Текст книги "Создатель эхоров (СИ)"

Автор книги: Михаил Баковец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц)

Таксовать? Чёрт, у этого овоща прав нет, придётся получать.

Создать своё дело? Хватки нет, хотя, если вспомнить свою офисную жизнь, когда я крутился в iT сфере, то кое-что можно будет использовать и здесь. Уж оформлять и создавать свои сайты не из сложных, мне по плечу, остаётся только ознакомиться с софтом, который тут применяют. А если тряхнуть стариной и как следует поломать голову, поворошить полузабытые знания, то и не на простенький проект смогу замахнуться. Заодно, может быть смогу запатентовать что-то с Земли-1.

Допив кофе, я отыскал в столе тоненькую пачку наличных и платёжную карточку, вспомнил пин-код к ней, и вышел на улицу.

Первое впечатление было... никаким. Возможно, меньше рекламы, немного другая архитектура зданий, оформление дворов, газонов, тротуаров. А так, вполне себе привычный мир, в котором оттрубил сорок с лишним лет.

Но вот когда я покинул тихий двор, то испытал настоящий шок.

Я почувствовал себя на сцене, возле расстрельной стены, на пляже нудистов или нудистом на арабском пляже.

Сотни, нет – тысячи девочек, девушек и женщин скрестили взгляды на мне. Тут были все – интересующиеся, алчные, возбуждённые, завистливые, недовольные и злые, и лишь малая часть равнодушных.

Кое-как я пришёл в себя от такого внимания и, напустив равнодушный вид, сунув руки в карманы, я быстро пошёл в сторону магазина. К продуктам купил солнечные очки с зеркальными большими стёклами. За ними удобно прятать взгляд, словно, отгораживаешься стеной от окружающих.

К слову, прочие представители сильного пола получали не меньший интерес со стороны женщин, но не обращали никакого внимания на него.

– Это было сложно, – выдохнул я, утерев пот со лба, когда вернулся в квартиру. – Чувство, что на тебе нарисована мишень.

Желание навестить одежный и обувной магазин мигом пропало. Пришлось с собой побороться, напомнить, что имеющаяся одежда нанесёт моей психике изрядный урон, больший, чем пристальное внимание окружающих. Чёрт побери, я взрослый мужик, что за ерунда творится?!

‘А ну взял яйки в кулак и пошёл действовать!’, – приказал я себе.

В магазине, вместо десяти минут, я потратил полчаса. Продавщицы были так настойчивы и навязчивы, что приходилось себя держать в руках и не сорваться, послав их матом. Ещё и в кабинку ко мне одна чуть не зашла, во время примерки. Повезло, что я подозревал нечто подобное и одевался-раздевался быстрее, чем в армии при горевшей спичке в руке старшины.

Уф, всё, я дома.

Не обошлось и без ошибок. Когда поднимался к себе, то поздоровался по привычке с бабульками, оккупировавшими лавочку, а потом с женщиной лет тридцати пяти, которую встретил на лестничной площадке первого этажа. То, что я обмишурился, показали мне их недоумевающие взгляды. Наверное, Санлис до этого не баловал окружающих своим вниманием и вежливостью, витая в своих мечтах.

Придётся ускорить свои планы по смене местожительства. Бросить всё и начать подыскивать варианты, одновременно прощупывая почву насчёт продажи своей квартиры.

Глава 2

Я уже третий месяц в новом мире, в новом теле и в новом (можно сказать, что новый в квадрате, так как я съехал со старой квартиры) доме. Да, в доме – не квартире. Продав жилплощадь Санлиса, я переехал в Москву, устроившись на окраине в частном секторе. Домик был маленьким, всего две комнаты и чердак, зато к нему прилагался земельный участок в пятнадцать соток. До метро было двадцать минут пешком или пять на электровелосипеде. Работу нашёл в курьерской службе, потому и такой выбор транспорта. Развозил посылки из магазинов и иногда с почтовых филиалов.

