Текст книги "Москва-Поднебесная, или Твоя стена - твое сознание"

Автор книги: Михаил Бочкарев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

ВСЕЛЕННАЯ

До отделения милицейский газик, не доехал. Он резко остановился посреди дороги, задев блестящий серебристым корпусом «глазастый» Мерседес, тут же закатившийся электронным плачем, и замер. Многие из тех кто проходил мимо увидели, как из машины выскочили сначала две странные хрюшки в облегающей их жирные туши милицейской форме, а затем спокойно вышла, странная компания, состоящая из молодого человека в красной кепочке, кого-то наряженного в чистые белые одежды с удивительно правдоподобными крыльями за спиной, и неповоротливого холодильника, необъяснимым образом самостоятельно проследовавшего за двумя своими компаньонами до угла дома с вывеской «ОБУВЬ». Правда никто не видел что завернув за угол холодильник растаял в воздухе, словно мираж, вслед за своими провожатыми.

Никто в целом мире не догадывался о том, что исчезли они вовсе не навсегда. Не канули в небытие, не ушли в иное измерение, не материализовались на другой неизведанной планете, а очутились в квартире одного ничем не примечательного двенадцатиэтажного дома на кухне, где холодильник включившись в розетку тут же заурчал в дреме, ангел распахнув крылья встал у окна, поглощая лучи льющиеся с неба, а молодой человек, которого вообще-то звали Василий побрел в ванную принимать душ.

Было это в субботу сразу после инцидента на Пушкинской площади где несколько тысяч разгневанных отсутствием телевидения в стране граждан устраивали демонстрацию протеста. С того самого момента как выпала из рук Василия склянка, по всей стране сотни тысяч человек безмятежно уснули и видели загадочные сны. Тысячи очистили сознание от лишнего и напускного изменившись духовно и потеряв цели, столь важные для них еще недавно, в замен обретя совершенно новые. А еще миллионы превратились в свиноподобных, безмозглых тварей, бегая по улицам городов и пугая своим чудовищным видом прохожих.

Трое находящихся в квартире двенадцатиэтажного дома, никак не проявляли себя до утра 27-го. За это время в Москве, люди почти совершенно перестали выпивать водку и другой содержащий ее производные алкоголь. Делали это только те, кто ничего совершенно не слышал о событиях на площади и не видел страшных превращений любителей сорокоградусной в отвратительных тварей. Без телевидения и алкоголя люди начали чувствовать себя как брошенные на необитаемом острове, потерпевшие крушение, участники межатлантического круиза. Многие серьезно занялись домашними заботами, семьей, открыв для себя в этом массу интересного, что почему-то ускользало от их внимания раньше. Многие стали теснее общаться с друг другом на философские темы о смысле бытия и разрушенной бесовским проявлением телебашне. Многие начали усиленно читать. Читать все подряд, и открывать для себя массу тайн загадочных и таинственно-притягательных.

Правительством была в срочном порядке организованна чрезвычайная комиссия по отлову свиномордых оборотней, среди которых, кстати сказать, оказалось крайне много известных и влиятельных людей. Со всего мира в Москву съезжались специалисты в области генетики, химии и психиатрии, призванные решить проблему. Президент лично выступил на красной площади перед обеспокоенными гражданами с просьбой прекратить потребление продуктов на основе этилового спирта, до выяснения причин мутации. И что самое удивительное, многие этой просьбе вняли.

В понедельник утром из Германии прибыл известнейший генетик профессор Вольфштейн, который взял все мыслимые только анализы у одного из превращенных. Превращенным, кстати сказать, оказался тот самый политик, что приказал задержать неизвестного профессора разбившего склянку. Произошло это на квартире его любовницы, известной эстрадной певицы Катерины Лавандышевой. Политик, находясь в возбужденном состоянии духа, чему причин было две. Первая – чертов профессор и вторая – Лавандышева, выпил рюмку столь любимого им напитка и почти моментально обернулся жирным хряком, с налитыми кровью малюсенькими глазками. Его изловил милицейский патруль при попытке проникнуть в администрацию президента. Благо у политика с собой имелись все удостоверяющие личность документы.

