Текст книги "Тени прошлого. Часть 1 (СИ)"

Автор книги: Михаил Хекс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

Глава 13. Становление/Та-хепру

Среди нашей четвёрки не было профессиональных пилотов, чтобы управлять космическими кораблями. Конечно, у всех нас были удостоверения для полётов на сендетах – персональных летающих аппаратах.

Но как оказалось, это не было проблемой. Всеми полётами корабля управлял наш ИИ Скхаджи. На самом деле, Скхаджи управлял вообще всем на корабле. Синтезировать еду в приёмнике столовой? Пожалуйста! Смоделировать какую-нибудь ситуацию в тренировочном полигоне? Конечно, да! Перенести стену каюты? Сделаем! Электричество, водопровод, система жизнеобеспечения тоже управлялась им.

Иногда мне даже казалось, что он специально ждёт каких-нибудь поручений от нас и с удовольствием (если такое слово вообще применимо к ИИ) их выполняет.

Вот и сейчас, мне оставалось лишь попросить его выполнить Переход, и Скхаджи тут же приступил к выполнению.

Как оказалось, мгновенное перемещение объектов с помощью временных петель, не такое уж и мгновенное. Да, со стороны оно таким и является. Но “изнутри” процесса время течёт по другому и прямо пропорционально зависит от расстояния на которое происходит перемещение.

В пределах нашей Солнечной системы, когда мы испытывали новейшую навигационную систему нашего корабля, всё происходило в считанные секунды. Перед нашим вылетом, МарсКорп приняло решение – провести доскональное тестирование навигационной системы, а во время этого тестирования, облететь все планеты Солнечной системы и выгрузить автономные научные комплексы, которые будут посылать на Землю все полученные данные, на стационарные орбиты планет. Сами такие комплексы представляли собой сферы из металла, очень похожего на обшивку нашего корабля, метра два в высоту и массой около тонны. Количество таких научных комплексов варьировалось от десяти на орбите Меркурия до ста двадцати на орбите Юпитера.

Работы по выводу лабораторий на орбиты планет проводились нами собственноручно. Хут-Гау позволял нам без проблем переносить такую массу даже внутри корабля в отсутствии невесомости. А также наша космоброня отлично себя показала в условиях открытого космоса. Пришлось правда надеть поверх Хут-Гау дополнительное оборудование для перемещения в невесомости.

Мы справились за три дня. Странник перемещался к нужной планете, из грузового отсека мы выводили в открытый космос нужное количество автономных комплексов, активируя их, и перемещались к следующей планете. После чего научные комплексы самостоятельно выводили себя на нужные им координаты и образовывали между собой вычислительную сеть для последующей работы.

Мы решили, что начнём с Меркурия и потом пойдём по порядку, несмотря на то, что нам придётся “прыгать” туда-сюда по всей Солнечной системе, планеты же не выстроены в один ровный ряд. Таким образом мы решили проверить точность навигационных систем, заодно ИИ корабля замерял время перемещения внутри корабля, находящегося во временной петле, и в обычном мире, что должно дать и нам, и кораблю больше информации о перемещениях.

– Эй, Джек! Ты чего завис то? – спросил меня Сэм, когда мы по очереди выбрались из аэрлока, держа в руках по метровой сфере лабораторного оборудования.

– Да так… – неуверенно начал я отвечать, решая открыться ребятам или нет. – Сколько раз ты в детстве рассматривал энциклопедии о нашей Солнечной системе?

– Не знаю. Не очень много. Изучил общую схему, порядок планет по отдалению от Солнца, да и всё, наверное.

– А я уже и не вспомню сколько раз пересматривал её. В детстве, в юношестве, да пока учился, я тоже постоянно смотрел на схему Солнечной системы. Космос всегда манил меня, и я жил мечтой о нём. И вот теперь, моя мечта действительно исполняется.

– Да ты романтик! – заметила Ани, а Лиза лишь хихикнула.

Все наши разговоры мы продолжали вести с помощью аат-нубу. Своего рода тренировка и прокачка взаимодействия друг с другом. Я уже практически на автомате переключался с общего канала на личные и обратно. Такая мыслесвязь была очень удобна. По началу меня смущало то, что наши незримые помощники слышат все такие разговоры, но потом понял, что они слышат и всё то, что мы говорим вслух, а, значит, и беспокоиться не о чём.

