Текст книги "Апельсинчики, витаминчики…"

Автор книги: Михаил Кокшенов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

Русское чудо

Следующий свой фильм «Русское чудо» я замахнулся снять, аж в Америке. И весь сценарий Аркадий Инин написал с ориентиром на американскую действительность. Но, как говорят у нас в России – подсчитали – прослезились! И стало понятно, что Америку нам полностью не потянуть. Но, гем не менее, надежды оставались, потому что мы ждали Савелия Крамарова. А Савва все не ехал и не ехал. И мы решили снимать в России без него. Вместо Савелия роль Кошмаровского сыграл Семен Фарада. Тетю Катю – конечно же – Наталья Крачковская. Я играл авантюриста Ивана. А на роль администратора, которого должен был играть Семен Фарада, мы взяли Рудольфа Рудина – любимца публики – пана Гималайского.

Стали искать подходящие интерьеры – магазины, кафе. И нашли! Оказывается, псевдоамерику можно снимать в гостинице «Континенталь». А шикарные «белые» номера мы нашли в гостинице «Звездная». Но нам нужна была ещё улица и толпа. А где её взять – американскую толпу? Толпу тоже нашли. Основные съёмки зала, где Кошмаровский – Фарада дурачит доверчивую публику, проходили в доме культуры имени Зуева, что на Лесной. Массовка доходила до четырехсот человек! Сейчас такое трудно представить, а тогда получалось. Даже американский аэропорт мы ухитрились снять в Шереметьево, в самом таком заграничном уголке. Но когда начался монтаж, то увидели, что без Америки, конечно, не обойтись. Без ее улиц и машин, без ее шикарных дорог и домов. Я все-таки изловчился и, вдвоем с оператором Александром Массом, мы двинули в Штаты. Мы поехали не в Нью-Йорк или Чикаго, а в Майами. Нам не нужны были каменные джунгли, нам нужен был город попроще, и тем более, там живет мой московский друг – Саша Гофман. В Майами, конечно, тоже есть небоскребы, но большая часть курорта невысокая. Но зато какие дороги! Какие развязки! Сейчас в Москве такие появились, а в девяносто третьем о них и не слышали. А аэропорт «Майами» – это вообще целый город! Вот там-то мы и сняли продолжение нашего шереметьевского аэропорта. Я иногда присутствовал в кадре как актер и все получалось очень органично.

Майамские магазины срослись с магазинами «Континенталя», а из окошек гостиницы «Звездная» наши герои наблюдали американскую жизнь и проносящиеся поезда на воздушной подушке. Монтаж – великое дело!

Жили мы в крошечной двухэтажной гостинице «Дельфин», что на берегу океана. Каждый день мы купались в горячей океанской воде. Стоял июль месяц. Жара – под сорок градусов! Эту температуру мы каждое утро узнавали на больших городских часах.

Снимать фильм нам никто не мешал, полиции мы были не интересны. Правда наш громоздкий деревянный штатив под камеру вызывал у американцев шок. В съёмках нам очень помог мой друг – Саша Гофман – сын известного писателя Генриха Гофмана. Саша уже давно живет в Майами и все знает там наизусть. Он возил нас на огромном серебряном кадиллаке, который можно увидеть в кадре. Были мы в Майами всего неделю, но ухитрились попасть пару раз в тропический ливень. Там в июле как раз сезон дождей. Тропический ливень – это когда дождь идет стеной так, что даже не видно впереди идущую машину. Но этот ливень не освежает, потому что он такой же горячий, как и воздух. Вообще Майами это благодатный уголок, если бы не чудовищная жара.

Но, поездка наша, можно сказать, удалась. Майамские кадры очень украсили фильм.

Часть наших съёмок проходила на борту самолета. Но где взять свободный самолет на целый день? Арендные цены нам объявляли просто сумасшедшие. И тут мне подсказали, что огромный самолет с настоящим салоном стоит на бывшей ВДНХ. Я поехал туда. Самолет стоял. Салон был шикарным. В общем это было то, что нужно! И мы сняли наши перелеты Москва–Майами, Майами–Москва на ВДНХ. А в кадре все здорово – и двигатель ревет, и стюардесса тележку катает, и огоньки мигают, а за иллюминатором, конечно – то Шереметьево, то – майамский аэропорт. Тут, как говорят в народе: «Вот так дурят нашего брата!»

