Текст книги "Крепость «Авалон» (СИ)"
Автор книги: Михаил Кисличкин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)
Первый снаряд пролетел над цепью и разорвался метрах в тридцати за башнями, подняв вверх столб воды. Затем, выждав пару минут, пушка дважды выстрелила осветительными снарядами, подвесив яркие звездочки «люстр» над поселком. Зрелище было довольно впечатляющим, для привлечения внимания – в самый раз. Мертвенно-бледный, словно потусторонний мигающий свет залил все пространство над гаванью, разогнав тьму.
– Забегали, сволочи, – прокомментировал шевеление на берегу Матвей через пять минут после того как пушка выстрелила в третий раз. – Зашевелились, гады. Наблюдаю скопление до трех десятков магов у гавани. Что делают – непонятно. Похоже, что ничего осмысленного.
– А мне кажется, что они о чем-то спорят, парни, – осторожно заметила Юля. – Словно две группы собрались и выясняют какой-то вопрос. У них даже одежда немного разная… впрочем, не уверена, плохо видно.
– Но нас пока не трогают, – заметил я. – никакого колдовства не наблюдаю. Будем считать, что все идет по плану.
– Стоп машина. Спускайте лодку, – распорядился Матвей.
Несколько минут спустя небольшая алюминиевая моторка, чуть переваливаясь на некрупной волне, не спеша направилась к перегораживающей проход цепи. Конечно, она могла и обогнуть защищающие гавань островки, ей глубоководный фарватер не нужен, но тут был принципиальный момент: пропустят нас или нет? Подсвеченный фонариком на флагштоке развевающийся над лодкой белый флаг с тельнорским иероглифом был отлично виден с берега. Ошибиться в наших намерениях было сложно…
– Есть, – выдохнула рядом со мной Юля, увидев, как стравливаемая из башен цепь пошла вниз, под воду. – Нам дали дорогу.
– Замечательно, – кивнул я. – Матвей, полагаю, минут двадцать у нас точно есть. Пока наши парламентеры доплывут, пока их выслушают, пока что-то решат… Надо обойти весь остров кругом и осмотреться. Макарыч будет вызывать по рации Ефима каждые пять минут, если что, успеем вернуться и подобрать своих.
– Принято, – отозвался капитан. – Право на борт, средний вперед…
Я очень надеялся, что неприятных сюрпризов на другом конце острова не обнаружится, но когда на радаре внезапно появились две отметки, нисколько не удивился. Чего-то подобного и следовало ожидать. Это случилось, едва мы прошли одну милю, начав огибать остров с востока. Чужие корабли прятались в бухте за скалистым мысом, как и предполагал наш капитан. Еще не успев увидеть, кого это несет нам наперерез, Матвей тут же скомандовал полный вперед, развернув «Бойкий» носом в открытое море и отрываясь от возможного преследования. То, что от магов в бою нужно держаться подальше мы прекрасно усвоили после абордажа. Дураков нет, мы лучше издалека поработаем торпедами и артиллерией. Впрочем, в неведении мы оставались недолго.
– Люди?! – ахнула Юля, увидев появившийся по левому борту корабль. – Неужели свои?
– И маги, – мрачно добавил я, глядя в бинокль ночного видения. – Второй корабль – рейдер тельнор. Какие тут нахрен свои… Наверняка прятались, ждали момент.
– Странный какой-то рейдер, – всматриваясь в темноту через свой бинокль, сказал Матвей. – У него на палубе какие-то механизмы… И пароходик этот мне по силуэту что-то до боли напоминает… где-то я такой видел… KUj -12, мать его!
– Что за куджи -12? Говори ясней! – не выдержал я.
– Немецкий траулер, переделанный в охотник за подлодками во время второй мировой. У него 88-миллиметровая пушка как у нас и зенитки с бомбометом. Звиздец, ребята.
– Все так плохо?
