Текст книги "Барбаросса"

Автор книги: Михаил Попов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 36 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

LITRU.RU - Электронная Библиотека Название книги: Барбаросса Автор(ы): Попов Михаил Михайлович Жанр: Исторические приключения Адрес книги: http://www.litru.ru/?book=22193&description=1 Аннотация: Харудж Краснобородый (Барбаросса) – самый известный мусульманский пират Средиземноморья. Его судьба – цепь невероятных, кровавых и феерических приключений. Из раба-галерника он благодаря своей воле, жесткости и изобретательности превратился во властителя Алжира. Низвергнутый в результате борьбы с испанцами, он, несмотря на свою изворотливость, был убит. Его дело продолжил брат Хайраддин, принявший и прозвище Барбаросса. Эти морские разбойники, братья Барбаросса, и предстают на страницах одноименного романа талантливого московского прозаика Михаила Попова. --------------------------------------------- Михаил Попов БАРБАРОССА *** Из энциклопедии «Британика». Издательство Вильяма Бентона. 1961. Т.3. БАРБАРОССА [1] – имя, которое дали христиане семье грозных морских разбойников и турецких адмиралов XVI века – Аруджу (Харуджу), Хизру (Хаир-ад-Дину; Хайраддину) и Хасану, сыну Хайраддина. В 1840 году капитан Уолсин Естерхази, автор исторического описания правления Османской империи [2] в Африке, выдвинул предположение, что Барбаросса – Рыжебородый – было просто искажением имени Баба Арудж (отец Арудж). Современная арабская хроника, опубликованная С. Рэнгом и Ф. Денисом в 1837 году, ясно говорит о том, что именем Барбаросса христиане называли только Хайраддина. Основателем семьи стал Якуб (Якоб), выходец из Румелии [3] , возможно, по происхождению баварец. Он обосновался на острове Митилена (в прошлом и ныне Лесбос) в Эгейском море уже после того, как его завоевали турки. Якуб вел торговлю гончарными изделиями на побережье, и его четыре сына – Элиас, Исаак, Харудж и Хайраддин – все родились после 1482 года. Хайраддин стал гончаром, Исаак – торговцем, а Элиас и Харудж занялись морским разбоем. Во время столкновения с галерой, принадлежавшей рыцарям ордена святого Иоанна [4] , причалившей к острову Родос, Элиас был убит, а Харудж взят в плен; позднее турецкий паша [5] выкупил его и помог вернуться на море. Некоторое время Харудж находился на службе у мамлюков [6] , еще господствовавших в Египте. Когда возник конфликт между мамлюками и турецким султаном Селимом I Грозным (правил с 1512 по 1520 г.), Харудж отправился в Тунис. Во время непрекращающихся конфликтов между правителями берберских государств [7] в Северной Африке он служил наемником, продолжая вместе с тем совершать пиратские набеги на торговые корабли христиан. В Тунисе к нему присоединился его брат Хайраддин. Исаак тоже вскоре последовал за братьями. Харудж и Хайраддин, объединившись с маврами [8] , высланными из Гранады, грабили города на побережье Испании. Их состояние значительно увеличилось за счет убийств, грабежей и насилия. Штаб братьев-пиратов находился на острове Джерба в заливе Габес. В 1512 г. Они предприняли попытку захватить у испанцев Бужи (ныне Биджая – порт Алжира), но потерпели поражение, в бою Харудж потерял руку, отстреленную выстрелом из аркебузы [9] . Вскоре оправившись от поражения, братья в 1514 г. отвоевали у Генуи город-порт Джиджелли (современный Джиджель – порт вАлжире), а после вторичной схватки при Бужи их призвали на помощь жители Шершеля и города Алжира, ведущие отчаянную борьбу против испанцев. Братья разграбили эти города и убили местных жителей, взывавших к ним о помощи. Но испанцам удалось удержать форт Пеньон на маленьком скалистом острове, одном из четырех, прикрывавших естественную гавань города, именем которого (Аль-Джазаир) и был назван город Алжир. В 1518 г. султан Тлемсена призвал Харуджа оказать помощь в гражданской войне. Тот хитроумно убил престолонаследника и сам захватил город. Соперники султана обратились за помощью к испанцам. Те изгнали Харуджа из города и убили его при попытке бежать