Текст книги "Командировка во Вселенную"

Автор книги: Михаил Медведев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 38 страниц)

Это могло означать только одно: скитмурский корабль уже летит в космосе. Виктор опоздал, и теперь у него остался не очень большой выбор жизненных перспектив. Более долгий и мучительный путь покончить самоубийством, путешествуя на звездолете в логово гигантских насекомых или прыгнув в безграничную межпланетную пустоту. Уже без энтузиазма Виктор расширил дыру и высунулся наружу. Надежда была совсем рядом. По космическим меркам – рукой подать. Она еще заполняла праздничными бело-голубыми красками черный небосклон, но, несмотря на кажущуюся близость, планета была так же недоступна для Виктора, как Элеонора в объятиях Жака. Снова очутиться в уютных джунглях он мог только после смертельного прыжка в бездну. И то только в виде сплюснутой, обугленной тушки внутри бронированной консервной банки. Виктор тяжело вдохнул в себя гнилой воздух скафандра и с тоской полюбовался проплывающими под его ногами материками и океанами. Даже если бы он был в силах спуститься вниз и выжить, он всё равно не сумел бы отыскать своих друзей на бескрайних зеленых просторах.

Звездолет медленно вращался, ориентируя себя в пространстве перед дальним броском, а Виктор так же медленно перебирал в голове варианты своего ближайшего кратковременного пребывания в мире живых. Решено, он остается здесь, на орбите, изображает из себя маленькое небесное тело и вращается вокруг планеты, размышляя о том, что он то ли войдет в плотные слои атмосферы и благополучно там зажарится, то ли раньше закончится энергия в дыхательной системе скафандра и он задохнется, то ли Элька догадается что-нибудь предпринять для его спасения. Скоро в ее распоряжении будет яхта, и, возможно, она бросится рыскать вокруг планеты в поисках его бесценного трупа.

Электронный мозг бота ничего не подозревал о мучительных размышлениях своего невольного пассажира. Он закончил маневрирование и ожидал, когда корабль выйдет в нужную точку, чтобы включить маршевые двигатели. Корабль медленно пересек переливающуюся всеми цветами радуги границу между днем и ночью и продолжил свое путешествие над темной стороной Надежды.

Выругавшись от бессилия, Виктор выстрелил в светящийся во тьме океан. Яркая тонкая линия ушла к поверхности, добравшись до плотных слоев атмосферы, она стала просто ослепительной. Уже ни о чем не думая, Виктор прыгнул в бездну.

Несмотря на свой достаточно солидный по земным меркам космический стаж, Витя первый раз в жизни оказался в состоянии невесомости. На всех кораблях, на которых ему довелось побывать, имелась хорошо отрегулированная система искусственной гравитации, и теперь, лишенный этого необходимого удобства, он почувствовал себя очень неуютно. Немного придя в себя, Виктор неуверенно осмотрелся и с удивлением обнаружил, что похитившего его звездолета нигде нет. Похоже, он умчался к своим таинственным хозяевам, не подозревая, что случайная добыча ускользнула от него.

Медленно, с чувством собственного достоинства, Виктор кувыркался в пространстве, четко осознавая себя первым землянином, путешествующим в космосе без всяких транспортных средств и страхующих тросов. К сожалению, ни один учебник истории не отметит этого подвига на своих страницах. В честь Виктора Блинова не назовут каменную глыбу в поясе астероидов и памятник ему не поставят. Он присоединится к многочисленной армии безымянных героев.

Рядом с ним, рукой подать, проплывали звезды и фосфоресцирующие океаны Надежды. Впервые он был один на один с Вселенной, пугающей холодным безмолвием пустоты и манящей добрым светом тепла и жизни. Завороженный прекрасным зрелищем, он даже не пытался прекратить свое легкомысленное верчение, и, только когда оранжевый купол солнца начал вспухать над горизонтом планеты, Виктор решил, что пора бы разорвать это завораживающее единение с бесконечностью и заняться своей собственной маленькой судьбой. Единственное, что он может сделать, – это подать сигнал той, которая, возможно, сейчас ищет его по всем орбитам. Направив ствол лучемета по касательной к поверхности Надежды, он нажал на спусковой крючок, но выстрела не последовало. Энергия аккумуляторов была исчерпана героическим прорывом сквозь переборки десантного бота.

