Текст книги "Вестник далекой катастрофы"

Автор книги: Михаил Гребенюк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)

Безумец у кнопки

Стоун и Фил неплохо освоили способ передвижения на астероиде. Правда, умение пришло не сразу. В первые дни происходили казусы. Прыгнет, бывало, кто-нибудь через трещину с привычным земным усилием, и внезапно взмывает вверх.

Постепенно за время долгих поисков следов фаэтонской цивилизации Стоун и Фил привыкли к отсутствию перспективы, вызванному ничтожными размерами астероида, научились соразмерять шаг и ориентироваться в резких переходах Света и Тьмы.

Их неожиданный спутник Пит Алькатрос, который предпочитал проводить время в корабле у бара, не был подготовлен к подобным прогулкам.

– Погодите, джентльмены, куда вы торопитесь? – послышался в наушниках голос Алькатроса. – А, черт!.. Ничего, ничего, сейчас пролезу… проклятая дыра… Занесла меня сюда нелегкая…

– Мы вас ждем, – позвал Стоун.

Он и Фил сидели на дне расщелины, чтобы их не заметили с корабля Дилингера… Сюда они добрались по скрытому тоннелю, о котором известно было только Стоуну…

Алькатрос появился минут через десять.

– Благодарю, профессор, за любезность. Где уж мне, старику, угнаться за вами, – притворно обреченно сказал он. – Что-то мой друг Дилингер долго копается. Наверно, не может пустить ракеты. Командовать он, конечно, горазд. Однако без Билла Пренцлера ничего не может. Я не говорил вам, профессор, что Роск прихлопнул Билла?

– Как?

– Очень просто. Выстрелил в парламентера красных, попал в Билла. Жаль парня. Ого, красные решили выбраться из своей консервной банки. Смотрите.

Стоун и Фил увидели в сером корпусе корабля ООН черное овальное пятно.

Из него торопливо выпрыгнули трое в скафандрах.

– Идите к ним, профессор. Идите, Фил.

– Почему бы и вам не отправиться с нами? – сказал Стоун. – Вы уже сделали один шаг, идите до конца.

– Знаете ли, профессор, я рад бы в рай, только вот как относительно моих грешков?

– Не думаю, что прибывшим известны ваши грехи. Мы с Филом в этой ситуации не намерены заострять их внимание.

– Я стреляный воробей, Стоун, однако мне дьявольски хочется поверить вам.

Трое из корабля ООН укрылись за скалой, и Стоун успел увидеть металлический блеск цилиндра на треноге. Он прекрасно знал, что это был за цилиндр.

– Они с лазерной пушкой.

– Значит, нам крышка? – прохрипел Алькатрос.

– Молчите! – попросил Фил.

Стоун схватился за верньер приемника, отыскивая волну, на которой переговаривались трое, наконец поймал. Резкий голос произнес по-французски:

– Пьер, спокойно. Надо выяснить, кто они такие.

– Алло, алло, мы вас слышим. Не стреляйте, – попросил Стоун. – Мы ваши союзники.

– Союзники? – раздался тот же резкий голос. – Перебросьте свое оружие, потом подходите.

– Я не люблю находиться среди вооруженных без оружия, – проворчал Алькатрос.

Стоун перебросил свою гранату и заставил спутников сделать то же самое.

Затем одним прыжком перепрыгнул через скалу. Фил и Алькатрос последовали за ним.

– Кто вы? – Стоун с любопытством смотрел на космонавтов.

– Мы – посланцы Земли, – ответил тот, что говорил по-французски.

– Я Рэндольф Стоун, – сказал профессор. – Я был техническим руководителем на Ивере до тех пор, пока не узнал о цели экспедиции. Я организовал отправку радиограммы и с радостью вижу, что она достигла цели. Мне помогал в этом мой молодой друг Фил Карриган.

– Карриган? – переспросил самый высокий. Стоун понял, что это командир.

– Знакомая фамилия. По-моему, Эд именно ее называл при переговорах.

– Дело в том, что Фил – это младший сын…

– Профессор, не надо, – попросил Фил.

