Текст книги "Шпион из Волшебной страны (СИ)"

Автор книги: Михаил Палатник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Сцена пятая. В РАТУШЕ

Те же и Секвенциус.

СЕКВЕНЦИУС: (в трубку) – Повторяю, младший офицер Вакцинус… (смотрит в трубку глазом, дует туда и не замечает, как в зал входит караул) – Фууф! Фуф! – Что такое!? Неужели сломалась? – Говорит бургомистр – Фууф! (старший офицер подходит к бургомистру и говорит на ухо; Секвенциус оглядывается) – Ах, он уже явился?! Подведите его ко мне. – Ай-яй-яй-яй! Вы что же это наделали, гвардеец?! Вы понимаете, что самовольное перемещение детей из одного мира в другой – это глупость высшей степени?

ВАЛЬЦА: – Господин бургомистр, по законам Приграничного Города мне простительна любая глупость – ведь я влюблен! Я прочитал это в уставе гвардейцев.

СЕКВЕНЦИУС: – Молчи! Глупец, неуч, невежда! Этот устав распространяется только на территорию Запределья и Волшебной Страны. А ты взял, перелез в обычный мир, нарушил там все мысленные правила, а теперь еще споришь со мной?! Если гвардеец применяет маскировочную слюну – он обязан вести себя как насекомое и молчать! А ты заговорил с людьми! Затем ты их обманул, ужалил – что делать категорически запрещено, и провел их в наш город! Это же катастрофа!!

ВАЛЬЦА: – Да, ничего с нашим городом не случится, подумаешь три человека! Вон, Слякотный столько детей сюда затащил, и ничего не случилось!

СЕКВЕНЦИУС: – Я не могу больше слушать эти глупости! Уведите его!

ЖЕКА: – Подождите, господин бургомистр… Вы нас не бойтесь. Мы вам никакого вреда не причиним! И знаете, этот паук…. то есть, этот офицер, нас не силой сюда затащил, мы сами решили вам помочь. Правда, Тим?

ТИМА: – Да. Мы буквально на полчаса – и сразу назад. И никому не расскажем.

СЕКВЕНЦИУС: – Друзья мои, когда я сказал о катастрофе, я говорил про ваших родителей. И про вас самих. А насчет Вакцинуса – то я знаю, что силу он не применял. Он применил гораздо более опасное оружие. Маскировочную слюну. И самое главное – он вас страшно обманул. Лицемер.

ЛЁЛЯ: (шепотом спрашивает у Темы) – Это обзывательство?

ТИМА: – Помолчи, Лёля.

ЛЁЛЯ: (возмущенно) – Не хочу я молчать. Я уже взрослая. И мне нужно зеркало и муж.

ТИМА: – Простите её, господин Секвенциус. Она маленькая, и вообще не соображает, что говорит.

СЕКВЕНЦИУС: – Все в порядке. То есть, не все в порядке. Вакцинус обманул вас, когда сказал, что вернуться обратно будет очень просто. Еще ни одному похищенному ребенку не удавалось вернуться домой.

ЖЕКА: – Но мы же не похищенные.

ТИМА: – И мы готовы дать свои вторые мизинцы для обратного пути.

СЕКВЕНЦИУС: – И что? Маскировочная слюна может снова обратить вас в насекомых. Но вернуться домой в человеческом обличье – она вам не поможет. Понимаете? Вы же не хотите вернуться домой клопами или муравьями! А превращение в человеческий облик возможно только здесь, в Волшебной стране. Проверять мои слова не советую – слюна слишком быстро стирает память. Если вас ужалить два раза подряд – вы сразу забудете, кем были.

ЖЕКА: – Но… послушайте, а помощь вам нужна? Он говорил, что вам тут надо помочь! Что-то я ничего не понимаю, у меня в голове все перемешалось…

ТИМА: – И я запутался. А еще у меня часы сломались.

ЛЁЛЯ: – А мне нужно зеркало!

СЕКВЕНЦИУС: – Вот видите! Это действие слюны! Сначала в голове все путается, а потом вы начинаете все забывать…. Скоро вы забудете, откуда вы пришли, и кто вас там ждет. Через час вы уже не вспомните, как вас звали.

ЖЕКА: – А мы запишем наши имена на бумажке.

СЕКВЕНЦИУС: – Это не поможет. Посмотрите вокруг. Эти стены исписаны именами и прозвищами. Все, кто прибывал в наш город, записывали свои имена. И я записал. Но какое из них мое уже не помню.

ТИМА: – А надо было на бумажке – и бумажку в карман.

