Текст книги "В бою антракта не бывает"

Автор книги: Михаил Нестеров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

3

Обзор из обнаруженной у потолка щели был ограниченный и не позволял рассмотреть дорогу, ведущую к типографии. Как на ладони был виден пустырь и часть «локалки». И вот совершенно неожиданно вслед за едва различимым рокотом двигателя почти вплотную к цеху припарковался полноприводной «труппер» красного цвета, и из него вышел знакомый уже майор, но в гражданской одежде – рубашка с карманами и свободные брюки. Повозившись с замками, он вошел в типографию.

– Кто-то пришел, – свистящим шепотом сообщил Кисин, прильнув к чуть приоткрытой двери.

– Что там? – спросила девушка, пытаясь оттеснить солдата, чтобы взглянуть самой.

– Черт! Полез на вагон, – докладывал Кисин, дергая плечом и не уступая Ирине место. – Похоже, труп Сереги Каменева разглядывает. Все, надо рвать отсюда.

Михаил распахнул дверь и двинулся к выходу. И вынужден был вернуться. Потянув к себе автомат, еле слышно прошептал:

– Там еще один. Меня заметил.

Ему бы вместо автомата подержать дверь, которая медленно открывалась, в проеме показалась фигура человека.

Кисин находился ближе к двери, он встретился с внимательным взглядом незнакомца, и по его телу прокатилась волна дрожи, словно давая импульс лежащему на спусковом крючке пальцу.

* * *

У Павла Суркова было хорошее настроение, несмотря на то что голова с похмелья слегка кружилась. Проходная была закрыта, и Павел постучал в дверь, держа наготове пропуск и разрешение на вход на территорию объекта, выписанное лично Страховым.

– Что вы тянетесь по одному? – недовольно пробурчал контролер Неверов, предупрежденный начальником, что в районе восьми утра должны прийти три человека.

Павел прошел мимо первого корпуса. Непривычная тишина: работающий мотор вытяжки, вынесенный на улицу, не издавал ни звука. Корпус мерительных инструментов – такое же затишье. Отделение станков с числовым программным управлением так же хранило молчание.

Тишина, на всей территории завода тишина.

«Зловещая», – улыбнулся про себя гравер.

Остался позади так называемый «инженерный» цех, вход в который был по особым пропускам, и огромное здание цеха ширпотреба, где собирались бытовые электроприборы; впереди заброшенная стройплощадка, а за ней – типография.

«Выходит, я пришел последним», – рассудил Сурков, припомнив слова контролера.

Он был в двадцати метрах от здания, когда вдруг открылась дверь, выпуская незнакомого человека. Павел даже не сумел разглядеть его как следует, тот быстро скрылся за дверью.

Павел открыл дверь. Она подалась бесшумно, только прикрепленная снизу резина еле слышно прошуршала по бетону.

Казалось, в цеху никого нет. Однако в самом конце его гравер различил фигуры Страхова и «примкнувшего» к нему технолога по фамилии Сафиуллин. «Не терпится майору, даже не переоделся. Однако, куда делся тот парень?»

Справа чуть приоткрытая дверь склада. Павлу показалось, что она тихонько приоткрывается.

Ничего непонятно.

* * *

Верхний свет позволил Страхову рассмотреть множество следов; а то, что он увидел дальше, наклоняясь и заглядывая в образовавшийся отсек, заставило его резко отпрянуть. Он вздрогнул, когда в абсолютной тишине прозвучал довольно громкий голос:

– Привет, Алексей! – И Сафиуллин продолжил: – Решил поработать стропальщиком? Погоди, сейчас я включу тельфер.

– Лезь сюда, – вместо приветствия глуховатым голосом отозвался Страхов. – Кажется, у нас серьезные проблемы.

– Украли контейнеры? – Жизнерадостный технолог не хотел разделять обеспокоенности шефа. Он присоединился к Алексею, потянул носом воздух и подозрительно покосился на майора. – Ты только за этим меня позвал? В следующий раз...