– Надо, малыш. Всем надо идти до конца. Отец Фила, миллиардер Мак Карриган, является главным организатором всей этой авантюры. Сын не был посвящен в планы отца. Потом, когда узнал, присоединился ко мне и, пользуясь дружбой с радистом, отправил сообщение на Землю. К сожалению, радист погиб. Его казнили, нас заперли в каюте. Мистер Алькатрос, осознав преступность намерений своего босса, решил присоединиться к нам. Он освободил нас, и я могу поручиться…

– Мы готовы принять вас на своем корабле. Сейчас…

– Слушайте, – не дал договорить Алькатрос, – я думаю, что нам пора прекратить болтовню. Надо немедленно ворваться в коробку Мака и скрутить Роска Дилингера. Он хочет шлепнуть вас…

– Нам это известно.

– Каким образом?

– Нам также известно, что начальника экспедиции профессора Хэгстрома Дилингер намерен держать в качестве заложника.

– Однако вы свое дело знаете… Вот что, я чувствую, что Маку крышка.

Хочу делом заработать отпущение грехов. Доверяете?

– Я – командир корабля Игорь Богатырев, – засмеялся высокий. – Рискну довериться вам. Берите свое оружие. Ну, а вас, мистер Стоун, и вас, молодой человек, я приглашаю отдохнуть на своем корабле.

– Я не хочу отдыхать, – возразил Фил. – Я хочу доказать этой скотине Дилингеру, что я не молокосос и не неженка.

– Весьма энергичный лексикон, мистер Карриган, – засмеялся снова Богатырев. – Что ж, у нас получается неплохая боевая группа.

– Сэр, кончайте болтовню, – с прежней грубостью бросил Алькатрос. – Ребята Дилингера не дремлют.

– Пошли.

Стоун тоже решительно поднял гранату и отправился вместе со всеми. Они воспользовались стоуновским тоннелем и незаметно подобрались прямо к шлюзовой камере «Стрелы». У Алькатроса был запасной комплект ключей, однако открыть камеру он не смог. Видимо, Дилингер включил внутреннюю блокировку.

– Ничего, мы его сейчас пушечкой, – сказал Пьер Рошаль. Красный, тонкий, как игла, луч, вырезал отверстие. Плита обшивки медленно начала вываливаться.

– Пошли, – сказал Алькатрос.

У дверей боевой рубки Алькатрос остановился, проверил пистолет и достал из кармана коробку с круглым диском.

– Радиоключи? – догадался Фил.

– Именно.

– Что вы хотите делать?

– Как что? Сражаться, сэр. Если мы не продырявим животы Дилингеру и его шакалам, считайте, что нас уже нет на этом свете. Дилингер не любит предателей; стреляет без предупреждения.

– Надо взять его живым, – сказал Стоун.

Алькатрос тихо свистнул.

– Вы его плохо знаете, профессор.

– Постойте, Алькатрос, – остановил Стоун. – Вы не сразу стреляйте. Я не боюсь лайтингов и пойду первым.

– Мы тоже не боимся, – сказал Богатырев.

Стоун с недоверием посмотрел на командира «Востока».

– Дело в том, мистер Богатырев, что я создал прибор защитного поля и…

– Очень любопытно, однако наши физики тоже создали подобное устройство.

– Выходит, лишь я смертен, вы все бессмертные? Ладно, рискну, – пробормотал Алькатрос.

Он набрал несколько цифр, белевших в круглых отверстиях диска. Раздался тихий мелодичный звон, и дверь открылась.

Алькатрос тотчас метнулся в каюту, прохрипел:

– Руки вверх!

Дилингер, Шварц и Меркель посмотрели на Алькатроса сначала с недоумением, потом с улыбкой, должно быть, решив, что он пьян.

– Идите, Алькатрос, выспитесь, – предложил Дилингер. – Сейчас есть дела поважнее. Генри, проводи его, – обратился он к Шварцу.

Шварц с прежней улыбкой шагнул к Алькатросу. однако дойти до него не смог – на полпути его остановила пуля. Меркель и Дилннгер одновременно вскинули пистолеты.

– Стойте!

Дилингер ошеломленно смотрел на Стоуна, на Фила. на троих неизвестных, неожиданно появившихся в боевой рубке. Богатырев отстранил Алькатроса.

– Вы арестованы, Дилингер.

Дилингер выстрелил. Игорь продолжал спокойно стоять.

– Ваши штучки, Стоун, – захрипел Дилингер и начал стрелять в профессора.

