Текст книги "Белояннис"

Автор книги: Михаил Витин

И вот грузовик мчится по скверной дороге, его бросает из стороны в сторону, а в его кузове подпрыгивают и бьются о стенки тела четырех убитых.

Одному журналисту все же удалось быть свидетелем захоронения. Вот как он описал эту страшную картину.

«Грузовик быстро въехал на кладбище. Какие-то люди принесли носилки и стянули из машины за ноги первый труп. Это было тело Бациса. Грубо рванув, они уронили покойника с высоты больше метра. Голова Бациса стукнулась о землю и из пулевой раны брызнула кровь. Затем Бациса поволокли к вырытым неподалеку четырем могилам. Там, схватив труп за руки и за ноги, его в буквальном смысле слова швырнули в могилу. Расстрелянных похоронили в одежде, в какой они были в тюрьме, без гроба, без савана…

В тот момент, когда тело Белоянниса, последним вытащенное из грузовика, было сброшено в могилу, на кладбище, запыхавшись, прибежал какой-то человек и, взглянув на то, что происходит, разразился площадной бранью. Это был один из директоров кладбища. Могильщики просто-напросто ошиблись и захоронили расстрелянных не в тех могилах. Все трупы были вырыты из могил и заново зарыты в других местах. К восьми часам утра все было кончено».

МАТЬ

Утром в воскресенье прохожие видели на улицах Афин грузовик муниципалитета, быстро мчавшийся из предместья Гуди к району Коккинья, где находится Третье кладбище. Из машины тонкой струей текла кровь. Со страхом останавливались люди перед этим кровавым следом. Мужчины снимали головные уборы, женщины крестились, шепча молитву. Следы крови говорили о недавно совершенном преступлении.

Белояннис был убит по-воровски, по-гангстеров-ски. Но убийцам мало было отнять жизнь у своих жертв, они к тому же надругались над чувствами родственников убитых. Семьям не разрешили проводить казненных на кладбище, присутствовать на похоронах. Еще до того, как в утренней радиопередаче было объявлено: «Сегодня утром, незадолго до восхода солнца в обычном месте казней, предместье Гуди, были расстреляны…», жители греческой столицы уже знали, что убит Никос Белояннис. Страшная весть передавалась из уст в уста, из дома в дом, из квартала в квартал.

– Ночью убили Никоса Белоянниса.

– Никоса больше нет. Его убили.

– Какое зверство! Будьте прокляты, убийцы! Это печальное известие вызвало гнев и возмущение, на головы убийц сыпались проклятья.

Возмущение было всеобщим. Даже правительственная печать не могла скрыть вероломства властей и народного возмущения.

Василики Белоянни уже больше полугода жила в Афинах у своих родственников.

Она часто встречалась с адвокатами Никоса, узнавала новости о сыне. А сколько усилий она, измученная и больная, прилагала, чтобы спасти Никоса, спасти других осужденных на смерть! Сколько было послано писем, обращений к королю Павлу, к главам великих держав, к председателю Генеральной Ассамблеи ООН, ко всем, кто хоть чем-то мог помочь остановить руку палача, занесенную над головой Никоса!

В воскресенье, в полдень, потрясенная горем Василики упала на колени у могилы сына и положила на нее несколько полевых цветков.

Могила Никоса на Третьем кладбище находится рядом с могилой его сестры Елени. Никос и Елени шли тернистым путем революционеров, вместе боролись за свободу своей страны, и вот сейчас они опять вместе и навсегда.

Василики Белоянни одевалась во все черное. Черное с головы до ног. Это глубокий траур. В такой одежде ходят женщины-крестьянки, потерявшие своих родных, Черную одежду Василики носила уже давно. Одного за другим теряла она своих близких.

В годы немецкой оккупации совсем еще юной умерла младшая дочь Аргентина.

Прошло несколько лет. Годы гитлеровской оккупации сменились годами новых страданий. В стране бесчинствовали банды фашистских преступников. Они истязали и зверски убивали участников Сопротивления и их семьи.

