Текст книги "За Веру, Царя и Отечество! (СИ)"

Автор книги: Михаил Кисличкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)

– Это ты просто маленькая еще, – не приняла шутки купчиха, ответив мне очень серьезно. – Маленькая девочка. Я имею в виду телом, умом ты возможно даже взрослее меня, не знаю уж как Господь такое чудо устроил. Ты вырастешь Таня и тогда жениха обязательно захочешь, женскую природу не обманешь. Я тебе прямо скажу: Паша от тебя без ума. Он у меня парень хороший, но немного слабохарактерный, да и твердой хватки ему не хватает. Боюсь ему свое дело передавать, когда его срок военной службы закончится. Проморгает сына все мое состояние, не управится. А вот с такой невесткой как ты…я бы была спокойна и за сына, и за семейное купеческое дело, и за внуков. Есть в тебе стержень: у такой жены и мужик в сторону никогда не вильнет, и деньги только приумножатся, и в доме порядок будет. Я от тебя сейчас ответа не жду, просто прошу – подумай.

– Как-то это неожиданно все, – промямлил я. – Вот так в лоб.

– А с тобой играть не надо, ты человек прямой, – пристально посмотрела мне в глаза Авдотья Павловна. – Вот я тебе прямо и говорю, как есть. Все равно вам с Пашей еще не один год служить, да и годами ты еще для свадьбы не вышла. Сейчас я тебя только об одном прошу – не дай ему погибнуть, он у меня единственный сын. И сама, пожалуйста, выживи. Обещаешь?

– Сделаю все что смогу, – честно сказал я.

– Спасибо Таня, это все что я хотела от тебя сейчас услышать. И приходи домой ночевать, что ты все в училище прячешься? Наш дом – твой дом.

К двадцатому марта катастрофа на суомском фронте для противника из предположений стала реальностью. Столицу Суомии удалось окружить семнадцатого марта, прорыв нашей центральной войсковой группировки на северо-запад расколол страну на две части, отрезав сильнейшую южную группировку суомских войск от промышленных районов, которые по существу уже было нечем защищать. На севере дела у суомов обстояли не менее печально. Я думаю они дотянули до такого положения дел продолжая безнадежную борьбу против нас, надеясь на вступление в войну против России Северной федерации. Но северяне, уже воюя с империей, на открытие второго фронта так и не решились.

Боевые задания стали легче, батальон перестал терять магов даже ранеными. Видно было, что противник выдохся. Система обороны суомов практически развалилась, теперь мы в основном занимались поиском и уничтожением отступавших частей врага. Мои ребята были очень злы – и тому была причина. В глубине суомской территории мы обнаружили концентрационные лагеря для русских пленных и не только. С началом войны суомы отправили за колючую проволоку всех российских граждан на своей территории, видимо, побоявшись возникновения пятой колонны. А условия содержания там были ужасны – холод и голод проще говоря. Насмотревшись на изможденных обмороженных соотечественников, мои маги оставили всякое рыцарство по отношению к противнику – наши атаки стали по-настоящему жестокими, на уничтожение. Увидел неприятеля – атакуй и разорви его в клочья вот и весь сказ, даже если он слаб, жалок и почти безоружен. Теперь я командовал уже не молодыми пацанами – маги насмотрелись разного, поднабрались боевого опыта, растеряли иллюзии и привыкли убивать. У меня по рассказам пленных появилось и свое прозвище. Звания «демона Рейна» я не удостоился, но вот «Русской ведьмы с ее проклятым выводком» суомы боялись, как огня.

Но все когда-то заканчивается. Двадцать второго марта я получил вызов от Реброва на совещание в штаб специальных операций. Собирался я недолго и к десяти часам утра уже был на месте. За столом для совещаний сидел Ребров, командующий суомским фронтом генерал-лейтенант Толошин и еще один незнакомый мне адмирал, представившийся командиром северного флота Фединым.

