Текст книги "Создатель эхоров (СИ)"

Автор книги: Михаил Баковец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)

Глава 18

Свадьбу я играть не стал, пожалел Миру, которая стага нервной в период подготовки к церемонии в загсе. Как и в прошлый раз, всё закончилось в ресторане. Я даже выбрал тот же, где мы с Мирой отметили обручение. Пусть всё будет честным, хотя бы в этом плане. А погулять ешё успеем. Соберемся своей большой и дружной, гхм, семьёй н отправимся куда-нибудь в центр Пндианда, где полно достопримечательностей, оставшихся от старых эпох. Главное, подальше от побережья и Диких Земель на южной оконечности

(примерно четверть территории Южной Америки в моём мире – вся Аргентина с Уругваем – в этом же обе Америки так и не раскололись), нам хватит и озёр с бассейнами в отелях. Вот там и будет всем моим девушкам большое и искрометное свадебное счастье.

Но пока нас всех ждут дела. Нужно удалить ошибки, которые отыскали беты. Внести дополнения, которые они же посоветовали, набрать рабочий штат, который всё ешё неполон. И... да много чего ешё в моём проекте требует доводки. Месяца на два-три его никак не стоит упускать из вида, даже на пару дней. Зато потом, когда всё заработает, можно себе позволить дней десять отдыха.

А ешё, вместо соседнего материка, хороший отдых и развлечения

представляет Япония. Вместо Мексики можно податься туда, сменить

пирамиды с плоскими вершинами и потрескавшимися жертвенниками, на

храмы с Буддами, монастыри боевых искусств, карнавалы с драконами и так далее.

Погрузившись в свои мысли по дороге в магазин, куда меня отправила Мира, чтобы купил хлеба для гренок и тостов, я чуть не столкнулся с двумя молоденькими девчонками. Их мордашки всё ешё не потеряли подростковую пухлость, хотя уже видны следы умелого макияжа, да и фигурки не обрели нужных форм, плосковаты. Лет пятнадцать, максимум. Одеты в спортивную форму одинакового фасона, только разных цветов – серую и с коричневыми

полосками и вставками, и голубую с белым. Однотипная одежда делала их близняшками практически. Только у одной карие глаза, у другой – серо-зелёные, темноглазка заплела тёмно-русые волосы в косичку, а её подружка стянула в хвост свои каштановые волосы, чуть ли не на макушке.

– Извините. – затормозил я в полушаге от них. чуть не наступив на большую спортивную чёрную сумку, которая лежала на асфальте у их ног.

– Ой. это вы нас простите, что мы тут бросили свои веши. – затараторили девочки, потом переглянулись, посмотрели на меня и в один голос произнесли.

– А вы нам не поможете?

– В чём?

– Донести сумку до автобуса, а то она очень тяжёлая, – сказала та, что с косичкой и умильно захлопала глазками.

При виде этого на меня накатила грусть, сразу вспомнилась моя семья, дети.

Как там дочка поживает? Ведь когда-то, она точно так же пыталась вить из меня верёвки.

– Просто она очень тяжёлая, – поддержала вторая девчонка подружку, – а больше нам никто не хочет помочь.

– Где автобус?

– А вон он! – в один голос произнесли девочки и одновременно показали на пассажирский микроавтобус у газетного ларька в пятидесяти метрах от нас.

Я наклонился, подхватил сумку за ручку и от неожиданности охнул: весила сумочка не меньше тридцати килограмм.

– Что у вас там – кирпичи? – спросил я, поудобнее перехватывая ношу.

– Что у вас там – кирпичи? – спросил я, поудобнее перехватывая ношу.

– He-а. У нас будет лагерь на природе и конкурс на разные представления, ну

там, про эльфиек, разбойниц, магесс. Вот и пришлось набрать много вешей. Тут

у нас несколько костюмов, даже эльфийские доспехи есть.

– Настоящие? – пошутил я.

