Текст книги "Бои в застое (СИ)"

Автор книги: Михаил Леккор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)

Михаил Леккор
Бои в застое

Пролог

Полевой агент ГРУ (отдел IХА – противодействие вероятному противнику во временном континууме) старший лейтенант Константин Ярцеулов был нагло снят с учебного тренажера. При том вытащили, как только позволили технические возможности учебного центра – на петле пассивной релаксации, – когда деятельность мозга бывает предельно ослаблена, а курсант не медитирует, а фактически спит, готовясь к новому этапу напряженной теоретической учебы и изощренной практики во время умственного анабиоза, его разбудили.

Тренажер – компактное для такого рода процедур сооружение в виде трехметрового по длине и двухметрового по толщине пенала со сменяемым по размеру ложем и сложной аппаратурой – был заряжено на двухнедельный период работы. По сути, он завершал большой цикл занятий, одновременно и закрепляя полученные знания и навыки, и проверяя эффективность их усвоения в рамках учебного центра.

Прекращать его работу строго не рекомендовалось по физиологическим и психологическим последствиям и производилось только с зубодробительного разрешения начальника курсов, как говорится «в связи с производственной необходимостью». И этот необходимый момент, кажется, в данном случае наступил. Больше удобоваримых причин не было, ибо их в принципе не существовало!

Начальник курсов генерал-лейтенант Крылов, ярый противник остановки работы физиотерапевтической аппаратуры, на этот раз самолично срочным образом вызывал курсанта Ярцеулова в свой кабинет, при этом прекрасно зная, в каком сейчас состоянии старший лейтенант. Но ситуация была такова, что любые объективные факторы им категорически игнорировались и считались совершенно второстепенными причинами.

И, поскольку, в кабинете начальника курсов находились еще два высокопоставленных военных с приличным количеством генеральских звезд, было очевидно, что Ярцеулов вызывался действительно по очень важной причине, а не из-за большого количества «неудов». Текущую учебу с возможными физическими повреждениями можно было сразу же проигнорировать с высокой горы.

Об этом срочно разбуженному и находящемуся в состоянии некоторого умственного обалдения старлею, быстрехонько сообщили специалисты технических служб учебного центра. Таким образом, его стимулировали на скорый поход к ждущему его начальству в количестве трех экземпляров.

Ибо заставить ждать старшему лейтенанту трех генералов по объективным причинам можно, но до определенного момента. При чем желательно, чтобы этот момент наступил как можно скорее, иначе генералы могут начать сердиться и не обращать внимания на какие-либо важные причины. А это может оказаться очень даже нехорошо и для героя России. И, тем более, для простого старшего лейтенанта. Не по чину наглость!

Умывшись и энергично растерев бумажным полотенцем лицо для активизации передвижения крови на голове, Костя решил, что для его продвинутого мозга, и без того сильно простимулированного за последние годы, этого вполне достаточно. А затем начал медленно прохаживаться по небольшому помещению, хорошенько разминая застоявшееся в тренажере тело.

Предстояло еще получить ряд инъекций общеукрепляющего и специального назначения в медчасти у врачей – рыцарей шприцов и скальпеля, – после чего можно было направиться за всеобъемлющими указаниями начальства. А то, что они будут для него глобальными и целеуказающими, он не сомневался. Опять же из уровня принимающей стороны. Текущие ЦУ, разгон за полученные двойки и дисциплинарные проступки он получал от своего куратора подполковника Холебаева с соответствующими комментариями. Это было достаточно, как по минимуму, так и по максимуму.

Специальные курсы «Хронос» при учебном центре ГРУ были сверхсекретными даже среди специалистов и в основном предназначались для полевых агентов хронологических полетов в прошлое (в будущее почему-то даже думать было запрещено). Пробиться в ряды этих сверхгероев было очень сложно. Ярцеулов в свое время для этого выиграл очень престижный конкурс по хронополету для выполнения задания в годы застоя, до сих являющихся опорными этапами для развития человечества с этапа ХХ века. Даже на их XXII век это время оказывает существенное влияние, как негативное, так и позитивное. Из-за этого время Брежнева и он сам очень популярно и пользуется известностью. А также используется совершенно разными оценками и значительными эмоциями в современном обществе. И к политическим последствиям в ХХII в виде межгосударственных трений, и столкновениям в историческом прошлом.