– Следующего раза долго не будет, – перебил его Страхов и указал на отсек: – Там труп.

– Там – кто?..

Сафиуллина передернуло, когда он, держась за швеллер, перегнулся и заглянул внутрь. Едва сдерживая подкатившую к горлу тошноту, технолог выдавил:

– Что будем делать, Алексей?..

– Не знаю, – честно признался майор. – Нужно поставить в известность Михеева. Мы не сможем отправить товар, пока не узнаем, чей это труп и как он тут оказался.

Страхов еще не пришел в себя. Он смотрел на швеллер, которого еще вчера не было на этом месте, и упорно не хотел замечать его. А железяка прямо указывала на то, что в вагоне приехал не только мертвец.

Майор решил тщательно осмотреть склад. Однако его опередила короткая автоматная очередь, прогремевшая от ворот.

4

Фразы были стандартными и из уст молодой женщины звучали довольно непривычно. Впрочем, для Страхова непривычным было бы и обращение к собственной персоне положить руки на затылок, прозвучавшие от любого другого, пусть даже уполномоченного на то лица. Эта девушка, вооруженная пистолетом, и парни рядом с ней, напомнили ему фильм про отчаянных грабителей и убийц. И девушка, на его взгляд, представляла большую угрозу, нежели парни.

Все произошло так неожиданно и быстро, что майор и технолог смогли только повернуться на звук выстрелов. Даже за те пять-шесть секунд короткой агонии гравера, происходящей в пронзительной тишине, они так и не шелохнулись. И продолжали бездействовать, когда из дверей склада один за другим выскочили три вооруженных человека и с предупредительными выкриками устремились к вагону.

Обладательница хорошо поставленного голоса действовала решительно. Что и продемонстрировала, когда опешивший Алексей не отреагировал на команду понять руки. В полуметре от его головы просвистела пуля и ударилась в стену вагона. Только после этого выстрела начальник охраны и технолог подняли руки, подстегиваемые очередными командами.

– Руки за голову!.. Теперь медленно, по очереди спускаемся вниз. Одну руку продолжаем держать на затылке. Молодцы!

Одна ассоциация сменялась другой. Сейчас Страхову девушка казалась учительницей физкультуры в начальных классах.

Сама же Ирина ощущала в себе смесь отчаяния, легкого сумасшествия и возбуждения. Она понимала, что вот сейчас совершает очередное преступление, окончательно загоняя себя в угол.

Держа пистолет в вытянутых руках, Ирина сместилась ближе к вагону и секунду-другую дала рассмотреть себя спустившимся «цеховикам»; сейчас они, не дожидаясь очередной команды, держали руки на затылке. Заметив подобие улыбки на лице Страхова, которая на побледневшем лице гляделась нелепо, Ирина рискованно подошла к нему вплотную и ткнула стволом в шею.

– Убери с лица свою поганую улыбку, или я вышибу тебе мозги! Наверное, ты не в курсе. Но пару дней назад я шлепнула придурка вроде тебя. Не скрою, этот подонок был в чине сержанта. Я могла убить его десять, сто раз...

Страхов инстинктивно угадал в поведении девушки наигранность, хотя в глаза она не бросалась. Он ответил по инерции:

– Забавно. Неплохое кино. Такие выступления нужно тиражировать на видео.

– Тираж будет пиратским, – моментально отреагировала Ирина. – У вас все здесь фальшивое, начиная с железяк в вагоне.

– А вот это очень плохо, – помимо воли сорвалось с губ Страхова. Он поглядел на отступившую на пару шагов девушку.

– Смотреть прямо перед собой! – прикрикнула Ирина. Она оглянулась на Кисина, который занял место у ворот. Даже на таком расстоянии девушка разглядела серое, напуганное лицо Михаила. Таким оно было и тогда, когда Сергей Каменев поставил его перед «волчком» камеры, а за дверью раздался ворчливый голос дежурного милиционера: «Ты только не обделайся в камере»...

