Текст книги "Да ночь простоять..."
Автор книги: Михаил Поляков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)
– И кто же это?
– По уровню высокотехнологического оборудования и его мощности необходимой для постановки таких помех могу предположить, что это американский или натовский комплекс. Но где он находится и откуда превентивно оставляет нас без связи – установить не можем, из-за блокировки наших средств радиоустановок, приёмников и передатчиков. Тоже самое происходит и при наших попытках разобраться с вышедшими на нас дружественными радиосистемами, – закончил свой не радостный доклад офицер и замолчал, ожидая вопросов.
– И что ж мы имеем? Связи со спутниками нет, – начал загибать пальцы на руке Бобко, – Кто-то лишает нас возможности объединиться с районами, выжившими и имеющими ресурсы, людей и возможно требующим помощи о поддержки. Следствием этого обороноспособность Горы существенно снижается. Если об этом узнают наши соседи с юга, проверят и убедятся в правдивости информации. То последствием будет интервенция. Они нам припомнят разгром их спецназа и «голый парад» под склонами Кушака. Вероятно это американцы. Но как? Центральная часть Северной Америки практически превращена в радиоактивную площадку озёр для рытья пролива между двумя океанами. Все базы в Европе, Северной Африке, Азии, Индийском океане, акватории бывшего СЕАТО – не существуют. Остаётся Австралия и Север Канады – Аляска. Аналитики – мысли есть? Начштаба – что скажете?
– Идеи есть – надо проверить. Уж больно они неправдоподобные. Дайте время до вечера товарищ майор? – начштаба поднялся. Показывая своим видом, что готов немедленно организовать мозговой и информационный штурм.
– Давайте, всем остальным – казарменное положение. Увеличить численно охрану гражданского района на ГЕРМАБЕ. Объявить подразделениям непосредственной охраны Кушака усиленный вариант несении службы по варианту «В». Довести до всех: и гражданских, и военных формирований нашего прямого подчинения необходимость усиления бдительности. Сократить общение с местными велайатами. Объявить о регламентных работах на Кушаке в течении недели нашим соседям с юга и соответственно, что временно не будет радиообмена. Начальнику РЭБ и УС – найти способ обойти противодействие «вероятного противника», и связаться с выявленными армейскими станциями. Начальнику разведки – определить: кто и откуда нас атакует. Начальнику штаба в довесок – организация захвата группы идущей к нам в гости. Инженерное обеспечение – быть готовым к переходу на резервные источники питания… – совещание растянулось ещё на час. Тревога в глазах о состоянии дел офицеров передавалась подчинённым в разговорах и поступках.
* * *
Мы уже подходили к Салюкли, когда Бойко доложил, что не может получить изображения со спутников на компьютере. Тут же возникли проблемы связи с Кушаком.
– Тащ летенант! Сигнал пропадает! – удивлённо выпучил он на меня глаза в полутемном объёме кунга КэШээМки. Если Бойко говорит, что связь, его любовь и вечный интерес, исчезает, то к этому заявлению надо относиться серьёзно.
– Проверь, прокачай, – не поверил я его докладу. Мы настолько уверились в могущество Горы стоящей за нашей спиной, что возникновение проблем на ней воспринималось, как что-то невозможное.
– Нету, просто ответил мой ефрейтор, пять раз проверял. Глухо по всем диапазонам, как тогда, когда мы гору брали. Глушат как вроде? – высказал свои соображения солдат.
– Кто? – удивился его предположения я.
– Не знаю кто, но глушат и нас, и их на Кушаке, – решать надо было быстро. Двигаться дальше без поддержки становилось опасно.
– Между машинами связь есть?
– УКВ нормально, – тут же отрапортовал один из близнецов, толи Володька, толи Сашка.
– Я, Первый. Всем внимание! Колонна стой! – по команде машины развернулись в полукруг фронтом по направлению движения. В тылу боевого оборонительного порядка оказались тыловые КАМАЗы и ЗИЛ с миномётом. УАЗ прикрыл миномёт с тыла. Бойцы дружно сыпанули с брони, рассредоточиваясь. Я побежал к Змеею, поднимая пыль своими старенькими кроссовками. Берцы лежали в вещмешке дожидаясь своего часа. Бойцы тоже щеголяли в кроссовках выданных с барской руки вещскладов Кушака. После тяжёлых ботинок мышцы ног норовили поднять тело над землёй и стремительно подбросить вверх, от чего походка становилась прыгающей, а неосознанный разгон ноги буквально приходилось тормозить специально. Змей сидел на броне БТР с неизменным АКМ-семь шестьдесят два, в таких же кроссовках, пыльный, загоревший и доброжелательный, как сама снисходительность.
