Текст книги "Тени прошлого. Часть 1 (СИ)"

Автор книги: Михаил Хекс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

Глава 19. Обновление/Кхену

Внимание! Вы получили новый уровень.

Внимание! Вы получили новый уровень.

Доступно 4 очка характеристик.

Что? Давно я не видел таких прекрасных сообщений. Почему именно сейчас? И почему сразу два уровня?

Вылезая из капсулы, я вызвал Статус.

Уровень: 22 (0%).

Класс: специалист по астротехнологиям.

Специализация: Астроинженер.

Характеристики

Телосложение: 17

Сила: 15

Интеллект: 27

Ловкость: 13

Харизма: 6

Выносливость: 14

Стойкость: 15.

Интуиция: 10

Доступно 4 очка характеристики

Навыки 3/5

Навигация: 3 (1%).

Владение оружием: 6 (14%)

Рукопашный бой: 11 (25%)

Способности

Укрепление: 17 (17% усиления покрова Хут-Гау на 3,4 секунды)

Критический урон: 15 (15% вероятность критического урона, x2,5)

Концентрация: 27 (27% к скорости мышления на 27 секунд)

Блинк: 13 (откат 8,5 секунд)

Восстановление: 14 (на 14% быстрее восстановление Выносливости)

Резистентность: 15 (Игнорирование 7,5% физического урона)

Озарение: $# (@!%#$^%$@ будущее, @#^%#$^%$%)

Так, четыре очка, пожалуй вложу 3 в Интеллект, уж очень мне нравится как я двигаюсь в убыстрении. И 1 вложу в Ловкость, как оказалось, Блинк тоже полезная способность. Запланировал очередь повышения характеристик и решил обсудить с Мило произошедшее.

Мило, как думаешь, что смогло “пробить” 20-й уровень?

Не уверен, что мы “пробили” его, Джек. Судя по всему, для достижения новых уровней, придётся встраивать новые модули в Хут-Гау. Или как-то ещё развивать меня.

А ведь точно! Капсула только что закночила установку модуля, позволяющего свободно перемещаться в невесомости. А перед этим я установил изменённый модуль “сшивания” пробоин. Скхаджи уверил меня, что это усилит мой Хут-Гау, но не сказал как именно. Самое время попробовать.

Мило, чувствуешь изменения?

Да, и не маленькие, Джек. Активируй полный покров Хут-Гау и представь, что у тебя выросли из рук клинки.

Мой Хут-Гау, как и у остальных членов команды, был активирован постоянно. Неприкрытыми этой современной космо-броней были только голова и кисти рук. Поэтому я активировал боевой режим, чтобы Хут-Гау покрыл всё моё тело и представил как из моих предплечий вырастают, как продолжение моих рук, острые длинные клинки. В этот же момент чёрные острые клинки с синими светящимися жилами моментально выросли у меня из предплечий прямо над тыльной стороной ладоней. Если сжать кисть в кулак, то клинок выступает ещё сантиметров на двадцать.

Внимание! Доступен раздел Модификации. Отображает модификации Хут-Гау и степень её освоения.

Я вызвал Статус, действительно, появились две модификации:

Полиморфные клинки: 1%

Инерционный компенсатор: 0%

Решил ещё поэкспериментировать и вырастил вместо клинков, по всей длине предплечий клинки-алебарды. Класс!

– Так же я буду автоматически усиливать Хут-Гау в местах, куда будут попадать выстрелы из оружия, что усилит нашу выживаемость. – прокомментировал мои эксперименты Мило.

Остальные тоже получили новые модули как и я. А вот тауи, новые члены нашей команды, получившие старые версии аат-нубу и Хут-Гау, сейчас отдыхали в каюте, которую им отдала Ани. Им нужно было время для развёртывания всех возможностей и адаптации организма.

Всё же их ДНК не была усилена как наша, да и вообще отличалась. Хотя Скхаджи уверенно заявил, что отличия не сильно большие, наши виды очень схожи. К тому же у Скхаджи была вся информация, переданная от Меду-Нефер, о тауи, живших ещё до восстания людей на корабле. Поэтому при внедрении аат-нубу он учёл изменения и бояться за жизнь наших новых друзей не стоило.

