Текст книги "Гончаров и криминальная милиция"

Автор книги: Михаил Петров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Пора и нам, – решил Требунских, захлопывая дверцу. – Трогай, Коля, не спеша и с оглядкой. Мальчики эти меня очень заинтересовали. Куда нас сегодня кривая выведет, одному только Богу известно.

– Да уж не в райские кущи, – хмыкнул Ухов. – Это я вам, Петр Васильевич, гарантирую. Скорее всего, она приведет нас в какой-нибудь притон, где эти придурки ширяются и покуривают травку.

– Вряд ли. В этом случае они бы не стали так усложнять ситуацию. Мне кажется, что тут пахнет чем-то более серьезным, а я, как назло, без оружия.

– У меня есть, – с готовностью отозвался водитель.

– Это хорошо. Макс, а у тебя пушка при себе?

– Найдем, – скромно ответил Ухов. – И для вас отыщем. Не волнуйтесь, все законно.

– Куда их черт понес? – удивленно спросил Требунских, заметив, как "Нива" уходит в лес, в сторону набережной. – Сейчас там никого нет.

– Может быть, они члены клуба "Морж" и решили малость искупнуться, мрачно пошутил Ухов. – Или кого-нибудь искупнуть...

– Боюсь, что твое второе предположение верней. Коля, осторожней, указывая на машину Потехина, предупредил полковник. – "Нива" ушла прямо, а Геннадий Васильевич сворачивает направо. Следуй за ним. Кажется, я начинаю понимать суть дела.

Проехав метров триста по лесной, едва пробитой дороге, белая "шестерка" остановилась. Вышедший из-за руля подполковник сразу же кинулся по неприметной тропинке вниз к водохранилищу. Подъехавшему начальнику и Ухову не оставалось ничего иного, как последовать за ним.

– Коля, перекрой основную дорогу. Чтоб мышь не просочилась, – уже на бегу крикнул Требунских. – Ну вот, Макс, кажется, одной проблемой у нас нынче станет меньше, – лавируя между деревьями, удовлетворенно засмеялся он. – Кто бы мог подумать... Охотились на бобра, а поймали зубра. Если я, конечно, не ошибаюсь. Пошустрей, Макс, пошустрей... Нет, ошибки быть не должно. У Потехина нюх, как у настоящего легавого кобеля, а интуиция – любой экстрасенс позавидует. Ох как эти мальчишечки у меня плясать будут. Только бы все получилось... Поднажми, Ухов, ты ведь омоновец, а отстаешь.

– Не могу я, Петр Васильевич, впереди начальства бежать, воспитание не позволяет.

– Врешь ты все, Ухов, небось пьешь со своим Гончаровым втихомолочку, оттого и форму потерял. Кажется, финиш! – Указывая на затаившегося в кустах Потехина, полковник замедлил бег, а вскоре вообще перешел на осторожный, неслышный шаг. – Что там, Гена? – укладываясь рядом с замом, негромко спросил он.

– Пока ничего. Они еще не появились. Наверное, осматриваются.

С крутого берега им хорошо была видна местность, лежащая внизу. Два "жигуленка", шестой и восьмой модели, стояли под ними на узкой косе, которая незаметно и плавно переходила в лед, сковавший Волгу. Приблизительно в трехстах метрах от берега пятеро рыбаков завороженно колдовали над своими лунками. Наверное, они наивно надеялись поймать заветную царь-рыбу.

– Подцепят карася, а потеряют порося, – усмехнувшись, прокомментировал Потехин. – Но где же эта хренова "Нива"? Куда она могла запропаститься?

– Может быть, они почуяли нас и решили перенести операцию на потом? предположил Ухов. – Ворюга – он мента за версту чует.

– Да не должны бы. Я сам сидел за рулем и старался закрыться двумя, тремя машинами, – покусывая губы, отозвался Потехин. – А это кто?

Слева на пологом спуске показались три рыбака с рюкзаками, буравами и прочей рыбацкой амуницией. Двигались они размеренно и не спеша, но в этой их неспешности Требунских что-то не понравилось.

– Черт, бинокль бы сюда, – с сожалением заметил полковник.

