Текст книги "Шпион из Волшебной страны (СИ)"

Автор книги: Михаил Палатник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Сцена девятая. В САДУ АПТЕКАРЯ ПАПАВЕРО. ВЕЧЕР

ПАПАВЕРО: – Гвардейцы пусть охраняют дом, а мы поговорим здесь, в саду. И давайте подойдем поближе к ульям. Здесь Слякотный нас не подслушает. От пчел Папаверо он спрятаться не сможет, они его сразу почувствуют и начнут жалить. Для начала быстро примите вот эту микстуру.

ЖЕКА: – Я не буду ничего принимать. Меня вон один раз ужалили – и теперь одни неприятности…. Поэтому, простите, я не очень-то вам всем доверяю. И пчелам вашим…

ТИМА: – Простите, и я тоже.

ЛЁЛЯ: – А я не доверяю только вот этому. (показывает на Вальцу) – Он самый врунишка.

СЕКВЕНЦИУС: – Вот видишь, Вакцинус, из-за твоего вранья мы теперь не можем продвинуться к цели ни на шаг.

ПАПАВЕРО: – Ты их обманул, сынок?

ВАЛЬЦА: – Я вам не сынок. Я гвардеец. И вы сами все знаете, Папаверо. Из-за того что я влюбился в вашу дочку Веронику, я совсем потерял голову.

ЛЁЛЯ: – Хватит выдумывать. Голова на месте. Нас-то, зачем ужалил? Влюбился, ну и пиши себе стихи…

ВАЛЬЦА: – Вам легко говорить, а мою любимую похитил Слякотный, когда искал невесту для сыночка Глиоланды! И я подумал, что…, что если заманить в Запределье другую девушку, то может этот Темнистый Тоом влюбится в нее, а мою Веронику отпустит. А потом, стоя на посту в шкафу, я увидел эту малютку.

ЛЁЛЯ: – Это он про меня! В меня все втюриваются с первого взгляда.

ВАЛЬЦА: – Я хотел похитить только её. А вы двое сами напросились. Вас я красть не хотел.

ЖЕКА: – Да-да. Я что-то такое помню.

ТИМА: – А я нет – видимо, давно это было.

ПАПАВЕРО: – Совсем не «давно». Еще и дня не прошло. Просто на вас действует маскировочная слюна. А в микстуре противоядие. Если её принять, то у вас останется хотя бы частичка своей памяти. Островок в сердце. На этом острове будет жить всего одно воспоминание, но зато оно уже никуда не исчезнет. Решайтесь. Я сам изобрел эту микстуру и принял её первым, чтобы всегда помнить, что Вероника моя настоящая дочь. Из настоящего мира.

ЖЕКА: – И вы тоже оттуда?

СЕКВЕНЦИУС: – Похоже, мы все здесь «оттуда». А местные жители Волшебной страны, те кто здесь родились, все до одного сидят в тюрьме. Хотя нет, один еще гуляет. Слякотный.

ТИМА: – Ладно – я приму.

ПАПАВЕРО: – Решите сначала, что за воспоминание будет жить в вашем сердце. Что вы боитесь забыть больше всего?

ТИМА: – Маму с папой, и наш дом.

ПАПАВЕРО: – Теперь как следует представьте себе их, и пейте.

ЖЕКА: – И я приму.

ПАПАВЕРО: – Знаете, что хотите сохранить в памяти?

ЖЕКА: – Конечно. Тоже маму и папу.

СЕКВЕНЦИУС: – Но это же глупо! Вы же родные брат и сестра! Зачем тратить драгоценную микстуру на одно и то же воспоминание. Лучше запомните, что он ваш родной брат. А про папу и маму он вам всегда расскажет.

ТИМА: – Точно, Жека. А то вдруг я забуду, что я твой брат и тогда мы потеряемся. А так будем держаться вместе.

ЖЕКА: – Ладно. Давайте микстуру. (пьет)

ПАПАВЕРО: – Ну, а вы бабушка? Что вы хотите запомнить?

ЛЁЛЯ: (показывает на Тиму) – Что он мой муж.

