Текст книги "Удел безруких (СИ)"

Автор книги: Михаил Бобров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)

Сто миллиметров моей композитной брони примерно равны двумста миллиметрам лучшей броневой стали, но толщина моей шкуры меряется не в милли, не в санти, не в деци – просто в метрах, без уменьшающих приставок. А вообще-то главная моя защита силовое поле, давно освоенное фантастами в производстве и эксплуатации. Мои ремонтные коридоры шириной под робота-“сороконожку”, а не под амбала боцманской команды с раздвижным упором на горбу и сумкой инструментов через плечо. И там, где у прототипа в бою торопятся аж тридцать три богатыря с огнетушителями, пластырями, рукавами, я просто подаю в отсек фреон. А пробоины в бортах сперва замораживаю жидким азотом, а потом без особой спешки заращиваю наноматериалом. И так далее, и тому подобное.

В общем, полезный объем вырос почти в три раза. И сколько в том объеме поместилось тяжелых противокорабельных ракет, зенитных, противоспутниковых, сколько управляемых снарядов главного, противоминного и зенитного калибров – я и перечислять не стану, заскучаете.

Боже, как я хорош, как сильны…

Да блин! Вот же привязалось!

* * *

Привязавшись по последнему ориентиру, наблюдатель, наконец-то, вычертил остро заточенным карандашиком треугольник невязки. Вздохнул, прочитал координаты на краях листа карты и подтащил поближе тангенту.

Итак, Алый Линкор здесь.

И он идет в Тихий Океан.

Что ж, даже штабные иногда оказываются правы.

За каким чертом пришельца понесло на бескрайние бирюзовые равнины, догадаться несложно. Там не то, чтобы одиночку – а целый авианосный флот со спутника не вдруг найдешь. Даже при том, что авианосную ударную группу под гражданские пароходы не замаскируешь. Гражданские суда нынче толпой не ходят, в конвои не сбиваются, войны-то нет. Группой ходят исключительно военные. Как увидел много жирных отметок вместе – вот они, курвины дети, хоть как их разрисуй или там сетями затяни, каким ордером не поставь.

А единственный вымпел можно под сухогруз перекрасить или под круизный лайнер подходящего размера. Ну да, жирная отметка на радаре, большое пятно на спутниковом снимке – а вы последние танкеры видели? Они полкилометра длиной, морячки по ним на велосипедах ездят, чтобы не сбить ноги на пробежке от кормы к носовым якорям. Сиди гадай: поймал объективом тот самый линкор или такой вот супертанкер…

Аналитики не гадают. Им уже доставлены замеры скорости и снимки пришельца, сделанные с береговых наблюдательных постов. По штабам уже распространяется свежий анекдот о присвоении майору Пронину (в скобочках – пингвин) очередного звания и награждении упомянутого пингвина (в скобочках м-р Пронин) Орденом Полярной Звезды. Ну, как Полярной – Красной Звезды, разве только лучи белые. Туда вместо рубинов куски секретного уранового стекла вставлены.

А еще ходит слух, будто с американцами опять заключат союз.

* * *

Союз огромен. Одних людей в нем больше двухсот миллионов. Некогда во всей Аттике с ее скульпторами, художниками, философами и прочими зародышами великой человеческой цивилизации, насчитывалось всего лишь двести тысяч населения. По меркам СССР, что Афины, что Спарта – захолустные райцентры.

В Союзе сотни тысяч городов, а в тех городах миллионы организаций, предприятий, учреждений.

И все разные!

На одном заводе вкалывает бригада коммунистического труда, зашибает большие тыщи, строит себе корпоративные квартиры, выпускает отличного качества утюги – ни единой рекламации со времен Буденного! И живет с чувством полной уверенности в завтрашнем дне, с ощущением собственной нужности и справедливости мирового устройства.

Рядом с вдохновенными строителями коммунизма, только забор перелезть, автобаза. Ее водители сливают солярку прямо в кюветы, отъехав подальше от города. Потому что литр горючки всего четыре копейки, а плата идет за тонно-километр; а учитываются тонно-километры по актам списания топлива, не по спидометру же их принимать – народ у нас рукастый, фиг подкопаешься. Вон, давеча движок от камаза вынесли, собака с милицией не нашла. Что им одометр подкрутить? Забесплатно сделают, из одного куражу: смотри, как я еще могу!