Из мести за революционную деятельность сына в 1948 году арестовали и посадили в тюрьму Георгиса Белоянниса. В тюрьме Георгиса пытали, требовали, чтобы он подписал декларацию об отречении, чтобы он отказался от своего сына Никоса и осудил его деятельность. Георгис Белояннис отверг все домогательства палачей. Фашисты убили его.

Но и после этого испытания Василики не кончились.

Во время гражданской войны арестовали и посадили в тюрьму ее старшую дочь Елени. Власти преследовали ее за то, что она боролась за свободу своей, страны, требовали от нее отречения от политических убеждений, добивались, чтобы она осудила действия своего брата Никоса.

– Нет, – твердо заявляла Елени. Отречения она не подпишет.

Следовали новые, еще более зверские пытки, которым Елени противопоставляла свою волю.

Палачи долго держали Елени в тюрьме. После продолжительных пыток здоровье ее было подорвано. Ее перевели в тюремную больницу «Сотириас» в Афинах, где она и скончалась. Из всей когда-то большой семьи у Василики оставался только Никос. И сейчас палачи убили его.

….. Но. Василики не осталась одна. У нее есть сын Никоса, маленький Никос Белояннис. Она еще не видела его. Ведь он вместе с матерью в тюрьме.

Она не одна еще и потому, что у нее есть тысячи сыновей и дочерей, патриотов, борющихся за свободу, за идеалы мира и счастья, патриотов, считающих ее своей матерью.

На другой день журналист афинской газеты «Аллаги» пришел к Василики, чтобы выразить сочувствие ее горю. В беседе с журналистом Василики сказала:

– Бывают минуты, когда я впадаю в отчаяние, и тогда я не знаю, что со мной делается, что я говорю. Я проклинаю тогда тех, кто убил моего сына, и желаю, чтобы их детей постигла такая же трагическая смерть для того, чтобы они сами поняли мои страдания. Но тотчас же я чувствую рядом с собой моего Никоса с его улыбающимся, полным привета лицом. И он говорит мне: «Нет, мама. Пусть я буду последним». Тогда я прихожу в себя и успокаиваюсь. Я желаю, чтобы зло исчезло и чтобы никакая другая мать не испытала моих страданий. Мой Никос ушел от меня. Никоса послали к его сестре. Могила, которую ему вырыли, находится рядом с ее могилой.

Василики высказала свою благодарность всем тем, кто встал на защиту Никоса и других демократов, осужденных вместе с ним на смерть. Она с негодованием говорила о том, что греческая церковь осталась совершенно безразличной к судьбе приговоренных к смерти, что она не выступила в их защиту.

– Как же можно, – сказала Василики, – от имени бога провозглашать принципы всепрощения и любви и не выразить ни единым словом осуждение кровавым процессам, которые проводятся в нашей стране?

Вскоре после убийства Никоса в греческой печати было опубликовано обращение Василики Белоянни ко всем людям доброй воли.

«Люди всей земли! Кровоточащее сердце матери, у которой империалистические палачи зверски убили любимого сына, выражает признательность Вам, протянувшим Ваши честные руки для того, чтобы спасти моего сына от расстрела. Пусть кровь моего сына станет знаменем мира и счастья вашего и нашего народов. Во имя этого дела он жил, за это он был казнен – за идеалы мира он боролся и отдал свою жизнь.

Пусть его кровь, которая обагрила эту рабскую землю, заставит расцвести цветы мира и его улыбка станет даром для молодежи всего света, чтобы другие матери не проливали слез на земле.

Мать, потрясенная скорбью, но гордая за своего сына,

Василики Белоянни».

Выражая чувства греческого народа, Центральный Комитет Компартии Греции в своем обращении заявил:

«Мать героя Никоса Белоянниса потеряла своего дорогого сына, но она не осталась одна, как этого хотели убийцы. Ее детьми являются сыновья и дочери греческого народа, которые с любовью ее поддерживают и приносят ей дань глубокого уважения, которого она достойна».