Попутно учился на автомобильные права и углублённо знакомился с Землёй-2. И чем больше читал, тем больше понимал, что с моим старым миром схожих черт меньше, чем в культуре майя и экскимосов. Немного другая культура, немного другая история, немного другие названия стран, немного другое вероисповедание, немного другой менталитет мужчин и женщин и ещё куча прочих ‘немного’, которые складываются в одно большое: они ДРУГИЕ.

Очередной курьерский заказ попал под самый вечер. Мне вручили картонный тубус размером с бутылочки из-под минералки объемом ноль тридцать три миллилитра и отправили куда-то на окраину, где сплошь стояли новостройки и стройки.

Покрутившись, я так и не нашёл нужный адрес, указанный номер телефона не существовал.

– Привет, Марта, – поздоровался я с диспетчером моей службы. – Тут у меня закавыка вышла.

– Да, Сан?

Женщине было за тридцать, и она имела дочку и мальчика в семье, поэтому мне не грозили матримониальные последствия с её стороны и общались мы просто. Зато её молодая сменщица преследовала меня с энтузиазмом двух человек, за себя и коллегу.

– Улица Первых Энергетиков, дом сто восемьдесят ‘гэ’, квартира шестьдесят, некто Некор Башаскин. Ему посылка от неизвестного лица.

– И?.. Да, есть такой контейнер, отправлен неизвестным лицом с семнадцатого почтового филиала ‘Молнии’.

– Да нет такого дома. Есть сто восемьдесят А и всё. Такого дома не было никогда и не будет, спросил у людей на улице адресата, так те и не знают такого.

– Тогда выбрось посылку или себе оставь, – легко предложила собеседница.

– Чего?! – удивился и заподозрил шутку.

– Там ценность в девяносто копеек вписана. Больше будет трат на поиск и возвращение посылки. У нас бывает такое, не волнуйся. Я запишу в журнале, что посылка потеряна курьером, ты оплатишь эти девяносто копеек и всё, больше голова ни у кого не станет болеть.

– А с чего это я должен платить? – возмутился я.

– Тогда ищи адресата. Интересно, сколько ты потратишь на эти поиски? Или пусть Ери за тебя оплатит, – хохотнула женщина. – Она это сделает с радостью, и в ресторан сводит и домой пригласит. Возвращать на почту не советую: за этот неполный рубль из тебя все нервы вынут, у них там план по работе есть, и любое возвращение посылки режет премии и бонусы к зарплате. Все косяки вешают на курьеров, так им проще.

– Дурдом, – вздохнул я.

– Звонить Ери? – хитро произнесла собеседница. – Или сам справишься?

– Лучше я сам, – буркнул я.

Для очистки совести я послонялся по двору, расспрашивая выходящих из дома и приходящих к нему людей, интересуясь фамилией Башаскин. К сожалению, никто такого человека здесь не знал.

До чего же просто тут у них. Нет адреса – и можешь выбросить чужую вещь или присвоить себе с уплатой стоимости, которая обычно завышается отправителем. Интересно, что же там такое лежит, раз даже с учётом увеличения стоимости посылки цена указана в девяносто копеек? Набор карандашей?

Стоимость посылки и штраф в размере тридцати процентов, про который мне забыла сказать Марта, мне платить не пришлось. Тут меня выручила Реббека, ещё один курьер в нашей конторе. Девушка гоняла на спортивном мотоцикле, который был неимоверно громок и трескуч. Услышав в первый раз звук его мотора, я сейчас порой непроизвольно морщусь, когда вижу его владелицу в шлеме и пластиковой мотоциклетной броне, входящей в контору, словно, она приносила с собой шум.

– Нет адреса? Так черкани закорючку за этого Башаскина, делов-то, – фыркнула она.– Думаешь, ты первый, кто с этим столкнулся? Даже если появится владелец посылки, то пусть он докажет. Иногда случаются ошибки в адресе, например, когда идет вал открыток с поздравлениями. Я уже раз двадцать такие конверты просто рвала и выбрасывала, а в сопроводиловке ставила, типа, чужую подпись.

– А если появится хозяин?

– И что? Он отправлял на улицу Большую, а написано, что улица Маленькая. Даже суд признает всю абсурдность его претензий. Понятное дело, если это открытка или как у тебя какая-то коробка меньше чем за рубль. Если дороже, лучше сдавать обратно.