– Почти. Единственный наш козырь – скорость. У дойча паровой угольный котел, его предел – тринадцать узлов против наших семнадцати. Надо отрываться быстрее, – сжал губы капитан. – Иначе нас сразу из орудия и зениток накроют на раз-два, слишком близко.
– Он, гад, наверняка котел раскочегаривал, пока мы переговорщиков высаживали, – не удержался я. – А мы в темноте дым проворонили.
Пока Матвей замер, напряженно над чем-то размышляя, Юля решительно шагнула к рации и взяла трубку на витом шнуре. Нажала на тангенту и заговорила.
– Неопознанное человеческое судно без флага! Вас вызывает борт вооруженных сил Авалона «Бойкий». Немедленно назовите себя. Доложите о курсе следования и принадлежности как положено, – суровым тоном выпалила в динамик моя подруга.
– Не ответят они нам Юль, – Матвей работал рулем, потихоньку подворачивая корабль влево, так, чтобы Макарыч мог с предельного угла навести пушку на противника. – Даже если там люди, и они слушают шестнадцатый канал УКВ.
– Неопознанное судно, назовите себя! – не обращая внимания на его слова, еще раз щелкнула каким-то переключателем помощница капитана, и неожиданно в рубке послышался негромкий треск, а затем раздался голос, говоривший с гортанным акцентом.
– Слюшай дэвочка, ты кто? Капытан, да?
– Я старший помощник капитана «Бойкого» Анисимова. Немедленно назовите себя!
– Слушай прыказ Анысымова – останови машину, ложись в дрэйф. И позови капытана. Мужчыну к рации пазови, э?
– С кем я разговариваю? Назовитесь! – как ни в чем не бывало, продолжала Юля.
Услышав голос в рации, я почувствовал, как у меня сами собой начали сжиматься от злости руки в кулаки. Вспомнилась общага на излете девяностых, в которой я жил на последних двух курсах университета и состоявший преимущественно из кавказцев «студенческий» оперотряд при коменданте. Вот они примерно с такими же интонациями разговаривали. Помнится, как-то около полуночи выбили хлипкие двери в наш блок, по хозяйски выгребли из шкафчика тушенку, походя вытащили все деньги из моего кошелька, лежавшего в тумбочке стола, за которым я чертил проект и ушли, смеясь. «Панимаешь, брат, надо дэлиться», – улыбаясь, сказал мне на прощание начальник «оперотряда». «Сегодня ты с нами падэлился, завтра мы с тобой»… Наглые, сильные, все как один «спортсмены», уверенные в своем превосходстве и в том, что с ними за это ничего не будет. И ведь так оно и было: жаловаться и искать управу студентам на них можно было только у других бандитов, да и то… Девчонки из общаги их боялись как огня… Правда, когда я писал диплом, «оперотрядовцы» куда-то делись: кого-то, по слухам, посадил РУБОП, кого-то грохнули на разборке, а остальные свалили на родину. Но злоба у меня с тех времен, как оказалось, никуда не делась, и подступившая волна ненависти ударила в голову как стакан спирта…
– Дай-ка мне микрофон Юль, – сделав шаг, я потянулся к рации. – Надо кое-что сказать этому муда…
– Стой, Саша, – неожиданно придержал меня за плечо Матвей. – Не надо! Пусть Юлька говорит.
– Надо, млять! Я сейчас им…
– Не надо, командир, – продолжал удерживать меня моряк. – Охолонись, успокойся. Я твои чувства вполне разделяю. Но старпом права. Не видишь, она с ними играет, как кошка с мышью. Голову баранам дурит, тянет время. Я же говорил, слишком близко! Сейчас расстояние до противника около двух миль, если мы развернемся носом для торпедной атаки, то подставимся как в бою с «Чистильщиком» лоб в лоб на сходящихся курсах. И залепят нам в борт несколько снарядов от всей души, даже если с торпедной атакой у нас все сложится как надо. Стрелять им в нашу корму сейчас сподручнее, чем нам с бака целиться, выворачивая назад ствол на предельных углах. Но у нас разница в скоростях аж в шесть узлов, что-то их паровая машина хреново тянет! Минут через двадцать оторвемся еще на пару миль или больше, тогда развернемся и торпедируем обоих. Так безопаснее! Глядишь, не успеют в нас издалека попасть за те минуты, пока торпеда идет.