Меркурий вблизи просто великолепен. Его поверхность покрыта гигантским количеством кратеров, причем некоторые из них имеют диаметр в несколько сотен километров.

Стоило бы задуматься о выживании в температуре на орбите Меркурия, но Хут-Гау отлично гасил излучения даже на таком близком расстоянии от Солнца.

– Давай, Джек, хватит витать в облаках, – вывела меня из задумчивости Лиза и я приступил к работе.

Поначалу было очень тяжело работать в невесомости. Каждое движение в невесомости требует не только физических усилий, но и интеллектуальных, так как нет определенного "низа" или "верха", чтобы помочь лучше ориентироваться. Приходилось постоянно следить за своим положением и направлением в пространстве, чтобы не потерять равновесие и не столкнуться с другими объектами. Это как плавать в океане без гравитации, где каждый шаг и движение требует более тщательной координации и контроля. Все, что вы делаете, должно быть предельно точным и аккуратным, поскольку даже маленькая ошибка может иметь серьезные последствия.

Когда мы закончили и активировали автономные лаборатории на орбите Меркурия, у меня перед глазами появилось сообщение:

Хотите открыть навык Навигация? Навык Навигация позволяет ориентироваться не только на плоскости, но и в любом пространстве. Внимание! Навык Навигация заменит навык Картография

Да/Нет

Конечно да!

Навыки 3/5

Навигация: 0 (0%).

Владение оружием: 5 (14%)

Рукопашный бой: 9 (15%)

– Ребят? У меня у одного Картография заменилась Навигацией? – спросил я в общем канале.

– Хех, – усмехнулся Сэм, – у меня это произошло больше часа назад!

– И у меня, – поддержала его Лиза.

– А у меня нет, всё ещё Картография. Ой! – воскликнула Ани. – А вот и сообщение!

Навык у нас полностью сбросился, но мы не расстраивались, так как он начал быстро прокачиваться, ведь мы постоянно перемещались и у каждой планеты выходили в открытый космос.

У Венеры, второй планеты нашей Солнечной системы, дело пошло чуть быстрее. Наши движения уже стали более точными, и времени мы потратили меньше, чем у Меркурия, несмотря на то, что количество автономных лабораторий было больше. Но всё же, вживую, даже Сэм залюбовался открывшимися нам видами.

– Какой интересный жёлтый оттенок, я думал, что Венера голубая, – сказал Сэм.

– Атмосфера Венеры сильно загрязнена диоксидом серы, который придает её внешнему виду желтый оттенок, – ответила ему Ани, а мы с Лизой тоже внимательно слушали, – Голубой она кажется с Земли из-за атмосферы нашей планеты.

– Я в детстве читала, что на Венере, как и на Меркурии, очень жарко, – добавила Лиза

– Не просто жарко, – ответила Ани, – это самая горячая планета в нашей Солнечной системе. Благодаря усиленному парниковому эффекту, температура на поверхности Венеры может достигать 462 градусов Цельсия.

– Какие глубокие познания, – заметил я.

– Я как и ты увлекалась космосом с самого детства и тоже любила читать всякие книги и энциклопедии об этом.

– Приятно слышать, что я не одинок в своём увлечении.

За такими вот разговорами, мы не заметили, как активировали все автономные лаборатории, предназначенные для Венеры.

Вернувшись на корабль, мы решили сделать небольшой перерыв, отдохнуть, заодно и пообедать.

Сразу как только за нами загерметизировался аэролок, мы легко сняли дополнительное оборудование для перемещения в невесомости, здесь оно не требовалось, но никто не стал дезактивировать хут-гау.

Мы уже привыкли к ним настолько, что даже не снимали их. Хут-гау был настолько удобным, что стал для нас новой одеждой, можно даже сказать второй кожей. Бронекостюм не стеснял наши движения, а для удобства мы просто убирали покров вокруг головы и кистей рук.

