Текст книги "Непростые решения (СИ)"
Автор книги: Михаил Француз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 23 страниц)
Оказалось, что приказ пришёл из одного не самого примечательного правительственного здания в Вашингтоне. Вот только «непримечательным» оно было снаружи. Внутри же, а ещё точнее, под ним… была сверхсовременная, защищенная по последнему слову техники база какой-то непонятной организации.
– «Аргус»… – прочитал я «гриф» на документах со стола в кабинете начальника этой всей конторки. – Хм… Что ж, будем знакомиться… – пробормотал я, усаживаясь в кресло и принимаясь за чтение документов.
***
Глава 26
***
Невысокая женщина средних лет, то есть, что-то между тридцатью и сорока годами, белая, с короткой прической, склонная к полноте, одета в темно-бордовый офисный костюм с пиджачком и юбкой, в туфлях на маленьком каблуке в тон к костюму. Колючий, жесткий взгляд. Неприятный взгляд. Неприятное лицо. Неприятная женщина. Некрасивый пистолет в вытянутой руке, нацеленный на меня со вставшим на задержку затвором и слегка дымящимся стволом.
– Эм, здрасте, – смог я наконец-то что-то сказать. Пятнадцать секунд назад эта дамочка вошла в кабинет, как понимаю, свой кабинет. Увидела меня. Ни слова не говоря, ни секунды не сомневаясь, выхватила пистолет и принялась стрелять в меня.
Находясь в «контроле», достаточно просто было двигаться с «человеческой» скоростью, при этом, не позволяя ни одной пуле попасть в меня. Естественно, я не остался сидеть на кресле при этом, иначе подобное выглядело бы уж слишком… провокационно. Нет, я выпал из кресла на первых выстрелах, перекатом ушёл в бок, вышел из переката на ноги, продолжил двигаться по выбранной дуге, вдоль стены, приближаясь к стреляющей дамочке, немного, совсем чуть опережая движения ствола её пистолета.
В результате, обойма на восемь патронов пуста, а я стою в метре от хозяйки кабинета. И оба мы понимаем, что достать новую обойму я ей просто не дам – я слишком близко стою.
– Может быть поговорим, как цивилизованные люди с цивилизованными людьми? – предложил я.
– А мы, как говорим? – хмыкнула она.
– Как цивилизованные люди с дикарями-аборигенами, – ответил я.
– Это как? – чуть приподняла бровь она.
– Поверх ствола нацеленного огнестрельного оружия, – озвучил очевидное я.
– Что ж, – опустила она руку с пистолетом. – Давайте поговорим, как «цивилизованные люди», Мистер Кент, – затем извлекла из оружия пустую обойму, убрала, заменила её на запасную полную, загнала патрон в патронник, поставила на предохранитель и спрятала оружие. Затем спокойно прошла к своему столу и села в своё кресло… с двумя пулевыми дырками в спинке.
Тут дверь распахнулась, и в кабинет ввалились двое мордоворотов в черном «тактическом» снаряжении, в бронежилетах, в болоклавах на головах, в шлемах, с автоматами в руках.
Автоматы тут же оказались на полу. Мордовороты – согнутыми в три погибели, с заломленными за спину и вверх руками, удерживаемыми мной.
– Отставить! – рявкнула дамочка. – Мистер Кент, отпустите их.
– Хорошо, – легко согласился я. И отпустил. Мордовороты молча разогнулись, подхватили с пола своё оружие и вышли, прикрыв за собой дверь кабинета. Аккуратно прикрыв. Вот это, я понимаю, дисциплинка…
– Итак, Мистер Кент, я вас слушаю, – сложила на столе руки дамочка.
– Это я вас слушаю, Мисс Уоллер, – пожал плечами я. Да, успел посмотреть в документах имя хозяйки кабинета и её должность. – Это же вы устроили на меня покушение сегодня днём. Надеюсь, я правильно всё понял, расценив это, как приглашение к беседе? Ну, как мальчики в школе, не умеющие ещё толком выразить свои желания, дергают за косички понравившихся им девочек?
– Нет, Мистер Кент, вы поняли неправильно. Это было именно то, чем кажется, без скрытых смыслов: приказ на ваше устранение, – спокойно ответила она. Хм, железные нервы у этой железной дамочки. Я бы так не смог: говорить прямо о намерении убить тому, кто фигурально «сам держит тебя на прицеле».