– Привет Дергачева, – встретил меня у порога Ребров. – Садись, располагайся. Если хочешь, дежурный принесет тебе чаю, знаю, что тебе без него думается плохо. Мы тут собрались одно дело обсудить, так сказать полуофициально, и я убедил присутствующих что твое мнение важно выслушать.

– Что случилось Матвей Филиппович? – Взволновано спросил я, поприветствовав по всей форме собравшихся. – Давайте, по существу.

– Суомия сдается. Прислали парламентеров, которые просят обсудить условия капитуляции. Прежде чем давать рекомендации Выпину и правительству, мы решили обсудить эту новость в своем узком кругу. Среди военных, так сказать.

– Понятно, – коротко сказал я, присаживаясь за стол. – Благодарю за честь господа, постараюсь быть полезной. Можно в самом деле чаю?

Ребров жестом подозвал ординарца, – Палыч, распорядись. И пирожных принеси. – Тот коротко кивнул и молча исчез за дверью.

– А какие сейчас есть мнения, можно поинтересоваться? – Задал я вопрос. – Чтобы быть в теме.

– Нет Дергачева, нельзя, – усмехнулся в усы Толошин. – Ты разве не знаешь первого правила военного совета? Младший по званию всегда высказывается первым, дабы старшие офицеры не изменили его мнения своим авторитетом. Ты здесь младше и по званию, и по возрасту, тебе и высказываться.

– Хорошо, – задумался я, приняв стакан с горячим крепким горячим чаем и делая первый глоток. Дайте подумать… Значит суомы решили сдаться. Это радует… А что у нас по линии разведки известно о действиях имперского командования против Северной Федерации? Не данных о подготовке атаки на северян с моря? Я предупреждала Матвея Филипповича, что этот вариант возможен.

Я же говорил господа, Таня нас сумеет удивить, – довольно сказал Ребров, обернувшись к остальным генералам. – Ты права, разведка доносит о признаках скрытой подготовке империей десантной операции. По всей видимости – против Северной Федерации. И что это меняет? Не тяни, говори как есть, здесь все свои. Для того и собрались.

– Значит, Империя хочет добить одного из своих противников, – продолжил я. – И вероятно его добьет если не помешает Республика или Бритты. Что это означает для нас? Надеюсь, Россия не собирается принимать сторону Антанты?

– Исключено, – серьезно ответил Толошин. – Но и о союзе с Райхом речь не идет.

– Понятно. Что же, это логично, на пороге мировой бойни мы должны как можно дольше оставаться условно нейтральными. Но вот какая штука – если Райх оккупирует Северную Федерацию, а мы Суомию, то мы напрямую соприкоснемся границами еще и на севере, что нежелательно. Кроме того – империя нуждается в богатейших запасах железной руды на территории Федерации, они нужны для ее промышленности. Лучше будет если этой рудой завладеем мы и будем продавать ее империи в обмен на золото, станки или технологии. Скажем, их наработки в области ракетостроения и танкостроения весьма интересны.

– Куда ты клонишь, подполковник? – нахмурился Толошин. – Мы что, должны объявить войну Северянам? Это автоматически повлечет войну со всей Антантой.

– Ну зачем же это делать нам? – Пожал плечиками я. – У нас тут целая Суомия есть, которая задрала лапки и готова на все, лишь бы не били. Предлагаю простой выход – независимая Суомия по результатам мирного договора передает России город Вабург, все побережье Питерского залива и приграничные промышленные районы. Отодвигает границу от Питера на сто пятьдесят километров. И, самое главное, – сделал я еще один глоток чаю, – объявляет войну Северной Федерации за вмешательство в ее внутренние дела.

– Тань, суомы на это никогда не пойдут, – возразил Ребров. – После того как северяне помогали им в войне против нас…

– Хорошо, тогда условием капитуляции будет полная аннексия Суомии и включение ее в состав России как одной из рядовых губерний, с утратой всех дореволюционных привилегий. Как думаешь, Матвей Филиппович, что они выберут – предательство союзника и территориальные уступки или полную ликвидацию своего государства?

