Текст книги "Однажды в XIII веке"

Автор книги: Михаил Лужский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

– Да уж, напугал ты нас тогда. – усмехнулся Окинф – Ну, Никита добро стрелу пустил. То и хорошо, что все целы.

– Спиной к врагу никогда не поворачивайся – жестко проговорил Степан брату – у тебя нож в руках был, мог бы отступить, а не бежать.

– Да ладно, Степан, молодцом парень держался – примирительно пробасил Окинф – другой бы…

– Другой бы, может быть. А он воином собирается стать, а не монахом.

– Лошадь одним выстрелом сбил, когда Сипат на меня поскакал. Я и приказать не успел, а он уже стрелу пустил.

– Да, стрелы пускать он может – проворчал Степан – а вот головой соображать, видно не очень…

Вечером решили устроить небольшое застолье. Тёсовский староста Яким Феофанович выкатил десятиведерный бочонок вареного меда, Степан договорился с кем-то из ближайшей деревни и привел телушку, напекли хлеба, кто-то из селян принес рыбу, грибы… Трапеза была, конечно, не чета княжеской, но обильная и сытная. Всё, взятое с бою у татей Окинф разделил надвое и половину отдел Степану – пусть сам распределяет кому что – а половину разделил среди своих кметей. Серебро же, найденное в кошеле Сипата на дубе и товар, найденный в землянке взятыми на бою не считались и подлежали передаче в казну города для возврата родственникам ограбленных и погибших владельцев. Впрочем, несмотря на это, доля каждого дружинника оказалась вполне ощутимой и кмети после дележа добычи заметно повеселели.

Окинф ожидал гонца из Новгорода, самое раннее к следующему полудню, а, скорее к вечеру, но он ошибся, причем дважды. Он не знал и не мог знать, что происходило в Новгороде. А происходило там следующее.

Тоха Стриж, торопясь со срочными вестями прибыл одвуконь к воротам Новгорода уже к полудню, когда отряд Окинфа еще только подъезжал к Тёсову. Доложив Вячеславу Гориславичу новости и ответив на его вопросы Стриж отправился в городскую гридницу, где также подробно, перед тем как уснуть с дороги, ответил на вопросы новгородских дружинников. Те тут же принялись разносить новости по всему городу и уже к трем часам пополудни половина Новгорода знала новости о разгроме тёсовских татей и поимке атамана.

Старший сын бывшего новгородского тысяцкого Твердислава Михалкича Степан, тридцатилетний маститый боярин, по сути, глава той части новгородского боярства, что поддерживала князя Ярослава Всеволодовича на новгородском столе, спешно собрался и отправился на двор к тысяцкому Вячеславу Гориславичу.

– Здрав будь, Степан Твердиславич. По делу, али как? – приветствовал Вячеслав Степана, вставая из-за стола, когда тот в сопровождении слуги переступил порог его горницы.

– По делу, Вячеслав Гориславич. Разговор к тебе есть. Сугубый.

Вячеслав махнул рукой, и слуга удалился, плотно прикрыв за собой массивную дверь.

– Ну, выкладывай.

Степан и Вячеслав были почти ровесниками, росли на одной улице, оба были из боярских родов, и, хотя род Степана был чуть познатнее, общались между собой наедине без церемоний.

– Слыхал, гонец из Тёсова приехал, вести привёз.

– Есть такое. Хорошие вести.

– Я их тебе сейчас испорчу. Знаешь кто у тёсовских татей товар скупал?

– Кто?

– Судимир.

– Какой Судимир? Этот, который…

– Этот самый.

– Откуда знаешь?

– Сам мне рассказал. Только от меня убег. Прослышал на торгу, что атамана этого, как его?.. Сипата – живым взяли и что тот имя купца назвал, смекнул что к чему и сразу ко мне.

– Как же он?

– А вот так! Дурень жадный. Дела поправить решил. Ну, да что теперь… Выручать надо. Он нам о всех крамолах, что славляне с Внездом умышляют докладывает, нельзя его черни на расправу отдавать. А то ведь и скажет, чего доброго, кто на Буйце1919
  Буйце – крупное село на границе смоленской и новгородской земли.


[Закрыть] разбой на самом-то деле учинил, когда мы письмо Михаилы Черниговского Внезду по его сказу перенимали. Где то письмо-то?

– У меня.

– То добро, а только не пришлось бы нам отвечать-то за тот разбой. Внезд ведь и вече под такое дело созовет, если прознает. С князя не спросишь, а с нас… – Степан Твердиславич развёл руками.

Вячеслав, когда было нужно, соображал быстро.

– Значит так, Степан. Имени купца в городе никто не знает. Даже я не знал, пока ты не сказал. Пусть Судимир пока в монастырь какой ближний спрячется, что ли… А я к князю поеду. Нам своих людей этот вопрос улаживать не послать, там без крови никак не обойдется, так пусть Ярослав своих пошлёт. Письмо Михайлы придёт ему отдать, да оно нам и не к чему, а ему – в самый раз. А там дальше видно будет.

– Ежели разнесется…

– Тогда Судимира надо будет тихо порешить и с глаз долой, но на вече не отдавать. Он нам хоть и нужен, а своя голова дороже. Но нужно чтоб не разнеслось.

