Текст книги "За Веру, Царя и Отечество! (СИ)"

Автор книги: Михаил Кисличкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)

Глава 16. Учебный поединок

То, что я слегка сглупил, я понял почти сразу, когда в условленный час после обеда вышел в центр лесной поляны, на которой уже собрались следить за поединком маги обоих батальонов. Да что там слегка, крупно сглупил, очень уж у всех бойцов вид был заинтересованный. Даже слишком. Тут ведь какая штука: мне в запальчивости показалось, что идея учебной схватки с сестричкой неплоха. Никаких зрелищных гладиаторских поединков я устраивать не собирался. Стреляю я, скажем без ложной скромности, весьма неплохо, еще с той жизни, когда осваивал, будучи сержантом – погранцом, снайперское дело. И в танечкином тельце я о стрелковой подготовке не забыл. Когда выдавалась такая возможность, надолго пропадал с мосинкой на стрельбище, отстреляв не одну тысячу патронов, поэтому шансы победить в стрелковом поединке у меня были неплохие. Собью немного спесь с японца, чтобы он сильно не звездился и перестал гнуть свою линию, – думал я. В конце концов, в моем батальоне учебные поединки магов – рутинная тренировочная программа, у Дегуршафф, полагаю тоже, должна же она своих бойцов тренировать для воздушных боев? Разомнемся, заодно посмотрю на японца в деле и себя покажу.

Но так думал я. А вот стоявшая напротив меня Дегуршафф, судя по застывшему взгляду льдисто-голубых глаз и скривившемуся в недоброй усмешке личику – нет, она собралась драться до конца. И собравшиеся бойцы обоих батальонов, похоже, ждут эпического боя слона с китом. Судя по их рожам, они пришли посмотреть не на учебную схватку, а на бой за титул абсолютного чемпиона мира по боксу и футболу одновременно. Только попкорна и раздетых поклонниц с помпончиками в руках не хватает, даже здоровенные белые полотнища с нашими именами откуда-то приволокли, не иначе, чтобы текущий счет на них писать, как на стадионе. Виша уже готовится записывать поединок на свой орб, а позади нее здоровенные маги из имперского батальона о чем-то договариваются с моими молодыми орлами. Э…да они никак предлагают русским магам делать ставки? А мои соглашаются?! Вашу за ногу, дисциплина ни к черту, после поединка буду кого-то выворачивать мехом внутрь… Кстати, интересно, в каком соотношении ставят на мою победу? Ладно, не время сейчас о грустном.

Поправив на себе ремни, и слегка подпрыгнув, чтобы убедиться, что левитатор на пузе закреплен как следует, Таня жестом подозвала к себе Вишу.

– Виктория Ивановна будет моим секундантом, – пояснила она. – Тесниться в воздухе во время поединка нашим батальонам не следует, пусть наблюдают с земли или с небольшой высоты. Но кто-то должен вести счет, следить за правилами и подтвердить победу одной из сторон.

– Разумно, – не стал возражать я. – Тогда я тоже беру одного секунданта.

Любительница кофе лишь коротко кивнула в знак согласия.

"Пашка или Юлька? Пожалуй, Юля. Паша недавно выздоровел и вообще…не надо, не с его характером".

– Юля, поможешь? – Спросил я девушку, подозвав к себе. – Сможешь быть моим секундантом в поединке и проследить за правилами?

– Конечно, – надев фуражку, кивнула Юля. – Штабс-капитан Юлия Альдеева к вашим услугам господа, – представилась она имперцам.

– Второй лейтенант Виктория Серебрякова, очень приятно, – тихо ответила Виша по-русски. Видно было, что она изрядно смущена тем, что дело приходится иметь с соотечественниками и ей слегка не по себе. Но смущение – смущением, а спину японцу она всегда прикроет, в этом я не сомневался ни секунды.

– Тогда излагаю правила учебной схватки, – решил еще раз уточнить я. – Взлетаем вместе одновременно и разлетаемся в стороны, поединок начинается через полминуты после взлета. У каждого одна обойма в пять патронов. Заклинания на выстрелы вешаем слабенькие, в два процента от мощности, лишь для того чтобы зафиксировать попадание в защитное поле, смертоносных заклятий не используем. Ну, и начинаем воздушные маневры со стрельбой. Кто в кого чаще попадет тот и выиграл по очкам. Продолжительность поединка – один час или до исчерпания патронов у обеих сторон. Принимается?