– Эм… Даже не знаю, что сказать… Чем же я вам так не угодил?
– Вы слишком опасны, Мистер Кент. Ваши «фокусы» с Крестами. Ваши «фокусы» с АНБ. Создание организованного сообщества метеоритных фриков в Смоллвиле, ваши технологии, которыми вы делитесь с Уэйном… Ну и последняя капля: ваш спутниковый проект.
– Стив? – нахмурился я.
– Да. Мы арестовали Мистера Войтовича и допросили его. Наши специалисты внимательно изучили найденную у него спецификацию спутника. Она ведь не полная, я права?
– Да, – пожал плечами я. К чему отрицать очевидное. – Естественно, не полная. Зачем специалисту по телекоммуникациям технические данные по системам управления, электропитания, маневрирования? Достаточно указать, что они есть.
– А так же системам вооружения и видеонаблюдения, так ведь? Они ведь тоже есть?
– Хм, ну, как бы сами собой подразумеваются, – отвёл в сторону взгляд я.
– Глобальная спутниковая система слежения, не подконтрольная Правительству – слишком серьёзная угроза Безопасности, чтобы её игнорировать.
– Что-то я не понимаю, – нахмурился я. – Вроде бы, следуя логике спецслужб и Правительства, вы должны были попытаться меня подчинить. Взять под контроль эту самую систему, а не пытаться сразу же уничтожить?
– Пример того, что вы сделали в АНБ, достаточно показателен, Мистер Кент, чтобы не повторять их ошибок.
– Но, в результате, вы же именно это и сделали, – поднял вверх брови я.
– Что именно?
– Повторили их ошибку: начали знакомство со мной с силового варианта. Как следствие, теперь я воспринимаю вас, как угрозу, и настроен враждебно.
– Как-то не очень на это похоже, – добавила к своему неприятному выражению неприятного лица скепсиса дамочка.
– Ну, видимо, я пока что не воспринял вашу попытку моего «устранения» в серьёз. Но вот этот вот разговор… начинает убеждать меня в ошибочности такого восприятия. Или я просто неконфликтный человек.
– Вы опасны, Мистер Кент. Вы подлежите устранению.
– Вот опять я вас не понял, Мисс Уоллер. На основании чего вы пришли к выводу, что для уничтожения спутниковой сети достаточно убить меня? Ведь по логике вашей организации, вы в первую очередь должны искать за моими действиями другую организацию?
– Организации так не действуют, Мистер Кент, – позволила себе улыбку дамочка. – Вы одиночка, Мистер Кент. Одиночка, с потрясающими воображение возможностями и совершенно детским, безответственным отношением к жизни. Вы опасны, Мистер Кент.
– Что ж, Мисс Уоллер, что я опасен, я и сам знаю. И, на счёт безответственности, это было обидно. Однако, пока оставим. Мне опять же непонятно, почему вы себя сейчас так ведёте? Зачем вы провоцируете меня на превентивный удар по вашей организации? Ведь самый логичный и адекватный ответ на подобную угрозу – устранение угрозы. То есть, вас. Не вас, как человека, а вас, как организации?
– Я просто честна с вами, Мистер Кент. И вы не выйдете живым из этого здания.
– Какое-то очень уж спорное утверждение, – нахмурился я. – Правда, очень настораживает ваша уверенность.
– Видимо, она имеет под собой основание, – сказала дамочка.
– Хм… не исключено, – продолжил я хмуриться. – Но, может быть, прежде чем мы начнём проверять его истинность, попробуем договориться мирно? – сказал и огляделся. Думаю, не стоит говорить, что с самого начала беседы из «контроля» я не выходил? И сейчас просто расширил область, которую контролирую, настолько, насколько смог. А мог я далеко.
И то, что я смог обнаружить, мне совсем не нравилось.
Первое: ниже, под помещениями этой базы, находится тактический ядерный заряд, мощности которого достаточно для испарения этой базы. И детонатор заряда активирован, настроен на эту Уоллер. На её пульс. А так же, имеется ряд дублирующих активаторов, которыми можно привести в действие заряд принудительно, до остановки пульса Уоллер.