Виктор истерически захохотал – у него была запасная обойма. Он предусмотрительно сунул ее в карман, перед тем как отправиться в джунгли, но достать ее сейчас было совершенно невозможно – карман штанов был надежно укрыт бронированной оболочкой скафандра. Вдоволь потешившись над своей глупостью, Виктор размахнулся и бросил ненужное оружие вниз, изменив этим резким движением траекторию своего вращения. Теперь звезды, горы, леса и пустыни сменялись в бешеном темпе. Витя закрыл глаза и стал ждать, когда нa него нахлынут подробные воспоминания о прожитой жизни. Ведь считается, что человек перед смертью вкратце повторяет свой земной путь. Наверное, это нужно для лучшего усвоения пройденного материала.

В дыхательных трубках скафандра тихо шуршал воздух, напоминая Виктору шелест летнего дождя. Теплые прозрачные капельки сыплются мелкой освежающей дробью на голову и плечи, пробегают муравьиными лапками по лбу и щекам и, напевая тихую веселую песенку, растворяются во влажной нирване луж. И нет никакого желания прятаться от них под зонтиком или торопливо убегать под навес. Промокшая до нитки одежда уже не впитывает влагу и защищает тело от новых прохладных потоков ничуть не хуже плаща. Промокший не может промокнуть, и поэтому Витя спокойно идет по самым глубоким лужам, не мешая своим старым кроссовкам впитывать в дряхлую материю еще больше влаги. Очень приятно шлепать почти босиком по чисто умытому асфальту. Небесная вода смывает грязь не только с городских улиц, но и с человеческих душ. Всё, что волновало и казалось важным, становится неприлично мелким и совершенно никчемным перед волнами великого очищения, льющимися из туч. Сердце Виктора переполняется благодарностью природе, наградившей его дождем и мистическим светом белой ночи, городу, достойному этой ночи, и даже губернатору, приказавшему закрывать метро на час раньше, чем было заведено издавна. Именно из-за этого гнусного распоряжения Витя, возвращавшийся со скучного обыденного свидания, уперся носом в запертые стеклянные двери станции метро. Можно было, конечно, вернуться. Его бы приняли, обогрели и уложили спать в теплую постель, но почему-то он предпочел дождь.

На стрелке Васильевского острова его путь на далекий и недосягаемый Юго-Запад преградил вздыбленный пролет Дворцового моста. Виктор оперся на гранитную набережную и, разглядывая, как по бездонной глади Невы неторопливо идут сухогрузы, попытался зажечь сигарету, которая немедленно промокла и погасла, едва затеплившись красным огоньком.

– Простите, у вас закурить не найдется?

Виктор не видел, как к нему подошел незнакомец. Все звуки вокруг заглушались симфонией дождя. Он протянул прохожему зажигалку и, пока тот занимался добыванием огня, с интересом его рассмотрел. Мужчина лет пятидесяти, высокий, очень худой и немного сутулый. Жесткие всклокоченные волосы. Густые брови и усы не намокали даже под дождем, упорно сохраняя свое бесформенное состояние вопреки всем законам природы.

– Нравится? – Незнакомец ткнул раскуренной сигаретой в сторону Эрмитажа. Виктор тяжело вздохнул. Он понял, что его приняли за приезжего и сейчас ему предстоит получить порцию питерских баек в сочетании со сбивчивой биографией скульпторов и архитекторов. Завершится лекция кратким обзором цен на Сенном рынке.

– Нравится, – ответил он, чтобы не показаться невежливым. – Очень нравится.

– Жалко, что всё это не существует. – Незнакомец испытывающе посмотрел на Виктора. – Во всяком случае, для тебя.

Витя немного опешил, а усач продолжал бредить:

– На самом деле ты кувыркаешься в открытом космосе на орбите далекой планеты, и кислорода у тебя осталось хорошо если на тысячу вдохов.