Ирина отдала очередную команду:

– А ну-ка, шаг вперед! Руки на стену вагона. Коля, обыщи их.

Держа палец на спусковом крючке, Николай подошел к обоим и провел рукой по бокам и спине Страхова. Майор почувствовал неуверенность парня в грязной военной форме, дрожь в его руках.

– Поосторожней, парень, – на всякий случай предупредил Страхов. – Все, что у меня есть, – это удостоверение. Может быть, оно охладит ваш пыл.

– Заткнись! – Ирина приняла от Николая красные корочки и раскрыла их.

– Ну что? – Алексей повернул к ней голову. – Теперь-то поговорим?

Вот сейчас майор уже знал, кто перед ним. Он не очень внимательно читал оперативные сводки, которые в обязательном порядке передавались и в его подразделение. Перед глазами пробежали строчки приказа заместителя министра внутренних дел.

* * *

Приказ №... от...

Продолжить операцию «Сирена»;

разослать ориентировки на преступников, пособников преступников и возможных заложников по всем отделениям милиции, частным сыскным агентствам, охранным предприятиям, включая военизированные;

обращать внимание на группу лиц и отдельных лиц в солдатской форме;

усилить несение постовой службы линейных отделов милиции, на транспорте, проверять пассажирские и грузовые составы, особое внимание обращать на поезда восточного направления, а также на факты грабежей, краж мужской и женской одежды, продуктов питания и прочее;

усилить работу на железнодорожных и автовокзалах, аэропортах и речных портах;

по всем фактам нарушений докладывать в ГУ уголовного розыска.

Заместитель министра внутренних дел

генерал-полковник Зотов Ю.И.

* * *

До этого пришла подробная сводка о совершенном в Верхних Городищах преступлении, которое показалось майору Страхову скорее увлекательным, похожим на экспресс-детектив, нежели тревожным.

Сейчас он пытался вспомнить фамилии преступников, но сделать этого не давал собственно статус этой четверки, который во всех сводках рядил их в заложники. В каком-то смысле заложником теперь был он и Ринат Сафиуллин.

Но его все же тревожили слова девушки: «У вас все здесь фальшивое, начиная с железяк в вагоне». Вывод один: они успели обнаружить не только левую продукцию, но и определили способ ее доставки. Как и каким образом – не укладывалось в голове.

«Однако пора брать инициативу в свои руки», – подумал майор. Его взгляд скользнул по рукам, прижатым к стенке вагона, затем перешел на вооруженную пистолетом девушку.

– Вы, наверное, еще не поняли, что находитесь на секретном объекте. Я представляю на этом объекте 8-е Главное управление МВД, и все, что здесь происходит...

– ...не имеет никакого отношения ни к секретным, ни к рассекреченным технологиям, – продолжила Ирина. Она внимательно и подробно изучила заготовку, испещренную геометрическими фигурами, и размашистую роспись. Последняя в точности совпадала с росчерком в удостоверении майора в графе «личная подпись».

Не сдержав усмешки, Ирина вынула из кармана и развернула перед изумленным майором продукт его творчества.

– С этим как поступим? Вот с этим листком куда вы доставите нас?

До майора в это утро все доходило с опозданием, и, казалось, все началось с вагона, задержавшегося почти на неделю. Он вспомнил, что же тревожило его во время телефонного звонка начальнику типографии. Вот этот самый лист бумаги с многочисленными степенями защиты, лист, из которого при окончательной резке получалось восемь купюр. Вчера вечером он лежал на столе, наутро его уже не было. А майор уходил из цеха последним.

Материальные ценности стояли сейчас на втором плане, но все же Страхов подумал, что этот листок стоит дорого, очень дорого. Есть смысл поторговаться.

– Надо сказать, вы заинтересовали меня. – Майор позволил себе снова улыбнуться и отпустить шутку: – Озабоченность – не повод для знакомства. Но вы познакомились с моим документом, значит – и со мной, и на вашем месте я не стал бы скрывать озабоченности. Тем более что я знаю и ваш интерес тоже. Я предлагаю вам помощь. Мы все забываем об этом инциденте, и в обмен на эту бумагу я отвезу вас туда, куда вы мне укажете. У вас есть план?