Второе: в здании базы имеется криптонит. И в достаточно немалом количестве. Он есть в хранилище в виде обогащённой руды. Он есть в лабораториях, в качестве изучаемого материала. Он есть даже в некоторых образцах оружия. Причём, не только экспериментального: многие бойцы в здании вооружены подобным.
Не то, чтобы я испугался, хотя некий холодок по хребту пробежал, тут глупо отрицать, но я не хотел конфликта, как такового. Я вообще человек мирный. Конфликты меня напрягают. Они нарушают состояние моего внутреннего комфорта.
– Давайте попробуем, – кивнула дамочка. – Вы немедленно передаёте контроль над вашей спутниковой сетью нам. Затем сдаётесь сами. Вас проводят к месту заключения, где наши учёные будут тщательно изучать вашу мутацию, Мистер Кент.
– Вы неприятный человек, Мисс Уоллер. Вам это уже кто-то говорил? – поморщился я.
– Возможно, – ответила она. – Зато я человек эффективный, Мистер Кент.
– Упырь вы с суицидальными наклонностями, – вздохнул я. – Но может быть попробуем ещё раз? Я пришёл договариваться, а не воевать.
– Как с АНБ? – изогнула бровь дамочка.
– А чем плохой вариант? – взяв у стенки стул, поставил его перед столом спинкой вперёд, сел на него и сложил руки под подбородком на этой спинке. – Я помогаю им, они помогают мне. Все довольны. «Мир, дружба, жвачка».
– Вы используете их. Они ничего не могут сделать с вами, – по-своему интерпретировала мой ответ она. Боже! Как же я не люблю общаться с такими людьми! Непрошибаемо уверенные в собственной правоте, в том, что они умнее всех, что только их виденье мира правильное, и никак иначе, воспринимающие любую входящую информацию только через призму собственной непрошибаемости. То есть, слышащие только то, что хотят слышать, и пропускающие мимо ушей всё остальное.
Нет, всякий имеет право на существование. Такие твердолобые личности часто могут быть эффективными руководителями, сверхэффективными исполнителями, но Боже! Как я их всех терпеть не могу! Ещё с той, «прошлой» жизни.
Я сидел на стуле и смотрел на эту дамочку с жалостью. Может быть, это неправильно. Может быть это мне «яиц не хватает», а у неё они наоборот есть, но…
– Мисс Уоллер, вы счастливы? – вдруг спросил я, совершенно не в контексте предыдущего разговора.
– Что? – не поняла она.
– Вот вы счастливы? – повторил свой вопрос я.
– Не понимаю, что вы имеете в виду, Мистер Кент.
– Просто… вот вы активировали систему самоуничтожения базы. Не знаю, как, да это и не важно. Это читается по вашему поведению. Вы готовы сейчас умереть, только, чтобы убить меня. Не буду говорить о тех шести сотнях людей, которые ещё находятся в этом здании, о их женах, мужьях, детях, родителях – вам плевать на их жизни. Но вот здесь и сейчас, на пороге могилы, когда ваша собственная жизнь вот-вот оборвётся… вы счастливы? Можете ответить мне на этот вопрос?
– Хм, ты почему-то уверен, что выживешь, – прищурилась эта неприятная на лицо и на ощущение женщина. А я тяжело вздохнул. Бесполезно. Она слышит, но не слушает. Эта «броня» совершенно непробиваема. Грёбанные Пассионарии… Бесы поганые…
– Понятно всё с вами: одиночество, неудовлетворённость, садистические наклонности, мазохистическая тяга к саморазрушению/самопожертвованию, паталогическое упрямство… А вообще «Аргус»? Что это за организация? Чем занимается?
– К чему это вам, Мистер Кент?
– Любопытство, – пожал плечами. – Не более.
– «Аргус» занимается Мета-угрозами.
– Мета? – удивился я. – «Отдел-М» занимается «мета». К чему это дублирование?
– Это не дублирование, – ответила Уоллер. – «Отдел-М» расследует возможные появления новых «мета», занимается вычислением и вербовкой. «Аргус» занимается «Мета-угрозами». Мы не расследуем и не выявляем, мы останавливаем и предотвращаем.
– И что же, так уж много этих «угроз»? – скептически изогнул бровь я.
– Вам всей фантазии не хватит, чтобы представить их количество и разнообразие, Мистер Кент. И вы далеко не самая серьёзная или оригинальная из них.