На автобазу и завод снисходительно взирает общепитовская пельменная двести пьяной наценочной категории. Ну что там эти работяги могут, смешно! Вот ОБХСС напарить работа умственная. Чай, не движок через покосившийся забор толкать. Жить надо уметь! А хорошо жить – хорошо надо уметь. Интеллектуальная игра, почти как в кино про Штирлица. Полные тонких намеков беседы со следователями. Никаких выстрелов, что вы! Дяде Степе достаточно крикнуть: “Стоять! Милиция!” – любой урка, от шпаненка до самого блатного, исправно поднимает руки, даже не пытаясь отстреливаться.

И это всего лишь один маленький городок на просторах необъятной Родины, от Бреста до мыса Дежнева, от мыса Челюскин до раскаленных камней Памирского массива, до селения Кушка. “Меньше взвода не дадут, дальше Кушки не зашлют”! Наливай, товарищи офицеры. За наши прямые попадания!

А вот студенты из Новосибирска, они приехали на практику в Подмосковье. Вот они рассказывают про талоны на босоножки, а вот их бьют за клевету: разве есть в могучей стране советской места, где одежда и обувь по карточкам? Война закончилась вон когда! Точно провокаторы, наймиты капиталистов!

Через полвека все эти люди пойдут войной друг на друга в форумах и мемуарах, обольют грязью себя и соседей, примутся не шутя рвать глотки – каждый за свой кусочек правды, за свое видение Советского Союза, за свою заводскую, водительскую, общепитовскую, ОБХСС-совскую, милицейскую, воровскую, лейтенантскую, новосибирскую, пермскую, московскую… Истину?

Хрен там плавал: за молодость.

Это страну от развала уберечь можно. А человека от старости даже кремлевская больница не лечит.

Если уж решать задачу о спасении СССР, то надо научно подходить. В одно лицо много не сделаешь. И пока помощи дождешься, дети школу закончат. Поэтому сначала попробуем все-таки подумать.

Значит, имеем два пути.

Первый: действия изнутри системы. Пробиваемся в советники Генерального секретаря Коммунистической партии Советского Союза, и нашептываем ему на ухо мудрые речи. Ну там, Горбачева стреляй, Рыжкова сажай, Шеварнадзе галстуком души, у грузин почему-то к галстукам слабость. Кабул-Герат-Файзабад не ходи, Польша военный положений не вводи: перестройка башка попадет, савсем неживой будешь! Лучше даруй народу новый НЭП. Как отожрутся, то новый тридцать седьмой. Дурных людей в шахты; умных в шарашки, космические корабли проектировать; злых – дурных ловить… Правда, есть риск доиграться до нового двадцать второго июня, но тут уж как фишка ляжет.

Второй способ – внутрь системы не лезть вообще. Показать им кошку снаружи, а внутри пускай сами себе устраивают хоть Варфоломеевскую ночь, хоть утро стрелецкой казни. На поверхностный взгляд, способ легкий: не нужно в детали вникать, не нужно в политических раскладах разбираться. Пройтись огнем и мечом сперва по американским берегам, затем по советским, на сладкое по китайским. Китайцев много, миллион туда-сюда, планета и не заметит. Живо всем не до суверенитетов сделается. Мигом вся отара – все национальные окраины, вся оппозиция и либеральная интеллигенция – столпится вокруг пастуха.

Но это путь в пустоту, в ничто.

Даже предположив, что единственный линкор сумеет отразить все боеголовки, накопленные на Земле к настоящему времени, (а там счет за десятки тысяч перевалил) что получим?

