Текст книги "Иные тяжкие последствия (СИ)"
Автор книги: Михаил Француз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)
Глава 3
***
– Кларк, ты действительно собираешься это сделать? – спросила у меня Лана, когда за Лексом закрылась дверь, а сам он отошёл метров на пятьдесят от дома.
– Да, – со вздохом ответил я и пощупал «Молот Тора», висящий на цепочке у меня на шее. Опять хотелось сломать его и надеть на палец хранящийся в нём перстень с камушком красного криптонита. Желание сродни наркотической ломке.
Особенно оно усилилось в последние дни, после того, как было найдено тело Уитни. Раз за разом ловлю себя на том, что тискаю эту подвеску. И, если бы она была не из материала кожуха криптонского терминала дальней космической связи, то от такой «ласки», давно бы рассыпалась. Но этот материал ещё держался… пока держался. Он держался. Но сколько продержусь я?
Ведь временами желание надеть-таки на палец перстень, сделав мир простым и приятным, становится нестерпимым. И только понимание того, что во всё это я ввязался именно из-за этого самого перстня, отрезвляет. Но, опять же, надолго ли?
На похоронах Фордмана была и Старуха Карвер. Пришла… не поленилась. Правда, её сложно теперь назвать старухой. Рубеж в «пятьдесят лет» я-таки её перейти заставил. В тот же день, как увидел её на похоронах. Точнее, в ночь, что последовала за этим днём.
Я был зол на неё. Очень зол. Больше, конечно, на себя, но человек, по сути своей, существо иррациональное. Злость на себя, мы всегда пытаемся перенести и выместить на других. К сожалению, я – не исключение. И я выместил. Пробрался ночью в её дом (а из дома престарелых она давно уже съехала, ещё после прошлого «омоложения») и применил к ней «поцелуй», «отмотав» её возраст где-то до тридцати пяти на вид.
Сделав это, я немного остыл. Остыл и задумался: что теперь с ней делать. Если «возвращать молодость» я научился, то «старить» – нет. Не смогу я теперь отмотать, «як було». А значит, надо сочинять какую-то легенду, чтобы не нарушать своего же правила «Не привлекать внимание».
Правда, единственное, до чего смог додуматься, так это положить на тумбочку рядом с её кроватью пакет документов из «Надежды». Тех самых «обязательств о неразглашении» и «отказа от претензий». Полный пакет. Думаю, что тем любопытствующим, которые обязательно вскоре рядом с ней появятся, этого будет достаточно.
Похороны были вчера. Вчера же было землетрясение в Японии. Вчера же была и семейная разборка Лютеров, о которой мы с ним сегодня говорили. Сегодня... Черт, даже представлять не хочу, что меня может ждать сегодня. Этот мир, «эта» жизнь, они как будто специально пытаются раз за разом раскачать меня, выбить из равновесия, заставить потерять спокойствие и опору. И у них это получается!
Иногда, я чувствую себя сухопутным китом, которого ловят лилипуты со своими лилипутскими гарпунами, с привязанными к ним тонкими лесками. Вроде бы смех: кит и лилипут, кит и леска. Да что они могут? Ничего: кит рвёт леску, даже не замечая этого. Одну леску… Вот только этих лилипутов много. Они кидают и кидают свои гарпуны, привязывая обратные концы лесок к земле. Кидают и кидают… А я ползу вперёд. Я рву эти лески и ползу вперёд, а лилипуты продолжают и продолжают кидать свои гарпуны. Только, почему-то их раз от раза становится больше, а лески крепче… И ползти вперёд мне становится всё тяжелей и тяжелей…
«Лески» – это дела и обязательства, которые я на себя беру. Это люди, которые становятся мне чем-то дороги, за которых я беру ответственность, на общение с которыми должен тратить своё внимание… Все они вроде бы требуют совсем понемногу этого внимания, но их почему-то становится так много… И что самое мерзкое – я сам берусь за эти обязательства, их порождают мои собственные желания, решения, никто их мне не навязывает. И, вроде бы можно стряхнуть их все, сбросить с себя, послать всех на ху… и, освободившись, взлететь… Но что тогда у меня останется? Кем я стану? С кем я останусь?