Из-за этого летать приходится очень часто. Но не многим. Только сугубо избранным. Однако износ на работе и растущий объем деятельности и здесь заставлял расширять число полевых агентов.

И вот уже почти пять лет Костя Ярцеулов готовил себя в теории и на практике в эпохе застоя. Несколько месяцев назад его приватно предупредили, что появилась острая необходимость забросить нового полевого агента и что его обучение подходит к концу, поскольку он является наиболее подходящим кандидатом.

И вот теперь время старта, похоже, пришло. Иначе три генерала не ждали бы терпеливо маленького офицера. Полет в одну сторону во благо Родины. Не смертельно, но навсегда. Готов ли он на такое самопожертвование? Готов! И проблема не только в пожертвовании и оголтелом патриотизме. В полевые агенты подбирали людей не только психологически устойчивых, но и авантюрного склада, способных ради приключений покидать свое время, свои привычные обстоятельства. И для Кости новые приключения, новые чувства перевешивали горечь потери родных людей и, по сути, потери Родины. Зато сколько новых ощущений и сколько новых людей, в том числе исторических личностей!

Поэтому поторопимся на радость грядущим событиям!

В кабинете начальника курсов генерал-лейтенанта Крылова находились еще два генерала: генерал-полковник Никонов, начальник стратегического отдела хронологических операций и генерал-майор Николаев – командир отряда полевых агентов хронопутешествий и непосредственный начальник Кости и его куратора.

Николаев по стародавней традиции еще первых лет хронопутешествий сопровождал всех агентов при их отправке. Это было хотя и радикально, но нормально и всего лишь четко говорило, что предположение о его выборе переросло в реальность хронопутешествия. Крылов появлялся куда раньше и неоднократно, и форс-мажором не являлся. А вот появление Никонова прямым текстом говорило о чрезвычайном положении. Речь шла не о просто хронопутешествии, а о командировке в историческое прошлое в сложной ситуации.

Господа-товарищи высокопоставленные генералы пожали руки старшему лейтенанту. Эдакая демократия. В обычных условиях ситуация невозможная, ведь это все же армия. Генерал генералу еще пожать руку может, да и то не всегда. А лейтенанту – нет. Не положено. Чинопочитание! Но только не сейчас. Это как в старину – полет в космос делал офицеру невысокого чина временно равным генералам.

Разница была только в том, что если космонавт в благоприятных условиях на 100 % был гарантирован к возвращению, то для полевого агента хронопутешествий те же самые проценты гарантировали невозвращение. Ибо для космонавта невозвращение означает полный провал экспедиции, а для хронопутешественника то же самое – возврат. И потому Боже упаси спастись и вернутся.

Но все это – беллетристика, а пока, в присутствии начальства надо всего лишь смотреть веселей. Генералы это любят, на то доля высокого начальства.

Никонов, присмотревшись к текущему состоянию будущего хронопутешественника и, видимо, решив, что тот привык к натюрморту из трех генералов, потребовал:

– Как ваше состояние, старший лейтенант?

На этот вопрос нужно было не отвечать, а преданно рапортовать о полном порядке и о готовности к самопожертвованию во благо к любимой Родине и к горячо чтимым начальникам, что Костя и вынужденно сделал, искренне глядя в глаза.

Генералы почувствовав откровенную фальшь в этой ситуации, дружно поморщились. А что делать? Послать их подальше? Отказаться, сославшись на низкий уровень? Промолчать?

Крылов раздраженно махнул рукой, требуя сесть, а не мельтешить, не бабочка уже. Медленно пояснил сложную ситуацию, которая образовалась за последние годы.

– Сдергивать тебя с тренажера, чего я крайне не люблю, потребовала тревожная обстановка. Американцы активизировали свою деятельность в эпохе застоя, явно пытаются создать выгодный хроновариант. Мы должны, грубо говоря, подсуетиться и найти там свой вариант развития. Аналитики указывают на возможность оптимального развития ситуации в случае умелого реализации деятельности агента. Но начальное положение будет сложным.

Последняя информация показывает, что только за текущий год наши заклятые друзья отправили, как минимум, три экспедиции. Мы – ни одной. В итоге приходиться корректировать выброс.

Первоначально аналитики рассчитывали оптимальное время выброса в рамках середины 1960-х годов, на что мы тебя ориентировали и к чему готовили. Однако техники обнаружили в этих годах подозрительные хроновсплески. Есть такое мнение, что американских агентов там масса и тебя туда уже элементарно не пустят. Предельная волна изменений. Понимаешь, о чем идет речь?