Что все милитаризуются, насколько возможно, и попытаются решить проблему военным путем. Следовательно, и США (плюс блок НАТО, а это пока еще ого-го!) и СССР с Фольксармее (а эти совсем иго-го, у них даже автоматы не всем выдают) и Китай (вообще тайна, крепленая раком) превратятся в такие тюрьмы народов, сделаются такими укрепленными лагерями, что Замятин обрыдается в жилетку Оруэллу, а Бжезинский своей “Великой шахматной доской” им сопли вытрет. Ну, а мелочь примкнет к тому или иному лагерю.

Итого, Земля ощетинится и начнет искать способ меня прикончить.

Я же в попаданцы не для этого шел!

И потом. Это линкор настоящего Туманного Флота, бездушный инопланетный механизм, способен выжигать города и топить круизные лайнеры, рвать водометами спасающихся вплавь. А я-то человек-попаданец, и пока еще моя психика не вполне переплетена с квантовой сетью. По крайней мере, я эту разницу осознаю.

Поэтому напрашивающееся решение не годится. Надо тоньше и умнее, наверное. Но умнее – точно не ко мне. Я вот знать не знал, что авианосцев “Саратога” и “Индепенденс”, оказывается, в истории отметилось больше одного. Ну, пока в справочник не посмотрел.

Кстати!

Справочники. И вообще книги.

Прибыл я из того жуткого времени, когда в книгах писали реальную информацию, полезные вещи. Краткий курс ВКП(б) запихивать в студентов уже перестали, а Закон Божий еще не пытались. И в сети – в глобальной мировой сети – сделалось возможным найти именно что информацию. Из первых рук, еще не приглаженную цензурой, еще не искаженную кем-то в своих интересах. Правда, скоро правительства опомнились повсеместно, заблокировали кучу сайтов, погребли чистые данные под мегатоннами порнухи да котиков… Ну в самом-то деле, куда той статистике супротив котиков? Котикам даже порнография уступает.

Но квантовая сеть пока еще не знает понятия времени. Что в ней имеется, то имеется эквипотенциально везде и всегда. Вот когда заведу я в Туманном Флоте человекоподобные аватары, тогда и нарушится стройная картина. Образуется движение во времени, возникнет необратимость. И забьет меня костылем старикашка Фейнман, Стивен Хокинг переедет коляской, а Брайан Грин с Перельманом четвертуют через расстрел, потому что хрен им всем тогда по деревне, а не Теория Единого Поля.

Пока не совершилось деяние богопротивное и противоправное, хотя бы книжки мне в той сети доступны любые. И, значит, покуда вокруг меня бирюзовая неохватность океана, покуда до Острова Пасхи, он же Рапа-Нуи, с его знаменитыми статуями еще пилить и пилить – можно изучить вопрос как по трудам великих историков, так и по дерзким умышлениям фантастов. Пусть расцветают сто цветов. А быстродействия у меня хватит.

Правда, фантасты бывают очень разные.

Одно дело, скажем, Стругацкие, которые в фантастическом антураже душеведением занимались, техникой не заморачивались вовсе. Интернет в форме Большого Всепланетного Информатория они предсказали, но до нормального принтера с полным набором кириллицы, даже до терминала с экраном, не допер ни брат-астроном, ни брат-переводчик. И потому супергерой двадцать второго века Максим Камеррер получает из всепланетного интернета сведения НА КАРТОННЫХ КАРТОЧКАХ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО БОЛЬШИМИ БУКВАМИ.

Совсем иное дело Илья Варшавский, с циклами коротеньких рассказов “Солнце заходит в Дономаге”, “Приключения инспектора Бел Амора”. Наши девяностые годы как живые, половина современной фантастики в предельно сжатой форме. Даже проблему поиска сходных слов упомянул. Ну так, еще при Хрущеве писано. Экономил человек удары по тугим кнопкам пишущей машинки.

Впрочем, помимо фантастов, будущее обдумывали наверняка и более серьезные конторы. И где-то в закрытых сетях лежат их отчеты по моделированию, обоснованные получше альтернативно-исторических книжек. Увы, я не знаю о них ничего. Ни заголовка, ни автора – что скормить поисковику? Сплошной поиск по словам? Хорошая идея, чего уж там. Общий объем информации в одном только Интернете на один только две тысячи тринадцатый год – несколько зеттабайт. Пять процентов электроэнергии всей планеты, между прочим. А проверять придется все годы и все мировые линии. Важное исследование могли сделать и в шестидесятые, и позже, и раньше. Проверять вручную придется, создателя Гугла еще даже в пионеры не приняли. А вы чего, правда не знали, что Сергей Брин в Москве родился?