– Что у тебя, Олег? Снова живот заболел? – не удержался он о подначки, – Хорошо «идём», а ты тормозишь, – шутя, сетовал он на мою команду. При этом оценивающе смотрел на действия состава группы.
– Кушак не отвечает – связи нет! – «успокоил» я своего старшего.
– Как давно? – задал уточняющий вопрос Змей.
– Два часа, – виновато ответил я, – пытались восстановить, сканировали все диапазоны – тишина. Бойко говорит, что кто-то глушит! – брови Горыныча подпрыгнули вверх, до самых мотоциклетных очков над полями панамы.
– С последней горки пробовали?
– Да – никакого результата. Со спутниками та же беда.
– Тогда привал вон на той сопочке, которую прошли. Попробуем на ней ещё раз связаться с ГОРОЙ, заодно, пусть старшина пожрать сообразит и чай вскипятит. Всё. Отходим, – народ слаженно забрался на машины и мы радостные от предвкушения предстоящего отдыха выкатились на пройденную прежде горушку. Бойки собрали консилиум в КШМ и озабоченно щелкали переключателями и вертели ручками настроек внутри машины. Майор увлеченно грыз галету и разбавлял её сухой вкус гречневой кашей с тушенкой, которую вытащил из металлического зелёного ящика прикреплённого к броне на башне БТР. От жары каша пропиталась жиром и мясной подливкой тушёнки и легко растворяла твердость хрустящего хлебного сухаря. Вокруг, в тени и под прикрытием бортов машины не менее аппетитно хрумкали сухарями и глухо стукали о внутренние стенки консервных банок ложками остальные бойцы, не назначенные в наблюдатели. Старшины разводил костёр, чтоб вскипятить чай. Мирный стук ложек и довольное чавкание молодых ртов успокаивали. Но каша в рот не лезла. Отсутствие связи с Кушаком было обговорено заранее. В этом случае мы должны на всех парах мчаться назад в полной боевой готовности отметелить любого, кто посмеет хоть мысленно, хоть вероятно попытаться нанести ущерб бывшей секретной базе. До Каспия оставалось всего ничего и хорошая рокадная дорога вдоль инженерных заграждений по нашему тылу. Ох, повеселились тут Иранцы во время холодной войны. Но сейчас не до воспоминаний. Бойки вылазят через два часа из машины с голодными и злыми лицами. Можно было и не докладывать.
– Нет связи, тащ майор, – начал один из них, – и глушит кто-то, точно! Нас на занятиях учебно глушили, чтоб мы могли определить потом и сравнить, обычную потерю связи от специально отрезанной.
– И что? – подтолкнул их майор к выводам.
– Глушат, сто пудов, тащ майор – глушат!
– И кто?
– Так не разговаривают же, а аппаратуры у нас, такой, чтоб определить источник, направление и структуру забивающей эфир волны – нет.
– Откуда мы можем по УКВ с ними связаться?
– Минимум от Гермаба. Если повезёт, то и с Куркулаба можно попробовать, если повезёт, – с сомнением в голосе ответили на вопрос связисты.
– Понятно, идите, ешьте, – отправил обоих близнецов на обед Змей и повернулся ко мне, – Ну, «командир» – твоё мнение? – это он так меня дрессирует, как обзываю процесс практического обучения я. «Сначала узнаёт моё мнение, а потом поясняет: в чем я ошибся и делает всё по-своему. Хорошо хоть его наезд на меня бойцы не слышат, а то потом хоть стреляйся вслепую, так пояснит, что и говорить не надо, что я бездарь и неумёха зелёная. Ну, ничо, ничо, ничо – будет и нашей улице бочка красной икры с маслом и краюшкой».
– Раз нет связи, то надо на Кушак возвращаться, как обговаривали? – скорее спрашиваю, чем утверждаю я.