– Если проигравший обязуется признать старшинство победителя в предстоящей операции, – добавил японец. – Я участвую в этом деле для результата. Иначе увольте, я лучше пойду в палатку пить кофе, не собираюсь заниматься бессмысленными полетами.

– Хорошо, – согласился я. – Пусть так.

– Тогда начинаем. Надеюсь, ты не совсем вялая, сестрица, и нам удастся славно повеселиться! – Улыбнувшись во все тридцать два зуба, японец активировал орб и, дав стартовый импульс, ракетой ушел в покрытое серыми облаками небо.

Взлетев следом за ним вверх на полкилометра, я сразу же повернул влево, прекратив набор высоты, и активировал орб, используя последние секунды перед схваткой. Где она? Любимые приемы Дегуршафф я примерно представлял, так что поиск надолго не затянулся. Ничего нового. Всю фору по времени японец использовал на скорейший набор высоты и…ну, правильно, и еще на создание собственной иллюзии за ближайшим облаком. Что же – логика у японца как у ракеты зенитного комплекса С-300. Взлететь как можно выше, а потом падать на противника сверху, маневрируя и пользуясь преимуществом в скорости и высоте. Вот и замечательно. Взяв винтовку наизготовку, я заложил вираж над поляной, ожидая атаки. Давай, иди сюда, к папочке…

Первой меня атаковала созданная японцем иллюзия. Качественная такая, достоверная. Вылетела из-за облака и замерла, наведя на меня оружие и явно подставляясь под мой огонь. Настоящей Тани видно не было, – укрытая маскировочным полем, она заходила сверху – слева, ее присутствие выдавала только работа виртуальных шестеренок, укрытых общим возмущением магической сети. Так что мой ответ был прост, – сделав вид, что целюсь в иллюзию, я при приближении Дегуршафф резко провалился еще ниже к земле и кувыркнулся ногами вверх, резко переместив траекторию огня, фактически упав в воздухе на спину. Метнул перед собой разрушающее маскировку заклинание и увидел метрах в ста от себя несущуюся на меня сверху Таню. Увидев, что ее заметили, она попыталась уйти вправо, но инерция движения еще протащила ее с секунду вперед. Сухо щелкнул выстрел, и защитное поле японца расцветилось зеленым. Один-ноль, я веду. А теперь снова вираж и набор высоты с маневром, попробуем перехватить инициативу и атаковать японца сверху, от облаков.

Следующие минут двадцать схватки описать детально я бы не смог. Мы безуспешно пытались переиграть друг друга в маневре. Дегуршафф, поняв, что ее иллюзии и маскировка против меня бесполезны, перешла к странной тактике – имитации серии нападений и быстрых отступлений. Она ухитрялась быть буквально везде одновременно, делая массу бессмысленных на мой взгляд маневров и изображая атаку со всех сторон. Справа, слева, сверху, снизу – везде мелькали ее золотистые вихры. Дегуршафф то стремительно приближалась, то ныряла вниз или уходила в сторону, выкинув очередной воздушный кульбит. Мне приходилось маневрировать в ответ, чтобы не попасть ей на прицел и так продолжалось минута за минутой. Смысла я в этом не видел, мы попусту вертелись в небе и сжигали ману. Виша с Юлей, сначала старавшиеся держаться поблизости, теперь разлетелись в стороны и смотрели на нас в бинокли, не в силах уследить за нашими хаотическими перемещениями вблизи.