Костя кивнул. Линия генерального развития человечества, получившая стабильное развитие, имеет определенную стойкость. И при опасности деструктуризации существующая константа имеет тенденцию к капсулизации. История, один раз совершившись, имеет определенную стойкость к стабильности и может меняться крайне слабо и очень плохо.

– Исходя из этого, тебя может выбросить в любой год застоя и при этом можно в любой момент попасться в американского агента, внедренного в любого советского гражданина, вплоть до второстепенного члена политбюро ЦК КПСС. Именно поэтому выбран именно ты с твоей тягой к импровизации.

Конкретно перед тобой стоят две задачи:

– Первое. Стабилизировать положение в составе советского руководства, а именно постараться укрепить здоровье Брежнева, Андропова, Суслова, Павлова соответственно. Одновременно присмотрите к Суслову и Черненко, такое чувство, что в их ближайшем окружении есть американские хронопутешественники.

Второе. Параллельно надо нейтрализовать американских засланцев. В идеале – зафиксировав американские следы в истории

Понятно, товарищ старший лейтенант?

Глава 1

Он проснулся после бурного вчерашнего застолья и поэтому был, как обычно, в состоянии густого похмелья с гудящей головой, ноющим животом и почему-то страдающими руками. Как говорится, утро не с похмелье, вечер насмарку. Замечательно, хорошо, что сегодня не его рабочая смена. Иначе бы кранты и Хайль Гитлер!

С трудом сел, чувствуя усиливающуюся тошноту в желудке, попил из мятого металлического чайника теплой воды. Немного полегчало. Хорошо вчера побузили, обсудили и внешнюю политику, и семейное положение, и женщин. Жаль, что на следующий день становится так плохо. Надо бы опохмелится, да у кого достать? Как там Ичи?

Костя с трудом пробился через эти сивушные мысли местного алкоголика. Похоже, хронополет был реализован. И начальство было право, он удался лишь только частично.

Удался, потому что он оказался в чужом разуме и теперь должен бороться за контроль над ним. Хронополет – явление не физическое, а, скорее, ментальное. Специальная методика изучения людей прошлого через имеющуюся информацию и ментальный поиск аналогичных личностей находит реципиента. И после этого на него накладывается ментальный слепок. Если все пройдет и исторический процесс примет это изменение, новая личность начнет изменять реальность. А прежняя личность продолжит существовать, но уже не полевой агент, а простой сотрудник ГРУ.

Дорога раздвояется, ясно? Личность копируется на две совершенно различные ментальные особи, которые больше никогда не встретятся.

Но нередко происходят сбои, как сейчас. И потому, можно говорить только о частичном успехе, поскольку перенос произошел в совершенно не того человека. Хронотехники промахнулись? Вряд ли. скорее всего, хронопласт не пропустил. Генералам можно радоваться, что все идет под их контролем. А ему оставалось надеяться, что это хотя бы Россия, пардон, РСФСР, и Москва.

В случае невозможности реализации имеющегося программа выбирает подходящее время и подходящего реципиента. Зашибись! Ему остается только радоваться – оказывается, он так подходит к уровню алкоголику и хулигану.

Итак, он оказался, как сейчас, в ХХ веке, говорят, в социальных низах общества. Не бомж, но где-то уже близко. Этот человек, похоже, – алкоголик, психологически, а возможно уже и физиологически сильно зависимый от спиртных напитков. У него вся жизнь связана только вокруг водки и ее суррогатных заменителей. Что он знает пока теоретически – технический спирт, одеколон, растворитель и прочее. Все, что было и еще может быть – карьера, жизнь, пища, удовольствие, счастье сливается в стакан. Ужас! Практически конченый человек.

Придется его восстанавливать, как физически, так социально. Ибо то, что получил случайно в наследство старший лейтенант Константин Ярцеулов, совершенно неперспективно не только для выполнения поставленных задач, но и для паршивенькой жизни.

Любопытно поозирался по помещению, маскируя взгляд массажом шеи и головы. Судя по имеющимся материалам, обычная паршивенькая кочегарка первой половины ХХ века, сохранившаяся кое-где в провинции, а местами и в крупных городах. Небольшое ведомственное производство на углю в скромных объединениях. Скорее всего, обогревает несколько небольших зданий посредством труб. Согревают воду в большом баке в кочегарке и гоняют по трубопроводу.