«Он еще и псих, – решил Виктор. – С другой стороны, кто еще в такое время будет бродить по улицам: только безнадежные романтики, туристы и сумасшедшие. На туриста прохожий не похож, на романтика, впрочем, тоже».

– Не надо думать, что я сошел с ума, – не унимался усатый. – Я – не псих. Я – бог.

«Мания величия, – поставил диагноз Виктор. – Действительно, чего мелочиться – Наполеон, президент – ерунда какая. Сразу Иисус и Будда».

– Я, конечно, не весь бог, – заскромничал незнакомец. Он оперся локтем на парапет, стряхнул пепел со своей сигареты и продолжил: – Я очень маленькая частица Всевышнего. Но довольно древняя и могущественная.

Виктору наскучило слушать болтовню идиота. Он молча повернулся и пошел к Университетской набережной, но дурачок, не отставая ни на шаг, последовал за ним.

– Как мне это надоело, – вздыхал он за спиной у Виктора. – Какие ж вы, люди, всё-таки одинаковые получились. Всем чудо подавай. Ну ладно, хочешь, дождик кончится?

– Не хочу, – буркнул Витя, не оглядываясь.

Хляби небесные внезапно иссякли, тучи начали быстро рассеиваться, и спустя пять минут единственным напоминанием о недавнем ливне был очищенный от городской пыли, свежий и очень вкусный воздух.

– Неплохо, – хмуро сказал Виктор и остановился. – А еще что-нибудь можешь?

– Например?

– Огненные буквы в небе.

– Нет, буквы не сделаю, это нарушит гармонию белой ночи, а вот ветерок – пожалуйста.

Пронизывающие ураганные порывы налетели с Невы. Виктор съежился и даже зажмурился от холода.

– Как тебе балтийский ветер? – участливо поинтересовался «бог».

– Ну его на хрен, твой балтийский ветер, я простужусь. Прекрати сейчас же. – Не успел Витя закончить фразу, как установился полный штиль.

– Вот так лучше, – усач удовлетворенно потер руки, – а теперь я тебе вкратце расскажу историю Вселенной.

– Нормально! Ты думаешь, мне очень охота тебя слушать? – спросил Виктор с издевкой в голосе, но лохматый господь никак не прореагировал.

– Много миллиардов лет тому назад… – начал он.

– Жили-были старик со старухой на берегу самого синего моря.

«Бог» неодобрительно посмотрел на Виктора. Так обычно смотрит добрый учитель на способного, но шкодливого ученика, не желающего усваивать своими ленивыми мозгами очередную порцию премудростей. Небо над городом побагровело, и вода в реке приобрела отчетливый красный оттенок. Силуэты зданий исказились до неузнаваемости. От их изящной прямолинейности не осталось и следа. Они как-то сразу постарели на несколько столетий. Огромное сухое дерево, появившееся из ниоткуда прямо посередине мостовой, сжало в грубых объятиях своих корней прогнивший и заплесневевший дворец. Воздух наполнился неприятными ароматами, обычно сопровождающими разложение.

– Опять твои штучки? – возмутился Виктор, но «бог» ничего не ответил. Он лишь показал глазами вперед: «Смотри». Навстречу им угрюмо брел маленький уродливый человечек. На морщинистом коричневом лице светились злобой красные пупырышки крошечных глазок. Молча прошлепав босыми заскорузлыми пятками мимо застывшего в ужасе Виктора, гном подошел к старинной стене и, внимательно осмотрев ее, принялся слизывать потеки вонючей слизи розовым и длинным языком.

– Что всё это значит? – Виктор оторвал взгляд от обедающего человечка и вопросительно посмотрел на незнакомца.

– Это ты, – «бог» кивнул в сторону карлика, – твоя душа будет жить в таком теле.

– Чушь!

– Запомни: ты должен спасти ее.

– Кого? Душу?

– И душу тоже, но главное – спаси ЕЕ. – Незнакомец разгладил усы и вздохнул. – Тебе пора.

– Куда?

– Спаси ЕЕ, слышишь!

