего Режима, и поэтому ему ничего не оставалось делать на воле, как стать профессиональным педрилкой, то у Владика путь на этот Эверест был положен самой судьбой.

Другими словами, ничего ему не оставалось делать, как стать таковым.

Почему?

А дело вот в чём. Вот кто-кто, а Владька из всех моих знакомых был самым настоящим мажором. Даже Юрий Юлианович Шевчук с ним не сравнится. Родители Владика работали, оба причем, в дипкорпусе Советского торгового представительства в Бразилии. Помогали торговать из Советской страны тракторами "Беларусь" и автомобилями "Жигули".

Помимо всего прочего, папа и мама являли собой удивительную пару путешественников, и во всякий Бразильский Государственный праздник отправлялись в походы по самым непролазным гущам рэйнфорестов реки Амазонки. Маленький Владик, родившийся, кстати, в Рио-де-Жанейро, где все поголовно в белом, был постоянным участником родительских экспедиций, начиная с двухлетнего возраста.

Так вот в одно из своих путешествий в истоки притока Амазонки реки Тапажос, семья сплавлялась на небольшой лодке по речке и наслаждалась экзотической природой дикой реки. Я сейчас только могу себе представить, что происходило вокруг. Дикие ивы, если таковые есть, склоняли свои упругие ветки к самой воде. Наверное, еще, птицы попугаи или еще какие, пели, может даже стрекозы летали вокруг, переливаясь своими дурацкими крыльями. Что еще на ум приходит? Ага, вот! Было очень тепло и влажно. Так тепло и влажно, что родители раздели догола своего четырёхлетнего сына, да и сами, скорее всего, разделись тоже.

Интересно было бы посмотреть!

Владик сам по себе парень был совсем не плохо сложенный и телом и лицом. Вероятно, в родителей пошёл.

Ну, да ладно. Вот лежат они в лодке, природу, значит, наблюдают, дипломаты, ёбтать. И тут Владик пописать захотел. "Мама, папа, – говорит, – писать хочу, кровь из жопы! Давайте к берегу"! А мама с папой говорят, типа того что, дескать мол, всё окей, да ссы, сыночек, прямо с борта корабля, ничего страшного.

Сыночек послушался, к борту встал, свесился немного, чтобы палубу не замочить и давай тонкой струйкой поливать голубые воды Тапажоса.

Поливал недолго, секунд пять. На шестой секунде из воды выпрыгнула маленькая, с ладонь, не больше, рыба с маленькими, но очень остренькими зубами и злыми глазами, и струйка мочи на седьмой секунде просто сменила свой цвет из прозрачно-янтарного – в ярко-красный.

Что еще Владику оставалось в жизни после этого делать, посоветуйте?

Ему и посоветовали – езжай в Амстердам и живи в своё удовольствие. Что он и сделал.

Такие дела.

СВЕРДЛОВСК

Следующие два дня под вздохи матерей (на кого же вы нас покидаете-е-е!!!) прошли в пьяном загаре с друзьями и подругами под лучами ламп дневного освещения в комнате номер 301 в любимом общежитии Архитектурного Института на улице Июльской 22. В сладостном предвкушении будущей встречи с Любимым Руководителем.

9 вон, что в переводе на советские рубли оказались равны 44 рублям и 36 копейкам, мы обменять ни в одном банке не смогли, так что 24 доллара с портретами мёртвых президентов пришлись как нельзя кстати в борьбе с зелёным змием. Валютный оператор Женька Павлов с большим удовольствием развел нас по 6 рублей 25 копеек за грин. Если учесть, что водяра стоила чуть больше четырех, то можно понять, почему общага на Июльской 22 гудела два дня и две ночи. На исходе второго дня, в день икс, за час до отъезда на вокзал, мы вдруг вспомнили, что не купили никакого сувенира Дорогому и Любимому Товарищу и Учителю.

Марьянка Туголукова, царство ей небесное, сделала по этому поводу замечательное и грамотное замечание, – "Мастера! Мастера, тише, блин-душа! Что может быть самым лучшим сувениром из Совы нашему Любимому Вождю и Учителю? Да, конечно же, бутылка родной, холодной, правильной Русской Водки!"

На том и порешили.

Прямо после беседы с тов. Толмачевым В.В. за пятнадцать минут до отхода поезда Петюня приобрёл две чебурашки "Андроповской", с бескозырками, прямо под "варежкой" "Памятника уходящих на Германский фронт Танкиста и Рабочего его туда спроваживающего". Купил из-под широкой юбки цыганской широкой бабки. Даже, наверное, прямо из трусов. Такие тёпленькие они были, эти родные наши чебурашки.

ВАНУА-ЛЭВУ

Про рокеров немного опять. Это от меня уже.

Амстердам перетянул на свою голландскую сторону кроме Трощенкова еще одного бывшего барабанщика славного Аквариума – Женю Губермана. Женя совсем там себя неплохо чувствует и совсем не дурак выпить и покурить самокруточку с марихуанкой. По первой позиции они активно сошлись с борцом за права человека, членом бывшей подпольной организации в защиту свободы совести и тяжелой борьбы с антисемитизмом в столице нашей родины Москве Наташенькой Кушак, именуемой Мишкой в дальнейшем писательницей Кушак.