– Проблем нет, – ухмыльнулся Ухов, выуживая из нагрудного кармана правую половину бинокля. – У Макса всегда все есть. Только уж извините, начальник, он не укомплектован, сами понимаете, таскать его целым очень неудобно.

– Да перестань ты бухтеть, – подставляя окуляр к глазу, остановил его полковник. – Батюшки, так я и думал, это они! В рыбаков переоделись, мерзавцы! Сейчас будет дело. Ну и мальчишечки! Сами додумались или им кто-то подсказал?

– Сами бы они не додумались, наверное, их проконсультировал, а может быть, и экипировал водитель "Нивы", – высказал свое мнение Потехин. – Где мы их будем брать? Здесь или поведем до пункта назначения?

– А ты еще сомневаешься? – передавая ему бинокль, довольно хохотнул шеф. – Конечно, будем пасти до их логова. Наверняка в этом деле задействована целая группа. Вы с Максом немедленно отправляетесь к машинам, берете наемную "шестерку" и плотно садитесь им на хвост. Я контролирую их отправление и присоединяюсь к вам. Связь держим по сотовому. В общем, действуем так же, как и раньше, только теперь целым караваном. Не забывайте про красную "Ниву", скорее всего, она будет замыкать колонну, но не исключено и то, что она уже вообще уехала или позже спустится к рыбакам. И еще – пусть Коля поставит машину на старое место. Все. Упустите – спуску не дам.

– Не упустим, а номера "Нивы" я записал.

– Если они не ворованные. Ни пуха! – махнул он рукой и вновь приник к окуляру.

Теперь картинка несколько поменялась. Нет, рыбаки по-прежнему сидели на своих складных стульчиках, но только лица их теперь были обращены к берегу, в сторону пришельцев. Подростки же, почти вплотную приблизившись к обреченным автомобилям, сняли рюкзаки, вытащили из них молотки и два трамблера. С этой минуты их движения стали энергичны и торопливы. Действовали они почти синхронно – подбежали к заранее намеченному автомобилю, молотками разбили боковые стекла, открыли дверцы и отомкнули капоты. Заметив такую беспардонную наглость, рыбаки, неуклюжие в тяжелых бахилах, бросились к берегу, надеясь спасти своих четырехколесных друзей. Не обращая на них никакого внимания, подростки установили трамблеры и, захлопнув капоты, уселись за руль. Прошло не больше минуты, как заработали двигатели и машины сорвались с места.

– Профессионально работают, гаденыши, – буркнул Требунских и тоже помчался наверх. – Коля, докладывай, – едва переводя дух, плюхнулся он на переднее сиденье.

– Они здесь проехали четыре минуты назад. Сначала знакомая нам "Нива", потом серая "восьмерка", а за ней шестая модель бежевого цвета. А уже за ними отправился Геннадий Васильевич.

– Замечательно, а почему мы стоим? Вперед, Коля, вперед! – приказал полковник и по сотовому связался с Потехиным. – Гена, я выехал, как у тебя дела?

– Пока все идет нормально. Сидим на хвосте "шестерки". Сейчас мы вновь миновали поворот на Старый город и со скоростью шестьдесят километров движемся в сторону обводной дороги. Не исключено, что мы с тобой опять попадем на кладбище. Лидирует "Нива", скорее всего, это их бригадир. Могу также добавить, что у них были заготовлены плексигласовые заглушки, которые они воткнули взамен разбитых стекол. Наверное, это для того, чтобы меньше обращать на себя внимание.

– Не иначе. Не отпускай их, мы сейчас вас нагоним. Давай-ка, Коля, поднажми, – закончив разговор, поторопил он водителя и, откинувшись на сиденье, закрыл глаза.

На кладбище угнанные машины заезжать не стали, а свернули в сторону деревень и сел, о чем Требунских был немедленно информирован, впрочем, он и сам уже это прекрасно видел, потому как от кортежа угонщиков он держался на расстоянии не более километра. Миновав две деревеньки, головная "Нива" показала левый поворот в село Солнечное.

– Высадите меня здесь, дайте телефон, а сами продвиньтесь метров на сто вперед, – тоном, не терпящим возражения, заявил Ухов. – Какой номер у Петра Васильевича?

– Не понял, – называя номер и притормаживая, удивился Потехин. – Зачем?