Сама Ани перебралась ко мне. Можно было бы перестроить стены и добавить комнаты, но мы решили наоборот уменьшить площади всех кают, чтобы выделить больше места под лабораторию.

Наши тауи, оказались заядлыми учёными, вот почему они согласились примкнуть к нам и так легко отдали две свои разработки. Им просто очень хотелось первыми из своего народа побывать в других звёздных системах.

Пока их аат-нубу заканчивали первоначальную настройку, Неб-Пер вкратце рассказал историю их рода. Именно своего рода, а не всего населения тауи. Тауи заявил, что по всем их местам законам, он свободно может рассказывать незнакомцу лишь о себе и своих предках.

Неб-Пер, как и Хон-То, был из прау потомственных учёных. Хотя история жизни самого Неб-Пера была далеко не простой. Несмотря на то, что его предки и были учёными, мать его матери, понятия “бабушка” в их языке не существовало, отреклась от них. Это лишило Неб-Пера связи с его родовой историей. Он стал безродным. Парасхитом.

Ани и Лиза ужаснулись части его истории про то, как он выживал на улице. А я понял, что Неб-Пер на самом деле очень устремлённый тауи, повидавший в своей жизни не мало плохого и хорошего.

Слово "прау" в приблизительном переводе означает "семью", но их семья сильно отличается от нашей. Прау – это не всегда союз двух особей разного пола или тауи, связанных кровными узами, как обычно это бывает у людей. Прау образуется после наступления возраста совершеннолетия, 14 местных (20 наших) лет, фактически с кем угодно.

Мы сначала удивились, но Неб-Пер пояснил, что прау не обязательно связана с сексуальным подтекстом. Да и количество особей внутри прау может быть больше двух. А затем он, встав и приложив правую руку к сердцу, выразил надежду, что мы все вместе станем одной дружной новой прау.

Аналогично поступила и Хон-То. Как оказалось, для принятия нового члена прау или для объединения двух прау в одну, требовалось согласие всех глав прау. В данный момент это были сами Неб-Пер и Хон-то.

Мы пока решили отложить этот вопрос, но было видно как осунулись плечи Неб-Пера и Хон-То, похоже, они расстроились.

Вот почему они так спокойно отреагировали на наше предложение оставить контакт в тайне. Оказалось, что Неб-Пер, Хон-То и остальные сотрудники лаборатории на второй планете звезды Ра являются членами одной прау Пер, очень секретной прау.

Сама прау Пер была “под присмотром” прау То. Можно было бы сказать, что это прау внутри прау, хотя фактически это было не так.

Подконтрольная прау Пер проводила для прау То различные секретные исследования и разработки. Настолько секретные, что обычное население Хенет даже не знало, что на второй планете существует лаборатория и там ведётся разработка новых летательных аппаратов и только.

Кроме того, их очень удивило, как мы называем некоторые вещи, ведь они звучали очень похоже на то, как они звучали бы на их языке, но всё таки немного по-другому. А некоторые термины, произносимые нами на их языке, вообще имеют противоположные значения.

А ещё Хон-То как-то обмолвилась, что мы смягчаем все звуки, которые произносим, будто не желаем открывать рот как надо при разговоре.

После установки и настройки аат-нубу, они стали лучше понимать нашу речь, даже пытались разговаривать на нашем языке, но у них это получалось больше так, будто они не умеют произносить мягкие согласные, а некоторые гласные вообще упускали. Но смысл их слов легко до нас доходил.

Кроме того, я попросил Скхаджи внести коррективы в аат-нубу тауи, чтобы он смог за ними присматривать. ИИ корабля не был против, так как сам хотел предложить это.

Неб-Перу пришлось потратить уйму времени, чтобы задать вектор исследований в лаборатории на годы вперёд. Тем же самым занялась Хон-То по своим направлениям. Каждый проект был важен, и ресурсов должно было хватать на всё.