– Но даже если так… Суомы не будут всерьез воевать с северянами.

– А им и не надо. Независимой Суомии на помощь против Северной Федерации придет корпус добровольцев. Так называемая добровольческая суомская интербригада, сражающаяся под отдельным флагом и под своим командованием. Усиленная боевыми магами, конечно. Суомам надо будет просто открыть границу. Смотрите, – я соскочил со стула и, взяв указку, подошел к висевшей на стене карте. – Можно будет даже по тайным каналам согласовать обе наших операции с империей. Сначала неожиданно для северян им объявляет войну Суомия и независимый добровольческий корпус сразу же наносит удар на запад от границы, захватывая рудники и перерабатывающие предприятия. Войск Федерации там минимум, оттуда северяне удара не ждут. А как только они начинают переброску войск и магов с юга чтобы выбить «Суомских» добровольцев, империя начинает на юге Федерации свою десантную операцию, пользуясь создавшимся временным хаосом. В результате мы имеем разгром Северной Федерации, захват стратегических рудников, которое Суомское правительство потом продаст или обменяет России на территории на Ковском полуострове и хорошие отношения с Империей. Бонусом идет демилитаризованное государство прокладка – Суомия на наших границах, и Россия по-прежнему останется нейтральной стороной конфликта.

– Все же поймут, что мы стоим за этим планом, – поморщился Ребров.

– Ну да. Только и так все знают, что северяне стоят за Суомией и помогают ей людьми и вооружением. И что? Объявлять нам войну, когда Суомия развернется против бывшего союзника нам никто не станет – это будет означать неизбежный военный союз России и Империи против Антанты. А формально мы не при делах, лишь отстаиваем свои интересы. Разве Бритты или Штаты делают иначе? Надо использовать победу по полной.

Ну ты даешь Дергачева, – наморщил лоб Толошин. – Удивила так удивила…

Боевому генералу было тяжеловато, я понимаю. Не привыкли еще в этом мире к таким резким решениям и прокси-войнам без объявления войны. Ну что же, будем нести прогресс во благо Родины.

– Но в твоем план есть рациональное зерно, – продолжил генерал – лейтенант. – Я доложу твои предложения председателю Выпину и правительству.

Глава 15. Интербригада

Империя. Конец марта 1924.

Густой сигарный дым сплетался кольцами под высоким потолком, там, где горела сотнями электрических свечей громадная хрустальная люстра. Под ней в обширном кабинете за массивным дубовым столом сидело трое мужчин в тяжелых парадных мундирах империи – один коренастый, пожилой, с мясистой красной физиономией и большими кавалерийскими усами. Второй помоложе – высокий и худощавый, с узким длинным лицом и в щегольских очках на носу. Третий же был мужчиной средних лет, с устало прикрытыми глазами и глубокими мешками под ними. Перед каждым из них стояло по полному бокалу красного вина, но к напитку пока никто не притрагивался, зато пепельницы были полны окурков. Заседание имперского генерального штаба длилось уже не первый час.

– Что вы думаете о последней инициативе русских господа? – Спросил остальных коренастый, закуривая очередную сигару. – Вам не кажется, что это уже чересчур? Вот вы Эрих, что скажете?

– То, что русские подозрительным образом хорошо осведомлены о наших планах, герр Рудерсдорф, – блеснул очками Фон Руген. – Откуда они знают о предстоящей десантной операции в главном фьорде Федерации? Мы готовили ее в строжайшей секретности. У нас завелся крот, работающий на русскую разведку?

– Не обязательно, – возразил молчавший до того генерал. – Могли прокачать на косвенных. Массовая заправка кораблей топливом, увеличившийся грузооборот по железной дороге, сосредоточение войск в районе порта говорит само за себя… Но я согласен – это все очень подозрительно. Так вы полагаете, их предложение надо отвергнуть?