в Рио-Саладо. Хайраддин, продолжая удерживать свои владения, попросил поддержки у могущественного турецкого султана Селима I Грозного. Султан дал Хайраддину титул бейлербея [10] и вместе с ним установил турецкое правление в Северной Африке. Несколько лет младший Барбаросса продолжал покорять местных эмиров и князьков и вел войну с христианами. В 1519 г. Хайраддин отразил атаку испанцев на Алжир, но ему не удавалось выгнать своих врагов с острова в гавани Алжира вплоть до 1529 г. Будучи ревностным борцом в войне с христианами, он был центром притяжения турок, арабов, мавров и стал великим героем ислама. Имя Барбаросса, данное ему христианами, наводило ужас среди его врагов. В 1534 г. Хайраддин в качестве капудан-паши [11] султана Сулеймана I Великолепного (1495—1566) захватил Тунис. Император Священной Римской империи Карл V (1500—1558) выступил против Турции, встав на защиту местного властителя, овладел городом и разгромил большую часть флотилии Барбароссы. В 1541 г. Карл V напал на Алжир, хотя Хайраддина там не было. С 1543 по 1544 г. Барбаросса командовал эскадрой, посланной Сулейманом к побережью Прованса для поддержки Франциска I (1494—1547), короля Франции, в его борьбе с императором Карлом. Во время стоянки турецкого флота в порту Тулона мусульманин Хайраддин Барбаросса не позволял звонить в колокола христианских церквей, пока корабли его находились в гавани,– почти шесть месяцев. После ухода из Франции Хайраддин на обратном пути в Константинополь разграбил много городов на побережье Италии. Когда в 1546 г., уже уйдя на покой, Хайраддин умер в своем дворце в Константинополе, то ему наследовал его сын Хасан, получивший от турецкого султана титул бейлербея Африки. Хасан Барбаросса, как и его отец, большую часть жизни провел в Леванте. Первый пролог Никогда прежде Нерон не видел снов. Они начали являться к нему после убийства матери. Ему снилось, что он правит кораблем, но кормило не слушается его, ускользает, превращается в змеиное туловище. Ему снилось, что жена Октавия медленно увлекает его в густой черный мрак и стаи длинных, крылатых муравьев витают над ним и сыплются на него. Иногда он видел во сне, как статуи, воздвигнутые в театре Помпея, обступают его толпою и угрожающе молчат; его любимый испанский скакун превратился сзади в обезьяну, а голова осталась лошадиной и издает громкое ржание; в мавзолее сами собой распахнулись двери, и послышался голос, зовущий Нерона по имени. Император вскочил и уселся на пропотевшем ложе. В комнате никого не было. В бронзовых жаровнях дотлевали последние угли. Там, где он спал, всегда жгли ароматические вещества, потому что величайший из римлян отвратительно пах. Этот запах родился вместе с ним и только вместе с ним должен был умереть. Император встал и на невероятно худых босых ногах пошел к выходу. Отодвинул тяжелую расшитую занавесь и выглянул. Никого! В комнате не было телохранителей, у входа в комнату не было стражников. По крупному, неприятному несмотря на довольно правильные черты лицу пробежала судорога. Нерон медленно пригладил короткие рыжие волосы и опустил руки на свой выпуклый живот. Его часто заставали в этой позе, она говорила о том, что император находится в состоянии тягостной задумчивости. На этот раз Нерон находился в этом состоянии недолго. Он быстрым шагом двинулся вдоль по пустому дворцовому коридору, останавливаясь у каждой двери и стуча в нее кулаками. Ему никто не отвечал. Дворец будто вымер. Что-то бормоча себе под нос, шлепая подошвами по холодному камню, Нерон вернулся в свою спальню и обнаружил, что с его ложа уже исчезли простыни, исчез и ларчик, в котором он хранил яд. – Спикул! – крикнул в отчаянии Нерон.