Текст книги "Танковая мощь СССР. Часть 3. Золотой век"
Автор книги: Михаил Свирин
Жанр:
Технические науки
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)
Здесь надо отметить, что примерно в то же самое время рассматривался также вопрос по вооружению танка Т-34 штурмовыми орудиями У-11 и Д-6 в башенных установках соответственно У-37 УЗМТ и Д-11 завода № 9. Здесь налицо попытка усилить артиллерийское вооружение средних танков для взламывания полос обороны противника и уничтожения очагов сопротивления в прорывах, когда собственная буксируемая артиллерия отстает от танков. Однако в данном случае вопрос осложнялся необходимостью размещения в тесном боевом отделении танка большой казенной части пушки и трех членов экипажа (предполагалось что во время стрельбы стрелок-радист танка будет правым заряжающим 122-мм гаубицы), высокой стоимости танка и малой эффективности стрельбы из гаубицы как по танкам противника, так и по артиллерийским позициям (дальность прямого выстрела гаубицы была недостаточной). Поэтому от данных проектов предусмотрительно отказались даже еще до изготовления и испытания опытных образцов, в пользу широкого применения самоходных установок СУ-122, серийное производство которых уже началось на Уралмашзаводе.
Глава XVII. Полпути позади
Я решил, как только позволит погода, провести наступление «Цитадель» как первое наступление в этом году. Этому наступлению придается решающее значение. Оно должно быть проведено быстро и с сокрушающей силой. Оно должно дать нам в руки инициативу на весну и лето текущего года. Поэтому все приготовления следует проводить с величайшей тщательностью и энергией.
Из директивы А. Гитлера от 15/1 У-1943 г.
17.1. Курск – вершина танковой войны
К весне 1943 г. советско-германский фронт в районе Курска образовал гигантскую подкову с Курском в центре, внутри которой находились войска двух фронтов – большей части Центрального и Воронежского. Эта подкова своим выступом вдавалась в расположение немецких войск и создавала благоприятные условия для того, чтобы одновременным наступлением с севера и юга окружить советские войска внутри дуги, после чего вновь угрожать Москве.
Главной особенностью Курской битвы, выделяющей ее среди других сражений Второй мировой войны, сталоло, что именно здесь впервые за два года с момента нападения фашистской Германии на СССР, отечественное командование правильно определило направление основного стратегического наступления немецких войск и успело заблаговременно подготовиться к нему.
Несмотря на то что немцы понесли большие потери в 1942 г. на Северном Кавказе, под Сталинградом и Ржевом, им удалось, во-первых, провести в 1942-1943 гг. реорганизацию и перевооружение армии новыми образцами боевой техники, обеспечившими им качественный перевес. Во-вторых, переброска на Восточный фронт свежих сил из Германии, Франции и проведенная тотальная мобилизация позволили немецким войскам сконцентрировать на данном участке большое количество войск.
Исходя из того что немецким командованием на данном участке были собраны отборные танковые соединения, в том числе танковый корпус СС, предложение об упреждающем ударе своими силами было отклонено. И хотя имелось некоторое преимущество в силах по отношению к вермахту, предусматривалось встретить наступающие немецкие войска глубоко-эшелонированной обороной, оснащенной большим количеством артиллерии, чтобы исчерпать силы наступающих в оборонительных боях, после чего переходить в стратегическое наступление свежими силами трех фронтов.
За короткое время инженерным управлением РККА здесь была проведена колоссальная работа: построена глубоко эшелонированная оборона, включавшая в себя противотанковые рвы, надолбы и эскарпы, танковые ловушки, сюрпризы, фугасы и минные поля, объединенные в три главных оборонительных рубежа и три дополнительных фронтовых оборонительных рубежа, обильно сдобренных артиллерией. Таким образом, на предполагаемых направлениях главных ударов противника каждый фронт имел 6 рубежей обороны с глубиной эшелонирования до 110 км на Центральном фронте и до 85 км – на Воронежском.