Вперед метнулся Фил и со всей злостью, которая созревала в нем за эти месяцы, ударил красавчика Дилингера. Алькатрос обезоружил Меркеля. Пьер Рошаль и Боб Скотт встали у пультов управления ракетами. Алькатрос подошел к Дилингеру.

– Видите, как все непрочно в этом мире, Роск… Вы слышали предупреждение профессора Хэгстрома? Не делайте глупостей. Это уве личит шансы на сохранение жизни. Смерть, как ни крути, это смерть.

Героическая или заячья.

«Нравоучительная» речь Алькатроса привела в чувство Дилингера – он оглядел всех, усмехнулся криво, одним краем губ.

– Вы правы, Алькатрос: смерть-это смерть. Героическая или заячья. Я очень сожалею, что не выбросил вас из корабля в одних трусах… Скотина!

– Подбирайте выражения. Не забывайте, вы пока – капитан корабля. У вас – представители красных. Что они подумают, если вы будете вести себя так.

Дилингер посмотрел на Боба Скотта, выругался:

– Черномазый тут как тут! Жаль, что ты раньше не попался мне на крючок, грязный негр.

Боб стал серым, сжал кулаки.

– Мистер Скотт, не волнуйтесь, это – неисправимые мерзавцы, – сказал Богатырев. Заприте ваших друзей в какую-нибудь каюту, – обратился он к Алькатросу.

– Хорошо, сэр… Я вас пристрою в баре. Роск. Вы неплохо проведете там время… Герхард, вы чего уставились на меня? Слышали приказ? В изолятор!.. Захватите с собой своего дружка, – Алькатрос кивнул на Шварца.

Меркель взвалил труп Генри Шварца на плечи, шагнул к двери. За ним направился Роск Дилингер.

– Пьер и Боб, сходите с мистером Алькатросом. Дилингер может еще что-нибудь выкинуть, – приказал Богатырев.

Алькатрос усмехнулся.

– Не бойтесь, сэр. Но вообще-то предосторожность не помешает. Сейчас я как никогда хочу жить! Главное, по-моему, позади. Как вы думаете?

– Главное – впереди, Алькатрос. Идите.

Когда Алькатрос возвратился, Богатырев попросил его открыть каюту, в которой был заперт профессор Хэгстром.

Фил Карриган, увидев профессора, растерялся Ему показалось, что знаменитый астроном смотрит на него с осуждением. Впрочем, может быть, Карригану-младшему это не показалось?

Разве не заслуживал он самого сурового осуждения? Разве у него не было возможности предотвратить те убийства, которые произошли здесь, на Ивере?

– Рад познакомиться с вами, мистер Карриган, – сказал Хэгстром.

Фил вскинул голову.

– Вы меня знаете?

– Немного. Я видел вас на съезде в прошлом году. Мне понравилось ваше выступление.

Фил долго тряс руку профессора. На его Лице появилась виноватая мальчишеская улыбка.

За дверью раздались громкие возбужденные голоса. Алькатрос, который по поручению Богатырева изолировал других членов карригановской коалиции, ворвался в каюту.

– Что случилось? – встревожился Богатырев.

– Ральф Маори исчез!

– Ну и черт с ним! – сказал Боб Скотт.

Алькатрос взорвался:

– Как это, черт с ним? Это самый опасный психопат на астероиде.

– Мы сможем себя защитить, Алькатрос, не беспокойтесь, – заметил Хэгстром.

– Может быть… Но его надо найти. Он может натворить немало бед.

– Каких?

Алькатрос не успел ответить Богатыреву. Из динамика, вмонтированного в стену, раздался голос Маори:

– Слушайте все! Слушайте все! Говорит Маори! Говорит Маори! Я нахожусь в камере с ядерным оружием! Я нахожусь в камере с ядерным оружием.

Космонавты замерли.

Фил Карриган крикнул:

– За мной! В камеру!

Алькатрос сорвался с места, прыгнул к выходу, загородил дверь:

– Надо немедленно улетать!

Ральф Маори оглядел безумными глазами черные груды водородных бомб, лежавшие в глубине камеры, дико захохотал:

– Теперь я хозяин на Ивере! Я!

Он потрогал шершавый металл, подошел к нише, в которой стоял детонатор, затем, пригнувшись, побежал к двери, проверил засов.

