Текст книги "Бои в застое (СИ)"

Автор книги: Михаил Леккор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

Глава 6

Новый год прошел почти три недели назад (слава богу, все остались живы!) и даже странный праздник старый новый год с его пьянками ушел в прошлое.

В кочегарке наступил период трезвости и благолепия. Разумеется, не из-за компании борьбы с пьянством, просто Ичи пропили все имеющиеся деньги, и до дня зарплаты оставалось перемогаться буквально на копейки. Это не смертельно, учитывая дешевизну продовольственных товаров, но серьезно ограничивает возможности покупок.

Миша, у которого финансы тоже пели романсы, тем не менее, только радовался, потихоньку улыбаясь. Наконец-то прекратился пьяный шабаш и можно спокойно жить и спать, занимаясь своими проблемами.

Напарники поневоле настроились на рабочий лад:

Иваныч на выходные ушел домой, по слухам, женщины устроили ему грандиозный скандал, но все же на улицу не выгнали, хотя и предупредили о последней возможности остаться.

Митрич честно отработал свои пропущенные рабочие смены и проработанные Мишей в счет прогулянных в прошлом и даже в будущем (старик был честным и понимал, что после зарплаты снова сорвется в загул и будет пропускать работу).

Ну и, конечно, Миша. Он не только вытягивал свои смены, но и все чаще отправлялся к больным, чтобы помочь страждущим. Отечественная медицина, в отличие от средневековой, эффективна при лечении целого ряда болезней, но не от всех.

Миша помогал от болезней давления и сердца, рака и различных внутренних органов и прочих недугов людей.

У него, как у нового пророка, появились первые последователи, и в первую очередь Марина. После нескольких сеансов массажа Валера практически без боли сумел пережить лечение, избавился от повреждения голеностопа и теперь снова стал бойким, быстрым мальчишкой.

Комплексные анализы в больнице показали, что он совсем почти здоров, что вызвало у медиков нездоровый ажиотаж. Они-то хорошо помнили, каким был первый анализ у этого пациента. Попытки поймать шарлатана (Мишу) на обмане развития не получил, поскольку анализы были произведены в самой больнице.

Тогда врачи сквозь зубы вынуждены признать эффективность лечения экстрасенса и даже рекомендовали (не официально) больным при осложнении.

После этого Марина всем встречным – поперечным рассказывала о чудесном лекаре нетрадиционной медицины, который получает великолепные результаты, не потребовав денег и не использовав различные дорогостоящие лекарства. Такая паинька!

Конечно, после этого больные повалили к Мише толпой. Он даже вынужден был установить очередь, а кое-кому отказать. Ту же простуду, например, может вылечить и традиционная медицина.

Все было прекрасно, но постепенно подходило время выдачи очередной зарплаты. Миша смотрел на это рубежное время с некоторой печалью, а старики – с радостью.

Впрочем, до этого нашлись и другие проблемы, предполагаемые с самого начала, но только с теоретического уровня.

Теперь же на практике он узнал, как в СССР не любят самодеятельных лекарей без диплома и государственной аккредитации. А его растущая популярность, как медика, только ухудшила его положение.

Что делать, к положительной стороне его работы пришла с отрицательной. Объективная реальность, о которой можно знать и предвидеть, но избежать невозможно.

В этот день Митрич работал у топки, поддерживая температуру системы, сам Миша готовил нехитрый холостяцкий обед, закупив в соседней кулинарии вареную вермишель и две паровые котлеты на двух человек – у Ивановича был нерабочий день и родные его держали дома, чтобы тот ненароком не напился. Осталось только в положенный час обеда согреть пищу и разложить по тарелкам. Но, увы, вкусный обед остался только одному Митричу!

Все оказалось очень просто. Скрипнула дверь, лесенки у входа пожаловались на тяжелую поступь нескольких человек. Миша поднял взгляд и увидел знакомых милиционеров, которые явно совершали не дежурный рейд для поддержания порядка или собирались подлечиться у знакомого экстрасенса. Нет, кажется, за ним пришли, как в тридцать седьмом году, в период массовых сталинских репрессий. Оставалось надеяться, что сейчас с арестованными обходятся не столь сурово и он не окончит свою жизнь у кирпичной стены в подвале НКВД.

Он оказался прав по всем статьям. Его собирались арестовать, но не видели в нем лютого врага. Капитан, старший милиционеров, уже бывавший в кочегарке и счастливо вылечившийся от обморожений и потому относившийся к лекарю без предубеждений, удрученно покачал головой, явно разочарованный открытой деятельностью Миши, совершенно не заинтересовавшийся таким термином, как предосторожность.