Вот и приходится дальше ползти, тянуть эти лески, выполняя старые обязательства, брать на себя новые, запутываясь в этой сети, в этой паутине всё больше и больше… сколько я так смогу? И ведь каждый раз кажется, что вот чуть-чуть еще, и будет свобода, что вот немного ещё потерпеть, дождаться того и этого, сделать вот то и это, и будет свобода. Закончить школу, закончить институт, закончить ремонт, вырастить и поднять на ноги детей, создать свою фирму, развить свою фирму, снова сделать ремонт, теперь уже в новой квартире, купить дачу и сделать ремонт уже в ней, выйти на пенсию, помочь детям поднять на ноги внуков, помочь сделать им ремонт, помочь сделать им ремонт уже в новой квартире, помочь деньгами, доковылять до туалета, самому принять душ, не промахнуться мимо утки… а потом глаза закрываются уже навсегда. Черт! А ведь это касается не только меня. Мир и жизнь пытаются постоянно нагрузить и раскачать всех, каждого… и не отпускают до самого последнего вздоха. Не зря, в эзотерической терминологии этот плотный мир, наша Земля, зовётся «мриа лока» – место страданий и смерти…
Кхм, что-то меня опять занесло.
– Да, Лана, я собираюсь это действительно сделать. Нельзя быть «наполовину беременным». Если берёшься переворачивать мир, так делай это. Хотя… знаешь, Лана. Скажу тебе честно: мне плевать на мир. Мне плевать на людей. Живут они, умирают они, страдают они… всем не поможешь. Я эгоист. Для меня важен только я сам, моё душевное равновесие и близкие мне люди. На всех остальных… плевать!
– Но почему ты тогда делаешь это? – нахмурилась Лана.
– Потому, что могу это делать! И меня загрызёт моя же собственная совесть, если я буду знать, что сделать могу, но не делаю! – зло сдавил «Молот Тора» я. В этот раз он не выдержал и потрескался. Это отрезвило меня. Пришлось применять «принтер», чтобы починить многострадальный кулон. Секундное дело, конечно, но «звоночек» такой, нехороший. – Хотя… на самом деле, и это не правда. Просто, я, с какого-то момента начал воспринимать сначала этот город СВОИМ, и решил навести в нём порядок. Так как, это МОЙ город. А потом…
– Ты стал воспринимать СВОЕЙ эту Планету? – улыбнулась Лана. – Уж не с того ли момента, когда пошёл на переговоры с Царём Атлантиды в качестве Правителя Человечества?
– Хм… Знаешь, Лана, – задумался я. – А ведь очень похоже, что ты права. Именно с того самого момента я и чувствую потребность… наводить порядок в своём хозяйстве. Забавно получилось… – мои размышления прервал вежливый стук в дверь.
– Войдите, открыто! – повысил голос я.
– Здравствуй, Кларк, – открыл дверь и заглянул внутрь Уэйн. Надо же, со вчерашнего вечера в Смоллвиле торчит? Не уехал. Видимо, что-то серьёзное у него. – Не помешал ни чему?
– Да, в принципе, нет, – пожал плечами я. – Мы тут с Ланой ведём пустые философские беседы на вечные темы.
– Оу? Я присоединюсь? – чуть приподнял одну бровь Уэйн.
– Проходи, конечно, Брюс, – встала со своего стула Лана и собрала со стола тарелки и приборы Лекса, отнесла их на кухню, в раковину. Вместо них выставила чистые. – Присаживайся.
– Спасибо, Лана, – кивнул Уэйн и занял предложенное ему место.
– Ты по делу, Брюс? – спросил я.
– Да, – ответил Уэйн. – Мы не закончили вчера разговор, Кларк.
– Ты сам знаешь, чем я занимался, – пожал плечами я. – Не думал, что ты будешь ждать два часа, вот и вернулся сразу домой, а не в амбар. Что-то серьёзное? – Уэйн, как несколько минут назад Лекс, тоже повёл глазами в сторону Ланы, как бы непрозрачно намекая. – Можешь говорить при Лане. Я от своей девушки секретов не держу.
– Везёт тебе, – вздохнул Уэйн.
– Что, с Рэйчел не сложилось? – хмыкнул я.