Так что придется ограничиться работой, уже проделанной авторами альтернативной истории. Сейчас накачаю из будущего книжек и погружусь в самообразование. А то я про те же атомные авианосцы только и помнил, что на каком-то была страшная авария с пожаром и жертвами.

* * *

Авария с пожаром и жертвами на атомном авианосце “Нимитц”, USS CVN-68, случилась относительно недавно, год назад. Толстяк ЕА-6В, самолет радиоэлектронной борьбы, при посадке врезался в вертолет «Си Кинг». От столкновения и пожара взорвались пять ракет «Спэрроу», забрызгали огнем всю полетную палубу, и все, что на ней стояло. Вспыхнули еще девять штурмовиков «Корсар», рванули три тяжелых перехватчика «Томкэт», заполыхали три самолета противолодочной обороны S-3 «Викинг» и на закуску разнесло штурмовик A-6 «Интрудер». Безо всякой войны погибли четырнадцать военных моряков и двадцать пять крылатых машин – авиаполк! – в дым. Следователи начали копать. Откопали марихуану, прямо на боевых постах. Ковбой-президент выматерился в стиснутые зубы, да и подписал указ о поголовной проверке вооруженных сил на наркотики.

Но сейчас “Нимитц” исправен, укомплектован, загружен припасами; вокруг него эсминцы охранения, неподалеку ракетный крейсер с зонтиком ПВО, над головой самолет радиолокационного дозора, под килем наматывает круги подводная лодка-охотник. Авианосная ударная группа в силе и славе своей!

Миль двадцать вперед – еще одна такая же АУГ, “Карл Винсон”, CVN-70, введенный в строй буквально только что, тринадцатого мая. Миль двадцать влево – легендарный “Энтерпрайз”, CVN-65, так и оставшийся единственным в серии. У него в сопровождении атомный крейсер “Лонг бич”, CGN-9, и атомный же фрегат “Бейнбридж”, CGN-25. Единственная полностью атомная авианосная ударная группа накручивает круги по всему земному шару – больше, конечно, пропаганды ради; но сейчас вот оказалась именно что под рукой.

Направо CVN-69, “Эйзенхауэр”. Много у Америки президентов, на все авианосцы имен хватает.

Авианосное ударное соединение, ядро Третьего Флота США, в удивительном порядке движется на юг. Навстречу ему от берегов Чили движется Четвертый Флот.

А между Третьим и Четвертым флотами – он. Пришелец, гость, Алый Линкор. Как его прозвали аргентинцы, acorazado rojo. Шпарит на север по прямой, словно бы на мерной миле. Станут ли политики с ним договариваться? Захочет ли Алый Линкор вообще общаться? Аргентинцы вон, попробовали. Вышло полное acorazado: мало что не помог, так еще и десант на Фолкленды завернул.

Некоторые умники полагают, что Алый Линкор управляется искусственным разумом. Что он робот. Отсюда и прямолинейная попытка миротворчества, отсюда и неуклюжая дипломатия, отсюда и ошибка на переговорах – когда он легкую ракету “Exocet” назвал тяжелой, что аргентинский посланник, разумеется, запомнил. Отсюда же и непонятное движение в Тихий Океан. А главное, поэтому на переговорах представитель от Алого Линкора был один-единственный, и никаких других моряков, даже и просто людей, аргентинский посланник там не видел.

Кстати, об Аргентине. Что помешает эль президенте повторить высадку? Линкор-то ушел. А у Маргарет Грозы Шахтеров авианосцев не прибавилось. Рано или поздно Галтьери совладает с внутренними проблемами – вон как лихо взялся взяточников стрелять, аж рейтинг вверх пополз! – а потом-то все равно попробует наложить на Фолкленды лапу.