– Ну например? – усмехнулся я.
– Маги и магические секты, демоны и демонические твари, пришельцы, вампиры, безумные ученые и продукты их опытов, фрики, мутанты, древние проклятия, бессмертные диктаторы, разумные негуманоиды, преступники с общественно-опасными сверхспособностями, древние тайные общества, боги языческие, боги греческие, всякая дрянь из христианского пантеона, техно-фрики, вторжения из параллельных Вселенных, хтонические монстры, подводные океанские жители… достаточно? Или ещё?
– Экхм, – как-то не был готов к подобному списку я. – Чё, реально?
– Более чем, Мистер Кент.
– А вы как? Международная организация или…
– «Или», Мистер Кент. «Аргус» работает в обеих Америках и в большей части Европы. Азия, Сибирь, Австралия и Океания… там у нас есть… конкуренты. Но в случае необходимости, мы находим пути сотрудничества.
– Вот оно как, – снова опустил подбородок на сложенные руки я задумчиво. Молчал достаточно долго. – И я для вас «Угроза»?
– Да, Мистер Кент.
– И никак иначе?
– Я уже озвучила условия сотрудничества, Мистер Кент.
– Дерьмово, Мисс Уоллер, – вздохнул я. – Мне как-то совсем не хочется конфликтовать с такой полезной организацией.
– Так не конфликтуйте, – пожала плечами она.
– Хм, а вот вы сами бы как на моём месте поступили? Если бы это вам сделали такое «щедрое» предложение?
– Речь не обо мне, Мистер Кент. Не я являюсь Угрозой Национальной Безопасности.
– Ну а если вдруг? – развеселился я. – Вот так вот раз! – щелкнул пальцами. – И угроза Национальной Безопасности – вы, Мисс Уоллер?
– Такого просто не может быть, Мистер Кент, – усмехнулась она своей неприятной усмешкой.
– Да? – удивился я, вставая с места. – Ну, вам, конечно, видней, Мисс Уоллер, – и пошёл к выходу из кабинета.
– Куда это вы направились, Мистер Кент? – встала со своего кресла она и подняла руку с зажатым в ней детонатором.
– Домой, конечно, – ответил ей я.
– Мы не закончили! – нажала на голос она.
– Правда? – снова удивился я и отошёл на шаг в сторону от двери. Как раз вовремя, так как в следующий миг дверь с грохотом распахнулась, и в кабинет ввалились бойцы в такой же чёрной экипировки, как на двух давешних. Только этих было больше.
Действовали они молча. Ввалились, один тут же из дробовика выстрелил по детонатору в руке Уоллер, превратив в фарш и руку и детонатор, остальные подбежали к ничего не понимающей дамочке, заторможенно смотрящей на то, что стало с её рукой. Грубо схватили, грубо заломали руку, что была ещё целой. Быстро охлопали-обыскали, изъяли пистолет, нож, запасные обоймы, телефон и увели из кабинета. А я?
Меня в кабинете не было уже в тот момент, когда Уоллер отвлеклась на громоподобно распахнувшуюся дверь.
Тяжелее всего принять решение. Когда оно уже принято, всё становится просто и понятно. Его следует просто выполнять.
Вот и я: очень долго колебался. Практически весь наш разговор. Но в конце, Уоллер сама навела меня на мысль, как выйти из ситуации. Дальше было просто выполнение принятого решения.
Оно не было быстрым.
Быстро получилось подставить Уоллер. Я, всего лишь, в «ускорении» «взял» бомбу из-под этого здания, и перенёс её… в Овальный Кабинет. Под стол Президента.
Ну а что? Тактический ядерный заряд, он по размерам-то не большой совсем. Как раз уместился.
Затем «слил» тому же «Аргусу» информацию об этом. Ворвалась группа захвата. Обо мне забыли. А я занялся качественным, последовательным и планомерным «перетряхиванием» «Аргуса», его серверов, архивов, текущего делопроизводства, поиском филиалов, разведкой источников снабжения, путей финансирования, информационных потоков, порядка и направлений прохождения докладов с донесениями…
«Аргус», в лице Уоллер, показал мне, что опасен. И что к нему нельзя относиться беспечно. Вот я взялся за него… конкретно.