– Нет, – грустно вздохнула «хвостик», – из алюминия и пластика мамка сделала,точнее, ей на работе сделали, она на металлопаластиковом в бухгалтерии работает.

Когда прошёл половину расстояния, я заметил, что в автобусе сидят

несколько девочек примерно такого же возраста и женщина за тридцать в голубой рубашке, сосредоточено что-то читавшая в электронной книжке и не обращавшая внимания на окружающий мир.

– А что вам подружки не помогают, или водитель?

– Они нам не подружки, – сердито сообщила та, что с косичками.

– Они выпросили у старшей, чтобы им отдали роль магов. А больше других ролей не осталось, пришлось становиться эльфийками, – следом за ней произнесла её подружка. – А мы не хотим, придётся волосы пачкать светлой пудрой или одевать белые парики, ведь у эльфов нет тёмных волос.

– А водитель?

– А Мария Ивановна не может ничего поднимать, у неё в прошлом году авария была и теперь сильно болит спина, – сообщила «косичка».

Уф, наконец-то, добрался до автобуса. Узкие ручки на тяжёлой сумке, чуть не отрезали мне пальцы, как бы ни брался, всё равно тонкая синтетическая ткань больно впивалась в кожу.

– Здравствуйте. – окликнул я водителя. – я тут вашим девочкам помог сумку принести.

– Большое спасибо. – взгляд, которым меня одарили, был каким-то холодным, оценивающим, совсем не похожим на тот, которым должен обладать человек, обшаюшийся с детьми. – Пронесите их веши в конец салона, чтобы на проходе не мешалась. А то должны скоро подойти ещё несколько человек, – попросила она и вновь вернулась к чтению.

«Наверное, книжка интересная или статья в инете. Даже не стала смотреть, послушаю я её или нет», – покачал я про себя головой в ответ на такое поведение женшины.

Держа сумку перед собой, я пронёс её к последнему ряду, где лежали уже три похожих, только разных цветов и одна была меньше прочих в два раза. В тот момент, когда я опустил сумку на пол, одна из девочек, что сидела на предпоследнем ряду, вдруг стремительно выбросила правую ладонь к моей голове. Боли не почувствовал, но лёгкое касание чужих пальцев к моей шее в

долю секунды лишило меня сил и сбросило сознание в беспамятство, ешё успел услышать, как пара «косичка и хвостик» быстро и ловко задвинули дверь автомобиля, и как водитель небрежно отбросила в сторону планшет, после чего завела двигатель и плавно тронула машину с места.

Уже в темноте забвения успел подумать:

«Сходил за хлебушком, называется».

И полностью отключился.

В бессознательном состоянии я пробыл очень долго. Несколько раз почти выплывал на поверхность реального мира, так сказать, улавливал смутные образы окружающих людей, обстановки, слышал чужие мужские и женские голоса. Но каждый раз, не успев прийти в себя окончательно, как вновь меня погружали в кому. Прошло несколько дней такого растительного состояния, пока очередное пробуждение не завершилось успехом.

Слабость, тошнота и боль в груди – вот первое, что я почувствовал. Потом появился холод, покалывающая боль в руках и ногах, к которым стала возвращаться чувствительность после долгой неработоспособности. Интересно, пролежни у меня не успели образоваться? А то. судя по самочувствию,похитители не обременяли себя заботой обо мне. Воспользоваться своими способностями эхора не сумел, казалось, что на пути между ними и моим желанием кто-то поставил непоколебимую стену.

«Суки», – скрипнул я зубами от злости.

– Очнулся? – раздался совсем рядом со мной незнакомый мужской голос, и секунду спустя сильная оплеуха обожгла щёку.

– Джон, аккуратнее, он сейчас слабее младенца, легко можешь покалечить его или убить одним неосторожным ударом, – произнесла невидимая женшина.

Оба говорили на английском языке без всякого акцента. И оба были в зеленоватых балахонах и колпаках с марлевыми масками такого же цвета. При виде этой экипировки мне сразу стало неуютно, а когда осмотрелся по сторонам, то почувствовал страх.

