Текст книги "Нечеткая грань"

Автор книги: Михаил Март

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

3

Художник приехал во время второго завтрака, ровно в полдень, как и договаривались. Супруги пили кофе на веранде, Кристина, как всегда, выглядела прекрасно, она была неотразима.

– Смотри, детка, он приехал на велосипеде, – усмехнулся Дмитрий. – Ты уверена, что он стоит тех денег, которые ты намерена ему заплатить?

– Меня не интересует его личность. Пусть он будет хоть бомжем. Когда увидишь его работы, сам все поймешь.

День был солнечный, под голубым небом стоял их шикарный особняк, море сверкало, переливалось яркими красками, с высоты холма казалось, что его осыпали бриллиантами.

Молодой человек прислонил велосипед к дереву, снял папку, привязанную к раме, и направился к веранде.

– Только прошу тебя, Митя, обойдись без своих колкостей.

– Постараюсь. А он симпатичный. Что тебе больше нравится: он или его картины?

– Меня не интересуют красивые мужчины. Они по своей сути очень схожи со мной.

– Что ты имеешь в виду? – удивился Дмитрий.

– Твои слова. Я могу только требовать, но ничего не давать взамен. Таким верить нельзя, полагаться на них – тоже.

– Я имею в виду флирт, а не серьезные отношения.

– Без флирта скучно жить. Ты уж прости меня заранее за мое кокетство. Строить из себя пуританку я не собираюсь.

Молодой человек поднялся на веранду и подошел к столу.

– Приятного аппетита. Кажется, я не вовремя появился.

– Нет, нет, очень даже вовремя, – улыбнулась Кристина. – Познакомьтесь, мой муж Дмитрий Андреевич. А это Афанасий, художник. Присаживайтесь за стол, пока кофе не остыл.

– С удовольствием. Кристина налила гостю кофе.

– Так это вы расписывали «Шоколадницу», Афанасий? – спросил хозяин дома.

– Совершенно верно. Сегодня к вечеру закончу работу. Осталось нанести несколько штрихов. А вы видели?

– Нет. Мне жена рассказала. Непременно заеду посмотреть.

– Надеюсь, не разочаруетесь.

– Самоуверенно. Так и надо. Я тоже творческий человек. Пишу детективные романы. Так, для души. Без твердого убеждения, что ты не хуже Чехова или Достоевского, нет смысла садиться за стол.

– Я себя ни с кем не сравниваю. Просто стараюсь переложить свое видение мира, свои чувства на полотно. Кому-то нравится, кому-то нет. Все воспринимают окружающее по-разному. Что касается исполнения, то тут уже речь идет о ремесле. В вашем случае, наверное, ремеслом является ваш слог.

– Не думал об этом. Я не получаю отзывов и меня никто не критикует.

– Ваши рукописи никто не читает?

– Моя жена. Я пишу от руки, а она их печатает на компьютере. Мы с ней не обсуждаем мои опусы. У Кристины ко мне предвзятое отношение, вряд ли она будет объективна. Что ж, пойдемте в дом, хочу глянуть на вашу фантазию.

Хозяин распахнул тяжелую дубовую дверь, и они вошли в обширную гостиную. Кристина не обманула художника. Комната была больше, чем зал «Шоколадницы», и стены выше и шире, белые стены без единой картины.

Кристина не могла оторвать глаз от парня, забыв о том, что муж очень внимательный человек, замечает все, а она всегда оставалась для него главным объектом внимания.

Афанасий разложил листы на ковре. Дмитрий очень внимательно разглядывал каждый.

– Я не разочарован. Вы, Афанасий, очень своеобразная индивидуальность. Рад, что Кристина нашла вас. Аванс она выплатит сегодня же, завтра можете приступать к работе. Если эксперимент окажется удачным, я закажу вам панно на стену в гостиной. Скоро мы уедем из этих мест и, возможно, в этом доме будет жить моя дочь. Полагаю, ей тоже понравится ваше необычное видение окружающего нас мира.

– Хорошо, я завтра же приступаю к работе. В какое время?