Затем понадобилось немало времени, чтобы главы передали во временное управление прау Пер своим подчинённым.

Пока тауи выполняли все эти дела, появилось много свободного времени. Я решил не тратить его впустую и занялся тренировкой. Нужно было привыкнуть к своим новым возможностям. Ани как обычно присоединилась ко мне.

Тренировки на Страннике сильно отличались от тех, что были на Меду-Нефер. Здесь нам нельзя было умирать, потому что общее количество жизней для нас было ограничено.

Хэрью с виртуальными противниками генерировались Скхаджи специально для нас двоих так, чтобы мы смогли отработать не только свои личные новые возможности, но и отработать их в связке друг с другом.

Кроме своих клинков и алебард на предплечьях своих рук, я научился создавать шипы на коленях или локтях, которые активировались автоматически благодаря Мило, когда я наносил удары этими частями своего тела.

Мило вообще прекрасно взаимодействовал с новыми возможностями покрова. То как точно он наращивал небольшие пористые уплотнения в местах попадания по мне пуль и других снарядов, меня, если честно, поразило. Благодаря такой пористой структуре уплотнений, я всего-навсего ощущал небольшие толчки в местах попадания пуль и прочих снарядов.

За мгновения до такого толчка, только находясь в своей Концентрации, я замечал, как на поверхности Хут-Гау синим всполохом на доли секунды загорается место будущего попадания, а затем после попадания, спустя те же доли секунды, поверхность снова становится обычной.

Благодаря новому Инерционному компенсатору, я дополнительно ускорял своё тело. А совместно с Концентрацией по скорости передвижения я достиг вообще наивысших успехов. В такие моменты Ани еле-еле поспевала за мной.

Ани тоже попрактиковалась в применении этих двух новых модулей и тоже научилась небольшому ускорению и уклонению.

В общем, тренировка вышла очень плодотворной.

Мы уже возвращались в свою каюту, как нас окликнула Хон-То. Она пригласила нас с собой на разговор с её родителями. Для этого пришлось снова спуститься на вторую планету звёздной системы Ра в секретную лабораторию.

Она рассказала им всё, что с ней произошло, включая встречу с нами, и сообщила, что будет вынуждена покинуть родные края для дальнейших исследований.

Конечно же, нас представили друг другу. Перекинулись несколькими фразами, которым нас перед этим научила сама Хон-То, чтобы соблюсти все нормы местного этикета. Я заверил их, что с их дочерью ничего не произойдёт и она обязательно вернётся “эм иб ренпэт” – в целости и сохранности.

Неб-Пер также присутствовал при разговоре и подтвердил мои слова, добавив, что будет всегда рядом с Хон-То. А затем он продемонстрировал активацию Хут-Гау, которым мы его уже оснастили.

Этот удивлённый взгляд родителей Хон-То нужно было видеть.

Кроме этого сама Хон-То сообщила:

– Нам удалось совместить технологии людей и тауи. Мы далеко продвинулись в этом направлении. Мы уже добились значительных улучшений этих прекрасных защитных костюмов. Когда Миссия людей будет завершена, они обещали поделиться с нами всеми полученными данными и некоторыми их технологиями. Мы нужны им, а нам нужны они, – закончила она свою речь перед родителями, а я лишь подтвердил её слова.

Когда все формальности были улажены, в этой системе нас уже ничего не удерживало и нужно было решать, что делать дальше, чтобы продолжить выполнение нашей Миссию.

– П-рвэт, Джэк. Как-э плны на с-годн? – спросил меня Неб-Пер, когда мы пересеклись в общем коридоре по направлению в столовую.

– Пойдём, мой инопланетный друг, вместе с нами за общий стол, там всё и обсудим. А где твоя хехмет?

– Ужэ тм, – указал он за стол, где уже сидели Сэм, Лиза, Ани и Хон-То, мы как раз вошли в столовую.

За завтраком решали, что делать дальше. С одной стороны, необходимо продолжить выполнение нашей Миссии, а с другой, нас никто не ограничивал по времени. Кроме высказываний шену о том, что “времени осталось мало и нужно торопиться”.

