Текст книги "Нечеткая грань"

Автор книги: Михаил Март

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

15

Кристину разбудил раскатистый удар грома. Она вздрогнула и открыла глаза. За окном не день и не ночь, а беспросветная серая пелена. По стеклам стучали тяжелые струи ливня, словно ломились в закрытое окно и пытались ее о чем-то предупредить. Голова разламывалась от похмелья. Часы показывали половину восьмого. Скоро приедет Роза, для нее погода не помеха. Переодеваться не было сил. Ныла больная рука. Очевидно, она ее отлежала или ударилась обо что-то, не почувствовав боли в состоянии сильного опьянения. Кристина поднялась с кровати и, босая, вышла в коридор. Теперь она хозяйка империи своего мужа и свободна. Хотела спуститься вниз и выпить немного вина, но на лестнице остановилась, что-то ее насторожило. Кристина вернулась и прошла в комнату Дмитрия. На пороге ее буквально парализовало. Женщина не могла шелохнуться, к горлу подступила тошнота: подушки, простыня, одеяло залиты кровью.

Переборов обуявший ее страх, молодая вдова принялась за работу. Одной рукой сдирать наволочки не так просто и, как выяснилось, бесполезно – подушки пропитались кровью, матрац под простынею тоже промок.

Кристина расстелила простыню и сложила в нее все, кроме матраца. Завязать узел одной рукой было невозможно, в ход пошли зубы. Получилось. Но тюк оказался неподъемным, пришлось его волочь по полу, а потом спихивать по ступеням ногами. Так она докатила тюк до двери и выпихнула его на веранду, оставив за собой широкий кровавый след.

Ливень шел не переставая. По острому гравию, босиком, дотолкала его до гаража. Там под ним начала быстро образовываться розовая лужа.

Кристина закрыла ворота и побежала к дому. Красная тропинка на гравии бледнела на глазах. Взбежав на крыльцо, Кристина услышала тарахтение мотора. Захлопнув за собой дверь, подскочила к окну и увидела почтовый фургончик Петровича. Рядом с почтальоном сидела Роза. На раздумья не оставалось времени. Закрыв дверь на щеколду, она разорвала окровавленное платье, стянула с себя белье и чулки, бросила все под диван. Оставшись голой, кинулась на кухню, схватила полотенце, обмотала им мокрую голову, затем достала хлеб, нож и полоснула острым лезвием по больной руке. Кровь потекла ручьем.

Раздался звонок в дверь.

– Подождешь, не растаешь!

Пришлось подняться наверх, пройти по коридору, везде оставляя свежие следы крови, чтобы скрыть старые. Звонки в дверь продолжались. Роза нервничала. Она знала, что, уходя, Дмитрий никогда не закрывал дверь, чтобы служанка не будила звонками жену, которая очень редко просыпается рано утром. Наконец дверь открылась. У Розы отвисла челюсть. Перед ней стояла обнаженная, мокрая Кристина с вафельным полотенцем на голове, держась левой рукой за правую, с которой стекала кровь.

– На пожар торопишься, горит, что ли?

– Нет, я забеспокоилась…

– И не зря. Заходи и перевяжи мне руку.

– Надо вызвать врача…

– Я сама решу, что надо, а чего нет! Живее, вареная курица!

Аптечка находилась на кухне, Роза взялась за работу. Она все умела делать, за что ее и ценили.

– Глубокая рана, надо швы накладывать…

– Заткнись, Роза. Операционная у нас в доме отсутствует, а ехать в город мы не можем, машиной управлять некому. Все! Вопрос закрыт.

– Как тебя угораздило? Где гипс?

– Сняла сдуру, он бы руку защитил. Принимала ванну и вдруг ощутила приступ голода. Пошла на кухню, хотела отрезать хлеба, нож сорвался, и вот результат.

– Голая, босиком? У тебя десяток халатов висит на вешалке.

– Мне некого стесняться.

– А почему кухонное полотенце на голове?

– Идиотка. Вода с волос на хлеб капала.

– Ты даже не вытерлась…

– Ты можешь заткнуться? Мне не до тебя сейчас.