Советский танк в засаде. Севернее Курска, июль 1943 г.
Занятия танкового десанта. Июль 1943 г.
Сюда были стянуты все основные истребительно-противотанковые полки (ИПТАП), батареи полков и дивизионы дивизий также ставились на ПТО. Тяжелые пушечно-гаубичные батареи, тяжелые минометы и подразделения реактивных минометов «Катюша» также учились отражать удары немецких танковых подразделений. Зенитные батареи, вооруженные 85-мм пушками, были переданы в резерв фронтов для прикрытия особо важных направлений от танковых атак. Таким образом, советская оборона под Курском была главным образом противотанковой.
Описывая события лета 1943 г. под Курском, большинство авторов особое внимание уделяет крупнейшему танковому сражению всех времен, происшедшему под Прохоровкой. Коснемся и мы его.
После пяти дней оборонительных боев на южном фасе Курской дуги командование Воронежского фронта доложило в Ставку, что немецкое наступление выдыхается и наступил момент для перехода к активным действиям, и вечером 10 июля фронт получил приказ о проведении контрудара по группировке немецких войск, скопившейся в районе Мал. Маячки, Озеровский. Для проведения операции фронт был усилен двумя армиями, 5-й гвардейской под командованием А. Жадова и 5-й гвардейской танковой под командованием П. Ротмистрова. переданными из Степного фронта.
План контрудара, разработанный в штабе Воронежского фронта при участии представителя Ставки А. Василевского и командующих армиями, заключался в том, что ядро 5-й гвардейской танковой армии, усиленное двумя танковыми полками прорыва при поддержке двух самоходно– артиллерийских полков и полка гвардейских реактивных минометов и всей наличной штурмовой авиации, должно было разрезать надвое танковый корпус СС, силы которого, казалось, иссякли в предыдущий день. При этом планировалось достичь рубежа Покровка– Яковлево, после чего повернуть на восток и запад, перерезав немецким войскам пути для отступления, и окружить разрезанные группировки при содействии частей 5-й гвардейской армии, также 2-го гвардейского тк и 2-гз тк.
Подбитые советские танки. Июль 1943 г.
Однако подготовка контрудара, начавшаяся 10-11 июля, была сорвана немцами, которые сами нанесли на данном участке два мощных удара. Один – в направлении Обояни, а второй – на Прохоровку. Первый удар, но отзывам немцев, носил отвлекающий характер, но его сила и внезапность привели к тому, что некоторые части 1-й танковой и 6-й гвардейской армий отступили на 1-2 км в направлении Обояни.
Наступление же в направлении Прохоровки началось на разных участках в период 14.00-14.10, когда II батальон танкового полка СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер» (LSSAН) совместно с 111 батальоном под командованием И. Пайпера внезапным ударом овладели высотой 252,2, господствующей над дорогой Тетеревино-Прохоровка. Через 10 минут рота «Тигров» дивизии «Мертвая голова» (Totenkopf) начала форсировать реку Псел, пытаясь расширить плацдарм между поселками Красный Октябрь и Михайловка.
Юго-западнее Прохоровки в направлении нос. Ясная Поляна успешно повела наступление дивизия СС «Дас Райх» (Das Reich). Из-за внезапного неорганизованного отхода некоторых пехотных частей 5-й гвардейской армии и 2-го танкового корпуса была сорвана артиллерийская подготовка советского контрнаступления, начавшаяся 10 июля. Многие батареи остались без пехотного прикрытия и понесли потери на позициях развертывания. Фронт оказался в тяжелом положении. Л ишь быстрый ввод в сражение 42-й стрелковой дивизии и перевод всей артиллерии на прямую наводку позволили остановить продвижение немецких танков.
На следующий день командующий танкового корпуса СС Пауль Хауссер поставил своим трем дивизиям следующие задачи:
LSSAH – обойти пос. Сторожевое с севера и выйти на рубеж Петровка – ст. Прохоровка, одновременно укрепив свои позиции на высоте 252,2.