– Как думаете, Шену действительно делают всё ради человечества? – внезапно сменил тему Сэм, когда мы уже обедали всей компанией в общей столовой.

– Что ты имеешь в виду? – спросила его Лиза.

– Ну весь этот… Проект. Включая нас, нашу миссию.

– А есть сомнения? – теперь уже и я включился в эту беседу.

– Мне просто кажется, что они преследуют какие-то свои цели.

– Конечно преследуют. Причём каждый дополнительно имеет и свои личные цели, – ответила я. А Сэм подумал немного и добавил:

– Я могу ошибаться, но мне не даёт покоя мысль, что они это делают не ради человечества. И даже не ради личной выгоды. Вспомните тот случай, когда они начали между собой переговариваться и мы их перестали слышать.

– Нам просто отключили звук, – возразила Лиза.

– Я так не думаю, – поддержал я Сэма. – Их лиц хоть и не было видно, но когда они говорили с нами, то силуэты этих лиц двигались как у обычного человека при разговоре. А в тот момент, о котором упомянул Сэм, они были неподвижны.

– Будто они переговаривались с помощью мыслесвязи, как мы! – догадалась Ани.

– Именно! – улыбнулся я ей. – Именно поэтому не стоит полагаться на их слова. Их истинные цели явно не совпадают с теми, что были озвучены для нас.

– А может они правы? – не унималась Лиза. – И другие расы действительно настолько враждебны, что их лучше сразу уничтожать?

– Я не верю в то, что разумная раса, вышедшая в космос и освоившая межзвёздные перелёты, может быть агресивна к другим формам жизни, – возразил ей Сэм.

– Ты судишь по человечеству, но кто знает по какому пути развития они пошли, – ответил я ему. – В любом случае, не будем открывать огонь сразу после обнаружения внеземного разума, для начала попробуем наладить с ними контакт.

Ребята ответили согласием практически одновременно.

– Ну что? Продолжим нашу нелёгкую миссию? – спросил я всех вставая из-за стола и убедившись, что все закончили обедать. – Следующая планета – наш Дом!

Наш Дом, планета Земля, из космического пространства выглядела невероятно прекрасной и необычайно живой планетой.

– Хорошо, что мы прыгнули с ночной стороны планеты. Смотрите! – воскликнула Лиза – Это невероятно! Каждое множество маленьких точек света – это населенные города.

С минуту, а может и больше, мы парили над планетой и любовались зрелищем. Города светились множеством мелких точек, а магистрали между ними были опутаны паутинками света.

Я уверен, если бы мы прыгнули с дневной стороны, то тоже не разочаровались бы. Перед тем, как выйти в открытый космос на теневой стороне Земли, мы долго рассматривали проекцию планеты, находясь в рубке корабля. Уверен, что вживую, всё бы выглядело ещё более впечатляюще.

Но даже так были видны мельчайшие подробности благодаря великолепной работе оптических сенсоров корабля. Плодородные земли выглядят зелеными и сочными, а голубые воды океанов словно приглашают к погружению. Хотя, кроме всей этой красоты, мы бы увидели и следы нашего влияния на планету: различные виды загрязнений и даже следы изменения климата.

На протяжении всего времени равёртывания сети автономных лабораторий на орбите Земли, я пытался ухватиться за мысль, которая постоянно ускользала от меня. Когда была активирована последняя сфера, я наконец-то смог сформулировать то, что крутилось у меня в голове:

– В такие моменты осознаёшь свою ответственность за сохранение и защиту своего родного Дома, – сказал задумчиво я. – Здесь мы закончили, возвращаемся на Странник.

– Последняя планета на сегодня? – уточнил Сэм, когда мы проходили через аэролок. А я лишь кивнул головой.

Смысла идти в рубку управления не было никакого. Я просто, как и ранее, обратился мысленно к Скхаджи с просьбой перенести нас к Марсу.

Перемещение прошло в штатном режиме, как и в прошлые разы потребовалось всего лишь несколько секунд нашего субъективного времени. А когда мы вышли в открытый космос на орбите красной планеты, и начали проводить работы, сердце защемило не только у меня.