Для работников – ручной труд с небольшой зарплатой. Отсюда все работники – малограмотные пьяницы и бездельники. Кто еще польстится на такой грязный бесперспективный труд? Видимо его реципиент на это согласился, что уже говорит о его невысоком уровне. Мда-с. Очень маломощное и неэффективное производство. То ли людей греют, то ли окружающую природу. Уже к середине ХХI века такие кочегарки исчезли из жизни. А пока вот существуют.

В кочегарке было темновато. У топки немолодой человек в довольно грязной и ободранной рабочей одежде вяло кидал уголь, знаменуя производственный процесс. Видно его было плохо, поскольку маломощная лампочка под потолком с трудом давала минимум света. И небольшое окно с грязным треснутым стеклом не очень-то помогало ей в этом благородном занятии.

Может это и к лучшему. В кочегарке грязно и обшарпанно, примитивная мебель – по минимуму. Два столярных стола, две самодельных табуретки, принесенный или стащенный откуда-то довольно приличный жесткий стул, две железных кровати с замызганным давно (никогда?) не мытым бельем – вся обстановка этого симбиоза производственного и жилого помещения.

До Кости прошла информация от реципиента. Работающий – один из Ичей. Такое прозвище, когда-то, еще до него, было наделено двум напарникам – МитрИЧу и ИвановИЧу. Два окончания отчеств их в шутку обобщили – Ичи. Прозвище привязалось, и оба старика принимали его уже почти как имя, данное при рождении, совсем на него не обижаясь. Не злое и не обидное, почти, как свое.

Два Ича – два напарника – вместе с ним составляли весь трудовой коллектив кочегарки и два его постоянных собутыльника. Два друга и родственника-через-бутылку, как уже грустно пошутил Костя.

Напарник, накидав угля в топку, поковылял по кочегарке, сел рядом, жадно отпив воды из того же чайника.

– Проснулся, Миша? – обратился к он к Косте, видя, что тот шевелится, – не забывай, тебе к двум на смену, – показал он на настенные часы, – а хорошо мы вчера подискутировали под водочку да портвейн, – перешел он на более актуальную тему, – не осталось похмелится? А то еле двигаюсь.

А то бы и не видно. Как он вообще работает в таком разбитом состоянии?

– Не знаю, Митрич – честно сказал Костя, – поройся в шкафу с одеждой, может и есть что в тряпках, что найдешь, все твое.

Нет, с РСФСР Костя не промахнулся, Ичи явно этнически русские и живут в русскоязычной среде, а как на счет Москвы? Такая кочегарка скорее в провинциальном городе, а не в столице. Реципиент молчит, его это явно не интересует, а Ича не будешь же спрашивать в лоб – я в Москве или нет? Это и для старика будет слишком. С сумасшедшим никто общаться не захочет.

Единственно, что могло быть положительным для него в этом нелепом хронопрыжке – в таком луже человеческого общения хронопутешественника враги наверняка искать не будут. Хотя бы это. Больше радоваться нечему.

Митрич, получив направление, обрадовано принялся бренчать пустыми бутылками от водки и портвейна, мечтая найти хотя бы сто грамм. А Костя как бы лег приходить в себя с похмелья. И пить ему нельзя – впереди рабочая смена! Митрич не приставал – и сам мучался не меньше и понимал, что, если напарник опохмелится, то вполне вероятно, что его уже никто не сменит.

На самом деле, хронопутешественнику, после общего переноса сознания, надо было провести еще тонкую отладку личности в новое тело. Сейчас в человеческом разуме было два хозяина – один Костя, а другой – прежний собственник, допившийся до такого состояния, что у него начались психические расстройства. Надо было оттеснить его на второй план, убрав от рычагов управления разумом и телом. Пусть там сидит потихоньку в уголке разума.

Митрич обрадовано загудел, видимо, что-то нашел в шкафу, и рванулся к обеденному столу за закуской. Костя уголком глаза увидел, что Ич держит в руках три водочные бутылки с жидкостью на дне. В совокупности это почти бутылка водки и старик обрадовался возможности опохмелиться. А с учетом объема – напиться в стельку. Благо рабочий день у него заканчивался.

Пьяница в сознании опечалился и потребовал «сесть на хвост» – выпить и закусить вместе с Ичем. Бутылки-то общие! Такого количества водки хватит опохмелиться и на двоих. Похоже, этого забулдыгу в жизни больше ничего не интересовало. Только выпить и закусить. У него контроль над телом отняли, а он все о водке мечтает. Понятно, почему программа выбрала именно его.