Das Reich – отбросить противостоящие советские войска на рубеж восточнее Ивановки.
Totenkopf – вести дальнейшее наступление по дороге Прохоровка– Карташевка.
Это представляло собой наступление в направлении ст. Прохоровка с трех направлений, при этом Das Reich должна была преодолеть последний рубеж советской обороны и подготовить «ворота» для ввода в прорыв резервов группы армий «Юг».
В это же время командование Воронежского фронта, считая немецкое наступление сорванным, а кризис преодоленным, собиралось само начать запланированное контрнаступление на Лучки, Яковлево. К этому моменту 5-я гв. танковая армия начала сосредоточение двух танковых корпусов, имевших в своем составе около 580 танков. П. Ротмистров выбрал рубеж развертывания первого эшелона армии западнее и юго-западнее ст. Прохоровка на фронте 15 км. Подготовились для удара также части 2-го гв. тк и 2-го тк.
Сразу после рассвета 12 июля начался легкий дождь, немного задержавший начало немецкого наступления, но не помешавший советскому 18-му танковому корпусу генерала Бахарова силами одной танковой бригады начать атаку II батальона LSSAH на окраинах совхоза «Октябрьский». В 7.45 до 40 советских танков начали атаку пос. Михайловка, но были отбиты дивизионом штурмовых орудий с большими потерями.
В 8.30 по донесению из бригад главные силы немецких войск в составе танковых дивизий «Лейб-штандарт Адольф Гитлер», «Дас Райх» и «Мертвая голова», насчитывавшие по полному штату в своем составе до 500 танков и САУ (в том числе 42 танка «Тигр»), перешли в наступление в направлении ст. Прохоровка в полосе шоссейной и железной дорог. Эту группировку поддерживали все имеющиеся в наличии воздушные силы.
На Харьков! Август 1943 г.
Советские танки атакуют. Южнее Курска, июль 1943 г.
Но в первом ударе этого наступления было задействовано лишь до половины имевшихся в распоряжении П. Хауссера сил – по одному батальону дивизий LSSAH и Das Reich, две роты «Тигров» и одна рота Т-34, обшим количеством до 230 танков, 70 штурмовых орудий и 39 САУ «Мардер».
В 9.00 после 15-минутной артподготовки немецкая группировка была атакована основными силами 5-й гв. танковой армии.
18-й танковый корпус генерала Бахарова на большой скорости прорвался в совхоз «Октябрьский» и, несмотря на большие потери, захватил его. Однако у пос. Андреевка и Васильевка он встретил танковую группировку противника, до 15 танков «Тигр» и дивизион штурмовых орудий. Два взвода «Тигров» (X. Вендорфа и М. Виттмана) открыли огонь по советским танкам с места с дистанции 1000-1200 м. Штурмовые орудия, маневрируя, вели огонь с коротких остановок. Потеряв около 40 танков, части 18-го тк смогли овладеть Васильевкой, но развить наступление дальше были не в состоянии и в 18 часов перешли к обороне. От их огня немцы потеряли сгоревшими один «Тигр» и семь штурмовых орудий, а также подбитыми и поврежденными три «Тигра», шесть средних танков и около 10 самоходных орудий.
Примерно в 11.30 29-й танковый корпус начал бой за высоту 252,5, где его встретили танки дивизии СС «Лейб-штандарт Адольф Гитлер». В течение всего дня корпус вел маневренный бой, но после 16 часов был потеснен подошедшими танками дивизии СС «Мертвая голова» и с наступлением темноты перешел к обороне.
2-й гвардейский танковый корпус, наступавший в направлении Калинина, в 14.30 внезапно для командования столкнулся с наступающей танковой дивизией СС «Дас Райх». В связи с тем что 29-й танковый корпус завяз в боях за высоту 252,5, немцы нанесли 2-му гв. танковому корпусу удар в обнаженный фланг и принудили его к отходу в исходное положение. В ходе этих боев 2-й гвардейский тк потерял 24 из 41 введенного в бой танка подбитыми и поврежденными. Из них сгорело 12 машин.