– Понятно. Спасибо, Реббека.

– Просто спасибо? – девушка прищурилась.

– Ой, только давай без этого. Я жду свою единственную, храню ей верность и непорочность...

– Бла, бла, бла, – перебила она меня, – на девственника похож, как я на нашу директрису. Ладно, созреешь – звони. Я всегда твоя, – и послала мне воздушный поцелуй.

Черканув в листе на посылку, что предмет вручён хозяину, я убрал коробку в сумку и занёс документацию в операторскую, после чего покатил к себе домой.

Про чужую посылку вспомнил только поздно вечером, когда оставил в покое ноутбук. Не играл, не смотрел новости или сидел в соцсетях, которые тут, пусть и имелись, но не пользовались настолько широкой популярностью – работал. Кстати, над соцсетью так же работаю, просто не всегда. Местные мне показались какими-то серенькими, простенькими, как самые дешёвые сайты знакомств на Земле-1. Аскетичный интерфейс, минимум дополнительных функций, никаких конкурсов, игр и так далее. Вот сайтов знакомств и свах тут великое множество, особенно платных. Везде увлекают, обещают жениха. Я на пару зашел из интереса под своими данными, так потом пришлось менять почтовый адрес, так как администраторы завали предложениями ‘от которых невозможно отказаться’. Жениться мне не нужно было, за определённую сумму предлагали общаться через веб-камеру с кем-то из посетительниц сайта, шутить, делать комплименты, в общем, всячески подтверждать резюме сайта, где обещалось знакомство с мужчиной. А принимать предложение о встрече и тем паче женитьбе – это моё и только моё дело. Обжогшись, я теперь создаю себе анкету с женскими данными, а на аватаре – какой-нибудь рисованный персонаж.

В общем, создание своей соцсети, это одна из долгоиграющих работ. Непосредственно сейчас я закончил печатать приключения двух сестёр-близняшек, которые спасают своего жениха от механоидов. Нечто подобное есть и в фэнтезюшном варианте. Небольшие повести размером на двести пятьдесят тысяч знаков, расходятся в сети, как горячие пирожки. Основное времяпрепровождение свободными вечерами – создание историй с женскими персонажами, с обязательным счастливым концом, любовью и прочими розовыми составляющими. Спасибо жене, которая отработала редактором в издательстве, занимающаяся сортировкой присылаемых рукописей. Она и меня приставила себе в помощь, так что в памяти крутятся сотни сюжетов и манера написания интересных книг, чтобы без особого труда переносить их в ноутбук, меняя немного место действия.

Все повести (уже четвёртая подходит к концу) выкладываю на платном литресурсе, получая хорошие гонорары. Никнейм у меня там бесполый, можно и за мужчину, и за женщину принять, своих данных не выкладывал, за исключением администрации, когда заключал договор. Две недели назад пришло предложение от издательства, напечатать книги на бумаге. Всё бы хорошо, но есть большое ‘НО’ – эта контора получила в сети кучу плохих отзывов за нечестное ведение дел, висит сотня исков. Так что, я размышляю над дилеммой: поставить на полку пару томиков со своим настоящим именем и фотографией, или снимать понемногу сливки с сетевых копий.

Вот такие вот дела. За почти три месяца я не получил особых роялей, не стал супергероем, не заимел гарем (чур меня, чур) и конечно, не лезу куда меня не зовут с секретом булата, гитарой и бардовскими песенками, улучшениями бронетехники и искоренении всяческих гадов ползучих и предателей. Вот такой я не типичный попаданец. Наверное, напиши я книгу, и она станет самой скучной из всех, которые только были в истории альтисторической и попаданческой литературы. К слову, как закончу четвёртую повесть, то возьмусь за нормальный полноценный роман, где девочки попадают на Землю-1, полную мужчин в один из сложных исторических моментов. И обязательно с рудилием, боевыми мобильными доспехами и будучи суперсолдатами – эхорами.

Отложив ноутбук, я потёл уставшие глаза, потянулся и тут заметил рабочую сумку.

– Посмотрим-ка, чем меня товарищ Башаскин одарил, – хмыкнул я себе под нос.