– Это ты конечно прав лейтенант. А как же – выйти на берег Каспия? – дразнит меня нашей желанной точкой в конце рейда майор, – задачу не выполним? А? – настаивает он.
– Кушак важнее! – осторожно отвечаю я.
– Жаль – ещё сутки ходу и половили бы рыбку на бережку. Ладно, проверяем технику и дуем назад. С каждой горки пытаемся войти в связь на коротких остановках. Строй людей – командуй! – бойцы строятся. Довожу им задачу. Поясняю причины. Майор молчит. Слушает, – Вопросы есть? – ну да как же тут без вопросов. Солдаты опечалены случившимся.
– А как же море? Астрахань? – раздаётся из строя.
– В другой раз! По машинам! – коротко обрезаю я прения.
К Куркулабу подходим ночью. Это уже наша территория. Проходим контрольный пост. Связь с постом по УКВ есть, но с Кушаком её нет. Ретрансляция не работает.
– Ну, тогда погнали с фарами до Гермаба, – решает майор. Опрос водителей говорит о том, что они полны решимости добираться до Гермаба всю ночь. В пыли и грохотном рычании моторов, через пять часов движения в свете фар, наша вереница машин подходит к Гермабу и въезжает на территорию бывшей комендатуры. Встревоженные лица дежурного и часового, которые ожидают у шлагбаума, нас не радуют. Но мы устали и нам не до внутренних переживаний однополчан. Гонка, однако, на этом не заканчивается. Майор уходит на Узел связи и говорит по обычному телефону с Кушаком. Результатом разговора он доволен как волк, питающийся капустой.
– Олег, остаёшься старшим. Бойцам отдыхать до утра. В шесть подъём в семь выезд. В девять быть на Хейробаде. В десять тридцать на Чайке. Я уезжаю сейчас на УАЗе с водилой и пулемётчиком, – «Вот тебе бабушка и Юрьев день, – думаю я, переполох явный. Посты усиленные. Не иначе враг прёт на нас, а Кушак силы собирает. Да не вовремя противник нарисовался. «А когда противник появляется вовремя?» – спрашиваю себя я, – «Тогда, когда в гости приглашают. А кто ж это такой нетерпеливый без приглашения полез?» – мучает меня вопрос. Ведь вроде бы всех расколошматили при бомбардировке. Неужели кто-то выжил? Сон останавливает вопросы, кишащие и бурлящие в голове. Мы впервые за пять суток, помылись и спим на настоящих кроватях. Правда, храпим недолго. В шесть утра нас с матюками и с огромными усилиями поднимает дежурный по Гермабу.
* * *
На Чайке мы оказываемся в одиннадцать часов дня. Майор смотрит на меня с жалостью. Гад. Воспитатель хренов. А я чуть ли не с ведром воды бегал между уставшими бойцами, после того как меня самого полил из кружки старшина Грязнов. Но до Чайки добрались почти без происшествий. Муха раз заснул и снёс уцелевший столб аналоговой связи острым носом Ростока. Зато проснулся от такого потрясения и окончательно разбудил всех в колоне.
– К машинам! Оружие почистить, технику обслужить и отмыть! Обед по распорядку! После обеда баня! – народ довольно загудел одобряя.
– Пошли, – махнул Змей рукой и двинул в сторону гаража, где стоял под деревьями алычи стол и две скамейки.
– Значит так, сейчас идёшь с бойцами, моешься, ешь, спишь. Если сможешь. Потом ко мне. Пока всё это делаешь, будешь думать, – ну да просто помыться и пожрать мне нельзя, я должен как наполеон делать сразу два дела. Или четыре, – к нам идёт неопознанный, вооруженный отряд. Двигается скрытно. Соблюдает режим радиомолчания. Путь, выбранный ими, ведёт в северную Чулинку. Направление конкретное – Кушак. Цель не ясна. Наши стратеги наверху, – кивает он на КУШАК над нами, – думают, что конечная их точка – база на горе. Хотят их взять в плен. Если не выйдет уничтожить. Завтра утром они, предположительно, войдут в северные ворота Чулинки. До нас будут пилить сутки-двое. Они устали. По составу и манере передвижения напоминают разведгруппу ГРУ, усиленную офицером или несколькими. Ты и твои бойцы знают местность – вам и карты в руки. Я на подхвате. Главный. Ты рабочая лошадь – командир. Загрузился? – на компьютерном жаргоне спросил мою озадаченную рожу Горыныч. Интересно, откуда он такое слово знает, лапоть же лаптем в этой теме.