ЖЕКА: – А маму, Лёля? Разве ты маму Кристину не хочешь запомнить?

ЛЁЛЯ: – Какую еще маму Кристину? Это кто?

ПАПАВЕРО: – Всё – поздно. Маму она уже не вспомнит. Может быть, папу?

ЖЕКА: – А папа Лёлин с ними не живет. Она его ни разу не видела. Лучше тогда муж.

ТИМА: – Но ведь я ей не настоящий муж – а только здесь, Волшебный. Это не надо запоминать. На самом деле я её троюродный дядя.

ЛЁЛЯ: – Вот бессовестный. Сам кричал, что «любит, разлюбит». А теперь «ненастоящий»! Дайте микстуру!

ОФИЦЕР О’ДУЛИН: – Вы, бабушка, лучше запомните, что прибыли сюда вместе с этими молодыми людьми. А они будут помнить, откуда вы прибыли. И кто кому кем приходится.

ЛЁЛЯ: – Да? Ну ладно, тебе верю. У тебя конфеты вкусные. Дашь еще конфетку?

ОФИЦЕР О’ДУЛИН. – Сначала примите микстуру.

ПАПАВЕРО: – Что хотите запомнить?

ЛЁЛЯ: – Когда?

ПАПАВЕРО: – Сейчас.

ЛЁЛЯ: – Забыла.

ТИМА и ЖЕКА: (хором) – Что ты с нами, Лёля!!

ЛЁЛЯ: – Да. Точно! – Я с вами…(выпивает, зевает)

ПАПАВЕРО: – Теперь положите бабушку спать, она устала, да и микстура лучше усвоится. Проводите её в дом. А нам надо поговорить о будущем.

ОФИЦЕР О’ДУЛИН: – Пойдемте, бабуля.(уходят).

Сцена десятая. В САДУ ПАПАВЕРО. ВЕЧЕР

ТИМА: – Значит все мы здесь – похищенные дети?

ПАПАВЕРО: – Кроме меня. Я действительно папа Вероники. Я это помню. Я помню её семилетней девочкой и помню наш родной дом.

ТИМА: – И я помню наш дом.

ЖЕКА: – А я не помню (начинает плакать).

ТИМА: – А ты где жила?

ЖЕКА: – Как «где»? С тобой! Ты же мой родной брат. Уже забыл, что ли? Это – я, Жека!

ПАПАВЕРО: – Да. Микстуру вы приняли вовремя. И вопрос-загадку вовремя записали. Как бы теперь заставить Зеркало отправить домой не только вас троих, но и всех прочих.

ГОЛОС: – Ай! Ай!

ВАЛЬЦА: – Это ваша жена опять шумит? Наверное, упала с кровати.

СЕКВЕНЦИУС: – Нет. Голос мужской. И близко. – Офицер О’Дулин, это вы?

ПАПАВЕРО: – А ну-ка, быстро возьмите друг друга за руки и окружайте вон тот улей.

ГОЛОС: – Ой! Да отстаньте вы, противные! Уй! АЙ!

Вальцы, Тима, Жека, Папаверо и Секвенциус берутся за руки и окружают улей.

ТИМА: – А нас они не ужалят?

ПАПАВЕРО: – Нет. Мои пчелы умные – они жалят только подлецов.

ГОЛОС: – Ой-ай! Да, что вы тут хороводы водите? Сделайте, что-нибудь! Спасите меня! Ай!

СЕКВЕНЦИУС: – Это Слякотный! Видимо, он стоит на улье!

ВАЛЬЦА: – Хватайте его за ноги!

ЖЕКА: – Ой! У него ботинки мокрые!

ПАПАВЕРО: – Значит, точно Слякотный. Держите крепче. Только не за ботинки, а за руки и за ноги! Несите его сюда. (переносят с улья невидимку и кладут на землю)

ВАЛЬЦА: – Вот веревка, которой меня связывали – теперь давайте его свяжем!

ТИМА: – Кого его? Тут никого не видно. Одно мокрое место.

ВАЛЬЦА: – Это и есть он. Бургомистр, накройте его своим плащом. Так. Теперь обмотаем.