– Не сложилось, – сухо ответил Уэйн, показывая, что не намерен развивать тему.
– Так с чем ты приехал, Брюс? Из Готэма путь не близкий, – принял такой ответ я.
– Госсекретарь, – заговорил он. – Не покончил с собой. Его убили.
– Вполне допускаю такое развитие событий, – кивнул я. – И что же? Что дальше?
– Я нашёл пару ниточек к тем, кто это сделал.
– Меня должно это заинтересовать?
– Думаю, заинтересует, – сказал Уэйн. – Рас Аль Гул жив.
– Что ж, это достаточно предсказуемо, – пожал плечами я. – Он уже несколько тысячелетий выживать умудряется. Что в этом такого?
– И он разработал какое-то сейсмическое оружие, – добавил Уэйн.
– Ага, ядерную бомбу над тектоническим разломом, – хмыкнул я.
– Нет, Кларк. Бомба была лишь отвлечением внимания. Прикрытием испытаний прототипа.
– Со дес ка… – протянул я, непроизвольно перейдя на японский и нахмурился. – То есть, ты полагаешь, что вчерашнее землетрясение…
– Я не успел тебя предупредить, – вздохнул Уэйн.
– Что ж, ты прав, твоя информация меня заинтересовала. Что у тебя ещё есть на этого Раса?
– В Японии он концы обрубил качественно. Там теперь ловить нечего. Но есть пара тоненьких ниточек, ведущих в Китай и… Афганистан.
– Вот как, – сильнее нахмурился я. – Сможешь их «раскрутить»?
– Попытаюсь, – ответил Уэйн.
– Что-то от меня нужно?
– Доступ к системам наблюдения Сети над Афганистаном и Китаем.
– «Алиса»…
– «Поняла, Кларк. Выполняю. «Компьютер» получит гостевой доступ к указанным сегментам Сети», – прозвучал голос моего ИП из динамика на моих «умных» часах. Хм, она становится всё сообразительнее. Неужели, скоро ИП всё же станет ИИ? Интересно, пройдёт этот момент тихо, или человечество вздрогнет?
– Ну, ты слышал, – пожал плечами я.
– Слышал, – кивнул Уэйн. – Кстати, про Афганистан… Ты уверен в том, что делаешь? По-твоему, ввод американских войск сможет что-то улучшить в регионе? Почему не русские?
– Американская армия объективно сильнее и лучше оснащена для работы в той местности. Русские с восемьдесят пятого года растеряли практически весь свой накопленный опыт. Это слишком очевидно было видно по их действиям в Ичкерии. Усмирение Афганистана они не потянут.
– Почему не международный контингент? Миротворческие силы? Не НАТО, в конце концов?
– Там не «миротворчеством» заниматься надо, а воевать. Именно поэтому не международный контингент. От него будет больше вреда, чем пользы: согласованности действий никакой, стандарты вооружения разные, логистика запутанная, подчинённость спорная… НАТО… фикция. Страшилка для России и Китая. Опять же: согласованности действий ноль, общего стандарта вооружений нет, слаженности войск никакой, каждая страна «одеяло на себя» тянет. Они и «дружат-то» только против России. Это единственное, что их хоть как-то объединяет.
– Но США?
– А что США? Взяли на себя роль «мирового гегемона» и «мирового жандарма», так пусть выполняют! Только, в этот раз не номинально, не для виду, не соревнуясь с Россией или Союзом. Конкретная задача: раздавить Талибан. Полностью оккупировать регион, разбить «по квадратам» и зачистить от бандформирований, разоружить местное население, посадить лояльное правительство и помочь восстановить все элементы государственности. Работа не на один год, Брюс. И войска будут там стоять эти годы!
– Но всё равно, Американские войска, на Континенте. Это источник напряжённости в международных отношениях. Та же Россия возмутится…
– Утрутся! – жестко ответил я. – Пусть сначала на своей территории порядок наведут. А потом возмущаются… И вообще, Брюс, ты забыл, кто им всем отдаёт приказы? Нет ни у кого из них больше самостоятельности. Они будут делать то, что я им скажу делать! Скажу президентам США и России групповую гомо-оргию с Генсеками Китая и Северной Кореи устроить: устроят! И ещё причмокивать будут от удовольствия. Всё, Брюс, можешь забыть о прежних правилах и принципах международных отношений. Это всё теперь мой «задний двор», где я буду наводить порядок… и учить всех жить дружно!