Интересными были съёмки в таможне аэропорта «Шереметьево». Нам дали специальный коридор. И мы в каждом дубле ходили за границу туда и обратно, туда и обратно. Даже паспортный контроль проходили несколько раз. Правда мы – пешком, а Фарада – на каталке.

В майамском порту, конечно же, все было сложнее. Наш представитель аэропорта нам объяснил, что снимать можно, но по-американским законам нужно получить разрешение каждого пассажира, находящегося в этот момент в кадре. Но для наших мозгов – это слишком! И мы снимали втихаря. Вот такая она – Америка!

Веселое.

Когда мы снимали Америку в московской гостинице «Звездная», то Наталья Крачковская умудрилась сломать кровать, рухнув на нее вместе с Фарадой от радости приезда в «Америку». Пришлось платить за урон из скудного картинного бюджета.

Грустное.

Наверное, если бы в картине снялся, как было задумано, Савелий Крамаров, картина была бы совсем другая. Лучше или хуже, но совсем другая.

Круиз-фильм

Только я закончил снимать фильм «Русское чудо» и собрался приступать к подготовке фильма «Русский счет», как мне позвонил мой друг – сценарист и режиссер – Анатолий Эйромджан и предложил сниматься в фильме «Третий не лишний» Я сначала отказался, сославшись на занятость. Но Толя так расписал мне проект будущего фильма, что я согласился. Да и правда, сценарий был интересный, партнеры тоже замечательные – Борис Щербаков, Любовь Полищук, Михаил Державин, Роксана Бабаян, ну, а место съёмок или как у нас говорят – «натура» – вообще потрясающая!

Фильм должен был сниматься на круизном лайнере «Казахстан», по маршруту Сингапур – Одесса. Ну, скажите честно, кто откажется от такого предложения? И я полетел в Сингапур.

Анатолий Эйромджан никогда время зря не теряет. Он начал снимать еще в Шереметьево. И вообще, он составил разумный график съёмок. Все по порядку – вылетаем из Шереметьево – снимаем в Шереметьево, летим в самолете – снимаем в самолете, садимся на пароход в Сингапуре – снимаем посадку на пароход. И так все по порядку, до самой Одессы, целый месяц. Но в Сингапуре на пароходе у нас произошла небольшая накладочка, пассажиры парохода должны были улететь в Россию, а мы прилететь на их места, но они, почему-то не улетали. На пароходе толчея, обед в четыре смены, на палубу не выйдешь – жарко. И в такой тесноте мы жили два дня и еще ухитрялись снимать. Но зато после отъезда предыдущих туристов стало просторно и тихо.

В Сингапуре мы снимали красивейший аэропорт и великолепные дороги-развязки, очень похожие на американские. Но в одном городе особенно не наснимаешься, т. к. пароход идет и каждое утро – новый порт.

Первым нашим портом после Сингапура был остров Пукет в Таиланде. Там мы, с моими партнерами Ольгой Толстецкой и Михаилом Державиным, снимали сцену в кафе. Днем, на солнце, в марте месяце. В Таиланде март уже не туристический сезон. Обычно туристы приезжают на отдых в декабре, январе и до середины февраля. А дальше – дикая жара до самого ноября. Я потом еще два раза был в Таиланде, но на встрече Нового года. Вот это благодать – днем – 25–26 градусов, ночью – 21. Прохладно! А в марте, как я уже сказал – кошмар. Но, тем не менее, сцену в кафе мы сняли невзирая на жару. После этого пришлось минут тридцать освежаться в бассейне ближайшего отеля. Тайцы никакого интереса к съёмкам не проявляли. Они видно так привыкли к туристам, что их ничем нельзя удивить.

А потом у нас был пятидневный переход по Индийскому океану до острова Шри-Ланка. Во время перехода нас застал шестибалльный шторм. О съёмках нельзя было и думать. Пассажиры, которые плыли в носовых каютах, колотились головой о потолок. Меня особенно не укачивало, я жил на корме. Порт Шри-Ланка встретил нас огромным базаром, где продавались все прелести Востока.