– Спикул! Но гладиатор не явился. – Спикул, приди! Я хочу принять смерть от опытной руки! Император кинулся вон из спальни и, приволакивая ногу, побежал к лестнице, что спускалась к Тибру. Может быть, он хотел броситься в его темные воды. Даже наверное хотел. Но решимости ему не хватило. У последнего спуска он замер, шепча: – У меня нет ни недруга, ни друга. В этом положении его застали Фаон, Спор и Эпафродит. Он был так растроган их появлением, что даже прослезился. На их вопрос, что император тут делает, Нерон процитировал им последнюю строку из «Эдипа-изгнанника» [12] : – «Жена, отец и мать мне умереть велят». Все трое в один голос начали уговаривать его повременить с этим делом. Поскольку во дворце находиться было опасно – в любой момент здесь могли появиться люди Гальбы,– они советовали императору скрыться в укромном месте, где можно было собраться с мыслями и силами. – Разве есть укромное место в этом мире всеобщего злодейства? Фаон предложил для этих целей свою усадьбу, что стоит между Соляной и Номентанской дорогами всего в четырех милях от Рима. В императоре внезапно проснулась решительность. Он велел подавать коней. Как был, босой, в одной тунике, он взобрался на серого жеребца. Ему подали плащ, дабы он мог укутать голову, и платок, чтобы прикрыть лицо. Стоило небольшой кавалькаде покинуть Сервилиевы сады, как небо распорола вспышка небывало сильной молнии и раздался раскат ужасающего грома. Всадники мчались по улицам, полным народу. «Они посланы за Нероном»,– услышал Нерон вслед. Раздался второй удар грома, и конь императора шарахнулся в сторону, лицо беглеца раскрылось. Отставной солдат-преторианец, узнав его, отдал ему честь. Доскакав до поворота Соляной дороги, Нерон велел отпустить коней, и люди стали пробираться сквозь кусты и терновник. Шли очень медленно, потому что императору все время приходилось подстилать под ноги плащи. Наконец выбрались к задней стене виллы. Фаон посоветовал Нерону укрыться в яме, из которой брали песок для строительства, пока он сходит в дом и проверит, нет ли там засады. – Я не пойду живым под землю. Ожидая, когда вернется верный вольноотпущенник, император нестерпимо захотел пить. Он потребовал вина, но никто не в силах был ему подать даже воды. Спор просил его немного подождать, ибо в доме у Фаона вино, несомненно, отыщется. Не обращая внимания на, его благоразумные рассуждения, Нерон подошел к первой попавшейся луже, из которой, может быть, мгновение назад лакали собаки, и, зачерпнув оттуда, выпил. После этого он горько сказал: – Вот напиток Нерона. Наконец можно было пробираться на виллу. Чтобы появление императора осталось в тайне, ему пришлось на четвереньках лезть через узкий, вырытый под забором проход. Плащ его был изорван, лицо оцарапано. Едва добравшись до первой каморки, он свалился на тощую подстилку, прикрытую ветошью, но спать не стал, страшась сновидений. Потребовал еды. Ему дали обычный хлеб, ибо ничего другого не было. Он с возмущением отказался. – Снимите с меня мерку. Фаон и Эпафродит поинтересовались зачем. – Снимите с меня мерку и тут же, возле дома, на моих глазах выройте по ней могилу. Принесите воды и дров, без них не управиться с трупом. Нерон дал еще несколько приказаний, свидетельствующих, что он принял решение умереть. Причем каждое приказание император сопровождал причитанием: – Какой великий артист погибает! У него на глазах посыльный вручил Фаону некое письмо. Император, проявив внезапную ловкость, выхватил его из рук вольноотпущенника. Прочитав написанное, побледнел. Это было постановление сената, в нем Нерон объявлялся врагом, и всем, кто его увидит, надлежало схватить императора для предания казни по обычаю предков. – Что это за казнь? Спор, понурив голову, сказал: – Тебя разденут догола, голову зажмут колодкой и будут сечь до тех пор, пока ты не умрешь. Нерон вытащил два кинжала, захваченные в последний момент. Опробовал их острия, выбирая более надежный. Но нанести себе удар не смог. – Нет, час еще не пробил. Но, сказав это, он велел Фаону, Спору и Эпафродиту начинать крик и плач по нему, как по уже умершему. Они отказались. Тогда император схватил Фаона за грудь и взмолился: – Помоги мне, помоги! Я не могу умирать один. Покажи мне пример! Вольноотпущенник ничего не успел ответить, как император рухнул на свое ложе и стал причитать: – Дальше жить нельзя, будь разумен, дальше жить нельзя! Ты гнусен, Нерон, ты гнусен! На