Вольфштейн проанализировав кровь и ткани несчастного, был изумлен крайне. Оказалось, что никаких генных изменений в клетках пациента не наблюдается, но зато присутствует легкий малиновый аромат в каждой взятой на пробу испытуемой частице. Этому феномену Вольфштейн объяснений не нашел. Он вдруг почувствовал себя обескураженным и подавленным и не ученым вовсе, а полным профаном, занимающимся всю жизнь не наукой, а только ее иллюзорной частностью.

Тогда, толи с горя, толи эксперимента для, в присутствии лаборантов он сам выпил 70 грамм водки из лабораторной мензурки, и с чувством ученого, привившего себе неизлечимый смертельный вирус начал ждать. Спустя три минуты с Вольфштейном случилось совершенно необъяснимое с научной точки зрения действо. Глаза его, будто подпитанные изнутри, загорелись неведомым огнем, черты лица стали по юношески прекрасны, морщины разгладились, словно смятую простынь отутюжили. И он, осмотрев присутствующих, скептически изрек, на безупречном русском языке, который до этого знал весьма посредственно:

– Вселенная – это лишь слепок электроэнцефалограммы мозга Афрония Мартиросяна, известного так же, несколько тысяч лет назад, как Будда и содержащегося сейчас в восемнадцатой палате отделения интенсивной терапии психиатрической лечебницы имени Кащенко!

После чего вышел из лаборатории и исчез неизвестно куда. Лаборанты-очевидцы утверждали, что при этом от немецкого профессора исходило голубоватое сияние, и двигался он так плавно, словно ступал не по тверди кафельной, а по водной глади.

Примерно в то же самое время, когда немецкий профессор Вольфштейн покинул лабораторию института генетики, в одной из квартир обыкновенного двенадцатиэтажного дома, в Москве, проснулся молодой человек Василий. Он встал, сладко потянулся и вошел на кухню где, так же проснувшись вздрогнул холодильник марки «SAMSUNG», оживший несколько дней назад по неизвестной причине. Сам Василий абсолютно не понимал, почему его самые невероятные фантазии обретают жизнь, от чего в серости его бытия появился ангел-хранитель, охотно выполняющий любые его прихоти, и зачем все это происходит. Принял он все это как само собой разумеющееся. Может быть потому, что всегда был мечтателем, а может потому, что чувствовал в себе еще что-то, кардинально отличающее его от миллионов простых людей. Он даже, честно говоря, не помнил с чего все началось. Когда он впервые увидел своего ангела воплоти, когда разговорился с холодильником, пожелав, чтобы тот стал его другом? По большому счету Василию это не казалось необычным, скорее забавным.

– Ну, что нового в мире? – спросил молодой человек, облокотившись лбом о гладь стекла. Окно кухни выходило во двор, где шумела лишенная телевизионных шоу Москва. Теперь людей на улицах было крайне много. Дома делать было нечего и большинство, ощущая нехватку общения, проводили свободное время на улице.

Холодильник, звякнув бутылками на полке, прокатился по линолеуму и ответил надменно и гулко.

– Новостей-то не передают. Ни радио не телевидение не работает.

– Да-а… – Василий задумался, глядя в окно, – а газеты? Пресса ведь осталась.

– Ну, пресса в основном занимается слухами и домыслами, – важно заметил SAMSUNG, – тоже пудрят мозги людям.

– Интересно бы почитать…

Спустя пару минут, Василий, нацепив свою неизменную кепочку, вышел из квартиры. Он дошел до печатного киоска и увидел, что ажиотаж вокруг ларька прямо-таки колоссальный, примерно такой же, какой был возле грузовика с бесплатным алкоголем на Пушкинской площади в субботу. Только на этот раз все люди были трезвыми, а потому вели себя сдержанней и даже интеллигентнее по отношению друг к другу. Василий протиснулся в толпу, и далеко не сразу, ему удалось купить какую-то газетенку. Называлась она «Время и Мы». На первой же странице Василий увидел заголовок, который не мог его не заинтересовать. Он вернулся домой.