– Я этого не говорил, Ганс, – покачал головой толстяк. – Отнюдь. Будем реалистами господа – план Эриха с высадкой магического десанта в фиорде – это чистая авантюра. Да, он красив и изящен, отдел стратегических операций недаром есть свой хлеб. Я нисколько не сомневаюсь, что Дегуршафф с ее батальоном очень сильна и преданна Райху. Но впереди слишком много «если», которые так часто случаются на войне. Если самолет с ее штурмовыми магами обнаружат и собьют в воздухе еще до фиорда? Если пушки противокорабельных батарей будет защищать усиленное северными магами ПВО, которое окажется двести третьему не по зубам? Если пушки не будут вовремя уничтожены и атакуют наш флот или мы не успеем захватить железную дорогу? Тогда мы лишаемся нашего козыря – демона Рейна с его батальоном и отборных атакующих частей. И по-прежнему получаем войну на два фронта, но план «шок и трепет» будет практически неосуществим. Русские вместо журавля в небе предлагают нам синицу. Но синицу верную, удара с двух сторон Северная Федерация не выдержит и наша основная задача – план «шок и трепет» и разгром республики будет возможен.

– Тогда мы принимаем их предложение? – Спросил, приоткрыв ненадолго глаза, Ганс фон Зеттер. – Или нет? Надо на что-то решаться господа.

– Можно принять его с нашими дополнениями, – повертев руках остро отточенный карандаш, – ответил Эрих. – Они основывают интербригады в помощь будущей независимой прорусской Суомии, которая будет воевать против Северной Федерации, задействовав для этого магов? И даже настолько любезны, что предлагают нам согласовать наши планы? Хорошо, пока это в наших интересах. А что если нашим условием будет участие в их интербригаде батальона Дегуршафф? Ее таинственная русская сестричка по слухам очень сильна, но хотелось бы посмотреть ее в деле. Но даже если она вполовину так же хороша, как наша Таня, вдвоем со своими батальонами они уничтожат любого на своем пути, я в этом уверен. Сначала будет совместный удар двумя магбатальонами на севере Федерации, нашим и русским. А затем мы тихо перебросим оба батальона имперскими подводными лодками на юг для атаки фьорда и прикрытия высадки имперского десанта. Да, двести третьему батальону придется на несколько недель сменить погоны Райха на форму интербригад и не принимать участие в войне против Республики. Но не вижу в этом особенной проблемы, фронт на Рейне пока стабилен.

– Но русские наверняка наложат лапу на железные рудники, – возразил Ганс.

– Зато Северная Федерация навсегда выйдет из игры. Уже с гарантией. А с рудниками…договоримся. В конце концов, за них будут воевать не только русские "добровольцы", но и наши маги в форме интербригад. Победа получится общая, – убежденно парировал Эрих.

– В этом есть смысл, – задумчиво сказал фон Рудерсдорф, прикладываясь к своему бокалу. – Определенно есть, – забарабанил он пальцами по массивной столешнице. – Эрих, прорабатывай план операции и связывайся по секретным каналам с русскими. И ставь новую задачу перед Дегуршафф. Говорите: "Демон Рейна"? Пусть Антанта почувствует объединенный удар "Демона Рейна" и "Русской ведьмы" на своей шкуре, глядишь, потом кое-кто в Штатах и Соединенном королевстве станет сговорчивее, когда придет пора заканчивать эту войну…

За покрытым белой скатертью столом мы с Пашкой сидели вдвоем. Юлька ушла куда-то гулять, скорее всего – по модным магазинам, Авдотья Павловна задерживалась по делам в конторе ее торгового дома, так что обед в это воскресенье прислуга сервировала в столовой только для нас двоих.

– Мы должны будем одеть суомскую форму? Таня, ты шутишь что ли? – Пашка чуть не поперхнулся кулебякой с гусиными потрошками, которую он ел вприкуску с аппетитно пахнувшим наваристым борщом. – Да как так можно? Это же против всяких правил.