– Ну вот. Все. Сделала, что смогла. Но к врачу надо ехать обязательно. Иди к себе и не размазывай пятна на полу, я сейчас все вымою.

Кристина вышла из кухни и подошла к бару. Если Роза что-то делает, то на совесть. Мыть полы, значит, мыть везде, а под столом ее тряпье.

– Приготовь мне несколько горячих тостов с ветчиной, салатом и помидорами. Посыпь сыром. Потом займешься уборкой.

– Хорошо, королева, как прикажешь.

Роза вернулась на кухню, а «королева» достала лоскуты из-под дивана, схватила бутылку виски и быстро поднялась наверх. На полу ее комнаты валялась резиновая дубинка со следами крови. О ней она в панике просто забыла. Пришлось доставать чемодан и все запихивать в него. Камины не горели, на улице резко похолодало и в доме тоже. Кровь просачивалась сквозь бинт, белый махровый халат, который она надела, был тут же испачкан, но Кристину такие мелочи не интересовали. Сделав несколько глотков виски, она отправилась в спальню мужа. Кровать всегда застилала Роза. Сейчас там лежал только матрац, пропитанный кровью. Кристина открыла ящик тумбочки, взяла связку ключей. Время шло, но она никак не могла подобрать нужный ключ к двери. Здоровая рука дрожала, больная вообще не работала. Тело покрылось потом. Скорее! Сейчас Роза поднимется наверх и тогда… И тогда ее придется убить! Труп женщины – не тюк с бельем. Связка ключей выскользнула из слабой руки и упала на пол. Три десятка ключей от всех дверей, столов, шкафов, чердака, подвала, гаража… Вот он, нужный ключ. Подошел. Замок щелкнул, дверь заперлась. На лестнице послышались шаги. Кристина пулей бросилась в свою комнату и взялась за бутылку.

«Скоро я превращусь в алкоголичку, – подумала она. – Надо завязывать. А как тут завяжешь, когда такое…»

В комнату вошла Роза с бутербродами и поставила поднос на тумбочку.

– Ты даже постель не разбирала? Как же ты спала?

– В кустах с любовником! Довольна?

– Что происходит, Тина? Почему ты пьешь спозаранку? Почему следы крови ведут к комнате хозяина и почему она закрыта на ключ?

Кристина тяжело вздохнула и тихо сказала:

– Я тебе отвечу. Но ты заткнешься, оставишь меня в покое и не произнесешь сегодня ни одного слова. Мои отношения с мужем тебя не касаются. Это главное. Теперь о следах. Когда я спустилась вниз, то хотела выглянуть на улицу, но дверь оказалась запертой. Я поняла, что Митя еще не вставал и никуда не уезжал. Я пошла на кухню, где порезалась. И что мне было делать? Побежала искать помощи у мужа и так же, как и ты, наткнулась на запертую дверь. Тут послышались звонки, явилась твоя персона. Теперь катись к черту и оставь меня в покое.

Роза молча вышла.

Кристина улыбнулась. Ей понравилось, как без всякой подготовки она легко ответила на провокационные вопросы. Надо выпить еще немного и уснуть. Она чувствовала себя усталой и разбитой. Дождь кончился, тучи начинали рассеиваться.

– Ну вот! Скоро и над моей головой появится чистое небо!

Кристина едва задремала, когда внизу раздался звонок. Параллельные телефонные аппараты стояли во всех комнатах, но не звонили. К телефону подходила Роза в гостиной, выясняла, кто и кому звонит, а потом нажимала на коммутаторе кнопку соответствующую комнате, и в нужном месте звенел колокольчик, похожий на тот, что вешают над входной дверью.

Кристина выругалась и сама сняла трубку.

– Слушаю вас.

– Доброе утро, Тина. Кузьма Шерман беспокоит. Что там случилось с Дмитрием? Он заболел?

– Нет. С чего ты взял?

– Небывалый случай. На девять часов назначена очень важная встреча с деловыми партнерами, которая в большей степени важна для нас, чем для них. Дмитрий – человек обязательный, но его до сих пор нет. Я не знаю, что и думать, как оправдываться.