– Ты чем думаешь? – раздраженно поинтересовался он, – лечишь всех подряд, а медицинского образования не имеешь, в государственной больнице не работаешь. А люди у нас всякие есть. Одни вылечатся и благодарить будут за укрепление здоровья, а от других не только спасибо не дождешься, они еще и заявление к нам напишут с жалобой. Собирайся теперь, приказано тебя поместить пока на пятнадцать суток в КПЗ, а там разберутся на верху, надеюсь, не щелкнут по лбу сильно.

Миша, вполне готовый и к такому развитию событий и даже в чем-то рад этому, мимикой лица показал, что, мол, виноват, каюсь, больше не буду, буду столько же, раз уж так сложилось.

Впрочем, его мнение уже никого не интересовало. Он и сам это понимал, поскольку дураком не был. Где-то наверху не понравилась его активность. В результате жалобы о незаконной медицинской деятельности в милиции «увидели». Делу дали официальный ход.

Знакомый милиционер мог сколько угодно сочувствовать экстрасенсу, который его вылечил. Но забрать с собой и посадить в камеру ему все равно придется. Погоны давят. Капитан вздохнул:

– Пойдем, пока на недолго, максимум на пятнадцать суток, а там, если жалобы на тебя новые не наберут, а наверху вспоминать не будут, может, административным арестом все и ограничится. Но предупреждение от органов ты все равно получишь, а это означает, что в следующий раз на тебя сразу заведут уголовное дело, как рецидивиста. Лечить ведь не перестанешь? То-то. Беда с вами, дилетантами.

Добрый милиционер, в душе симпатизирующий кочегару, который всего-то лишь безвозмездно лечит близких и знакомых, желал ему только хорошего и не до конца понимал причины преследования. Но Миша чувствовал, что сейчас ему предстоит пройти по лезвию ножа. А надо. И милиционеры могут сыграть свою положительную роль. Может быть.

Поэтому он не стал бычиться и злиться на проклятую судьбу, а только по-свойски широко улыбнулся. Дескать, я все понимаю и не собираюсь ругаться и затруднять милицейскую жизнь. Арестовывайте!

Единственно, жаль было котлету. Из мяса, с чесночком и луком. Он еще не наелся местной пищи и поэтому питался с удовольствием. Эх, начальнички!

В КПЗ они приехали на милицейском козлике. При чем Миша – в отсеке для арестованных. Офицеру спецслужбы это казалось неприлично, а он ничего.

А в остальном грех жаловаться. На улице было довольно морозно, но в камере, в которую посадили лекаря, батареи оказались горячими и поэтому мерзнуть не приходилось. И вентиляция хорошая, воздух не спертый. Гуманистический подход! Хоть и нарушители порядка, но тоже советские люди.

С так сказать, товарищами по несчастью – такими же заключенными КПЗ, как и он, Миша особо не общался – не успел. Дежурил в КПЗ еще один его знакомый пациент – майор Таракан, который также не считал его мошенником и, тем более, не понимал, зачем засаживать человека по только лишь формальному признаку (отсутствие медицинских документов), когда он и так хорошо лечит.

Отпустить он его не мог, зато постарался через некоторое время распределить в отдельной, недавно отремонтированной камере. Выделил так сказать отдельную квартиру. И то хлеб. Там он в основном сидел.

К вечеру его вызвали на первый допрос. Или, скорее, на предварительный разговор, судя по тональности вопросов.

Следователь капитан Воронин Д.Л., как он сам представился, немного лысоватый, хотя и еще молодой, специализировался на незаконном врачевании, а точнее, на деятельности экстрасенсов, сфере туманной и достаточно непонятной, но интересной и важной.

Исходя из этого, был Воронин деловитым и дружелюбным. Ведь он должен в первую очередь собирать информацию, а находить улики для тюремного заключения для экстрасенса могут находить и другие.

Миша у него сегодня был не первый и, вероятно, не последний, что само по себе говорило о масштабах деятельности экстрасенсов, несмотря на периодические репрессии. Бедные следователи!

Для начала Дмитрий Леонидович порылся среди бумаг, проверил, нет ли среди них жалоб от пострадавших от этого экстрасенса больных или зафиксированные свидетельства враждебных действий на советскую действительность. Ничего не найдя, поприветствовал еще дружелюбнее. Он встретился с неопасным лекарем.