ГОЛОС: – Все – сдаюсь! Сдаюсь! Снимите плащ, я больше не исчезну. И намажьте меня скорее какой-нибудь мазью – я весь искусан вашими мерзкими пчелами.

ПАПАВЕРО: – Так тебе и надо! Откройте ему лицо. (плащ снимают с головы – там Слякотный). – Познакомьтесь друзья, самый неуловимый шпион Волшебной Страны – господин Слякотный, собственной персоной. Даже не верится, что мы его поймали.

СЛЯКОТНЫЙ: – Рад п-познакомиться. Это я. С-слякотный. А сейчас развяжите мне, пожалуйста, руки, чтобы я мог почесать укусанные места.

ВАЛЬЦА: – Смотрите, как он нас боится! Аж, дрожит весь.

СЛЯКОТНЫЙ: – Я не всех вас боюсь, а только его.(кивает на Папаверо) – П-па-паверо. Он меня однажды чуть не раздавил своими ручищами. Развяжите, а? А то очень чешется.

ПАПАВЕРО: – Подождите – не развязывайте его. Давайте сначала его обыщем. Посмотрите, что у него в карманах.

СЛЯКОТНЫЙ: – По чужим карманам лазить нехорошо.

СЕКВЕНЦИУС: – Чья бы корова мычала, а твоя бы молчала. Будет он нас еще учить.

СЛЯКОТНЫЙ: – Вы не имеете права! Я тут главнее всех.

СЕКВЕНЦИУС: – А вот и ошибаешься. В Приграничном городе – я главнее всех. Властью данной мне королевой Глиоландой Темнистой приказываю вам гвардеец Вакцинус – обыскать шпиона. Не волнуйтесь, если мы найдем ваш паспорт и удостоверимся, что вы действительно шпион её Величества, мы вас тут же отпустим. А так, кто вас знает.

СЛЯКОТНЫЙ: – Вы все меня знаете! Я единственный в этой стране, кто обладает волшебной способностью исчезать. А паспорта у меня никакого нет.

ВАЛЬЦА: – Смотрите, я какую-то свистульку нашел. Интересно, что это такое? (свистит)

Издали раздается стон ЖМУТИ.

СЕКВЕНЦИУС: – Очень любопытно. А ну-ка дайте мне.

(свистит)

Снова стон Жмути.

СЕКВЕНЦИУС: – Друзья мои. Это же… это же Волшебная Свирель. Я совсем недавно читал о ней в летописи нашего города. Тот, кто ею владеет, может повелевать самой Жмутью.

ТИМА: – Понятно. Это как пульт от телевизора.

СЕКВЕНЦИУС: – Что?

ТИМА: – Неважно. Важно, что теперь она у нас. Вернее у вас. Оставьте её себе, бургомистр, и будете нас защищать.

СЕКВЕНЦИУС: – Нет. В Летописи написано, что Свирель должна быть у самого мудрого жителя, иначе можно наделать глупостей.

ЖЕКА: – Так вы и есть самый мудрый, вон у вас борода какая длинная.

СЕКВЕНЦИУС: – Нет. Скорее всего, я такой же ребенок, как и вы – просто я больше вас ошибался в Красной Комнате. Давайте лучше отдадим её Папаверо.

СЛЯКОТНЫЙ: – Только не ему! Он опять захочет меня убить. Как в прошлый раз…

ПАПАВЕРО: – Спасибо за доверие, господин бургомистр. А ты, слизняк, перестань трястись – убивать я никого не собираюсь. Я не знаю, чего ты так меня боишься. Я обычный садовод. Выращиваю полезные растения и лечу людей, и еще никогда никого не убивал. Ты что-то путаешь.

СЛЯКОТНЫЙ: – Эх. Я вижу, вы тут все ничего не помните. Так и быть, я вам расскажу, что здесь происходит, а вы за это смажьте меня мазью от укусов. Чешется же!

ПАПАВЕРО: – Ладно. Вернемся в дом – все мази и присыпки у меня там. Но только не развязывайте его до поры до времени. Пусть прыгает за нами.