СЕКВЕНЦИУС: – Пожалуйста. Вот у меня в каждом кармане лежит по бумажке. Смотрите – вот у меня пять бумажек из пяти разных карманов. На них пять разных имен. И какое из них мое?

ТИМА: – Ваше – Секвенциус!

СЕКВЕНЦИУС: – Это мое здешнее имя, его-то я помню. А вот как меня звали в вашем мире?

ЖЕКА: – Как? Вы тоже «оттуда»? Вы из Москвы?

СЕКВЕНЦИУС: – Не помню.

ТИМА: – Надо было сделать татуировку.

СЕКВЕНЦИУС: – И татуировки есть. Офицер – покажите!

Офицер закатывает рукав – на руке надпись.

ЖЕКА: (читает) – Городулин… Или нет, Боря Дулин… – Ну, вот – вы либо Городулин, либо Боря Дулин. Тут у вас две буквы неразборчиво написаны.

СТАРШИЙ ОФИЦЕР: – Здесь меня зовут Гор O’Дулин. А кем я был там – уже неважно. Я никого там не помню – поэтому какая разница, как меня там звали. Я уже не хочу туда возвращаться.

СЕКВЕНЦИУС: – Теперь понимаете? Хочешь вернуться туда – где кого-то знаешь, помнишь и любишь! А мы никого там не помним. А здесь у нас все – и друзья, и жены.

ЛЁЛЯ: – Ты что, тоже уже женат, старичок? Ну вот, все заняты. А кто же будет мой муж?!

ТИМА: – Я буду твой муж, только помолчи!

СЕКВЕНЦИУС: – Ай! – Ай-яй-яй-яй! Не говорите больше таких вещей!

ЛЁЛЯ: – Почему? Пусть говорит! Я согласна!

СЕКВЕНЦИУС: – Ой! Ой-ой-ой! Ну, вот – допрыгались! Не успели еще ни в чем тут разобраться, а уже поженились. Ну, ладно. (встает) – Властью, данной мне жителями Приграничного Города и Глиоландой Темнистой – объявляю вас мужем и женой.

ГВАРДЕЙЦЫ, ОФИЦЕР и ВАЛЬЦА: (хором) – Ура! Ура! Ура!

СЕКВЕНЦИУС: (садится) – А теперь слушайте…

ЛЁЛЯ: – Нет, теперь дайте мне зеркало, а то уже поженились, а я даже не знаю, как я выгляжу!

СЕКВЕНЦИУС:(в трубку, увеличивающую звук) – Тихо! Молчать всем! Под страхом наказания – тишина! (без трубки) – Слушайте – в Запределье, куда вы попали, слова могут навсегда изменить вашу жизнь. Не болтайте лишнего! Следите за каждым словом! Никому ничего не обещайте! Не называйте себя никаким существом! Осторожнее!

ТИМА: – Ерунда! Из-за того что вы нас назвали мужем и женой, мы же не стали мужем и женой по настоящему. Она же маленькая!

СЕКВЕНЦИУС: – Увы, юноша! В Запределье очень плохо с измерением времени – никто не знает, кому сколько лет. Детей здесь не бывает. А про возраст точно известно только одно: за одну ошибку в Загадку-переноску человек взрослеет сразу на десять лет.

ЖЕКА: – Что еще за «Загадка – Переноска»?

СЕКВЕНЦИУС: – Вот сейчас и узнаете. С этим чудом вам нужно познакомиться как можно быстрее. Она здесь – в Красной Комнате.

ЛЁЛЯ: – А там есть зеркало?

СЕКВЕНЦИУС: – Это и есть Зеркало. – Да-да. Что бы вернуться домой – туда, откуда вы прибыли – нужно всего лишь встать напротив Зеркала и постараться отгадать его загадку. Отгадаешь – тут же перенесешься назад. Не отгадаешь – сам увидишь, что с тобой будет.

ЖЕКА: – То есть, домой все-таки попасть можно?! А зачем было нас пугать!

СЕКВЕНЦИУС: – Медлить нельзя, скорее в Красную Комнату!

ЛЁЛЯ: – Скорее к зеркалу!

Убегают. От стены отделяется Слякотный. Идет за ними, чавкая при каждом шаге.

СЛЯКОТНЫЙ: – Зря этот Вальца сразу троих похитил, надо было только одну малютку. Её искать некому. Папочки нет. А мамочки только и умеют, что плакать…. Но ладно, посмотрим, что из этого выйдет. Уж точно не то, что вошло, хи-хи-хи…. Из Красной Комнаты все возвращаются немного новыми…. Или, скорее – хи-хи-хи – немного старыми….