Затем констатировал, что основания для открытия уголовного дела на Михаила Гавриловича Ивашина не существует. Кроме одного – незаконная медицинская практика. Но поскольку она не идет с приведением вреда больным, во всяком случае, никто письменно не пожаловался, то государство будет действовать не очень жестко.

Весьма формально пройдя этот этап, и поинтересовавшись, нет ли вопросов (таковых у Миши не оказалось), Воронин более внимательно занялся самими методиками, которые использует Ивашин М.Г. в своей медицинской практики.

Миша такое внимание даже насторожило. Возникло такое чувство, что следователя не очень интересовало пресечение незаконной деятельности и наказание оного экстрасенса. А хотелось ему побольше узнать о самом лечении. Это весьма опасно.

Одно дело, когда закон стрижет все под одну гребенку, не разбираясь в тонкости деятельности. И совсем другое, если умненький силовик, покопавшись, раскроет в нем представителя будущего по используемым приемам. И совсем ничего, что он представляет дружественную силу. Ткнут так, что мало не покажется. Бойтесь умных, глупые и жестокие не так опасны, как кажется.

Хотя, почему дружественной. Он бросил острый взгляд на интересующегося следователя. А не американский ли он агент? Раз есть один, может быть и другой. Очень хорошее прикрытие – сотрудник силовой структуры, можно отсекать хронопутешественников от товарища Брежнева, давая своим соратникам проводить черные дела в советском прошлом.

Подумав так, Миша представил себя Воронину рассеянным, даже туповатым экстрасенсом, ничего не понимающим, кроме пальцевой методики, которую он не столько разъяснил, сколько ловко запутывал. Следователь это несколько раз чувствовал и бросал подозрительные взгляды на лекаря. Но встречаясь с дурацкими взглядами арестованного, успокаивался и продолжал выкачивать информацию, от которой, правда, особой пользы не было.

В конце концов, следователь от него отстал, оставшись в категорическом мнении, что парень не совсем плохой, вреда от него немного, для общества он не конченый, правда, и пользы от него тоже никакой, а здоровье он улучшает случайно, сам того не понимая. И запугать его не трудно, надо только притащить в отделение милиции и провести профилактический разговор.

Что и требовалось получить. После пары часов Мишу отправили обратно в родимую камеру, максимум на пятнадцать суток. А дальше все зависело от следователя, чего он там накопает и к каким выводам придет.

Благодетель его, майор Таракан, уже закончил работу, новый дежурный, совершенно незнакомый, не страдающий добрыми чувствами к этому заключенному, сразу же посадил к Мише трех новеньких задержанных.

Или, может, к вечеру число мелких правонарушителей серьезно возросло и посадочных мест банально не хватало. Поэтому он и заполнил свободные места.

Впрочем, новички – банальные бытовики, случайно попавшие в милицию по мелким правонарушениям. Один вообще просто громко выругался на улице, едва не упав на скользкой дороге, раскатанной детишками. Каким-то «высоконравственным» дамам это не понравилось, они подняли вой и накатали на него заявление. За это ему светило только несколько суток административного ареста без особых последствий. Это понимал даже дежурный и обходился с ним довольно мягко. Ну, выматерился мужик при случае, с кем не бывает.

Миша присел на нары, все еще пребывая в разговоре со следователем, проверяя мелочи. Не прокололся ли где он, не дал ли пищу для размышлений не глупому силовику. Вряд ли он подумает что опасного на хронопутешественника из будущего, если сам не из оных. А вот иностранца заподозрит вполне. В милиции есть и такие фантазеры. Ткнет пальцем и почти попадет. Доказывай потом, что не шпион. Времена не сталинские, но и этого хватит.

С другой стороны, если подумать о хорошем, капитан может отправить сведения о недалеком, но умелом лекаре, по своим каналам и они дойдут до верхов. А там… И он постарался не допускать на лицо счастливой, довольной улыбки.

Жди!

Глава 7

Поздно вечером, когда они уже поужинали, прошли регулярную проверку «на вшивость» и готовились ко сну, у дежурного в очередной раз раздался шум и возбужденные голоса. Привели очередных страдальцев, взалкавших вольготной, шумной жизни, как правило, после принятия горячительных напитков, и задержанных милицией.

Миша, как и его сокамерники, находящиеся в полусонном состоянии, на крики и вопли особого внимания не обратили. Новенькие, особенно наполненные водкой и пивом, сперва пытались доказать свои права, некоторые цитировали статьи Конституции или даже лезли с кулаками на всех окружающих, получая в ответ милицейской дубинкой. Милиционеры с ними особо не церемонились, но старались излишне не калечить. Зачем?