– Можно, если прикажут, – сглотнул я голодную слюну, глядя на него, и отправил в рот ложку жареной гречневой каши, закусив ее соленым огурчиком. – Вот ты скоромное в Великий Пост жрешь не стесняясь прямо на глазах товарища, так? Это по правилам?

– Так доктор велел и батюшка Никодим благословил скоромное, – растерялся парень. – Не чревоугодия ради, а только укрепления сил телесных для…

– Вот так и с формой. Подполковник Дергачева прикажет и благословит – оденешь не только суомскую форму, но и набедренную повязку из страусиных перьев. Если для дела надо будет, скажем негром в Африке прикинуться.

– Тань, да ладно тебе. На, наложи себе борща и подобрей пожалуйста, – подвинул по белоснежной скатерти в мою сторону фарфоровую супницу парень. – Ты тоже солдат, тебе можно.

– Я сейчас не солдат, – отодвинул я супницу обратно, выдерживая характер. – И даже не офицер. Я сейчас просто девочка Таня за домашним обедом. Вот когда фуражку надену и кобуру нацеплю, тогда и буду есть все подряд, оправдываясь боевыми действиями и военной необходимостью. А сейчас – нет, у меня пост.

Парень смущенно посмотрел в свою тарелку и бросил ложку, потянувшись за широким блюдом с кашей.

– Да ешь ты борщ, не смущайся, – остановил я его. – Мне кашу оставь.

– Но ты сказала…

– Что ты такой нерешительный в самом деле Пашка? Хороший боец должен трескать съестное так что за ушами трещит, а на подколы товарищей во время еды внимания не обращать. Мало ли что я тебе сказала, у меня свои резоны, может я религиозная шибко, тебе почем знать? Мать тебя балует, да и на диете ты похудел, а впереди фронт. Нагуливай жирок пока, пригодится. Кушай и слушай, что я тебе скажу. Форму суомов надевать не надо будет, ты меня понял неправильно. Мы не вооруженные силы Суомии, мы некие абстрактные добровольцы – интернационалисты. У нас свое командование, добровольческое, суомские генералы нам до лампочки. Форма та же, российская, но погоны только со звездочками, без гербов, на сером фоне. Триколоров и прочей государственной символики на форме тоже не будет. Ну и еще кое-какие изменения. Ты подробнее у матери можешь спросить, заказ на форму через ваш торговый дом оформлен. Как и на остальное – одеяла, новые вещмешки, комбинезоны и прочую мелочевку. Реброву понравилось с Авдотьей Павловной работать.

На самом деле это не Реброву так уж понравилось работать с торговым домом Никифоровых, а я его лично упросил, – все закупки для спецотдела и магов вести через Авдотью Павловну. На то были две причины, – раз уж меня неофициально чуть ли не приняли в семью, а я не отказался, то быть в ней нахлебником стыдно. Давать деньги из жалования за постой и обеды тоже нельзя – Авдотья Павловна не возьмет и обидится. Ну что же, дадим возможность честно подзаработать нечужому человеку на госзакупках. И называйте это хоть кумовством, хоть коррупцией – мне все равно, я не идеалист в розовых очках, воюющий за общественную справедливость, я по другому профилю. Но была и вторая, еще более важная причина – я хотел замкнуть снабжение батальона на людях, которым доверяю, чтобы не было косвенных утечек информации. Вот та же форма интербригад – если северяне узнают, что ее заказывают, то могут и сложить два и два. Авдотья Павловна проследит, чтобы все было шито-крыто и сохранит тайну, а так же за качеством проследит, от этого жизнь ее сына косвенно зависит. А другой поставщик? Хрен знает.

– Меня на самом деле другое волнует, – вздохнул я и решил поделиться тайной с товарищем. Все равно через двое суток вылетаем на фронт, а Пашка не разболтает, в этом я был уверен. – Нам в помощь Империя навязывает двести третий магический батальон. Тот самый, что мы встречали в Дакии. Они тоже будут на время операции «суомскими добровольцами» в нейтральной форме.