И сдается мне, что происходила между ними, Кушачкой и Губкой, по этому поводу даже где-то, какая то любовь.

МГ.

ТОРОНТО

Могу сказать на собственном опыте, что «первая позиция», на счет не дурак (дурочка) выпить, связала в этой жизни еще два влюбленных когда-то давным-давно сердца, меня и жену мою Манечку, Марию Вовдиченко. Маша у меня такая высокая, плотная, чем-то схожая по консистенции тела с Дэми Моор – оторвочка, с длинными, черными, вьющимися волосами до плеч, крутыми донельзя бёдрами, а всё остальное – большие, добрые, зелёные глаза.

И такая она прямо вся! Во какая! Аж зубы сводит ночью. У неё.

Куплю, бывало, бутылку портвейна, сядем мы с ней за стол, смотрим на небоскребы Торонто и пьем потихонечку. Потом я за вторым пузырём сбегаю, а то и за третьим. Не хватает иногда. Зазвонит телефон, Маша побежит отвечать в другую комнатёшку, а я, будь не дурак, хватану прямо из дула, да глоток побольше норовлю сделать, пока жена не видит. Иногда и из жениного стакана отопью, а что, она же женщина, должна блюсти себя. Тем более что работает в престижном модельном агентстве, выглядеть хорошо должна, а не как последняя синявка и лохудра с Казанского вокзала города-героя Москвы.

Пару раз заставала меня за этим делом моя золотая. Скандал конечно. Вором меня обзывала. Ну и что, сама то она бутылки от меня только дело и успевает перепрятывать. Те, что не допила в одиночестве скромном.

Так и живем.

Пустая посуда достаточно хорошо выручает в финансовом отношении. Однажды я бутылки, что на балконе накопил, сдал – так мы телевизор на кухню купили.

Сейчас на сервант собираем.

ВАНУА-ЛЭВУ

Да! Ну и что!

Да! Ну и что! Это же генетическое несчастье нашей Родинки под скромным названием – Россия.

Это не только наша с ним беда. У нас же у русских каждый встречный поперечный пельмень-индивидум, страдает генетическим алкоголизмом, передаваемым от одного близкого и любимого родственника к другому поколениями из поколений, веками.

У меня дед алкаш был, отец алкаш, их деды и отцы алкаши. У него и подавно. Правда, по материнской линии все, вроде, нормально, а вот отец с дедами выпить были горазды. А если еще глубже копнуть, так там сроду трезвых не было в простодушных-то наших семьях. В общем – алкаши мы все, но нечего на бутылку пенять – это наша Родина-мать виновата во всём.

Я то ладно сейчас хоть коктейлями изысканными и дорогими заправляюсь на этом острове Вануа-Лэву дремучем-блять. Могу себе позволить! Заслужила! А вот раньше то, как на одной водяре люди жили? Это же тоска какая-то.

Да ужас!

Одним словом, когда в стране дешёвая водка, население спивается. Когда в стране дорогая водка, население начинает говорить по английски.

МГ.

Бутылки я сдаю на соседнюю улицу в винный магазин под скромным названием «Истина в вине». Его открыли двое молодых парней – поляк и грек, и кажется мне, что дела у них идут совсем неплохо. Благодаря мне. Магазинчик этот по-своему необычен, вино ты делаешь в нем сам. В славной Канаде, Земля, Солнечная Система, каждый индивидуум имеет полное право гнать свое собственное горячительное зелье, будь то сухое вино, портвейн или самогонка в количестве четырехсот литров в каждый финансовый год. Можно это делать дома, а можно в таких вот небольших магазинчиках, где о твоем бухле еще и позаботятся с капиталистическим трудолюбием.

Там то я и гоню свой "Мерло" на подстилке под названием "Тайное Вечере".

Пан с греком, зовут их соответственно Януш Пиро и Питр Пападакис, снабжают тебя всем необходимым, чистым виноградным соком, специями, бочками, и тому подобной винной ерундой, сами следят в своих подвалах за брожением сока, фильтруют вино, через три-четыре месяца звонят тебе и просят получить товар.

В стоимость входит все, кроме бутылок. Так что новые доморощенные виноделы сами должны снабдить себя тарой. А если они не могут это сделать, ведь бутылочек-то надо не меньше сорока, то им предлагаются и бутылки, но по цене – один доллар штука. И таких виноделов без бутылок много, ой как много.

Не многие по ночам по помоечкам пустые бутылки любят собирать, а?

Тут то и появляюсь я со своей стеклотарой всего за пятьдесят центов. Желающих бывает иногда так же много, как в приемном пункте стеклопосуды во времена поднятия цен на спиртное в России на улице татарина Сулимова.

Бизнес, ёбтать!

Экскъюз май фрэнч.