Сцена двенадцатая. В ДОМЕ ПАПАВЕРО. ПОЧТИ НОЧЬ

В темноте объявление.

«ВСЕМ ЖИТЕЛЯМ ЗАПРЕДЕЛЬЯ И ВОЛШЕБНОЙ СТРАНЫ! УКАЗ НОМЕР ТРИСТА ДВАДЦАТЬ ОДИН! У НАС БОЛЬШАЯ РАДОСТЬ! СЫН ЕЁ ВЫСОКОГНИЛОСТНОГО ВЕЛИЧЕСТВА ГЛИОЛАНДЫ ТЕМНИСТОЙ, НАСЛЕДНЫЙ ПРИНЦ ТООМ ПЕРВЫЙ, ТЕМНИСТЫЙ, СОБЛАГОВОЛИЛ ВЗЯТЬ В ЖЕНЫ ДОЧЬ АПТЕКАРЯ, ВЕРОНИКУ. СВАДЕБНЫЕ ТОРЖЕСТВА СОСТОЯТСЯ ЗАВТРА НА ГЛАВНОЙ ПЛОЩАДИ. ВСЕМ БЫТЬ В ПАРАДНОЙ ФОРМЕ С ФЛАЖКАМИ, С ЦВЕТАМИ, С ВОЗДУШНЫМИ ШАРАМИ И С ВЕСЕЛЫМИ ЛИЦАМИ. ПОВТОРЯЮ – И С ВЕСЕЛЫМИ ЛИЦАМИ….»

На сцене загорается свет. Вся компания сидит у камина, на кровати спит Лёля, а в центре стоит связанный Слякотный. Ему мажут руки и щеки.

СЛЯКОТНЫЙ: – Благодарю вас! И еще ногу… – Ну, слышали объявление? Теперь вы верите, что я не обманываю? Я действительно следил за вами, но тут меня вызвала Глиоланда. Короче, они там решили, что Тоом завтра женится на вашей дочери. И в честь этого события Глиоланда собирается на один день выпустить триста арестантов. Если хотите, я могу выпустить для вас самых лучших и… самых опасных для неё. Там же есть настоящие волшебники – уж они-то наверняка знают, как устроена Красная Комната, и что надо отвечать Зеркалу.

ТИМА: – Значит сейчас, все, кто хоть что-нибудь понимает в волшебстве, сидят в тюрьме?

СЛЯКОТНЫЙ: – Боюсь, что да. Все. Кроме меня и Жмути. Хотя она в клетке. И выходит оттуда только по свистку.

ПАПАВЕРО: – А Глиоланда и её сын? Они разве не волшебные жители?

СЛЯКОТНЫЙ: – Самого низкого полета. У них к волшебству нет никаких способностей. Абсолютно. Если, например их проглотит Жмуть, я даже не уверен, что они смогут выйти оттуда невредимыми. Бездари. Даже бабушка Красной Шапочки вылезла из волка живая и здоровая, а эти не смогут.

ПАПАВЕРО: – А теперь расскажи, как мы все здесь оказались? И почему ты боишься, что я снова захочу тебя убить?

СЛЯКОТНЫЙ: – Эх-х. Началось все с того, что Глиоланда уговорила меня выкрасть из Ратуши эту свирель, которой пользовались только Волшебники. А я, знаете ли, очень люблю выполнять сложные поручения. Ну, я и выкрал. А Глиоланда, с помощью Жмути захватила всю власть. Правда, недавно я выкрал Свирель обратно… – хи-хи-хи… а ей оставил подделку, обыкновенный свисток, но она об этом еще ничего не знает…

ПАПАВЕРО: – Ну, хорошо, а насчет меня – откуда вы меня знаете? Я вот вас совершенно не помню.