Содрав плотный картон с упаковки, я озадачено посмотрел на ещё один, обернутый пищевой фольгой. За ним был третий и тоже в фольге.

– Матрешка, прямо.

Распечатав третий картонный цилиндр, я перевернул его дыркой вниз на свою ладонь. Из него выпал ещё один контейнер, на этот раз совсем маленький, пластиковый и прозрачный, размером с тот, в котором в моём старом мире хранят медицинские градусники. Судя по маленькому шприцу внутри, и этот тоже относился к медикам.

Открутив крышечку, я вытряхнул шприц, больше похожий на инсулиновый, себе на ладонь.

Почему-то неприятно закололо сердце и участилось дыхание.

Шприц был полон жидкости зеленоватого оттенка со специфическими особенностями: в центре она имела очень густой насыщенный цвет, который иногда отсвечивал багровым, а по краям, возле стенок, зелень переходила в серый цвет, будто кто простым карандашом контур обвёл.

– Это же... – прошептал я. – Не может быть.

Девяносто копейками тут и близко не пахло. Здесь тянуло густым ароматом страха и смерти.

Когда я интересовался историей этого мира, то не прошёл мимо рудилия, на котором построено процентов тридцать-сорок современной цивилизации. Ядовитее и опаснее этого минерала, на планете нет ничего. Но это если в чистом виде, в кристаллах. После переработки он становится панацеей в любой сфере деятельности. Меня лечили противоожоговым и заживляющим спреем на его основе, в велосипеде стоит рудилиевый аккумулятор, в армии солдат защищают бронежилеты и транспортная броня, изготовленная с этим минералом.

Излучение кристаллов и газ, образующийся на рудниках рудилия, а также на третьем материке, наносит сильнейший вред здоровью. Девяносто девять процентов тех, кто получил высокую дозу того или другого, обречён на смерть, быструю или не очень. Оставшийся процент почти полностью приходится на инвалидов, и лишь крошечная часть получила невиданные возможности. Этим немногочисленным счастливчикам повезло стать кем-то вроде людей-хэ и монахов Шаолиня из фантастических легенд. Они без всякого бронежилета могли отбивать телом пули и осколки, щелчком пальцев отбрасывали камень весом в центнер, лежащий в десяти метрах, ходить по воде и бегать по вертикальной стене, взглядом прожигать стены и подковывать летящего комара.

Это только в тупых американских комиксах люди со сверхвозможностями попадают в разряд крыс, травимых обычными людьми. В реальности же всё вышло по-другому. Этих сверхлюдей – эхоров, как их стали звать официально, сманивали на службу, обещая все блага, какие только могли существовать в мире, родные спецслужбы и их конкуренты из-за рубежа, а также соответствующие службы в кланах.

Потом начались опыты с рудилием в попытках уменьшить побочные эффекты и усилить положительные. Для этого понадобилось несколько десятилетий и вот он итог – инъекция чистого рудилия, которую я держу на своей ладони. Получить её простому человеку невозможно, не уверен, что и на чёрном рынке можно найти. Это сродни ядерной бомбе в моём мире: доступна лишь избранным. С помощью инъекции, из простого человека делают эхора. Девяносто пять процентов, что пациент получит особые способности, пять – умрёт.

Описаний и даже фотографий с препаратом, ещё и видеороликов, в сети 2.0 хватает, чтобы я точно понял, что же мне попало в руки.

Эхоров на планете хватало. Почти все они служили в армии или спецслужбах стран и кланов. В свободном плавании находились либо очень слабые, которые могли зажечь лист бумаги, тужась минут пять. Либо очень сильные, коим сам чёрт не брат и просто так принудить к чему-то даже с помощью отрядов спецназа из эхоров было проблематично или накладно.

Не все они были созданы искусственно. Хватало детей тех, кто разрабатывал рудники, отражал атаки механоидов, чьи искусственные тела и техника была пропитана излучением рудилия, или участвовали в десанте на побережье Шкегера.

Эту инъекцию точно станут искать и однажды, найдут. А всех свидетелей и участников её пропажи... что? Устранят? Похоже на сюжет плохого кино, но я не удивлюсь, если так и будет.