Много писем получала Василики от греческих патриотов и борцов за мир из других стран. Вот одно из них:

«Дорогая мать. Мы, пятьсот политических заключенных средневековой тюрьмы Иджедин на Крите, с глубокой любовью присоединяем нашу скорбь к твоей скорби в связи с гибелью нашего дорогого Никоса. Ты потеряла своего сына. Мы потеряли нашего брата. Родина – горячего патриота. Народы – героя. Человечество – великого человека. Цивилизация, Свобода, Демократия, Мир, Прогресс потеряли своего героя, своего борца, своего защитника. Твоих детей на земле много миллионов. Они хранят память о Никосе в своем сердце. Они поклялись его именем. Честь и слава нашему брату герою. Проклятие убийцам и поджигателям войны. Довольно крови. Мир и Демократия в Греции и во всем мире.

Политические заключенные тюрьмы Иджедин. Апрель 1952 года».

Прошло некоторое время. Василики взяла из тюрьмы Никоса Белоянниса-младшего и усыновила его. С ним она уехала в Амальяду. Но не намного Василики пережила сына. Она умерла в Амальяде и похоронена на городском кладбище рядом со своим мужем. До самой своей смерти она была окружена вниманием и любовью народа, который видел в ней не только мать героя, но героиню-мать.

ЭЛЛИ

 
Гречанка верная. Не плачь,
– он пал героем.
Свинец врага в его вонзился грудь.
Не плачь – не ты ль ему сама
пред первым боем
Назначила кровавый чести путь.
 

А. ПУШКИН

Черная машина-клетка карательного отряда скрылась в темноте мартовской ночи, и тяжелые ворота тюрьмы захлопнулись за ней. Никоса увезли на расстрел.

После прощания с мужем Элли в изнеможении от охватившего ее горя, не чувствуя холода, опустилась на цементный пол возле двери. Тюрьма все еще гудела, заключенные протестовали, слали убийцам проклятья. И в этом протесте Элли слышала биение тысяч сердец своих товарищей. Все они – в тюрьме или на воле – были вместе с ней.

Она прижала к груди переданные ей Никосом вещи, чувствуя еще сохранившееся в них его тепло. И в ее сознании промелькнула ее трудная жизнь. Долгие годы борьбы, встреча с Никосом, арест, пытки, последние дни беременности, полные страха за жизнь будущего ребенка. Страх потерять это маленькое, близкое существо всегда сковывал ее сердце, Все это казалось предельно тяжелым. Но теперь, когда ее Никоса увезли на расстрел, наступило новое испытание силы ее любви к своему народу.

Сейчас нужно пережить потерю самого дорогого человека и не только пережить потерю, но обрести новую, еще большую силу в борьбе за народ до последнего дыхания, до последней капли крови. Надо бороться так, как боролся Никос.

Возможно, что именно в тот день у Элли возникли из дум о Никосе трогательные слова о народном борце, вылившиеся позднее во взволнованные строки стихотворения.

 
И каждый раз, когда, как пес бессонный,
Лишь только притворяющийся спящим,
Опять поднимет медленное веко,
Чтоб за тобой следить, враждебный взор.
И каждый раз, когда совсем бесшумно
Раскроется окошко смотровое
И из-за фонаря все смотрит, смотрит
Невидимый тебе холодный глаз.
 
 
Ты перед этим щупающим взглядом
Вперед-назад шагаешь беззаботно,
И на твоем лице – лишь безразличье.
Твое лицо – спокойно, равнодушно.
Оно непроницаемо, как маска,
Как щит из верной и надежной стали,
Который все скрывает от врага.
 
 
Скрывает мысль, что бьется неустанно,
Мысль, как сверло, буравящее эти
Двойные стены из цемента,
Мысль, которая стремительно уходит
Из тесного, глухого заточенья.
И эта мысль уже повсюду,
На каждой улице, где прошагала,
И в каждом доме, где нашла ночлег,
Во взгляде встречного и в сердце друга.
 

Как оружие, взяла тогда Элли оставленную Никосом ручку и стала писать поспешно и страстно. Надо сказать греческому народу о том, что случилось, сказать о совершенном преступлении.