Беспорядочно кружась в воздухе, Таня не позволяла сделать мне точный выстрел, слишком уж она была шустра и непредсказуема – невозможно прицелиться. Но беспокоило меня не это. Я откровенно не понимал ее замысла – подобная модель боя, скорее напоминающая сумасшедший танец, прежде всего не давала ей самой возможности поймать меня на мушку, для этого надо было хотя бы пару-тройку секунд двигаться прямолинейно. И в чем смысл? На что она вообще рассчитывает, если не собирается стрелять, а только провоцирует меня? Что она задумала? Решила, что я устану быстрее? А ведь может и так. Ладно, сестричка, у меня тоже есть для тебя сюрпризы…

Поймал я ее на очередной воздушной «восьмерке». Как японец ни старался быть непредсказуемым, а все же повторил одну из своих любимых атак. Сделав петлю навстречу мне, он решил пролететь у меня над головой и, развернувшись за моей спиной, атаковать снова. Был бы я вражеским магом, то на первом круге «восьмерки» получил бы удар штыком в шею, а потом бы меня добили во втором заходе, если потребуется. Сейчас в планах японца, похоже, задумывалась пуля или две в упор. Но я маневр предугадал, резко набрав высоту и поймав Дегуршафф в прицел на обратном круге. Выстрел и снова попадание. Второе очко в моей копилке.

Вот тут он разозлился всерьез. Мне поначалу показалось, что японец сейчас плюнет на все и сорвется в любимую рукопашную, очень уж у него лицо перекосилось в момент попадания. Но нет… Резко ускорившись, Дегуршафф ушла в облака, выходя из контакта. Ушла прямолинейно, свечкой, так что я успел выстрелить ей вслед, но в этот промазал, неверно оценив скорость полета. Что же, бывает, у меня еще два патрона. А вот у нее целых пять и это мне очень и очень не нравиться.

Снова закрутилась карусель воздушного боя, но чем дальше, тем больше я понимал – хорошего мало. Я банально устал. Постоянно требовалось держать защитное поле, резкие маневры выматывали перегрузками, во рту пересохло, а лоб покрыл холодный пот. Перед глазами временами вспыхивали цветные пятна, мозг перестал справляться с функцией авиагоризонта и я уже не понимал из-за постоянного мельтешения в глазах земли, неба и облаков, лечу я вверх или вниз. Руки, сжимавшие винтовку устали и начали дрожать, в голове гудело. Мир сузился до серой фигурки юркой твари в безразмерном комбинезоне и с ранцем на пузе, которую непременно требовалось подстрелить. Тварь явно издевалась надо мной, уходя из под выстрела в последний момент.

Но и японец потихоньку начал выдыхаться. Движения его стали медленнее, прямолинейных участков полета в его пилотировании становилось все больше и больше. Временами он даже зависал на пару секунд в воздухе, и я сперва подумал, что он так хитрит, пытаясь спровоцировать меня на неточный выстрел. Но потом понял – нет. Ему тоже не сладко, он устал и пытается хоть чуть-чуть отдышаться. Вот и прекрасно…

Четвертым выстрелом я попал в него чудом, по самому краю его защитного поля. Но попал – значит попал, рисуем третью звездочку. А вот пятая пуля пошла в молоко. Подвели ослабшие руки и встречный ветер. Все, игра сделана. Три из пяти. Теперь можно немного расслабиться, задача упростилась в разы. Пусть у него пять целых патронов – не беда. Я устал, но и японец тоже не трехжильный. Зато теперь именно ему нужно с дрожащими руками и дурной головой на остатках маны гонятся за мной с винтовкой по небу, пытаясь влепить пулю в мое защитное поле. Мне можно вообще забыть о стрельбе, а только уворачиваться, дожидаясь, когда пройдет отведенный на поединок час и все закончится. Сколько нам осталось времени? Минут пятнадцать или двадцать? Неважно, Юля зафиксировала время начала схватки и ведет запись боя. Да и не замечал я у него навыков хорошей стрелковой подготовки, если мы говорим о моем послезнании, обычно Дегуршафф брала мощью заклинаний или побеждала в рукопашной схватке. Не попасть ей в меня за оставшееся время четыре раза. И три раза не попасть, хрена с два.

Я привычно заложил маневр, стараясь держаться подальше от японца и приводя в норму дыхание. Теперь мне, как футболистам ведущей со счетом три-ноль команды за пятнадцать минут до конца матча, можно и немного отдохнуть, переключившись на оборону. Это победа Леха, осталось продержаться немного и просто суметь внезапно не облажаться.

Только вот сумрачный японский гений Дегуршафф был другого мнения. К сожалению, осознал я это слишком поздно.