Но идальго с их замашками остались по ту сторону Южной Америки. Здесь ответственность Четвертого и Третьего флотов США. Они краснопузого в земную кору закатают. Благо, здешние коммуняки за него почему-то не вступаются. Идейные разногласия, небось, как у Хрущева с Мао.

Идут корабли на юг и на север, захлопывается капкан. Смыкаются стальные челюсти двух флотов. Моряки стоят вахты, крутят гайки, чинят ежесекундно возникающие неполадки. Авианосец очень уж сложная вещь; да и по нему туда-сюда катаются под сотню двадцатитонных самолетов, тоже не очень простых технически. Самолеты катаются не просто так, а разгоняясь до взлетной скорости, ударяясь в палубу на посадочной. От ста миль в час до нуля! Самолеты надо заправлять многими тоннами горючего, к ним надо подвешивать концентированную в боеголовках и бомбах смерть – и делать это аккуратно, потому как от случайно сработавшего фальшфейера погорел авианосец “Орискани”, сорок четыре моряка похоронили.

Так что экипажам скучать некогда; да и офицерам есть над чем поразмыслить.

Врага убивает металл. В незапамятные времена кусок хладного железа либо там бронзы требовалось донести до противника и воткнуть в тело собственноручно. Затем куски металла приделывали на конец стрелы, копья, дротика. Выбрасывали из требушетов, пращей, пищалей, аркебуз, мушкетов; наконец, винтовок либо корабельных пушек. Всеми силами увеличивали боевую дистанцию.

Но не зря сказано: “Ружье стреляет – ветер пулю носит”. Из чего ни стреляй, хоть из арбалета, хоть из миномета, все выстреленное неизбежно упадет в некую область, называемую “эллипс рассеивания”. Эллипс всегда вытянут в направлении стрельбы, его ширина и длина определяются тем, насколько сильно дергается при выстреле и отдаче орудие, сбивая прицел – а еще тем, насколько сильно меняется плотность воздуха за время стрельбы.

Эллипс рассеивания тот самый тапок, из-под которого таракану не сбежать. Снаряд корабельной пушки поражает не обязательно прямым попаданием в лоб, ударная волна действует ничуть не хуже. При близком разрыве, когда круг от ударной волны касается вражьего борта, расходятся сварные швы, рвется тонкая сталь. Если есть заклепки, то и они высыпаются. А когда вокруг цели падает сразу залп, девять или двенадцать, сколько там орудий на линкоре, кораблик попроще может запросто сложиться внутрь себя. Даже без единого прямого попадания.

Еще у эллипса рассеивания есть важное свойство. Ровно половина всего выстреленного, по закону нормального распределения, упадет близко к центру эллипса. Насколько близко? Если равномерно поделить эллипс на восемь полосок вдоль и на столько же поперек, получится шахматная доска в шестьдесят четыре клетки. Середина доски, квадрат четыре на четыре – зона уверенного поражения каждым вторым снарядом.

Вот почему артиллерию называют “черными шахматами”, и вот почему главное искусство артиллерийского боя – что морского, что сухопутного – поставить свои пушки подальше от центра чужого тапка. В идеале вообще вне зоны поражения, но противник тоже не дебил. Максимум, на что можно надеяться – уложить свой тапок поближе к противнику, а из под вражьего вовремя отползти. Это уже не квантовая механика, это уже сложно. Надо и карту читать влет, и в атмосферных потоках разбираться синоптикам на зависть. А умение трехзначные числа в уме перемножать артиллеристу вовсе обязательно, как гусару храбрость, а десантнику сногсшибательность и зубодробительность.

Если же военную логику довести до завершения, то получается, что кусочек металла надо направлять на всем пути полета. Чтобы падал не по эллипсу рассеивания, а всегда в эпицентр. Вот почему одна управляемая ракета, хоть и ценой в сто раз дороже всей батареи, оправдывает свои деньги. Пока противник засеивает поляну снарядами, нащупывая урожайные средние клетки, прилетает к нему одна-единственная управляемая ракета, и сразу в очко. На чем бою конец, вроде как шахматной доской по голове.