И вот строчку за строчкой Элли пишет письмо.

«Палачи вырвали его из наших рук, и мы ничего не могли сделать, чтобы его спасти. Мы могли только высказать ему нашу скорбь, излить всю нашу душу и дать обещание отомстить. Ничего больше.

Они явились как настоящие убийцы в 3 часа утра, а в 4 часа 30 минут был написан кровавый эпилог наиболее подлой, наиболее гнусной судебной инсценировки. Мы до сих пор ничего не знаем. Нам ни с кем не разрешали говорить в течение всего дня. Ему надели тяжелые кандалы и даже не дали возможность высказать его последнюю волю. Мне разрешили сказать ему последнее прости через решетку маленького глазка тюремной камеры.

И все закончилось ночью. Убийцы понимали, что подобное преступление не должно происходить при дневном свете. Они рассчитывали, что с помощью пули им удастся избежать безжалостных ударов хлыста, ударов раскаленного железа, каким было для них каждое слово Никоса. Они скоро поймет, как они ошибались, считая, что со смертью Белоянниса все закончено.

Подлым убийцам Белоянниса я напомню стихи нашего великого поэта Костиса Паламаса:

 
Убийцы в долинах дрожат,
И они называют свои жертвы вероломными именами:
Грабителями, дезертирами, предателями.
Король и все тираны их ненавидят,
Но как раз между ними живут храбрецы,
И среди них вырастают герои.
 

Эти подлые ночные убийцы не могут уничтожить героя; героев ведь никто не может убить. Вспоминая их имена, народы борются и побеждают. Подобно священному огню отмщения герои живут в сердцах патриотов; герои живут как пример для молодежи; они живут в мечте матерей, которые хотят дать своим детям такое же чистое, большой теплоты сердце, которое имели герои. Такое сердце, как было у Никоса. Один из наших близких товарищей назвал его Альбатросом. И таким он был в жизни. Птица большого полета и силы, он умел непоколебимо противостоять всем бурям.

На таких героев мы опираемся в ходе нашей борьбы, во главе с ними мы идем к победе. Раздавшийся во время процесса крик сказал правду: Белояннис живет и будет жить. Вечно.

Элли Иоанниду.

P. S. Эти несколько строк написаны из одиночной камеры тюрьмы, где мы находимся до сих пор, из той самой одиночки, из которой я попрощалась с Никосом, и его собственной авторучкой. 1 апреля 1952 года».

Письмо это написано. Но Элли чувствует, что этим письмом пока сказано еще мало. Надо сорвать маску с виновников совершенного злодеяния, надо назвать народу тех, кто убил Никоса. И вот Элли пишет новое письмо, «Отмщение»{Оба письма были опубликованы 29 апреля 1952 года во французской газете «Юманите».}.

«Убийцы Белоянниса не осмеливались довести до конца свое преступление. Они остановились как настоящие фарисеи перед бурей возмущения, которая была вызвана приговором к расстрелу матери грудного ребенка. И если я еще живу, то только из-за их трусости. Но я хочу сказать им этим письмом, что эта жизнь, которую они «спасли», в тысячу раз более, чем это было до сих пор, посвящена единственной цели – отмщению. «Надо, чтобы ты жила. Для отмщения». Это были последние слова Никоса, уходящего на расстрел. Я уверена, что все вы, свободные люди в Греции и во всем мире, услышали эти слова вместе со мной и что они вызвали в вас негодование, гневное желание наказать убийц Белоянниса, убийц тысяч и тысяч борцов, тех, кто порабощает народы и убивает их лучших сынов.

Напуганные своим преступным делом, ответственные за это лица боятся показаться. Они прячутся друг за друга, надеясь, что таким образом они могут укрыться от ответственности. Но это им не удастся. Пусть они знают, что им этого не избежать. Я, пережившая это кровавое злодеяние, хочу вам назвать их всех не потому, что вы их не знаете, но потому, что я хочу, чтобы их имена остались в ваших сердцах, написанные самой кровью Белоянниса.