Поначалу, когда она снова взлетела вверх и начала догонять меня, падая с высоты, я принял это за очередной маневр. Дескать, хочет подлететь поближе и стрелять наверняка, но я ей не дам – разорву дистанцию, когда она начнет целиться и уйду в сторону. Но нет, она даже не пыталась выстрелить в меня из винтовки, просто летела на перехват, целеустремленная как самолет камикадзе в атаке на американский авианосец, вся в синем сиянии от сожженной для сверхускорения маны. Я до этого таких скоростей не видел еще ни у кого из магов. Пытаясь увернуться, я заложил мертвую петлю и попробовал привычно уйти вправо, но не тут-то было – Дегуршафф разогналась слишком сильно, сейчас она была гораздо быстрее меня. Чуть скорректировав курс, японец вышел прямо на меня, приближаясь с каждым мгновением. Все что мне оставалось, это кратко выдохнуть "Господи помилуй!" и выставить на полную мощность защиту перебросив на это всю доступную моему орбу ману.

Хрясь!!!

Удар в мое защитное поле был такой силы, что оно едва не лопнуло. Перед глазами замелькали цветные пятна, и я чуть не потерял сознание. А когда снова обрел возможность видеть, то прямо перед собой узрел перекошенную танечкину физиономию. Глаза чуть ли не навыкате, зрачки все в красной сетке лопнувших сосудов, рот изломан в беззвучном вопле. Ударом ноги она пробила оставшуюся тонкую пленку моей защиты и вышибла мосинку из моей правой руки, отправив ее в свободное падение.

– Ты что творишь сука! – Заорал я и схватил ее за висевшую на груди японца винтовку Маузера. Откуда и силы взялись. Впрочем, защита японца тоже была выбита взаимным ударом подчистую. – Это учебный поединок, твою японскую маму!

– Ты. Должен. Проиграть. – Раздельно произнесла Танечка. Орб на ее груди переливался багровым светом, быстро восстанавливая ее силы. – Я сильнее.

– Это не по правилам, – рванул я ее оружие к себе, но не преуспел.

– Я соблюдаю правила, – схватил меня правой рукой за плечо японец, удерживая свою винтовку левой. – Будет тебе пять попаданий. На земле.

Вот тут-то я и понял все окончательно. Можно сказать, прочитал в безумных глазах Дегуршафф. Стрелковый поединок и победа по очкам? Три раза ха-ха… Да ей этого с самого начала было не нужно, разве это убедительная победа? А вот выбить из меня дух и собственноручно доставить мое полуживое тельце на поляну, провернув нечто вроде того, что я сделал с Аликом Сагдеевым – это да, это реально здорово и убедительно. Затем можно и всадить в меня требуемые для победы пять патронов, попросив, скажем, Вишу закрыть меня защитным полем. Не совсем по правилам, но… Да нет, все по правилам, по их букве, если не по духу. Пять попаданий были? Были. Смертоносные заклинания использовались? Нет, меня просто ломают грубой силой, пользуясь превосходством в магии. Вот и все, по существу не придерешься.

– Хрен тебе, гад! – Выпалил я в лицо японцу и из всех сил напрягся, собирая всю доступную силу, а затем пнул ее ногой в живот, пытаясь обеими руками вырвать маузер. Дар у нас одинаков, я должен справиться.

Ничего подобного.

Дар у нас может быть и одинаков, но вот орбы разные, про что я совсем забыл. У меня стандартный армейский, а у Дегуршафф специзделие сумасшедшего ученого, которое работает с потоками маны гораздо быстрее моего. Ее рука на моем плече, усиленная магией, сжалась как стальные клещи, а удар ногой не имел никакого результата, как будто я пнул бетонную стенку. Она быстро восстанавливала магию и скоро моему сопротивлению придет конец.

– Сдавайся, свинья, – шепнула мне на ушко Дегуршафф почти ласково, прижавшись вплотную. – Так надо.

– Русские не сдаются! – Просипел я.

И начал молиться, из всех сил. "Господи, помоги! Раб твой уповает на имя твое и просит не оставить в беде! Помоги против отрицающего тебя, дай силы одолеть его во славу Твою"!