– Посмотрите-ка, – он кинул газету на стол, – самолет наш нашли…

– Не может быть! – обрадовался ангел, – он подлетел к газете, и взяв тонкими пальцами издание прочитал:

Пассажиры пропавшего Боинга возвращаются домой и рассказывают невероятные истории.

Дальше шла статья, в которой говорилось о том, что уже более тридцати человек из тех, кто летел в Адлер рейсом 1025, вернулись в семьи и рассказали своим родным, что вовсе никуда они не летали и ни о каком самолете пропавшем ничего не знают. Но зато знают они много других интересных вещей, о которых им поведал, случайно встреченный по дороге, кому с работы, кому просто во время прогулки, странный человек. Самым занимательным был тот факт, что все до одного описали человека этого одинаково – высокий, с голубыми пронзительными глазами, длинной челкой и удивительной красоты перстнем на мизинце, а вот откровения от него, каждый услышал различные.

Одному студенту он поведал, что тот станет президентом Америки, самым популярным за всю ее историю и погибнет в возрасте 57 лет от пули маньяка рок-звезды. Пассажирке со странной фамилией Леденец, загадочный незнакомец рассказал о том, что она родит на свет мальчика с двумя головами, который откроет способ межгалактической передачи информации и будет обладать даром левитации. Еще одна пассажирка рейса 1025, узнала от таинственного информатора, что она на самом деле – потомственная графиня, праправнучка графа Суворова, и что у нее есть родной брат, совершенно ей не известный. Что ей и ее брату причитается огромное наследство, хранящееся сейчас во Франции, да еще особняк в центре Санкт-Петербурга. Пассажирка теперь всерьез собирается оспаривать на него права. Все летевшие таинственным рейсом категорически отрицали, что совершали посадку на Боинг авиакомпании Сибирь 22 июля и что вообще в этот день были в аэропорту Домодедово. На вопросы близких где же тогда они пропадали почти всю неделю, вернувшиеся из небытия пассажиры отвечали невнятно и рассеяно, сами удивляясь как это они несколько дней могли отсутствовать незнамо где, и все до одного винили во временной не состыковке таинственного высокого блондина с перстнем. Все они безоговорочно верили в то, что он рассказал, и ни у кого не возникло и капли сомнения, что предсказания эти могут быть обманом.

По заявлению директора авиакомпании «Сибирь», сам самолет так и не был найден, как и его летный состав. Ученые пытаются объяснить еще один свалившийся на их голову феномен, с научной точки зрения, выдвигая гипотезу о том, что самолет попал в протуберанец пространственно-временного континуума, выкинув человеческих существ в будущее, а технику в прошлое. В ключе этого они и усматривают изменения психики и галлюцинаторный эффект. Почему эффект этот выдал в сознание совершенно разных людей один и тот же образ блондина-предсказателя, ученые комментировать пока отказались, сославшись на факт того, что мировая история пестрит массой примеров коллективных галлюцинаций. Но так же свою версию выдвигают и спецслужбы, подозревающие всех участников таинственного происшествия в сговоре и даче заведомо ложных показаний с целью умолчать о факте продажи самолета исламским экстремистам.

Все это ангел прочитал с легкой улыбкой, и речь его текла спокойно и нежно как весенний ручеек.

– Но ведь мы просто спасли их от крушения? – удивился Василий.

– Да!.. – поддержал холодильник, слегка хлопнув дверцей от негодования.

– Все правильно, – ответил ангел, – поэтому они ничего не помнят. Когда человек спасается от неминуемой смерти, память о предшествующих этому событиях стирается, потому что рвется целеуказующая нить и судьба нанизывается, на новый жизнепровод.

– А о ком это они все говорят? – Василий указал на фотографию в газете, где был изображен фоторобот предсказателя, созданный по описаниям уцелевших от смерти.

– Это Архангел Михаил, он любит подшутить порой над смертными, пока они прибывают в его юрисдикции.