От Страхова не ускользнуло движение головы Николая, адресованное Ирине: парень вопрошал и в то же время соглашался с предложением начальника охраны. И Кисин сделал шаг от двери. Да и выражение на лице девушки переменилось: она колебалась.

Вроде бы все встало на свои места и отчасти высказано: беглецы попали на секретный объект и выбраться без посторонней помощи не смогут.

– Вам нравится быть в бегах? – продолжал давление Страхов. – У вас есть повод к этому?

– Сейчас есть. – Ирина медленно, демонстративно перевела свободную от оружия руку за спину, указала на труп рабочего. Затем сложила лист с многочисленными росчерками Страхова, умудряясь держать майора на мушке, и положила лист свободной рукой в карман джинсов.

Нет, майор еще не пришел в себя, просто ненадолго возвратился в более-менее привычное состояние, забыв про труп Суркова.

– Я же сказал, что предлагаю помощь. Дальше этой двери, – кивнул офицер в сторону Кисина, который подошел еще ближе, – вы не уйдете. Неужели непонятно? В пять часов произойдет смена караула. Начальник караула подойдет взглянуть на мою машину, потом увидит, что двери цеха закрыты изнутри, и на его стук никто не откликается. Мне продолжить?

«Чего она тянет?» – недоумевал Кисин. Еще ночью говорила что-то об обстоятельствах. А обстоятельства сложились таким образом, что за воротами сейчас стоит легковая машина майора.

Теперь на Ирину были устремлены взоры пятерых человек, включая технолога, силившегося понять, что, в конце концов, тут происходит.

Майор воспользовался временным замешательством бандитов, ему стало проще действовать еще и потому, что статус заложников с большим опозданием, но все же поменялся на полярное положение.

Алексей убрал руки со стены вагона, но держал их вместе, сцепив пальцы. В ушах все еще стояли звуки выстрелов, а девушка по-прежнему продолжала держать его на прицеле.

– Хотите убивать – убивайте. Но вас живыми брать не будут. А если возьмут, то только за убийство вам дадут пожизненное.

Ирина сделала шаг влево и коснулась рукой вагона.

– Говори, я слушаю. Только предупреждаю – включая рецидивиста Сергея Каменева, два смельчака уже отговорились. Будешь третьим?

Пришла пора снова вспомнить о трупе преступника. Страхов сделал это не без содрогания и силился представить, как эта четверка расправилась с пятым. Можно понять, какие чувства они испытывали к нему, но чтобы так изуродовать...

Майор представил себе Сергея Каменева с двумя автоматами и пистолетами; образовавшийся отсек в вагоне настолько тесен, что угрожать заложникам невозможно, даже не обладая особым мужеством четверым можно легко обезвредить одного. Обезвредили? По коже снова пробежал мороз, и майор невольно повел плечами, прикидывая, что с «особым мужеством» как с определением он угадал. Бандиты убили одного, а чтобы совершить еще одно преступление, достаточно ничтожного повода, банального срыва, чиха, который не понравится им. И повод был; девушка подтвердила это минутами раньше, демонстрируя очень важную улику против майора: левую продукцию цеха с его многочисленными росписями.

– Обменяемся гарантиями?

– Обменяемся, – кивнула Ирина.

– У вас есть только один вариант, – продолжил майор, – я вывожу вас с территории завода, и на пороге любого отделения милиции вы передаете мне заготовку с моими росчерками. Дальше ваша судьба меня не заинтересует.

Ирина снова указала на вагон. Молча. Страхов понял ее немой вопрос.

– Придется отвезти труп подальше и сбросить возле железнодорожного полотна, где его вскоре обнаружат обходчики. Где, вам знать необязательно...

– Выходит, это мы сбросили труп?

– А как же иначе? Потом выбрались сами. Допустим, в районе сортировочной станции. Придумайте сами, в каком вагоне вы ехали, исключите разве что полувагон с металлом.