– Ничем не могу помочь, Кузьма. Я встала около девяти утра, Мити уже не было дома. Понятия не имею, когда он уехал, но дома его нет.

– Ладно. Будем разбираться. Извини. Секретарь положил трубку.

Кристина встала. Ну вот, свершилось. Теперь она точно знала: Афанасий свою работу сделал. Не время спать и пить. Пора готовиться к скандалу.

В комнату вошла Роза.

– Извини, Тина, но у меня очень плохое предчувствие.

Хозяйка открыла шкаф и начала одеваться, Роза стала ей помогать.

– Если Дмитрий не открывал утром дверь, как ты говоришь, то может быть он никуда и не уезжал? А если он заперся в своей комнате и что-то сделал над собой?

– Дура! Типун тебе на язык. Митя дорожит своей жизнью, как никто другой.

– Давай взломаем его дверь и заглянем в комнату.

– Вот такой выходки он нам не простит. Если дверь заперта, значит, он так захотел. Не лезь, куда не следует. Займись хозяйством или убирайся к чертовой матери и не трепи мне нервы.

Уже одетая, Кристина вышла из своей комнаты. Коридор сверкал зеркальным блеском. Она спустилась вниз и нигде не заметила ни единого пятнышка. Отлично! Иначе и не могло быть. Кристина вышла во двор. Светило солнце, земля просохла, на гравии не осталось никаких пятен. «Дождь смывает все следы». Кажется, так назывался один из прочитанных ею романов. Она направилась в гараж. Мокрый тюк с бельем и подушками сделался красным. Она вцепилась в него и поволокла в дальний угол, где лежал брезентовый тент для катера. Пришлось тюк запихнуть под брезент. Что еще? Огромное кровавое пятно, образовавшееся под местом, где лежал сверток, расплылось и бросалось в глаза. Пол в гараже был заасфальтирован, тут тряпка не поможет. На стене висел пожарный щит, под ним стоял огромный ящик с песком. Как временная мера такой вариант вполне пригоден. Ведра, наполненные песком, казались неподъемными и все же она таскала их, засыпала пятно, выравнивала. На все это ушло не менее получаса.

Кристина оставила ворота распахнутыми, чтобы издали было видно, что гараж пуст, нет смысла заходить в него и шарить под лавками в поисках лимузина.

В дом пока лучше не возвращаться, чтобы не нарваться на вопрос, что она так долго делала в гараже? Почему бы не погреться на солнышке, сидя на веранде? Кристина устроилась в плетеном кресле, отдышалась, а потом позвала Розу, позвонив в колокольчик. Лицо служанки выглядело озабоченным.

– Принеси мне панаму, темные очки и прихвати из бара бокал и бутылку «Бургундского».

Роза заметила открытые ворота гаража.

– Ты ходила в гараж? – спросила она.

– Конечно. Ты с утра треплешь мне нервы. Что я, по-твоему, железная? Машины нет, значит, Митя уехал. Иди и принеси все, что я сказала.

– Ты ничего не ела. Бутерброды лежат нетронутыми, а говорила, что голодна.

– В алкоголе много калорий, насытилась. Впрочем, принеси их сюда. Надо поесть, сил и без того не очень много.

Откинувшись на спинку кресла, Кристина прикрыла глаза и мгновенно уснула.

* * *

Ее разбудили мужские голоса. Перед домом стояла черная «Волга». Двое высоких мужчин разговаривали с Розой. Одному было под сорок, а второму около пятидесяти. Одеты скромно, но аккуратно.

Кто бы они ни были, от посторонних лучше скрыть свои опухшие глаза. Кристина надела очки и крикнула:

– Что случилось?

Мужчины поднялись на веранду.

– Добрый день, – сказал более молодой, с ямочкой на подбородке. – Вы Кристина Борисовна Петляр?

– А кого еще вы ожидали здесь увидеть? Джину Лоллобриджиду?

– Позвольте представиться. Я старший следователь по особо важным делам областной прокуратуры Вербицкий Илья Алексеевич, со мной заместитель начальника уголовного розыска города подполковник Крутов Валерий Георгиевич.