– То есть все, что он им наговорил неправда? – изумился холодильник.

– Кто знает… кто знает… – тихо ответил ангел и крылья его в лучах солнца искрились перламутром.

МЕТАТРОН

То, что показал Елисею Метатрон, повергло сознание исследователя кургана в шок. Он видел реальный облик божества лишь несколько секунд, но и их стало достаточно для того чтобы понять, как величественен и всемогущ стоящий перед ним. У Нистратова вдруг возникла шальная мысль, и он опьянено спросил:

– И, что же получается, я тоже был таким же?..

Метатрон, снова уже принявший облик лысого в пиджаке, удивленно уставился на бывшего служителя небес.

– Метатрон велик!.. – с гордостью произнес он о себе в третьем лице, – Он стоит вторым после бога и все ангелы должны подчиняться ему! Другого такого нет!..

Елисей покраснел и виновато потупился.

– Но… – продолжил Метатрон совсем с иной интонацией, – это все легенды для смертных, я конечно велик, и стою над всеми ангелами, но вот подчиняются ли они мне? Не очень то… – он задумчиво замолчал, перебирая внутри какие-то мысли.

– А каким ангелом был я?

– Вот очень правильный и своевременный вопрос! Ты Носфературс ангелом был особенным. Участок тобой, прямо скажем, охвачен был сложный и неоднозначный…

Елисей мечтательно воззрился на собеседника, и в душе у него разлилось чувство, какое бывает у человека, когда слышит он рассказ о своем далеком, забытом детстве.

– …ты курировал непосредственно самую непростую и даже опасную прослойку человечества – людей творческих и мечтательных!

– Я? Да ведь я же…

– Да именно ты! Ты был ангелом – мечтательконтроллером. И факт того, что сейчас ты от этого крайне далек, говорит лишь о том, что при отчуждении, естество твое пожелало как можно дальше отстраниться от вдохновенческих порывов и фантазий. И потом это было бы чревато возможными рецидивами памяти. Что бы ты, например, предпринял, если бы в жизни был человеком творческим и вдруг додумался до того, что раньше существовал как ангел?

– С ума бы, наверное, сошел? – предположил Нистратов.

– Как один из вариантов. А еще хуже возомнил бы себя посланником бога, мессией и начал бы проповедовать свои религиозные догадки, засоряя тем самым эфир, и без того катастрофически грязный.

Елисей нахмурился, пытаясь представить себя новоявленным Иисусом Христом, стоящим перед толпой людей и пропагандирующим заповеди.

– Вот тебе пример, – продолжал Метатрон оживленно, – недавно совсем, один из отчужденцев, бывший демон обжорства, к слову сказать так себе, мелкая сошка… Делов натворил таких, что до сих пор противно вспоминать. Так вот он, будучи уже человеком, случайно в библиотеке Токийского университета в одной энциклопедии увидел свое демоническое изображение, под которым была написана мантра пробуждения. И он возьми да и вспомни что-то, не все конечно, а так случайный эпизод своего прошлого существования. Так он возомнил себя черти кем, организовал секту, запудрил мозгов легковнушаемых несколько тысяч, душ безгрешных газом в метро потравил уйму! Вообщем ничего хорошего…

– А мне сны часто сняться странные, я так понимаю теперь, связанные с моим прошлым существованием…

– Все правильно, сны ты видишь неспроста. А последние сновидения тебе специально Фэб транслировал, что бы подготовить. Но сны это материя не реального мира, а потому вызвать рецидив памяти не могут. Они несут лишь обрывочные намеки. Впрочем, я думаю, даже если бы ты и вспомнил что-то, то секту создавать не стал бы. Но с другой стороны мог чего доброго замахнуться и на большее.

Елисей задумался и вспомнил, как давно видел репортаж по телевизору о некоей секте, название которой ему четко не вспомнилось, а вертелось в уме каким-то пошлым лишь фрагментом. Те сектанты и впрямь совершили ужасное. Распылили метро газ – зорин. В том, что Метатрон говорил именно об этой секте, он не сомневался.