Сколько таких уже было. Проспятся, прочухаются, будут извинятся и клясться, как провинившиеся мальчишки, что они больше не будут. Перебрали накануне от проклятой.

Сейчас гам перейдет в одну из камер, где постепенно утихнет. В редком случае, если задержанные окажутся через чур возбужденные, при помощи сотрудников и комментариев соседей. Ибо заключенные тоже хотят мирной тишины и покоя после десяти часов.

Решив так, Миша снова погрузился в полусонное раздумье, перестав обращать внимания на шум. Будет новое утро, будут новые проблемы. Однако у обезьянника суета и громкие звуки не прекращались и как бы еще не стали громче. Затем внезапно послышались шаги в коридоре и загремел замок их камеры. Еще одного поместят, куда столько?

Дверь стремительно отворилась. Показавшийся в проеме дежурный нервно спросил:

– Тут сидит экстрасенс? Немедленно на выход без вещей!

Никого с собой у него не было, из чего стало ясно, что увеличения населения камеры не предвидится. Единственно, что немного беспокоило – капитан был нервный и злой, а в таком состоянии милиционеры делают разные глупости и это, к сожалению, касается именно заключенных.

Миша немного помедлил. Не просто переключится от темы хулиганов к себе родному. И зачем он, кстати нужен? Хотелось верить, что не в связи с выяснением дополнительных отягчающих материалов. Наконец, осторожно назвался.

Легче от этого, к сожалению, не стало. Капитан вместо того, чтобы посмотреть и уйти, или вежливо предложить пойти с ним, стремительно зашел в камеру, схватил за руку и потащил за собой. Это было так неожиданно, что Миша даже немного посопротивлялся. Не на расстрел же его тащат? Дежурный почувствовав его зашуганность, пояснил:

– Ты, парень не бойся, лично тебе ничего не будет. Выручай. У нас полчаса назад Володьке Шаталину в перестрелке две пули в грудь загнали. Мрази уголовные. Умирает парень, а медики «Скорой помощи» только руки разводят. Говорят, ранение очень тяжелое, ничем помочь не могут. Даже до операционного стола не берутся доставить живым. Говорят, очень тяжелый. Мы повезем, а он умрет, кто будет отвечать? Лежит в обезьяннике, умирает. А ему еще тридцати нет, а единственному ребенку года не исполнилось. Ты хоть поможешь? Вроде экстрасенс, лечить умеешь.

– Да, задержали меня именно за это, – медленно проговорил Миша. Голова заработала, как мощный расчетный центр. Не провокация ли? Провели первый допрос, ничего не добились. Теперь хитрый ход со спины. Американский агент снова проявился?

Можно, конечно, включить тупильник и сказать, что он ни в чем не разбирается и ничего не понимает, кроме насморка и мигрени. Может, спасется. А смысл?

Ведь с другой стороны, вот он шанс показать себя настоящим целителем и незаменимым человеком в глазах власть предержащих, или, по крайней мере силовиков! Рискну!

– Это мой гражданский долг, – твердо сказал он, – где раненый? В таком случае каждая секунда дорога.

Дежурный заторопился еще сильнее:

– Пошли, медики говорят, он уже умирает. У него сердце бьется с перебоями и вот-вот остановится.

Они поспешили к обезьяннику, где на стульях лежал тяжелораненый. Сравнительно молодой человек в штатской форме, лицо серое, осунувшееся. Сразу же было понятно, что помощь экстрасенса, в сущности, уже запоздала.

Судя по неподвижным фигурам медиков и милиционеров, не торопящихся помогать, раненый скончался. Кто на голове имел фуражки. их снял. Что делать, помощь запоздала, а он не чудотворец, чтобы оживлять мертвых.

Единственное, на что еще мог надеяться Миша, текущий уровень медицины ХХ века находится на настолько низком уровне, что мертвым сочтут и почти живого. Пусть сердце остановилось, но мозг еще пять минут остается живым. Вот в эту вилочку он как раз и попадет и прослывет великим и могучим. В ХХII веке даже обычный человек сможет поднять такого больного.

Он попытался уточнить у медиков «Скорой помощи»:

– Когда он скончался и отчего?

Медик покосился на него, мол, это что за цаца такая, но милиционеры не протестовали, а сам он ничего уже сделать не мог, кроме несколько слов:

– Сердце перестало биться почти минуту назад. Три попытки его оживить ни к чему не привели. Что поделать – две пули нарушили кровоснабжение, а одна к тому же задела сердечную сумку. Я не господь бог.