– Жаловался, идиот, что тебе роялей не хватает? Что не похож на властелина мира? Не супергерой?! – зло прошипел я. вспомнив свои недавние мысли. – Вот тебе мегарояль, сука!!!

Я вскочил с дивана и быстро стал ходить из угла комнаты в другой угол. Первая мысль была: выбросить на хрен этот шприц, который держать у себя опаснее, чем целовать разъярённую чёрную мамбу. Потом пришла другая: ну, выброшу, и что дальше? Всё равно на меня выйдут и начнут спрашивать, проверять, не вру ли, и в итоге... прикончат. Наркоман зарежет, вроде как пробравшись ко мне домой, в поисках ценностей для новой порции. Или какой-нибудь ветеран боевых действий прибьёт в минуту сумасшествия по пьяному делу. Или я сам покончу с собой, а пару плакатиков той Марики мне подбросят.

Вернуть потерю? Да если б я знал кому, плюс, ещё не факт, что после этого меня всё равно оставят в живых.

Я остановился перед зеркалом и нервно проговорил, перефразировав известного книжного героя:

– Вы присутствуете при рождении нового супергероя, господа присяжные заседатели!

Перемотав себе бицепс резиновым жгутом из аптечки, я дождался, когда вздуется вена и прикоснулся к ней кончиком иглы. Несколько секунд не решался идти дальше, едва препарат окажется внутри меня – обратного хода не будет.

– Будем верить, что положены плюшки, как махровому попаданцу, а тем, кто выйдет на меня, будет нужен новый эхор, – сказал я сквозь зубы и воткнул иглу в вену, после чего надавил на поршень.

Инъекция оказалась на диво болезненной. У меня задрожали руки, и стало мутнеть в глазах еще, когда в шприце оставалось половина вещества.

– Уф, всё, – я отбросил пустой шприц в угол и откинулся на диван. – Или пан, или через неделю сюда соседи на вонь придут.

Ночью поспать не удалось от болезненных судорог, сводивших всё тело, от тошноты и галлюцинаций. Понятное дело, что на работе я не появился, и в десять утра дома зазвонил телефон.

– Доброе утро, Санлис, ты где?

– Привет, Ери, – узнал я девушку, сменщицу Марты. – Приболел я, наверное, продуло на велосипеде.

– У тебя голос странный, – забеспокоилась собеседница. – Давай я приеду и полечу. Лекарства привезу.

– Нет! Извини за резкость, просто меня тут уже лечат.

– Понятно, что ж, поскорей выздоравливай, – сухо ответила она и положила трубку.

Глава 3

Все неприятные последствия прошли на третий день, оставив только лёгкую слабость и жуткий голод. Пришёл в себя полностью на пятый день. Никаких суперспособностей не обнаружил, кроме увеличившегося аппетита и уменьшившегося сна. Мне теперь требовалось всего шесть часов, чтобы полностью отдохнуть, зато съедать стал в полтора раза больше. Реббека, которую я пригласил в ресторан через неделю, поразилась моему аппетиту.

– И куда в тебя столько влезает, – покачала она головой. – Тебя же ни одна жена не прокормит.

– Потому нам государство даёт две, – усмехнулся я.

– И две не прокормят. Скорее убегут от тебя, испугаются, что ты их съешь.

– Ты преувеличиваешь, – улыбнулся, потом посмотрел на едва начатую порцию у девушки, которая нехотя ковырялась в мясе с овощами вилкой, и предложил:

– Меняемся?

Та удивлённо посмотрела на меня.

– Я тебе чистую тарелку, а ты мне грязную.

– Сан! – воскликнула она и тут же понизила голос. – С ума сошёл? Это же неприлично. На нас люди смотрят.

– Они на меня смотрят и тебе завидуют, – усмехнулся я. – Да хоть я тут начну стриптиз танцевать, никто не назовёт дураком, скорее предложат скататься к ним домой и там повторить на бис.

– То стриптиз, а то... что делаешь?! – ахнула она, когда я перегнулся через стол, забрал у ней тарелку и поставил перед собой.