Помогло. Кристалл на моей груди вдруг полыхнул нестерпимым синим сиянием, затмив на мгновение даже багровое свечение орба японца. Я почувствовал, как мана потоком вливается в защитное поле, разворачивая его вокруг моего тела вновь, а руки и ноги наливаются силой. Рывок, удар, и следующий пинок отбрасывает удивленного японца прочь.

Краем глаза я заметил, как к нам летят Юля с Вишей, что-то крича изо всех сил. Наверное, схватка уже заканчивается, или они просто хотят остановить драку. Да только куда там. Дегуршафф уже вошла во вкус. На моих глазах она молитвенно закинула лицо вверх и воздела руки к небу, окутавшись разноцветной магической пеленой. А затем раскаленным болидом вновь устремилась ко мне.

Хрясь!!!

Да ерш твою медь!!!

Мы опять схватились как борцы на ринге, пытаясь переломить сопротивление друг друга. Не получалось. Силы были равны, и мне никак не удавалось снова оттолкнуть от себя японца или отобрать у него оружие. Но и ему не удавалось взять вверх. Мана вливалась в наши тела потоком, полностью исчерпывая резервы организма, и я вдруг понял, что еще десяток секунд, и мы упадем на землю и разобьемся, на левитацию просто не будет сил. Но уступить я не мог. Ни за что!

Какую магию применил японец в этот момент, я не понял, в моем арсенале такого заклятья не было. Что-то вроде небольшого воздушного взрыва. Раздался хлопок и все пространство вокруг нас заполнил призрачный серый дым, а меня толкнуло ударной волной и отбросило в сторону, так что я с трудом восстановил полет. И тут же почувствовал рывок своего защитного поля, как от попадания пули. За ним еще один и еще. Этот гад все же взял меня на мушку. Пришлось снова делать маневр вслепую, сбивая ему прицел и кажется, мне это удалось – четвертый выстрел меня не достал.

– Остановитесь!!! – Раздался рядом Юлин крик. Девушка подхватила меня как падающего раненого бойца, закрывая своим полем, но за секунду до этого я почувствовал толчок в грудь – последняя пуля японца все же нашла меня, пробив слабенькую защиту и, потеряв большую часть энергии, легонько тюкнула на излете.

– Время вышло! – Это кричала уже Виша. – Все, поединок закончен. Таня хватит! Висевший в воздухе неподалеку японец медленно опустил свою дымящуюся винтовку. Выглядел он жутковато – морда вся в крови, закопченный от дыма комбинезон порван. Впрочем, вряд ли я сам выглядел лучше. Учебный поединок удался на славу.

Приземлиться в лагере майор Дегуршафф смогла сама. А вот мне понадобилась помощь Юли – маны практически не было. Но на земле я ухитрился не упасть и подойти к сестричке на своих двоих, хотя меня и штормило как пьяного. Нас тут же обступили плотным кольцом бойцы наших батальонов, но мы лишь молча смотрели друг на друга.

– Так кто же победил, Виша? – Тихо спросил стоящую рядом с японцем секундантку кто-то из имперских магов. – Нет, в самом деле?

– По правилам победила майор Дегуршафф, – отозвалась Серебрякова. – Если судить по попаданиям наш майор попала в соперника четыре раза, а подполковник Дергачева только три.

– Не считается, – тут же возразила ей Юля. – Четвертый выстрел сделан после окончания поединка, у меня все на орб записано. И третий, по-моему, тоже, надо смотреть по секундам. Победила подполковник Дергачева.

– А ты как думаешь сестричка? – Сплюнув на траву кровавой слюной, спросила меня Дегуршафф. – Кто взял верх, я или ты?

– А ты? – Парировал вопрос я, стараясь удержаться от рвоты, очень уж меня мутило.

– Предлагаю ничью, – мотнул головой японец. – И вопрос о старшинстве снимается. Пойдет? Или назначим новую дуэль?

"Ну тебя нахрен, снова с тобой махаться, самурай недоделанный. Так никакого здоровья не хватит. Хорошего помаленьку".

– Пойдет, – согласился я. – Пусть будет ничья.