Просторное помещение было похоже на прозекторскую: белые кафельные стены, шкафы из нержавейки с лючками, за которыми в обычных моргах хранят трупы, несколько столов из нержавеющей стали, к слову, на одном из таких я и сам нахожусь, оттого и холодно. Холодный белый свет от ламп только добавлял жути.

– Как самочувствие? – поинтересовался мужчина.

– Х-х... кха, хреновое, – ответил я. – Где я нахожусь? И кто вы такие?

Хотелось показать бодрость духа, но не получалось. Было так страшно, что живот скрутило в тугой узел и постукивали зубы. Ну, или от холода. Героем я себя не чувствовал никогда, и если приходилось геройствовать, то нечасто и из необходимости, либо же на сильных эмоциях.

– У нас находишься, – усмехнулся мужчина. – А мы владельцы того укольчика, который ты так неосмотрительно решил оставить себе. Всё, конец.

– Что примолк?

– А ч-что говорит-ть-то? – буркнул я, едва справляясь с нервной дрожью.

– Просить, умолять, кричать «я ничего не знаю», требовать адвоката и угрожать связями, – сказала женшина.

В этих нарядах они казались практически близнецами, только что фигурами и голосом различались.

– А поможет?

– Мало ли... Мы можем и впечатлиться, – пожала она плечами.

– Зачем укол себе сделал, дурачок? – следом за ней произнёс мужчина. – Так бы просто попал бы под машину или наркоман ткнул заточкой ради телефона. А теперь придётся помучиться.

– А вы бы на моём месте просто выкинули бы в мусорную корзину? – зло ответил я.

– Вряд ли. – согласился он со мной. – Но так я и не на твоём месте, согласен?

– Не надо мучить, я и так всё расскажу.

Тот развёл руками, на которых блестели полупрозрачные силиконовые

перчатки:

– Всё ради науки, дружок. Ну. а насчёт рассказа... что ты нам интересного сможешь сообщить? Мы и так в курсе твоей жизни почти с момента, как один иудушка украл инъекцию и. хотя очень быстро расстался с жизнью, но перед этим успел украденное спрятать. Долго же нам пришлось эту вещь искать, а потом искать тебя. Только недавно смогли выйти, да и то случайно один твой

недоброжелатель помог. Невольно мы ему оказываем помощь, так как он сильно желает твоей смерти.

– Кто?!

– Недавний выигрыш на ипподроме вспоминаешь? Люди главы клана, который ты развёл на огромную сумму, сильно трясли все службы, собирая о тебе информацию. Аналогичной работой занималась и наша служба безопасности, и так отлично получилось, что поиски пересеклись. Случайность, конечно, но крайне удачная для нас. С другой стороны, ну, нашли бы мы тебя чуть позже – и что? Уж лучше сразу отмучиться, ха-ха-ха, – и он залился громким смехом.

– И что дальше? Что вы от меня хотите получить?

– Образцы ятя исследования, – сказала женшина и стала перечислять. – Кровь, срезы с тканей, мозговую жидкость, органы. Нам всё в тебе интересно – уж очень ты уникальным получился после нашего укола.

– Но... но, разве я вам не пригожусь в ином варианте? – растерялся я, не веря, что со мной могут сделать всё то, что только что озвучили. – Живым?!

– И живым, и мёртвым пригодишься, – кивнул мужчина. – А если

рассчитываешь поработать на нас в качестве сотрудника, то, увы – руководству понравились твои таланты и нам выдали указание повторить твой успех, поставить на поток эхоров с такими же способностями. Ни у кого нет целителей, способных поднять почти из могилы суперлюдей, а у нас будут. И как закрепить требуемые навыки мы знаем и умеем, дружок. Только придётся тебя по кусочку разобрать.

– А если не выйдет? – сейчас я готов был почти на что угодно соглашаться, лишь бы уцелеть: сидеть в закрытой келье, гулять по зарешетчатому дворику, выполнять любые указания. Но дышать, наслаждаться едой, ходить на ногах и пользоваться руками, смотреть на окружающий мир двумя глазами. Страх в одно мгновение заставил поменять мои взгляды на свободу.