– Всё равно не ешь. Начни пробовать десерт, а то и его слопаю, – подмигнул я.

– Какой же ты поросёнок, – покачала девушка головой.

У меня дома утихомирились только поздно ночью. Комнату едва-едва освещал серебристый ночник, в его свете блестели капельки пота на теле Реббеки, как крошечные бриллианты.

– А шрамы у тебя откуда? Воевала? – спросил я, коснувшись пальцем её плеча, где вился серой ниткой неровный шрам не менее чем десять сантиметров в длину. Ещё два пошире и покороче, украшали женскую спину.

– Нет, я даже не служила. Это от падения с мотоцикла, – вздохнула она и потянула простыню. – Хватит меня разглядывать, я же стесняюсь, Санлис.

– Полчаса назад ты такая бесстыдная была, что я краснел, а тут вдруг застеснялась, – хохотнул я.

– Дурак.

– Да я шучу, Беки, – я поцеловал девушку в шею и стал медленно поглаживать её от затылка до лопаток. Умиротворение и усталость, однообразное движение и тихое дыхание партнёрши ввели меня в некое подобие транса, и в этот момент я увидел, как тело девушки покрывается полупрозрачной разноцветной сеткой.

От удивления вся дремота с меня сошла, я моргнул – всё пропало.

– Что ты?

Наверное, я как-то выдал себя или дёрнулся резко, потому что засыпающая Реббека зашевелилась, открыла глаза и посмотрела на меня.

– Ничего, спи, – успокоил я её, и тут мне пришла в голову новая мысль. – А давай я тебе массаж сделаю?

– Умеешь?

– Немного умею. Не высший класс, но никто не жаловался.

– И много у тебя, таких нежалующихся? – пробурчала девушка.

– Тебе лучше не знать. Знаешь такие слова: на базаре, любопытной Варваре, нос оторвали? – я улыбнулся и легонько щёлкнул пальцем по кончику девичьего носика.

– Сволочь, – ответила она, – но красивая и редкая сволочь, потому тебе можно кое-что простить. Но учти, только кое-что.

– Расслабься, я начинаю.

Вновь сетка появилась через две-три минуты, когда я сосредоточился на теле девушки. Она была похожа на неровное переплетение или даже путанку из нитей разной толщины и цветов. Обратил внимание, что там, где у девушки на спине были шрамы, в сети виднелись узелки толстых грязно-серых, почти чёрных нитей. Я аккуратно коснулся самого маленького узелка и погладил тот пальцем.

– Царапаешься, Сан, – недовольно произнесла Реббека.

– Извини, я сейчас закончу царапаться, пять сек.

Концентрацию удалось удержать, к счастью.

От моих прикосновений узелок стал светлеть и рассасываться, а мой палец начало жечь, словно, я подвёл тот к огоньку спички.

За минуту от узелка осталось едва заметное вкрапление серого цвета и величиной с зернышко пшена.

– Уф.

– Устал, что ли? Я даже ничего не почувствовала, кроме твоих царапок, – фыркнула девушка. – Эх ты, массажист. Запишись на курсы для начала, а потом строй из себя великого мастера.

– Это ты толстокожая, просто, ничем тебя не пронять, – я лёг рядом и легонько хлопнул её ладонью по попе, прикрытой простыней.

– Что? Ах ты... – она в шутку вцепилась мне в шею, я высунул язык и захрипел.

Девушка захихикала, и оставила меня в покое.

– Нужно поспать, а то завтра буду сонной мухой ползать, – зевнула она. – Хоть и хочется продолжить, но нельзя.

– Если очень хочется, то можно, – подмигнул я.

– Женись и я буду твоей всегда и везде.

– Э-э-э...

– Вот тебе и ‘э-э’. Значит – сладких снов, – она отвесила мне щелбан по лбу, после чего повернулась спиной и сквозь долгий зевок произнесла. – Всё, я сплю.

А мой взгляд остановился на одном из шрамов на спине, от которого почти что не осталось следа.

Слова девушки про учёбу на массажиста, мне глубоко запали в голову. И в конце рабочей недели я отыскал в объявлениях один учебный центр, про который хватало хороших отзывов, и решил его посетить.