Угрюмый мир вокруг Виктора утратил резкость и вышел из фокуса. Чавканье гнома стало оглушающе громким, а пропитанная кровью вода в Неве заколыхалась в гранитных набережных и злобной волной накатилась на глаза. Стало больно дышать.

– Витя, Витечка, Блинчик, родной, – послышался непонятно откуда голос Элеоноры.

– Не могу дышать, – простонал он, вцепившись металлизированными перчатками скафандра в свою закованную в пластик шею.

– Всё, всё, милый, дышать уже хорошо. Ясняла с тебя шлем.

Воздух со свистом ворвался в его легкие. Обдирая горло, как наждак, и наполняя свинцовой тяжестью трахеи.

– Где я? – прохрипел он, и Элеонора с трудом сумела разобрать, о чем ее спрашивают.

– На яхте, Витя, на яхте, – запричитала она. – Я тебя четвертые сутки разыскиваю. Уже надежду всякую потеряла.

Виктор постепенно начал приходить в себя, припоминая события последних дней и пытаясь мысленно разделить, что из происшедшего было бредом, а что реальностью. Элеонора, одетая всё в те же шорты и грязноватую футболку, помогла ему выползти из скитмурского скафандра. Едва Виктор сумел подняться на ноги, она прижалась к нему всем телом и заплакала.

– Блинчик, господи, Блинчик, какой ты молодец, что не умер, – всхлипывала она.

– Кажется, я заснул, после того как выпрыгнул из десантного бота, – вяло сказал он, с удивлением рассматривая Элькину голову на своей груди. – И сон какой-то глупый…

– Заснул? – Она внезапно отскочила от него, и ее лицо побагровело. – Аптечка показала, что ты давным-давно мертв. Воздушные баллоны пусты. Я даже не хотела открывать с кафандр, чтобы не нюхать твой разлагающийся труп.

– Мой труп очень хочет есть, – пробурчал Виктор, осматривая тесноватую каюту космической яхты.

– Могу предложить растворимую лапшу.

– Ну, как обычно! Если бы можно было твои женские достоинства скрестить с хозяйственностью Дэна, из тебя бы вышла неплохая жена.

– Тебе нужно жениться на Карлсоне. У него всегда в запасе торт со взбитыми сливками.

– А мысль не такая глупая, как тебе кажется.

– Слава богу, ты очухался. А яйцеголовые еще утверждают, что без кислорода мозги разлагаются.

– Это если они есть, – успокаивающе сказал Виктор. – И не говори при мне о боге, пожалуйста. – Он закашлялся. – Где тут душик можно принять?

– Размечтался. Ты глаза-то разуй. Это яхта. Минимум удобств, вода только для питья. Даже в сортире одна пневматика.

Виктор тоскливым взглядом оценил помещение, обставленное со скромностью, достойной кельи религиозного фанатика. Маленькая гиперпереходная площадка, две двухъярусные койки вдоль стен. О том, что это каюта космического корабля, а не купе поезда, говорило только наличие в помещении пульта управления и двух люков – один с пометкой «Выход» в потолке, другой с пометкой «Склад» в полу.

– А где толчок? – печально поинтересовался Виктор, закончив непродолжительный осмотр.

– Койку откинешь – найдешь «очко». – Элька развела в миске склизкую органику, которую земляне по привычке называли лапшой, и протянула ее Виктору.

– Шик! Санузел, совмещенный со спальней, кухней и столовой. – Он плюхнулся на койку и подул на горячую еду. – Какое убожество эта ваша яхта.

– Роскошная яхта, придурок, – обиделась девушка, – есть даже небольшой запас ручного оружия.

– Спасибо за напоминание о моих умственных способностях.