– Кларк, ты многого не понимаешь, – поморщился Уэйн.
– Плевать. Мне и не надо понимать, как это всё работало до меня. Мне достаточно понимать, как я сам выстрою это всё теперь.
– Ты не сможешь оставаться в таком случае «в тени». Просто не выйдет.
– Я и не собираюсь, – пожал плечами. – Вот только есть разные уровни «освещённости». Те, кому надо, обо мне будут знать. А именно публичной, медийной фигурой, «говорящей головой» я становиться не собираюсь.
– Придётся, Кларк, – усмехнулся Уэйн. – Раньше или позже – придётся.
– Посмотрим, – нахмурился я. – Посмотрим.
– Ладно, Кларк, Лана, я и так задержался на полдня больше в этом городе, чем рассчитывал. Всё было очень вкусно! – встал он со стула, отложив столовые приборы и вытерев губы. – Будете в Готэме, заглядывайте в гости.
– Ты тоже, Брюс, – улыбнулась Лана. – Заглядывай иногда. И не только по делу.
– Не могу обещать, – скривил губы в ухмылке он. – Бытие владельцем крупного бизнеса накладывает свои ограничения.
– Иного я и не ожидал, – хмыкнул я.
***
Глава 4
***
«К власти рвутся бандой!» – это аксиома власти. Нет, даже постулат, на котором строится вся теория управления. И он верен, не имея команды, на которую можно опереться, власти не добьёшься. Просто не сможешь быть везде. Но верно и следующее: «У любой банды должен быть главарь!». И решение принимаются главарём, хотя вырабатываться могут коллегиально.
Правда, главарём не всегда является тот, на кого показывают пальцем. Тот, кого видно всем. Очень часто, наоборот, главаря-то как раз и не видно. Тот, кто имеет реальную Власть, скрывается где-то в тенях…
Вот именно таких главарей Лекс мне и искал. Тех, кто на самом деле принимает решение в тех или иных странах или организациях. В принципе, большую их часть мы с ним и так уже знали, иначе бы никакого управления у нас в принципе бы не получилось. Но раньше Лекс действовал тонко, аккуратно: перехватывал сообщения, подменяя их своими, убирал определённых людей, включённых в цепочку передачи и исполнения решений, менял расстановку сил в различных партиях и анклавах… всё же он – Гений Интриги. У него это получается.
Но раньше мы и не действовали так нагло. Не пытались менять настолько фундаментальные вещи, как тот же МВФ. Хотя, как Лекс мне поведал, в мире и кроме него есть финансовые инструменты типа Всемирного Банка или НБР… Но ломать через колено я собираюсь именно МВФ. Может и не правильно, но есть у меня к ним эдакая глубинная ненависть, ещё с «прошлой» жизни оставшаяся. Понимаю, что чувство иррациональное, но человек вообще иррациональное существо, хоть и пытается прикидываться рациональным… Однако, в данном случае, нам так-то всё равно, с кого начинать. Из кого «общак» делать. Хотя, возможно, только возможно, меня и смогут переубедить те люди, с которыми я буду говорить, и вместо МВФ на «подогревание» Японии мы растрясём Всемирный Банк – он звучит красившЕ, чем Международный Валютный Фонд. А может быть, если не убедят, вовсе солью их в один общий «кошелёк»… не решил ещё. Но конкретно, МО – «Международный Общак» нам нужен.
Однако, пока Лекс намечает «объекты» и график их посещений, жизнь моя идёт своим чередом. Я съездил с отцом в госпиталь, где Доктор Брайс провела осмотр состояния ноги Джонатана. Она раз восемь всё перепроверила, никак поверить не могла, что сложный перелом берцовой кости может зажить за полторы недели, да ещё и так, что рубцов не осталось. Собиралась уже какое-то исследование затеять, научное изыскание… Пришлось отозвать её в сторонку и намекнуть, что один наш общий знакомый позаботился о том, чтобы отца приняли в одной интересной закрытой частной клинике с пафосным названием «Надежда», где околозаконно практикуются самые передовые и …экспериментальные методы лечения. А ещё, подписываются серьёзные бумажки о неразглашении и отказе от претензий. И, если Доктор Брайс не хочет получить от этой клиники, клиентами которой являются ну очень серьёзные люди, неприятностей, то лучше ей об этом чуде не распространяться.