– Нужно узнать сначала, кто ещё кроме твоего кметя, что командовал там, про Судимира слыхал. Может и удастся замолчать… Кого ты в Тёсов посылал?

– Окинфа Шило.

– Не знаю такого.

– Десятник со Славны. Хороший дружинник, надежный, крепкий. Жалко его.

– Себя пожалей.

– А, ладно. Пусть Ярослав толкового кого пошлёт, чтоб на месте разобрался.

– Посадника извещать не будешь?

– Иванко-то Дмитровича? Стар он уже, пока надумает, пока решит, а и что решит неведомо… Тут быстро надо дело делать. Сам ко князю поеду, прямо сейчас.

– Ну добро. Прощевай тогда.

– Прощевай, Степан.

Через полчаса Вячеслав уже сидел в покоях князя Ярослава Всеволодовича на княжеском Городище, а ещё через час с Городища, что располагалось напротив Юрьева монастыря торопливо выехали трое всадников, каждый одвуконь, пересекли Великий мост и, не задерживаясь в самом Новгороде, отправились в сторону Тёсова…

Вечером в Тёсове из-за дождя пили в гриднице в самом городке. Степан, не забывавший о службе, строго проследил, чтобы на воротах стоял трезвый кметь, разрешая пить только тем из дружинников, кого сегодня в сторожу не выставляли и тем, кто своё уже отстоял.

Уже глубоко заполночь захмелевший Окинф, рядом с которым восседал чуть менее хмельной Степан, услышали стук воротного била. Степан сразу вскочил и вышел во двор, направляясь к воротам. Окинф, любопытства ради пошел за ним. Поднявшись на заборол над воротами вслед за Степаном, Окинф в неверном свете факелов увидел троих вооруженных всадников, старший из которых властным голосом зычно, как на рати то ли проговорил, то ли прорычал:

– Открывай ворота!

– Кто такие? – голос Степана был спокоен и ровен.

– От Ярослава Всеволодовича, князя Новгородского, Феофан, меченоша2020
  Меченоша – дружинник, наиболее приближенный к князю, его доверенное лицо и телохранитель. Меченошами становились дружинники, показавшие не только высокий уровень боевого мастерства и личную преданность князю, но также проявившие ум и распорядительность. Одно из высших званий при только формирующемся в XIII в. княжеском дворе.


[Закрыть] княжеский.

– Знаешь его? – тихо спросил Степан у Окинфа.

– Видал, вроде, подле князя в Новгороде – также тихо ответил Окинф – видно плохо.

Феофан поднял голову.

– Окинф Шило тут ли?

– Я Шило – Окинф также говорил спокойно.

– Грамота тебе от тысяцкого Вячеслава Гориславича.

Степан махнул рукой и кметь, стоявший в карауле, начал открывать ворота.

Окинф спустился с заборола во двор и подошел к Феофану, уже слезшему с коня. Вблизи он действительно узнал его – это и впрямь был дружинник из свиты князя Ярослава.

– Бражничаете? – Феофан сразу уловил исходящий от Окинфа и Степана запах.

– Заходи, и тебе нальем – ответил Степан.

– А не откажусь. Но сначала дело. Шило, вот грамота, чти.

Окинф развернул бересту, переданную ему Феофаном, и прочел: «Окинфу, десятнику. По княжьему и посадньчью слову едет к тебе Феофан, делай, что скажет. Степану тоже скажи.»

Пока Окинф разбирал буквы, Степан заговорил с Феофаном.

– Мы так скоро вас не ждали. Когда выехали?

– Часа четыре по полудни.

– Быстро добрались.

– Кони хороши. Выезжали одвуконь по дороге коней оставили в какой-то деревеньке. Ну, прочел? – Феофан был на полголовы выше Окинфа и поэтому смотрел на него несколько сверху вниз.

– Прочел – Окинф передал грамоту Степану. Тот прочитал, нахмурился.

– Где пленные тати?

– Там – Окинф указал рукой на клеть, где сидели взятые в плен разбойники.

– Выведи-ка мне атамана их, как его… Сипата.

Степан окликнул дружинника, закрывавшего ворота.

– Стреха, приведи Сипата сюда.

– И ворота не закрывай – добавил Феофан. Видно было, что он привык, что ему подчиняются все вокруг.

Стреха вопросительно взглянул на Степана, тот снова махнул рукой, делай, мол. Двое молодцов, которых Окинф тоже будто бы видел в княжеской свите пока молчали, стоя за спиной Феофана.

Сипат, видимо не спал, во всяком случае, сонным не выглядел. Увидев Феофана, прищурился и остановился было, но Стреха подтолкнул его в спину, и он неволей сделал еще несколько шагов вперед, но все равно стоял свободно и ровно, глядя Феофану в глаза. Роста они были почти одинакового.

– Этот что ли?

– Этот – ответил Окинф.

Даже, если бы он ожидал чего-то подобного, помешать все равно не успел бы. Феофан мгновенно выхватил висевший у него на поясе меч и одним косым ударом рассек Сипата от левого плеча до правого бока так, что голова с отрубленной правой рукой упали на землю отдельно от тела. Левая рука Сипата дернулась, разжалась из нее выпал маленький деревянный крестик, неизвестно кем переданный Сипату уже видимо тут, в Тёсове.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Назад к карточке книги "Однажды в XIII веке"