Первое, что сделал, это «прописал» правдоподобную версию того, как Уоллер спланировала и подготовила теракт в Белом Доме. Сам залюбовался, как стройненько всё получилось. Прям, сам бы поверил, каб не знал.
«Вписал» в эту же историю и всех исполнителей, которых отправляли за моей «головой». В соучастники «вписал» всех, кто вёл мою «разработку». В «ненадёжные» – всех, кто вообще обо мне мог что-то знать.
Дальше, после того, как перестал существовать для Аргуса, не только, как Угроза, а вообще, занялся криптонитом. Или кто-то думал, что я оставлю в руках хоть у кого-то столь эффективное оружие против себя?
К «вычистке» этого момента, я подошёл не менее тщательно, чем к «прописыванию» дела Уоллер. Не только сам криптонит забрал, но и все упоминания о его исследованиях подтёр. Исследования закрыл. Учёных перебросил на другие проекты…
Себя же… прописал в одном из отделов «Аргуса», точно так же, как до этого в АНБ.
Не могу сказать, что это было быстро. Нет. Потому, что это было НЕ быстро. «Аргусом» я занимался больше месяца, аккуратно и педантично зачищая любые хвосты и шероховатости созданных легенд. «Аргус»… слишком опасен, чтобы относиться к нему легкомысленно. Само собой, что я напичкал эту организацию, все её подразделения, просто невменяемым количеством следящих устройств, в режиме двадцать четыре на семь, собирающих и передающих данные на специальные сервера по особым, «выделенным» шифрованным и защищённым каналам моей спутниковой сети.
Но это было после. А пока, я закончил сверхсрочные работы по «Аргусу» в день Выпускного Бала, за полчаса до того момента, как мы встретились с Ланой, чтобы ехать провожать Уитни.
***
Глава 27
***
Может быть я отстал от жизни. Может быть в своём воспитании вовсе остался ещё где-то в середине Каменного Века. Может быть. Но мне было неловко, что едем мы на машине Ланы, и фактически везёт меня она.
С другой стороны, моя машина взорвана ненормальным журналистом. Страховка ещё не выплачена, да и будет ли выплачена, не уверен – всё же подрыв машины вместе с водителем, как-то на страховой случай не очень похоже. А новую машину я не успел купить. Со всем этим золотом, Хардвиками и «Аргусом» с Уоллер, времени совершенно ни на что не осталось.
Хотя, странно, наверное, когда такие вещи говорит существо, способное время практически останавливать.
Так или иначе, а ехали мы на пикапе Ланы.
На остановке Уитни уже ждал автобуса. Его немного раньше привезла его мама, Миссис Фордман. Они успели попрощаться до нашего появления.
– Здравствуй, Утни, – поздоровалась Лана, подходя и обнимая его. Ревность в душе немного кольнула, но я не стал на этом заостряться. Вот, если бы они целоваться стали, парень бы точно, прямо тут, по морде бы и получил. Поехал бы к месту службы с шикарным бланшем.
Но нет. Всё было прилично.
– Лана? Кент? – немного удивился он.
Что, разве Лана его не предупредила, что мы придём?
Хотя да, в такую погоду, как сейчас, хороший хозяин собаку на улицу не выгонит, не то что ехать куда-то, провожать бывшего парня. Не «действующего» же!
– Фордман, – пожал руку квотербэку я после того, как они с Ланой отошли друг от друга.
Проводы – всегда-то дело тяжёлое, а уж проводы бывшего парня в присутствии парня нынешнего… Ещё и неловкое.
Понимая это, я отошёл в сторону, чтобы не мешать. Видами полюбоваться.
Есть всё же нечто притягательное в ненастьях. Своя, неповторимая, буйная красота. Не даром же столько людей замирает, широко распахнув глаза, наблюдая за приближающимся цунами, или начинающимся извержением.
Моря здесь не было. Вулканов тоже. Но сегодня был ветер.
Канзас, ураганы по весне здесь частые гости. И они здесь сильны. Здесь их владенья. Вот и сегодня метеорологи и экстренные службы с самого утра не уставали предупреждать и информировать по радио, по телевиденью, через объявления в школах и больницах, о приближении урагана. Сильного урагана, возможно даже с формированием смерчей.