Я обвиняю как лиц, прямо ответственных за убийство: американских гауляйтеров Пэрифуаиноста, которые дали приказ греческому правительству подготовить пародию на суд и осуществить расстрел; всю фракцию Папагоса в палате депутатов и в армии, которая оказывала на правительство очень сильное давление для того, чтобы оно осуществило убийство, намереваясь при этом извлечь политическую выгоду в случае, если Пластирас покроет себя кровью. Я обвиняю короля Греции – иностранца, главное занятие которого состоит в том, чтобы подписывать приговоры нашим товарищам по борьбе, Панопулоса и всю клику из охранки, Николопулоса и всю клику генерального штаба, которые являются наиболее точными исполнителями воли иностранцев в Греции.

Венизелоса, который, проводя политику правых в Греции политика правых является синонимом кровавой политики всячески способствовал осуществлению убийства Рендиса – этого греческого Давида Руссо, как звал его Никос, который без устали готовил инсценировку суда, осуществляя приказ американцев, а также адмирала Сакеллариу.

Я обвиняю военных судей, которые осудили нас на смерть, так же как и верховный суд, потому что скандально-фантастическими решениями они придали преступлению «легальную санкцию». На конец я оставила основных виновников. Потому что все, кого я назвала ранее, нам известны. Они не могут спрятаться и не могут никого обмануть.

Другие, подлые убийцы, которые прячутся, являются наиболее опасными.

Вот они: генерал Пластирас и большинство его министров, в особенности его личный друг и министр юстиции Папаспиру. Сегодня они умывают руки и пытаются прикрыть под жалкой маской Пилата свое настоящее лицо – лицо Иуды. Пластирас мог бы одним своим словом остановить исполнение приговора. Он не произнес этого слова. И он нарушил свои торжественные заявления, что никакого наказания не будет применено за преступления, совершенные до сформирования его правительства, лицемерно прикрывшись «уважением» к решению Совета помилования. Как будто он заранее не знал об этом решении. И он хочет заставить нас поверить, что он не был в курсе того, что замышлялось, хотя об этом знали журналисты, которые явились в тюрьму в то время, когда там схватили Никоса.

И он полагает, что он может этой лицемерной комедией в третий раз обмануть греческий народ лозунгами об амнистии, сейчас, когда с его рук капля по капле падает кровь Белоянниса.

Если генерал Пластирас настаивает на том, чтобы мы ему поверили, пусть он укажет поименно одного за другим лиц, ответственных за преступление. Только таким образом он может избежать народной мести и своей окончательной политической смерти.

И если он хочет, пусть он примет все это как личный вызов и пусть он ответит, если может, как человек и как солдат.

На мой первый вызов, когда перед судом я разоблачила его иезуитство, он ответил как Иуда – убил Белоянниса, оставив меня в живых.

Но он не ответит, потому что ему нечего сказать. И потому, что ничто не может стереть с его рук кровь нашего героя.

Вот основные виновники преступления, исполнители воли пресловутой американской демократии.

Пусть они знают, что гнев народа их быстро похоронит под непобедимым потоком мщения. И завтра их будут знать только под именем – убийцы Белоянниса.

Элли Иоанниду 2 апреля 1952 года».

ПЛАМЯ ГВОЗДИКИ

В воскресенье, 30 марта, когда еще первый солнечный луч не коснулся Белоянниса, лежавшего с простреленной грудью на окровавленной земле в Гуди, у подножия горы Имиттос, ротационные машины афинских типографий печатали столичные газеты с сообщением во всю первую полосу.

«Экстренный выпуск. Сегодня до восхода солнца, в 4 часа 11 минут, в обычном месте казней, в предместье Гуди, были расстреляны приговоренные афинским военным судом по делу радиопередатчиков четверо коммунистов – Никос Белояннис, Дим. Бацис, Ил. Аргириадис, Ник. Калуменос. Их ходатайства о помиловании были королем отклонены».