Крадется за остальными. Затемнение.

Сцена шестая. ПЕРЕД ДВЕРЬЮ В КРАСНУЮ КОМНАТУ

СЕКВЕНЦИУС: – Не заходите к ней в комнату, она должна ответить сама.

ЛЁЛЯ: – Но я тоже хочу в зеркало посмотреться! Чего она так долго?

ТИМА: (шепчет в дверь) – Жека? Ау? – А может она уже всё – ответила, и фьють – и дома?

СЕКВЕНЦИУС: – Если бы так случилось, раздался бы крик Жмути! И все бы услышали.

ТИМА: – А Жмуть – кто это такая?

СЕКВЕНЦИУС: – Позже узнаете!

ТИМА: – Ага. «Позже»! – Позже я, может быть, уже дома буду – и самого интересного не узнаю! Ну, расскажите, пока у нас еще пару минуточек есть!

СЕКВЕНЦИУС: – Эх…. Одно скажу – слюна этого чудовища помогает моим гвардейцам маскироваться под насекомых. Мы разводим слюну водой, чтобы уменьшить её силу, но все равно – с памятью происходят необратимые последствия! А Глиоланда кормит эту тварь арестантами из королевской темницы.

ТИМА: – Как же у вас все непросто.

ВАЛЬЦА: – Поэтому я вас сюда и позвал! Народ страдает.

СЕКЕНЦИУС: – Хватит врать, гвардеец! Ты позвал их не из-за народа, а из-за своей невесты.

ЛЁЛЯ: – Ну, скоро она там?! Уже не могу ждать! Сейчас войду!

Раздается грохот – вроде раскатов грома, и гул ветра.

ТИМА: – Это Жмуть?!

СЕКВЕНЦИУС: – Нет… это ваша сестра ошиблась.

Дверь Красной Комнаты открывается и выходит Жека.

ТИМА: – Жека?! Ты ошиблась?

ЖЕКА: (закрывает лицо руками) – А-то ты не видишь!

ТИМА: – Я не вижу. Ты что – постарела? Ну-ка, дай посмотреть!

СЕКВЕНЦИУС: – Одна ошибка – это не страшно. Я ошибался, целых раз семь! Вы не так уж сильно изменились, милая Жека.

ЛЁЛЯ: – Ты стала как моя мамуля.

ТИМА: – Да. Ты как Кристина – тебе сейчас лет двадцать восемь…

СЕКВЕНЦИУС: – Скорее, пока вы еще хоть что-то помните – следующий.

ЛЁЛЯ: – Я! Чур, я – следующий!

ТИМА: – Надо говорить «следующая», а не «следующий». Ты же девочка.

ЛЁЛЯ: – Я не девочка! Я Маде-маузель, и твоя жена! И я – следующий!

ТИМА: – Ладно-ладно! Иди!

Лёля заходит в дверь.

ЖЕКА: (ей вслед) – Будь внимательнее – постарайся ответить, Лёля! (плачет) – Мамочка! Бедная мамочка! Как же мы к ней вернемся?!

ТИМА: – Что, неужели так трудно отгадать? О чем оно тебя спрашивало?

ЖЕКА: – Оно спросило…. Оно спросило… – Ой. Я не помню! (еще сильнее плачет) – Я не помню, Тима!

СЕКВЕНЦИУС: – Никто не помнит. Я даже думаю – зеркало задает один и тот же вопрос, а потом стирает у нас память о нем.

ЖЕКА: – Тимочка! Постарайся ответить! Хоть ты расскажешь маме и папе что с нами случилось, и что у меня тут все хорошо. Что я жива!

ТИМА: – Да хватит тебе унывать. Сейчас Лёля выйдет, и ты сама еще раз попробуешь!

ЖЕКА: – Нет – я больше не хочу. Я боюсь…. Так я хоть замуж смогу выйти здесь за кого-нибудь. А ошибусь еще раз – и будет мне почти сорок лет. Кому я буду нужна?!

ТИМА: – Что вы все о мужьях, да о свадьбе?! Можно подумать, заняться больше нечем!

ЖЕКА: – Представляешь, я как себя в зеркале увидела – я себе так понравилась, что ответила на вопрос, даже не подумав! И тут же постарела! (ревет)

ТИМА: – Не постарела, а повзрослела! Это разные вещи. Ты сейчас выглядишь младше нашей мамы. А она у нас самая красивая. Чего же тут плакать?