улице послышался стук копыт. Это были те, кому велели захватить его живым. Император в трепете выговорил: – Коней, стремительно скачущих, топот мне. слух поражает. После этого велел Эпафродиту, своему советнику по прошениям, взять кинжал обеими руками и выставить вперед. Более не раздумывая, с открытыми глазами Нерон бросился на острие грудью. Когда ворвался центурион, посланный за ним, он еще дышал. Офицер наклонился, чтобы зажать его рану плащом: ему было велено доставить преступника живым. Нерон прошептал: «Вот она, верность» – и испустил дух. Второй пролог Шатер императора Священной Римской империи Фридриха I Гогенштауфена стоял на большом зеленом холме. Слева его подножие обтекал небольшой извилистый ручей, справа обнимала пышная ореховая роща. И возле ручья и в роще было полно людей, лошадей и собак. Все они пребывали в слегка возбужденном; говорливом состоянии. Трехдневная передышка, данная старым императором войскам, закончилась. Было объявлено, что сегодня поход продолжится. Третий крестовый поход. У входа в огромный белый, украшенный синими ромбами и желтыми лентами шатер собрались все главные военачальники. Справа от входа первым стоял Николай Цорн, предводитель тяжелой рыцарской кавалерии, за ним Отто Фрейзинген, командир конных кнехтов, далее Марк Эвергейм, возглавляющий кавалерию брабантскую. Слева от входа расположились Филипп Куртнэ, Вальтер Герольдсек и фон Отто Гизебрехт, начальники соответственно наваррской пехоты, пеших кнехтов и арагонских стрелков. Первым из шатра вышел камердинер императора Вильгельм Либенцеллер. Он подал знак герольдам, они подняли свои трубы, приложили их к губам, и над холмом вознесся торжественный, высокий, чуть хрипловатый звук. – Его величество император! Фридрих явился. Большой тучный бородатый человек, с одновременно сонным и внимательным взглядом из-под тяжелых век. Собравшиеся склонились в подобающем полупоклоне. Трубы герольдов взяли тоном ниже. Император поднял руку. Музыка стихла. – Мы выступаем, господа. Все знали об этом заранее, но согласно обычаю выразили бурную радость. – Вильгельм, одеваться! В тот же момент за спиной Фридриха появились два пажа, в руках у них была императорская кольчуга. Кольчуга необыкновенная, ее изготовили по методу, называвшемуся «ячменное зерно». Суть его в том, что каждое кольцо куется отдельно, причем сверху на одном делается выступ, а снизу отверстие. Выступ пропускается в отверстие соседнего кольца, а затем оба кольца склепываются. Мастера захваченного измором Милана изготовили для императора это чудо кузнечного дела. Вслед за кольчугою, по всем правилам облачения, Фридриху были надеты наколенники. Каждый состоял из пяти частей кованого железа. Средняя, выпуклая часть свободно скользила при сгибании-разгибании по верхней и нижней частям. Верхняя и нижняя наглухо крепились к кольцам кольчуги. Средняя удерживалась на специальных шарнирах. Потом настал черед наплечников. Они были выполнены в виде выпуклых кусков железа и ремнями крепились все к той же кольчуге. Пока продолжалась эта неторопливая, тщательно выверенная процедура, император, чтобы не терять времени, расспрашивал Рахевина, своего секретаря. Он хотел знать, не поступили ли за ночь какие-нибудь новые известия о Саладине [13] . Оказалось, поступили. – Говори. Длинный лысоватый секретарь смущенно покашлял. – Говори же! – Сведения весьма странные, ваше величество. Доносят, что Саладин приказал срыть стены Арктосиса и Хевана. Эти крепости лежат как раз на нашем пути в Святую землю, если мы не изменим путь движения. – Мы не изменим путь движения, клянусь тем, ради чего мы сюда прибыли. – Однако это известие не может не вызвать смущения,– сказал начальник рыцарской кавалерии. – Он просто распускает такие слухи, которые могли бы вызвать в нас беспечность,– высказал свое мнение Марк Эвергейм. Ему возразил Филипп Куртнэ: – Известие, что Саладин срывает стены своих крепостей, вызовет у нас, наоборот, прилив сил. – Надо еще раз допросить гонца, может быть, его неправильно поняли,– сказал Отто Фрейзинген.