2-й танковый корпус, обеспечивавший стык между 2-м гв. танковым корпусом и 29-м танковым корпусом, смог лишь потеснить немецкие части, находившиеся перед ним, но попал под огонь подтянутых из второй линии штурмовых и противотанковых орудий. понес потери и остановился.
Еще один немецкий танк горит. Осень 1943 г.
Лобовой и бортовой листы этого танка Т-34 оторваны внутренним взрывом. Лето, 1943 г.
К полудню 12 июля немецкому командованию стадо ясно, что фронтальное наступление на Про– хоровку не удалось. Тогда они решили, форсировав Псел, выйти частью сил севернее Прохоровки в тылы 5-й гвардейской танковой армии, для чего были выделены 11-я танковая дивизия и оставшиеся подразделения танковой дивизии СС «Тотенкопф» (96 танков и САУ. полк мотопехоты, до 200 мотоциклистов). Группировка прорвала боевые порядки 52-й гв. стрелковой дивизии и к 13 часам овладела высотой 226,6.
Но на северных скатах высоты немцы наткнулись на упорное сопротивление 95-й гв. стрелковой дивизии полковника Ляхова. Дивизия была спешно усилена артиллерийским противотанковым резервом в составе одного ИПТАП и двух отдельных дивизионов трофейных орудий (один дивизион был оснащен 88-мм зенитными пушками). До 18 часов дивизия успешно оборонялась от наступавших танков. Но в 20.00, после мощного авиационного налета, ввиду отсутствия боеприпасов и больших потерь личного состава, дивизия под ударами подошедших немецких мотострелковых частей отошла за селение Полежаев. Здесь уже были развернуты артиллерийские резервы и немецкое наступление остановилось.
5-й гвардейской армии также не удалось выполнить поставленные задачи. Столкнувшись с массированным огнем немецкой артиллерии и танков, пехотные подразделения продвинулись вперед на расстояние 1-3 км, после чего перешли к обороне.
Таким образом, т.н. «танковое сражение под Прохоровкой» отнюдь не происходило на каком-то отдельном поле, как это было принято считать. Операция осуществлялась на фронте большой протяженности и представляла собой целый ряд отдельных сражений с применением танков обеими сторонами. Всего здесь участвовало, по оценкам командования Воронежского фронта, 1500 танков и САУ с обеих сторон. Причем 5-я гв. танковая армия, действовавшая в полосе протяженностью 17-19 км, вместе с приданными частями к началу боев насчитывала от 680 до 720 танков и САУ, а наступавшая немецкая группировка – до 540 танков и САУ.
Советская танковая часть в наступлении. Южнее Курска, июль 1943 г.
Главные события здесь происходили 12 июля, на которое приходится и максимум потерь матчасти и личного состава обеими сторонами. В боях 12 июля немцы потеряли западнее и юго-западнее Прохоровки, согласно донесению командования Юго-Западного фронта, около 320 танков и штурмовых орудий (по другим данным – от 180 до 218) подбитыми, брошенными и уничтоженными, группа «Кемпф» около 80 танков, а 5-я гв. танковая армия (без учета потерь группы ген. Труфанова) – 328 танков и САУ. По непонятными причинам в отчете фронта отсутствует точная информация о потерях действующих здесь же 2-го гв. тк и 2-го тк, которые оцениваются в 55-70 машин подбитыми и уничтоженными. Несмотря на большую концентрацию танков с обеих сторон, основные потери были нанесены им отнюдь не вражескими танками, а противотанковой и штурмовой артиллерией противника.
И, наконец, описывая Прохоровское сражение, большинство авторов почему-то забывают, что 12-13 июля немецкие войска продавили оборонительную полосу Юго-Западного фронта, а 14 июля части 5 гв. танковой армии, 2 гв. тк и 2 тк отошли под давлением немецких войск с треугольника Ивановка-Ржавец– Дружный. В этом треугольнике в ночь на 15 августа оказались в частичном окружении некоторые советские подразделения, но еще до рассвета им удалось прорвать непрочные кольца и выйти в расположение своих войск. А 16 июля немецкие войска самостоятельно оставили территории, занятые в ходе боев 5-15 июля и отошли к линии обороны Белгород-Томаровка.