А когда каждый из нас, кроме тауи, высказал все "за" и "против", они почему-то повернули головы в мою сторону, будто я должен был принять окончательное решение.

– Вообще-то, мы все равны, а я совсем не главный.

– Да ладно тебе, Джек, – улыбаясь тыкнул локтём мне в бок Сэм, – Мне кажется я выскажу наше общение мнение, но на роль лидера ты подходишь больше нашего.

– Ладно, я понял. Тогда предлагаю следовать плану и идти дальше по маршруту, заложенному в борт Странника. Следующие координаты указывают на Альфу Центавра. Расстояние от этой звёздной системы около четырёх с небольшим световых года.

– Склко займт полот врм-н? – спросила Хон-То. Она тоже делает успехи в изучении нашего языка.

– Четыре с небольшим часа, – сказал я, а Неб-Пер и Хон-То вскочили с места и очень громко, буквально, залаяли:

– Ру хэрм-хайу м птах?

– Да, умеем. Технология основана на концепции временны́х петель.

– Что? Как м-но он рбот-т?

– Как именно работает двигатель, я не смогу правильно объяснить. Лучше потом поговорите с доктором Кроссом, когда представится возможность. – я немного помолчал, обдумывая, что сказать дальше. Но тут вспомнилось наше первое появление в этой системе. – Скхаджи, почему не была включена маскировка Странника по прибытию в эту звёздную систему?

– Она была включена, Джек.

– Тогда как нас обнаружили?

– Я мгу об-снит. Но лушэ пуст Л-за п-рвдот, сл-шкм много т-рмнов.

Всё произошло значительно проще, чем я себе уже навыдумывал. Как оказалось, по прибытии в звёздную систему, когда наш Странник вышел из временной петли, произошёл локальный выброс тахионных частиц. Именно их зарегистрировали в одной из секции лаборатории на второй планете системы Ра. После чего сразу же была включена тревога внутри всей лаборатории, а Неб-Пер возглавил и направил их экспериментальный летательный аппарат прямиком в нашем направлении.

А далее уже мы сглупили. Неб-Пер нас не обнаружил и просто начал транслировать своё сообщение на всех доступных частотах, так сказать, на удачу. И если бы мы не ответили, то мы так и остались бы не обнаруженными.

И, кстати, изначально не было никакой агрессии со стороны тауи. Как мы уже успели убедиться, их речь просто имеет такое интересное, будто лающее, произношение.

А ракеты они запустили потому, что Неб-Пер воспринял неправильно произнесённую фразу Лизы как личное оскорбление. Он пояснил, что из-за особенностей нашего мягкого произношения, фраза прозвучавшая от Лизы, звучала так, будто Лиза пожелала ему очень близкого знакомства с самкой раша, существа, обитающего на Хенет, похожего на нашего земного кота.

Затем наш корабль исчез из их поля зрения, а тауи на корабле очень удивились, когда произошло наше столкновение с противоположной стороны их корабля. Они действовали по своему протоколу безопасности. Ну а дальше нам всё известно.

Скхаджи предложил тауи посмотреть записи и расчёты для Перехода, заложенные в ИИ корабля. А нам предложил немного передохнуть от Миссии. Очень странное поведение для ИИ, но его объяснение, что тауи могут лучше разобраться в, изначально разработанной тауи, а потом модифицированной людьми, технологии, меня устроило.

Я снова решил потратить это время на тренировки со своими новыми клинками. Ани, ожидаемо, присоединились ко мне. В последнее время мы становились всё ближе.

Глава 20. Сияние/Анкх

Около трёх недель понадобилось нашим новым членам команды, чтобы разобраться в работе и принципе перемещения Странника. Тауи усердно погрузились в работу и изучение сложной природы двигателя нашего корабля. Мы стремились к тому, чтобы при выходе из Перехода исключить любые возможные нежелательные последствия, особенно связанные с сильным выбросом тахионных частиц.