– Затем, что я сейчас за ними побегу и уже с места сообщу вам адрес. Иначе мы тут всех переполошим и потеряем эффект внезапности. Или они попросту смоются.

– Разумно. Беги, только на рожон не лезь, дождись нас.

Выскользнув из машины, Ухов зацепился за задний борт попутного грузовика и, бесплатно проехав несколько сот метров, спрыгнул. Сделал он это своевременно, потому что машины преступников стояли в одном из переулков, до которого было подать рукой. Опасаясь быть узнанным подростками, он не решился заходить в переулок и прогулочным шагом не совсем трезвого человека прошел мимо, отмечая нумерацию домов и прикидывая, какими по счету должны быть ворота, у которых стояли автомобили. Однако маячить без дела тоже было опасно.

– Здорово, бабуля! – радостно оскалился он, останавливая старуху с клюкой и рваной сумкой полувековой давности. – Где тут у вас магазин, родёмая?

– Во, уже нажрался, а все ему мало, и куды токмо она в вас лезет, и откудова вы, окаянные, деньги берете, тута на хлебушек не хватает, а они водку пьянствуют.

– Дадим на хлебушек. – Пьяно улыбаясь, Ухов протянул ей три десятки. Прими, матушка, не побрезгуй, от чистого сердца.

– А ты не шутишь, мил-человек? – боязливо спросила старуха, не решаясь взять деньги. – А то, поди, насмехнуться над бабкой решил...

– Нет, бабуля, такими вещами не шутят, бери.

– Ну, спасибо тебе, добрый человек. – Робко протянув птичью лапку, старуха взяла подаяние. – А магазин тута недалеко, через шесть домов будет.

– Ладно, бабушка, иди домой, что-то я передумал.

– Ну и правильно, дай-то бог тебе здоровья, ну и правильно, забормотала она и неспешно подалась своей дорогой.

Такое поспешное прощание Ухова с облагодетельствованной им старухой объяснялось тем, что в открытые ворота въехали ворованные машины. Подождав, когда они закроются, он достал телефон и набрал номер.

– Петр Васильевич, я вас не побеспокоил? – вежливо осведомился он.

– Макс, перестань валять дурака. Как там у тебя?

– Лучше не придумаешь. Птички в клетке, можете подъезжать, кушать подано. Переулок Красных Партизан, четвертый дом справа. Возле ворот стоит наша знакомая "Нива", тут я и буду вас ждать.

– Жди и сам ничего не предпринимай, – последовало указание.

Однако выполнить эту инструкцию Ухов не смог, потому как совершенно неожиданно из калитки тех самых ворот вышел мужик и сел за руль машины. Такого непорядка Макс не стерпел. Резко рванув дверцу, он спросил оторопевшего водилу:

– Ты чё?!

– Я ничё, топтать твою графиню мать! – автоматически ответил водитель и тут же получил сокрушительный удар в лоб.

Отбросив неподвижное тело на пассажирское сиденье, Ухов запустил двигатель и, пятясь задом, выехал из переулка. Здесь он развернулся и, отогнав "Ниву" на приличное расстояние, занялся пленником. Решив, что наручники еще пригодятся, он обрезал ремни безопасности и намертво скрутил ими руки и ноги хозяина "Нивы". После чего достал широкий скотч и тремя оборотами опломбировал его ротовое отверстие. Вполне удовлетворенный своей работой, он столкнул обмякшее тело на пол и вышел из машины навстречу черной "девятке".

– В чем дело? – высовываясь в окно, спросил Требунских.

– Непредвиденные обстоятельства. Этот козел, который сейчас отдыхает в собственной машине, хотел уехать, не дождавшись беседы с нами. Пришлось его остановить. Но кажется, все прошло тихо и гладко.

– Садись и показывай дом.

– Давайте сделаем по-другому. Я подходил к воротам вплотную, так просто нам их не выбить, а добровольно они не откроют. Может быть, на их машине мне лучше подъехать к дому? Сначала посигналю, а если не откроют, то пробью ворота.

– Насчет сигнала ты придумал хорошо, а вот ворота выбивать – это явный перегиб, за это по головке не погладят.

– Уверен, все пройдет чисто, да и с меня взятки-то гладки. Решайте, Петр Васильевич, темнеть начинает, а в темноте мы здорово проигрываем.