– Ага, – неопределённо заявляю я, а в моём мозгу появляется образ Чулинской щели ведущей от нас в тыл на север и изгибающейся между отрогов и гор почище любой змеи. Щель и глубокая и в тоже время длинная. Идти по её низу – та ещё работка. Быстро эти ходоки не разбегутся.
– Повторить? – саркастично интересуется у моего застывшего взгляда майор.
– Чего? – с трудом отрываюсь я от объёмных образов нагромождения скал и склонов, бороздящих мой мозг.
– Всё, дуй мыться, бриться, отъедаться. И я, пожалуй, пойду щетину поскребу, – неожиданно добродушно говорит Змей и задумчиво трёт свою щётку на бороде и щеке ладонью.
– Погодите! Если завтра они войдут в щель с севера, то у нас времени не хватит, чтоб подготовиться. Надо сейчас идти, – не очень то энергично заявляю я.
– Это ещё почему? – майор удивлён, но мой тон говорит о том, что я прав. И знаю то, чего не знает он.
– По карте, – вкрадчиво отвечаю я с торжеством в голосе.
– И что по карте? – майор невозмутим, как скамейка, на которой он сидит.
– А по карте там этого нету, – невпопад говорю я ему.
– Чего этого? – тихо начинает злиться майор.
– Вот здесь, – тыкаю я пальцем в разложенную на столе карту, склон размыт в пологий подъём. И если на протяжении всей Чулинки без специального снаряжения из неё не выбраться – почти отвесные скалы везде. То тут, посредине длины ущелья, есть удобный выход, который ведёт точно на поле, где у нас фотоэлементы стоят. И дальше на Гору. Если мы их перехватим и зажмём до этого прохода, то уйти от нас у них не будет никакой возможности, даже назад.
– Как это? – улыбается майор моей уверенности.
– А сверху трёх стволов хватит, чтоб их остановить. Разделимся на три части. Первый отряд пойдёт по левому обрезу, второй по правому, а мы пойдём навстречу. И перед самым выходом из щели их встретим. Капкан, – Змей недоверчиво смотрел на меня во время всего моего выступления, с сомнением разглядывая карту, на которой декларируемого выхода из щели помечено не было.
– Тогда так сделаем. Мытьё, бритьё и жратьё по ускоренной программе. И едем на место. Бойцам приготовить верёвки и лошадей. А мы рекогносцировку проведём. Туда на машине доехать можно? – вот так обламывают самые радужные надежды пообедать, помыться и сделать свой внешний вид более коммуникабельным. С такой рожей как у майора и у меня никто на переговоры не пойдёт.
– Да можно, час езды, как раз там, где мы танк Курбановский разворотили. Пока мы так «развлекались» не жрамши, грязные и заросшие с майором, старшина придирчиво оглядывал оставленное им почти неделю назад хозяйство.
Осмотром местности Змей остался доволен. Силы распределили просто и непритязательно. Левый склон взял на себя Горыныч с шестью пограничниками. Правый склон оседлал старшина с ещё одной шестёркой. А меня послали вниз добывать победу, как шахтёра. Пока приехали, пока спустились на верёвках, пока приняли оружие и боеприпасы, распределили сектора, места каждому, замаскировались – полдня прошло. Чтоб нам было спокойнее, внизу выставили два пулемёта, гранатомёт, двух снайперов, пять автоматчиков c гэпэшками. Выдвинули двух наблюдателей вперёд по краям щели от майора и старшины, чтоб нас врасплох не застали. Заминировали склоны монками на дистанции семисот метров вперёд от места засады. Наблюдатели и сапёры получили задачу сидеть тихо и бдеть. И начали ждать.