Записаться на курсы удалось без проблем. Когда пришёл в субботу на первое занятие, то оказался в группе из пятнадцати человек единственным мужчиной. Большая часть была молодыми женщинами от двадцати пяти до тридцати пяти лет, две женщины сильно старше сорока и три совсем молодые девчонки, лет по восемнадцать-девятнадцать. Инструктором оказалась тридцатилетняя худощавая женщина с мелированными волосами, затянутыми в хвост на затылке.

– Что ж, все в сборе, – громко произнесла она, когда в небольшой зал, заставленный высокими кушетками, проскользнула последняя, пятнадцатая, одногруппница. – Начнём.

Моим надеждам, что я смогу повторить свои недавние действия, было не суждено исполниться. Под тридцатью глазами я никак не мог сосредоточиться. Так пролетели полтора часа первого урока. Кое-чему новому я научился, но это всё не то.

Пришлось опять экспериментировать с Реббекой.

– Что ты там всё наглаживаешь? – поинтересовалась она.

– Сегодня был на первом уроке массажа, мне показали приёмы особого энергетического, – с пафосом сказал я.

– И ты на мне их отрабатываешь? Вот ты какой. А ещё друг.

– Друг? Хе, я думал с друзьями спать нельзя, – хмыкнул я.

– Я тебя когда-нибудь точно задушу за твои дурацкие шуточки, – пообещала мне девушка.

– Лежи, лежи – дай потренироваться.

За час я смог понять, что лучше всего, это белые, серебристые, зелёные и золотые нити. Все оттенки красного и синего опасные, если изумрудный цвет приобрёл гнойно-зелёный оттенок, то нужно чистить, а если чёрный, то дело плохо – это место полностью повреждено или удалено. Например, на месте двух зубов у Реббеки чернели очень плотные, размером с две вишнёвые косточки узелки толстых нитей. Повезло ей, что это были удалённые зубы мудрости. Вот у меня таких чёрных пятен должно быть три – два таких же, что и у девушки, и один нижний слева центральный, который Санлис сломал пять лет назад камешком, попавшим ему в еду.

Две недели я ходил на занятия по массажу, а потом увидел в одной из групп молодую, года двадцать четыре девушку-инструктора, и решил познакомиться с ней и... сорвалось. Красотка была замужем.

А спустя пять дней я оказался в постели со своим инструктором. Вру, даже не в кровати, а прямо на спортивном коврике в одном из тренировочных залов центра. С этого момента мои дела пошли в гору. То, что навык массажа за месяц поднялся очень высоко – ерунда, гораздо важнее было то, что Бериста легко позволяла творить над её телом всё, что угодно. Я не в плане секса, хотя и тут она оказалась раскованной.

Скормив ей сказочку, что один из моих предков, дедушка, оказался эхором и наградил меня крошечными сверхспособностями, я исследовал свои новые возможности на ней.

– Я себя чувствую после твоих занятий помолодевшей на десять лет, – Бериста потянулась всем своим тренированным телом, на котором не было ни клочка одежды. – Тебе нужно идти в какой-нибудь салон и там работать. Это не только деньги, но и связи. Вылечишь от артроза или мигрени, с которыми врачи не могут справиться, пару важных шишек, и позже сможешь попросить их об услуге.

– Или меня захомутают в клан какой-нибудь, – вздохнул я.

– Ты настолько силён, что тобой кланы могут заинтересоваться? – посмотрела она на меня.

– Не знаю, как-то не было возможности сравнить.

– Про целителей-эхоров я не слышала, – задумчиво сказала она. – Могу попробовать узнать, у меня есть такая возможность. Делаю массаж, некоторым не последним лицам, в клане Коротовых.

– Пока не надо. Вдруг они сами заинтересуются, зачем тебе такие сведения нужны? – всполошился я. – Если все молчат про таких эхоров, то не просто же так.

– Пусть будет так, – кивнула она.