– Послушай-ка, я вызвал группу захвата, самое большее через полчаса они будут здесь. Может быть, имеет смысл их подождать?

– Конечно, а тем временем наши бараны разбредутся, и собрать их воедино будет не просто. А соберем, так надо еще доказать, что они верблюды. Нет, Петр Васильевич, брать их надо сейчас, когда они еще тепленькие. Брать с поличным.

– Ладно, уговорил, только поосторожней. Этот-то у тебя живой?

– Сопит, – ухмыльнулся Ухов, садясь за руль.

Как и было договорено, прежде чем переходить к кардинальным боевым действиям, Ухов протяжно и требовательно просигналил. Не прошло и минуты, как в приоткрытую щель калитки высунулась плохо различимая в сумерках физия.

– Ты чё? – удивленно и хрипло спросил страж.

– Ничё. Открывай ворота, топтать твою графиню мать, – приглушенно ответил Ухов и застыл, напряженно ожидая реакции. Кажется, получилось, понял он, когда створки разошлись в стороны. Не мешкая ни секунды, он дернулся вперед и резко осадил прямо в воротах, так что задница "Нивы" оставалась на улице, а сам он мог в любой момент выйти во двор.

– Ты чё, Леха, гребанулся? – Рванув дверцу, в салон заглянул возмущенный рябой парень, который при виде наставленного на него пистолета непроизвольно распахнул дурно пахнущий рот.

– На том свете твой Леха, – радостно прошипел Ухов, ювелирно вправляя ствол в вонючую пасть. – И ты сейчас отправишься следом, если не поймешь простой истины о том, что молчание есть золото. Всосал, ублюдок?

В знак полного подчинения и согласия рябой осторожно, чтобы не поцарапать гнилыми зубами вороненый ствол, кивнул.

– Ну вот и отлично, а теперь мы с тобой осторожно, не привлекая внимания, отойдем к стене дома и несколько секунд помолчим. – Подобно факиру, работающему с коброй, Ухов начал медленно подниматься, не сводя с рябого глаз. – У меня девятый калибр, один выстрел – и твоя черепушка развалится, как гнилой орех. Если тебя окликнут твои дружки, ты ответишь им спокойно и внятно, дескать, не мешайте, все нормально, все свои. Ты меня понял, гриб вонючий?

– Му-му, – утвердительно ответил охреневший от страха парень.

– Сколько человек в доме и в гаражах? – переместив ствол изо рта в глаз, спросил Ухов. – Предупреждаю, если соврешь, я в тебя стрелять не буду. Я распорю твой живот, вытащу кишки и растяну до самого магазина. Говори.

– В доме шесть человек. Мать, батяня и сеструха, а еще три пацана, которые только что приехали. В гаражах трое рабочих, больше никого нет.

– Сколько комнат в доме?

– Две. В одной спят мать с сеструхой, а вторая большая. Сейчас все сидят там. Батяня им бабки отслюнявливает.

– Ну что тут у вас? – невесть откуда появившись, тихо спросил Требунских.

– Пока все идет нормально, Петр Васильевич, – так же негромко ответил Ухов. – Вы мне помогите защелкнуть ему наручники через столб и заклеить кричалку. Скотч в моем правом кармане куртки.

После того как все меры безопасности были соблюдены и рябой прочно прикован к столбу, криминальная милиция ворвалась в дом. В тот же самый момент, высадив оконный переплет, Ухов, словно черт из табакерки, появился в проеме.

– Всем на пол! Рожами вниз! – мало обращая внимание на женские визги, устрашающее заревел он. – На счет "три" открываю огонь на поражение! Одно ваше неверное движение – и вы трупы. Дамы, вас это тоже касается.

Все шестеро улеглись удивительно сноровисто и аккуратно.

– Макс, теперь мы с ними справимся сами. Беги к гаражам и проследи, чтоб никто из них не сбежал. Сам в драчку не встревай, подожди нас.

– Слушаюсь, генерал. – Хохотнув, – Макс вышел так же, как и вошел, – в окно.

– А теперь прошу внимания, господа хорошие. – Выдержав паузу, Требунских обратился к задержанным: – Если будете вести себя спокойно и отвечать внятно и по возможности честно, то не возникнет никаких инцидентов, никаких экстренных ситуаций, это я вам обещаю. Кто из вас внук Александра Ивановича Седова?