– Значит так и есть, – улыбнулся он сквозь маску из запекшейся крови на своем лице. – Спасибо за веселье, сестра, и, пожалуй, хватит на этом. Больше я с тобой драться не хочу, мне за такие экстремальные переработки не доплачивают.

Глава 17. Подмена

Остаток дня я пытался хоть как-то привести свою отбитую тушку в форму. Сначала пара бойцов из Юлиной эскадрильи, специализирующихся на неотложной магической помощи раненым, наложили на меня в командирской палатке обезболивающие и лечебные заклятья, затем сама Юля вдалеке от мужских взглядов помогла мне раздеться, чтобы обработать и перебинтовать ушибы и ссадины по всему телу. После процедур слегка полегчало, главное руки-ноги не сломаны. Охая при каждом движении как древний дед, я заполз на походную кровать и устало закрыл глаза. Плохо дело. Операция по захвату рудников через сутки, а я как будто провернут в мясорубке, и сегодня вряд ли уже приду в работоспособное состояние. Легкое сотрясение мозга я точно получил, плюс ко всем остальным проблемам, до сих пор голова кружится. Ухайдокал меня этот гад японский. Я его, впрочем, тоже отделал на совесть, будет знать наших. Поддержал, можно сказать, честь русских магов. Только это меня ни хрена не спасет, когда о дуэли узнает Ребров. От меня вообще-то сотрудничества с имперскими магами ждут. А тут такое… Короче говоря, от начальственного гнева нас спасет лишь блестяще выполненное задание. И то – не прикроет целиком, а лишь приуменьшит градус грядущего разноса с оргвыводами. Впрочем, наплевать мне на все разносы вместе взятые, бывало и хуже. Дело я сделаю, а там как говорится: дальше фронта не пошлют, меньше взвода не дадут. План действий в предстоящей операции для своего батальона я проработал заранее, а Дегуршафф может катиться ко всем чертям, воюя на подхвате или отдельно, если такая гордая. Я для японца подчиненным или очередной ступенькой карьеры быть не собираюсь, облезет. Сейчас главное отлежаться, чтобы послезавтра вести батальон в бой.

Примерно с такими мыслями я провел остаток дня. Ужин мне принес Пашка, а когда я, морщась, начал глотать исходящую паром горячую мясную похлебку, парень, покосившись на мою лежащую в стороне фуражку, вынул из кармана и положил на служивший импровизированным столиком металлический ящик из-под патронов горку серебряных имперских монет.

– Держи Таня. Это твоя доля от наших ребят. Здесь ровно сто марок Райха.

– Это еще что за новости? – Чуть не поперхнулся я похлебкой, не поняв в первый момент, в чем тут дело. – Доля за что? Вы казенные одеяла что ли налево толкнули? Или, не приведи Господь, маготехнику?

– Нет, конечно, – поспешил оправдаться Пашка. – Это выигрыш… Мы с Юлей и другими комэсками поставили на вашу ничью. А имперцы все как один ставили на победу Дегуршафф, очень уж они были в ней уверены. Вот и результат – плакали их денежки. И, раз уж мы заработали на тебе немного валюты, то решили, что будет справедливо поделиться ей с командиром. Ты же дралась как-никак, а мы только смотрели.

– А почему вы, паршивцы, не ставили на мою победу? – В первый момент я почувствовал лишь сильное возмущение. – Получается, вы во мне сомневались? В своем любимом командире?!

– Что-ты, что-ты, – замахал руками Пашка. – Как можно? Наоборот, мы были абсолютно в тебе уверены. Это я всем сказал, что будет ничья, потому что наша Таня на голову сильнее какой-то имперской девчонки, пусть даже и собственной сестры. У тебя же всегда все под контролем, – объяснил я нашим. – Поэтому ты сначала покажешь Дегуршафф полное превосходство русского мага над имперским, а затем сведешь все к ничьей, чтобы не обижать гостей, – вот как я рассудил. Вот… Короче говоря, я этим имперцам так в лицо и сказал: наш подполковник – девочка воспитанная. Из уважения к союзникам она прилюдно надирать задницу сестре не будет, сведет все к ничьей.

– И что имперцы?