– Договаривайтесь с Кристиной. Ранним утром я сажусь на свой катер и уплываю далеко от берега, туда, где водится крупная рыба. Благодаря таким прогулкам я все еще живу.

– Любите рыбалку?

– Это не хобби, а необходимость. Осенью предпочитаю охоту на уток, озеро действует на меня благотворно. Воздух, тишина, покой. Я и пишу, сидя в шезлонге на носу своего катера. Но мои детективы не так жизнерадостны, в них много мрачных красок.

– Догадываюсь. Надо соответствовать жанру.

С улицы в гостиную зашел немолодой мужчина.

– Вот, Кузьма, глянь-ка, какие таланты живут у нас под носом, – сказал хозяин дома и, повернувшись к художнику, добавил: – Это мой секретарь Кузьма Михалыч Шерман, человек, туго знающий свое дело, но лишенный каких бы то ни было талантов.

Секретарь пробежался взглядом по эскизам.

– Впечатляет.

– Большего вы от него не дождетесь, – усмехнулся Дмитрий. – Извините, дела. Мы будем в моем кабинете, дорогая.

– Да, да, я зайду. Приготовь деньги, Митя.

Хозяин и секретарь поднялись по винтовой лестнице наверх.

– Я думал, ваш муж моложе, – собирая эскизы в папку, сказал Афанасий. – Он серьезно болен?

– И не надейтесь, вдовой я стану не скоро. Его здоровью можно позавидовать, он подковы гнет без всяких усилий. Я видела его медицинскую карту – здоров как бык, но ему очень нравится казаться больным и беспомощным. Таким образом все заботы перекладываются на меня.

– Вы говорите так, будто его здоровье раздражает вас.

Кристина промолчала.

– А разве у вас нет домработницы?

– Приходящая. Милая, трудолюбивая женщина, но что она может? Помогать по хозяйству. А моему стареющему ребенку требуется особый уход.

– Вам ли жаловаться? Вы, что называется, «в шоколаде». Луну с неба еще не просили?

– Попрошу. Если вы сумеете мне ее достать.

– Я навозный червь, это вы живете на небесах.

– Тогда я вам ее достану. Если будете очень настаивать.

Афанасий улыбнулся.

– Приятно слышать. Вчера я за вас очень переживал. Сделал глупость, предложив вам стакан водки.

– Это безобидная глупость, я на вас не в обиде. Мне всегда и во всем везет. Как видите, я жива и здорова.

– И очень красивы.

– Не думала, что вы способны говорить комплименты.

– Не способен. Вырвалось. Я привык сдерживать свои чувства. Все, что считаю возможным, выплескиваю на полотна, остальное оставляю при себе.

– Хорошая черта. Я придерживаюсь того же.

– Так, значит, до завтра?

– Приезжайте часов в десять, раньше я не встаю. Подождите, я принесу деньги.

– Не горит, завтра отдадите, я тороплюсь в город. Мне надо закончить работу в кафе.

Афанасий вышел и направился к своему велосипеду. Кристина смотрела ему вслед, пока он не скрылся за деревьями.

4

В жизни бывают пейзажи ничуть не хуже тех, что на своих картинах изображал Афанасий. Представьте себе солнечное утро, сказочный сосновый бор, подползающий к обрыву, под которым изумрудные волны гладят песчаный берег. В скале умело вырезаны ступени, ведущие на вершину холма. На холме мягкий стриженый газон, шикарный особняк, увитый итальянским плющом. У самого обрыва пестрый раскрытый зонт невероятных размеров, а под ним абсолютно нагая красавица с безупречными формами.

Афанасий приехал вовремя и долго не решался подойти к чудной обнаженной женщине с бархатистой кожей. Она лежала на животе и дремала под лучами солнца. Он боялся спугнуть ее, как дикую птицу. Взмахнет крылышками и улетит, вся гармония будет тут же нарушена.

Набравшись смелости, он, наконец, подошел.

– Извините, Кристина, что беспокою. Я еще не освоился здесь…

Она приподняла голову и глянула на него сквозь темные стекла очков. Потом произошло что-то невообразимое: она перевернулась на спину и легким движением накинула полотенце на бедра. Высокая грудь оставалась открытой.