Мы их так и не заметили в этот вечер. Ночью, спать вполглаза на холодных камнях было неуютно. Незваные гости появились лишь на следующий день. Тангента нажатой кнопки в триста девяносто второй спела свой условный сигнал и первыми взбудоражила связистов. Они подняли на ноги всех остальных. Трижды повторенный сигнал говорил о том, что на расстоянии километра, по низу Чулинки идут неизвестные наблюдателям люди. Количеством более десятка, но менее двух. Солдаты по моему примеру быстро разминались, напрягали и расслабляли суставы движениями и статическими напряжениями мышц, укрывшись за камнями и скалами. Улёжанные почти суточным ожиданием мышцы требовали согревающей встряски перед «работой». Наконец наблюдатель определил дальность в полкилометра, и засада затаилась среди камней и кустов глубокого ущелья. Это были «наши». Или работали под наших. У первой дозорной тройки, незаметно появившейся среди бедной растительности каменного мешка, на руках были два автомата АК-103 с подствольниками и узнаваемый уже нами пулемёт «Печенег» с удобной ручкой для переноски. Четыре его собрата с нашей стороны отслеживали каждое движение передового дозора непрошеных разведчиков. Одежда, облегчёнки со встроенными брониками и ботинки говорили о том, что наши склады и склады гостей имели одного и того же поставщика. Однако поведение гостей было более чем воинственным и осторожным. Как мы не готовились, но они нас обнаружили. Хоть и попали при этом в наш капкан с выходом в одну дверь. Неожиданно дозорные растворились за поворотом, и перед нами оказалась пустота стен ущелья и тропа, ведущая туда, откуда пришли и где скрылись одетые в защитный камуфляж незнакомцы. Они ни разу не подставились более пяти секунд под пеньки и угловые метки наших прицелов.
– Олег, – открытым текстом погнал информацию Виктор Иванович, – эти черти полезли тебя обходить по Змеевскому вертикальному подъёму вверх.
– Слава, – неожиданно по имени обозвал старшина нашего главного советника по боевым действиям, – они далее от тебя и лезут в метрах, примерно, пятидесяти, бедовые пацаны, предупредил и оценил Леший. Мне их снять со стены?
– Леший, ты, что творишь в эфире, Виктор Иванович? – незлобливо и скорее азартно возмутился Змей, – бей выше головы. Дай понять, что убивать не будем, но обойти с тыла себя не дадим. Огонь по готовности. Как понял?
– Я Леший, Вас понял. Выполняю, – почти тут же с правого края щели, сверху, один за другим, почти без промежутков раздались два выстрела из СВД. Патроны для Вала старшина экономно берёг. Хлёсткий звук ударил по тишине солнечного утра и согнал редких птиц щебечущих и снующих по отдельным деревьям и кустам ущелья. Бой, который мы начали ещё двое суток назад, перешёл в свою самую опасную часть – столкновение. И мы обозначили свои намерения и позиции Грязнова. Теперь следующий ход был за пришельцами. Пулемётная очередь сорвала мелкий щебень с каймы скалы, прикрывавшей место, откуда Грязнов посоветовал скалолазам не соваться вверх. Пулемётчик противника прикрывал своих коллег, которые распластались беззащитными мишенями, как мухи на стенке. «Мухобойка» старшего прапорщика легко могла сбить обоих камуфляжников. Снизу пухнул ГП-25, в небо над ущельем взвилась свечой граната ВОГ из подствольника. На мгновение замерла в верхней точке и понеслась вниз. Парни внизу не собирались мириться с тем, что их альпинистов кто-то пожелал сбросить вниз. Разрыв, шарахнувший выше и чуть в стороне, обдал позицию Грязнова ворохом мелких камешков. «Мля, а ведь ещё чуть и попал бы гад!» – уважительно подумал Виктор Иванович о гранатомётчике, который так искусно выпустил гранату из глубины своей позиции.
– Леший! Пулемётом – поверх голов! – раздалось в наушниках, всё ещё жалея тех, кто лез на его рубеж, – Первый – из всех стволов коротко, предупредительно и вверх, наблюдатели – две гранаты положить в тылу у этих «альпинистов». ОГОНЬ! Бляха муха! – Первый это я и моя группа внизу. Ущелье взорвалось залпом из всего, что было сосредоточено против неизвестных ниндзев. Грохот четырёх пулемётов, двадцати автоматов, разрывы подствольных гранат, коротко осыпали на камень тропы осколки породы и надежды умелых разведчиков, которые пытались убрать со своей дороги наше рукотворное препятствие. В глубине ущелья глухо грохнули разрывы гранат наблюдательной четверки, замкнув и очертив пространство западни. В ответ не раздалось ни одного выстрела.