Он ушел в контролируемый сон и начал работать с этим любителем спиртного. Этот этап был весьма сложным, но выучен настолько тщательно, что нужны только время и покой. В итоге, через несколько часов разум был детально отрегулирован и готов работать по задачам Кости.

Он выдохнул сивушным духом (самому стало противно), со вздохом сел, что должно было означать готовность к работе. И так уже часы показывали около двух пополудни. Поискал глазами напарника в нехорошем предчувствии. Как они столько пьют?

Митрич при помощи «классической русской» нализался до зеленых человечков, но кое-что еще ощущал, поскольку понимал, что до двух остается на работе. Увидев очухавшегося Костю, он провел инструктаж:

– Сказано, ниже тридцати не опускать, мороз на улице, – пробурчал он из последних сил и в изнеможении сполз с табурета на пол.

Костя сразу же посмотрел на манометр и невольно выругался (сказывалось влияние реципиента). Какой тридцать, стрелка твердо ушла ниже двадцати. Этот алкаш Митрич в борьбе с зеленым змием в последние часы совсем не подбрасывал уголь в топку, занимаясь исключительно общением с водкой. Записной оратор!

Костя взялся за лопату и принялся кидать уголь, раскочегаривая по новой топку. Судя по холоду и сгущающуюся темень, он прилетел в ХХ веке в зимний период. Даешь нормальное тепло!

Понадобилось загрузить солидный объем топлива, пока топка начала повышать температуру, в том числе и в самом помещении кочегарки, где тоже существенно похолодало. Догнав до уровня тридцати пяти делений на манометре, Костя пока остановился. Уголь – не дрова, температуру подержит. А излишнее топливо ни к чему хорошему не приводит.

Пора было ему заняться кочегаркой, пока Ичи ему не мешали – один отсутствовал, другой находился в алкогольном обмороке. Рассмотреть обстановку помещения и проанализировать собственное имущество.

Однако ему все же помешали и это были не Ичи.

Входная дверь противно скрипнула, в помещение вошел неизвестный солидный мужчина. Он по-хозяйски оглянулся, недовольно хмыкнул, уловив запах хмельного. Для кочегарки мужчина явно являлся каким-то начальником. Увы, но хронопутешественник его не знал, а старый хозяин, озлобленный трезвым режимом, наотрез отказался сотрудничать.

– Здрастье, – на всякий случай поздоровался Костя. Вежливость – орудие пролетариата, если булыжники в ход пускать нет возможности.

– Ох, и мучаюсь я с вами, забулдыгами, а вы это не цените, – пожаловался мужчина, – почему батареи холодные? Скоро люди начнут в помещениях обмораживаться. И батареи могут полететь.

Он посмотрел на пылающую топку, осекся, не сумев совместить с остывающими помещениями, посмотрел на манометр, успокоился. Работающая кочегарка была определенным гарантом тепла в зданиях. Но на всякий случай все же предупредил: – на новый год синоптики обещают сильные морозы, ниже тридцати делений температуру не опускайте! Обрушите систему.

Мужчина помолчал и словно только что увидел лежащего на полу Митрича:

– А этот алкоголик уже надрался, хотя рабочий день еще в разгаре!

– Да он не на смене, – на всякий случай вступился за него Костя, – пусть отдыхает, свое честно отработал.

Мужчина потянул носом воздух:

– А от тебя как тянет!

– Это я до смены, – отбрехался Костя, предано глядя на мужчину, – сейчас ни-ни, капли не приму, честное слово!

С этим алкоголиком еще и эту работу потеряешь. Эх, Мишка!

– Ну ладно, – внезапно отступился мужчина, – пейте, так пейте уж, черт с вами, если не можете. Но, Михаил, водопроводную систему не заморозьте, как я буду детей учить? Учебный процесс сорвете.

Ага, значит это школьная кочегарка! В Москве или у черта на куличках? Россия – страна огромная.

Мужчина словно прочитал мысли кочегара.

– Вон, газетку сегодняшнюю вам оставлю, читайте. До нового года еще зайду на всякий случай, проверю! А то пропьете всю кочегарку.

Местное школьное начальство вздохнуло, выразительно посмотрело на кочегара – понял ли? Похоже, с местными пролетариями оно связываться уже не хотело, требовало лишь определенного консенсуса.