– Я, – после некоторого раздумья отозвался долговязый парень, лежащий у стены с самого края. – А что?

– Ничего, юноша, лежи спокойно и не двигайся. Это в твоих же интересах. Коля, обыщи его тщательно. Он может быть вооружен.

– Запросто, Петр Васильевич. – Передав шефу оружие, водитель приступил к обыску и тут же воскликнул: – Есть нож какой-то чудной. Никогда раньше такого не видел. Держите, – протянул он полковнику немецкий штык-нож.

– Что и требовалось доказать, – рассматривая трофей, удовлетворенно заметил Требунских. – Коля, накинь на него наручники и оттащи в сторону. Женщины могут пройти в свою комнату. Только настоятельно вас прошу, не делайте никаких глупостей, иначе вы можете оказаться соучастницами и отправиться на тюремную баланду. Поехали дальше. У кого еще имеется оружие? – переждав, пока мать с дочерью скроются за шторкой, спросил он оставшихся.

– У меня, – приглушенно сознался крепкий коротышка. – Пушка на спине, за ремень заткнута, но она газовая, за нее мне ничего не будет.

– Будет или не будет – это суду решать, – рассудительно промолвил Требунских. – Николай, обезвредить субъекта, связать ему лапы и положить рядом с Седовым!

– Что ж вы делаете со старым человеком? – вдруг загундосил хозяин. – Да где такое видано! Положили бывшего колхозного парторга рядом с бандюгами!

– Замолчите, это мы потом решим, кто тут у вас главный бандюга, а кто второстепенный. А ваше партийное прошлое интересует нас меньше всего. Пощупай-ка старичка, Коля.

– Да они тут все вооружены. Не деревенский дом, а прямо-таки крепостной гарнизон, – счастливо засмеялся водитель, протягивая полковнику обнаруженный в стариковских штанах пистолет "ПМ". – Такое впечатление, что они собрались держать осаду... Шеф! Ложись! – вдруг прыгая на полковника, заорал он.

В дверном проеме стояла старуха и злобно дергала курок пистолета. У нее ничего не получалось, и это обстоятельство ее ужасно бесило. В одном прыжке Потехин вывернул ей руку и выбил оружие.

– Тебе, бабка, спервоначала надо было закончить курсы ворошиловских стрелков, а только потом браться за винтарь, – от души рассмеялся он, разглядывая отбитое оружие. – Он же на предохранителе стоял.

– Чертова старуха, – поднимаясь с пола, пробурчал Требунских. – К ним ведь по-хорошему, а они... Николай, накинь и ей браслеты.

– На всех браслетов не хватит, – озабоченно ответил шофер. – У меня только две пары остались, для пацана и для старика.

– Давайте поскорее, там Ухов нас наверняка заждался. Да и группа захвата минут через пятнадцать подъедет. Вяжем их всем, что под руки попадется! А этих проклятущих баб в первую очередь.

Не прошло и пяти минут, как все шестеро обитателей дома были надежно увязаны, упакованы и, словно куколки тутового шелкопряда, аккуратно уложены штабелем. Оставив их под присмотром водителя, Требунских с Потехиным поспешили на подмогу к Максу и были немало удивлены видом мчащегося на них очкарика.

– Стоять! – выдергивая пистолет, заорал Потехин. – На снег! Носом вниз. Считаю до трех, потом стреляю.

– Не надо, – по-бабьи завопил парень, послушно выполняя приказание.

– Ты кто такой? – уперев ствол ему в затылок, сурово спросил подполковник.

– Не видишь, что ли? – вместо него ответил Требунских. – Рабочий из гаража. Посмотри, на нем фартук. Что-то там произошло. Отвечай, что у вас там случилось?

– К нам ворвался какой-то тип и убил Ванятку, – заскулил парень, гадюкой подползая к полковничьей ноге. – И Гришу тоже смертельно ранил. Я боюсь.

– Куда ползешь?! Лежи и не дергайся, – наученный горьким опытом, сразу разгадал его умысел Потехин. – Петр Васильевич, отойди-ка на пару метров и держи его череп на мушке, а я тем временем его стреножу. Это он с виду такой дохляк, – заламывая парню за спину руки, определил подполковник, – а внутри тугой и звонкий, как пружина. Видно, этому обстоятельству Ухов не придал значения. Давай сюда свой галстук.