А еще Елисей вспомнил, что хотел выяснить один, крайне интересующий его вопрос. Виденное им в зале огромное количество существ, многие из которых были до жути странные и страшные, будоражили в его воображение нестерпимо. Особенно двухметровые инопланетяне и обезьяна в президиуме.

– А кто же все эти, – кивнул Нистратов на проход, ведущий в зал, – тоже ангелы? Или демоны?

– Видишь ли, у людей представления о мире слишком уж примитивные. Например, большинство считает, что ангелы и демоны враждуют, что это олицетворения сил добра и зла, борющихся за власть над их душами, над вселенной. Другие полагают, что никакого бога нет и религия вымысел, а произошли люди от внеземных цивилизаций, путем хирургического вмешательства в мозг приматов, третьи уверены, что истинными творцами мира являются древнейшие божества, да и само многобожие кажется им более совершенной моделью. А есть и такие, кто полагает что мир создали они сами… Солипсисты хреновы… Но в итоге не правы ни те, ни другие, ни третьи!..

– Но?..

– Но Бог есть! Он един и всемогущ. Гораздо всесильнее кого либо из множества высших! Он присутствует во всем, везде и всегда! Он гармония и хаос. Смысл и суть!

– Ну хорошо хоть что не от приматов… А кто же эта обезьяна в короне? – не выдержал Елисей, вспомнив коронованное животное с наглой физиономией.

– Это Хануман что ли? Ну, так он в свое время исполнял роль бога обезьян и его, кстати сказать, чтили весьма высоко. Потом, правда с пантеона он сошел, других дел много было, но сейчас планирует снова вернуться с новой программой. Это кстати по его вине на земле распространилось мнение о внеземном вмешательстве и создании человека из обезьяны прооперированной пришельцами, да еще и леганионцы поспособствовали своими авариями…

– Леганионцы?

– Люди их инопланетянами называют.

– Это которые двухметровые, глазастые?

– Они. Только они вовсе не инопланетяне. Это ангелоиды расы дельфинов. У них в последние годы участились поломки ретрансляторов, при помощи которых дельфины выстраивают гармонический звукоряд звезд, вот они и светятся где не надо, будоражат фантазию человечества. Тут смешная штука получается, ретрансляторы их находятся, в необъективном измерении и потому никому не мешают, людям не видны, но из-за сбоев центральной подстанции, то тут, то там антенны проявляются в человеческую реальность. Люди, конечно же, их сразу окрестили летающими тарелками из-за внешнего сходства, а ремонтников-леганионцев пришельцами, ну а ремонтники тоже ребята с юмором, выпить не дураки, вот и пудрят мозги кому ни поподя.

Нистратов слушал все это, непроизвольно открыв рот. Картина мира в его голове размывалась подобно кубику сахара в воде. Уже одно то что, сам он когда-то был ангелом, вызывало в душе и гордость, и чувство небывалого подъема духа, и страх. Он сам не знал, что ему думать.

– Но что же тогда истинно верно? – встревожился Елисей, – Кто сотворил мир, зачем?

В чем смысл жизни наконец?

Метатрон улыбнулся и понимающе закивал.

– Да, Носфературс, – с ноткой зависти произнес он, – хотел бы я на какое-то время тоже стать человеком и интересоваться этим, простым по существу, вопросом.

– Простым? – ангел-отчужденец запорхал ресницами, словно беспомощная бабочка в объятой пламенем комнате.

– Нет, конечно, не совсем простым, не в том смысле, который вы люди, – тут он улыбнулся, весело посмотрев на собеседника, – придаете этому слову. Впрочем, все потом. Потом! Сейчас есть более важные и насущные проблемы, из-за которых собственно ты и здесь!

Елисей открыл было рот в надежде спросить еще что-то, так тревожащее его сейчас, но Метатрон жестом остановил попытку и Нистратов замолчал, успев издать, лишь тихий вступительный звук.