Ветер. Я люблю ветер. И в той жизни любил, и в «прошлой». Эта нежность, и эта мощь. Сложно описать словами те чувства, которые испытываешь, стоя где-нибудь на вершине холма, когда внезапно обретший свою волю воздух пытается тебя подхватить и подкинуть вверх, но вместо этого лишь наполняет, надувает парусами одежду, что на тебе. То чувство, когда бьющий в лицо поток усиливается настолько, что глаза закрываются, превращаясь в щелочки, а по коже словно сотнями маленьких колючих пуль проходится брошенная им пыль.
Но это чувства и ощущения. А ведь есть ещё и картинка, которую создаёт стихия, которую впитывают глаза и передают прямо в душу…
Ветер. Он был уже очень силён. Он шатал и клонил редкие голые деревья, что виднелись где-то на горизонте. Он трепал волосы непокрытой головы. Он гнал тяжёлые свинцовые тучи. Он гулял и крутился пылевыми смерчиками на голых весенних полях.
Подъехал автобус, которого ждал Уитни. Лана ещё раз обняла парня и отшагнула, уступая место уже мне. И тоже, как я до этого, отошла чуть в сторону, чтобы не смущать своим присутствием уж нас.
– Кент…
– Знаешь, Фордман, отношения у нас с тобой сложные. Дружбой назвать их сложно. Но ты – хороший парень. Я горд, что знаком с тобой.
– Кент…
– Не сбивай, Фордман, сам собьюсь.
– Ладно, – улыбнулся он.
– Не стану тебя отговаривать, в конце концов, ты уже мальчик большой, свою голову на плечах имеешь. Да и контракт, насколько я понял, уже подписан – поздно «заднюю включать». Одно скажу: не торопись сдохнуть, тебя дома ждёт мать. Твоя смерть убьёт и её.
– Кент, – нахмурился Уитни, видимо слова мои попали по больному месту.
– Погоди, – вновь остановил я его жестом. – Возьми вот, на память, – достал из кармана и протянул ему наручные часы с металлическим ремешком.
– Серьёзно, Кент? – поднял в удивлении брови он.
– Короче, запоминай! – перешёл на другой, чуть более серьёзный тон я. – Если уж будет совсем туго, не в учёбе, а в бою настоящем… Вообще край! Тогда открути эту «пимпочку» и вдави до упора кнопку, что под ней…
– Кнопку?
– Не перебивай. Просто запомни.
– Ладно, – ухмыльнулся Уитни. Он рассмотрел часы, взвесил, надел на руку и покрутил ей. – Сидят вроде удобно.
– Ну, не пропадай! – поднял в прощании руку я, отступая на шаг.
– Не пропаду… – ответил он. Я повернулся уходить. – Погоди, Кент. Вдавить кнопку и что? Что дальше?
– Дальше? – я вздохнул. – Закрой глаза, молись и надейся на чудо.
– Ты смеёшься надо мной? – начал хмуриться он.
– А ты проверь, – хитро сощурился я. – Только учти, штука одноразовая. Один раз используешь, больше не будет.
– Вот ты, Кент! – хмыкнул и дёрнул головой Фордман. – Ладно, шутник. Всё равно спасибо: часы красивые.
– А то ж! Противоударные, водонепроницаемые, батарейки лет на десять должно хватить, будильник, секундомер, таймер, – расплылся в улыбке я. – Ладно, бывай, Служивый! – подал ему руку я.
– Бывай, Кент! – хлопком принял мою руку он. – Обидишь Лану – прибью!
– Не обижу, – без улыбки ответил я.
Фордман сел в свой автобус, везущий к мечте… или к смерти. Кто знает? И уехал. Пора была ехать и нам – на Школьный Бал опаздываем. Не порядок!
Сели в машину, поехали.
А погода, меж тем, плевать бы хотела на наши планы. Ей погоде пофиг! Ей хочется ветер в ураган превратить. И она превращает. Притом, быстро это делает.
Не люблю машины. Говорил ведь уже? И в «прошлой» жизни их не любил, и в этой уж тем более. Лучше б, право слово, пробежался бы – уже б на месте были.
С такими мыслями я хмуро сидел на пассажирском месте и поглядывал по сторонам. Мне-то с моим зрением, окна в принципе и не обязательны. И то, что их дождём заливать стало, роли особой не играет. Для меня.