– С твоей таинственной сестрой во главе? – Тут же спросил Паша.

– С ней самой, – скривился я.

– Так это же здорово, – не понял моих опасений парень. – Два наших батальона это сила! Разнесем северян в пух и прах.

– А кто будет главным? А как мы будем взаимодействовать? Я, знаешь ли, привыкла сама командовать и планировать операции как мне удобно. Моя сестричка, подозреваю, тоже себе на уме и весьма решительная и властная особа. Как бы ни возникли проблемы.

– Договоритесь как-нибудь, – промямлил Пашка с набитым ртом. Парень опять отдал должное борщу.

– Мне бы твою уверенность, – покачал я головой. – Иногда мне кажется, что одной воевать было бы проще.

Кроме собственно магов, в интербригаду вошли два сибирских пехотных полка, из тех, чей личный состав наилучшим образом зарекомендовал себя во время суомской войны. Также к нам командировали несколько десятков офицеров с Кавказа, обладающих какой-никакой альпинистской подготовкой и разную сборную солянку из добровольцев, пожелавших принять участие в операции числом до батальона. Немного – но народ отборный, грамотный и умелый. Так же немного горной артиллерии, и собственно все. Ставка была на стремительный рейд боевой группы, усиленный магами, а не на долгую операцию. Мы должны были подавить пограничное сопротивление северян и выйти к рудникам Федерации, от которых до границы Суомии было чуть больше сотни километров, перерезав железную дорогу, доставляющую руду к портам и продержаться с неделю, оттянув на себя войска северян и создав неразбериху. Дальше дело было за Империей. Задача вполне посильная, на мой взгляд.

Имперские маги прибыли в наш полевой лагерь за пару дней до начала операции. Моя сестрица сходу решила показать характер. Двести третий прилетел на рассвете, без всякого предварительного оповещения на оговоренной волне, хотя должен был это сделать. За облаками, прячась в режиме маскировки на большой высоте. Подозреваю, не столько для того чтобы укрыться от чужих глаз, сколько для того чтобы неожиданно плюхнуться во всеоружии на нас с темного неба, застав врасплох, спящих, и взяв реванш за наше прошлое неожиданное появление в Дакии. И у них бы это получилось, если бы я не ожидал, что Таня выкинет что-то в этом духе. Но тут не вышло – специально проинструктированные мной посты магов – наблюдателей успели засечь имперцев на подлете, хотя и в последний момент. Я все же успел поднять батальон и выскочить из палатки одетым по всей форме, когда сверху спикировали Дегуршафф вместе с Вишей, все в сиянии от импульсов магии торможения своих левитаторов на ногах.

– Привет сестренка! Что-то вы долго, мы вас уже заждались, – поприветствовал я Таню на имперском языке. – Как дорога, в полете случаем не укачало, господин майор? Уши ветром не продуло, ты, как я вижу, предпочитаешь летать без шлема?

Дегуршафф состроила странную гримаску, видимо не сразу решив как себя вести. Похоже, она была слегка раздосадована, что эффектного появления имперских валькирий среди русских варваров не получилось. Но потом до ушей улыбнулась, и ее круглое личико приняло ангельское выражение.

– И я тоже тебя очень рада видеть сестра. Как здоровье, как сама? Говорят, суомы твой батальон крепко потрепали, есть погибшие и было много раненых. Приношу свои соболезнования, у меня такого даже во время самых тяжелых боев на Рейне не случалось.