Мы столкнулись с неожиданными сложностями и техническими препятствиями, которые требовали настойчивого исследования и творческого подхода. Каждый день мы учились на собственных ошибках, делали наблюдения и производили корректировки в настройках и механизмах Странника.

Наконец, после нескольких итераций исследования и модификаций, нам удалось значительно сократить сильный выброс тахионных частиц при выходе из Перехода. Хотя полностью избавиться от него не удалось, мы достигли значительного прогресса. Наш Странник теперь практически невозможно обнаружить.

За это время произошло много интересного. Например, мы, осуществляя Переходы при тестировании, расположили автономные лаборатории у каждой планеты этой звёздной системы, за исключением третьей. Сколько бы мы не уговаривали тауи, они твёрдо стояли на своём: нельзя разглашать сведения о другой прау, а значит и каких-либо искусственных спутников или автономных лабораторий не допускается выводить на орбиту их родной планеты.

На закономерные вопросы от том, как они следят за погодой, за сейсмической активностью на планете, тауи отшучивались, что это не нужно. Как оказалось позже, это были не шутки. На планете практически отсутствовала сейсмическая активность, во многом из-за отсутствия естественных спутников, как наша Луна.

Да и с погодой им повезло. На единственном материке планеты, по нашим меркам, была просто райская погода. Сеть климатических установок, расставленная в определённых точках планеты, позволяла не только наблюдать за погодой, но и вносить некоторые незначительные коррективы.

Чертежи и всю техническую документацию таких климатических установок тауи нам предоставили. И Лиза, не без помощи Хон-То, целыми днями, а иногда и ночами, переводила их.

В свою очередь, все данные с наших автономных лабораторий пересылались на вторую планету системы Ра прямиков в подземную лабораторию, принадлежащую прау Пер.

Но не стоило думать, что Хенет была каким-то раем. Проблемы, конечно же, присутствовали.

Например, существовала бедность некоторых слоёв населения, основной причиной которой была безродность. Таких тауи называли парасхитами. Тауи, имеющие род, обычно обходили стороной таких парасхитов. Любая близкая связь с парасхитом могла поставить крест не только на карьере, но и на самом роде. Как, например, однажды произошло с матерью Неб-Пера. Но я не считал это первостепенной проблемой, ведь бедность была и на Земле.

Для искоренения бедности мало было раздать деньги всем желающим, это всё равно не поможет. Выделенные деньги быстро тратятся, а потраченные деньги не приносят никакого дохода. Я считаю, что здесь необходимо было менять мышление низших слоёв населения. Я много размышлял в студенческие годы над этим вопросом и пришёл к выводу, что им, бедным слоям, просто необходима была система мотиваций и поощрений, чтобы им было к чему стремиться. Когда я пытался кому-нибудь объяснить, что я имею в виду, всегда сталкивался с непониманием как именно это организовать.

Но если на Земле я имею право что-то менять, так как это мой родной дом, то тут, на Хенет я всего лишь гость, и гость не званный. Единственное на что я мог повлиять – это на экологию дома тауи. Их деятельность на планете не сильно, но ощутимо загрязняла её. На Земле эту проблему удалось решить совсем недавно. Поэтому, посовещавшись друг с другом, мы решили поделиться с ними двумя проектами: установкой для расщепления небиологических продуктов жизнедеятельности, таких как пластик, и установки, в разработке которой я принял непосредственное участие, и установкой для очистки питьевой воды. Оба проекта основаны на одной и той же технологии дизинтегрирующего поля.

Предстоит много работы для перевода проектов, а затем и их реализации. Поэтому данные о проектах также были отправлены в лабораторию на второй планете звёздной системы Ра. Да, мы перестали называть Проксиму Центавра нашим длинным названием, предпочли короткое название, данное местными тауи.

За это время мы сдружились с новыми членами команды. Фактически, как заявил Неб-Пер, мы образовали неофициальную прау, несмотря на то, что мы сами не являлись тауи.