– Вы пришли? Очень хорошо. Сейчас я вас провожу в свою спальню. Вам что-нибудь надо?

– Только вода для разбавления красок.

– Какая жалость. Я думала, вы захотите большего.

Афанасий смутился. Кристина издевалась над ним, иначе сложившуюся ситуацию он расценить не мог.

Она встала, распушила волосы и только потом накинула на себя платье. Предоставляя художнику возможность разглядеть ее тело во всех подробностях, очень долго застегивала пуговицы снизу вверх. У него не хватило духу отвернуться или отойти в сторону, он стоял как вкопанный и жадно разглядывал хозяйку дома.

Кристина бросила очки на покрывало:

– Я готова, можем идти.

И они пошли. «Вот всегда бы так – идти рядом с этим мужчиной», – подумала девушка. Похоже, такая же мысль мелькнула и в голове художника.

Кристина это почувствовала и не могла больше сдерживать себя. Но как сделать, чтобы инициатива исходила от него? Она не хотела выглядеть шлюхой в глазах этого парня.

Они поднялись в ее спальню. Афанасий начал разглядывать стену. Идиот! Сейчас она чувствовала себя более обнаженной и уязвимой, чем на травке под зонтиком.

– Вам нравится мое платье? – неожиданно для себя задала она глупый вопрос.

Он ответил не задумываясь.

– Нет. На нем слишком много пуговиц.

– Если ты начнешь расстегивать их снизу, а я сверху, то их станет в два раза меньше.

Дура! Сорвалась! Но ждать она больше не могла. Художник подошел к ней и одним резким движением рванул платье. Пуговицы разлетелись в разные стороны. Свалившись на ковер, они сплелись в одно целое. Безумство могло длиться до бесконечности, но раздался стук в дверь.

Мокрая, обливаясь потом, Кристина подошла к двери. Под рукой не оказалось даже халата. Она приоткрыла дверь и глянула в узкую щель.

– Время обеда, госпожа, – сказала прислуга. – Вы заснули?

– Накрывай стол на двоих, Роза.

– Но хозяин еще не вернулся с рыбалки.

– У нас гость. Через десять минут ты его увидишь. Обедать будем на веранде. Ступай.

Кристина прикрыла дверь.

– Похоже, нас застукали? – тихо спросил художник и поднялся с пола. Его тело казалось Кристине безупречным. Надо было прожить двадцать восемь лет, чтобы понять, что может испытывать женщина.

– Идем в душ. Дверь справа.

– Не помешало бы.

Под душем они стояли обнявшись, целуя друг друга.

– Что бы ни произошло, я никогда не буду сожалеть о пережитых минутах, – прошептал он ей на ухо.

– Молчи. Ты меня возбуждаешь. Поговорим потом, я сама к тебе приеду.

Она приехала на следующий день и сумасшествие продолжалось.

5

Уже стемнело. На веранде включили свет. Мягкий, ненавязчивый он отражался от белых стен дома. С внешней стороны светильники были прикрыты медными, согнутыми в полукруг полированными пластинами. На белой скатерти стояли серебряные подсвечники с витыми свечами.

Вечер начался с хорошего вина. Сегодня Дмитрий Андреевич предложил художнику остаться на ужин. Работа продвигалась медленно. На стене спальни появился рисунок углем, до красок дело еще не дошло. Афанасия никто не торопил.

Роза поставила на стол блюдо с камбалой, запеченной в духовке по особому рецепту хозяина. Ее поблагодарили и отпустили домой.

– Третья камбала за неделю! – восхитилась Кристина. – Кажется, тебе поперла удача, дорогой.

– Прет только дуракам. Я понемногу отхожу от дел и вместо совещаний провожу время на воде. Рыбаки своих тайн не выдают. Я много сменил мест, пока не нашел тихую заводь, где по дну ползают эти красавицы. – Дмитрий выпил бокал вина, потом принес себе бутылку виски.

– Я не очень хорошо разбираюсь в винных букетах, предпочитаю мочегонному средству крепкие напитки.

– «Бордо» – мочегонное? – удивился Афанасий.