ПЕКИН

Восьмидневная поездка в вагоне СВ номер 3, на местах 6 и 7 прошла в винных парах и парах вкусной и здоровой пищи. Причем мы даже не ходили, не толкались в ресторан, нам всё питание и боезапас коньяка приносили в «номер» по прямому указанию начальника поезда. Ему, видимо, очень серьёзная директива по наши души пришла, потому как когда Петюня, спутав в полубредовом состоянии туалет с тамбуром, помочился в угол оного на глазах проводника, это действо нареканий не вызвало никаких, только легкое недоумение на некрасивом лице отразило внутреннее переживание умудренного опытом вечного странника Дальневосточной Железной Дороги.

На удивление быстро прошёл таможенный и пограничный досмотр. Таможенники, лишь на минуту приоткрыли дверь в купе, улыбнулись, поставили печати и удалились с теми же загадочными улыбками, уступив место пограннаряду. Прапор с суровой усмешкой знающего всё человека поставил печать в новенькие паспорта, даже не взглянув на наши изнеможенные нарзаном физии.

Китайские товарищи просто поставили два скромных штампика в паспортах, тоже не взглянув в наши глаза. Мы ведь для них все равно на одно лицо.

За окнами замелькали незнакомые просторы первой моей и Петиной заграницы. Мелькали очень быстро, так как поезд практически не останавливался нигде до самого Пекина, а наши глаза уже не в состоянии были переносить всё это мельтешение, поэтому мы переключились на забытый на время коньяк "Белый Аист".

В Пекине рано утром на вокзале Ямото нас встретили двое. Кто?

Невысокие братоподобные китайцы сложили наши рюкзаки в багажник черной машины неизвестной модели, взяли нас под белые горемычные, трясущиеся рученьки, посадили легонько на заднее сиденье и с мигалочками, с мигалочками понесли по светлым Пекинским улицам, мимо Парка Бэйхай к малоприметному особняку Посольства Северной Кореи.

Все дело в том, что, (как нам объяснил во время политбеседы тов. В.В. Толмачев) после похолодания, даже сибирского холода в отношениях с Северной Кореей, консульство Кореи в Москве перестала выдавать разрешения на въезд и визы Советским Гражданам. До "похолодания" визу просто можно было получить на границе в аэропорту Пхеньяна. Потом все прямые рейсы из Москвы, да и из всех городов мира в Пхеньян отменили, так как единственное Консульство, выдававшее визы находилось в Пекине. Так что все компании летели в Пекин, там народ заполучал разрешения и потом уж местной Северокорейской компанией "Эр Корея" летел в Пхеньян. Даже в нашем суперспецифичном случае мне и Петюне пришлось колесить за визами в Пекин.

Везли нас быстро, стёкла затемненные, головы больные, глаза тревожно смотрящие в никуда. Пекина я в ту поездку толком и не увидел. Потом уже годами позже, когда кислоту в Шанхай из Амстердама местным дилерам таскал, на пару дней специально в Пекин смотался. Хороший город, особенно "Утка По Пекински" в ресторане "Цяньмэнь" понравилась.

В небольшом, тёмного от старости камня, доме на улице Ху Ай с наглухо закрытыми окнами, куда нас привезли китайские братки, двое других братоподобных братков корейского производства, со значками Родного Руководителя на лацканах военных френчей, с улыбками на неодушевленных, замученных суровостью жизни лицах, деловито обыскали наши сухие комсомольские тела.

Затем безжалостно и без объяснений в черном пластиковом пакете исчезло кое-что из наших рюкзаков. Мой фотоаппарат Смена 8-М, прошедший и жёсткие Колхозы Рахмангулово, и безлюдные казахские степи и дикую реку Чарын, Петькин плейер "Тошиба" с радио ЭйЭм и ЭфЭм внутри, жвачка "Болек и Лёлек", спиральный электронагреватель для кипячения чая в экстремальных условиях и четыре пачки проверенных электроникой презервативов Советского производства. Почему? Не положено. На обратном пути выдадим назад под расписку.

Забрали паспорта, сфотографировали нас "Поляроидом" в фас и профиль у белой стены под портретом Любимого Учителя и молча удалились в большую, но неприметную с первого взгляда дверь.

"Зэй вил би виз ю шортли", – пояснили нам китайские товарищи на английском языке, который мы с Петром не поняли. Мы вообще не понимали ничего к тому времени. Трубы после "Белого Аиста" горели жесточайше, отвлекая от происходящих вокруг бытовых проблем современности.

ПУЭРТО-ПЛАТА

Однажды я сбежал из этого Торонто, от бытовых проблем современности, от всего и от всех, от жены с её «Гденьги!? Гденьги?!», от детей с их соплями и конфетами. От этих идиотских друзей с их идиотскими вопросами («Ну как ты, брат, когда за базар отвечать будешь и обмоем продажу картин твоих на твои?»), от своих сумасшедших картин, в которых каждый норовит увидеть что-нибудь пошлое, от этих менеджеров с калькуляторами в глазах, и просто толпы на улицах.