А вот для Ланы… Очередной порыв ветра вместе с дождём, пылью и палыми листьями швырнул в лобовое стекло ещё и коробку какую-то, от чего Лана дёрнулась. А следом, будто бы того было мало, ещё и телеграфный столб, что возле дороги стоял, заваливаться начал аккурат перед нашим бампером.
Лана хотела резко дёрнуть руль в сторону, чтобы уйти от столкновения, но я не дал, перехватив его левой рукой. А дальше… трюк, проделанный однажды, повторно выполнить всегда легче. Вот я и выполнил. Падающий столб от столкновения с капотом нашей машины разнесло в щепки! А нам хоть бы хны. Даже краска не поцарапалась.
Но всё равно, Лана вдавила тормоз, и машина, проехав по дороге ещё метров пятьдесят, остановилась.
Лана выскочила из машины и ошалелыми глазами уставилась на куски столба, раскиданные по дороге.
– Это… это как?!.. – повернулась она ко мне с вопросом. Вот только я в это время, смотрел в другую сторону: туда, где с тёмных от низких туч небес, опускались на землю два «хобота» смерчей. Два «хобота», которые быстро сблизились и слились в один большой. Очень большой торнадо.
Я… не видел в живую торнадо раньше. Ни в этой жизни, ни в прошлой. И должен сказать, что зрелище это впечатляющее!
– Кларк! – прокричала рядом стоящая Лана. Прокричала, поскольку вой ветра уже не позволял нормально общаться. Приходилось преодолевать его. Лана потянула меня за руку. – Уходим, Кларк! Он идёт на нас!
– Езжай, Лана, – сказал ей я на самое ухо и погладил по волосам. – Я догоню.
– Кларк, нет! – снова закричала она. Но я уже не слушал. Я смотрел на смерч.
Из «вводного инструктажа» резервного терминала связи форпоста криптонцев, что в пещере Ковачей, я знал, что криптонец под желтым солнцем силён. Силён настолько, что это трудно даже вообразить. И умом я понимал это. Но вот принять… Чтобы принять такое, нужно хоть раз сделать что-то действительно грандиозное. Что-то вроде: поднять гору, вырвав её из скального основания, раздвинуть морские воды… остановить торнадо…
В базовых возможностях криптонца не говорилось про телекинез. Только про силу, скорость, неуязвимость, зрение, слух, огонь из глаз… А я вот им овладел. Овладел и развил. Так может? Ну чем Черт не шутит, пока Бог спит?! Сбежать-то вместе с Ланой я ведь всегда успею. На то и нужна-то мне всего лишь секунда…
Я встал, уже не обращая ни на что внимание. Раскинул в стороны руки, словно пытался обнять этот вихрь, а потом «схватил» его! Взял и «схватил»! И это получилось!
И это получилось… легко? Да, легко. А ещё, это было так приято. Словно впервые как следует потянулся после долгого пребывания в узкой и тесной комнате, словно вдохнул всей грудью после того, как несколько часов дышал через раз и по чуточке…
Торнадо, тем временем стоял на месте. Он ещё вращался, но продвинуться к нам не мог. Я «поднажал» сильнее. И воздух в торнадо замер. В торнадо, чья суть есть движение воздуха, воздух замер!!!
Воздух, и всё, что ветром в этот воздух подняло, втянуло. Это было непередаваемое зрелище! Просто невероятное. Лана рядом стояла, разинув от удивления и шока рот. А я… а я тряхнул руками вниз. Резко, с удовольствием. И весь застывший в воздухе столб мгновенно упал, сложился в своё собственное основание, словно плюхнулась туда струя воды, что расплескалась о землю брызгами в разные стороны.
А потом я вдохнул. Сделал именно то, что до этого чувствовал: вдохнул всей грудью. Изо всех сил, до хруста, до ломоты. И выдохнул-дунул, с силой, с усилием, тоже изо всех сил. Дунул вверх, чуть сместил вперюд, а затем провернулся вокруг своей оси медленно, оставляя Лану всё время за своей спиной. Это… это было непередаваемо. Такой кайф – делать что-то в полную силу. Хотя, какая, блин, полная? Я чувствовал, что могу ещё. Ещё сильней, ещё больше, ещё дольше. Вот только уже не надо: туч над головой и вообще в обозримом пространстве не было. Их разогнало, разорвало в клочья, разметало так, что и следа не осталось. Над головой же светило солнце. Оно, правда, клонилось уже к закату, но всё равно, его лучи приятно ласкали кожу. Хотелось впитывать их ещё и ещё. Греться, нежиться…
В этот момент до меня дошло: не погоде на мои планы пофиг, а мне и моим планам пофиг на погоду! Нет на Земле того, что я не могу! Нет того, с чем я не справлюсь! Это… странное чувство.