СЛЯКОТНЫЙ: – Н-да… Дальше самое неприятное…. Когда Глиоланда всех заперла в тюрьме, она поняла, что некому работать – готовить, стирать, сторожить пленников, охранять границу, ну и так далее. И вообще как-то жутковато жить одному в опустевшем королевстве. Идешь по улице, а вокруг никого и только Жмуть стонет. И она поручила мне заманивать в Запределье детей из настоящего мира. С помощью маскировочной слюны я превращался в змею…. В такую безобидную маленькую гадюку. Только вместо смертоносного яда, у меня в зубках была эта слюна. И я охотился. А в случае с вами, достопочтенный Папаверо, то есть, с вашей дочерью – я ошибся. Я думал, что Вероника гуляет одна, заговорил с ней, потом нежно ужалил в пяточку и повел за собой, а тут, откуда не возьмись, появились вы и чуть меня не задушили…. Если бы я в последний момент не вывернулся и не ужалил вас тоже – то была бы мне крышка. Вот. Теперь вы всё знаете. – Что будете делать?

ПАПАВЕРО: (встает, идет к шкафу с пузырьками) – Спать.

ЖЕКА: – Спать?!

ПАПАВЕРО: – Да, дорогие мои. (возвращается к остальным) – И вам я советую хорошо выспаться. Сейчас глубокая ночь, и ничего путного мы с вами все равно не придумаем. А утро вечера мудренее.

ТИМА: – Но я, например, не хочу спать. У меня так много мыслей, что я не засну!

ПАПАВЕРО: (обходит всех по очереди) – Сейчас мы в безопасности – шпион связан, Волшебная Свирель у нас. До свадьбы моей дочери еще целая ночь. Постарайтесь заснуть, и как следует отдохнуть. Ведь завтра нам предстоит все изменить.

(все, кого он только что обходил – засыпают)

СЕКВЕНЦИУС: – Как вам это удалось, Папаверо? – они все спят. Вы что – тоже волшебник?

ПАПАВЕРО: – Нет. Я Аптекарь. Я незаметно дал каждому понюхать снотворный порошок. Кроме себя, вас и господина шпиона. Пусть они выспятся. Ведь они еще маленькие дети. А мы с вами…. Впрочем, нет – и вы тоже поспите.

СЕКВЕНЦИУС: – Апчхи!

ПАПАВЕРО: – Вы ведь тоже еще ребенок, господин бургомистр. Спокойной ночи. (укладывает Секвенциуса и остальных в кровать).

СЛЯКОТНЫЙ: – Понимаю, вы специально всех усыпили, чтобы без свидетелей расправиться со мной, а потом самому стать королем. Ну, конечно, у вас же теперь в подчинении эта жуткая тварь. Какое коварство!

ПАПАВЕРО: – Нет, дружок. Ты ошибаешься. Просто, я привык не спать всю ночь. И поэтому могу поработать. А им надо выспаться. Они же дети.

СЛЯКОТНЫЙ: – Простите, я не ослышался – вы назвали меня «дружком»? Вы, что же, на меня не сердитесь?

ПАПАВЕРО: – Сержусь. Но не очень. Ведь мою Веронику могла ужалить настоящая гадюка, и тогда всё было бы гораздо хуже. Но её ужалил ты, и мы с ней попали в сказку. (развязывает его) – Теперь, если ты мне поможешь, мы с ней и с другими детьми попробуем вернуться домой.

СЛЯКОТНЫЙ: – Да, я в вас ошибался. У вас характер – само великодушие и благородство. Что ж, буду рад оказать вам свои услуги. Знаете, я так устал от этой глупой и визгливой Глиоланды. Кошмар. Я же профессионал. Мое дело шпионить, проводить диверсии, красть секреты. А она приказывала мне красть детей. Хотите, я выкраду для вас ключи от тюрьмы?

ПАПАВЕРО: – Это хорошая идея, дружок. Давай-ка прогуляемся с тобой во дворец твоей хозяйки, освободим мою дочку, а заодно кого-нибудь из волшебников. Чтобы завтра все сделать правильно – лучше с ними посоветоваться.

Затемнение.

Сцена четырнадцатая. В КОРОЛЕВСКОЙ ТЕМНИЦЕ. НОЧЬ

Ночь. Стонет Жмуть. Слякотный и Папаверо со старинными лампами на лестнице.

СЛЯКОТНЫЙ: – Спускайтесь смело. Благодаря вашему снотворному порошку я усыпил всех стражников. Это и есть темница Глиоланды. Как вам тут – нравится?