Так почему же немцы, казалось бы выигравшие «по очкам» Прохоровское сражение и вроде бы прорвавшие фронт, отказались от дальнейшего развития наступления и ушли с занятых позиций? Ответ на этот вопрос пытались искать в потерях немецких войск, в высадке союзников в Италии и т.д., но, как это ни парадоксально, наиболее вероятная причина отказа от дальнейшего наступления немецких войск более прозаична. Имя ей – Михаил Ефимович Катуков. «Как? – Вскричит нетерпеливый читатель, – При чем тут Катуков? Ведь его первая танковая армия не участвовала в описываемом сражении». Верно, не участвовала, но ее расположение! Немцы прекрасно знали о ней. Одна из лучших советских танковых армий почти не сдала своих позиций и нависала всей массой над левым флангом глубоко вклинившейся немецкой группировки. По мнению немецкого командования, армия не растратила своих сил, постоянно пополнялась и в любой момент могла нанести смертельный удар во фланг и в тыл танковому корпусу СС, который, уйдя далее к Курску, не смог бы предотвратить операцию по перерезанию своих коммуникаций.
Курская битва, без сомнения, стала самым эпохальным событием Второй мировой войны. Именно здесь стратегическая инициатива войны на востоке окончательно перешла в руки советских войск. Произошло это во многом потому, что немецкое командование в который уже раз недооценило советские силы, сосредоточенные здесь, равно как и возможности советской военной промышленности. Их ставка на «всесокрушающие» танки, равно как и упование на большее умение немецких генералов, не оправдала себя, так как им противостояла уже не та армия, что встретила их на западных границах СССР в июне 1941 г., и даже не та, что пыталась перекрыть дорогу на Кавказ в 1942-м.
Победа советских войск здесь была предопределена во многом еще до начала немецкого наступления, а именно, когда советская сторона смогла правильно определить направления предстоящего главного удара и приняла решение о переходе в преднамеренную оборону.
Поврежденный «Тигр» захвачен. Севернее Курска, июль 1943 г.
17.2. С чем пришел к перелому вермахт?
Броня, мотор, натиск?
В последние дни августа 1943 г. состоялось заседание Государственного комитета обороны (ГКО), которое инициировало процесс под– веления некоторых итогов Курской битвы. Фактически этот процесс состоял из двух больших частей – анализа немецких новинок и рассмотрения положения вещей в Красной Армии, включая действия наших танковых и противотанковых частей и соединений.
Одним из главных моментов при оценке материальной части немецких танковых войск на заседании ГКО прозвучал доклад маршала Н. Воронова, кратко описавшего все немецкие новинки, с которыми довелось встретиться в июльских боях советским артиллеристам и танковым войскам.
Наибольшее внимание в этом докладе, как и весной, уделялось тяжелому танку «Тигр». Но немало эмоций досталось также на долю танка «Пантера», модернизированных «троек» и «четверок», тяжелого штурмового орудия «Фердинанд» и нескольких других образцов самоходной артиллерии.
Проведенное немцами в 1942-1943 гг. перевооружение Воронов оценил очень высоко, признав при этом, что существующая советская противотанковая артиллерия в основной массе своей не способна бороться с новыми тяжелыми танками и штурмовыми орудиями на дальности действительною огня (600-1200 м).
Получивший слово нарком вооружений Д. Устинов доложил, что для противодействия «Тигру» уже выпускается 57-мм противотанковая пушка и ее танковый вариант, а также начаты работы по освоению полевых, танковых и самоходных 85-мм орудий.