Печальным был этот день для греческого народа. Прервался полет гордого орла Тайгета, Граммоса и Вичи. Белоянниса больше нет. Белояннис и смерть. Это несовместимо. Сколько раз в боях с немецко-фашистскими захватчиками смерть не выдерживала его взгляда и проходила мимо! Но не выстрел из немецкого автомата на поле боя, не разрыв фашистской мины и не немецкий снаряд оборвали его жизнь. Цинично прикрывшись тогой правосудия, Белоянниса убила раболепствующая перед американцами греческая реакция. Вся демократическая Греция была в глубоком трауре.

 
Разве с тобой совместим, Белояннис, траур безмолвный?
Платья весны увивают сегодня черные ленты…
Все для тебя: эти трубы большие и барабаны,
Звон колокольный и гул демонстраций, грозно растущий.
 
 
Это клянутся над гробом твоим народы всех континентов,
День незабвенный тридцатого марта входит навеки
В новые святцы героев, отдавших жизнь свою миру.
 
 
Ты ушел от нас, Никос, но пламя гвоздики
Зажигает в народах великую бодрость,
Зажигает надежду в сердцах миллионов,
Зажигает созвездия мира на небе,
Над простором покрытых костями равнин!
 
 
Ты научил нас, как нужно жить,
Как умирать достойно!
Этой гвоздикой ты, словно ключом,
Дверь отворил в бессмертье,
Улыбкой своей осветил весь мир,
Чтоб ночь не сошла на землю.
 

Так писал о Белояннисе 30 марта поэт Яннис Рицос. В первую же ночь после убийства Никоса стены домов и правительственных учреждений в Афинах и в Пирее покрылись надписями: «Проклятье убийцам Белоянниса», «Презренные палачи ответят за их преступление», «Нас вдохновляет и ведет пример Белоянниса». Это писали, не боясь арестов и репрессий, члены молодежной организации ЭПОН, с которой всегда был тесно связан Никос.

Никогда за всю свою историю Третье кладбище не видело такого числа посетителей. Сотни женщин и мужчин, рабочих и служащих, молодежи и студентов ежедневно посещали могилу Белоянниса и покрывали ее цветами. И среди роз, гладиолусов, анемонов, маков и других цветов, растущих в горах и в долинах Греции, на могиле Белоянниса часто лежали цветы красной гвоздики.

Через неделю после убийства Белоянниса, 6 апреля, свыше 500 студентов Афинского университета, в котором когда-то он учился, и студентов других высших учебных заведений собрались у могилы Никоса. Они возложили венок с надписью «Герою Н. Белояннису. Спи спокойно, мы бодрствуем». Студенты дали клятву бороться за демократию и мир.

В тот же день многие сотни демократов из Афин и Пирея посетили Третье кладбище и возложили цветы на могилу героя.

Правительство обеспокоено. Оно дает указание никого не подпускать к могиле Белоянниса. Значительные силы полиции направлены к Третьему кладбищу. Полицейские агенты занимают все входы на кладбище. Возле могилы были поставлены часовые.

Но крутые полицейские меры не испугали патриотов. Могила героя продолжала покрываться цветами. Эти цветы приносили тайно от полиции мужчины и женщины, приносила, скрывая цветы на своей груди, молодежь, их приносил простой народ, ради счастья которого отдал свою жизнь Белояннис.

Борьба греческого народа за демократию, за мир, за свои права продолжалась. И в этой борьбе народ вдохновлялся мужественным примером, героическими делами Белоянниса. Чтя память и отдавая дань уважения бесстрашному герою, трудящиеся Афин и Пирея в день первого мая 1952 года решили возложить венки на могилу Белоянниса и на полигоне в Кесарьянис – месте гибели 200 коммунистов, расстрелянных гитлеровцами 1 мая 1944 года.

Правительство Пластираса и на этот раз показало, как оно понимает демократию, за носителя которой оно себя выдавало. Первого мая Афины и Пирей были наводнены полицией и жандармерией.

Но еще ночью на стенах домов и правительственных учреждений главных улиц Афин и Пирея появились надписи: «Слава народному герою Белояннису!», «Вечная память Белояннису – жертве несправедливости», «Позор убийцам Белоянниса!», «Мир, демократия, хлеб». Третье кладбище и дорога в Кесарьянис были теперь оцеплены полицией.