– Да ты что! – возмутился начальник. – Своих раздеваешь?

– Ну, тогда срежь бельевые шнуры. Мне нужно метров десять, чтобы все было капитально. А ты не дергайся, змеюга, уж влип так влип, – прижал он к земле поверженного беглеца. – Я тебя спрашиваю, что там у вас случилось?

А случилось вот что. Когда Ухов выпрыгнул из окна, он первым делом огляделся и обратил внимание на гаражи.

Собственно говоря, гараж был один, просто он имел два въезда, один из которых в данное время был закрыт. Зато вторые ворота были наполовину распахнуты, и потому хорошо слышно было, как стучит компрессор, визжит шлифмашина и стучит молоток. Наверное, поэтому рабочие никак не прореагировали на звон выбитого стекла, звериный рык Ухова и вообще на всю случившуюся суматоху. Подкравшись поближе, он осторожно заглянул внутрь. Гараж оказался гораздо большим, нежели выглядел снаружи. В нем, кроме только что пригнанных, знакомых машин, находилось еще три автомобиля. Одна "четверка" и две "шестерки", одну из которых сейчас старательно перекрашивал помятый плюгавый мужичонка. Второй, поздоровее, склонившись над двигателем, перебивал номера, а третьего, работающего со шлифовальной машиной, не было видно.

Слепив небольшой, но крепкий снежок, Макс влепил его в спину здоровяка, а когда тот удивленно обернулся, Ухов поманил его пальчиком. Обстоятельно отложив молоток и свое хитрое приспособление, жулик степенно подошел к Ухову.

– Что, паря? У тебя проблема? – спросил он, вытирая руки о фартук.

– А то как же! Есть, есть проблемы...

– Какие?

– Например, как бы мне тебя половчее да потише вырубить. Жизнерадостно ухнув, Макс со вкусом погрузил носок тяжелого ботинка в податливые гениталии мастера по перебивке номеров. Согнувшись пополам, тот зашелся от боли. Удар по шее довершил акт обезвреживания противника. Невинной, хрупкой девушкой здоровяк ткнулся мордой в снег и в таком положении, с высоко задранной задницей, замер. – Ну вот, земеля, одну проблему мы с тобой решили, – крепко скручивая его конечности алюминиевой проволокой, удовлетворенно прогудел Ухов. – Теперь переходим ко второй.

Присаживаясь на корточки, он спросил у автомаляра:

– Ну что, мужик, красим?

– Красим, – не прерывая своего занятия, лаконично ответил тот.

– Дурак, – сплюнул Ухов. – У тебя откуда руки-то растут? Кто же так красит?!

– А что тебе не нравится? – обиженно засопел плюгавый.

– Все! Тычешь краскопульт в одно место! Это ведь тебе не баба, а автомобиль. С ним надо знаючи обращаться. Дай-ка сюда твою брызгалку и очки.

– Зачем? – нехотя отдавая пистолет с защитными очками, спросил косметолог.

– Затем, что цвет твоего личика мне не нравится, и его надо малость подрумянить, – загоготал Ухов, направляя сноп рубинового тумана ему в лицо.

– А-а-а! – истошно завопил плюгавый, обеими руками закрывая глаза. Потом, заткнувшись болью, упал, засучил ногами и покатился по бетонному полу гаража.

– Что с тобой, Гриша? – Прекратив работу, из дальнего угла показался третий мастеровой – молодой, с виду худосочный парень в минусовых очках, бить которого постеснялся бы самый отпетый бандюга. – Что случилось, Гриша?

– Дурственно стало твоему Грише, – выключая компрессор, виновато пояснил Ухов. – А тебе, профессор, я так посоветую: если ты дорожишь своим здоровьем, то во всем слушайся дядю Макса, то бишь меня. Договорились?

– Договорились, – понимая ситуацию, торопливо согласился очкарик. – А где Ванятка?

– В сугробе ваш Ванятка. Ловит жопой космические лучи. А ты подними руки и медленно, в темпе менуэта, плыви ко мне. Одно неправильное движение и я отшибу тебе головенку, как глупой куропатке.