Оценивая на том же заседании немецкие танковые и противотанковые орудия, командующий бронетанковыми войсками Красной Армии генерал-полковник Н. Федоренко отметил, что «появление на поле боя 88-мм противотанковой и штурмовой пушек обр. 1943 г. делает броневую защиту всех имеющихся в Советской армии и перспективных танков и самоходных орудии проницаемой». К сожалению, полный текст заседания автор не обнаружил, а имеющиеся ссылки на его стенограмму не отражают вывода, сделанного руководством ГКО.
По окончании заседания ГКО НКТП открыл ряд тем по изучению передовых образцов немецкой бронетанковой техники. Причем ОГК НКТП под руководством нового начальника И. Вера (назначенного вместо погибшего С. Гинзбурга) совместно с НИБТполиго– ном ГБТУ вели изучение МТО и ходовых частей немецких танков и САУ, НИИ-48 совместно с техотделом НКБ исследовали броневую защиту и методы борьбы с нею, а техуправление НКВ совместно с НИ И-13 и ЦАКБ самым внимательным образом исследовали артиллерийское вооружение новых немецких танков и САУ.
Брошенная«Пантера»на улицах Харькова, сентябрь 1943 г.
Памятуя, что немецкая броня всегда отличалась высоким качеством, сотрудники НИИ-48 внимательно исследовали состав брони новых немецких танков и методы ее усиления у танков, прошедших модернизацию.
Как уже говорилось, наибольшее внимание было уделено тяжелому танку «Тигр». В отчете по его обстрелу указывалось: «…в настоящее время изучению подвергнуты 5 танков типа T-VIH «Тигр», обнаруженные на полях боев в районе Орловско-Курской дуги… Всего в броне указанных танков обнаружено 8 пробоин, среди которых 3 калибра 122-мм, 3 калибра 85-мм, одна калибра 76-мм и одна сделана снарядом неустановленного калибра… При этом в лобовой части и бортах корпуса и башен танков обнаружено 39 неопасных поражении калибра 45 и 76-мм глубиною до 55мм». Что позволило исследователям сделать такой вывод: «Броневая защита танка T-V1H «Тигр» отличается высокой прочностью и практически неуязвима для орудий противотанковой артиллерии калибра 45-мм и 76-мм». Обстрел танка «Тигр» на полигоне продемонстрировал следующее: «Для борьбы с тяжелым танком Т– VI «Тигр» пригодно 85-мм противотанковое орудие обр. 1941 г. или аналогичное. Огонь вести по лоб. проекции с дистанции до 800 м, или в борт с дист. 1300– 1500 м бронебойным остроголовым снарядом.
76-мм дивизионное и противотанковое орудие обр. 1942 г., или танковую пушку обр. 1940г. возможно применять только против бортов танка «Тигр» на дальности 50-100м бронебойным снарядом БР-350БСП, или 76-мм бронебойным катушечным боеприпасом на дальности до 400м.
Применение 57-мм противотанковой или танковой пушки обр 1943 г. возможно против бортов танка «Тигр» бронебойным снарядом на всех дальностях стрельбы; против лобовой брони катушечным боеприпасом с расстояния, по-видимому, до 600 м.
45-мм противотанковую пушку обр. 1942 г. и обр 1937г. применять только для стрельбы по бортам танка « Тигр» подкалиберным катушечным боеприпасом с дист, не свыше 300м…
Бронебойные ружья неэффективны, но могут применяться для обстрела ствола орудия, ведения прицельного огня по приборам прицеливания, командирской башенке и пулеметным амбразурам танка с малой дистанции..»
Исходя из прочитанного можно сделать вывод, что «шкура» танка «Тигр» оказалась весьма толстой и прочной для большинства артсистем, имеющихся на вооружении Красной Армии.
Захваченный немецкий танк PzKpfw IV Ausf Н. Осень 1943 г.