– Какая честь. Высшее руководство правоохранительных органов самолично прибыло к нашим скромным пенатам. Надеюсь, вы не из тех, кто попусту тратит свое драгоценное время. Что вас привело к нам?

– Боюсь, наш визит не назовешь приятным, – первым заговорил Крутов. – Сначала нам позвонили из фирмы вашего мужа, а потом сообщили об аварии на пригородном шоссе. Мы выехали на место происшествия,

Кристина выпрямилась.

– Митя?!

– Да. Ваш муж. Как это ни печально, но произошло несчастье.

– Давайте без прелюдий, господа сыщики. Что случилось с моим мужем? Он жив?

– Этого мы пока не знаем. Когда вы видели его в последний раз?

– Вчера вечером. Около полуночи, когда он ушел спать в свою комнату. Следом и я ушла к себе. Утром я его не видела, он уехал очень рано.

– Вы в этом уверены?

– Когда я проснулась, его уже не было.

– И еще очень странная вещь, – вмешалась Роза. – Он запер свою комнату, чего никогда не делал, и запер входную дверь в дом. Я приезжаю к восьми, дверь всегда открыта, а тут мне пришлось звонить. Хозяйка не любит, когда ее будят. По этой причине Дмитрий Андреевич не запирает дверь.

– Что вы на это скажете? – спросил Вербицкий, обращаясь к Кристине.

– Действительно странно. Но все это мелочи. Что с ним произошло на дороге? И с ним ли? Может, вы путаете? Дмитрий великолепный водитель, больше тридцати лет за рулем, и ни одной аварии.

– Он вчера пил?

– Да, но это вчера. Митя не садится за руль после рюмки, об этом все знают. Утром он принимает холодный душ и в прекрасной форме едет по делам.

– Мы уверены, что авария произошла ночью. Машину нашли утром, когда кончился дождь и рассеялся туман. Она сорвалась с обрыва на двадцатом километре и, судя по дальности полета, ехала на очень высокой скорости. Обрыв сыграл роль трамплина. Машина стояла на колесах у самой воды, а это в двадцати метрах от крутой стены. Она не перевернулась и не ударилась носом о прибрежные камни.

– Вы говорите не о том. Что с мужем?

– Мы не знаем, в машине никого не было.

– Как? Куда же он подевался?

– Все имеет свое объяснение, Кристина Борисовна, – продолжил подполковник Крутов. – Но сначала ответьте на несколько несложных вопросов. Вы знаете Афанасия Васильевича Утехина?

– Афанасия знаю. Но фамилию и отчество я у него не спрашивала. Это художник, он работал в нашем доме в течение месяца или чуть меньше. Талантливый своеобразный художник, оформлял мою спальню и гостиную. Он был в очень хороших отношениях с Дмитрием Андреевичем и часто оставался у нас на ужин.

– Когда вы его видели в последний раз?

– Вчера днем. Он закончил работу, я передала ему конверт с гонораром, и он ушел. Обещал как-нибудь заглянуть, если будет поблизости.

– А где он живет? – спросил Вербицкий.

– Никогда не интересовалась. Но при чем здесь художник? Какое он имеет отношение к аварии?

– Мы нашли его кожаную куртку на заднем сиденье. В кармане был его паспорт. Он не местный, приехал из Новосибирска. Где вы с ним познакомились?

– Он оформлял в городе кафе «Шоколадница». Мне очень понравилась его работа, и я пригласила парня в наш дом, чтобы он сделал что-то похожее. Но как его куртка попала в машину?

– Мы сами ломаем голову над этим вопросом.

– Возможно, он оставил ее раньше?

– Я тоже так думаю, – опять встряла в разговор Роза. – Они недавно ездили вместе отвозить выкуп за хозяйку.

– А каком выкупе идет речь? – заинтересовался Вербицкий.

– Это сугубо семейное дело! – взорвалась Кристина. – К аварии не имеет никакого отношения. Если мы будем развивать эту тему, то со мной случится что-то похожее на аварию.

– Вам угрожают? – поинтересовался Крутов.

– Уже нет. И не будут, если мы не станем затрагивать болезненные темы. Объясните лучше, почему машина оказалась пустой. Куда подевался мой муж? Может, он успел выпрыгнуть и остался жив?