– Перестрахуемся, – предложила Ирина. – Труп положим в багажник вашей машины. А вагон со следами крови останется здесь и будет нам дополнительной гарантией. И не будем терять время. Коля, – не отрывая взгляд от майора, Ирина кивнула в сторону Сафиуллина, – свяжите-ка этого парня и принеси пачку фальшивок. Это в дополнение к вашему художеству, – пояснила она Страхову.

Глава 9
Очередная глупость

1

– Ну смотри, майор! – Ирина села на переднее кресло машины. Скрестила руки, направив ствол пистолета на Страхова. Ей на ум пришла неплохая мысль, в пользу которой не так давно высказался сам майор, и девушка воспроизвела ее:

– Это я помогла бежать Каменеву, а на ребятках, – кивнула она на солдат, – кража взрывчатки со склада воинской части. Так что не рыпайся, майор, – терять нам нечего, всажу пулю не задумываясь. А сзади добавят.

Могут добавить, согласился Страхов. Он хорошо разглядел пулевые ранения на теле Каменева, когда труп грузили в багажник машины, и подумал, что не все четверо, но один точно сумасшедший: застрелить человека, а потом снести ему «чайник»! Нет, они все ненормальные, поскольку после убийства еще долгое время находились рядом с трупом: смотрели на него, может быть, прикасались.

– Вот только предупреждать меня не надо. – Майор завел двигатель и тронул машину с места. – Не нажмите на спусковой крючок, когда увидите охранника. Он выйдет из караульного помещения только для того, чтобы открыть ворота. Это хорошо проверенная практика.

* * *

Караульное помещение находилось в левом крыле первого этажа трехэтажного здания. Правое крыло представляло собой проходную. На втором этаже располагался отдел кадров, третий этаж полностью был отдан под офис торгового дома «Багратион». Вплотную к стене здания примыкали ворота, рядом с ними – небольшое кирпичное строение и передвижная стремянка с площадкой наверху для проверки грузовых автомобилей. Подразделение охраны находилось за пределами объекта, но также в охраняемой или круглосуточно патрулируемой зоне.

– Командир нарисовался. – Рядовой Агеев смел в ящик стола домино. Он поправил автомат и вышел, прикрыв за собой дверь.

Как правило, когда с объекта приезжал или выезжал майор Страхов, из караульного помещения выходил начальник караула. Но ограничивался он только своим появлением на пороге. Сегодня на смену заступил старший лейтенант Кузьменков, принятый в подразделение полгода назад. Выйдя на площадку, Агеев видел начкара, чья недвижимая фигура за окном была занята разгадыванием кроссворда. Рядовой послал командиру маячок – похлопав себя по плечу, он кивнул в сторону и показал палец: «Майор на горизонте». Кузьменков появился из караулки через боковую дверь, чтобы услышать нарочито ворчливый голос шефа: «Семафорите друг другу?»

Старлей вышел без фуражки и, поглядывая на медленно приближающуюся машину начальника, приложил ладонь к заслезившимся от яркого света глазам. И чем ближе подъезжал майор, тем больше хотелось старшему лейтенанту совсем прикрыть глаза, ибо они отказывались верить.

* * *

– Без глупостей, майор! Предупреждаю в последний раз.

Майора начало трясти, когда он увидел, что из боковой двери показался старший лейтенант Кузьменков, а секундами раньше – Агеев. Но и этим дело не ограничилось: вслед за Агеевым на смотровую площадку вышел второй караульный.

Онемевшими губами Страхов был вынужден сказать:

– Не паникуйте.

Но в этот момент сам был близок к панике. Стекла у джипа затемненные, а не зеркальные, через них хорошо просматривался весь салон. Еще пятьдесят метров, и подчиненные увидят необычное состояние начальника, заметят и посторонних внутри.