– Прости, я переживала, пока тебя искала. – Она присела на краешек койки и закрыла лицо руками. – Я так тебя ругала, и себя тоже ругала. Яхта прилетела почти сразу после того, как стартовал десантный бот, и я немедленно отправилась тебя искать. Я надеялась только на то, что ты сумел выбраться оттуда до того, как он покинул орбиту, но надежда была такая маленькая. Три дня без сна, а когда локатор нащупал наконец твой скафандр, – голос Эльки стал совсем тихим, – я никак не могла справиться с управлением и приблизиться. Пришлось ловить тебя шаром гиперперехода. Несколько часов! Не зная, жив ты или нет. И вообще ты ли это или дохлый скитмур. У меня до сих пор руки дрожат. – Она сунула под нос жующему Виктору грязные подрагивающие пальцы. – Я очень устала, прости меня, если говорю что-то не то.

– Дурочка, я же не обижаюсь, – прочавкал Виктор. – Я тебе очень благодарен, хотя ты могла бы и немного поспешить с моим спасением.

– Свинья!

– Ты второй раз выручаешь меня, а это забыть никак нельзя. – Он вытер липкие губы рукавом и буднично добавил: – Если понадобится, я отдам за тебя жизнь.

– Тебя за язык никто не тянул. Если мне потребуются органы для пересадки, ты будешь первым на очереди.

– Ты решила сменить пол?

– Дурак, – сонно огрызнулась Элька и пересела на соседнюю койку. Виктор отложил в сторону опустошенную миску и растянулся на лежанке с блаженным выражением на лице.

– Пожалуй, я был не прав в критике удобств этого шикарного звездолета.

– Яхта отличная – минимум комфорта и жизнеобеспечения, зато очень мощный двигатель. Вихрем домчимся до Земли, – борясь с сильнейшим приступом зевоты, изрекла Элька.

– Мы летим домой? – Виктор закрыл глаза, и Элькины слова доходили до его сознания как сквозь вату.

– Да. Я решила, что доктора будет легче всего найти там.

– А Дэн?

– Сейчас я с ним свяжусь, расскажу, что ты жив, и попробую уговорить лететь с нами, но он не хочет возвращаться на Землю, даже на день.

– Обойдемся без однорукого.

Виктор закрыл глаза. От усталости у него болело всё тело. Непонятно, как можно устать, ничего не делая, но он чувствовал себя так, будто в одиночку разгрузил вагон с сахаром.

– Жаль, что нет двуспальной кровати, – сказала он, – ночью с тобой можем разместиться и на этой узенькой шконке, если потребуется.

– Ты сейчас не сможешь согрешить даже сам с собой. Совсем забыла… – Элеонора поднялась с койки и пересела в пилотское кресло. – Надо разобраться с автопилотом, – объяснила она, – и, кстати, забудь обо всём, что было между нами.

Виктор не услышал ее последней фразы. Он провалился в глубокий сон. Элька прислушалась к его ровному дыханию и нажала несколько кнопок на пульте управления. Бортовой компьютер отозвался успокаивающим попискиванием и подвигнул ей зелеными лампочками. Курс до Земли был уже рассчитан, и теперь ей оставалось только запустить программу. Щелкнул тумблер, и под полом натужно загудели гравитронные двигатели. Кибермозг яхты задумчиво осмыслил полученное задание, неторопливо сориентировался по звездам и легко прыгнул в звездную даль.

* * *

– Да пребудет Испепеляющая Сила с родом Скабедов, – сказал кибермозг «Гедабаса» перед тем, как включить гиперпереход на Землю.

– Да будет на то воля Трех Драконов, – буркнул себе под нос Пацик, перед тем как войти в светящийся шар. Высаживаться на Землю ему очень не хотелось, но долг перед кланом обязывал его сделать это. К тому же он сам выдумал этот план и должен был сам воплотить его в жизнь. Тем более что от того, насколько успешно он будет действовать, зависела судьба всего рода.

Изначально, когда он, сидя в тарокском могильном колодце, прорабатывал варианты поиска Истока Сущего, ему казалось, что сделать всё будет легко и просто. Достаточно устроить элементарную засаду на той планете, где работники космической лаборатории поймали сей бесценный экземпляр, и рано или поздно капкан сработает. Самка с уникальным генетическим кодом обязательно вернется на свою родину. Ей непременно понадобится нечто, что есть только на Земле и чего нет во всей остальной Вселенной. Нужно только подождать, и она обязательно прилетит.