И всё-таки, Бериста не смогла удержать мою тайну. Примерно через неделю после разговора я пришёл на вечернее индивидуальное занятие и увидел, что в комнате меня ждут две женщины вместо одной. Бериста и молоденькая девушка с двумя косичками каштановых волос. С виду сопля соплёй, но как только я встретился с её взглядом, то понял, что к имеющемуся возрасту стоит добавить лет двадцать как минимум. Что ещё меня поразило, так это её реакция: никакого вожделения, возбуждения или раздражения и зависти (эти чувства я замечаю у розовых леди, которые жутко ревнуют всех женщин к мужчинам). Словно незнакомка вволю пресытилась и мужчинами, и вниманием к себе.

– Здравствуй, Сан, – сказала инструктор. – Познакомься, это Александра.

– Очень приятно, – кивнул я.

– Это и есть эхор, который может лечить при помощи массажа? – приятным голосом спросила гостья.

‘Вот же... язык бы ей вырвать’, – мысленно я наградил парой нелестных эпитетов Беристу за её длинный язык.

– Санлис, никто больше не знает, а Александра никому не расскажет, – торопливо произнесла инструктор, видимо, по моему лицу прочитав досаду и негодование.

– Бериста, не унижайся, – холодно сказала Александра. – Он не стоит того, тем более, я не вижу в нём ничего от эхора.

– Но ты же видела, как я изменилась? – посмотрела на неё моя знакомая.

Та коротко кивнула:

– Только потому я и решила прийти сюда. Но он не эхор...

– Стоп, стоп, – перебил я женщину. – Для начала я хочу выслушать, что здесь происходит, что значит ‘он не эхор’ и с чего вдруг кто-то решил, что я буду кому-то делать массаж?

Закончил речь с желанием развернуться и уйти, громко хлопнув дверью.

Две пары женских глаз уставились на меня. В одной читались обида, отчаяние, сожаление, во второй – злость и пренебрежение.

– Сан, – торопливо произнесла Бериста, – Александра – эхор третьего ранга и у неё появились некоторые проблемы со здоровьем, я рассказала о тебе, о твоих способностях, и она захотела на тебя посмотреть и попросить, чтобы ты помог и ей тоже.

– Попросить? – гостья покривила губки. – У него?

– Сначала попробуй, – инструктор повернулась к ней. – Ты же сама видишь по мне, что он может лечить.

– Хорошо, пусть докажет.

– Докажет? – я точь-в-точь скопировал тон и гримаску женщины. – А мне это нужно?

– Я заплачу пятьсот рублей.

Деньги она предложила хорошие. Студент получал стипендию от восьмидесяти до ста двадцати рублей. Рабочий, к примеру, токарь четвёртого разряда на заводе, зарабатывал от трёхсот до трёхсот пятидесяти, инженер – в среднем четыреста пятьдесят. Сотрудник силовых структур от трёхсот до шестисот, учитель и врач от трёхсот пятидесяти до пятисот с мелочью. Это в среднем, специалисты высшего класса зарабатывали и тысячу, и две. Лично я получал двести рублей субсидию и тридцать, в среднем платил за коммунальные услуги, сто за налог на дом и землю раз в год. Плюс, пятьдесят рублей каждый месяц приходили с вклада от пенсии за потерю семьи. Прочие накопления, которые мне достались от приёмных семей, ушли на покупку дома вместе с той суммой, что выручил за квартиру.

– Я заплачу тебе пятьсот рублей, чтобы больше не встречаться, – заявил я её же тоном.

Бериста с отчаянием переводила взгляд со своей подруги на меня:

– Сан... Александра...

Несколько минут мы бодались взглядами с эхорой и... вдруг она сдалась.

– Хорошо, признаю, что повела себя неправильно, – сказала она и едва заметно улыбнулась, хотя глаза оставались по-прежнему холодными. – Мне и в самом деле нужна некоторая помощь. Точнее, даже не столько помощь, сколько стало интересно посмотреть на эхора-целителя и проверить его способности.

– Тогда точно выбрала не тот стиль и вариант проверки, – покачал я головой. – Но я могу посмотреть, чем смогу тебе помочь. Для этого нужно сделать массаж.

– А просто посмотреть?

– Я так не могу, не умею, – пожал я плечами. Кое-что знать, ей точно не следует.