Броневая зашита танка «Пантера» не столь впечатлила наших военных и, по общему мнению, оказалась значительно слабее. Поэтому и общие отзывы о танке, сделанные специалистами различных ведомств, были куда более сдержанными:
Традиционно большой интерес вызвал у наших специалистов модернизированный «старый знакомый» – танк PzKpfw IV Ausf Н, в отношении которого говорилось так: «Средний танк Т-4 подвергся модернизации бронирования за счет утолщения лба подбашенной коробки до 80-85 мм в ряде случаев наложением дополнительного броневого листа толщиною 25-30 мм. Однако встречены также танки, несущие монолитный лист лоб. брони толщиной 82 мм, что позволяет сделать предположение, что в производство герм, промышленности принята новая модификация указанного танка…»
PzKpfw III Ausf L-M заинтересовал специалистов Кубинки главным образом конструкцией броневой зашиты лобовой части подбашенной коробки и башни. Поскольку листы дополнительной брони подбашенной коробки и башни были установлены со значительным зазором, конструктор НКБ А. Погодин высказал предположение, что они станут серьезной преградой для отечественного бронебойного каморного снаряда, так как «…передний лист брони высокой твердости толщиной около 20 мм установлен со значительным зазором относительно основной брони толщиной 52 мм… Таким образом, передний лист будет выполнять роль «взводящей брони», от удара о которую будет частично разрушаться головная часть бронебойного снаряда и взводиться донный взрыватель так, что срабатывание В В может осуществиться еще до пробития основной брони подбашенной коробки… Таким образом, при суммарной толщине лобовой брони подбашенной коробки танка Т-3 в 70– 75 мм эта двухслойная преграда может быть непроницаема для большинства бронебойных каморных боеприпасов, снабженных взрывателем МД-2». Это подтвердилось позднее во время испытаний на Свердловском полигоне, когда из трех выстрелов 85-мм пушки обр. 1939 г. (52-К) и двух 122-мм пушки обр. 1922 г. (А-19) лобовой брони не пробил ни один, так как разрыв ВВ снарядов случался до пробития брони подбашенной коробки, либо при прохождении экрана и повторном ударе в броню корпуса снаряд разрушался.
Захваченный немецкий танк PzKpfw III Ausf L Лето 1943 г.
Самый массовый немецкий танковый двигатель «Майбах»HL 120 TRM
В итоговой части исследований НИИ-48 говорилось:
«…необходимо признать, что в производстве немецких танков и САУ основным типом брони по наст. время остается хромо-никелевая катаная броня средней и низкой твердости… содержащая 0,75– 0,85% марганца, 1,8-2,3% хрома, О,1 7-0,2% никеля и до 0,1-0,2% молибдена. В отличие от первого и второго периодов воины, применение цементованных броневых листов в изготовлении средних и тяжелых танков и САУ в настоящее время сходит на нет… Видимо, немецкая промышленность начала испытывать трудности технологического характера при производстве броневых корпусов толстобронных танков. Чтобы скомпенсировать снижение стойкости бронированных листов своих танков, немецкие фашистские конструкторы вынуждены пойти на увеличение на 20-30мм
толщины лобовой брони и введение ее закалки по методу Крупа, но в отличие от отечеств, брони глубина поверхностно закаленного слоя невелика и составляет в среднем 0,5-1,0 мм для брони средней толщины и /– 1,5 мм для большой. Таким образом, толщина лобовой брони танков Т-4 и Атрштурм-75 составляет в настоящее время 82-85 мм и фактически неуязвима для наиболее массовых в К А бронебойных снарядов калибра 45-мм и 76-мм…»
Двигатели и трансмиссия новых немецких танков также изучались специальной комиссией ОГК НКТП. Но ничего революционного в моторах новых немецких танков обнаружено не было. Это по-прежнему были все те же компактные бензиновые моторы «Майбах» без всяких следов внедрения в танки дизеля. Но если в начале войны этот факт вызывал если не недоумение, то удивление, то уже в 1942 г. этому было найдено вполне здравое объяснение:
«Применение немцами на новом танке карбюраторного двигателя, а не дизеля может быть объяснено:
а) спецификой топливного баланса Германии, в котором основную роль играют синтетические бензины, бензолы и спиртовые смеси, непригодные для сжигания в дизелях;
б) преимуществом карбюраторного двигателя над дизельным по таким важным для танка показателям, как минимально возможные для данной мощности габариты, надежность запуска в зимнее время и простота изготовления;
в) весьма значительным в боевых условиях процентом пожаров танков с дизелями и отсутствием у них в этом отношении значительных преимуществ перед карбюраторными двигателями, особенно при грамотной конструкции последних и наличии надежных автоматических огнетушителей;
Схема электромеханической трансмиссии Ф. Порше, примененной на «Фердинанде»
г) коротким сроком работы танковых двигателей из-за крайне низкой живучести танков в боевых условиях, из-за чего стоимость бензина, сэкономленного в случае применения на танке дизеля, не успевает оправдать необходимого для изготовления дизеля повышенного расхода легированных сталей и высоко– квалифицированного труда, не менее дефицитных в военное время, чем жидкое топливо».