Раздается гром и гул…

СЕКВЕНЦИУС: – Ну вот. И ваша жена тоже ошиблась…

ТИМА: (вспылив) – Да не жена она мне! Женятся люди по любви! Ухаживают друг за другом, свидания устраивают с цветами! А мы с Лёлей только ссорились, да дрались! И она совсем еще ребенок!

ВАЛЬЦА: – Уже не совсем! Вы же слышали – она ошиблась…

Опять раздается гром и гул…

СЕКВЕНЦИУС: – Ой-ой! Теперь оттуда выйдет совсем-совсем не ребенок. Две ошибки – это плюс двадцать лет.

ВАЛЬЦА: – Она будет выглядеть даже старше вашей сестры.

Опять раздается гром и гул…

ТИМА: – Эй! Лёля! А ну хватит! Не отвечай ему больше!! Слышишь! Не пытайся больше отгадывать! Все равно не получится!

ЖЕКА: – Лёлечка, милая! Дорогая! Открой дверь и выходи! Это я твоя троюродная сестра, Женя! Здесь еще Тима.

Опять раздается гром и гул.

ВАЛЬЦА: – Поговорите с ней как муж с женой! Скажите, что старухой она вам будет не нужна! Кому нужна жена – старуха?! Тогда может она перестанет.

ТИМА: – Ах ты, гад! Сначала заманил нас сюда, а теперь издеваешься! Сейчас я тебя поколочу!

Опять раздается гром и гул.

СЕВЕНЦИУС: – Остановитесь! Не время ссориться! Надо что-то делать – она повзрослела уже на целых пятьдесят лет! Если она не остановится, она же может умереть от старости! ЖЕКА: – А ведь правда! Когда она туда вошла, ей было на вид лет шестнадцать. Плюс пятьдесят – это уже шестьдесят шесть. Она стала уже как наша бабушка…

ТИМА: – Лёля! Прекрати баловаться!

ЖЕКА: – Скажи, что ты ей запрещаешь!

ТИМА: – Я тебе запрещаю!

ЖЕКА: – Скажи, как он подсказывал, что ты как муж – не хочешь, чтобы она…

Опять раздается гром и гул.

СЕКВЕНЦИУС: – Силы небесные! Ей уже почти восемьдесят!

ТИМА: – Лёля – ты слышишь, это я Тима… твой муж! Хватит отгадывать загадки – ты так сильно постареешь, что я…

ЖЕКА: – Ну!..

ТИМА: – Что я..

Опять раздается гром и гул.

СЕКВЕНЦИУС: – Почти девяносто…

ТИМА: – Я разлюблю тебя, Леля! Ты слышишь? Еще раз так сделаешь, и я тебя разлюблю!

В возникшей тишине приоткрывается дверь Красной Комнаты. Появляется знакомый бантик на Лёлиной макушке.

ЛЁЛЯ: (в щелочку) – Значит, пока что ты меня любишь?

ТИМА: – Пока что – да! Люблю! Выходи.

ЛЁЛЯ: – Ну ладно…

Из двери выходит маленькая старушка – это Леля, постаревшая до восьмидесяти шести лет.

Сцена седьмая. ТАМ ЖЕ и ТЕ ЖЕ

ЖЕКА: (обнимает старушку) – Милая, Лёлечка – ну, зачем тебе это понадобилось? Зачем ты столько раз отвечала?

ЛЁЛЯ: – Мне было интересно. Сначала я становилась все красивше и красивше. Потом вдруг, Раз – и превратилась в тетеньку, а потом, раз – и все волосы стали белые!

СЕКВЕНЦИУС: – Не белые, а седые.

ОФИЦЕР: – Как вы себя чувствуете бабушка? Может, хотите присесть?

ЛЁЛЯ: – Кто?

ВАЛЬЦА: – Вы, бабушка, вы. Садитесь.

ЛЁЛЯ: – Так. Я не поняла. Это обзывательство? Какая я вам бабушка? Я Лёля. Маде-муазель. – Впрочем, ладно, я сяду. А то ноги болят.(садится на скамеечку)

ТИМА: – А ты случайно не запомнила вопрос, Лёля, который тебе зеркало задавало?

ЛЁЛЯ: – Нет. Он был какой-то неинтересный. Обыкновенный такой вопросик.

ЖЕКА: – Да. Это точно. Я даже удивилась. Я ждала какой-нибудь хитроумной загадки, а вопрос оказался самый простой. Вроде, «Как дела?» Словно это только начало разговора.

ТИМА: – А кто спрашивает?

ЛЁЛЯ: – Зеркало.

ТИМА: – А голос молодой или старый? Добрый или злой?