Я мотнул головой, плотно сжав зубы и коротко выматерился под нос, но остановился на месте. Матвей был прав, и в самом деле следовало тянуть время. Ни торпед, ни торпедных аппаратов я у противника не заметил. А мы сможем торпедировать противника, лишь развернувшись к нему носом, и когда торпеды окажутся в воде, по нам неизбежно откроют огонь, причем, если сделать это сейчас, за время маневра расстояние сократится до километра. Врежут по нам и из пушки и из всех зенитных пулеметов и попадут как пить дать, слишком близко. Нам выгоднее атаковать подальше, тогда будет шанс выйти из обстрела без потерь.
– Ти глупая, э? – продолжала бубнить рация. – Я сказал стоп машина. Дэвочка, дэлай что я сказал!
– Я не боюсь. Но прежде чем остановиться по вашему требованию, я должна доложить Тайр-шеру о происшествии по всей форме. Вы же ему служите? – сменила тон Юля.
– Какие будут приказания, ярл? – забубнила у меня рация голосом Макарыча. – Я навел орудие на пароход. Мне открывать огонь? Сменить цель?
– Цель не менять. Огня пока не открывать, – приказал я. – Подожди немного, майор, мы тут разговоры разговариваем, млять.
Глава 9. Пираты Тайр-шера
– Не твое дэло, кому я служу, – ответил голос. – Останови параход.
– Подождите пару минут, сейчас подойдет капитан и…
– Я с тобой в игрушки играю, э? Убегать от меня рэшила?
Сам выстрел позади «Бойкого» я не увидел, но взметнувшийся впереди по курсу столб воды и долетевший до нас звук открывшей огонь пушки, был красноречивее всяких слов. Снаряд пролетел совсем рядом, разминувшись с китобойцем лишь в десятке метров, и я почувствовал, как у меня мгновенно покрылась потом спина. Вашу маму… шутки кончились.
– Нет! Не стреляйте! Мужчина, пожалуйста, мы сдаемся! – в голосе Юли была самая настоящая паника. – Пожалуйста, я все сделаю, сейчас остановлю… подождите…
– Слэдующий снаряд в тэбя. Стоп машина, сказал!
– Да, конечно, сейчас все будет… сейчас, одну минуту… ой, я не то включила, подождите, я уже…
Юля отпустила тангенту рации и повернулась к нам.
– Парни, кажется, долго тянуть время не выйдет. Надо что-то решать, – тихо сказала подруга.
Долго раздумывать я не стал. Собственно, у нас оставался один-единственный вариант и ходить следовало сразу с козырей. Прямых попаданий в корпус наш китобоец не переживет, ему много не надо – это я прекрасно понимал. Изображать «Варяга» долго не получится.
– Юль, Матвей, разворачивайте «Бойкий» носом к противнику. Скажите «джигиту» что мы сдаемся, – выпалил я. – Добавьте, что на корабле магический жемчуг и мы хотим сдать судно и клад невредимыми, а стрелять не будем. Врите что угодно, но уболтайте гада не открывать огонь, пока мы возимся с торпедой. Я на палубу.
– Макарыч, – схватил я рацию. – Бросай пушку и срочно бегите с Сергеем на правый борт. Торпедная атака!