Мужчина вышел, а Костя набросился на газету, как вампир на свежее, еще живое тело. Полцарства за еду!

Образец периодической печати сначала его обрадовал. Это был «Московский Комсомолец»! Значит, он все же в Москве! Образец машинерии все же его не подвел!

Но когда Костя увидел дату выпуска, хорошего настроения, как не бывало. Газета издана 29 декабря 1973 года, он промахнулся с хронопутешествием почти на десятилетие! Ведь планировалось, что он попадет в середину 1960-х гг. в одного из второстепенных приближенных Брежнева. Ближе было нельзя – в исторические личности исторический процесс не допускал.

А оказалось? И ничего уже не изменить!

Помотал головой, приходя в себя в новой реальности, пытаясь настроить себя на более оптимистический лад. Пусть хотя его хронологическое путешествие началось с откровенного поражения, но это не означало, что он должен чувствовать себя окончательно проигравшим игроком.

Итак, конец 1973 года, к этому времени Брежнев победил всех своих противников на советском политическом Олимпе и почти проиграл свое здоровье. Шелепин, Шелест, Полянский, Суслов, Косыгин – одни проиграли все, оказавшись на пенсии, другие слетели на второстепенные должности, третьи вроде бы даже поднялись, как Суслов. Итог у всех один – они проиграли, Брежнев выиграл.

Но чего это ему стоило? У Леонида Ильича было всегда слабовато здоровье, даже в лучшие годы, когда оно, как говорится, пышет. А с учетом контузии на войне, острой политической борьбы и злоупотребления снотворным это привело к страшному результату. От слабого, в общем-то, инсульта середины 1970-х годов он превратился в живую куклу. Работать с ним с этого времени, по большому счету, практически бесполезно.

И, после этого, стоит ли говорить о победе Брежнева в большой политической борьбе. В таком случае, как говорится, лучше иметь синий диплом и красное лицо, чем наоборот.

Когда у него был точно инсульт? Весной? Летом? Во второй половине следующего года? Костя огорченно покачал головой. Нет, не вспомнит. Если бы у него было свое прежнее тело – здоровое, крепкое, имеющее тренированный разум. У этого оголтелого пьяницы организм серьезно разрушен, психика подорванная, какая после этого память. Нужно серьезно его лечить, а когда и где? У Брежнева скоро инсульт, а, значит, последний период застой и, в перспективе, развал СССР!

В общем, как когда-то говорили – велика Россия, а отступать некуда. Народу много, а как воевать, он один на всю страну. М-да.

Прочитал полученную газету от корки до корки. Что поделать, информационный голод. Конкретики очень мало. Хотя, похоже, содержание для советской газеты типичное, ему в свое время как-то скачали на флэшку целую годовую подшивку второй половины 1960 годов. Познакомился с особенностями страны тех лет, но, в общем, четкого материала не достаточно. К тому же, надо обращать внимание на идеологическую базу. Очень уж приукрашивают. Там построили, там изобрели, там порадовались чьим-то успехам. А ведь стране жить осталось полтора десятка лет с копейками! На ходу разваливаются, чему там радоваться.

Отложил газету, задумался. Радикальная неудача требует кардинально пересмотреть концепцию хронопутешествия. И чем раньше, тем лучше Там, в ХХII веке, товарищи генералы предусматривали постепенное внедрение. Здесь, в ХХ веке, придется действовать в ускоренном темпе.

Надо в кратчайший срок разработать продуманный план по приближению к генсеку и налаживанию с ним сотрудничества с учетом всех существующих задач.

Работать с ним, лучше всего, необходимо, как специалисту нетрадиционной медицины. Это позволит быстро приблизиться с Брежневу, а с другой стороны, – подлечить генсека, укрепить его расшатанное здоровье и не дать агентам НАТО навредить. Задач много, возможностей мало. Рук только две, да и то не свои. И иметь виду – консервативная часть общества, в первую очередь, медики, будут выступать против тебя. Будет трудно, особенно на первых шагах, пока не получил защиту высокого начальства.

Да и надо обязательно сменить свои ФИО. Так полагается. Теперь он Михаил Гаврилович…, – он посмотрел в лежащий в изголовье паспорт, – Ивашин. Никакого Кости! Все, извини, но старшего лейтенанта Константина Ярцеулова здесь больше нет. Он остался в ХХII веку и больше с ним встретиться не возможно. Миру его праху в будущем времени!