ЖЕКА: – Обычный, как будто твое эхо…

ТИМА: – Слушайте, а если разбить это зеркало – что будет?

ВАЛЬЦА: – Ничего особенного. Приползет Жмуть и утащит тебя к Глиоланде во дворец.

ОФИЦЕР: – Только не приползёт, а приплывет.

СЕКВЕНЦИУС: – Прилетит, вы хотели сказать?

ТИМА: – Ого! эта тварь у вас прямо трансформер. Может она еще и огнем дышит как дракон?

СЕКВЕНЦИУС: – Дышит она гнилью, а еще стонет, и пускает тягучие зеленые слюни.

ОФИЦЕР: – Вот такие! (достает флакон и машет им в воздухе)

СЕКВЕНЦИУС: – Нет. Еще более тягучие и зеленые. Эти разбавлены водой.

ВАЛЬЦА: – Это мои слюни. В смысле – этот флакон я сдал вам при аресте. Может, вы мне его вернете? А то вдруг, действительно, Жмуть нагрянет – а я даже не успею в насекомое превратиться!

СЕКВНЦИУС: – Как не стыдно – думать только о себе?!

ВАЛЬЦА: – Но у меня руки связаны. Я даже защититься не смогу!

СЕКВЕНЦИУС: – Развяжите ему руки, офицер.

ОФИЦЕР: (гвардейцам) – Развязать ему руки!

ЖЕКА: (брату) – Что ты придумал? Зачем ты хочешь разбить зеркало?

ЛЁЛЯ: – Из-за меня. Он влюбился и хочет разбить его за то, что оно сделало меня бабусей.

ТИМА: – Спокойно! Я просто стараюсь сосредоточиться и придумать план. Так что, пожалуйста, не сбивайте меня!

ЛЁЛЯ: – Да все слышали, как ты тут кричал – я люблю тебя! Я разлюблю тебя. (объясняет офицеру) – В садике из-за меня мальчишки два раза дрались. Это нормально.

ТИМА: – Помолчите! Мне же сейчас идти туда! Ну же!

Все замолкают.

ЛЁЛЯ: (качает ножками, сидя на скамеечке) – Ах, любовь, любовь…

ОФИЦЕР: – Тсс! Бабушка!

ЛЁЛЯ: – Это надо же так в меня втюриться, что даже дракона не боится!?

ВАЛЬЦА: – Хотите леденец, бабуся?

ЛЁЛЯ: – У тебя не возьму! Ты всех обманываешь!

ОФИЦЕР: – Берите у меня!

ЛЁЛЯ: – Спасибо! (берет и кладет в рот, начинает напевать) – «… лямур, лямур!»

ТИМА: – Вроде есть идея. Теперь нужна ручка. Или фломастер? Или… чем у вас тут пишут?!

СЕКВЕНЦИУС: – У меня есть перо. (достает гусиное перо из за уха и отдает Тиме) – Но чернила и бумага остались на моем столе. Можно сходить…

ТИМА: – Ладно, и так сгодится. Без чернил. – Я пошел, а то еще забуду, что придумал!

ЖЕКА: – Береги себя, Тимочка! Не торопись!

Дверь за Тимой закрывается.

ЖЕКА: – Интересно, зачем ему перо или ручка?

ЛЁЛЯ: – Ясно зачем – стихи писать. Все влюбленные пишут стихи. «Мне Лёля милая мила – она в груди моей зажгла – фонарь любви свечой разлуки – но боже мой, какие муки…»

ВАЛЬЦА: – У вас талант, бабушка!

ЛЁЛЯ: – Это не я сочинила – это в детском саду один мальчик мне написал, по фамилии… ой, забыла.

ВАЛЬЦА: – Смешная фамилия.

ЛЁЛЯ: – Это не фамилия – Ойзабыла – это я и вправду забыла. Надо же, стихи помню, а фамилию нет.

Раздается гром и гул.

ЛЁЛЯ: – О! Это мой муж зеркало раскокошил!

ЖЕКА: – Нет, это он тоже ошибся.

Дверь открывается. Появляется Тима с усиками как у Вальцы. Руку он держит, как будто ранен.

ТИМА: – Мне нужен бинт.

ЖЕКА: – Ты порезался? У меня где-то был платок. Сейчас… (обматывает ему руку) – Ты что, разбил зеркало рукой?

ТИМА: – Нет. Я нацарапал себе на коже этот вопрос…

СЕКВЕНЦИУС: – Эх! Как же я сам не догадался?!