Каждый из нас пережил ту катастрофу, в которой мы потеряли родителей, как позже выяснилось приёмных, но сути дела это не меняет, эти чувства, эти эмоции – они ведь настоящие.

– Вон он, смотрите, – указала Лиза рукой на воронку от взрыва, эдакий большущий кратер, диаметром почти 20 километров, который можно легко увидеть с орбиты.

Не знаю сколько мы так пробыли в невесомости, глядя на эту воронку. Каждый из нас в это время думал о чём-то своём. Я, например, разглядывал остальной невероятно разнообразный ландшафт Марса, состоящий из огромных вулканов, оврагов и каньонов.

– Смотрите какие прекрасные белоснежные полярные шапки из льда! – восхищённо нарушила наше молчание Ани. – Да, такой красновато-рыжий оттенок планеты и эти полярные шапки дают планете свой характерный вид, не правда ли?

– Да, – согласился я с ней, – они просто завораживают, когда свет от Солнца отражается от них.

– А вон самый высокий вулкан в Солнечной системе – Олимп. Это даже я знаю, – указал Сэм в сторону невероятной красоты огромной горы. Сколько у него высота? Пятнадцать? Двадцать километров?

– Вообще-то, его высота, – с укоризненными нотками ответила ему Лиза, – составляет почти 22 километра. Просто громадина!

Мы продолжали болтать о Марсе, каждый рассказывал какие-нибудь интересные факты. Некоторые факты были по ландшафту, как про Олимп, некоторые – по истории колонизации планеты. Так мы не заметили, как активировали все автономные лаборатории, предназначенные для изучения Марса.

– Заканчиваем на сегодня, – сообщил всем я, взглянув на часы, которые я разместил справа внизу своего поля зрения. – Хорошо сегодня поработали.

Никто не стал возражать. Как-то так сложилось у нас в команде, что все между собой равны, каждое мнение мы учитываем, но всё равно окончательного решения ребята ждут от меня. Негласно они передали мне роль лидера и командира, хотя я себя таковым не считал.

– Итого получается мы сегодня разместили 70 автономных лабораторий: 10 на орбите Меркурия, 16 – Венеры, 25 – Земли и 19 – Марса, – подвёл итоги Сэм, глядя прямо перед собой в никуда, когда мы по традиции собрались в столовой ужинать и обсуждать произошедшее за день. Видимо, запросил информацию у своего аат-нубу и вывел её в поле своего зрения.

– Завтра приступим к Юпитеру, там планируется разместить 120 таких лабораторий. Думаю, завтра успеем всё сделать. Лабораторий хоть и больше, но нам не надо будет каждый раз возвращаться на корабль и прыгать от планеты к планете, – заключил я.

Затем болтали о том, о сём, рассказывали свои истории из жизни. Когда Сэм рассказывал о том, как прыгнул в реку для спасения чьей-то собаки, я обратил внимание как Лиза восхищённо на него смотрит. И весь остальной вечер замечал, как она то и дело на него бросает взгляды.

После ужина мы разошлись по своим каютам, хотя я заметил, что Ани пошла к Лизе. а я решил связаться с Сэмом:

– Заметил, как Лиза весь вечер смотрела на тебя?

– Хмм, я думал, мне показалось… – неуверенно сказал Сэм.

– Да она прям еле взгляд от тебя отводила.

– А сам-то? Соринку в чужом глазу заметил, а бревно в собственном нет?

– О чём ты?

– Об Ани! Она явно тобой заинтересована!

– Спасибо, Сэм... Я действительно ничего не заметил такого…

– Ладно уж, мы же одна команда! – немного радостно воскликнул Сэм.

Сэм отключился, а я не заметил как уснул, лежа на кровати и размышляя о том, что сказал мне Сэм.

Глава 14. Инцидент/Шерду

Второй день нашей новой работы начался также хорошо, как и первый. Следующим в нашей программе стал, конечно же Юпитер. Это самая большая планета в нашей Солнечной системе, красота которой заключается в ее газовых облаках и множестве спутников, вращающихся на орбите планеты.