Зашевелился на полу Митрич, застонал в пьяном бреду, видимо, употребленная водка уже не радует, хочется добавить. Хотя куда еще больше. Ну и здоровье у человека на седьмом десятке жизни! Как говорится, в его портвейне крови не обнаружено.

Миша насмешливо посмотрел на старика, копошащего в поисках водки. Ничем не могу помочь. Все уже выпито и съедено. А деньги оставили только на новый год. Все остальное из полученной зарплаты израсходовано на ту же водку. И отдали спрятанное на праздник ему, а он с пьяных глаз пообещал (зуб вырву!), что никому не даст, лучше не просите, целее будете. Его слово крепче железа. А это значит, что целых два дня – сегодня и завтра – они будут хорошими и трезвыми.

Митрич в обозримом будущем будет поскуливать, прося денег или спиртного, но Миша станет железно непреклонен. К тому дорогой Ич на новый год дежурил в кочегарке, и в связи с этим (во время рабочей смены пить нельзя!) мог бы закрыться и ныть под одеялом. Зато деньги и здоровье сэкономит.

Миша еще раз насмешливо посмотрел на напарника и занялся своими немалыми проблемами. Постепенно то, что было понятно теоретически, стало проникать в мозговую подкорку в практическом аспекте. В эти последние дни уходящего года он помаленьку стремился адаптироваться в этом, страшно далеком для его поколении времени. Веселого было чуть-чуть. Мало того, что здесь все оказалось совершенно для него чуждое, мало еще, что здоровье у него оказалось подкошенным, так еще он оказался на самых нижних слоях жизни. Когда он думал, что уже фактически бомж, он немного ошибся. Увы, Михаил и его напарник Митрич уже были практически, как это тогда называлось, бомжами. То есть не имели никакого жилья и жили в городе по милости местных властей и еще их работодателя.

Нет, прописка у них наличествовала, иначе бы просто выгнали из столицы, но из собственных квартир их обоих вытурили свои же родственники – из-за пьянки. Михаила – старшая сестра, Митрича – жена. Это ж как надо было достать родственников, если на их стороне оказалась общественность и государство с его могучей бюрократией. Суд постановил, а общественные и советские органы подтвердили, что они решаются права на жилье и им запрещается там проживать. Только другой Ич – Иванович – третий их напарник еще кое-как держался, но и тот все чаще ночевал в кочегарке, а не в семье.

В общем, жилье у Михаила было так сказать производственное, одежда – лохмотье из выданных комплектов одежды на работе, ели они, что найдут, к счастью, еще не в мусорных баках, хотя к этому постепенно шли, а в основном пили – от водки и портвейна до различных спиртосодержащих жидкостей.

Только девушка у Михаила еще была, но, похоже, временно, до очередной ссоры. И останется он один-одиношенек. Даже хоронить будет некому.

Впрочем, новый Миша все это еще мог исправить. Пить он не любил, не хотел и не понимал этих алкоголиков. А, значит, шансы у него были, лишь бы Брежнев дал ему немного времени.

И требовалось наладить психику. Полевой хроноагент из будущего времени таких алкоголиков людей знал только теоретически, поскольку в XXII веке подобные асоциальные личности уже совершенно исчезли. Такой категории людей не существовало по медицинским показателям. И, тем более, удар был сильнее, когда он понимал, что теперь это именно он – бомж и алкоголик, практически потерянный для общества и для себя человек. Практически, живой мертвец.

После таких черных мыслей пить ему хотелось еще меньше и реже. Какой там Брежнев, до этого нового себя надо спасать и немедленно! А затем перейти к восстановлению главы партии и государства.

Для начала он решил облагодетельствовать Митрича. Его напарники уже спланировали празднование нового года и Михаил решил внести свой вклад. Иваныч, дежуривший последнюю перед новым годом смену, решил остаться здесь и весело провести с ними праздник (многозначительный щелчок по горлу). И, поскольку Митрич должен был нести новогоднюю смену и уже горевал по этому поводу, Михаил великодушно поменялся с ним дежурствами. Так сказать, все для народу.

Митрич, очнувшись после трехдневной пьянки, поначалу даже не поверил, протерев для верности уши грязными пальцами. Товарищ по совместной работе и веселому застолью отказался от долгожданной пьянки в новый год! Что с ним стало? Заболел, бедолага? Но потом обрадовался и поклялся выполнить за это любое желание своего товарища.