Но если нечем управлять ракетой? Не придумали, материалы недоступны, управляющая схема перегрузки при выстреле не держит?

Много ракет. Много дешевых неуправляемых ракет. Сто ракет выстрелим – пятьдесят в цель, гарантировано. Да и прочие пятьдесят недалеко упадут. И, чтобы противник сбежать не успел, выстрелим всю сотню залпом. Реактивные системы залпового огня, РСЗО называются. По-простому – “Катюши”. На ближней дистанции спасения нет.

А на дальней? Еще при королеве Виктории (вообще-то при ее потомке, Георге шестом – но кто его знает? А старушку Викторию все худо-бедно помнят) английские линкоры закидывали чемоданы главного калибра на двести кабельтовых, то есть на тридцать семь километров. На такую дистанцию дешевая ракета летит криво. А блок управления мы, по условию задачи, создать пока что не можем.

Тогда на сцену выходит авиация. Со времен королевы Виктории прошло немало лет, и сегодня лучшие пушки лучших линкоров бьют на пятьдесят километров – самолет находит цель за пятьсот. Огромная дальность, а рассеивание, считай, никакое: грамотный штурман может белку в глаз бомбой накрыть. (Правда, вместе со всем лесхозом, но за сопутствующий ущерб разговора не было.) Бомбардир видит эволюции цели, пилот наводку правит, стрелок следит, чтобы никто не помешал этим двум интеллигентам. Получается многоразовый снаряд, способный выйти на цель с неожиданного ракурса, другие такие же снаряды сбивать.

Вот вместо пушек таким чудесным крылатым снарядам и нужен авианосец. Плавучий остров длиной треть километра, населенный пятью тысячами обученных профессионалов, набитый концентрированной смертью во всех видах, налитый под горло сотнями тонн авиатоплива, которое при недобром случае взрывается куда как хлеще пороха.

На что только не идут люди, чтобы не тыкать в противника куском железа лично.

Так что артиллерийским офицерам есть над чем подумать. Какая скорость у Алого Линкора максимальная? Как долго может ее держать? Чем бронирован? Сколько выдержит попаданий? Не запаникует ли экипаж под огнем?

Про свои-то авианосцы офицеры все знают. Если Алый Линкор подойдет на дистанцию действительного огня, на эти его пятьдесят миль, озвученные аргентинскому посланнику – точно acorazado. Всем, вместе с самолетами. Броня на авианосцах аж цельных шесть сантиметров толщиной, и то не сталь – кевлар. И не везде, только над жизненно важными узлами. А вы попробуйте плавучий остров длиной полкилометра забронировать нормально, чтобы он в подводный дом Жака Ива Кусто не превратился еще на испытаниях.

Даже крейсера теперь строят из алюминия, чтобы надстройки облегчить, чтобы центр тяжести пониже, чтобы верхний вес не валял корабль на волне.

Так что спасение в современной войне одно, что для сверхсовременного авианосца, что для автоматчика в грязном окопе: точная стрельба на дистанции. А уж если подпустил на бросок гранаты, то молись, чтобы сразу. Чтобы не лежать потом с развороченными кишками несколько суток в засыпанной траншее.

Злое дело война. Может, все-таки попробовать с Алым Линкором договориться? Что-то же ему нужно?

* * *

– Нужно не так, товарищ Генеральный секретарь. Нужно зайти от противоположной отправной точки.

Адмирал бледен. Храбрость моряка – не отойти от поста, когда корабль горит и тонет, когда снизу по колено мутная вода с трюмной грязью, а сверху до пояса удушающий дым из разбитых надстроек.

Храбрость адмирала – возражать Брежневу.

Лично.

Дорогой Леонид Ильич выглядит не очень хорошо. Лицо как белый сыр, даже со слезой: в дурной пот бросило товарища Генерального секретаря. Вокруг партийные, на моряка волками щерятся. Дескать, загонишь своими новостями бровеносца в инсульт-инфаркт, а нам заново все расклады тасовать, заново интриговать?

– Что же, товарищ адмирал, советский флот не может выполнить поставленную задачу?