Пацик с тоской вспоминал, как рисовалась ему охота на объект «альфа» в тарокском колодце. Он приблизительно знал координаты квадрата, в котором первый раз была отловлена самка, и собирался высадиться неподалеку. Опросить местных жителей, поговорить с вождями племен, а если они окажутся не в меру молчаливыми, устроить им термосканирование их примитивных мозгов. Таким образом, он планировал отыскать жилище Истока и, тихо устроившись в тени ее фамильного тотема, терпеливо дожидаться возвращения блудной дочери планеты Земля.

Но эти восхитительные планы развалились в тот самый момент, когда он запросил кибермозг фрегата «Гедабас» о плотности населения в том месте, где он собирался устраивать засаду. Цифра в пять миллионов на квадрат ему очень не понравилась. А когда всезнающая машинка доложила ему о том, что земляне обладают не только замечательными генами, но и вполне приличным оружием, которым с удовольствием пользуются при каждом удобном и неудобном случае, Пацик совсем загрустил. Охота на дикаря в джунглях и охота на человека в цивилизованном мире – это две очень разные вещи. К тому же отыскать нужную ему самку в городе не проще, чем поймать конкретного муравья в муравейнике, даже если нужное насекомое выкрашено красной краской. А у объекта «альфа» не было никаких примет, чтобы ее можно было идентифицировать. Вживлять ей радиомаячок, когда она была в руках гридеров, не стали. Никто не собирался отпускать ее на свободу. И теперь Скабед даже не знал индивидуального кода, под которым она числилась в паспортных службах Земли.

Так что поимку Истока он отложил до лучших времен, а сосредоточиться решил на поиске ее приятеля – Виктора. Вероятность его возвращения на родную планету точно такая же, как и вероятность возвращения уникальной самки. Если поймать Виктора, то он укажет путь дальнейшего поиска. Захочет он это сделать или не захочет, не имело никакого значения. Портативный термосканер входил в комплект бортового оборудования фрегата. Отыскать же Виктора можно было по радиомаячку, вживленному в его зуб врачом космической лаборатории. Именно по сигналу этого крошечного приборчика он и нашел его на Тароке. К сожалению, засечь маяк можно было только в пределах планетной системы и для глобального поиска по Галактике он не годился. Зато для определения местоположения на поверхности планеты это была незаменимая вещь.

После прибытия на орбиту Земли Пацик понял, что и второй его план очень и очень слаб. Изучив телевизионные информационные потоки, идущие с планеты, он окончательно убедился в своей неповторимой и уникальной глупости. Чтобы похитить Виктора, ему придется высадиться на планету, отыскать добычу, приблизиться к ней, обездвижить, включить гиперпереход на фрегат и транспортировать туда злосчастного самца. Так вот из всех этих действий он сможет выполнить только «высадиться», после чего первый же встреченный им абориген пристрелит его или сдаст властям. И снова Верховному Проконсулу придется вносить огромный выкуп за своего неудачливого подчиненного, если, конечно, Верховный захочет это сделать, после того как Дед подсунул ему пару поддельных трупов.

В общем, попадать в руки местной полиции не следовало. По неизвестным Пацику причинам земляне почему-то очень не любили пришельцев из других миров и, судя по телепередачам, истребляли их пачками. Кибермозг, правда, утверждал, что все фильмы про звездные войны – это фикция, финансируемая имперскими агентами, но Пацику не хотелось выяснять, прав ли его электрический консультант. Если вычислительный аппарат ошибся, то препарировать будут не его, а несчастного инопланетянина.

Решив, что без хорошей маскировки ему не обойтись, Пацик долго экспериментировал с гримом и мягким пластиком.

Но если ушные раковины, которые гридерам не полагались от природы, можно было кое-как сляпать, синюю кожу покрасить, а нос вполне убедительно подделать, то как поступить с большими глазами? Сколько он ни перепробовал контактных линз, огромные черные зрачки скрыть было невозможно. Оставался один выход – достать живое тело подлинного аборигена и спрятать в него свой мозг. Такое решение напрашивалось само собой, но легко сказать – добыть аборигена, если чуть что отовсюду съезжаются машины с мигалками и злые полицейские начинают палить в нарушителя спокойствия из ручных пороховых бластеров.