Следующие пару минут бояться мне было некогда. «Бойкий», накренившись, заложил на полном ходу резкий разворот назад, и нам с майором и бывшим менеджером пришлось постараться, чтобы не только занять свои места у бугеля, но и не свалиться за борт, в чернеющую совсем рядом воду. Если бы в этот момент нас еще обстреливали из орудия и 37-миллиметровых зениток, силуэты которых я разглядел в прибор ночного видения на «германце», то все было бы еще печальнее. Но обошлось. Не знаю, что Юлька врала по рации, и почему вражеский капитан ей поверил, но маневр нам совершить дали. Расстояние до противника около трех миль, торпеда направлена прямо на него, пора.
– Запирающие краны открыты! – заорал я, лихорадочно выполняя последние манипуляции у бугеля. – Стопоры с винтов сняты! Машинный кран открыть!!!
– Машинный открыт! – отозвался Сергей.
– Макарыч пуск!
Майор резко рванул рычаг и металлическая сигара ушла в воду. До «дойча» ближе всего, кильватерный след и акустическое поле у него просто шикарные, наверняка торпеда наведется правильно. Осталось лишь продержаться несколько минут и все…
– Всем прочь с палубы! – закричал я приказ, метнувшись к входу в центральную надстройку. – Прячемся парни, расчетам бросить орудие и зенитку. Если начнут стрелять, то на палубе будет жарко, не стоит подставляться! – На самом деле, у меня еще оставалась надежда, что нормальных приборов ночного видения у противника нет, и пуск торпеды враг не заметит. Но все равно – лучше пока укрыться и не рисковать людьми.
Но моим надеждам было не суждено оправдаться. На носу «германца» неожиданно включился мощный прожектор, луч которого, описав небольшую петлю по волнам, поймал наш кораблик, ослепив ярким светом и первые, пристрелочные очереди зениток потянулись нитями трассеров к «Бойкому». Не успели мы укрыться внутри судна, как чужие снаряды с резким, противным звуком замолотили по корпусу и надстройкам китобойца, пробивая их насквозь. Спрятаться от опасности можно было разве что в трюме, бронирования у нас не было никакого, правда и расстояние для эффективного вражеского огня было великовато. Слушать, как снаряды рвут наш китобоец, было страшно, звуки попаданий и рикошетов звучали со всех сторон, заставляя поневоле сжиматься и втягивать голову в плечи. Но когда в нас попалоснарядом из восьмидесяти восьми миллиметровой пушки, стало еще хуже и мне даже на мгновение показалось, что нам конец. По судну словно треснули гигантской кувалдой, кораблик качнулся, в ушах пронзительно зазвенело. Преодолевая страх, я вскарабкался по лестнице вверх в рубку. Стекла в ней были все в трещинах, в одной из стен я заметил несколько дырок, палубу под рубкой заволакивал дым, а мостик на носовую площадку куда-то исчез. Но оба судоводителя продолжали стоять по местам, управляя пароходом, экраны и циферблаты на приборах работали, «Бойкий» отнюдь не торопился идти ко дну…
– Ну давай, давай! – Матвей напряженно смотрел на зажатый в руках секундомер. – Пора уже, где она?! – Капитан заложил новый резкий разворот, приведя корабли противника на траверз и продолжая держать полный ход, убегая от прожектора. Попасть по ночной цели с быстро меняющимся азимутом «германцу» оказалось сложнее, и мы на какое-то время выскочили из зоны действия вражеского огня. Однако, вражеские артиллеристы не даром ели свой хлеб…
Снова удар, грохот, я едва не упал на пол, схватившись за переборку – еще одно попадание из пушки пришлось нам куда-то в корму. Потряс головой, разгоняя искры в глазах, поднял взгляд вверх и… увидел то, что ожидал. Наконец-то! Примерно в трех милях от нас вверх вздымался огромный столб воды, спутать который ни с чем было нельзя. Торпеда все-таки нашла вражеский траулер и триста с лишком килограммов боевой части сработали, как им и положено. Когда вода опала и до нас донесся звук громоподобного взрыва, вместо стройного силуэта корабля я увидел переломленный надвое корпус. Пока он еще держался на воде, но долго это продлиться не могло. С нашим главным противником было покончено.