А потом наш путь лежал в индийский порт Качин. Мы снимали проезд героев по городу на велорикше, а вся группа сидела в автобусе без окон и дверей. А зачем в Индии окна и двери, там всегда тепло. В автобус заглядывали любопытные коровы, гонять их нельзя, они там священные животные и очень похожи на наших бездомных собачек, болтаются где хотят.

В Индии снимать трудно. Индусы очень любопытны. Они окружают съёмочную площадку огромной толпой и уговорить их отойти просто невозможно. Так что мы решили применить военную хитрость: в одном месте, вроде бы готовились к съёмкам, а в другом – снимали. Вот таким образом избавлялись от любопытных. Так же мы снимали сцену заклинателя змей. Настоящая кобра под звуки дудочки поднимается вертикально из мешка и раздувает щеки. Дрессировщик говорит, что ее в этот момент можно потрогать – она под гипнозом.

Дальше наш маршрут пролегал через экзотические Мальдивы, такие красивые, что артисты на них потерялись. И их собирали полдня. Эйромджан возмущался, шумел, делал страшные глаза, но потом простил, ведь на Мальдивах часто не бывают!

А потом опять был пятидневный переход, аж до самого Йемена. И каждый день – съёмки! Мне особенно обидно было сниматься после обеда, когда стоит жара и хочется где-нибудь отдохнуть в тенечке. А тут – нет, иди, снимайся, изображай, как тебе хорошо и прохладно на верхней палубе.

В Йемене основные съёмки проходили на рынке, где ничем, кроме бананов, мне кажется, не торгуют. А бананы все разные – от маленьких, с фалангу пальца, до здоровых, полукилограммовых, наверное, кормовых. И все эти бананы мы должны были есть и обязательно с удовольствием.

А потом мы по Красному морю отправились в Египет, прямо в Порт-Саид. Порт-Саид – это такой огромный оптовый рынок, который начинается прямо в порту на воде, он работает до глубокой ночи, и тянется на многие километры. Все это тоже вошло в наш фильм. Мы старались выбирать самые экзотические торговые лавочки и самых доброжелательных хозяев.

Пароход стоял в Порт-Саиде два дня. И после наша съёмочная группа вместе с туристами, на шести автобусах, под охраной полицейских отправилась к пирамидам. Путь не ближний – ехать десять часов! Но ради таких съёмок можно потерпеть. Мы снимали сцены на фоне пирамид, рядом с пирамидами и внутри пирамид. Мне кажется, что это одни из лучших сцен фильма.

А потом мы долго шли по Суэцкому каналу до самой Александрии. Уже подуло холодным ветром и нам пришлось расстаться с шортами и майками. А когда мы пришли в Стамбул, так погода была почти наша, московская, апрельская. Ведь шли мы целый месяц!

Вместе с круизом закончилось и наше кино. Анатолий Эйромджан уложился день в день. И мне кажется, что сотрудники «Примэкспресса» – организаторы круиза, обязаны создателям фильма за такую замечательную рекламу.

Веселое.

Когда я прилетел в Сингапур и сел на пароход, у меня был целый месяц. Я думал: «Как это долго!» А когда через месяц я сошел с парохода в Одессе, то сказал: «Как это быстро!»

Грустное.

Месяц, находясь в круизе, я конечно же не смотрел телевизор и не читал газет. Приехал, включил. А там говорят, говорят и все то же самое!

Мосфильм

Начав работать в театре Маяковского, я стал частым гостем Мосфильма, правда сначала совсем в маленьких эпизодических ролях. Помню две свои крошечные роли у замечательного режиссера Михаила Швейцера в фильмах «Время, вперед!» и «Золотой теленок». В фильме «Время, вперед!» я играл милиционера с пятью фразами. А в фильме «Золотой теленок» – секретаря. Кульминацией эпизода было сбрасывание героя Зиновия Гердта с крыльца какой-то конторы, куда он ломился.