– Я не ценитель винных букетов, меня интересует результат. Кристина считает меня алкоголиком. Спорный вопрос. По утрам я не похмеляюсь.

– Это не алкоголизм, а распущенность, – резко сказала Кристина.

Художник решил сгладить ситуацию.

– Ваша жена говорила мне, что ей нравятся ваши книги, но вы не издаете их. Почему?

– В нашей стране, как и в каждой другой, существуют определенные правила игры. Американцам подавай «хеппи-энд», французы склонны к драматизации, а у нас добро борется со злом и всегда побеждает. Если нет положительного героя, вас не будут читать, а соответственно, и издавать. Но я вижу мир по-своему.

Дмитрий выпил полстакана виски и закурил. К еде он не прикасался.

– Я выбрал в герои буржуа, представителя формирующегося класса в нашем обществе.

– Это те, кто уже все получил и больше ничего не хочет? – спросил художник.

– Что-то в этом роде. У них нет ничего кроме лжи, лицемерия и скуки. Это люди, не связанные с криминалом, достигшие всего собственными силами и не жаждущие денег. Они самодовольны, самодостаточны и живут по своим правилам.

– Понимаю. Слишком тонкая прослойка, чтобы ваши книги вышли на большие тиражи, – рассуждал Афанасий. – Но эти люди стабильны. Какой грех вы им приписываете? Речь должна идти о преступлении, если мы говорим о детективе.

– Жадность, мстительность, лживость, самовлюбленность, эгоизм – вот что у них внутри. Внешне они вполне благопристойны. Даже обаятельны. Но в то же время способны на любую низость, даже преступление.

Кристина нервно закурила, словно речь шла о ней.

– Ты их осуждаешь? – спросила она.

– Я не моралист, – улыбнулся муж. – Я не наказываю отрицательных героев и не поощряю положительных. Предпочитаю оставаться бесстрастным наблюдателем. Выводы сделает читатель, если таковой появится.

Кристина усмехнулась.

– Сегодняшний читатель не хочет думать. В жизни забот хватает. Предпочтение отдается трамвайному чтиву. Прочел, выбросил и забыл.

– Что можно найти интересного в тихой размеренной жизни современного буржуа? – спросил Афанасий, потягивая вино.

– Психиатры утверждают – преступник сидит в каждом человеке. Меня интересует момент активности этого файла: что-то в человеке «кликает», и он совершает убийство.

Дмитрий выпил еще полстакана виски.

– Хватит философствовать. У нас рыба стынет, – остановила мужа Кристина.

В ее голосе слышались нотки раздражения. Она взяла нож и начала резать рыбу.

Через час Дмитрий едва ворочал языком.

– Спасибо, господа, что напоили меня в собственном доме.

– Я думаю, наше присутствие или отсутствие не повлияло бы на результат, – сказала жена. – Я помогу тебе подняться наверх, пока ты еще можешь двигать ногами.

– Не возражаю. Сегодня я переутомился.

Кристина подставила ему плечо, и они направились в дом. Художник смотрел им вслед и о чем-то думал. Лицо его стало серьезным и холодным.

Она вернулась через десять минут, взяла Афанасия за руку и повела на лужайку. Он ничего не успел понять: платье соскользнуло с ее плеч на землю, под ним ничего не было.

– И чего ты ждешь? Испугался?

– Смело. Стоит ли рисковать, если ты думаешь о нашем будущем?

– Митя в отключке, забудь о нем. На меня луна действует, сегодня полнолуние.

– А на меня действуешь ты, и этой силе невозможно сопротивляться.

Он скинул пиджак и бросил его на газон.

6

Спустя две недели работа над панно в спальне подходила к концу. День-другой, и невероятный рисованный пейзаж затмит своей красотой настоящий, просматривающийся из окна. Кристина в полупрозрачном коротком платьице сидела на кровати и наблюдала за Афанасием. Ей нравилась легкость, с которой он работал, его манера – некоторая небрежность, словно он подшучивал сам над собой.

– Твой муж напоминает мне собаку на сене. Ни себе, ни людям. Держать в клетке такую красавицу ради того, чтобы не скучно было за завтраком! Потом рыбалка до заката и пьянка до потери сознания. Временами мне хочется его придушить.