Мы даже немного зависли, залюбовавшись невероятно огромными разноцветными полосами и бурями Юпитера. А его спутники – это отдельный разговор. Невероятная захватывающая картина разнообразия и красоты. Каждый спутник представляет собой уникальное сочетание различных характеристик, от размера и формы до поверхностных особенностей и геологической активности.

Как и вчера, каждый рассказывал всё, что знал и помнил о Юпитере и о его спутниках. Например, я узнал, что Ганимед – самый большой спутник в Солнечной системе, по размерам он даже больше Меркурия.

Ганимед является единственным спутником, обладающим магнитным полем, а его поверхность состоит из льда и пород, которые создают потрясающие геологические структуры, такие как огромные каньоны и гряды гор.

Европа – другой захватывающий спутник, чья поверхность состоит из льда и находится под постоянным ледяным покровом. Но что делает его действительно интересным, так это то, что ученые считают, что под этим ледяным покровом может быть жидкая вода, и возможно, даже жизнь.

Ио, с другой стороны, является самым вулканически активным местом в Солнечной системе и имеет более 400 активных вулканов на своей поверхности. Его атмосфера также заполнена различными газами, включая серный диоксид, который придает ему красноватый цвет.

Именно поэтому здесь, у Юпитера, потребовалось такое большое количество автономных лабораторий. Работа была монотонная и сводилась к тому, что мы перемещали сферы лабораторий от Странника метров на триста метров, активировали их, а затем возвращались обратно. Впрочем, ничего нового, всё как и во вчерашний день. Справились бы быстрее со своей задачей, но произошёл один инцидент. Видимо, мы сильно расслабились, до этого момента всё шло очень хорошо.

Где-то в середине рабочего времени, мы попали в небольшое облако метеороидов – множество мелких мини-астероидов, размерами от мелких песчинок до полуметра в диаметре. Основная проблема таких метеороидов в космосе – это то, что они движутся на огромной скорости.

Хут-Гау, конечно, выдержал все их удары, но кинетическая энергия на поверхности планеты и в невесомости – две большие разницы. Всё случилось внезапно и закончилось также быстро, как и началось.

Когда облако прошло дальше мимо нас, Ани паническим голосом закричала, её закрутило вокруг её вертикальной оси, а мы сообразили, что её относит в сторону от корабля. Оказалось, что один из мелких метеороидов повредил крепление троса, а другой пробил у Ани двигатель устройства перемещения, с помощью которого мы передвигались в невесомости.

Ближе всех к ней оказался я, поэтому, не раздумывая, рванул за ней, одновременно отцепляя свой трос, так как Ани отлетела уже достаточно далеко, и длины троса банально не хватило бы. Достаточно быстро догнал её, остановил её вращение, приобнял и начал торможение. Из-за шлема Хут-Гау я не видел её лица, но её плечи вздрагивали. Похоже, Ани сильно испугалась и плакала.

– Всё хорошо. Я успел. Всё хорошо, – повторял я, пока Ани не успокоилась.

– Спасибо, – еле слышно сказала она, – я очень испугалась, что буду бесконечно лететь в никуда.

Я выбрал направление, и мы двинулись в сторону корабля.

– Паника – плохой советчик. Джинни, – обратился я к аат-нубу Ани, – ты почему не успокоила её? А, хотя, ладно...

– Что? – изумлённо спросила Ани

– Лететь в никуда не пришлось бы, Джинни могла сделать так, что ты бы умерла и возродилась на Страннике.

– Тогда зачем ты рванул за мной?

– Не знаю… как-то не было времени думать об этом, – сказал я, смутившись, а Ани после этих слов крепче прижалась ко мне.

Обратно на корабль мы добрались без приключений, заменили Ани крепление троса, закрепили на хут-гау новое устройство перемещения и продолжили работу.

– Точно можешь дальше выполнять работу? – спросил я у неё.

– Да, – кивнула Ани, – ты меня успокоил. Мне уже не страшно, честно.

До конца дня больше никаких происшествий не произошло. Вся работа проходила в штатном режиме, а когда все автономные лаборатории были активированы, я вздохнул с облегчением и дал команду возвращаться на Странник.

Пока проходили аэролок, снимали устройства для перемещения и пока мы все вместе шли в столовую, Ани не сказала ни слова.