Хуже всего было то, что нас слушали маги обоих батальонов, столпившиеся кольцом вокруг палатки. Совсем другая ситуация, чем во время прошлой встречи. Тогда нам делить было нечего и никому друг от друга по большому счету ничего не надо, поэтому и беседа прошла спокойно и по-дружески. Теперь – не так. Японец – хороший командир и хороший боец и привык подчиняться своему начальству. Но то начальству. Моего авторитета он просто так не признает ни за что. Ему перед собственными бойцами марку держать надо – они должны видеть, что сильнее их майора нет никого и их Таня – самая крутая Таня из всех Тань в этом мире. Иначе будет подрыв авторитета командира и боеспособности батальона, что недопустимо. А еще он хочет произвести на моих магов впечатление, показать превосходство себя и своих людей, в идеале – нагнуть меня в подчиненное положение, возможно – даже получил подобное распоряжение от начальства, что-то вроде «разузнай, каковы они – эти русские маги». Я, кстати, в аналогичной ситуации. А нам еще как-то взаимодействовать в бою потребуется и если каждый начнет тянуть одеяло на себя, ничего хорошего не выйдет.

– На войне всякое бывает, бывают и потери, – пожал я плечами, решив пока не нагнетать. – Мы для вас на правах хозяев палатки вон там приготовили – я показал рукой в противоположный угол нашего лагеря на лесной поляне. Там же найдете еду, дрова и припасы. Обустраивайтесь, отдыхайте с дороги, а потом я попрошу тебя зайти ко мне в командирскую палатку, господин майор. Пообщаемся с глазу на глаз как нам лучше выполнить задачу.

– Хорошо, господин подполковник, – не стала упорствовать Дегуршафф. – Часа через два буду у тебя.

– Нет, русский, тебе я подчиняться не буду, – подтвердила мои худшие опасения Таня, когда мы мирно вкушали чай с кофе и заедали его сухарями в моей палатке, подальше от чужих ушей. – Не хочу, да и не имею права. У меня приказ на самостоятельные действия в помощь вашим войскам и не более того. Предлагаю следующее – я сама разрабатываю операцию по атаке рудников с участием наших обоих батальонов. Ты негласно признаешь мое лидерство и слушаешь мои приказы, выраженные предельно корректно, в виде просьб, задевать твой авторитет перед бойцами не стану. Так будет правильнее всего.

– Ага, а потом мой батальон по плану операции должен будет помогать вам с атакой орудий в фиорде и высадкой десанта. И мне с бойцами там тоже слушать твои команды и подчиняться? Счаз, размечтался самурай о сакуре…

– А что в этом такого? Пойми сестренка, здесь нет ничего личного, – серьезно ответил японец. – Просто у меня больше боевого опыта, больше умений, поэтому мне всеми магами и командовать. Ответственность тоже на мне. Я не собираюсь подставлять тебя или твоих бойцов под огонь, будь уверен. Я собираюсь выполнить отданный мне приказ наилучшим образом.

– Нет, – улыбнулся я. – Не пойдет, коллега. Или работаем вместе и договариваемся по-хорошему на равных либо воюй отдельно, как тебе вздумается. Под тебя не пойду.

– У меня прямой приказ работать вместе, – пробурчала Дегуршафф. – Во имя налаживания контактов между нашими державами.

"И разведки боеспособности русских магов", – подумал я про себя.

– А давай так, – после недолгого молчания рубанул я воздух рукой. – Раз уж мы с тобой начали выяснять кто из нас в наших стаях самый главный альфа-самец, то давай подеремся? Сразу все и прояснится.

– В смысле? – Слегка опешил японец.

– Тренировочный поединок в воздухе, – уточнил я, ставя пустую кружку из-под чая на раскладной столик. – У тебя в маузере пять патронов и у меня в мосинке пять. Защиту ставим по полной, заклинания на срыв защитного поля не применяем. Остальные заклятья подвешиваем на патроны в два процента от мощности, так чтобы только зафиксировать попадания. Кто в чье поле чаще попадет, тот и победил. Там и станет ясно, кто главнее.

– Я тебя легко сделаю, – усмехнулась Дегуршафф. – На глазах твоих и своих людей. Оно тебе надо?

– Не надо быть такой самоуверенной сестренка. На все воля Божия, – я демонстративно перекрестился. – Бог меня не оставит.

– Вот как? – Тон голоса Тани стал откровенно злым. – Никакие Боги тебе не помогут победить меня, подполковник Дергачева. Я принимаю твое предложение.