ПАПАВЕРО: – Не очень. Надеюсь, ты меня здесь не запрешь?

СЛЯКОТНЫЙ: – А какой смысл? Стоит вам посвистеть в Свирель, явится Жмуть и по вашему приказу разнесет эти стены в пух и прах.

ПАПАВЕРО: – А может мне так и сделать? И освободить сразу всех?

СЛЯКОТНЫЙ: – Можно, но имейте в виду – после этого в Красную Комнату целый год нельзя будет войти. Так уж устроил создатель Комнаты, что стоит разрушить какой-нибудь дом в нашей стране, или хотя бы исцарапать стену, как на Зеркале сразу появляются трещины. И пока все не починишь, Загадки-переноски тебе не услышать. А это подземелье быстрее чем за год мы не восстановим. Когда-то здесь были винные погреба и мастерские гномов…

ПАПАВЕРО: – Ладно. Постараемся освободить всех без шума и пыли. Сколько ключей тебе удалось отцепить от связки?

СЛЯКОТНЫЙ: – Пока только два, от спальни вашей дочери и от камеры номер один два один. Больше отцепить не смог. Глиоланда слишком чутко спит.

ПАПАВЕРО: – Один два один. Вот эта дверь. И кто в ней сидит?

СЛЯКОТНЫЙ: – А кого там только нет. Там ведь по несколько человек ютится. Этих вот как раз собирались отдать завтра Жмути на съедение.

ПАПАВЕРО: – Будем надеяться, среди них окажется и волшебник.

СЛЯКОТНЫЙ: – Подождите. Не отпирайте. При мне они говорить не станут. Все же думают, что я по-прежнему служу Глиоланде. Давайте, я пока возьму ключ от спальни и приведи сюда вашу дочку. Я быстро… (исчезает)

ПАПАВЕРО: (открывает камеру) – А здесь темно…. Ну-ка, посветим. – Уважаемые арестанты, выходите в коридор. Но только, пожалуйста, сильно не шумите.

Из двери выглядывает первый арестант.

АРЕСТАНТ: – А вы кто? Палач?

ПАПАВЕРО: – Нет. Я аптекарь Папаверо. Я ваш друг.

АРЕСТАНТ: – Будем знакомы – Кай. Апчхи! Какая же сырость в этих подвалах. Стоило открыть дверь и меня сразу продуло на сквозняке.

ПАПАВЕРО: – Простите, вы чихнули и я не расслышал, как вас зовут?

КАЙ: – Кай. Вы что, не знаете историю Кая и Герды?

ПАПАВЕРО: – Ах, Кай. Ну, конечно, знаю. У нас эта сказка называется Снежная Королева. Как у вас со здоровьем? Осколок в сердце растаял окончательно?

КАЙ: – Растаял. Правда, я стал мерзлявым, как младенец, и терпеть не могу холод.

Моя любимая Герда об этом знала и не жалела дров на растопку камина. Но вот Глиоланда разлучила нас и я снова мерзну. Здесь, в тюрьме, камины топить не принято.

ВТОРОЙ АРЕСТАНТ: – Проходите вперед, Кай! Думаете, вам одному хочется вдохнуть свежего воздуха. (выходит в коридор)

ПАПАВЕРО: – Доброй ночи. Извините, если прервал ваш сон. Меня зовут Папаверо – и я пришел к вам за помощью.

ВТОРОЙ АРЕСТАНТ: – А я – Нильс.

ПАПАВЕРО: – Нильс, который путешествовал с Дикими Гусями? Очень рад познакомиться!

НИЛЬС: – А это Манчкины – выходите ребята!

Из камеры выходят еще два или три улыбчивых и скромных человечка.

ПАПАВЕРО: – Манчкины? Я о таких и не слышал… – Здравствуйте.

ТРЕТИЙ АРЕСТАНТ: – Эй, пропустите девушку. Вы что забыли? Девушек надо всегда пропускать вперед. Даже к палачу.