Он долго медлил и в конце концов отважился. Сегодня он идет на охоту за донорским телом. Для экспедиции он выбрал самое темное и спокойное время суток.

Заснеженная улица. За спиной медленно гаснет шар гиперперехода.

– Да будет на то воля Трех Драконов, – повторил он про себя ритуальную оградительную фразу, поплотнее натянул на голову шапку-ушанку и осмотрелся. Вокруг громоздились высокие бетонные параллелепипеды – жилища землян. Кое-где светились одинокие окна. Вдалеке слышалось гудение автомобильных двигателей, но во дворе, где он высадился, было абсолютно тихо и безлюдно. Сжавшийся Скабед опасливо втянул в себя морозный воздух, немедленно выдохнул и закашлялся. Холод обжег горло и студеной ртутью растекся по легким. Из фальшивого носа вырвалось туманное облачко.

«Надо было приделать к носовым отверстиям микрообогреватель», – подумал он и побрел по протоптанной в снегу тропинке. Успех охотничьей экспедиции казался ему сейчас более чем сомнительным. В такой поздний час встретить одинокого путника весьма проблематично, а вламываться в жилые помещения ему не хотелось. Во-первых, неизвестно, какое сопротивление могут оказать обитатели, а во-вторых, включить гиперпереход, чтобы быстро покинуть этот мир, он может только с открытого пространства. Из внутренних комнат и коридоров зданий этого сделать нельзя.

Скабед петлял между домами и чутко прислушивался ко всем звукам, но так нужного ему сейчас топота шагов не было слышно. Вот по трассе проехала машина, за ней еще одна. Может быть, взять в качестве донора водителя, как это обычно делают профессиональные добытчики генетического материала? Нет, движение здесь слишком оживленное, могут заметить, но мысль хорошая. В следующий раз он будет охотиться на отдаленной от города магистрали.

Один из автомобилей затормозил и съехал с дороги. Пацик насторожился. Гул мотора быстро приближался. Включать гиперпереход поздно – заметят. Недолго думая, он нырнул в ближайший подъезд и уже оттуда наблюдал, как мимо, мигая синими и красными огнями, проехала милицейская машина.

В подъезде оказалось совсем не так страшно, как он думал. Блюстители порядка уехали по своим делам, и Скабед дерзнул продолжить охоту. Подкравшись к двери ближайшей квартиры, он застыл и напрягся, стараясь понять, что происходит внутри. Этому фокусу его научил Дед. Если правильно настроиться, то можно почувствовать, чем занято любое живое существо в радиусе нескольких десятков метров. Можно даже увидеть окружающий мир его глазами. Дед тренировал это умение, отстреливая ворон во дворе родового замка. Скабеду оно тоже пригодилось для не менее важных дел.

Вначале нужно понять, сколько человек находится в квартире. Он открыл свой мозг и позволил чужим мыслям беспрепятственно проникать в него. Уроки, Генка, велосипед, новогодние подарки – ребенок. В одной из комнат спит ребенок. Мальчик. И девочка в квартире тоже есть. На роль доноров они не годятся, слишком маленькие. Деньги, злой босс, молодая самка призывно виляет бедрами – мужчина. Это уже лучше. Кто еще? Деньги, дети, опять напился, сволочь – женщина. Неплохо. Но ему нужен только один донор, остальных обитателей квартиры придется убить, чтобы не оставлять свидетелей, но такое кровавое побоище может привлечь внимание спецслужб. Не стоит забывать, что Земля находится под покровительством Империи. Не исключено, что разъяренные правоохранители сумеют достать пришельца даже с орбиты. В любом случае появляться где-либо в теле, добытом подобным способом, просто глупо.

Скабед разочарованно потряс головой и начал подниматься по лестнице. Он решил вернуться на фрегат с крыши здания.