Женщина оказалась… из бесстрашных. Ну, или отмороженных. Продолжила настаивать, уверяя, что дальше неё информация о её исследованиях не уйдёт. Удалось договориться только на том, что Хелен, а её так зовут, будет в течение месяца наблюдать Джонатана, дабы не пропустить возможных побочных эффектов или негативных последствий «операции».
Ну да Бог с ней. Будет повод узнать получше возможно будущую жену Лекса. Понять, чего в будущем ожидать от неё, каких взбрыков и неприятностей. А что таковые будут… хм, ну Лекс любит норовистых кобылок… другие для него слишком скучные.
После посещения госпиталя, сбегал к деду в Кос-сити, где мы два часа посвятили изучению юридической казуистики. Заодно, проконсультировался с ним по поводу МВФ и Всемирного Банка. К сожалению, так уж многого он мне про эти организации рассказать не смог, так общие сведенья, но всё же лучше, чем ничего.
А к вечеру ближе, мы с жутко нервничающей Ланой пошли в Тэлон на свидание… с женой Генри Смолла. Ну и самим Генри, конечно же, куда уж без него.
Дженифер Смолл… она мне сразу не понравилась. Вот бывает так, вроде бы нормальный человек, вроде бы адекватный, вроде бы ведёт себя спокойно, резких движений не делает, а смотришь в глаза и понимаешь – псих. К этой дамочке бы я спиной поворачиваться не стал. Пырнёт ножом и не задумается. В общем, не понравилась мне она. Как с ней Генри живёт? Ведь видно же, что скандалистка и истеричка? Но, о вкусах не спорят. Может, ему экстрима в жизни не хватает?
Сам Генри… ну, стремается он меня. Тут в простой-то, нормальной семье, тесть с зятем не сразу общий язык находят, да и потом, какое-никакое напряжение остаётся. Здесь же: незаконнорожденная дочь и её парень, даже ещё не муж. Да ещё и бугай под два метра ростом, в которого, по ширине, два таких Генри сложатся… будешь тут стрематься…
Но, в целом, мужиченка он… никакой, я бы сказал. Но это на беглый взгляд, так-то я с ним особенно не общался пока. Может, это просто обманчивое первое впечатление? Хотя, каким бы я сам был, доведись мне со взрослой дочерью знакомиться, о которой восемнадцать лет ни сном, ни духом?
Однако, эта Дженифер не разочаровала. Подгадала момент, когда осталась один на один с Ланой, да и наговорила ей гадостей, да ещё и так вывернула: мол, Генри – личность увлекающаяся, но быстро охладевающая ко всему, мол, он своих то двоих детей в интернат сплавил, что ему ты?
Говорил же: сразу она мне не понравилась, сразу! Но, родню не выбирают. Тем более не свою.
А утром в воскресенье, уже состоялась первая из намеченных Лексом встреч.
***
Лысеющий, плотный мужчина в дорогом костюме, при галстуке, в лакированных туфлях и с таким выражением лица, словно только что руками в какашках копался и только-только закончил их после этого вытирать… вот только, оно у него не прямо сейчас, а на постоянку такое. Хозяин кабинета.
Большого красивого кабинета, в высоком красивом здании, в красивой части красивого города… Вошёл в свой кабинет и увидел меня, сидящим на его кресле, за его столом, закинув на этот стол ноги, и что-то ногтем выцарапывающего на лакированной поверхности этого дорогущего стола из натурального дерева.
На мне, кстати, тоже был костюм. И тоже недешёвый. Вот только мой был без галстука, и сорочка расстёгнута на пару пуговиц. А на ногах белые кроссовки с белыми носками.
– Молодой человек, потрудитесь объяснить, что вы здесь делаете? – спросил хозяин кабинет, скорчив лицо такое, словно опять вынужденно руками в те же какашки залез: и противно, и неприятно и необходимо.