– Порядок!

Сначала ему, разумеется, нужно обезоружить Роска Дилингера. Этот шакал возомнил себя чуть ли не самим дьяволом и оскорбил его в присутствии экипажа корабля. Ивер должен упасть на Москву. Никакая сила не остановит его на этом пути.

– Дилингер!.. Нет, ты пожалеешь, что родился на свет! Я оставлю тебя и твоих псов на этой глыбе и направлю ее на красную Россию. Коммунисты встретят тебя хлебом-солью… Ха-ха-ха-ха!

Маори прильнул к щели в скале, долго глядел на корабли, возвышавшиеся над острыми глыбами планетоида. Потом возвратился к детонатору, опустился около него на камень и нажал на кнопку микрофона.

– Говорит Ральф Маори! Говорит Ральф Маори! Слушайте меня внимательно.

Я нахожусь в камере с водородным оружием. От меня сейчас зависит ваша жизнь. Будьте благоразумны. Арестуйте Дилингера и красных и приведите ко мне. Даю вам на размышление пятнадцать минут.

Наушники тотчас загудели, словно в них влетел рой ос, затем Маори услышал голос Алькатроса.

– Послушай, Ральф, перестань валять дурака. Тебе все равно нас не победить. Бомбы не уничтожат корабль русских. Он защищен силовым полем.

Ты прекрасно знаешь, что это такое.

– Врешь, Алькатрос! – заорал Маори.– Я уничтожу корабль русских. Разве ты позабыл, какая сила таится в бомбах? Скажи, сколько тебе дали красные?

Снова загудели осы в наушниках. Маори вскочил, подбежал к двери, потрогал засов.

– Ты почему молчишь, Алькатрос? Отвечай!

Алькатрос проговорил хрипло:

– Много.

– Сколько?

– Два миллиарда.

– Врешь!

– Два миллиарда.

– Врешь. Я знаю, что ты врешь!.. Осталось десять минут… Скажи своим новым хозяевам… Через десять минут я взорву Ивер. – Маори вдруг заорал. – Нет, через пять минут. Слышишь, Алькатрос!

Там, за дверями камеры с бомбами, что-то произошло. Раздались выстрелы, глухие удары, отчаянные крики. Затем наступила тишина.

Маори испугался. Заметался, изрыгая проклятья на весь мир.

– Эй, вы! – не узнал он своего голоса.– Почему молчите, черт вас побери?! Это я, Ральф Маоои! Если вы через минуту не откликнетесь, я взорву бомбы! Вы слышите меня? Я взорву бомбы!!. Эй!.. Э-э-эй!!. – У него перехватило дыхание.

«Неужели они перебили друг друга, – подумал он. – Куда летит Ивер? На Москву? К дьяволу? Я хочу жить! Жить!» Рядом, в стене, что-то заблестело, словно внезапно толщу камня пробило солнце и осветило металл.

Вокруг по-прежнему царствовало безмолвие. Словно на астероиде не было ни одной живой души.

Собственно, может быть, на Ивере, действительно, никого, кроме него, Маори, уже не было? Может быть, они улетели и оставили его одного?

– Эй!.. Вы слышите меня или нет?!. Черт бы вас всех побрал, что у вас стряслось?!

Блеск неизвестного предмета не затухал. Наоборот с каждой минутой становился все ярче и ярче.

Маори вскинул пистолет.

– Стой! Ты кто?

Тишина вздрогнула и откликнулась:

– Ты кто? Ты кто? Ты кто?

У Маори мороз пошел по коже. Эхо? Откуда оно могло взяться в вакууме?

Кто-то заполнил камеру воздухом? Кто? Красные?

Это сделали красные. Значит, они живы? Почему же в таком случае они молчали? Хотели заманить его в ловушку?

Не выйдет. Ничего у них не выйдет.

Однако зачем красные заполнили камеру воздухом? Откуда они его взяли?

Откуда?

Маори метнулся к выходу, однако не успел выйти из камеры – послышалась тихая высокая мелодия, и он обернулся, почувствовав неодолимое желание дослушать ее до конца.

– Кто здесь?

Эхо не откликнулось. Зато вспыхнул новым, еще более ослепительным пламенем неведомый предмет. Маори медленно пошел к нему, хотя у него и не было желания делать это, остановился в нескольких шагах и долго стоял, не шевелясь, охваченный непонятным чувством.