– Товарищ Генеральный секретарь, советский флот может именно выполнить поставленную задачу. Причем, в отличие от американского флота, меньшими силами.

– Рассчитываете добить, после того, как американцы его пощипают? Кажется, Третий и Четвертый флот США зажали гостя возле острова Рапа-Нуи?

Андропов морщится:

– Товарищ Генеральный секретарь, сражение там вовсе необязательно. Американцы могут и договориться. Вот здесь нам понадобится флот в готовности и недалеко у наших берегов. А не ошметки эскадр, ковыляющие после боя где-то между Филиппинами и Антарктидой.

Теперь уже морщится Брежнев, дышит с отчетливым присвистом:

– Читал я вашу записку. Доводы вы приводите умные. Но вот почему они сработают, почему без хитростей не раскатать его… Хотя бы, чтобы он со всеми научными знаниями не достался капиталистам – не понимаю.

* * *

Не понимаю!

Четыреста мегабайт прочитал – а не понимаю.

Вот же куча народу спасает СССР в книгах. Конечно, выдумка. Измышления. Фантазия. Но ведь и самолет был выдумкой, и автомобиль был фантазией, что уж толковать про спутники GPS или той же связи! А уже потом все это до материального воплощения довели. Совокупным трудом тысяч продолжателей, улучшающих каждый свою пуговичку в костюме.

Так что мысленный эксперимент можно принимать всерьез. Ну, на безрыбье уж точно.

Так вот, прочитал. И чего получается: спасти СССР можно, только это получится уже не СССР.

Или Красная Империя, или новый НЭП, или розовые пони.

Даже в книгах, где выдумка сильнее физики, где воля автора превосходит волю божью – и то, спасение Союза удалось всего лишь троим.

Антон Первушин от космоса зашел, но технологию не раскрыл. Просто показал жизнь обычного советского космонавта. И как окружающая среда все улучшалась и улучшалась, пока не настало счастье с большой буквы “Щ”. Ну, я рад за космонавта, а делать-то мне чего? Не учили меня в школе страной управлять. И в институте не учили. И на работе не учили. Правда, к тому возрасту я уже и сам не рвался.

Анатолий Дроздов начал вовсе с писателя. Его литератор помог одному-другому, привез от буржуев качественные протезы хорошему человеку. Ну, собрался народ советский, и двинул писателя в генсеки. Раз он такой лихой, пускай теперь и другим поможет. Ну там постреляли кое-кого, так это жанровая условность. Ахалай-махалай, эканомика, вставай! Нэт, весь вставай! Вот и не распался Советский Союз, вот и настала в нем жизнь без талонов на сапоги.

Попаданец Дмитриева втерся в доверие к Шелепину-Семичастному, развил электронику, ярчайшими образами показал чудовищную инерцию промышленно-научного комплекса Союза, имел право звонка на самый верх, не перепевал Высоцкого, зато изобрел сноуборд – но даже он до самой последней книги просидел на иголках. То ли кремлевские старцы вняли его предупреждениям, то ли всею мудростию подтерлись. Книга, разумеется, заканчивается на светлой ноте, что и понятно. Только и тут все на добрую волю Шелепина подвешено. Случись “железный Шурик” сукой, и шандец как Союзу, так и попаданцу.

И опять же, партитура где? Как той светлой ноты достичь?

Самый эффективный спаситель Союза вообще из-за рубежа действовал. Чтобы дома ему благодарные спасаемые ласты к затылку не завернули.

А, еще попаданец в собаку был. Тут я просто с удовольствием поржал. Хорошо хоть, не в бактерию. Написано здорово, но вопрос мой никуда не делся.

Так эти хотя бы страну спасали. Большая-то часть, попадая в свою молодость, первым делом кидалась по девушкам. Ну, что в юности не давали.

Оно, с одной стороны, и не поспоришь. Сам-то чего ради в попаданство сбежал?