Спустя три недели, после доработки двигателя корабля, мы провели успешные испытания. Совершили несколько контрольных Переходов внутри звёздной системы Ра, при которых на второй планете в лаборатории пытались зарегистрировать выбросы тахионных частиц. Зарегистрировать ничего не вышло, что несомненно порадовало нас.

Больше нас здесь ничего не держало, а значит, пора отправляться в следующую точку нашего путешествия.

– Десять секунд до выхода из Перехода, – произнес на всю рубку голос ИИ корабля.

– Каждый раз удивляюсь Переходу, – сказал Неб-Пер, его произношение уже практически было неотличимым от нашего. Всё это время он постоянно вместе с Хон-То тренировался в произношении человеческого языка, при этом немного грубые для человеческого слуха лаящие интонации всё же никуда не делись.

3… 2… 1…

На дисплеях, расположенных у стола в центре рубки, начала отображаться информация о звёздной системе, в которую мы только что прибыли.

Как и предполагали астрономы Земли, Альфа Центавра является двоичной звёздной системой, вращающуюся вокруг общего центра масс. Эти две звезды очень похожи на Солнце размером и массой, хотя они более яркие и прохладные. Именно поэтому Альфа Центавра является одной из самых ярких звезд в ночном небе Земли.

– Обнаружено четыре планеты, – сообщил Скхаджи.

– Должно быть пять, – заявила Хон-То, – одна планета, самая близкая к системе звёзд, двигается не по эллиптической траектории, а по… – она описала пальцем в воздухе знак бесконечности, – не знаю как сказать, не могу найти аналог этого символа в нашем языке.

– А если взять не символ, а нашу цифру 8? – предложила Ани.

– Да, точно!

– Я внёс коррективы, с поправкой на только что полученную информацию. Обнаружена гравитационная аномалия почти посередине между звёздами. Полагаю, это и есть пятая планета.

– Что на счёт признаков разумной жизни? – спросил Сэм у нашего бортового ИИ.

– По предварительным данным, планеты этой звёздной системы не пригодны для жизни.

– Тогда приступаем к выгрузке и активации автономных лабораторных комплексов, – решил я. – Скхаджи, рассчитай сколько и в каких местах требуется выгрузить их. Особое внимание удели этой интересной планете с нестандартной траекторией.

– Принято, Джек.

– Может в этой системе мы найдём какие-нибудь зацепки, – обнадёживающе сказал Сэм.

– Надеюсь на то, – ответил я ему. – Все готовимся к выходу. Неб-Пер, Хон-То, вы остаётесь на Страннике.

Тауи лишь кивнули с серьёзным и сосредоточенным видом.

“Хорошо, что значения кивков и жестов тауи близки к нашим человеческим.” – подумалось мне, когда мы уже направлялись к аэролоку корабля.

Вот ещё одно удобство постоянного ношения Хут-Гау – мы не теряли времени на облачение.

В системе Ра мы все научились использовать Инерционный компенсатор эффективно, поэтому в этой звёздной системе с задачей доставки и активации автономных лабораторий мы справились довольно быстро, меньше чем за сутки.

После возвращения на корабль, мы как обычно обсуждали события дня, находясь всей командой в столовой за ужином. Тауи тоже находились вместе с нами, ведь они теперь члены нашего экипажа. При этом тауи очень нравилась наша еда, несмотря на то, что это были стандартные пищевые пайки, и каждый раз нахваливали её.

– Пятая по счёту, включая ту странную, планета очень меня заинтересовала, – начал я. – Судя по уже полученным данным, ее поверхность значительно более твердая и плотная, чем у обычной планеты. Похоже, что планета в большей степени состоит из тяжелых металлов, таких как железо, никель, золото, серебро и платина. Поэтому, во-первых, планета для нас очень перспективная как источник ресурсов. А во-вторых, наши автономные лаборатории не пробьются сквозь толщу этих металлов. Датчики кое-то обнаружили и я хочу спуститься на её поверхность и изучить более подробно. Скхаджи, выведи на дисплей изображение этой планеты, полученное от автономной лаборатории.

Перед нами появился тёмный шарик планеты, поверхность которого буквально светилась разноцветными переливаниями.