ПАПАВЕРО: – Я не палач. Я ваш друг. И мне нужна ваша помощь. Я аптекарь Папаверо.

ТРЕТИЙ АРЕСТАНТ: – Привет Папаверо. – Ой, как здесь просторно. Прекрасно! Можно сделать небольшую ночную зарядку! Опля! (делает колесо)

НИЛЬС: – Это Пеппи. Представляете, когда нас рассаживали по камерам – она притворилась мальчишкой!

ПЕППИ: – Я не просто Пеппи, а Пеппи Длинный Чулок! Опля! (кувыркается)

ПАПАВЕРО: – Дорогая Пеппи, если можно, ведите себя немножечко тише – мы не хотим будить Глиоланду. (Каю, Нильсу и манчкинам) – Скажите, а волшебника в вашей камере случайно не было? Нам бы сейчас он очень пригодился. – Что вы подмигиваете?

НИЛЬС: – Манчкины не подмигивают, а моргают. А говорить они стесняются. Это добрые малые. Иногда их еще называют Мигунами. А волшебник, вон он – спит на скамеечке.

КАЙ: – Им волшебникам все нипочем. Ни сырость, ни холод, ни духота.

ПАПАВЕРО: (заглядывает в камеру) – А можно ли его будить? Он не рассердится?

ПЕППИ: – Не-а! Это самый добрый и забавный старикашка на свете, Оле-Лукое. Если он покрутит своим волшебным зонтом, вам будут сниться самые удивительные сны на свете.

ПАПАВЕРО: – И все? А что-нибудь еще он может наколдовать?

ПЕППИ: – Наверняка может. Только не хочет. Говорит, что в тюрьме с нас достаточно и сладких снов. (заходит в камеру и выводит оттуда Оле-Лукое) – Просыпайся, соня! Нас пришли спасать, а ты спишь как сурок! Вот сейчас забудем тебя в камере и уйдем, слышишь!?

ОЛЕ-ЛУКОЕ: – Ну вот! Опять ты безобразничаешь, Пеппи! Кто тебе разрешил открывать камеру? А?

ПАПАВЕРО: – Это я открыл, меня зовут Папаверо.

ОЛЕ ЛУКОЕ: – Нет. Я тебя знаю. Тебя зовут Николаем. И ты не из Волшебной страны. Когда ты был маленьким, я приходил и укладывал тебя спать. А потом я укладывал спать твою дочку Верочку. Как ты здесь очутился? И почему ты называешься чужим именем?

Входит Вероника. Узнает отца и бежит к нему.

ВЕРОНИКА: – Папочка! Ты! Я так по тебе скучала. А это… эти люди кто? Почему они мне подмигивают и улыбаются?

ПАПАВЕРО: – Это настоящие жители Волшебной страны. Пеппи Длинный Чулок, Кай, Нильс, Мигуны и волшебник Оле-Лукое.

ВЕРОНИКА: – Здравствуйте. Мне кажется, что я где-то всех вас уже видела. Или где-то слышала про вас.

ОЛЕ-ЛУКОЕ: – Здравствуйте, Вера. И я вас видел, когда вы жили в городе Твери, на улице Лесной, в доме шестьдесят. Вы, папаша, просто неправильно расшифровали свои записки с именами. Вероника – это укороченное имя и отчество вашей дочери. Вера Ник-олаевна. А Папаверо – это «папа Веры». Элементарно!

ПАПАВЕРО: – Спасибо за подсказку. Но там, таких как я, еще почти сто человек. И всем нужна ваша помощь.

СЛЯКОТНЫЙ: (появляясь) – Если быть точным – их там девяносто семь. Всем доброй ночи.

ПЕППИ: – Слякотный? И тебе доброй ночи! (бьет его по носу) – Бац! Получил, лазутчик!?

СЛЯКОТНЫЙ: – Ох! Мой нос!..

ПАПАВЕРО: – Умоляю, друзья, не трогайте его – он на нашей стороне. Это ведь он помог мне освободить вас, и от него я получил вот это. (показывает Свирель)

НИЛЬС: – Ого! Это же Волшебная Свирель! Ну, теперь мы спасены! Жмуть нам больше не страшна. Давайте немедленно освободим всех!