Крупный властный мужчина с осунувшимся лицом, что было силы стукнул кулаком по стене и бессильно взревел, еще раз получив информацию о случившейся трагедии.

Похоже, какой-то начальник. Ведет себя властно и нагло и никто ему хотя бы вежливого замечания не сделает. Миша постарался на него не обращать внимания. Не до этого, лишь бы не мешал.

Главное, у него еще есть время – несколько минут, очень коротких и быстрых. Попробуем лечить по-другому, чем других пациентов, массажем здесь никак не ограничишься – просто не успеешь.

В ХХII веке стал весьма популярен такой медицинский способ лечения, как биоперенос энергии, благодаря чему пострадавший организм получает дополнительные возможности для восстановления. Умелый биодоктор творит чудеса. Вот на этом можно и остановится. Все равно ничего в голову не приходит.

Судя по всему, в ХХ веке элементы биопереноса тоже наличествуют, но официальной медициной еще не признаются. И вообще такая методика считается откровенным шарлатанством. Жаль, конечно, сколько людей из-за этого умирает, но для него это определенный шанс применить неиспользованную технологию здоровья.

Лишь бы ранения не были смертельными. Если хотя бы одна пуля попала в сердце, он его с того света не вытащит – не профессионал.

Он твердым шагом подошел к телу пока еще живого человека, но уже на глазах умирающего. Наш мозг может сохраняться без питания около пяти минут. Потом, без кислорода и глюкозы он начнет Безвозратно умирать, а это означает, что окончательно будет умирать и сама личность человека. Останется мертвое тело, именуемое труп. У него остались последние три – четыре минуты.

– Быстрее, мужики, быстрее, времени совсем нет, потеряем парня.

Экстрасенс говорил понятные вещи. И хотя, как он собирался спасать безнадежно умирающего, никому еще не было понятно. Но с чего начать, уже понимали, ориентируясь на его слова.

Бригада «Скорой помощи» помогла Мише убрать остатки одежды на груди мертвого, вытерла кровь с кожи. Все, как перед хирургической операцией. Только роль хирургов выполнял странный экстрасенс, преимущество которого заключалось лишь в том, что в отличие от обычных медиков он согласился спасти раненого.

Миша уже не обращал на эмоции окружающих. Стоило ли переселяться за две сотни лет, чтобы спасти человека? Стоило! Тем более, он защищал людей от бандитов.

Он положил обе ладони на грудь, так, что бы непосредственно раны не закрывались, но большая часть площадь сердца охватывалась. Невидимые человеческому глазу мощные потоки биоэнергии устремились к телу умирающего или, точнее, мертвого и начали процесс его исцеления. Миша, не экономя, расходовал ресурсы своего тренированного тела. На долгое время его не хватит, но этого должно хватить.

– Ох ты, обалдеть можно! – в сердцах высказался один из милиционеров, смотря на то, что творится на их глазах.

Для людей этого времени действия Миши – человека ХХII века – были сродни чуду, наподобие использования мощного антибиотика в середине ХХ века, когда страшные болезни буквально на глазах исчезали.

На глазах у всех присутствующих под воздействием невидимой биоэнергии Миши у раненого начали затягиваться пулевые раны, а сами пули, как живые, выталкивались из тела наружу. Остановившееся сердце снова ритмично забилось. Безнадежный умирающий, уже с серой кожей и не узнающий никого вокруг, начал вдруг быстро оживать. На лице появился легкий румянец.

Кажется, старуха смерть на этот раз промахнулась с добычей. Он остался живым. Пока не судьба!

Еще не понимая, где он находится, раненый громко застонал и открыл глаза. Ему в ответ раздалась громкие возгласы людей, которые увидели то, что их всю жизнь заставляли не верить.

Мертвый мужчина ожил! Если бы им об этом рассказывали, они бы просто отмахнулись, думая, что это очередная байка. Но все происходило на их глазах буквально на расстоянии вытянутой руки! И не верить в это было невозможно.

Крупный мужчина, все еще угрюмо стоявший у стены неподалеку от раненого, видя, как мертвеца вытаскивают с того света, наконец, ожил и повеселел. Он решительно направился к пострадавшему милиционеру.

Миша искоса посмотрел на него, опасаясь, что явный начальник и наверняка член КПСС оценит его действия, как шарлатанство, которое необходимо пресечь. Но мужчине было не этого.