– Змей, они не сдадутся. Может миномётом жахнуть? – подал идею Грязнов. Скалолазы противника скатились со стен беззвучно и быстро, как безногие ящерицы мчатся по склону Кушака от опасности. Реакция противника на наши действия говорила о хорошей подготовке и самое ценное – противостоящие нам бойцы мыслили быстро и давали вполне адекватный ответ на наши действия. Змей крови не хотел. Он разглядел в действиях «врага» знакомые тактические решения.
– Эй, мужики, может потрендим? – заорал он, не высовываясь вниз со своего края ущелья и возвышаясь над пропастью, – А то ведь «включу» щас миномёт и завалю вас на хер его бомбочками! И не дёргайтесь назад! Там минное поле из монок! Слышь, старшой, шевели извилинами! Или мало народу положили? Успеем ещё дырок в шкурах лишних друг – другу наделать! – предложение Горыныча озадачило не только тех, кто пасся по нашей территории внизу, но и нас самих.
– Я, Змей – всем! Не стрелять! Ждём ответ! Слышь – командир? – голос Змея на секунду сорвался в хрип, и он закашлялся от натуги в глотке и голосовых связках. Восстановил голос, – Если согласен – начальник, то брось камень в правую от тебя стенку распадка! – тишина окутала место стычки напряженным ожиданием решения неизвестного командира. Чтоб подстегнуть процессы мышления внизу, Горыныч пожелал ускорения, – Даю три минуты, потом приступаю к уничтожению группы! – пришлые не отзывались. Пауза затягивалась.
– Суки, химичат что-то! – отозвался Грязнов со своего места.
– Наблюдатели, сколько человек прошло мимо вас? – нарушил тишину радиомолчания опытный майор.
– Насчитали тринадцать! – ответили из замыкающей западню четвёрки в наши наушники. Змей заорал сразу, как только услышал цифру.
– Эй, мужики! Не мучайтесь! Пока всех тринадцать ваших рыл не грохнем или не обнаружим мы отсюда не уйдём! Одна минута осталась! Решай командир! – «подбодрил» наших оппонентов хитрый Горыныч, – Первый! Расчёт Миномёта – к бою!
– Готовы! – заорал Грязнов с другого края пропасти, подыгрывая бывшему командиру ДШМГ и присваивая себе мой позывной. «Ну – ё! Большой театр на просторах Копет Дага устроили!» – матерно подумал я, вытирая пот и облизывая губы. Стволы нашего оружия не верили в миролюбие невидимок. Сдаваться молчаливые собеседники не собирались. Вначале, тишину распороли очереди и разрывы гранат с дальнего края ущелья. Пришлые камуфляжники не верили майору и попытались прощупать отход назад по тому пути, по которому они сюда пришли.
Взрыв монки туго лупанул по ушам, отбиваясь и грохая дополнительными отражениями от горных стен. Стрельба затихла.
– Ну, что там у вас? – запросил Змей наблюдателей по рации.
– Я шестой, пытались протиснуться по дну, грамотно прикрывались. Взорвал предупредительно мину управляемого поля. После взрыва откатились назад и прекратили попытку прорыва. Потерь у них нет, разве что контуженные, – доложили тыловые наблюдатели. Тишина снова зазвенела шорохами осыпающихся камешков.
– Эй ты – доходяга! – раздалось из ущелья и камень, выпущенный из-за поворота сильной рукой, разлетелся в пыль, когда ударился в непоколебимую фундаментальность скального среза щели под позицией Грязнова, – Ты нас из «Подноса» собрался угощать? – спросили громко, что ни смотря на иронию, звучало вполне дипломатично, после стрельбы и взрывов предвосхитивших начало диалога. Однако на чистом русском языке спросили. Это ни о чём не говорило, но обнадёживало. Сленговое название восьмидесяти двух миллиметрового миномёта – «Поднос», произнесённое невидимкой, звучало как пароль.
– Можно ещё и на «Костре» разогреть, если с «Подноса» будет мало, вам здоровякам по фигу, что трескать после такого перехода. Вы и «Шмелей» жаренных сожрёте, и «Мухами» перебьётесь с голодухи-то, – ответил Змей сразу после услышанного вопроса. За поворотом раздался смех. «Мухи» давно не выпускались и на вооружение не поступали.