Снимался фильм в Юрьев-Польском, под Суздалем. Нас поселили в жуткой гостинице на последнем этаже. Кровати были с панцирными матрацами, которые, когда мы ложились, сразу проваливались до пола. Нас в этой комнате жило трое – Николай Боярский, игравший Козлевича, Леня Куравлев – Балаганов и я. Мы приехали и сразу завалились спать. И вдруг в шесть утра услышали оглушительные, хриплые звуки гимна «Союз нерушимый». Мы вскочили. Коля Боярский бросился к окну и закричал: «Ребята, да здесь громкоговоритель висит, под нашим окном!» Мы дружно заорали: «Рви провода!» Коля выполнил наше требование и мы завалились спать дальше. Но через пять минут раздался оглушительный стук в дверь. Оказывается пришли снизу из швейной фабрики, которая шила подушки. Она почему-то начинала работать в шесть утра, и радио для сотрудников было окном в мир. Пришлось нам сбегать из этой замечательной гостиницы на частные квартиры.

Вообще на Мосфильме в те времена любили забраться со съёмками в какую-нибудь дальнюю киноэкспедицию. Например, фильм «Три времени года» мы снимали сначала в Кандалакше, это за Полярным кругом, а потом в Братске – тоже не ближний свет!

Фильм «Хозяин тайги» снимали в глубине Красноярского края на реке Мана. «Вечный зов» – в городе Новотроицке под Магнитогорском. Лететь туда нужно было самолетом с тремя пересадками. Притом «Вечный зов» снимался в этом Новотроицке года полтора. В основном снимали в горах. Утром тащились в эту гору часа два, объедаясь по дороге малиной и облепихой. Но зато, когда снизу раздавалась команда «Обед» – все слетали с этой горы за двадцать минут!

А такой фильм как «В тылу врага», снимался в Германии и Чехословакии. В те времена всеобщего дефицита, конечно же все в свободное время носились по магазинам. Из Чехословакии тащили люстры и кожу. И смешной артист – Саша Лебедев, врываясь в магазин, кричал: «У Вас есть женская кожа? Мне дочка заказывала!»

А фильм «Крах операции «Террор» мы снимали в Польше. Позднее фильмы начали снимать все ближе и ближе к Москве. Оказывается под Москвой есть и тайга, и горы, и даже – море. А раньше, когда я снимался у Сергея Федоровича Бондарчука в фильме «Степь», то съёмки проходили в настоящей степи под Ростовом целых три месяца. И когда мы не успели отсняться, так как началась глубокая осень, то степь построили в одном из павильонов Мосфильма. Те же стожки, та же трава, те же телеги. И даже лошади паслись. Только небо было настоящим.

Сейчас на Мосфильме я не был уже давно. К сожалению – не зовут!

Веселое.

На Мосфильме была специальная актерская картотека, в которую были занесены все артисты Союза. В учетной карточке был указан цвет глаз, цвет волос, рост, вес и даже размер обуви. Мне недавно удалось взглянуть на свою карточку. Оказалось, что когда я пришел на Мосфильм, то весил всего 69 кило, а сейчас – под сто! Откуда что берется?

Грустное.

Сейчас, конечно, не часто приходится бродить по коридорам Мосфильма. Там теперь пусто и звонко. А раньше – это был парад актеров, актрис и массовки!

Ленфильм

Кроме Мосфильма и киностудии имени Горького, существовал совершенно особый мир – Ленфильм! Там в те годы работали такие режиссеры, как В. Мотыль, Г. Панфилов, Л. Хейфец, В. Трегубович. У всех этих режиссеров мне удалось сняться в самом начале моего кинематографического пути. На Ленфильме все было как-то по-другому. Там не было длинных коридоров и огромных павильонов, но жизнь кипела во всю. И мы – молодые московские артисты, с радостью принимали приглашение от этой киностудии. Самое интересное, что своих ленинградских, они почти не снимали. Ленинградцы снимались в Москве. И так, мы – питерские и московские артисты, встречались в поезде «Красная стрела». Кто-то ехал домой, а кто-то – из дома.