Кристина достала сигареты и закурила.

– В чем же дело? Придуши.

Афанасий рассмеялся.

– Статья сто пятая, часть первая – умышленное убийство. При хорошем адвокате лет десять схлопочешь.

– Существует бесчисленное количество причин смерти. Даже убийство может выглядеть несчастным случаем, если оно грамотно продумано. Убить легко, доказать факт убийства сложно. Нужны улики, свидетели. Сыщикам противостоят адвокаты, как правило, люди более грамотные. И еще суд, который придирается к каждой закорючке в деле. После «облавы» на судей они стали очень трепетно относиться к своим обязанностям.

Художник, опустив кисть, смотрел на Кристину. У него сложилось впечатление, будто красавица давно ждала этого разговора, но не решалась начать его. Сейчас он по случайности плеснул немного бензина на тлеющие угли, и вспыхнуло пламя. Даже наивному простаку было понятно, что дьявол в обличье ангела говорит на полном серьезе.

– И давно ты вынашиваешь эту идею? – тихо спросил он.

– С той минуты как увидела тебя. До той поры мои чувства оставались замороженными, будто в сердце накачали новокаина. Только теперь я поняла, как ненавижу своего мужа. Я, конечно, не рассчитываю на твою любовь и не думаю, что нужна тебе. Ты молод, красив и свободен. Тут другое. По прежнему я уже не смогу жить. Ты открыл мне другой мир, и к старому возврата нет.

Афанасий слез со стремянки, присел на нижнюю ступеньку.

– Нужен сообщник? Одна ты такое не потянешь. Но я не верю женщинам. Они тебя используют, а потом выкидывают, как отработанный материал.

– Не кокетничай. Ты же смотришься в зеркало. Таких, как ты, не бросают, они сами решают все за себя и своих женщин.

Кристина встала, взяла с подоконника бутылку вина и налила себе полбокала.

Его ход, он это понял и принял подачу – они играли в пинг-понг.

– Допустим. Допустим, я помогу тебе осуществить бредовую идею. Что дальше?

Кристина выпила вино и налила еще.

– Если тебя интересует жена-миллионерша, то она у тебя будет. Придется выждать некоторое время, потом уехать подальше и начать жизнь с чистого листа.

– Соблазнительно. Особенно прельщает слово «миллионерша».

– Любишь деньги?

– Иначе не работал бы на износ. Я хочу получать от жизни все, а не жалкие крохи. Без денег ничего не получишь. Я знаю, каким трудом они добываются. Мне тридцать три года, и я нищий, а света в конце тоннеля до сих пор не видно. Ни фирмача, ни вора из меня не получится. Коммерческая жилка напрочь отсутствует. Я мечтатель, живу грезами.

– Сообщник из тебя никудышний.

– Убить человека я не смогу.

– Даже ради исполнения всех своих желаний?

– Мечты мечтами, они со мной останутся навсегда. А гарантий ты мне никаких дать не можешь.

«Какой он алчный, трусливый и жалкий», – подумала Кристина. Вряд ли ей нужен такой напарник. А ведь казался сильным, мужественным, решительным. Она даже в него влюбилась. На деле же оказался слизняком. Все испортит. Скольких она уже попробовала на «вшивость»! Перевелись мужики на белом свете. На поиски нового кандидата уйдет уйма времени и сил. Ждать больше нельзя, придется использовать этого. Во всяком случае, ей он никакого вреда не принесет. Слишком решительных и готовых на все Кристина иногда побаивалась, понимая, что ее женские чары ничто в сравнении со словами: «миллион долларов».

– Я могу дать тебе расписку, которую мы заверим у нотариуса. Якобы ты даешь мне миллион долларов в долг. Если не верну, подашь на меня в суд.

Афанасий рассмеялся.

– Вот тогда мы точно загремим. Ты заказчица, а я киллер – таков будет вердикт суда.

– Тогда тебе придется поверить мне на слово. Если тебе не нужна жена-миллионерша, я заплачу миллион и продолжай наслаждаться свободой.

– Заплатишь?