– Мистер Липски? Я правильно понимаю? – проигнорировал его вопрос я.
– Правильно понимаете. И это вообще-то мой кабинет.
– Пока ваш кабинет, – поправил его я. – Пока.
– Вы что-то конкретное имеете мне сказать? – сделал пару неспешных шагов в мою сторону он. Крепкие нервы у мужика.
– Да нет, познакомиться зашёл, – улыбнулся я одной из самых своих приятных улыбок.
– Вежливые люди, во время знакомства, как минимум представляются, – сказал он.
– Кларк, меня зовут. Я – новый хозяин этой планеты. Приятно познакомиться, – чуть шутливо козырнул ему я.
– Хозяин Планеты? – не удержался и хмыкнул он. – Как-то, слишком амбициозно, вам не кажется?
– По-моему, в самый раз: отражает реальное положение вещей. Я владею этой планетой: моя Сеть спутников простреливает каждый метр её поверхности и океанского дна, созданный мной ИИ контролирует все средства коммуникации, сетевые ресурсы, банки данных и ракетное вооружение планеты. Я сам – неуязвимое, бессмертное, богоподобное существо и могу просто уничтожить эту планету за пару секунд. В любое время. Распылить на атомы. Как и любого отдельно взятого жителя этой планеты. Разве не подходит мне такое простое и ёмкое определение, как «хозяин планеты»?
– Если бы всё вами описанное было правдой, то, пожалуй бы подходило, – прищурился он.
– То есть, вы мне сейчас пытаетесь сказать, Мистер Липски, что недостаточно информированы? И не имеете сведений о происходящем на планете? – состроил удивлённое лицо я. – То есть, я ошибся кабинетом, и вы мне не интересны? Ну, в таком случае, извините за беспокойство, вы мне не интересны, – скинул я ноги со стола и сделал движение, словно собирался встать с кресла.
– Постойте, – вскинул руку в останавливающем жесте он. – Но где гарантии, что спутники принадлежат именно вам? – мой щелчок пальцами, и рядом с ним, в пол бьёт рубиново-красный луч. Бьёт, прошив крышу и пять этажей под ней, но не пробив пола, на котором стоял Липски.
– Достаточно убедительно? – поинтересовался я, согнав с лица улыбку.
– Более чем, Кларк, – сказал этот человек с железными нервами и стальным характером. Даже не вздрогнул, зараза. – Так и зачем вы здесь?
– До меня дошли слухи, что вы, и ещё несколько уважаемых господ, активно меня ищите. Вот вы меня и нашли: все желания должны исполняться. Как я и сказал уже: пришёл познакомиться.
– Что ж, Кларк, меня вы знаете…
– Теперь и вы знаете меня, – перебил его, не став дослушивать. – И я пришёл принять у вас присягу, Мистер Липски. И, либо я её получаю здесь и сейчас, либо вы исчезаете, сейчас и навсегда.
– «Присягу»? – приподнял брови в изумлении он. Или изображая удивление.
– Ну да, у вас же, в ваших «клубах для избранных», любят всяческие красивые ритуалы? Вот и присягните мне на верность, как своему сюзерену. Вы же понимаете, Мистер Липски, выбор-то на самом деле у вас небольшой. И я его уже озвучил.
– Понимаю, Кларк, – кивнул он и покосился на след от лазера, что остался на ковре. – Но присягу вам дать не могу. Свои же не поймут.
– То есть, вариант: с исчезнуть навсегда – ваш вариант? – поднял я руку снова и сложил пальцы для щелчка, но щелкать не торопился.
– Дело в том, Кларк, что «присяга» по «красивым ритуалам» приносится один раз. И моя уже принесена, – всё же, на какую-то секунду в его взгляде, направленном на мою поднятую руку, мелькнул страх. Правда, быстро был снова взят под контроль.
– Вот как? – улыбнулся я, опуская руку. – Познакомите с тем, кто её у вас принял? Он ведь не против пообщаться со мной?
– Не обещаю именно «познакомить», но Мессир оставил указания на случай вашего появления, – полез в карман мужчина. Естественно, я был в «контроле» и, естественно, «просветил» его насквозь, как и всё здание своей «мечтой вуайериста». Ничего опасного не нашёл. И полез в карман мужчина не за оружием, а за карточкой из плотного картона. Её же он на стол передо мной и положил.