– А почему она так "переливается"? – спросила Лиза.

– Благодаря этим тяжёлым металлам, у планеты очень сильное магнитное поле, – ответил ей Скхаджи. – Звёздные ветра бомбардируют магнитное поле планеты и это создаёт такое "переливание".

– На нашей родной Земле, – продолжил я, – тоже есть похожее явление, мы его называем полярным сиянием.

Представьте себе захватывающую красоту планеты, на которой каждую ночь небо озаряется невероятными яркими цветами. На этой планете полярное сияние заполняет всю её поверхность и создает впечатляющую картину. Но в дневное время так же можно увидеть яркие сполохи, своей яркостью перекрывающие свет даже от двух звезд одновременно этой интересной звёздной системы.

В первую очередь бросается в глаза небо планеты. Оно кажется по-настоящему сверкающим и живым благодаря ярким зеленым, розовым и фиолетовым оттенкам, которые также могут перемежаться с более ледяными или лавандовыми цветами. Иногда мельчайшие огоньки искрятся в небесах, словно алмазы, придавая ему еще более воздушный вид.

Все заворожённо смотрели на эту впечатляющую картину, а я добавил:

– Я хочу приземлиться на неё, – ещё раз сообщил я свои мысли, – но не только потому, что я хочу увидеть всю это красоту с поверхности планеты. Мы обнаружили в одной точке планеты, странную пустоту…

– Не пустоту, а менее плотную, чем остальная планета, область, – поправил меня Скхаджи.

– Да, точно, менее плотную область. Предлагаю завтра спуститься всем вместе и исследовать эту область.

– Тауи пойдут с нами? – удивлённо спросил Сэм.

– Да, – коротко ответил я, но увидев сомнения на лице своего друга, добавил. – Я считаю, они теперь полноправные члены нашей команды.

– Я не к тому, – сразу сказал Сэм, решив, что я его неправильно понял. – Мы с ними не отрабатывали взаимодействия друг с другом. Они не будут мешаться, если что-то пойдёт не так?

– Уверяю вас, – ответил ему Неб-Пер, – как только заметим жареное, мы сразу вернёмся на Странник.

– Запахнет жареным, – автоматически поправила его Лиза.

– Что? – не понял Неб-Пер.

– Правильно говорить “запахнет жареным”, а не “заметим жареное”.

Неб-Пер медленно кивнул, принимая замечание.

– Да и вряд ли мы удержим настоящих учёных перед лицом загадки, не правда ли? – улыбаясь сказала Ани.

Хон-То улыбнулась в ответ, подтверждая догадку Ани.

– Тогда, раз все разногласия разрешились, идём готовиться к завтрашней высадке. Время до высадки семь часов, – сказал я и уже собрался уходить, как Ани меня остановила.

– Как ты это сделал? – серьёзно спросила Ани, а остальные также внимательно сверлили меня взглядом.

– Сделал что? – не понял я.

– У меня в интерфейсе появилось задание, причём с таймером на семь часов. Уже меньше.

– Я ничего не делал. Скорее всего это ваши аат-нубу решили, что так будет лучше и вывели информацию, чтобы она всегда была на виду.

– Джинни говорит, что это не она, – не унималась Ани.

Я лишь пожал плечами и пошёл к себе в каюту

Следующим "утром", сразу после сна и завтрака, мы уже готовились к к посадке на планету. Из оборудования решили с собой ничего не брать. Всё, что нужно для анализа, есть у наших аат-нубу и Скхаджи.

Скхаджи произвёл посадку на тёмной стороне планеты в метрах ста пятидесяти от интересующего нас объекта. А выйдя из корабля поняли, что "тёмной" эту сторону назвать вряд ли получится.

На поверхности планеты любое тело, будь то скала или камень, окутано необычной светящейся аурой. Иногда аура была тонкой и прозрачной, словно мерцание, а иногда она больше напоминала плотную энергетическую оболочку, окружающую объект.

– Анкх джедт нехебу, – восторженно сказала Хон-То.