– На такой скорости все происходит в доли секунды. Человеческая реакция не способна привести механизм самозащиты в действие, тем более у человека немолодого и под винными парами. Ночью шел дождь, шоссе было очень скользким. На вираже машину вынесло с дороги, о чем говорят поваленные заградительные столбики, и она спланировала прямо в воду.

– Позвольте, – удивилась Кристина, глядя на Вербицкого, – почему ночью? И потом вы говорили, что машину нашли возле воды, а не в воде.

– В этом все дело. Верх машины был открыт. Трезвый человек не ехал бы с открытым верхом под проливным дождем. Дождь начался в два часа ночи.

Примерно в это же время и произошла авария. Машина наполнена водой, которая залила сиденья и дошла до рулевого колеса.

– Залита дождем?

– Нет, конечно. Вода морская, соленая, – продолжал объяснять Крутов. – Машина с силой ударилась днищем о воду. Сидящие в ней люди не могли выжить, вода не мягче асфальта. У них вряд ли остались раны или даже царапины, но внутренние органы превратились бы в кашу. Это мнение авторитетных медэкспертов. Выжить было невозможно.

– Откуда же взялась вода?

– Вода в машине и помогла определить приблизительное время аварии – от полуночи до четырех утра. В это время начинается прилив, период «полной воды», когда море выходит из берегов метров на десять. В четыре утра начинается отлив. К восьми машина уже стояла на берегу. Тут мы получаем ответ на ваш главный вопрос: почему в машине никого не нашли. Ударившись о воду, машина продержалась на плаву не более трех минут и ушла на дно. С учетом волнения на море, сильного ветра, люди не могли оставаться в открытой машине, их вымыло из нее напором волн и унесло в море. Если не сразу, то с отливом обязательно затянуло бы на большие глубины. Сейчас работает поисковая бригада на двух катерах, но надежда незначительная. Слишком много времени упущено.

– Бог мой! Какой кошмар! – прошептала Кристина.

– Соболезнуем, – тихо сказал Вербицкий.

Он не знал, что кошмаром молодая вдова считает возможность всплытия погибшего на поверхность. Тут дураку будет понятно, что в машине везли труп. Если Афанасий оставил куртку в машине, значит, он улетел в море вместе с Митей. Ночь, скользкая дорога и безобразный водитель… Велосипедист! Связалась на свою голову с безмозглым трусом.

– Странно. Я никогда не задумывалась о приливах и отливах.

Непонятно, для кого и зачем она это сказала, погруженная в свои мысли.

– С высоты вашего участка хорошо виден катер вашего мужа. Вас не удивляло, что пирс стоит на подпорках и, чтобы попасть на катер, надо спуститься вниз по лестнице? Зачем? А затем, чтобы он не ушел под воду во время прилива и вы всегда могли им пользоваться. Гляньте на катер ночью. Вода его поднимет, и вам уже не понадобится лестница, вы легко перешагнете с пирса на борт.

– Меня укачивает на воде. Мне хватило одной прогулки, чтобы я больше никогда не подходила к лодке… Что же мне делать?

– Ждите результатов, – сказал Крутов. – Извините, но нам теперь придется часто вас беспокоить. В процессе работы будут возникать вопросы, мы надеемся на вашу помощь.

– Да, да, конечно. Извините, я сейчас очень плохо соображаю. Мне надо побыть одной.

– Что с вашей рукой? – спросил Вербицкий, кивая на окровавленный бинт.

– Она сломана. Сняли гипс, резала хлеб левой, но нож сорвался и я поранилась.

– Вы сломали руку? Давно?

– Тоже мне, следователи, – возмутилась Роза. – Тину машина сбила в городе. Об этом местные газеты печатали, а вы как с неба свалились.

– Заткнись, Роза, – не выдержала хозяйка.

– Похоже, на вашу семью напала эпидемия автомобильных катастроф. Извините.

Сыщики откланялись и ушли.

– Вот что, Роза. Я больше в твоих услугах не нуждаюсь. Иди в другое место молоть языком. Если хозяин вернется, он тебя позовет.