Вообще мне кажется, «Красная стрела» была частью кинопроцесса. Ты садился в поезд в приятном ожидании, что завтра утром у «паровоза» тебя будет встречать ассистент новой картины.

В «Красной стреле» тогда был буфет в десятом вагоне. И вот, все едущие артисты из двух городов встречались в этом буфете. И пьющие, и непьющие, и завязавшие торчали там до самого закрытия. Потом, после пожара на одном из поездов по ленинградской дороге, как раз в злополучном буфете, жизнь пошла более скучная! Буфет закрыли. Тусовались по купе. И так было долго. Сейчас в «Красной стреле» не то, и буфет, и ресторан всю ночь работают, только артистов нет. Некуда им ехать. А прежде некоторые просто «жили» в этой «Стреле». Снялся в Питере – и на спектакль в Москву. Снялся в Москве – и на спектакль в Питер. Так же можно было судить о «крутизне» актера. Сначала артист едет, допустим, в четырехместном купе. В главной роли снялся, едет уже в двухместном. А когда уже совсем забурел от славы – то и один в двухместном.

Первой моей работой на Ленфильме была картина «Женя, Женечка и «катюша», правда она в Питере и не снималась, но все равно ленфильмовский дух ощущался. Режиссеры любили снимать подальше от Питера. Помню, картина Глеба Панфилова «В огне брода нет» снималась в заштатном городишке Муроме. Кажется не так далеко – Владимирская область, но добирались все рано с проблемами – поезд ходил очень редко.

А вот режиссер Виктор Трегубович снимал свою знаменитую «Даурию», аж в Чите. У меня была интересная история, связанная с этим фильмом. Я снимался уже в трех фильмах и меня приглашали еще сниматься в «Даурии», а роль – одна из главных. Я отказывался, упирался, но Трегубович уговорил меня.

Фильм был сложный: из паровоза я падал, с лошади не слезал, кругом стрельба, взрывы, драки и, притом – в любое время года. Там была сцена, когда нас с Виталием Соломиным – двух героев фильма, белоказаки ведут на расстрел. Снималась эта сцена в городе Нарве в феврале месяце в двадцатиградусный мороз. Мы должны были быть в одном белье – в белых кальсонах и рубашках. Но мы с Виталием одели под нижнее по-шерстяному тренировочному костюму и… выходим! Трегубович кричит: «Что это они как пингвины? Снимите с них утепление и порвите белье, чтобы тело проглядывало!» Порвали белье, вышли мы на улицу, смешались с «моржами», которые были приглашены на съёмку изображать голых пленных. Через двадцать минут мы уже ничего не соображали от холода. Тут бы нас растереть спиртом и внутрь дать, да спирт кончился. Сказали, что все выпили «моржи». Как мы не заболели – это чудо!

А вот фильм «Хозяин», где я играл в главной роли матроса Иванова, снимался в самом Ленинграде, почему-то по ночам. И помню, что я почему-то ехал на съёмку на последнем трамвае через весь Питер со всей массовкой в морской форме.

Селили артистов в Ленинграде в основном в двух гостиницах – «Октябрьской» и «Ленинград». Но все больше любили «Октябрьскую», все-таки рядом с Московским вокзалом, так сказать – по дороге домой. Последнее время я живу в гостинице «Московская». Это – филиал «Октябрьской». Она, конечно, не «ах», но я к ней привык. Во-первых, она на Невском, а мне пройти по Невскому и утром, и вечером – всегда праздник; во-вторых – рядом с вокзалом; а в-третьих, для меня там всегда есть место.

Последний раз на Ленфильме я был на картине Алексея Германа «Хрусталев, машину!» Сейчас это уже знаменитый фильм, собравший все возможные призы, а тогда он был еще в стадии озвучания. И я озвучивал одного из героев. Почти три недели. Но это разве срок для фильма Германа, который он снимал семь лет?

Работать у Германа – это праздник, потому что он обожает артистов, очень ценит юмор, и вокруг него царит непередаваемая творческая атмосфера великого таинства кино.

Веселое.

Раньше мы ездили на съёмки в Ленинград, а сейчас, если едешь, то в Санкт-Петербург. А поезд все равно называется – «Красная стрела».