Блеск предмета неожиданно стал затухать, и вскоре полутьма снова охватила камеру. Однако того мрака, который был до появления неизвестного блеска, уже не ощущалось. Маори протянул руку к тому месту, где только что светился загадочный предмет. Стена камеры неожиданно исчезла, и впереди открылся ярко освещенный круглый зал, посреди которого стоял гигантский бледно-голубой шар.

– Нет!.. Нет-нет!!. Не-ет! – заорал Маори.

Он подумал, что сходит с ума: закрыл глаза, попятился назад, к выходу, сжимая в руке пистолет. У двери остановился, постоял немного, повторяя в уме пятизначные числа, потом открыл один глаз.

Шар, будто уменьшенная в тысячи раз Земля, крутился медленно, справа налево, меняя свет.

– Нет!.. Не-е-т!!. – снова заорал Маори.

Однако на этот раз в его крике почти не было страха. Шар казался мирным.

Маори спрятал оружие в карман и направился в зал. Словно пьяный, бродил он среди неведомых вещей, находящихся в зале. Его ум отказывался понимать то, что открывалось перед ним каждую секунду. Он не спрашивал себя, откуда это богатство взялось здесь, на каменной глыбе. У него просто не было никаких мыслей. Будто мозг неожиданно замер и не реагировал на окружающий мир.

Правда, это длилось недолго. Маори, наконец, понял, что означает его находка. Он выбежал из зала, из камеры, и помчался к кораблю. Замахал руками, закричал:

– Эй! Я нашел! Где вы, люди?

Молчал космос. Молчал Ивер. Молчали корабли.

Неужели никого не осталось в живых? Неужели только он, Ральф Маори, был на этом обломке? Значит все, что он нашел, теперь принадлежало ему. Он может купить себе жизнь. Земля не накажет его, если он вручит ей хотя бы часть того, что скрывает Ивер. Она простит ему все, что он сделал.

Собственно, что плохого он сделал? Он лишь выполнял задание Карригана.

К черту Мака Карригана! К черту всех! Теперь у него есть то, что сделает его одним из величайших людей Земли.

– Я самый могучий! Я!.. Люди, вы слышите меня?

Маори побежал назад.

Вдруг замер: около входа в камеру стояли Алькатрос, Фил, Стоун и двое иеизвестных. Он понял, что путь к бомбам и неведомому шару закрыт.

– Стой! – поднял руку Алькатрос.

– Ты? – слова застряли в горле Маори. – Ты жив, вы живы? – Он посмотрел сначала на неизвестных, потом на Фила. – Живы? А-а-а! Живы!

– Успокойтесь, Ральф, – сказал Стоун.

Алькатрос и Фил подскочили к нему, взяли с двух сторон под руки.

– Пойдем на корабль, – предложил Алькатрос.

– Нет! Нет!.. Там!.. – Маори повернул голову к камере.

– Не беспокойтесь, Ральф, – усмехнулся Алькатрос. – Бомбы не взорвутся.

Мы уже приняли меры.

– Нет-нет, не бомбы, нет, – закрутил головой Маори.– Там шар. Там зал.

Не бомбы… Там шар и зал…

– Пойдем, дружок, – усмехнулся Алькатрос.

Маори огляделся. Каюта, в которую его привели, напоминала холл большого земного дома. Она была обставлена легкой голубой мебелью. На экранах обзора, похожих на окна, висели зеленоватые шторы. Потолок каюты казался недосягаемым – на нем виднелись знакомые созвездия и туманности. На полу лежал плотный ярко-зеленый ковер.

– Землю взяли с собой, – презрительно усмехнулся Маори.

– Взяли, – ответил Эдвард Хэгстром.

Он стоял у письменного стола, справа и слева от него сидели космонавты:

Хейнц Вильковски, Мацумото Томоясу, Боб Скотт, Пьер Рошаль, Том Перкинс, Фил Карриган, Рэндольф Стоун, Игорь Богатырев, Алькатрос.

– Все собрались? – с прежней усмешкой поинтересовался Маори.

– Все, – ответил Хэгстром.

– Судить?

– Судить вас будет Земля.

– Земля далеко. Кто у вас старший? Вы? – посмотрел Маори на Хэгстрома.