Трудящиеся рабочих кварталов все же направились к Третьему кладбищу и полигону. Они несли венки и цветы.

Когда патриоты подошли к кладбищу, на них варварски напала полиция и стала избивать безоружных людей. Пощады не было никому. С яростью полицейские уничтожили принесенные венки и своими коваными сапогами топтали цветы, вырванные из рук патриотов. Многие патриоты были арестованы, их грубо обыскивали. У некоторых были изъяты записанные на клочках бумаги слова, которыми на могиле Белоянниса они хотели почтить память народного героя. Они были изъяты как «нелегальные и могущие нанести ущерб общественной безопасности».

Вот один из этих «криминальных» документов. «Незабвенные борцы, погибшие за свободу, мы пришли к вам, чья смерть останется глубоко запечатленной в сердцах всех народов мира, которые с признательностью воздают дань уважения вашим подвигам. Мы пришли к вам как представители трудящихся района Перистери, чтобы возложить на вашу могилу немного скромных полевых цветов и обещать вам, что тысячи честных борцов будут мужественно продолжать борьбу за свободу и независимость родины, во имя которой вы отдали свою жизнь.

Пусть же память о вас будет бессмертной».

Полицейский террор не смог помешать трудовому народу Афин провести свой праздник под знаком борьбы за мир и свободу и отдать дань уважения памяти национального героя Никоса Белоянниса и всех героев национального Сопротивления.

Центральный Комитет Коммунистической партии Греции, членом которого был Никос Белояннис, с глубокой печалью известил о тяжелой утрате, постигшей партию, греческий народ и все прогрессивное человечество. «Пламенное сердце великого борца греческого народа и миролюбивого человечества, – ¹-говорилось в заключительной части сообщения, – перестало биться. Он отдал все свои силы и саму, жизнь за освобождение Греции, за победу демократии и социализм во всем мире. Белояннис пал под американскими пулями, выпущенными палачами Пластираса. Но Белояннис живет в сердцах сотен миллионов людей. Белояннис вошел в Пантеон великих героев прогрессивного человечества. Его героизм в зале военного трибунала монархо-фашистов и перед палачами вдохновляет миллионы людей во всем мире на борьбу за мир и за лучшее будущее. Греческие борцы будут чтить память Никоса Белоянниса, великого национального и народного героя, проводя еще более решительно и мужественно неустанную борьбу за объединение всех патриотических и демократических сил нашей страны».

Чтя память Никоса Белоянниса, политбюро Компартии Греции решило провести призыв в партию новых членов, носящий имя Белоянниса.

Многие организации и деятели Афин, Амальяды и деревень района горы Граммос внесли предложение о присвоении имени Белоянниса площади Омония в Афинах; городу Амальяде – родине героя; и самой большой вершине горы Голио на Граммосе, где Белояннис был ранен во время больших сражений Демократической армии Греции в 1948 году с монархо-фашистскими войсками.

Эти предложения были приняты политбюро КПГ как выражение воли народа, которая, придет время, будет ратифицирована народной властью. Политбюро призвало всех членов партии почтить память коммуниста Белоянниса и своим трудом и делами быть его достойными.

Сообщение об убийстве Белоянниса вызвало везде гнев и возмущение. Во всех странах мира народы выражали протест против чудовищного преступления и воздавали дань уважения памяти национального героя Греции. Многие миллионы трудящихся, осудив злодейское преступление греческой и американской реакции, почтили светлую память Никоса Белоянниса и дали клятву быть в первых рядах борцов за мир и свободу. Именем Белоянниса в социалистических странах названы города и села, улицы и парки, фабрики и заводы, совхозы и колхозы, школы и клубы, пароходы и баржи.

Никос Белояннис не умер. Героя убить нельзя, он бессмертен. И Никос Белояннис живет и будет всегда жить в сердцах и мыслях своего народа, всех честных людей на земле. Его героический подвиг и мужественный пример останутся в веках, как Светлый символ великой борьбы народов за мир, за свободу, за демократию.