– Можешь не сомневаться, я же в твоих руках. Если ты заговоришь, мне крышка. Идея моя, план мой – это и дураку понятно. Какой интерес тебе убивать человека, которого ты едва знаешь? Главной подозреваемой всегда буду оставаться только я, и никто другой. Тут к гадалке ходить не надо.

– Значит, прикончить его должен я?

– Мне нужно железное алиби на момент смерти Дмитрия. Я не могу находиться рядом с ним.

– Да все проще пареной репы. Напоить его до бесчувствия, погрузить на катер, вывезти от берега подальше и скинуть в воду. Катер оставить там же, а на берег вернуться на резиновой лодке. Вот тебе и несчастный случай. А как стемнеет, ты вызовешь спасательную службу. Муж пропал! Кристина похлопала в ладоши.

– У тебя, дорогой, женская логика. Эта идея меня посетила давно.

– Отличная идея. Никто ничего не докажет. Сто процентов.

– Начнем с того, что Митя не пьет на рыбалке. Но это мелочи. Я обдумывала этот вариант. Ошибки недопустимы. Есть статистика. За последние три года в море утонули семь рыбаков. По разным причинам. Но ни одного тела из воды не выловили и на берег не выбросило. Рифы, водоросли, подводные течения. В водорослях легко запутаться, как в сетях. Говорят, они бывают ядовиты.

– И что тебя не устраивает? Нет трупа – нет преступления! Класс! – воскликнул Афанасий.

– Нет трупа – нет наследства. Пока не доказано, что человек умер, его имущество невозможно получить. Нам нужен мертвый Митя без признаков насильственной смерти.

– Так не бывает, – покачал головой художник.

– Дорога в город на отдельных участках проходит вдоль обрывистого побережья. Пьяный шофер легко может сорваться в пропасть. Костей не соберешь. Но мой муж не садится за руль пьяным. И об этом все знают. Но может произойти что-то невероятное. Например, сердечный приступ.

– Ну-ну, продолжай.

– Я уеду в город и не вернусь домой. Почему? Меня собьет машина. Я попаду в больницу, и мужу позвонят. Когда он уже наклюкается. С тобой. В этот вечер ты должен быть рядом с ним. После звонка он тут же попросит тебя отвезти его в больницу. Ты согласишься. Вечером трасса пуста, машины ходят редко. На двадцатом километре крутой вираж, с него и должна слететь машина мужа вместе с ним. А ты пешочком идешь в свою лесную избушку, там рукой подать.

– Но его надо оглушить, посадить за руль и столкнуть!

– А ты думал, что миллион тебе подарят за твои очаровательные глазки?

– Меня не интересует миллион, меня интересуешь ты.

– Значит, согласен на жену-миллионершу?

– Не надо смаковать данную самой себе кличку. А если меня заподозрят?

– Снимешь шлюху в городе и привезешь ее к себе домой. Подмешаешь снотворное в шампанское, она вырубится. Сядешь на велосипед и приедешь к Мите. Напоишь его как надо. Звонок из больницы поступит в девять вечера. У меня все рассчитано. Сделаешь свое дело, вернешься домой и подляжешь к девочке в постель. Вот твое алиби.

– А что с машиной, которая тебя собьет? Я ничего не понял.

– Шофер не будет виноват, он неплохо заработает на этом спектакле. Я начну перебегать дорогу в неположенном месте. Пара-тройка ушибов, до свадьбы заживут. Главное – притворство. Документов при мне не найдут, а в себя я приду не раньше девяти. Попрошу позвонить моему мужу. Как симулировать сотрясение мозга, я знаю.

Афанасий долго думал, а Кристина сидела на подоконнике и попивала вино. Он уже не казался ей таким потрясающим и неотразимым. Картинки рисовать умеет, а в голове не больше двух извилин.

– План гениальный, конечно, слов нет, но вся работа ложится на меня…

– Мужик ты или тряпка?

– Мне его не жалко. Ходит гордый, вонючий философ, нажирается как скотина, а всех остальных за людей не считает. Туда ему и дорога.

– Вот таким ты мне больше нравишься. Кристина соскользнула с подоконника и скинула с себя платье.