С другой стороны, ни один даже и книжный герой, попавший в семидесятые, не становился рабочим и не пробивался честно. Кто барыжил песнями из будущего, кто входил в милость к блатным-фартовым, кто целую энциклопедию расписал, как в развитом социализме дурили лоха труженики торгово-гостиничной отрасли…

А ведь уже не обычный статистический показатель, не циферка: диагноз позднему Союзу, и приговор сразу. Социальный лифт прямо из шахты сперли. Кому наверх невтерпеж, смотри кино про Тарзана, перенимай ухватки, цепляйся и ползи по тросам, по следам жизнедеятельности предшественников и конкурентов. Ослабнут руки? Сам виноват, плохой ты карьерист, в ЦК КПСС не годишься.

И это я еще мемуары не беру. А придется: не учитывать окопную правду смерти подобно. Только горизонт планирования нужен все же пошире, чем поле зрения даже самого великолепного бинокля.

* * *

… – Поле зрения даже самого великолепного бинокля не охватывает весь горизонт, – на фоне хищной морды серебристого самолета позирует ведущая телеканала; ветер треплет короткие соломенные волосы, полощет алую блузку, вошедшую в моду буквально вот вчера, завивает недлинный алый подол вокруг длинных загорелых ног. Моряки и пилоты синхронно сглатывают слюну. Авианосец “Нимиц”, проходящий транзитом из Атлантики на усиление Третьего Флота, привез целую сборную национального ТиВи, дипломатов и финансовых воротил, которые за все платят – следовательно, и заказывают музыку. Даже вертолет у них собственный – двухвинтовый “Чинук”, не чета палубным “Си кингам” Сикорского.

Решено все же попытаться сперва отправить посольство на Алый Линкор. Впрочем, журналисты уже придумали ему новое имя. По традиции, с одинаковых букв: Pacific Peacemaker, Тихоокеанский Миротворец.

Совершенно неожиданно имя понравилось хиппарям и вообще продвинутой молодежи. Алый Линкор, как-никак, предотвратил высадку и конфликт, исхитрившись никого не утопить в процессе. Очень скоро даже миролюбивые дети цветов рядом со знаменитым символом “пасифик” привесили на шнурочки силуэты длинноствольного револьвера – знаменитого “Кольта” 1873 Модель Р, Peacemaker.

А великий Пол Маккартни отозвался синглом “Стреляй мимо”, вполне предсказуемо взлетевшим в продажах буквально за сутки.

* * *

За сутки американцы стянули плотное кольцо. Два флота, больше ста вымпелов. Почти шестьсот самолетов. Подводные лодки. Спутники. Стратегические бомбардировщики на низком старте и просто неподалеку, вроде как на патрулировании. Третий Флот, Четвертый Флот, из Японии отозван Седьмой Флот, из резерва поднимаются все три линкора наилучшего в мире класса “Айова”, модернизация четвертого ведется в три смены без выходных и праздников.

Русские, словно в насмешку, пригнали единственный крейсер с парой эсминцев. Не предполагали войны или хотели выиграть ее путем неявки? Американцы занервничали: переговоры наедине теперь никак не устроить. С другой стороны, кто бы сомневался, что советы упустят подобную возможность всунуть клешню в дверь. Особенно при достигнутом-таки соглашении в верхах.

Алый Линкор дрейфовал чуть севернее Острова Пасхи. Перед аборигенами острова развернулась уникальная панорама военно-морской мощи истинно демократической страны и военно-морской немощи коммунистов.

И только к закату собравшиеся как-то сразу поняли: военно-морская мощь истинно демократической страны собралась тут ради единственного кораблика, усыпанного знаками тех самых коммунистов, и даже не соизволившего поднять хоть какой-нибудь флаг.

* * *

Флаг Алый Линкор и утром не поднял, но салют наций выдал вполне пристойный, двадцать один залп холостыми, всем правым бортом, и всем левым бортом, аккуратно предупредив об этом на всех волнах.

Утро выдалось на загляденье. Солнечное небо, синее море, легкий, не очень холодный ветер. Так что пилоты дежурного звена с “Нимица” и пилоты единственного Ка-27ПС с крейсера “Владивосток” без малейших проблем разглядели на ютовой площадке, точно перед жерлами главного калибра, мерцающую разметку на два посадочных места.