Зато за ужином всё накопившееся за день выплеснулось наружу, Ани в красках рассказала о своих ощущениях, когда она полетела, как она выразилась, в космическую бездну. Было видно, что произошедшее её вымотало и ей необходимо отдохнуть. Поэтому она после рассказа попрощалась со всеми и пошла к себе в каюту.

А мы с Лизой и Сэмом ещё просидели и проболтали в столовой до самой ночи. Сэм всё подшучивал, что я герой, рванулся без раздумий за Ани как настоящий рыцарь из какого-нибудь книжного романа. Лиза пыталась его хоть как-то притормозить с его разыгравшейся фантазией, но всё было тщетно.

В конце концов он успокоился, начал зевать, и мы разошлись по своим каютам. Заснул я как и в прошлый раз сразу как только моя голова коснулась подушки.

Я снова оказался в открытом космосе и смотрел на поверхность Юпитера. Странно, мы ведь закончили с ним ещё вчера?

– Ребята? А разве мы вчера активировали не все автономные лаборатории около Юпитера? – задал вопрос я ребятам, но оказалось, что я говорю в пустоту.

Посмотрев по сторонам я никого не обнаружил. Впрочем я не обнаружил и нашего Странника. Паника начала овладевать мной.

– Мило! Что происходит? Где все?

Ответом мне была лишь звенящая тишина. Я попытался крикнуть во весь голос, но у меня ничего не вышло. Лишь какой-то сдавленный хрип вырвался из моего рта.

– Не бойся, я помогу тебе. Направлю тебя, – раздалось у меня в голове.

– Кто ты? – спросил я своего неизвестного собеседника.

– Друг, – коротко ответил мне голос.

– Как мне тебя звать? – взяв себя в руки и успокоившись спросил я.

– Моё имя тебе сейчас ничего не скажет, но мы с тобой обязательно встретимся и поговорим. А пока… – его голос перешёл в отдалённый шёпот, – проснись…

Открыв глаза, я увидел перед собой потолок своей каюты на Страннике. Значит, это был сон? Если так, то это очень странный сон. Что вообще он мог означать? Да и сон ли это вообще? Голос и слова невидимого собеседника, обещавшего встречу со мной, засели в моей памяти.

Посмотрев на часы, я понял, что пора вставать. Принял контрастный душ и странный сон почти выветрился. Лишь на краешке сознания осталось некое ощущение недосказанности, незавершённости.

А когда в общей столовой я увидел свою команду, я и вовсе позабыл о своём сне, так никому и не рассказав о нём.

За третий день мы успели облететь оставшиеся планеты Солнечной системы.

К Сатурну решили подойти со стороны полюса, чтобы снизить риски и чтобы не повторилось вчерашнее происшествие. К тому же, работали парами: я с Ани, Сэм с Лизой. Так было удобнее приглядывать друг за другом.

Кольца Сатурна с этого ракурса оказались восхитительно прекрасными, они состоят изо льда, камней и других материалов, которые дали жизнь множеству художественных картинок и фантастических иллюстраций.

– Сатурн имеет несколько наборов колец, которые отличаются по размеру, форме и составу, – начал Сэм, – имеют ширину от нескольких десятков до нескольких тысяч километров.

– Хорошие познания, – заметила Лиза

– Я делал макет ещё в школе для урока астрономии и всё тогда досконально изучил. Посмотрите, кольца имеют промежутки между друг другом, так получается из-за невероятного баланса между силой притяжения Сатурна и центробежной силой материала, который находится на орбите вокруг планеты.

Закончив с Сатурном, мы запечатлели красоту льдистых колец Урана, которые окружают планету и придают ей свою уникальную визуальную прелесть. Кольца Урана внешне отличались от аналогичных колец Сатурна. А ещё ось вращения Урана наклонена на 98 градусов относительно плоскости орбиты. И то, как вращается Уран "лежа на боку" должно было бы произвести на нас впечатление, но в открытом космосе нет “верха” или “низа”, поэтому мы не заметили никакой разницы с тем же Сатурном.

На самом деле, если бы мы изначально не знали бы этот занимательный факт из школьной программы, то даже не обратили бы внимание на это.