– Я – начальник экспедиции.

– Мне нужен капитан.

– Я – капитан, – сказал Богатырев.

– Я хочу с вами поговорить.

– Говорите.

– Мне свидетели не нужны.

– У нас нет секретов друг от друга.

– Вы – капитан корабля?

– Да.

– Значит, вы – хозяин Ивера?

– Вы заблуждаетесь, – нахмурился Богатырев. – Хозяин Ивера не я. Он принадлежит всем… Говорите, что вам нужно.

Маори оглядел космонавтов тяжелым взглядом, скривил губы, когда увидел Алькатроса.

– Ему тоже принадлежит Ивер?

Богатырев помедлил секунду.

– Да.

– Нет, Алькатрос такой же, как я. Его место рядом со мной. Рядом с ними, – указал Маори на Рэндольфа Стоуна и Фила Карригана. – Рядом с теми, кто послал нас сюда…

– Алькатрос помог нам разоружить команду Дилингера. Рэндольф Стоун и Фил Карриган – наши друзья по борьбе.

– Мое место тоже с вами, – закричал Маори. – Я не взорвал бомбы. Я всех вас спас от смерти Вы должны простить меня и принять к себе. К тому же, я обнаружил в камере сооружение фаэтонцев.

– Кого-кого? – спросил Хейнц Вильковски.

– Фаэтонцев. Жителей планеты, из осколков которой когда-то произошел Ивер, – ответил Маори. – Я нашел шар фаэтонцев. Он стоит в огромном зале, освещенный белым светом… Шар принадлежит мне. Я отдам его вам, если вы простите меня.

– Вы совершили преступление против Земли, и Земля будет решать вашу судьбу, – сказал Хэгстром – Я вынужден буду вас изолировать.

– Вы – убийца Дени Гладова, – с ненавистью бросил Фил – Я? Убийца? Это твой отец убийца! Значит, ты тоже убийца! Будь ты проклят! – Маори с молниеносной быстротой выхватил из кармана портативный лазер и полоснул струей ослепительного света по груди Фила.

– Получай! – Он резко повернулся к Богатыреву, луч еще большей силы осветил каюту. – Это ты, русская сволочь? Получай!

Космонавты слишком поздно поняли, что произошло. Когда Боб Скотт выбил из рук Ральфа Маори лазер, на полу лежали двое: Фил Карриган и Игорь Богатырев… Игорь Богатырев поспешил: рано выключил силовое поле, Думал, что у Маори не было оружия… Маори, к сожалению, не обыскали…

– Господин Богатырев! Игорь!

– Он мертв, мистер Хэгстром! – поднялся Пьер Рошаль.

– Не может быть, – Хэгстром припал к груди Богатырева. – Нет… Что я скажу его стране? Господин Богатырев!

– Не надо. профессор, – Хейнц Вильковски взял Хэгстрома за руку.

– Он нЕ мог умереть, Хейнц… Доктор Томоясу!

– Я здесь.

Мацумото Томоясу склонялся над Фнлом Карриганом. Фил лежал на спине с перекошенным от боли лицом, с глубокой раной на груди.

Хэгстром закрыл лицо руками, не в силах видеть страдания юноши, потом резко повернулся к Ральфу Маори.

– Что ты наделал?

Маори замычал, на его лице блуждала тихая улыбка.

– Я не верю вам. Вы обманываете меня! Все вы – мертвы! Есть шар! Есть!

– Что ты наделал?

К Маори потянулись руки космонавтов.

– Нет! – завопил он.– Нет!

– Дайте, я вышвырну эту скотину из корабля, – протиснулся к Маори Том Перкинс.

– Правильно, малыш, – сказал Алькатрос. – Пусть он постоит на открытом воздухе, как Дени Гладов. Клянусь, в следующий раз ему не захочется носить с собой лазер.

Маори пятился к стене.

– Нет! Нет!

Боб Скотт сжал его плечи так, что у него от боли позеленело лицо.

Эдвард Хэгстром внезапно вскинул руки.

– Остановитесь!

– В чем дело, профессор? – шагнул к начальнику экспедиции Рошаль. – Вы собираетесь взять на поруки эту падаль?