ПРЕДСКАЗАНИЕ

Выйдя из метро майор Загробулько повертелся из стороны в сторону, увидел улицу полную людьми и заметил в глазах этих людей какую-то тоскливую обреченность, словно все они были провалившимися на экзаменах в институт воинами-новобранцами. Отсутствие телевидения и возможности напиться, уйдя от проблем, что-то сделали с ними. Но сказать, что сделали плохое, Вифа Агнесович не решился бы, глаза многих приобрели какую-то глубину, вовлеченность в процесс жизни. Люди не просто летели на встречу друг другу, не замечая никого вокруг, а шли вглядываясь в лица внимательно, с каким-то тайным чувственным интересом. Впрочем, не все.

Тут Загробулько увидел, как к нему засеменила размалеванная косметикой цыганка в цветастом платке и сходу заверещала, акцентируя слова согласно своей национальной принадлежности:

– Дай милок погадаю, всю правду тебе скажу, касатик. Всю судьбу твою расскажу! Вижу на тебе слова нехорошие, плохие слова на тебе, как грязь, как сажа! Сглазили тебя, касатик!

Загробулько, сначала даже не усек, что обращается тетка именно к нему. Он опустил глаза и сразу понял, в чем дело. Форму, помятую после двухдневного сна, сестра Вифлеема забрала стирать, подшивать и гладить и он, будучи в неестественном нервном возбуждении оделся наскоро совершенно по-простому, как самый обыкновенный гражданин. Желтенькая легкая рубашка, брюки черные и туфли. Милицейский китель никогда бы не привлек внимание цыганки к майору.

– Всю судьбу расскажу, все тайны открою тебе, родной. Сглаз твой сниму, касатик – лыбилась цыганка, блестя драгоценным металлом вместо зубов.

– Вы гражданка прекратите эту вашу терминологию антинаучную распространять! – буркнул на нее, в раз покрасневший Загробулько.

– Да, что ты, касатик, как же не научная я, когда с детства ученая! Мать цыганка, сестры… гадаю с пяти лет, еще ни разу неправды никому не сказала, – продолжала верещать гадалка, подойдя вплотную к облаченному в штатское стражу закона, – Я с тебя много не возьму! Дашь на хлебушек детям моим, и на том спасибо…

– «А может и правда?» – дерзко подумал про себя неверующий в сверхъестественное майор, и увидел как цыганка без его разрешения, но и сопротивления не ощутив, схватила руку с маленькими, будто детскими пальчиками и пристально разглядывая ладонь, запела:

– Будет у тебя жена красавица, детишек трое и в доме все будет, сто лет проживете вместе в любви и счастье…

От таких дифирамб Вифа Агнесович ощутил тепло разлившееся в груди нектаром и тут же представил, практикантку Верочку на пороге их загородного домика, о котором мечталось давно, и трех детишек одного светленького, другого рыженького, а третьего лысого совсем и, как и сам Загробулько трехлитровоголового. Майор встрепенулся, от странного видения, словно раненый зверь, и услышал продолжение цыганкиных слов.

– …но случиться с тобой небывалое и выбором своим ты сам определишь свою судьбу! Толи жить тебе в здравии и счастье, толи в горе и хворе! А то и смерть твоя придет! – цыганка сверкнула черными глазами, так что Вифе Агнесовичу стало прям не хорошо.

– Да что ты! – закричал он, вырываясь, – Что ты несешь! Чертова дура!

– Истину говорю!

– Тфу! – плюнул майор зверея.

– А ты не злись касатик, дай детишкам моим на леденцы, на хлебушек, я тебе подскажу, как счастье свое привлечь, а горе обмануть!

Что-то екнуло в сердце майора, и он околдованный огнем цыганских глаз сам, может быть того не желая, полез за портмоне. – «Вдруг не врет, ведьма?» – думал он, пытаясь сообразить сколько стоит подсказка ведущая к счастью, а цыганка видя в руках сглаженного, раскрывшийся кожаный бутон с лепестками купюр, влезла в него плавно словно интимный доктор, и зазвенела бубенчиком:

– Ты мил человек, помяни мое слово, век меня не забудешь, скажу тебе все как на духу, сделаешь по-моему – твое счастье, – при этом гадалка извлекала нежно из кожаной пасти майоров бюджет, – нарекли тебя необычно! Знаю. Все знаю! Так вот имя твое, касатик, тебе и поможет, слушай цыганку, как придет час имя твое оберегом тебе станет! Имя и любовь твоя!