– И где ж ты этот антиквариат возьмёшь? – поинтересовались из-за скалы.
– Там же где «Аглени». Ну что, покурим на нейтралке? У меня амерский табачок есть? «Волл Стрит» покатит? – заигрывал Змей.
– Ха! Может и пожрать притащишь, радетель? – хмыкнули снизу.
– Тушняк с галетами будешь? – заботливо поинтересовался Змей, не очень-то надеясь на положительный ответ.
– Ну, если только свежие! – согласились из-за угла и голодно хохотнули.
– А какие же ещё? Только свежие, только из банки! – теперь уже заржали у нас в засаде.
– Пушки берём? Один на один и посередине! – поинтересовались правилами этикета весёлые разведчики.
– А как же! АПээС и граната с ножом, нормально? – предложил Змей, соглашаясь с местом встречи.
– Лады, токо у нас не АПээСы, а «Грачи»! Ничо? – ответили невидимки
– Значит так, сейчас идёшь с бойцами, моешься, ешь, спишь. Если сможешь. Потом ко мне. Пока всё это делаешь, будешь думать, – ну да просто помыться и пожрать мне нельзя, я должен как наполеон делать сразу два дела. Или четыре, – к нам идёт неопознанный, вооруженный отряд. Двигается скрытно. Соблюдает режим радиомолчания. Путь, выбранный ими, ведёт в северную Чулинку. Направление конкретное – Кушак. Цель не ясна. Наши стратеги наверху, – кивает он на КУШАК над нами, – думают, что конечная их точка – база на горе. Хотят их взять в плен. Если не выйдет уничтожить. Завтра утром они, предположительно, войдут в северные ворота Чулинки. До нас будут пилить сутки-двое. Они устали. По составу и манере передвижения напоминают разведгруппу ГРУ, усиленную офицером или несколькими. Ты и твои бойцы знают местность – вам и карты в руки. Я на подхвате. Главный. Ты рабочая лошадь – командир. Загрузился? – на компьютерном жаргоне спросил мою озадаченную рожу Горыныч. Интересно, откуда он такое слово знает, лапоть же лаптем в этой теме.
– Это шестнадцатизарядные? Те, что броники трёх уровней защиты пробивают? – успокоил меня Змей сверху. А вы думали, кто бы пошёл к ним на встречу. Змею нельзя, да и высоко он. Пока спустится – сто раз стрельнуть смогут. Грязнов с другой стороны сидит. Остаюсь я, тут, напротив, со своим АПээСом, гранатой и самодельным штык-ножом.
– Ага, – радостно подтвердил «дипломат из-за угла».
– Олежа, – по-отечески сделал всё по-своему майор, – Сам туда не ходи – пошли сержанта. Один хрен у него рожа как у тебя молодая. АПС не забудь ему свой отдать. Щас Грязнов тебе радиостанцию спустит с запасной батареей. Скажи служивому – пусть много с их салабоном не болтает. Всё равно они своего старшего на встречу не пошлют. Отдаёт ему радиостанцию и валит назад. Понял?
– Вас понял. Приём, – почти огрызнулся я. Посылать на вероятную смерть кого-то вместо себя… потом на душе и сердце как в выгребной яме – противно воняет трусостью. Но и посылать командира нельзя, даже такого зелёного, как моё лейтенантское превосходительство.
– Боря, доброволец нужен, станцию им передать, может договоримся, свои вроде, – коротко пояснил я задачу сержанту. Боря не раздумывал и секунду.
– Я пойду, – доложил он тут же.
– Лады, автомат сними, АПС мой возьми с кобурой. Гранату держи под рукой. Грязнов прикроет сверху. Много не базарь. И смотри там внимательно и самостоятельно по обстановке. Усёк? – проинструктированный Боря кивнул прилаживая АПС в кобуре на свой ремень. Вытащил пистолет и смачно щёлкнул затвором загоняя патрон в патронник. Сунул пистоль со снятым предохранителем внутрь футляра и оставил клапан кобуры открытым.