– Куда же я пойду? Я говорила правду. И что из того? А как ты будешь здесь ковыряться с одной рукой?

– Ладно. Три дня выходных. Придешь в понедельник. А сейчас убирайся, я видеть тебя не могу.

16

Управляющий кафе «Шоколадница» посмотрел удостоверение Вербицкого и облегченно вздохнул: прокуратура не занимается мелкими лавочками.

– Чем могу быть полезен?

– Красивое оформление вашего интерьера нас заинтересовало, – сказал Вербицкий.

– И только-то. Недавно сделали. Месяц назад. Талантливый парень стену разрисовывал.

– Что вы о нем знаете?

– Ничего. Даже не помню, кто его мне рекомендовал. Он много забегаловок разукрашивал. Зовут его Афанасий. Впрочем, есть ведомость, по которой он получал деньги…

– Нам известны его паспортные данные, – перебил управляющего Крутов. – Нас интересует адрес. Не тот, где прописан, а где живет.

– Тут я вам ничем помочь не могу.

– А кто может?

Управляющий поскреб лысину и мозги зашевелились.

– Одну секундочку. Сейчас вернусь.

Оставив гостей в своем кабинете любоваться рекламными плакатами сладостей, управляющий вышел и через несколько минут вернулся с девушкой в форме официантки.

– Вот Верочка, она знает местные секреты.

– Здравствуйте, – смущенно произнесла девушка.

– Говори все, что знаешь. Люди солидные, из прокуратуры. Поняла? – предупредил начальник.

– Нас интересует адрес художника. Афанасия. Что скажете? – мягко спросил Вербицкий.

– Я на его чары не клюнула, но Дашка наверняка у него была. Студентка. Здесь, у бабушки, на каникулах. Она к нам часто заходит, и я у нее один раз была. Вместе ходили на танцульки в молодежный клуб.

– Где она живет?

– На Шостаковича, шестнадцать. Номер квартиры не помню, третий этаж, дверь справа. Там только один подъезд.

– Спасибо за помощь, – кивнул Вербицкий. – Вы их видели вместе?

– Последний раз вчера вечером. По ресторанам Афоня девушек не водит. Жадный. Впрочем, на те гроши, что ему платят, добреньким не станешь. Но Дашке все равно, она влюбилась в него по уши.

– А в котором часу они ушли?

– Часов в девять вечера. Я видела в окно, как они такси ловили. Поразилась – такой жмот, и вдруг такси. Никак наследство получил.

– Вполне возможно, – задумчиво произнес Крутов.

* * *

Дверь открыла очень хорошенькая девушка лет восемнадцати с сонной физиономией.

– Извините, Даша, мы вас разбудили? – улыбнулся Вербицкий.

– Разбудили. Вы к бабушке? Она у соседей. Позвать?

– Нет, мы к вам, – мягким тоном сказал Крутое, стараясь не напугать девушку. – Пара безобидных вопросов, и можете спать дальше.

– А вы кто?

Крутов показал милицейское удостоверение.

– Могла бы сама догадаться. Проходите, – пригласила Даша и, как это у нас принято, провела гостей на кухню.

– Что-то случилось с Афанасием?

– А вы неглупая девушка, – улыбнулся Вербицкий. – Пока не знаем, пытаемся найти его. Где он живет?

– За городом. Но ночью его дома не было. И утром он не вернулся.

– Вы у него ночевали?

– Всего лишь второй раз. И опять отключилась после шампанского. Недели две назад я очнулась утром в его объятиях. И не сожалею об этом. А сегодня проснулась ночью около трех. Кровать стоит у окна. Вечер был теплый, окна открыты. Меня разбудил ливень, залило всю кровать и меня. Я замерзла, промокла, оттого и проснулась. Афони рядом не было, это меня до смерти напугало. Да еще такая гроза! Я встала, закрыла окна на щеколды, оделась и спустилась вниз. Растопила печь, сидела возле нее до утра. Часов в десять дождь перестал, и я решила ехать домой. Попыталась открыть дверь, она была заперта на висячий замок снаружи. Пришлось вылезать в окно на кухне. Больше я к нему не пойду. У меня к вам просьба. На тумбочке возле кровати остался золотой крестик на цепочке, заберите его, пожалуйста.