– Мессир приказал отдать вам, – пояснил он.
– Очень интересно, – сказал я, поатомарно проверяя карточку прежде чем к ней прикоснуться. Особый упор делал на поиск любых проявлений магии. Очень уж я этой гадости опасаюсь. Но нет: картон обычный, как и чернила. Правда, и то и другое очень высокого качества, очень недешёвые. Да и почерк, которым была выведена надпись на этой карточке, был… как бы это получше описать… каждая буква здесь была буквально произведением искусства, настолько точна была и совершенна. И то, что надпись была сделана одним быстрым росчерком… очень ярко характеризует личность, нанёсшую эту надпись, как неординарную.
После тщательнейшей всесторонней проверки, я взял эту карточку и демонстративно прочитал надпись. Это был адрес. Адрес отеля и номер комнаты в этом отеле. Ни даты, ни времени, ничего этого не было.
– Швейцария? – чуть изогнул одну бровь. – Почему-то я не удивлён.
– У вас остались ещё дела ко мне, Кларк? – не стал отвечать на моё замечание он.
– В целом, нет, Мистер Липски, – пожал плечами я. – Если решения принимаете не вы, то какие у нас с вами могут быть дела?
– Часть решений я принимаю самостоятельно, – возразил он.
– То есть, выделить кредит Японии на восстановление после недавней катастрофы, под ноль процентов, вы можете самостоятельно? – на всякий случай решил я уточнить.
– Вы же в курсе, что Фонд имеет коллегиальное управление? – зачем-то уточнил он. Я на это только вновь изогнул бровь.
– Не грузите меня этой медийной чушью. Ответьте на вопрос прямо.
– Могу, – улыбнулся он. – Но это может затронуть сферу интересов Мессира. И, если это будет так, то в будущем, условия предоставления кредита изменятся в соответствии с его указаниями.
– Хм, вы более интересный человек, чем я о вас подумал, Мистер Липски… Так сделайте это, чтобы не терять времени. А я пока наведаюсь по указанному адресу, – сказал ему, демонстративно приподняв карточку, которую затем убрал в нагрудный карман. В следующий момент я ушёл в «скорость» и побежал обратно в Канзас. Стоило поделиться полученными сведеньями с Лексом. Всё же, наличие кого-то, кому принес присягу «главарь» настолько высоко сидящей «банды», как этот Мистер Липски, несколько меняет известную нам картину мира. А значит, стоит согласовать действия.
Однако, ничего существенного подсказать мне Лекс не смог: отель маленький, расположен в курортной зоне. Номер никем не занят. Вот, собственно и всё. Видимо, человек, передавший карточку, ожидает, что в этот номер заселюсь я? Что ж, неплохой способ остаться в тени до срока и провести переговоры на своей территории и на своих условиях.
И я даже не знаю, что можно такой постановке вопроса противопоставить. Да и нужно ли это? Встречу ведь проводить надо однозначно. А условия… Не люблю играть по чужим правилам, однако, иногда приходится.
***
Заселение прошло гладко. Я предъявил поддельный паспорт на имя Кларка Кента, совершеннолетнего гражданина Великобритании, заплатил фунтами, получил ключ.
Вот только ключ был не от комнаты, а от домика. Этот отель представлял собой что-то вроде базы отдыха из воспоминаний моей «прошлой» жизни. Пожалуй, только классом повыше. Значительно выше.
Домик… он был уютным. Тот, кто указал его в качестве координат для встречи, имел вкус. Бревенчатый коттедж, с верандой, пять комнат, вода, электричество, индивидуальное отопление и нагрев воды, душ и санузел раздельные, небольшая, но укомплектованная бытовой техникой кухня, высокие потолки, высокие панорамные окна в гостиной и спальне. Вид на ухоженный хвойный лес и горные вершины где-то вдали. Деревянная мебель, широкая двуспальная кровать в спальне, большой плоский телевизор на стене, отличная стереосистема…
В общем, этот домик мне понравился. Очень понравился. И я даже стал испытывать чувство благодарности к человеку, что дал мне наводку на этот чудесный парк-отель.