– Боря. Это те ещё волки, старайся к ним на расстояние двух вытянутых рук не подходить. Положишь рацию на землю и отойди назад лицом к нему. Спиной, ни в коем случае не поворачивайся. Пускай возьмёт триста девяносто вторую, проверит. Частота выставлена. Войдёт в связь. Я тебе, или Змей – крикнем, что связь есть. И сразу уходи. Мы тебя добротно научили ходить спиной вперёд. Так и отступай. Оружие в руку бери только при реальной опасности. На гранате разогни усики почти до конца, кольцо на карабин. Бронник нацепи – не выеживайся, – Боря кивал, одевал бронник, перестёгивал карабин на грудь, открыл замок и вытащил на два миллиметра из ножен свой «кинжал», чтоб легко выскакивал из своего «дома». Я даже сбил пыль со своего парламентёра. Мы ж ни какие-нибудь спецназовцы, мы их главная головная боль, если что. Соответственно и выглядеть должны импозантнее, с шиком и «блеском». Они от дома своего оторвались далече, голодные, злые, истосковавшиеся по нормальному быту. И тут мы: сытые, лощёные, чистые, с белоснежными подворотничками на шейных отворотах афганок. И не менее злые, как бесноватые кавказские овчарки, учуявшие чужого на своей территории. И готовые порвать их при любом неосторожном жесте, движении или поползновении в нашу сторону. И осторожные, и натасканные и, что самое важное, мы более свежие, чем уставшие от длительных переходов и борьбы за выживание в пути военные.
– Ну что там у вас? Боитесь, небось? Готовы? – спрашивал голос из-за укрытия, подстрекая.
– Готовы! А что спешить? Мы у себя дома! – провоцировал Змей.
– Ну, тогда на счёт десять выходим оба с поднятыми руками, идёт?
– Считай, – снисходительно разрешил Горыныч с высоты своего положения.
– Раз, два, три…. восемь, девять, – пауза, – Десять! Пошёл! – скомандовал невидимка, и оттуда-то, вдруг появилась человеческая фигура. Впечатление было такое, что она возникла из-под земли или материализовалась из воздуха – выросла из камня, как ветка из дерева, волшебно возникнув прямо на глазах.
– Ну, ни буя себе – струя! – прокомментировал ошарашенный Мамедов и прихватил удобнее приклад «Печенега». Боря встал спокойно. Поднял вверх обе пустые руки. И пошёл, лениво и нехотя загребая подошвами по камням при каждом шаге, одолжение делал пришельцам своим не волшебным явлением на тропе. Вторая радиостанция мягко утыкалась в спину прикрытую бронником, прижималась ремнями при движении. Первая висела на боку. Обе антенны над головой придавали виду сержанта оттенок неземного происхождения, так и хотелось нацепить ему вместо панамы на голову лётный шлем с забралом из непрозрачного стекла и всунуть противоперегрузочный костюм.
– Олег, это ты его так по флангам учил ходить? – не удержался от подначки Змей, наблюдая дембельскую походку сержанта, пока тот сближался со своим почти зеркальным отражением. Боря пилил по-хозяйски, не обращая внимания и игнорируя вероятные опасности. Шедший навстречу не шёл, он перетекал по тропе особым аллюром, как бы случайно прижимался то влево, то вправо к краю дорожки, если рядом оказывались удобные для укрытия предметы. Он как бы ожидал постоянного открытия огня и готов был к этому в каждое мгновение своего пути. Руки неизвестный боец держал поднятыми вверх. На голове камуфляжная, вязаная шапочка цвета пустыни с жестким козырьком и ниндзя-отворотом, который был не опущен, а мягко и растянуто обтекал голову незнакомца. Змей вжался глазами в окуляры бинокля: оценивая, сравнивая, вспоминая. Навстречу Боре шёл мужик лет тридцати, не больше. Обтянутые скулы говорили о том, что все жировые запасы сжигались организмом по полной программе в длительном пути, а полноценного отдыха разведчик не получал. Форма, покрой, цвет одежды, облегченка жилета, компактный бронник, кобура, рукоятка ножа, торчащая у правого плеча, сбитые носки ботинок, отсутствие знаков различия, фляга (неполная), манера движения, работа глазных яблок, посадка головы, осанка. Всё, впитывалось майором и просчитывалось в голове.