– Володька! – обрадовано заговорил он, глядя на зашевелившегося раненого, – кто мне говорил, что безнадежно плох? Шаталины так легко не умирают! Давай приходи в себя, что я матери скажу!

Вот оно что, – понял Миша, – этот товарищ, мало того, что начальник, так он еще отец раненого. Нормально!

А отец подозрительно и тяжело посмотрел, но не на Мишу, а на врача «Скорой помощи», еще десять минут назад выступившего с соболезнованиями, вежливо, но твердо говорившего о смерти его сына.

– Не могу пока ничего сказать, – отбрыкивался медик от подозрений в профессиональной неспособности лечить и в сложившейся ситуации, – лучше вашему сыну стало, это точно. Ну а дальше… Спросите вон у экстрасенса, он вытянул его с того света, ему и отвечать. А я рядовой врач обычной «Скорой помощи», чудес творить не умею, только лечу.

– Ну, давай рассказывай, – поощрил повеселевший начальник Мишу, – сначала мне, потом под протокол для официоза. Не знаю, как медицинские власти – вы же у них шарлатан и колдун, а я точно награжу, не будь я начальник Московской милиции. Выживет?

О генерале Шаталине он уже не раз слышал. И хорошее, и плохое. Типичный представитель застойной эпохи. Хорош начальник!

Миша окинул спокойным взглядом ожившего раненого, кивнул в такт своим мыслям.

– Теперь выживет, раз до меня дошел. Но и вы, товарищ генерал, тоже можете ему хорошо помочь.

– Давай! – генерал проявил большую прыть, когда оказалось, что и он имеет определенную возможность укрепить здоровье сына, а не бессильно метаться около неспособных ни к чему врачей.

– Для начала раненого не трогать! – Миша выразительно посмотрел на медиков, – никаких уколов и таблеток. Ни общеукрепляющих, ни сердечных, ни витаминов. НИЧЕГО!

Врач возмущенно вскинулся:

– Советские законы и официальные медицинские правила требуют, чтобы я помогал раненым и я буду помогать! Я поклялся Гиппократу, никакие лекари с деревенскими дипломами мне это запретят.

Начальник посмотрел на Мишу, – мол, а ты чего ответишь этому бестолковому законнику?

– Я совсем не против современной медицины, – пояснил Миша, – но после того, как я выяснил его буквально из мертвых, не совсем понятно, как отреагирует ослабевший организм на лекарства. Тут и анальгин станет ядом. Поэтому, максимум – это комплексное обследование. И ничего больше.

Врач тяжело вздохнул. И возразить хочется, а как? Вон мертвец лежит, любопытно глазами помаргивает. Похоже, рекорд, установленный две тысячи лет назад, побит. Как его звали, восставший с ложа Лазарь, кажется, будет жить дальше. А представителям советской медицинской науке остается только в тяжелом раздумье чесать затылки.

– А с вас, товарищ генерал, конкретно надо раненому питательных веществ для восстановления организма. Это возможно?

– Разумеется, – кивнул генерал.

Миша продолжил заказ:

– Пива, две бутылки для аппетита и для восстановления крови, икра, если найдется, любую, но лучше красную, она для раненых весьма полезна. Сметанки, ветчинки, хлеба. Все, что не является дефицитом и находится на прилавке. И мне колбасы рублевой, если не затруднит. Нам сейчас с Володей очень надо восстановить калории.

– М-гм, – генерал так задумчиво посмотрел на Мишу, что тот понял – ему колбасу не закажет. Ну и черт с ним. Жмот. Его же сына спасал. Как кушать хочется, прости господи!

Ладно, как-нибудь проживет, хотя организм, конечно, поскуливает. Энергии много ушло, надо срочно пополнять, а нечем.

Генерал продублировал подошедшему сотруднику продиктованный экстрасенсом заказ. Убедившись, что подчиненный все записал правильно, отправил его за продовольствием машину. Операция оказалась безболезненной и быстрой, благо подчиненных было много. Негромко сказал:

– Поторопись, видишь, как обстоит положение.

Слова Миши на счет магазинного дефицита он просто пропустил – его для него не существовало.

Его сын оставался в сознании, но был еще слаб и поэтому даже не старался говорить, только мышцами лица и глазами показывал, что жив и не собирается умирать.

Пока Миша размышлял о людской корысти и неблагодарности чиновный отец принялся пополнять запасы информации.

Ему пришлось, с некоторыми купюрами, рассказать что такое перенос биоэнергии и как его осуществляют. И почему официальная медицина его не применяет.