– Команде осмотреться в отсеках! – прозвучала команда Матвея, больше подходящая капитану подводной лодки. – Доложить о потерях и повреждениях! Артиллеристы и аварийная команда – на палубу.
Действительно, второй корабль прилично отстал и пока не пытался нас атаковать. Следовало воспользоваться передышкой и попробовать восстановить боеспособность «Бойкого», пока есть такая возможность.
– Машинное отделение – мостику. Все живы, на первый взгляд все в порядке, – пробубнил динамик голосом Олега. – Пробоин и течей не наблюдаю, дыма и запаха гари нет, машина работает нормально. Лампочки и предохранители маленько побило и бардак вокруг, конечно, но аварийное освещение в норме.
– В трюме порядок. Пробоин, течей и повреждений не вижу, – вскоре доложил Алексей.
– Десантное отделение – рубке, у нас один трехсотый. Боре бок каким-то осколком продрало, перевязываем. В седьмой и пятой каюте дырки от зенитных снарядов, – узнал я голос Артура.
– Камбуз – рубке, мы живы, – пискнула Алена. – Но каша на завтрак с плиты упала. Вся большая кастрюля!
– На палубе – звиздец, нах, – пробасил, наконец, Макарыч.
– Докладывай точнее майор, – не выдержал я. – Ты же военный, давай без эмоций!
– Могу и без эмоций, – крякнул майор. – Зушки нашей на корме нету больше, прямое попадание. Кормовой шпиль сорвало со станины к е… А первый снаряд, судя по всему, влетел прямо в переходный мостик от рубки к носовой площадке. Снайперы, нах, это же надо так подгадать! Одни клочья от него висят. Далее – торпеды по левому борту нет, то ли она сама оторвалась, то ли ее что-то сбило с бугелей, хрен зна… Что еще? Наблюдаю многочисленные дыры в надстройках и фальшборте, порванные канаты, пробоины от осколков и прочий бардак. Сейчас мы вместе с Серегой проверим орудие…
– Повезло, – прошептала бледная Юлька. – Попаданий в корпус и пробоин ниже ватерлинии нет.
– Погоди, еще ничего не кончилось, – помотал головой Матвей. – Не весь пароход еще осмотрели…
– Орудие в порядке! – голос майора в рации повеселел. – Через пару минут будем готовы к стрельбе! Ну что, мы воюем дальше или где?
– Рейдер надо добивать, – без раздумий сказал я. – Матвей, выходи на цель. Только давай издалека, миль с четырех. Не будем подставляться…
С рейдером тельнор мы возились не меньше полутора часов. Противник поначалу пытался от нас отстреливаться заклятьями ледяного магического «града» и огнем из крупнокалиберных пулеметов. Но мы держались от него на значительном расстоянии, и вражеский огонь не причинял «Бойкому» вреда. Трассеры бессильно гасли в темных волнах, не достигая цели, три мили – это слишком далеко даже для мощных пулеметных систем. Артиллеристам во главе с Макарычем попасть в ночную цель тоже было непросто, несмотря на использование осветительных снарядов. Но они потихоньку справились. Рейдер отстреливался, активно маневрировал, уклонялся, даже пытался удрать, но сначала заработал одно попадание в корпус, затем другое, а потом, начав гореть, развернулся носом к берегу и вылетел на скалы совсем рядом с островом, на чем все и закончилось. Приближаться к нему мы так и не стали, взяв курс на то место, где торпеда нашла свою цель. Следовало осмотреться, вдруг неподалеку обнаружатся выжившие? Было бы неплохо узнать, с кем мы только что воевали.