– Здесь мы закончили, – сообщил Сэм, выгрузив и активировав последнюю автономную лабораторию, предназначенную для Урана. – Осталась последняя планета.

– Возвращаемся на Странник, – ответил я ему, и посмотрев на часы, добавил, – Думаю, сегодня закончим с этой частью нашей миссии.

Ани сегодня во время нахождения в открытом космосе была молчалива. Даже во время коротких перемещений между планетами Солнечной системы, когда мы все вместе находились в аэролоке, она не проронила ни слова. Надо будет с ней постараться поговорить вечером после ужина.

А вот Сэм с Лизой постоянно переговаривались, веселились и шутили друг над другом.

Выйдя из аэролока в окрестности Нептуна, мы увидели его неописуемый ледяной ландшафт. Кроме этого, его множество спутников придавали Нептуну еще более загадочный облик.

Работали так же парами и управились довольно быстро. Несмотря на долгий рабочий день и близкий конец текущей задачи, все мы были собраны, поэтому проблем или инцидентов никаких не возникло.

После того как мы облетели все планеты нашей Солнечной системы и выгрузили все автономные лаборатории, я попросил Скхаджи прыгнуть к Плутону, всегда хотел посмотреть на эту давно открытую карликовую планету. И мы пошли в столовую.

– Скхаджи, а можешь вывести увеличенное изображение Плутона на огромный экран в столовой?

– Да, Джек. Секунду…

Картинка на экране сменилась, а мы сели ужинать и обсуждать события дня, как это уже вошло у нас в привычку.

За ужином, я всё никак не мог найти слов, чтобы поговорить с Ани. Даже не знал с чего начать. Я поглядывал на неё, но как только она замечала мой взгляд, Ани старательно отводила свой. Доев свой ужин, Ани встала из-за стола и сообщила:

– Пойду спать, я что-то очень устала.

И под наше удивлённое молчание просто развернулась и ушла. Дождавшись, когда Ани скроется за проходом в столовую, Сэм спросил:

– Что это с ней?

– Она сегодня весь день неразговорчивая, – заметила Лиза. – Что ты ей что-то наговорил? – внезапно переключилась она на меня.

– Ничего. Вообще ничего, – угрюмо сказал я.

– А может надо было? Ну хоть что-то сказать? – продолжала напирать на меня Лиза.

– Да я даже не могу слова подобрать. Вот что я ей скажу? Или что мне спросить? Как вообще начать разговор? Любые мои сегодняшние попытки сводились с её стороны на нет.

Доев свою порцию, я пожелал ребятам спокойной ночи и пошёл в свою каюту. По пути я продолжал думать об Ани и её немного странном, отличающегося от обычного поведении. Неужели тот инцидент так повлиял на всегда уверенную в себе Ани?

За такими размышлениями я вошёл в свою каюту, сел на кровать, как вдруг…

Джек, за дверью стоит Ани.

Что? Просто стоит? Почему не заходит?

– Ани? Мило сказал, что ты стоишь за дверью, заходи.

Она уверенно, но также молча зашла в мою каюту, села рядом на кровать и робко произнесла, глядя себе в ноги:

– Я так по хорошему тебя и не поблагодарила за спасение. Большое спасибо тебе, я тогда очень перепугалась.

Так вот в чём дело! Она просто не знала как меня поблагодарить. А я то всю голову сломал, что случилось.

– А ещё я очень благодарна тебе за твою помощь и поддержку после инцидента. Ещё раз спасибо!

– Всегда пожалуйста, Ани. Можешь на меня положиться.

Девушка благодарно улыбнулась и подняла взгляд на меня, наши глаза встретились. Она решила проявить свою признательность и сделать нечто, что может показаться смелым и рискованным – она поцеловала меня. Но этот поцелуй получился неловким и коротким, словно она не знала, как правильно меня поцеловать.

После поцелуя Ани быстро отстранилась и вопросительно посмотрела на меня. А я сидел, улыбаясь от уха до уха. Затем взял её за руку, подтянул к себе и поцеловал в ответ. Эту ночь Ани провела в моей каюте.