ВАЛЬЦА: – Нацарапал на руке вопрос? Но зачем? Объясни…

ТИМА: – Сначала ты объясни – зачем ты нас сюда заманил?!

ВАЛЬЦА: – Я готов рассказать! Это долгая история…

СЕКВЕНЦИУС: – Друзья мои, сейчас не подходящий момент, чтобы рассказывать истории. Сейчас надо действовать! То, что вы записали вопрос зеркала – это большая удача, и настоящий подвиг! Но теперь вы можете забыть, зачем это сделали. Я предлагаю немедленно отправиться к аптекарю Папаверо – он лучше всех знает, как распорядиться этим вопросом! Ведь это шанс для нас всех!

ЖЕКА: – К аптекарю – это правильно! Надо смазать тебе царапину зеленкой. Или йодом.

Звучит протяжный стон. Все замирают.

ЛЁЛЯ: – А это что еще такое?

ВАЛЬЦА: – А это Жмуть… (Тиме) – Ты точно зеркало не разбивал?

ТИМА: – Точно. Я его и пальцем не тронул.

СЕКВЕНЦИУС: – Значит, чудище само что-то почувствовало! Или здесь был шпион!

ОФИЦЕР: – Слякотный? Вы думаете, он был здесь? А может он и сейчас здесь?

Гвардейцы и офицеры оглядывают стены.

ЛЁЛЯ: – А Слякотный, это что – фамилия или обзывательство?

ВАЛЬЦА: – И то и другое. Слякотный – главный шпион королевы Глиоланды. Он почти невидимка. Только вот когда он ходит, он как бы чавкает. Как будто у него ботинки промокли.

СЕКВЕНЦИУС: – Как бы то ни было, мы его все равно не увидим. Слишком уж он ловок, этот Слякотный. Если он донесет Глиоланде, то рано или поздно сюда явится Жмуть. А пока мы свободны, бежим к Папаверо. Он сейчас в саду, собирает лакрицу для микстуры.

ЛЁЛЯ: – Легко сказать бежим – я еле встала. Голова кружится.

ОФИЦЕР: – Это у вас давление. Я прикажу гвардейцам взять вас на руки.

ЛЁЛЯ: – Ну, нет уж. У меня для этого муж есть. Только вот я не помню, как его зовут.

ТИМА: – Тима я. Тимофей. (пригибается) – Залезай мне на спину, Лёля. Только не царапайся. И быстрей – времени нет!

ГВАРДЕЙЦЫ: – Нет, как нет!

Офицер помогает бабушке залезть на спину Тиме.

СЕКВЕНЦИУС: – За мной!

Все уходят. От стены отделяется Слякотный.

СЛЯКОТНЫЙ: – Интересно, что же за вопрос на руке у этого мальчишки?

Чавкая, идет и заглядывает в замочную скважину Красной Комнаты. Обнюхивает все. Достает свистульку. И тихо протяжно в нее свистит. В ответ издали доносится протяжный и громоподобный стон Жмути.

СЛЯКОТНЫЙ: – Вот так. Не спать, животное! Слушай своего хозяина. И жди…. Скоро я все разузнаю, и тогда тебя позову. Они все думают что Глиоланда всем управляет… хи-хи-хи… Как бы не так…. (На цыпочках бежит за ним следом)

АНТРАКТ

Действие второе

Сцена восьмая. ДВОРЕЦ ГЛИОЛАНДЫ

Глиоланда сидит на троне, Тоом у неё в ногах.

Издали доносится прекрасное пение Вероники, она сидит в своей спальне у окна и поет арию Памины – «Все прошло» из «Волшебной флейты», Моцарта.

ГЛИОЛАНДА: – Красиво поет. Правильный выбор, сынок.

ТООМ: – Мама, но она не любит меня. Она даже не смотрит на меня.

ГЛИОЛАНДА: – Хватит ковырять в носу! Я на тебя тоже смотреть не могу, когда ты так делаешь.

ТООМ: – Но ты же любишь меня, мама! А она нет. Моя Вероника… она заперлась у себя в спальне, сидит там у окна и поет… (слушает песню, всхлипывает) – Веронюшечка моя!

ГЛИОЛАНДА: – Не гундось! Полюбит. Сейчас она, возможно, еще что-то помнит о других принцах… и ей трудно сделать выбор в твою пользу. Но поверь, сынок, пройдет еще день, другой и она всё позабудет.

ТООМ: – Поскорее бы…. Ждать уже невтерпеж…

ГЛИОЛАНДА: – Не грызи ногти! Что ты за принц такой, честное слово?! Какой-то нытик и нюня. Приободрись! Ты же наследник такого царства. У тебя в тюрьмах полторы тысячи узников, а ты ноешь!