– А ничего. Ржут как кони, говорят – щенки вы еще перед нами. Наша Таня вашу Таню непременно уделает, она ничьих и поражений не признает.

– И что было дальше?

– Остальные комэски меня поддержали и мы побились с их магами об заклад. Когда заранее знаешь результат – грех не заработать на нем немножко деньжат.

– Льстишь, поди, – пробурчал я. – Вы думали, что я слабее, но ставить против меня или бежать от спора не захотели, чтобы имперцы не подумали, что вы не верите в командира. Поэтому поставили на ничью.

– Нисколько, – голос Пашки был совершенно серьезен, даже непонятно, говорит он искренне или издевается. – Я же купеческий сын и к деньгам отношусь по-деловому. Никакой лести, только точный расчет, – покачал головой комэск. – Бери деньги Таня, пригодятся. Курс рубля к марке один к полутора. После победы закатим хорошую пирушку.

– Ага, с шампанским и веселыми девицами, – сгреб я монеты себе в карман. – Тебе, штабс-капитан, сбросимся всем батальоном на двоих сразу, в награду за чутье…

С вестью о том, что майор Дегуршафф пожаловала ко мне с визитом, караульный заявился в половину седьмого утра, еще до завтрака. На то чтобы привести себя в порядок потребовалось минут пять, и вскоре я велел пропустить свою «сестричку» в палатку.

В этот раз выглядела она серьезно и торжественно. Вместо бесформенного комбинезона мага – официальный имперский мундир, причем чистый и отглаженный, стрелочками на брюках порезаться можно. На голове высокая фуражка, слева на груди красуется орден серебряных крыльев – здоровенная такая разлапистая штуковина. Ну, и в довершение образа – сабля в ножнах на поясе. Японец как на парад собрался. И что немаловажно – выглядел он бодрым и свеженьким, даже синяков на морде не видать. Только вот казался очень бледным и как будто похудевшим, хотя, казалось бы – куда еще нам с ним худеть, и так кожа да кости. Я аж застеснялся своей обыденной мятой добровольческой формы без орлов и забинтованной головы – выгляжу сущим оборванцем по сравнению с блестящим офицером. И еще мне не понравился его чересчур здоровый вид, потому что я догадывался, как именно он его добился. Я бы лично так поступать не стал без самой крайней необходимости.

– Здравия желаю, – поприветствовал меня японец, когда мы остались наедине. – Как ты себя чувствуешь, сестра?

– Живой пока. Но прямо скажу – не твоими молитвами. Скорее вопреки.

– Вчера случилось недоразумение, – вздохнув, сказала Танечка японца. – Я изви… Мне, наверное, не стоило так поступать. Если хочешь – могу принести свои извинения.

– Не нуждаюсь в них. Точнее тебе не за что извиняться. Я сам предложил поединок, – пожал я плечами.

– Тогда я могу угостить тебя хорошим имперским шоколадом? – Достал из кармана небольшой сверток японец. – Очень помогает для восстановления сил, по себе знаю.

Я лишь молча смотрел на него, не находясь с ответом.

– Понимаешь, – мило улыбнулся мне японец, состроив ангельский взгляд, – я вообще-то хотел бы стать твоим другом, русский. Ты хороший человек Леха – добрый, настоящий патриот своей родины, отличный командир. У меня нет ни причины, ни малейшего желания с тобой враждовать. То, что случилось вчера… я думал, так будет лучше для дела, у операции должен быть один признанный командир. Но раз все случилось, как случилось, давай работать на равных. Приказ командования по захвату рудников и столичного фиорда нашим батальонам никто не отменял.

– Думай и действуй проактивно, да? – Скривившись, спросил я. – Если случилось поражение или просто все пошло не так, как планировалось, не ищи виноватых, не оправдывайся перед собой и людьми, не теряй времени на пустые рефлексии. Анализируй текущую ситуацию и принимай опережающие меры, которые спасут положение и приведут к результату. Так ты мне говорил при нашей первой встрече? Этому учат офисный планктон в японских фирмах?

– Планктон этому не учат, – покачал головой японец. – Но тот, кто хочет сделать карьеру повыше планктона, должен это знать. Так что скажешь, мир? Как говорят у вас в России: кто старое вспомнит, тому вырвут глаз.