Сегодняшняя охота явно не удалась. Придется повторить завтра ночью. Неожиданный шорох на верхней плошадке заставил его остановиться.

– Ширяй, ну ширяй же, – плаксиво причитал женский голосок.

– Хер его знает, где у тебя веняки, – мрачно прогундосил мужской.

– Да вот он! Пальцем держу, – пискнула девушка.

– Он у тебя затромбился еще на прошлой неделе, – устало ответил собеседник, – и баян засорился.

– Ну поищи еще, ну пожалуйста. Хочешь, в рот возьму? – клянчила она.

– Отвали. У меня приход пошел… Кайф!

Скабед задумчиво погладил свой густо намазанный розовой краской подбородок. Из того, что говорили эти двое, он не понял ни слова, и сейчас его мучил другой вопрос: насколько морально будет уничтожить пару аборигенов, способных дать потомство? Немного поразмышляв, он пришел к выводу, что выбирать ему особо не приходится и нужно ловить момент. Неизвестно, чем закончится завтрашняя экспедиция.

Лучше хватать добычу, которая сама лезет в руки. Расстегнув одежду, он взял в одну руку лучемет, а в другую парализатор и тихо прошептал сам себе напутственное: «Да пребудет со мной сила Трех Драконов!»

– Ни хрена ж себе глюк! – сказал сидящий на ступеньках парень, удивленно уставившись на появившегося перед ним пришельца. Пацик, конечно, замаскировался перед высадкой на Землю, но огромные глаза он не смог спрятать даже под самыми широкими солнцезащитными очками и поэтому вообще не стал их надевать.

Лучемет тихо хлопнул, и сидевший на ступеньках ловитель кайфа, взбрыкнув ногами, откинулся на спину и медленно сполз по лестнице на нижний этаж. Запахло горелым мясом. Лицо мужчины было сожжено до костей. Скабед, не спуская глаз с прижавшейся к стене девушки, спустился за ним и, направив ствол бластера в голову, еще раз нажал на спусковой крючок. Горячий луч за долю секунды прожег череп и добрался до мозга. Отлично! Теперь не один термосканер не поможет местным спецслужбам выяснить, что случилось на этой лестничной площадке.

Девушка неожиданно сорвалась с места и бросилась вверх по лестнице, отчаянно крича и призывая на помощь. В руке Пацика щелкнул приготовленный заранее парализатор. Он никогда не промахивался, и сейчас заряд безошибочно нашел свою цель. Девушка пошатнулась и, будто споткнувшись, упала на заплеванный пол. Перетянутая резиновым жгутом рука безвольно расслабилась, и из нее вывалился наполненный бурой жидкостью шприц.

Скабед нервно прислушался к тому, что происходит в подъездe, но никто из соседей не отреагировал на вопли и не собирался ничего предпринимать.

Пацик подхватил почти невесомое тело девушки, забросил его себе на плечо и птицей взлетел на верхний этаж. Его сердце радостно билось, и он был готов заорать от восторга. Всё-таки он молодец, и если ему удастся найти Исток Сущего, то это будет достойной наградой его интеллекту и предприимчивости. Даже выбирая в качестве донора самку, он действовал с тонким расчетом: ее легче тащить и, главное, слабое существо вызовет меньше подозрений у милиции и обывателей, даже если будет вести себя странно. А вести себя после операции она будет очень необычно.

Легко преодолев одиннадцать пролетов, он остановился. На крышу вела лестница, прибитая прямо к стене. Не выпуская добычу из цепких объятий, он вскарабкался по шатким перекладинам и уперся в люк, запертый на висячий замок. Неожиданное препятствие отделяло его от открытого пространства. Рискованно раскорячившись на хлипких ступеньках, он нанес сильный удар кулаком точно в центр люка. Жалобно заскрипев и прогнувшись, железная пластина слетела с петель, и Скабед с девушкой на плече выскочил на заваленную сугробами крышу. Прямо перед его носом переливчато сверкал шар гиперперехода. Он приказал включить его, еще когда бежал по лестнице. Издав победный рев, Пацик переместился на родной безопасный фрегат.