Я бы нисколько не удивился, если бы мы никого не обнаружили. Все же попадание современной торпеды для старого траулера – это чересчур. Утонул он в считанные минуты, взрыв был очень силен. Да и штатный прожектор на крыше рубки нам разбило снарядом, что сужало возможности ночной поисковой операции. Однако, долго искать не пришлось – вскоре в узком луче вытащенной из рубки взамен прожектора аварийной лампы Ратьера показался какой-то крупный объект, на проверку оказавшийся красно-оранжевым самораскрывающимся плотом, к которому мы подошли левым бортом и скинули вниз штормтрап. Под дулами автоматов Сергея и Макарыча с плота на борт поднялись трое бородатых мужиков в новенькой черно-зеленой цифровой форме.
– Американский флотский NWU камуфляж, тип 3, – удивился спустивший из рубки на палубу Матвей, глядя на пленников. – Вы что ребята, американцы? Рожами что-то не похожи на пиндосов.
– Руки вытянули, млять! – грубо приказал Алексей, подойдя к ним вплотную. Белорус защелкнул наручники на запястьях бородачей, снял с двоих пистолеты в кобурах, затем жестом показал на палубу. – Сидеть!
– Что мы тебе сделали плохого, брат? – не выдержал один из бородачей, прервав молчание. – Чего шумишь-кричишь, а? Вы русские, да? Мы простые моряки, брат. Мы в вас не стреляли!
– Тебе не все равно, кто мы? – вступил в разговор я. – Я ярл Авалона Спешин. Слушайте меня, сейчас вы будете отвечать на мои вопросы. Отвечать прямо, честно и без малейшего вранья. Причем я очень советую меня не раздражать. Итак: кто вы такие и откуда? Что за посев?
– Я Хассан. А это Торак и Шадик, – хмуро ответил один из бородачей. – Посев острова Хазад, корабль «Валкон».
– Должность?
– Э?
– Если вы моряки, то что делали на пароходе?
– Матросы мы… Команды выполняли, да. Что офицэры прикажут: принэси-унэси…
– Конкретней! Какие именно матросы, мля, что умеете делать! Отвечать быстро! – вмешался в допрос Матвей.
– Я моторист. А они палубные матросы, – осторожно ответил бородач.
– Моторист? Пойдем со мной в машинное, моторист. Если покажешь мне там с первой попытки насос охлаждения внутреннего контура дизеля, поверю, нет – шлепну на месте, – обычно флегматичный капитан был основательно зол.
– Зачэм так? Не надо в машинное… я недавно моторист, э. Ученик моториста. У нас нэ было дизеля…
– А вы значит, палубные? – перевел взгляд на остальных пленников Матвей. – Ну и кто из вас, ушлепков, мне покажет, как заплести огон?
Все трое сидели молча, уставившись взглядами в палубу.
– Хорошо, упрощаю вопрос. Кто из вас скажет, что вообще такое огон?
– Узэл такой, морской. Для связывания веревок, – после недолгого молчания сказал один из бородачей.
– Саш, они не палубные матросы, – усмехнулся Матвей. – Вообще ни хрена не моряки. Врут, как дышат.
– Понял уже, – кивнул я. – Ну что же. По-хорошему господа говорить не хотят, будем по-плохому. Макарыч, позови Твайну. И пусть с собой инструмент для развязывания беседы прихватит. Ну и все остальное, что требуется, чтобы быстро не скопытились.
Увидев выбравшуюся на палубу с одной из своих магичек Твайну, и без того бледный Хассан стал прямо-таки серым. Видимо, об искусстве допроса от ваэрия он был уже где-то наслышан во всех подробностях.
– Ты чего такой злой, ярл? – спросил он. – Ну, воевали. Это бой, э? Ты меня в бою щадишь не будешь, я тебя щадить тоже не буду, сам понимаешь. Но уже все. Боя нет, ты побэдил, да… Давай спокойно поговорим, по-человечески. Не надо пытки.