ТООМ: – А чего мне с этими узниками делать? Разговаривать с ними ты не разрешаешь, а есть их – я не ем. Их только Жмуть ест. Так что по мне, вся эта тюрьма – просто холодильник для нашей Жмути.

ГЛИОЛАНДА: – Ха-ха! Это ты смешно пошутил, мой мальчик. Тюрьма – это холодильник королевы Глиоланды, в котором хранится питание для ее маленькой Жмути.

Раздается стон Жмути.

ГЛИОЛАНДА: (подходит и смотрит в окно) – Может её покормить? Что-то она в последнее время тоже разнылась?

ТООМ: – Наверное, у нас с ней депрессия! Только у нее ногтей нет, грызть нечего, вот она и стонет…

ГЛИОЛАНДА: (бьет его по рукам) – Руки отрублю! Не позорь мать!

ТООМ: – Перед кем? На нас же никто не смотрит!

ГЛИОЛАНДА: – Да? А мне все время мерещится, что на меня кто-то смотрит.

ТООМ: – Кто?

ГЛИОЛАНДА: – Не знаю. Может быть, этот … Слякотный.

ТООМ: – Ты про него столько говоришь, мама. А я его ни разу даже не видел. Прикажи ему хоть раз мне показаться!

ГЛИОЛАНДА: – Легко сказать – прикажи. Я его сама редко вижу. Он же, зараза такая, почти невидимый.

ТООМ: – А как же ты с ним общаешься?

ГЛИОЛАНДА: – Хочешь знать, как? Ну, что ж, ты мальчик уже большой – нервы здоровые, выдержат. (садится на трон) – Иди, встань рядом со мной и прими важный вид.

ТООМ: – Зачем?

ГЛИОЛАНДА: – Так положено. Сейчас будем управлять государством.

Тоом встает рядом.

ГЛИОЛАНДА: (громко, в трубу, как у Секвенциуса в Ратуше) – Глиоланда Темнистая хочет видеть своего лучшего шпиона Слякотного!

Тишина. Тоом даже перестает грызть ногти.

ГЛИОЛАНДА: (срывается на визг) – Немедленно!

Тишина.

ТООМ: – Не придет? Не слушается он тебя, да?

ГОЛОС: – Моя Высокогнилостная Королева, вызывала меня?

ТООМ: (в испуге отпрыгивает) – А-а! Кто здесь?! Кто сейчас говорил мне в ухо?!

ГЛИОЛАНДА: – Спокойно, Том. Не дергайся. Все в порядке. (оглядывается) – Вы здесь?

ГОЛОС: – Тут, как тут, Ваше Величество.

ГЛИОЛАНДА: – Гм. Подойдите поближе.

В тишине слышно несколько чавкающих шагов.

ГЛИОЛАНДА: – Нет. Это слишком близко. Немного назад.

Слышны еще два шага.

ГЛИОЛАНДА: – Ну как обстановка в королевстве?

ТООМ: – Да!.. Как там дела?

ГОЛОС: – В Запределье все спокойно.

ТООМ: – А за пределами Запределья?

ГОЛОС: – За пределами по-разному, мой принц. Где поспокойнее, а где и не очень.

ТООМ: – То есть, у нас лучше?

ГОЛОС: – Гораздо.

ТООМ: – У нас все прекрасно?

ГОЛОС: – Разумеется.

ТООМ: – Тогда почему так воняет гнилью?!

ГОЛОС: – Я могу отойти еще на пару шагов назад.

ГЛИОЛАНДА: – Нет. Не нужно. Это не от вас – это Жмуть, сынок. Её клетка прямо за окном.

Раздается стон Жмути.

ГЛИОЛАНДА: – Кстати, вы не знаете, отчего это она в последнее время так часто… урчит? Может, это у нее в животе? Может, ее давно не кормили?

СЛЯКОТНЫЙ: – Как вы знаете, Ваше Величество, мы кормим её только по праздникам, при большом скоплении народа.

ТООМ: – Ну, и в чем проблема? Давайте придумаем новый праздник, назначим его на завтра, и покормим, наконец, эту тварюгу. А то спать не дает.

СЛЯКОТНЫЙ: – Проблема не в празднике, мой принц. А в скоплении народа. У нас его почти не осталось. Большинство в тюрьме. А новых жителей я смог доставить сюда только

девяносто четыре – хотя нет, плюс три свежих – девяносто семь человек. Разве можно девяносто семь человек назвать большим скоплением народа?