– Нет, нет, не надо, я все сделаю, как вы сказали, – с готовностью залопотал парень и, задрав руки, бочком засеменил навстречу Ухову.

Того, что произошло потом, Макс ожидал меньше всего. Когда очкарик приблизился к нему вплотную и Ухов уже приготовился застегнуть наручники, случилось непредвиденное. Неоновая лампа под потолком вдруг несколько раз крутанулась и встала на место, а сам он, всей своей внушительной массой, шлепнулся о бетонный пол. Полежав несколько секунд и подождав, пока световые круги соберутся в один, Ухов решил, что пора вставать.

Пошатываясь, он вышел из гаража и упал на руки подхватившего его начальства.

– Спокойно, Макс, все нормально, мы с тобой, – похлопал его по щекам Потехин. – Кого ты здесь завалил, показывай.

– Никого я не заваливал, – с трудом ворочая языком, ответил Ухов. – Это меня завалил какой-то глист во фраке. Сбежал, гаденыш!

– Нет, мы вовремя его остановили, не переживай. А что с Иваном, где Гриша?

– Гриша где-то там, в гараже, под машинами катается, а Ванятка у вас под носом, в сугробе хрюкает. Отпустите, мне уже лучше.

– Ты в этом уверен? – усаживая его на скамейку, с сомнением спросил Потехин.

– Абсолютно. А как там в доме? Все прошло гладко?

– В доме все нормально, – усмехнувшись, ответил Требунских. – Все связаны и упакованы, остается только грузить и увозить. Могу тебя обрадовать – у внука Седова найден трофейный штык-нож, похоже, что дело близится к завершению. Ты пока посиди, подыши воздухом, а мы осмотрим их мастерскую. Видимо, придется вызывать экспертов.

– Да, дело тут у них было поставлено на широкую ногу.

Чтобы не тратить время попусту, Ухов вытащил из снежного сугроба слабо дергающегося Ванятку, отряхнул с него снег и усадил на скамейку рядом с собой. Вскоре Потехин привел туда же все еще стонущего от боли Гришу. А немного погодя, закончив осмотр гаража, вышел и сам Требунских.

– Ну что, мастера, отработались? – насмешливо глядя на задержанных, ядовито спросил он. – Все правильно, так и должно быть, сколь веревочка ни вейся... Не жилось вам нормально под юбками своих жен, так теперь перейдете на казенные харчи. Геннадий Васильевич, что-то наших все нет, выгляни на улицу, может быть, они не могут нас найти? Рыщут по селу без толку, только народ пугают.

– Помилуй, Петр Васильевич, – посмотрев на часы, удивился зам. – Прошло только двадцать пять минут с того момента, как ты их вызвал.

– А мне показалось, что черт знает сколько, – вяло махнул рукой Требунских. – Но ты все равно выгляни и посмотри... Мало ли...

Глава 4

В седьмом часу задержанные были доставлены и размещены по камерам временного содержания. Через полтора часа первым в кабинет начальника был вызван внук Седова, Александр Михайлович Седов, вероятно названный так в честь дедушки.

Конвоируемый сержантом, он опасливо вошел в кабинет, снял шапку, пригладил курчавые соломенные волосы и, не зная, как себя вести дальше, беспомощно улыбнулся.

– Проходите, Седов, – кивнув на стул, сухо и официально пригласил его полковник. – Сержант, вы пока свободны, как понадобитесь, я вас вызову.

– Здравствуйте, – садясь на предложенное место, запоздало поздоровался Седов.

– Мы уже виделись, – хмуро глядя на юнца, напомнил Требунских. – И работать под дурачка я бы не советовал. Дело достаточно серьезное, и, несмотря на юный возраст, оно обещает принести тебе кучу неприятностей. Кстати, сколько тебе лет?

– Шестнадцать, – мило и обезоруживающе улыбнулся парень. – В июне исполнилось.

– Тем лучше. Значит, личность уже оформившаяся, и я могу говорить с тобой как с таковым. Скажи, почему ты не посещаешь своего учебного заведения?

– Я посещаю, просто у нас в лицее уже начались рождественские каникулы.

– И потому ты решил, что можно заняться кражей автомобилей?