– А зачем вы его снимали? – спросил Крутов.

– Я не снимала, он сам меня раздевал и снимал все украшения. Колечки, серьги, часы. Я удивилась, а он сказал, что не любит прикосновения металла к своему телу. Однако свои часы он не снимал.

– Важная деталь, – ухмыльнулся Вербицкий. – У нас машина. Покажете нам его дом, а потом мы вас привезем назад. Может, и крестик заберем.

– Дом его найти непросто. С южного шоссе через лес проходит узкая дорога, поросшая травой, заметить ее не каждый может. У Афони нет машины, и тропка не промята. Других домов там нет, сплошной лес, очень страшно было ночью. Как он мог так со мной поступить? Это же не по-мужски.

– Чужая душа потемки. В котором часу вы проснулись?

– В три часа ночи.

– Хорошо. Вы говорили о его часах. Что за часы?

– Он ими гордится. Швейцарские. «Ролекс». Очень большие, с серебряным циферблатом и золотыми стрелками. И еще массивный браслет.

– Такие часы дорого стоят.

– Подарок. Так он мне сказал.

– Ладно. Разберемся, – поставил точку Крутов и встал.

* * *

Дом в лесу выглядел очень солидно. Девушка указала сыщикам на окно, из которого выпрыгнула. Оно было на двухметровой высоте.

– Отчаянный поступок, Даша, могла бы ноги переломать, – покачал головой Вербицкий.

– Уж лучше покалечиться, чем сидеть в клетке. И до сих пор сидела бы.

– С чего вы взяли? – удивился Крутов. – Думаете, Афанасий не возвращался домой?

– Мне так кажется. Это легко проверить. Я оставила ему записку на кровати. И потом, если бы он вернулся, то открыл бы окна. Такая жара стоит, зачем же сидеть в духоте? Свежий лесной воздух, тишина, даже ветерка нет. У него окна всегда были открыты, даже в его отсутствие. Воров он не боялся.

– Да, замочек на двери хлипкий, больше подходит для почтового ящика, – усмехнулся Крутов. – За свою собственность парень не трясся.

– Странно все-таки, – задумчиво проговорил Вербицкий. – Нищий художник и очень дорогой дом. В поселке он стоил бы дешевле – общие коммуникации. Сюда проведено электричество, а это недешево. Еще водопровод, канализация… Дом построен по индивидуальному проекту. Надо проверить, кому он принадлежит. Хорошо бы заглянуть внутрь.

– Нельзя ничего трогать. У нас нет причин для обыска. И санкцию не дадут. Нет оснований, – остудил его пыл Крутов.

– Уговорил, – кивнул Вербицкий. – Я аккуратно.

– Сними ботинки, Илья, и вставай мне на плечи, твои следы в доме нам не нужны.

Вербицкий снял ботинки, подполковник сел на корточки. Следователь забрался ему на плечи, и Крутов встал в полный рост. Вербицкий открыл окно и забрался внутрь. Все чисто, скромно. Следователь начал обход владений пропавшего художника. Ничего необычного внизу он не нашел. Поднялся на второй этаж, где стояла кровать, а остальное пространство занимали рабочие столы с красками, мольберты, этюдники на треногах, вдоль стен – бесчисленное количество папок огромных размеров. На кровати, как и говорила Даша, лежала записка: «Ты негодяй, Афанасий. Бросил девушку одну в доме и ушел. Я не могу понять, зачем я тебе нужна? Больше ко мне не приходи! Даша».

Вербицкий убрал записку в карман, взял с тумбочки крестик на цепочке и спустился вниз. Его внимание привлек платяной шкаф. На полках несколько рубашек и два свитера, в другом отделении висел дешевый костюм, ветровка и старый твидовый пиджак с нашитыми и уже основательно потертыми замшевыми заплатками на локтях. В кармане ветровки лежал пустой конверт. Почерк женский: «Прочти и сожги». Вербицкий достал записку Даши и сравнил почерк. Нет, надписывала конверт другая рука. Он его тоже забрал. На журнальном столике стояли подсвечники, недорогие вина, шампанское и бокалы. Чистые были перевернуты, в двух – остатки шампанского на самом донышке.