Алексей сумел-таки прочувствовать, что такое настоящий страх, поскольку караульные могли спровоцировать вооруженную четверку. Он думал об этом, садясь за руль, но так надеялся на благополучный исход, что воображение выдавало только одну «картинку» и только с одним караульным, открывающим ворота. Это желание было настолько огромным, что казалось реальностью.

Еще в типографии он сказал Ирине: «Заводская территория – это еще не все. Городок у нас маленький. Меня и мою машину знает каждый. В связи с вашим побегом все силовые структуры города перешли на усиленный режим службы. На каждого из вас у милиционеров имеется ориентировка. Все смотрят в оба.

Практически он играл против себя, но отчетливо понимал: чем больше он загрузит пассажиров сообщениями разного толка, тем будет лучше для него. Он сам едва справлялся с потоком информации, которую, словно шахтер-передовик выдавал на-гора.

У Страхова был еще один вариант, но о нем он думал с содроганием. В трехстах метрах от завода дорога сливалась с шоссе, полкилометра по нему – и за плавным поворотом под горку откроется вид на будку дорожно-патрульной службы. Для бандитов это будет неожиданностью, так как пост открывался внезапно, выскакивал, словно черт из табакерки. Успокаивающая фраза: «Мои коллеги меня никогда не останавливают» – и педаль тормоза в пол. Бандитов бросит вперед, а у него хватит времени на то, чтобы рывком распахнуть дверь и выброситься из машины с предупреждающими криками.

Алексей отбросил этот вариант, вспомнив о трупе в багажнике своей машины.

То же самое можно было проделать и возле проходной. Но торможение при такой малой скорости ничего не даст, только усугубит положение; начнешь разгоняться – только ускоришь процесс расправы. Достанется и от «макарова», и от «калашникова».

Алексей мысленно обрушился на своего подчиненного: «Какого черта вылез второй караульный?!» Его обеспокоенность тут же передалась Ирине, и их мысли почти совпали. Затем он тихо выругался, проклиная и рьяность начальника караула, и сложившуюся традицию: «Семафорите?..»

– Вы сказали, что будет только один охранник. – Ирина часто сбивалась, обращаясь к майору то на «вы», то более фамильярно. – Ты заранее знал, что их будет так много?

Ситуация показалась ей безвыходной. Впереди закрытые ворота, с двух сторон вооруженные охранники. Два варианта, и оба губительные: пока еще не подъехали слишком близко – отдать майору приказ разворачиваться; и второй – демонстративно приставить к его виску пистолет, чтобы вынудить охрану открыть ворота.

Сзади раздался жалкий голос Кисина:

– Приехали...

Даже Николай Трофимов, самый, пожалуй, выдержанный и смелый из всех, наклонился к плечу девушки:

– Надо сдаваться, Ира.

Она дернула плечом. Однако через секунду снова почувствовала рядом горячее дыхание Трофимова:

– Бесполезно. Перестреляют.

Майор невольно сбавил обороты. Машина еле ползла по асфальту.

* * *

Агеев забыл, зачем вышел. Ему нужно было идти открывать ворота, а он словно прирос к смотровой площадке. Действительно, смотровая, если учесть то, что открылось взору рядового. Его напарник громко прошептал:

– Ни фига себе!..

А начальник караула пожалел о том, что смотрит сейчас из-под ладони, а не через видоискатель своей компактной видеокамеры. И совершенно неожиданно, не по уставу, его ладонь скользнула со лба в сторону – старший лейтенант сделал два дела одновременно: отдал честь, приложив руку к «пустой» голове, и коснулся пальцами виска, словно намекая: «Ты, майор, видно, совсем свихнулся». Теперь ему стала ясна причина, по которой джип полз со скоростью черепахи.

* * *

«Бесполезно. Перестреляют».

Жар от дыхания – то ли Трофимова, то ли от безнадежности в его голосе, то ли все, вместе взятое.

Ладонь была влажной, пистолет в ней – непомерно тяжелый.

«Дятел!» – Ирина про себя обругала Трофимова, который постукивал ее по плечу. Она уже отчетливо видела молодого офицера, который из-под ладони всматривался в приближающуюся к посту машину.