При словах прорицательницы, Вифлеем похолодел. – «От куда она про имя знает?» – думал он, ошарашено глядя как его кровные перекочевывают из портмоне под цветастые тряпки, опутавшие коконом обильное тело гадалки. Тут Загробулько опомнился, вырвал последние уплывающие от него денежные знаки и спрятал судорожно в карман.

– А когда? Когда случится-то? И что случиться? – тревожно потея, зашептал Загробулько, – Говори цыганка! А то вон сколько денег вытащила!..

– Скоро случиться, скоро, родной! А деньги что, деньги дым, – тут она на глазах майора смяла одну купюру, не успевшую еще скрыться в потайных складках, зажала ее в кулак и дунула в него. Тут же из увешанной дешевыми огромными перстнями цыганской ручонки выпорхнуло белое облако, и пока Вифа Агнесович стоял, разинув рот как ребенок увидевший в цирке медведя катящегося на шаре, цыганка, сказав что-то на неизвестном майору диалекте, скрылась в толпе.

– «Вот облапошили дурака!» – думал Загробулько спустя пять минут шагая по улице словно на ходулях с рассеянным взглядом. Он направлялся в офис строительного треста «Латунь», сжимая в руках листок с адресом. Теперь ему было мучительно жалко пропавших в бездне цыганских платков денег. Взяла с него цыганка столько, что детишкам ее с лихвой хватило бы не то что на хлебушек, а еще вдобавок и на колбаску с лососевой икоркой к нему.

– «Но ведь имя-то, имя она откуда знала? От куда известно ей, что необычное?» – задумался майор и вдруг вспомнил, осознав себя кретином исключительным, что в портмоне, под полиэтиленовым окошком вставлена у него визитка, где жирненьким сиреневым шрифтом написано полное его майорово название.

– Болван! – отругал он сам себя и тут же уткнулся носом в дверь с массивной ручкой и табличкой ООО «Латунь» – строительный трест. Загробулько открыл ее и появился в проеме, где тут же был замечен секретаршей Зиной, выскочившей из-за конторки как внезапный прыщ.

– Вы к кому? – пропищала она решительно.

– К начальнику вашему. У себя? – майор уверенной и даже несколько хамской походкой направился вглубь офиса, к двери которую он безошибочно определил как начальственную.

– Нельзя! Там совещание! – взвизгнула секретарша, но милицейский чин, проигнорировав запрет, в два шага преодолел расстояние и вошел в кабинет. За столом у окна сидел усатый толстяк в смятой шапке-папахе и, дымя коричневой сигарой, пожирал взглядом стоящего в стороне бледного субтильного человечка в сером костюмчике, который явно был тому мал. Человечек стоял под невозможным углом, словно покосившийся высоковольтный столб и казалось вот-вот, упадет без чувств. Когда майор вошел толстяк как раз заканчивал фразу, прогремевшую чугунной чуркой упавшей в ведро.

– …все вы тунеядцы, сволочи и хамы! – он обернулся на вошедшего, и пронзительно впился в него взглядом как изголодавшийся вампир. Загробулько вдруг увидел, что на голове толстяка вовсе не папаха, а собственные фантастически густые кудри, блеснувшие в солнечном свете серебром. Майору тут же стало и завидно и обидно от несправедливости жизни. Сам он полысел очень рано, в восемнадцать лет.

– «Бывает же с некоторыми природа щедра» – подумал он, ощутив себя вдруг неловко из-за того, что лыс.

– Вы… – начал майор, но его тут же перебил гаечный ключ ударивший в ведро.

– Так, так, так! – троекратно шарахнул металл, – Чмерзяев! Ну что ж, как раз вовремя!..