– Давай, – согласился я. – Но учти, еще одно слово лжи и ваэрия спустят с тебя шкуру. Не фигурально, а буквально. Сам знаешь, тут ни закона, ни прокуроров нет. Итак, кто вы такие? Боевики десанта? Охрана судна? И кто у вас управлял кораблем? Не в жизнь не поверю, что это делали вы.
– Мы «лорды» острова Хазад, – неохотно сказал Хассан. – А судном управляло «имущество»…
Дальнейшая история откровением для меня не стала, что-то подобное я и ожидал услышать. Примерно четыре года назад случилось так, что в треянский посев на острове Хазад попали несколько десятков бородатых ребят из горной местности. Разных национальностей, но большинство – из бывшего СССР и отличало их от остальных перенесшихся с Земли бедолаг умение держать в руках автомат и без колебаний пользоваться им по назначению. Испытание проблем для бородачей не составило: объединившись под руководством некого Амид-хана, они быстро зачистили агрессивную фауну, активировали кристалл и получили себе под командование первый корабль – небольшой портовый буксир. Моряков среди горцев ожидаемо не оказалось, но таковые нашлись среди «живого имущества», которым «лорды» Хазада распорядились без всяких рефлексий. Женщин разобрали по гаремам (самых молодых и красивых взял себе Амид-хан), а мужчин обратили в натуральное рабство. И зажили себе на острове по своим племенным понятиям, весело и радостно, пока не встретились с тельнор. Впрочем, бородачи и тут нашли свою выгоду. Первоначально все началось с конфликта, но, в отличие от нас, Амид-хан быстро сумел найти общий язык с Тайр-шером и обе стороны получили желаемое.
Ставшие «лордами» боевики, вооруженные автоматическим оружием и минометами, совместно с магами тельнор зачищали острова с посевами людей и ваэрия гораздо эффективней, чем маги в одиночку. Далее «имущество» и добычу делили. Моряков, молодых и красивых женщин и приглянувшуюся рабочую силу Амид-хан забирал себе, остальные люди и ваэрия доставались тельнор вместе с островами и большей частью добычи. Правда, тех мужчин, кто присягал Амид-хану, в некоторых случаях могли повысить из рабов до «янычар» под командованием «лордов» Хазада, пополняя периодические потери и усиливая десантные отряды. А на вырученные от продажи добычи канделы бородачи купили себе кроме буксира еще два вооруженных траулера типа KUj, укомплектовав их командой из «имущества». Впрочем, моряки хотя и жили на Хазаде немного лучше остального «имущества», никакой власти не имели. Артиллеристами на судах служили боевики Амид-хана, они же внимательно наблюдали за экипажами, жестко пресекая любую попытку бунта.
Вскоре в придачу к двум переделанным в охотники паровым траулерам у бородачей появилось судно тельнор со смешанным экипажем, а Амид-хан начал было подумывать о самостоятельном рабовладельческом промысле и современном военном корабле, но тут маятник качнулся в обратную сторону и бородачи впали у Тейр-шера в немилость. Случилось это после того, как у повелителя тельнор появилась еще одна пиратская команда из, по мнению Хассана, «латиносов», ходивших на каком-то американском пароходе. Причины случившегося мне были ясны как день: повелитель серокожих, по всей видимости, не был идиотом, и понимал, что усилившиеся боевики могут чрезмерно возомнить о себе и перестать быть ручными. И чего доброго примутся рвать его собственную островную империю, вместо захвата свободных посевов. На внутренних островах тельнор добыча пожирнее будет… Поэтому следовало вовремя остановиться и не дать Амид-хану слишком усилиться. А еще лучше завести несколько пиратских команд из людей разных национальностей, чтобы тем труднее было договориться и заставить их конкурировать между собой за его благосклонность и долю в добыче.