– Я ничего не знаю, я ничего ни у кого не крал и вообще разговаривать с вами буду только в присутствии родителей и своего адвоката.

– Сильно, – усмехнулся полковник. – Насмотрелся западной кинопошлятины и решил, что в жизни все именно так и происходит? Ошибаешься, парень, все гораздо сложнее. Я бы имел право задержать тебя только на три часа, не будь при тебе оружия, но у тебя изъят штык-нож, и дело принимает совсем другие очертания, и тремя часами тут не отделаешься. С утра я выпишу ордер на твой арест, и поплывешь ты прямым курсом в следственный изолятор, где тебе не помогут ни папа, ни мама, ни твой несуществующий адвокат. Будет там у тебя только один закон и один хозяин. Закон тот именуется волчьим, а хозяина того зовут пахан. Так вот, этот пахан заставит тебя лизать парашу с утра и до глубокой ночи. А что произойдет ночью, не мне тебе объяснять, не маленький, сам понимаешь. И никто, никто, в этом я тебе ручаюсь, за тебя не заступится, потому как просто некому.

А теперь подумай и реши: или мы с тобой будем говорить откровенно, или ты отправляешься по маршруту, который я тебе только что обрисовал. Можешь не торопиться с ответом, дело серьезное, на карту поставлено твое будущее. Могу лишь добавить, что отслеживали и вели мы вашу шайку от самого кладбища и до деревни. Мы прекрасно видели, как вы сели в красную "Ниву" своего старшего товарища, Алексея Петрова, как разбивали боковые стекла автомобилей, вставляли трамблеры, все видели. Я это к тому говорю, что в любом случае тебе не отвертеться, вопрос только в том, какой срок ты получишь и где будешь его отбывать. Это весьма существенно. Сегодня мы задержали десять человек, так или иначе имеющих отношение к краже автомобилей, и не думай, что все они будут молчать. Ты можешь оказаться в дурацком положении, как говорят, крайним, а это добавит пару лишних лет. Теперь думай.

Опустив в чашку с кипятком чайный пакетик, Требунских внимательно наблюдал, как расходятся золотистые волны и безвкусный пар обретает аромат.

– Ну, как тут у вас идут дела? – поинтересовался вошедший Потехин. – У меня серединка наполовинку, Борис Филь говорить не желает, зато Петров раскололся моментально и заявил, что организатором всех краж является Седов Александр Михайлович, так что предводитель банды у нас имеется.

– Что?! – вскочил со стула парень. – Он врет, он на меня наговаривает! Не верьте ему. Это он и есть организатор. Он да дед Живцов. Тот, кому мы сдавали ворованные тачки.

– Нам следует это понимать как твое желание дать нам правдивые показания? – не отрывая глаз от горячей чашки, холодно спросил полковник. Если так, то мы слушаем. Расскажи, когда и как все это началось, сколько и каких именно машин вы угнали? Откуда? Словом, подробно и откровенно.

– Все началось еще в прошлом году в начале декабря, – бесцветным обреченным голосом заговорил Седов. – Вечером мы с пацанами, с Борисом Филем и Женькой Лещенко, сидели в баре и пили пиво. Примерно часов в десять к нам за столик присел Алексей Петров, которого раньше мы в глаза не видели. Денег-то у нас было мало, а он притащил и поставил на стол бутылок десять дорогого немецкого пива. Он сказал, что это для него многовато и мы можем, не стесняясь, составить ему компанию. А нам чего – только скажи. Пьем, базарим, а потом договорились назавтра встретиться пораньше для серьезного разговора.

А назавтра он нам и предложил свой план. Сам-то он тоже рыбак и поэтому всю их братию хорошо знает. Он втирался к ним в доверие, узнавал, у кого какие секреты, и заранее готовил для нас все необходимое. Это могли быть трамблер, потайной прерыватель, гидравлические ножницы, которыми мы перекусывали противоугонный замок, а иногда и просто готовые ключи. Мы всегда работали в разных местах и, наверное, поэтому никогда не попадались. Петров всегда подготавливал малолюдные места, чтобы нас не застукали какие-нибудь случайные рыболовы. Ну вот и все, мы заводили движок и ехали следом за ним к Николаю Егоровичу Живцову, где сдавали тачки, получали деньги и прощались до следующего раза.