Хэгстром понял, что Пьер Рошаль бросится на него, если он смалодушничает. В таком же состоянии были и остальные. Остановить, остановить во что бы то ни стало, иначе произойдет непоправимое!

– Я ненавижу эту тварь так же, как и вы! Однако я не позволю его линчевать. Мы отдадим его на суд Земле.

– Почему мы не вправе решать судьбу этого негодяя? – не утихал француз.

– Он пошел против нас, и судить должны его мы, мистер Хэгстром!

– Уподобляться этим скотам и чинить самосуд я не позволю. Его будет судить Земля.

Наступившую тишину нарушил стон Фила. Космонавты разом вздрогнули, вопросительно посмотрели на Мацумото Томоясу.

– Что? – едва выдохнул Хэгстром. Японец прикусил губу, обреченно покачал головой. Рэндольф Стоун, все время хлопотавший около Фила, неожиданно метнулся к японцу:

– Это мой сын! Прошу вас!

Мацумото Томоясу с трудом выдержал взгляд старого профессора, затем виновато опустил голову.

Стоун в отчаянии пошатнулся, снова склонился над Филом, вытер платком посиневшие мальчишеские губы.

– Фил!

Фил медленно открыл глаза.

– Отец!

Может быть, старый профессор показался Карригану-младшему отцом? Или он назвал профессора так, потому что разделил с ним свою судьбу?

Рэндольф Стоун опустился на колени. На его бледных впалых щеках дрожали слезы.

– Мой мальчик! – заторопился Стоун. – Я рад, что ты пришел в себя. Ты только не волнуйся. Скоро тебе будет лучше. Доктор Томоясу говорит, что ты поправишься и проживешь еще сто лет. Мы с тобой побываем в районе астероидов.

Фил протянул руку – в ладони сверкнул яркий желтый камень. Фил силился что-то сказать, и Стоун понял: «Салли».

– Что ты, Фил, успокойся. Я уверен, что ты сам встретишься с Салли.

Увидев камень, Эдвард Хэгстром торопливо зашарил по карманам и извлек голубой кристаллический куб. Подал его Стоуну.

– Я это тоже здесь нашел.

– Фил! Мальчик мой! Фил! – зашептал Стоун своему юному другу. – Погляди. Этот кристалл нашел на Ивере мистер Хэгстром. Видишь, он – искусственный. Его сделал разум… Ты не зря летел сюда.

В каюту влетел Пьер Рошаль. Он решил проверить слова Маори и сходил к камере с бомбами.

– Мистер Хэгстром, Маори сказал правду: там стоит неизвестное сооружение.

Ральф Маори, стоявший до того с поникшей головой, вдруг рванулся из рук Боба Скотта:

– Это мой шар! Мой!

Маори выпрямился я стал медленно оседать на пол.

– Встань! – приказал африканец.

Мацумото Томоясу провел ладонью по лицу Маори.

– Он мертв.

Люди в скафандрах стояли около двух каменных гробов. Лица умерших были открыты и словно вглядывались в бездонную пропасть космоса, черневшего над ними.

Позади людей замерли три корабля с красными точками иллюминаторов. За кораблями, в выступе скалы, светился вход в пещеру, в которой стоял шар неведомых жителей погибшего мира. Временами казалось, что над скалой вздымалось багровое зарево и на его фоне появлялись тени, похожие на человеческие фигуры. Скала словно оживала.

– Прощайте, друзья, – наконец заговорил один из землян. – Вы отдали свои жизни, чтобы жила Земля, и Земля никогда не забудет вас. Мы клянемся сделать все, чтобы на ней больше никогда не было убийств.

– Клянемся! – вскинули руки вверх стоявшие рядом с говорившим.

– Игорь, ты утверждал, что человек бессмертен. Ты убеждал нас, что Разум непобедим. Ты был уверен, что во Вселенной существует Разум, прошедший через Вечность. Мы клянемся сделать все, чтобы Разум Земли слился с Вечным Разумом.

– Клянемся! – подтвердили остальные.

– Фил! Ты мечтал найти следы Разума на этом обломке погибшей жизни. Мы доведем твои поиски до конца.

– Клянемся!

– Прощайте, друзья! Мы оставляем вас здесь, на Ивере. Земля решила похоронить вас здесь. Вы будете вечным напоминанием о том, что Разум Земли никогда не мирился с несправедливостью и злом!..