Впрочем, тут уже начинались сплошные загадки и предположения. Возможно, Авалону предстояло стать третьей человеческой «Тортугой» в империи тельнор. Не исключено, что Тайр-шер опасался, что мы сможем договориться с Амид-ханом, все-таки мы люди и говорим на одном языке. Поэтому и не придал его корабли к экспедиции «Чистильщика». А может быть, он боялся потерять в схватке с нами противовес «латиносам» или бородачи были нужны ему для каких-то внутренних целей. Кто знает? Если верить Тров-кану, не всё в империи серокожих обстояло благополучно, кроме того были какие-то беспокоящие её границы «северные союзы». В любом случае случилось то, что случилось. «Чистильщик» оказался уничтожен, мы стали очень опасны и два из четырех кораблей Амид-хана были переброшены поближе к Авалону. Когда мы атаковали первый из островов добытчиков магического жемчуга, они были уже готовы перехватить нас по тревоге и ждали у второго поселения… Вот собственно и вся история.
– Слюшай, отвези нас на остров, русский, – примирительным тоном сказал Хассан, когда я заканчивал допрос. – У тельнор там Урв-шер главный, он за нас выкуп даст. Тысячу кандел за каждого. Не пожалеешь. Три тысячи – хорошие деньги.
– Чтобы вы снова стреляли в нас при встрече? – пожал я плечами. – Так себе предложение… Ты мне лучше другое скажи, бармалей… Ты же был в рубке «Валкона» во время боя?
– Был, – неохотно пробурчал бородач.
– Ладно, мы сглупили и начали убегать от вас, вместе того, чтобы сразу засадить торпеду в упор. Тому были причины, так уж вышло… Но вы-то чего дурака валяли? Поверили Юле, что она сдаст корабль? Серьезно? Почему вы дали нам время оторваться, развернуться и атаковать?
– Потому что Керзайбек – жадный похотливый ишак, – зло ответил Хассан. – Капитан Кудрявцев говорил ему, что это ловушка! Я говорил, что вам верить нельзя! Но он сказал – раз у русских баба в рубке, значит они трусы. Не будем стрелять – получим целыми и бабу, и корабль, и жемчуг! Выслужиться перед Амид-ханом хотел, пес!
– Возможно, – кивнул я. – Ну что же, вопросов больше не имею. Пора прощаться, Хассан.
– Подожди… Не надо! Урв-шер даст тебе две тысячи кандел за каждого!
– Не надо нам ваших кандел, – вздохнул я. – Леша, сними с них наручники… До острова около мили, вода теплая. Если доплывете, то ваше счастье. Нет – значит не судьба. Давайте, прыгайте за борт.
– Слушай русский, давай как-нибудь договоримся! Зачем ты так? Мы же оба люди, мы…
– Вы люди?! – осклабился я и потянул с плеча автомат. – А что же вы тогда других людей нелюдям в рабство продавали? Нет, бармалей, мы не договоримся. Прыгай Хассан. Или я тебя прямо здесь шлепну.
Побледневший бородач зло посмотрел на нас, потом что-то сказал на гортанном наречии остальным и, развернувшись, сам прыгнул за борт. Торак и Шадик последовали за ним и вскоре три головы замаячили на волнах. Но плавали они там не долго. Макарыч передернул затвор, быстро вскинул свой автомат к плечу, и дал три коротких очереди, после которых головы исчезли с поверхности воды.
– Какая жалость, не доплыли, – усмехнулся майор, вешая автомат обратно на плечо. – Не повезло, бывает…
– Я этого не приказывал, – покачал я головой.
– Завязывал бы ты с чистоплюйством командир, – ничуть не смутился Макарыч. – До добра не доведет.
Промолчав, я внимательно посмотрел на стоявших рядом соратников. И прочитал на их лицах полное понимание и одобрение поступка майора. У всех, даже у Сергея и Матвея, не говоря уж о Твайне. А ведь когда-то были нормальные люди, но стали отмороженными пиратами, блин… и я с ними заодно.