– Мат хепер, – ответил ей Неб-Пер.

Благодаря нашим друзьям-тауи, Лизе удалось настроить автоматический перевод с их языка, который отображался для нас как текст в самом низу поля нашего зрения.

Аналогичную функцию, но работающую в обратном направлении, добавили в аат-нубу Неб-Пера и Хон-То.

Иногда автопереводчик переводил слишком дословно, но смысл их фраз был понятен:

– Сияние, красота, на небесном своде.

– Истина едина.

Вообще, выражение “мат хепер” мы слышали из уст тауи очень часто. Оно буквально означает следующее: собеседник сказал что-то, с чем полностью согласен другой собеседник, то есть их мнения по данному вопросу совпадают.

Впрочем, сейчас я бы тоже сказал “мат хепер”, соглашаясь с ними. Красота атмосферного сияния на этой планете необыкновенна, и можно наслаждаться ею каждую ночь. Отдыхая на какой-нибудь горной вершине, ты можешь наблюдать за потрясающим шоу на небе и погружаться в мир мерцания и свечения, которое окружает тебя со всех сторон.

Не знаю сколько мы так простояли, смотря на эту неописуемую красоту. От созерцания меня отвлёк голос Мило:

–И долго мы так будем стоять, у нас есть задача – проверить менее плотную область. Что вы вообще нашли в этом сиянии?

– Тебе не понять, железяка, те чувства, что мы испытываем, глядя на это. Но ты прав, нужно выдвигаться.

Я попросил Мило наложить на текущий мой взгляд проекцию той самой менее плотной области. Проекция отобразилась в глубине планеты, а её очертания были похожи на…

– Это же корабль! Вмурованный прямо в породу планеты!

– Где? – хором повернулись ко мне головы всех остальных членов команды.

– Мило, передай параметры и настройки всем аат-нубу.

– Ого! А ведь и правда! – восхитилась Лиза.

– Да, с орбиты этого было не разглядеть, – подтвердил Сэм.

– Осталось найти способ попасть внутрь… – немного расстроенно проговорила Ани. – Смотрите, он на глубине почти десяти метров.

– Вон та часть находится ближе к поверхности, – указал я на “хвост” этого корабля, а точнее на его, как мне показалось, заднюю часть.

Вообще корабль представлял собой параллелепипед длиной метров 100 со скошенными закруглёнными углами, передняя часть была закруглена сильнее, а в задней части, которая находилась ближе к поверхности, были выступы, похожие не небольшие крылья флаеров, которые мы используем для перемещения на Земле.

– Скхаджи? Есть какое-нибудь оборудование, чтобы подобраться к кораблю, – спросил я наш корабль. – Скхаджи?

Оказывается, мы не заметили, как подошли к “хвосту” корабля, пока его рассматривали.

– Фиксирую очень сильные помехи и искажения сигнала из-за очень интенсивного магнитного поля планеты, – сообщил всем Мило.

– То есть, если мы отойдём друг от друга подальше, то и не сможем связаться друг с другом? – спросила Ани.

– Так и есть. Я вернусь поближе к Страннику и переговорю со Скхаджи, заодно проверим, поймаете ли вы мой сигнал.

– В любом случае, Джек, у нас есть устройства, которые используют дезинтегрирующее поле, – заметила Хон-То. – Так что это дело времени, когда мы сможем пробиться к объекту исследований.

Я лишь кивнул и двинулся в сторону Странника, а ребята в это время общались между собой. Где-то на полпути к кораблю, их разговоры начали прерываться, а затем и вовсе пропали. Внезапная тишина заставила меня остановиться и обернуться.

– Мило, какое расстояние от меня до ребят?

– 56 метров 12 сантиметров, Джек.

– Думаю, что это число постоянно меняется в зависимости от местности и силы магнитных излучений… – размышлял вслух я, продолжая идти в сторону нашего корабля. – Это может очень сильно затруднить нашу задачу на этой планете.

– не слышу… Джек… Вы пропали из эфира, – прозвучало у меня в голове.