Однако, я был здесь по делу. И не стоило забывать об этом. Но… прошёл день, как я заселился, а никаких посланий, визитёров или иных способов выйти со мной на связь, так и не последовало. Между тем, Япония кредит получила. Ровно такого размера, что позволял ей покрыть расходы на помощь пострадавшим и начать восстановление уничтоженных городов. И именно под ноль процентов.
Это было странно. Я не надеялся, что Мистер Липски выполнит это моё указание, ведь как он сам выразился, оно могло затронуть сферу интересов «Мессир». Объяснить себе это я мог только тем, что указания от этого таинственного господина Липски пришли. И они не противоречат моим. Вот только, что бы это могло значить?
Размышляя об этом, я сидел за столиком в кафе, устроенном под открытым небом на обзорной площадке обрывистого края склона, откуда был чудесный вид на вершины, долину и недалеко расположенный водопад. Красивое место. Оно мне всё больше и больше нравится.
– Прошу прощения, у вас не занято? – отвлёк меня от созерцания голос подошедшего джентльмена в коричневом пальто с меховым воротником, в коричневой вязаной шапке и с красивой тростью в левой руке.
Я огляделся по сторонам и понял, что свободных столиков в кафе хватает. Точнее, кроме моего, того, за которым я сидел, занят был ещё только один, за которым сидела пожилая пара.
– Нет, не занято, – ответил ему по-немецки я, на том же языке, на каком он ко мне и обратился. Причем, произношение его было очень чистым и правильным. Правда, моё было не хуже. – Присаживайтесь.
– Надеюсь, моя компания не доставит вам неудобств, Хер... ?
– Кент, – представился я. – И скорее уж не Хер, а Мистер. Я Американец.
– Вот как? – устроившись в соседнем кресле, приподнял бровь он. А брови у него были красивые: густые и черные, как смоль. Кроме них на лице присутствовала ещё аккуратная ухоженная борода-бруталка в комплекте с усами. И тоже, волосок к волоску, черные как смоль. Тёмно-карие глубоко посаженные глаза, высокий лоб, безупречная причёска, правильные, но несколько грубоватые черты лица, по которым трудно судить, к какому народу он принадлежит. Хотя, я бы назвал его арийцем, если бы не черный цвет волос. Хотя, в той же Нацистской Германии, были и черноволосые представители, признаваемые арийцами наравне с «белокурыми бестиями».
– У вас очень чистое произношение для американца, Хер Кент, – продолжил использовать немецкое вежливое обращение он, вместо предложенного мной английского «мистера».
– Я хорош в языках, – ответил ему на этот вопрос.
– Ах, простите мои манеры, – вскинулся он. – Меня зовут Вандал. Вандал Сэвидж, Хер Кент, – и протянул мне руку для пожатия.
– Рад знакомству, Хер Севидж, – принял его рукопожатие я.
– Швейцария – красивое место, не правда ли, Хер Кент? – вернувшись на своё кресло и бросив взгляд вокруг, обратился ко мне он.
– Пожалуй, я с вами соглашусь, Хер Севидж, – медленно кивнул я.
– Правда, сейчас не сезон, и отель пустоват. Сложно найти компанию. А без компании на этих курортах скучновато.
– Пожалуй, – снова согласился я.
– У меня, как видите, выбор был небольшой: либо вы, либо прекрасные пожилые Хер и Фрау, – как бы извиняясь, пожал плечами он. – Вы в каком коттедже остановились?
– В шестом, – ответил я. – А вы?
– В пятом, – сказал он. – Вы ведь прибыли только вчера, правильно?
– Да, – кивнул я, соглашаясь. – Вы впервые в Швейцарии?
– Это так заметно? – улыбнулся я.
– По вашей одежде, – подтвердил он. – Она слишком легкая для этого времени года в здешних местах, – и действительно, в противовес пальто этого джентльмена, я был одет в свою привычную джинсовку. Конечно, куртка была вроде как на меху, но всё равно, для здешнего пронизывающего ветра была явно недостаточна. Правда, мне это не доставляло никакого дискомфорта. Как и отсутствие головного убора.