ПАПАВЕРО: – Да. Но Жмуть начнет крушить эти подземелья и дворец Глиоланды, и тогда никто из моих друзей не сможет попасть в Красную Комнату. Надо постараться обойтись без лишнего шума, без драки и ничего здесь не сломать. Уважаемый Волшебник, пусть Свирель теперь будет в ваших руках. Вы волшебники лучше всех знаете, когда надо ею пользоваться. И я прошу вас, помогите мне и остальным похищенным детям правильно сыграть в Загадку-переноску. Вот, посветите мне! Один храбрый мальчик сумел записать вопрос Зеркала, он звучит так… (читает) – «Откуда ты пришел»? Что вы об этом думаете? Как нам отвечать?

ПЕППИ: – А чего тут думать? Отвечайте, «не знаю», и все.

ОЛЕ-ЛУКОЙЕ: – Она права. Какой бы вопрос зеркало вам не задало первым, на него надо отвечать – «не знаю».

ПАПАВЕРО: – Так просто?

ОЛЕ – ЛУКОЕ: – Да. Только вы, люди, все время хотите показаться умными и боитесь, что если сказать «не знаю», то над вами станут смеяться. А мы, сказочные персонажи, помним, что «Много будешь знать – скоро состаришься». Кое-чего не знать – совсем не стыдно.

КАЙ: – И учтите, за первым вопросом будут следующие. И чтобы зеркало выполнило ваше желание, надо уметь с ним разговаривать. После первого вопроса зеркало предложит вам говорить с ним по его правилам. То есть, отражать все слова. Сначала целиком, а потом по буквам.

ВЕРОНИКА: – Как это отражать?

КАЙ: – Говорить их в обратном порядке.

ПАПАВЕРО: – Так. Ясно.

ОЛЕ-ЛУКОЕ: – А в самом конце, чтобы зеркало перестало сопротивляться и сделало свою работу, надо ответить на его последний вопрос в рифму. Главное заметить, когда оно перейдет на стихи.

ПАПАВЕРО: – А как сделать так, чтобы это получилось у всех девяноста семи детей?

НИЛЬС: – А зачем же всем отвечать? Пусть один отвечает, а остальных пусть спрячет у себя в ладони. Главное, чтобы Зеркало их не видело.

ПАПАВЕРО: – То есть? Как же можно спрятать девяносто с лишним человек в кулаке?

НИЛЬС: – У вас слюна еще осталась? Маскировочная? Ужальте тех, кто не будет отвечать, пусть они превратятся в муравьев и сидят в ладони. А самый талантливый и стойкий пусть идет и отвечает за всех.

СЛЯКОТНЫЙ: (зажимая нос платком) – Можно и мне сказать? Я предлагаю провернуть это завтра рано утром. А чтобы Глиоланда ничего не заподозрила – объявим, что все жители Запределья должны зайти в Ратушу на прививку.

ПАПАВЕРО: – А как же моя дочь? Глиоланда с Томом заметят, что её нет в спальне.

ПЕППИ: – Не заметят. Я поменяюсь с вашей дочерью одеждой и, так и быть, переночую во дворце. А когда они будут стучаться, я скажу, что (меняет голос) «на свадьбу согласна, но прошу дать мне немного побыть одной». Буду там примерять туфли и платье с фатой. А на свадьбе, только полезет этот Тоом ко мне целоваться, я подниму фату и – бац! Дам ему в нос! Опля!

СЛЯКОТНЫЙ: – А я повешу ключ от спальни обратно. И никто ничего не заметит.

ПАПАВЕРО: – Ох. Только бы все получилось.

КАЙ: – Получится. Моя Герда нашла меня на краю земли и отбила у самой Снежной Королевы. Юная девочка! А вы взрослый мужчина – и еще сомневаетесь.

ПАПАВЕРО: – Уже нет. Вот поэтому нам и нужны сказки, чтобы вселять в нас уверенность.

ПЕППИ: – Всё! (хлопает Веронику по плечу) Пойдем переодеваться! Всем до завтра!