ТООМ: – А почему нет? Даже нас троих при желании можно назвать… (оглядывается) – Да, покажитесь вы, наконец! Так же неудобно разговаривать! Мама, скажи ему.

ГЛИОЛАНДА: – Уважаемый, а нельзя ли, действительно…

ТООМ: – А-а! (отпрыгивает, потому что за его спиной появляется Слякотный) – Чего вы всегда пугаете?

СЛЯКОТНЫЙ: – Привычка. Хи-хи-хи. Сам все время боюсь, и других пугаю. Хи-хи-хи.

ТООМ: – У вас поэтому и в ботинках чавкает?

ГЛИОЛАНДА: – Тоом! Задавать такие вопросы невежливо! Скажите, Слякотный, а куда же это все подевались? Было же гораздо больше подданных!

СЛЯКОТНЫЙ: – Точно так-с. Было. Но при аресте их имущество конфисковали, а согласно принятому Вами закону – человек без имущества перестает считаться жителем, и объявляется пустым местом.

ГЛИОЛАНДА: – Ах, да…

ТООМ: – Клёво придумано, мам. Нет имущества – нет человека. И точка!

СЛЯКОТНЫЙ: – Да. Клёво. Но теперь большие трудности с праздниками. Всякие торжества выглядят, мягко говоря, куцевато. Приходится повышенными темпами воровать детей и быстро делать их запредельно взрослыми. Так как свои дети у нас не родятся.

ТООМ: – Ничего – вот я женюсь на моей Веронике, и прикажу ей рожать повышенными темпами. – Кстати! Свадьба – это же праздник!? Вот вам и повод накормить Жмуть. Ты сказала, мама, Вероника через день все забудет? Значит, свадьбу назначим на завтра. А? Сгоним всех, кто там еще остался с имуществом на площадь и пусть хлопают. Или что там, положено как?

СЛЯКОТНЫЙ: – Положено веселиться.

ТООМ: – Вот! – сгоним, и пусть веселятся. А под это дело скормим Жмути еще нескольких арестантов.

СЛЯКОТНЫЙ: – Другие приказания будут?

ГЛИОЛАНДА: – Нет. Хватит и этого. Свадьба моего сына с дочерью аптекаря назначается на завтра. Всё подготовить. Всех на площадь и веселиться до упаду.

СЛЯКОТНЫЙ: – Может быть, устроить торжества не на Главной площади, а на Запасной?

ТООМ: – Это еще зачем?

СЛЯКОТНЫЙ: – Она поменьше. И сразу появится ощущение праздника. Девяносто семь человек для Главной площади маловато.

ГЛИОЛАНДА: – Нет. Лучше вот что. Завтра утром освободим из тюрьмы человек триста. На один день. Временно дадим им в руки по воздушному шарику и по флажку – это будет их имущество. А сразу после свадьбы отнимем все это и посадим их обратно.

СЛЯКОТНЫЙ: – Гениально, но…

ТООМ: – Что «но»? Мамуля клёво придумала – идите и исполняйте!

СЛЯКОТНЫЙ: – Дело в том, что у всех ваших узников есть волшебные способности, вы их поэтому и посадили, ведь это угроза.

ТООМ: – Нечего спорить! У вас у самого есть волшебная способность быть невидимым. И у Жмути есть волшебная слюна – и ничего, вы-то оба на свободе!

СЛЯКОТНЫЙ: – Жмуть в клетке…

ТООМ: – И вы тоже в клетку захотели?! – Вперед! Идите и исполняйте!

СЛЯКОТНЫЙ: – Слушаюсь. (исчезает)

ГЛИОЛАНДА: – Ты поосторожнее с ним, сынок. Язык-то попридержи. Насчет волшебных способностей – это же не шутка. У него они есть, а у нас тобой шиш с маслом. И без помощи Слякотного мне ничего в Волшебной стране не светило.

ТООМ: – Но ты же королева!?

ГЛИОЛАНДА: – Королева – это всего лишь должность, сынок, а способности – это талант.

ТООМ: – А то, что ты такая злая и противная – это разве не талант?

ГЛИОЛАНДА: (гладит Тоома по голове) – Ты мой любимый… Я тоже всегда считала, что талант. Но эти добренькие волшебники ничего слушать не хотели. Вот и пришлось их всех… того. В тюрьму.

ТООМ: – А как у меня со способностями, а?

ГЛИОЛАНДА: – Ногти ты грызешь быстрее всех! (бьет его по рукам)

ТООМ: – Да. Я еще могу засунуть оба пальца в нос, и дышать ртом!