– Мир, – протянул я ему руку. – Кто старое помянет тому глаз вон.

"А кто забудет, тому оба", – закончил я поговорку про себя, пожимая тоненькую теплую ручку, которая вчера чуть не оторвала мне плечо.

– Давай свою шоколадку, герр майор. Сейчас нам заварят чайку покрепче, а пока пойдем к карте, я предварительно набросал план завтрашних действий, выслушай его.

В этот раз с японцем было приятно иметь дело. Говорил он со мной на равных, те моменты в моем плане, которые ему не нравились – четко обосновывал, объясняя, что не так. Я, не чинясь, прислушивался – у сестрички боевого опыта и в самом деле больше. Мы обсудили план атаки, наиболее возможные варианты развития событий, связь с наземными войсками и друг с другом. Оказалось что японец, когда говорит по делу и не плетет никаких интриг – весьма неглупый и приятный человек, который схватывает все на лету и у которого есть чему поучиться. Человек наблюдательный, цепкий к мелочам, способный понять собеседника. А то, что он очень себе на уме и со своими тараканами – ну, что же, работаем с тем, что имеем. Думаю, от меня он тоже не в восторге, у него определенно были на меня какие-то планы, от которых пришлось пока отказаться.

Так или иначе, а обсудив завтрашний день, и обо всем договорившись, мы расстались вполне довольные друг другом.

Взлетали еще до рассвета, за час до того момента, когда войска «добровольческого» корпуса перейдут границу Северной Федерации. Как нам сообщили по рации перед взлетом, Суоимя только что подписала мирное соглашение с Россией и тут же объявила войну северянам. Операция начиналась.

Задача перед нами стояла не самая простая. Приказ в сжатые сроки захватить и удержать рудники, это конечно здорово. Но передо мной возникла старая проблема – маги могут раздолбать все вдребезги и пополам, но не удерживать территорию. Сухопутные части при самом благоприятном раскладе своим ходом преодолеют сотню километров за трое-четверо суток. И что делать нам? Разносить инфраструктуру рудников мощными бомбардировками не хотелось – стране она еще понадобиться. Брать под контроль объекты одними магами не выйдет, нас слишком мало. Ждать пока сухопутные части с боями подойдут к рудникам, означало дать врагу время наладить оборону и умыться кровью. У нас и так народу немного. Получается, для рывка вперед срочно нужна мотопехота, о существовании которой сей мир еще не ведал. Зато о ней знал я. И японец тоже. Поэтому решение напрашивалось само собой.

Железные рудники северян были построены довольно давно и представляли из себя целый инфраструктурный комплекс. Шахты, карьеры открытой добычи руды, обогатительные заводы, вспомогательные цеха и склады на территории в несколько десятков квадратных километров были соединены между собой дорогами, а к порту, где северную железную руду грузили в трюмы бриттских и республиканских грузовых кораблей, вела железная дорога. Естественно, все это хозяйство требовало механизации – одними лошадками с телегами тут не обойдешься, поэтому рудники обслуживало немаленькое автохозяйство. То есть там были десятки грузовиков в том числе. Они-то и были нам нужны.

Когда мои бойцы, упав с темного предутреннего неба на спящий городок, вломились в жилые бараки для водителей и обслуживающего персонала автобазы, сопротивления нам не было оказано никакого. Люди еще спали, набираясь сил перед новым рабочим днем, уверенные, что они находятся в глубоком тылу. Перекрыв выходы из зданий, мы шли по коридорам, выбивая двери ударными заклятьями и стреляя для пущего страха в потолок, наводя ужас и панику среди детского плача и летающих перьев от распотрошенных для пущего страха штыками подушек. Женщин и плачущих детей, конечно, не трогали, но перепуганных водителей и механиков брали тепленькими, прямо в постелях и, едва дав им одеться, выгоняли на улицу, после чего вели дрожащих от страха людей к распахнутым воротам в заборе, окружавшим гаражи автохозяйства. Там уже были директор и главный механик объекта, их домики перепуганные обыватели показали сразу же и я отправил отдельный наряд за начальством.