На стеклянной поверхности столика Вербицкий заметил белые крупинки. Он оторвал от журнала обложку, ребром бумаги собрал порошок, достал из кармана целлофановый пакетик и ссыпал в него порошок. Судя по всему, при свечах Афанасий не заметил просыпавшийся порошок.

Вербицкий заглянул в прихожую. Там, в углу, стояла лопата, облепленная комьями земли. Он присмотрелся. Сверху земля высохла и потрескалась. Сыщик отодрал один комок, и стало понятно, что пользовались лопатой совсем недавно – оголившаяся поверхность штыка была мокрой.

Вербицкий взял лопату и направился к окну.

Увидев коллегу с лопатой, Крутов удивился, но задать вопрос не успел, Вербицкий сам задал вопрос девушке, передавая ей крестик на цепочке.

– Вы можете вспомнить точное число, когда приезжали к Афанасию в первый раз?

– В общем-то это не трудно. – Девушка прищурила глаза, подумала и сказала: – Шестого июня. Потом он исчез. Решила, что вряд ли он заинтересовался мной как женщиной, у меня совсем нет опыта, но вдруг он вновь появился. Честно говоря, я удивилась.

– Зачем тебе лопата, Илья? – спросил Крутов.

– Ты видишь где-нибудь огород?

– Сплошные лужайки.

– Вот именно. Что он здесь копал? Сгораю от любопытства. Если он притоптал ямку, то земля еще свежая и рыхлая, а стало быть ливень ее размочил и она осела. Давай осмотрим участок. Даша будет понятой.

Начались поиски.

– Надо идти ближе к опушке, где кустарник. В лесу рыть бесполезно, там корни деревьев помешают. Место должно хорошо просматриваться из окон, – рассуждал Вербицкий, – и в то же время быть подальше от дома.

– Хочешь выкопать труп Дмитрия Петляра?

– Я не знаю, что мы выкопаем, но художники землю не роют от безделья.

Искали долго, ползали на четвереньках, исследовали каждый метр, пока Вербицкий не крикнул:

– Идите сюда.

Крутов и Даша подошли к кустам дикой малины.

– И что тут? – спросил подполковник.

– Видишь срезы у самых корней? Несколько стеблей срублено, очевидно, штыком лопаты. И почва просела в этом месте.

– Тут трава растет, – сказала девушка.

– Думаю, что это дерн.

Вербицкий вонзил в почву лопату и наклонил ее. Аккуратно вырезанный квадрат с травяной поверхностью приподнялся.

– Черт! Ты гений, Илья! – воскликнул подполковник.

– Мы еще ничего не нашли.

Шесть квадратов дерна размером тридцать на тридцать сантиметров были сняты и уложены на траву.

– Это все? – удивился Вербицкий.

– Да. Покойничка сюда не впихнешь, – покачал головой Крутов. – Попробуем копнуть глубже.

В полуметре от поверхности лопата на что-то напоролась. Дальше начали копать руками, появился плотный целлофан. В конце концов они вытащили из ямы мешок, в котором лежала сумка из грубой свиной кожи. Расстегнули молнию и оторопели: сумка – была набита пачками долларов в банковских упаковках, на ленточках стоял штамп банка.

– Вот что, Валерий, – сказал Вербицкий, – вызывай бригаду экспертов, а я позвоню начальнику управления. Он добудет для нас санкцию, с его авторитетом это не проблема.

– Ты прав, уходить отсюда рано. Придется дом поставить под наблюдение.

– Круглосуточное.

– Жлоб! – возмутилась Даша. – Мне даже ни одного цветочка не подарил.

– Скорее всего, деньги попали к нему в руки совсем недавно, он просто не успел начать их тратить, – предположил Вербицкий.

– Да! Головоломка. А все началось с обычной аварии. – Крутов усмехнулся.

– Не обычной, Валера. Это убийство, и ты об этом знаешь. Когда у олигархов такого уровня, как Дмитрий Петляр, неприятности, они, как правило, кем-то подготовлены. Пошли звонить.