Загробулько непонимающе моргнул и огляделся, надеясь обнаружить за спиной некоего гражданина с фамилией произнесенной усатым вампиром в папахе.

– А знаете ли вы, многоуважаемый мой Чмерзяев, – продолжал колотить по перепонкам звенящий металл, – что я вас уже три дня как уволил! Вы же подлец! Подлец, тунеядец и вор! – тут толстяк вскочил из-за стола и Вифа Агнесович даже отпрянул машинально. Усатый демон моментально отрыл в кипе макулатуры разбросанной на столе, будто заранее заготовленную бумагу и зачитал, – Десять бобин алюминиевой проволоки, гипсокартон – триста квадратных, арматура и трактор!

– Что? – не понял Загробулько, совершенно оглушенный.

– Трактор геодезический где!?.. – проорал Берг и ударил в стол, будто хотел его убить.

– Я не…

– Ну, уж нет! Ты мне ответишь за все! – при этих словах справа от майора упал на стул и затрясся лицом субтильный человечек.

– Я из милиции! – как можно жестче ответил Загробулько собравшись.

– Что-о!!!??? – взревел толстяк, расправив воинственно усы, – Так они тебя отпустили? Да есть ли справедливость на земле? – возопил он к потолку, – Тебя же сажать надо! Одна морда на пять лет с конфискацией тянет! – и осмотрев критически череп совершенно растерявшегося майора добавил, – Такой битой я думаю, в Сибири очень сподручно будет сваи заколачивать!

Так майора еще не оскорбляли. Он, словно выведенный из комы, сквозь звон в ушах нечеловеческим голосом прорычал:

– Молчать!.. – и вытащив из брюк удостоверение, шагнул к столу, впечатав корку прямо в крупнокалиберный нос, опешившего от такого поворота, начальника треста. Глаза его пробежали по строчкам, скосились на двухголового орла, на государственную печать и тело, еще секунду назад напоминающее винную бочку готовую лопнуть от переспелой браги, сдулось проколотой шиной, рухнув в кресло молча.

– Молчать!.. – снова заорал Вифлеем и ударил по столу, добивая беднягу.

– Так вы не Чмерзяев, – проговорил Берг сипло и опустошенно, совсем уже теперь не громыхая, а только слабо шелестя тоненькой веточкой в алюминиевой кружке.

Майор посмотрел на того с превосходством Чингисхана над крестьянином.

– Вы Берг? – спросил Загробулько, кипя в бешенстве.

– Я, – согласился толстяк.

– Ваш трест является субподрядчиком фирм «Бьюти Стоун» и «STELS-77»?

В глазах поверженного милицейской властью замерцал испуг.

– Мо… Наш, – ответил он, перекладывая вину с личных плеч на общие.

– Я надеюсь, вы слышали о происшествии с останкинской телебашней? – иронично и жестоко спросил безжалостный майор.

Берг опустил глаза в пол.

– Какие именно работы велись в башне?

– Ремонтные… – проскулил начальник треста, пытаясь съехать под стол, – но я ни при чем! Это все они! – глаза его оживились, в них будто чиркнул кремень, – Эти дармоеды и воры! – Берг быстро зыркнул на человечка у стены, который от взгляда трестоуправителя, почти скончался, – Я же не могу… за всеми… у меня двадцать объектов, – он жалобно посмотрел на майора.

– Так какие конкретно работы велись в башне?

– Сейчас, сейчас, – Берг заерзал на столе, отыскивая что-то в ворохе бумаг, – Вот! Вот вся документация. Тут договор, план ремонта, расчеты, материалы, затраты…

– Дайте! – потребовал Загробулько и незамедлительно получил в руки папку, – Имейте в виду, это наша с вами не последняя встреча!

Загробулько с видом победителя осмотрел территорию разгромленного врага, будто собираясь прихватить с собой трофей. Увидел смертельно бледного субтильного человечка вжавшегося в стул, словно космонавт на центрифуге. Посмотрел на того с подозрением, от чего на человечке выступил капельками пот и, развернувшись, шагнул к выходу.