Мешала нервозность майора, который в свое оправдание что-то говорил о семафоре; мешал Заботин, отвлекал дятел-Трофимов и его прикосновения, которые стали частыми; и вот сейчас его рука застыла на плече Ирины и сжала его. Рядом близость другого плеча, плеча майора.

Плечо майора...

Близость...

Это не виделось выходом, но решение пришло неожиданно. Если что-то и могло отвлечь охранников, так это обратное – привлечь их внимание.

– А ну-ка. – Ирина облизнула пересохшие губы и высвободила левую руку, – смертельный номер, майор. И если ты сделаешь вид, что тебе не понравилось, клянусь, я пристрелю тебя.

Девушка придвинулась ближе к Алексею, левой рукой обвила его шею и притянула к себе; правая рука по-прежнему сжимала рукоятку пистолета.

– Обними меня, – прошептала Ирина, – и сделай соответствующую рожу.

Пацаны на заднем сиденье переглянулись. И только. Они ничего не понимали. Даже забыли о смертельной опасности.

– Черт! – выругался Трофимов, невольно приоткрыв рот. Он видел, как пришли в движение челюсти майора – он отвечал на поцелуй Ирины: жадно, словно это был последний поцелуй в его жизни, так жадно, что Николаю со стороны казалось, майор жует ее губы, кромсает их и пьет кровь.

Страхов на секунду прикрыл глаза, машина вильнула в сторону. Ирина крепче впилась в его волосы на затылке, возвращая на место помутневший от неожиданности разум майора. Она оторвалась от него – но только за тем, чтобы произнести:

– Приоткрой один глаз, задавишь караульных.

И их губы снова слились в поцелуе:

Действия девушки были неожиданными, однако майор в считаные мгновения понял и оценил их по достоинству. Затем пришло неизвестное ему доселе ощущение свободного падения. И это помимо воли, которая оказалась парализованной экстремальной ситуацией, когда жизнь висит на волоске, а организм начинает играть против правил: вместо того чтобы съежиться, он делает все наоборот.

На миг ему показалось, что Ирина проделывала это не раз, во всяком случае, могла как-то сымитировать поцелуй, но – ничего подобного.

Алексей приоткрыл глаз и встретился с внимательным, изучающим, но тем не менее серьезным взглядом. Будь этот взгляд расслабленным, майор разочаровался бы. Он не представлял, что с таким выражением глаз можно завести человека в считаные мгновения.

Глянув в панорамное зеркальце на удаляющуюся фигуру Кузьменкова, майор едва слышно сказал:

– Тебе не обязательно стрелять в меня.

* * *

Кузьменков вышел из караулки в проходную. Ему интересно было узнать, что за женщина была с майором. Утром Страхов вскользь упомянул, что смена должна пропустить трех человек, которым он выписал разовые пропуска.

– Неверов, ты кого сегодня пропустил на завод? – Кузьменков склонился к «амбразуре» кабинки и лукаво поглядывал на контролера, словно тот был в тайном сговоре с начальником.

В будние дни рабочие проходили каждый через свою кабинку, и контролеры вкладывали пропуска в ячейки согласно номерам. В выходные дни открытой была только одна кабинка, и контролер пропускал тех, кому были выписаны разрешения.

– Дай-ка мне их пропуска, – потребовал Кузьменков и нахмурился, поскольку с фотографий на него смотрели мужчины. Сафиуллин и Сурков – прочел он их фамилии. – А где пропуск женщины?

Контролер потянулся к продолговатой коробочке и выудил из нее еще один пропуск, прокомментировав:

– Одна-единственная. Мастер термического отделения, заступила на сутки в половине восьмого утра.

Теперь все встало на свои места. На фотографии была изображена миловидная блондинка лет двадцати семи с пухлыми губами и вздернутым носом. «Она, – решил старлей, – Любовь Васильевна Вдовцева. Подходящее имя и даже фамилия для женатого майора».