В самом деле, при прочих равных условиях немецкие танковые моторы оказывались легче, чем дизели В-2 и В-2К, а с учетом систем питания и охлаждения преимущество и подавно оказывалось за немцами. Расположение бензобаков за пределами обитаемой зоны за герметичной выгородкой позволяло экипажам даже при возникновении пожаров нормально покидать танк, не пострадав от огня.
Изучая новые двигатели, стоявшие в «Тиграх», «Пантерах» и «Фердинандах», представители ОГК НКТП отмечали: «Немецкие конструкторы по прежнему делают ставку на карбюраторные танковые двигатели прежних типов… Так как их конструкция не претерпела изменений, то значительно больший интерес в настоящее время вызывают трансмиссии немецких танков и САУ…»
А вот с этим вопросом поле деятельности было обширным. Под Курском собрались танки со всеми мыслимыми и немыслимыми трансмиссиями и широчайшей номенклатурой коробок перемены передач (КПП).
Однако особо пристальный интерес представителей ОГК НКТП вызвала электротрансмиссия штурмового орудия «Фердинанд» и безвольная КПП танка «Тигр», позволявшие легко управлять этими тяжелыми машинами. И.о. начальника ОГК НКТП И. Бер писал:
«…наибольший интерес для отечественного танкостроения представляют КПП и механизмы поворота танка Т-6Н «Тигр» и штурмового орудия Т-6Р «Фердинанд»… Управление этими тяжелыми машинами весьма легкое и удобно по мнению водителей-испытателей… В наст, время ОТК НКТП проводит исследоват. работу по изучению особенностей трансмиссий нем. танков с целью возможного внедрения наиболее удачных решений в отечественном танкостроении…»
Не бронею единой!
Наиболее обстоятельным среди прочих был отчет техуправления НКВ: «.Артиллерийское вооружение новых немецких фашистских танков и самоходов». Актуальность этого отчета была столь велика, что его автор, инженер-полковник П. Соломонов, написал на основании его материалов пять статей в различные печатные издания, а также сценарий учебного фильма для отечественных танковых школ.
Так, в отчете, в частности, говорилось, что немецкая танковая дивизия 1943 г. по огневым средствам стала вдвое более мошной, так как если количество танков в ней уменьшилось в 2-3 раза, то количество огневых средств, отданных дивизии, возросло в то же время в среднем вдвое. В состав танковых и моторизованных дивизий организационно была включена штурмовая и самоходная артиллерия. Новая организация основного танкового соединения вермахта стала больше пригодной для выполнения не только маневренных действий, но также прорыва укрепленных полос обороны.
К лету 1943 г. почти повсеместно в танковых дивизиях основу танкового парка составляли средние и тяжелые танки, вооруженные преимущественно новыми пушками калибра 75-мм (7,5 cm KwK.40 или 7,5 cm Stu.K.40; 7,5 cm Kw.k.42 или 7,5 cm Stu.k.42) и 88-мм (8,8 cm Kw.k. 36 и 8,8 cm Stu.k. 43), тогда как легкие, вооруженные 20-мм и 37-мм пушками, составляли теперь абсолютное меньшинство.