Грустное.

Раньше в Питере было как? Приезжаешь ты утром из Москвы, тебя везут на съёмочную площадку, ты весь день работаешь, и только вечером тебя везут устраивать в гостиницу. А сейчас попробуй артиста отправить сразу на съёмку, да он администратору нос откусит.

Русский счет

После окончания фильма-круиза «Третий не лишний!», я навалился на свой очередной фильм – «Русский счет». Вообще рабочие названия моих фильмов были другими. «Русский бизнес» назывался «Сафари по-русски», «Русское чудо» – «Бизнесмены», а «Русский счет» – вообще, просто «Дважды-два». Но потом на телевидении мне предложили объединить эти фильмы, вроде бы как в сериал, но уже с нынешними названиями.

Так вот, «Русский счет» мы снимали в Сочи. Но перед съемками возникли проблемы с актерами. Моего партнера «Штопора» должен был играть Семен Фарада. Но у него появились какие-то проблемы в театре и поехать на двадцать дней в Сочи он не мог. Стали искать замену. А с комедийными артистами у нас беда, полный дефицит. Комедийный артист – это штучный товар. И тут я вдруг вспомнил о ленинградце Вите Ильичеве, с которым мы до этого снялись в фильме «Говорящая обезьяна». Я позвонил Вите в Ленинград, он дал согласие, и вопрос с кадрами был решен. А кадры у нас были отличные – Крачковская и Куравлев, Валерий Носик и Толя Обухов, а также несколько молодых актеров.

Жили мы в Сочи в гостинице «Дагомыс». Раньше о ней нельзя было и подумать. А тут – пожалуйста! Сколько угодно номеров, шведский стол, корты, бассейны, сауны и все такое прочее. И все это мы использовали для съемок. У нас была договоренность с дирекцией и мы всюду были вхожи. Втихаря снимали в номерах на халявной гостиничной электроэнергии. Правда пару раз вырубало электроэнергию во всей гостинице, но нам это сходило с рук.

Нашим главным помощником по Сочи был мой старый сочинский друг – Евгений Марченко. Он помогал нам и с техникой, и с машинами, и связями с милицией, в общем – во всем! Он даже привез нам для съёмок настоящую бытовку, которая была нужна по сюжету. У нее, правда, в первую же ночь украли дверь. И нам пришлось искать новую. Но бытовка свою роль сыграла.

Некоторые сцены фильма снимались на пляже. В октябре снимали жаркое лето. На пляже все одеты. Но мы, просьбами и личным примером, уламывали людей раздеться, и на экране лето получилось убедительным.

Сцены погонь мы снимали на горе «Малый Ахун». Нам казалось, что они выглядят быстро, лихо и опасно. Но, когда я посмотрел отснятый материал на экране, то понял, что скорости – не те! Выручила музыка Георгия Мовсесяна. Все стало быстро и красиво.

Снимали мы фильм двадцать дней, без единого выходного дня. И вообще, разве можно артистам в Сочи давать выходные? Они же все сразу разбегутся и потеряются. Но мне кажется никто особенно и не уставал. Все-таки – море, солнце, красотища!

Финал фильма снимался в городской сочинской больнице. В эту больницу наши герои попадают после автокатастрофы. Там они лежат на вытяжке со всякими гирьками, рычагами и растяжками. И все они с головы до ног перебинтованы. Так вот, такого количества бинтов на четырех героев в больнице не нашлось. Пришлось собирать по-всему городу. Короче, бинтовали – три часа, снимали – полчаса, а потом час разматывали бинты. Вот такая производительность!

Веселое.

Когда мы снимали сцену приезда наших героев на вокзальной площади, то на съемочную площадку прорвался один пьяный мужик, очень хотевший сняться. Его пару раз выводили, а на третий раз он ворвался с букетом цветов и преподнес его Наталье Крачковской. Эта сцена и вошла в фильм.

Грустное.

Город Сочи – прекрасное место для съёмок. Все там есть – и море, и яхты, и экзотическая растительность. Но почему-то в последнее время кино в Сочи совсем не снимают.