– Кларк, – тихо сказала рядом Лана, держащаяся за мою руку, практически повисшая на ней, прижавшаяся к ней всем телом. – Что это было? – ещё тише спросила она.
– Сила криптонца под желтым солнцем, – так же тихо ответил я.
– Страшно, – призналась она. – Криптонцы страшные…
– Я последний. Можешь не бояться, – сказал я.
– Тебе грустно?
– Нет, – признался я честно. – Я не знал никого из них. Для меня они – просто цифры и имена. Настоящие близкие мне люди здесь. Со мной. На Земле. Я уже говорил тебе вроде бы.
– Говорил, – вздохнула Лана. – Поехали на Бал?
– У тебя причёска растрепалась, – заметил я.
– Да? Я, наверное, сейчас страшная? – провела она рукой по своим волосам.
– Нет. Ты прекрасна, – совершенно честно ответил я и тоже провёл рукой по её волосам. Раз, другой. Девушка потянулась ко мне, а я наклонился к ней, и наши губы встретились в поцелуе под лучами закатного Солнца. Это был очень долгий и очень сладкий поцелуй. Очень долгий. И очень сладкий. Он прервался, Лана чуть отклонилась в моих руках, глубоко дыша и прикрыв глаза.
– А давай не поедем на этот дурацкий Бал, Кларк? – сказала она и облизнула губы.
– А куда поедем? – улыбнулся я.
– В Тэлон, – коротко ответила она.
– В Тэлон? – переспросил я.
– В Тэлон, – подтвердила она. – Ты же закончил второй этаж? – приоткрыла один глаз она.
– Закончил, – стала моя улыбка столь же лукавой, как и её взгляд. – А ты знала?
– Не трудно было догадаться, – сказала она. – Куда бы ты ещё бы меня повёл?
– Были варианты, – ответил я.
– Но остановился ты всё равно на Тэлоне.
– На Тэлоне, – подтвердил я.
– И чего мы ждём? – открыла второй глаз она. Я улыбнулся и «ускорился».
В следующую секунду мы были уже на втором этаже Тэлона. И мы целовались. Снова сладко. Но теперь уже не долго, а жарко, страстно. Одежда быстро соскальзывала с наших тел, опадая на пол, на дорожку из красных розовых лепестков.
По этой дорожке мы, словно в танце, или трансе, или угаре двигались в сторону новенькой двухспальной кровати, застеленной белоснежным постельным бельём и присыпанной всё теми же розовыми лепестками. Небольшим телекинетическим усилием я включил заранее приготовленный плейлист на встроенной в стены аудиосистеме. И звуки приятной инструментальной музыки полились со всех сторон, окутывая, лаская слух.
Жаль, что не мой. Я ведь так и не удосужился разработать и создать формат аудиозаписи, который бы устроил меня чистотой звучания. Вроде бы и время было, и технически это не сказать чтобы особенно сложно, но вот как-то так, не сделал.
С другой стороны, главное в этом моменте был совсем не формат музыки. Да и сама музыка звучала не для меня, а для Ланы (зря что ли я тырил её личный плеер и скачивал из него треклисты, а после загружал их на обработку «Алисе», чтобы на их основе «она» составила свой, но того же направления).
Случай с торнадо меня взбодрил. Прилив сил и моральный подъём я испытывал мощнейший. Хотелось ещё. Что-нибудь остановить, или сломать, или поднять, или обогнать, или зашвырнуть… Но у меня в руках была не стальная плита, которую надо порвать пополам, а девушка: хрупкая, ранимая, нежная, как цветочный лепесток, уязвимая, как мотылёк, и такая же прекрасная. В руках, что могут рвать сталь, хрупкий мотылёк. Опять же: странное чувство. Самоограничене, граничащее с мазохизмом, но от того дающее совершенно непередаваемый кайф.