– Выйдет, выйдет, – успокоил меня мужчина. – Рано или поздно. Ну, ладно, пора приступать. Извини за будущие неприятные ощущения, но пока ты нам нужен живым.

А дальше начался Ад.

Два разнополых вивисектора обладали недюжинной силой и не меньше

десяти раз снимали меня со стола, чтобы уложить куда-то ешё. Первым делом я был облучён в чём-то похожем на томограф. Вот только по своей прошлой жизни не припоминаю таких болезненных ощущений от магнитно-резонансного поля. Ох. как же меня крутило и выворачивало! Хорошо, что желудок был пуст, а то я бы им тут изгадил всё помещение.

Через него меня прогнали трижды, каждый раз возвращая обратно на

разделочный стол. Сбежать, вырваться или хотя бы оказать хоть какое-то сопротивление, я не мог из-за страшного бессилия. Голод и кома превратили мышцы в вату, я был сейчас способен убить, разве что, комара. Когда вивисектор воткнул мне в позвоночник иглу крупного шприца, меня пронзило острой болью, и я потерял сознание.

Пришёл в себя оттого, что меня грубо скинули на пол.

– До утра, мясо, – услышал я грубый женский голос.

Открыв глаза и едва сдерживая стон, я увидел выходящую из каморки, куда меня определили, по всей видимости, на ночь, коренастую невысокую женшину в тёмно-синей униформе и таком же кепи. На широком чёрном синтетическом ремне висел полный набор копа: наручники, шокер. дубинка. Кобуры с пистолетом не было, как и газового баллончика. Впрочем, при таких габаритах, эта дамочка двоих вроде меня в здоровом состоянии заломает не утруждаясь.

Камера, а ничем другим это помещение быть не могло, оказалась размером два на два и на два. Всё обито мягким пластиком, возле одной стены висит узкая кровать, застеленная вытертым коричневым шерстяным одеялом. Унитаз и умывальник из нержавеющей стали, в потолке вмурован плафон светильника с лампой ватт на сто. что слишком избыточно для такого крохотного помещения и доставляет много неприятных ощущений.

Стальная дверь, покрытая изнутри всё тем же мягким материалом, занимала половину стены. В ней имелось окошко для осмотра из коридора, сейчас закрытое заслонкой снаружи. После врачебных экзекуций у меня болело всё тело и жутко хотелось пить. Но когда я попытался восполнить нехватку влаги из крана умывальника, из него не вытекло ни капли.

– Суки. – негромко произнёс я. – Ничего, аукнется вам такое поведение. Кое-как я уместился на лежаке, закутался в тонкое одеяло и попытался расслабиться и согреться. Второе у меня получилось, а вот с первым, было всё плохо. Боль, голод, жажда и страх – не самые полезные раздражающие спутники для сна. Потом решил заняться самолечением. Но и тут меня ждал облом: то ли от

болезненного состояния, то ли захватившие меня ввели какой-то препарат в кровь, но воздействовать на энергетику удалось процентов на пять, от ранее возможного.

Промучился до самого утра, если тут ритм жизни стандартный, конечно. И только задремал, как удар в дверь вырвал из сна. С лязгом заворочался ключ в замке, еще громче заскрежетал засов, потом заскрипели петли. «Специально так сделано, что ли?», – застонал я про себя, морщась и покрываясь мурашками от неприятных раздражающих звуков.

– Подъём! – крикнула знакомая женщина во все горло, ничуть не обращая внимания, что я уже не лежал, а сидел на кровати, закутавшись в одеяло. – Койку заправить! Живее!

Попытку попросить оставить одеяло, чтобы прикрыться, я отмёл. Хотели бы, чтобы я тут не тряс своими, хм, органами, то выдали бы хоть какую-нибудь робу. После того, как я накрыл одеялом койку, надсмотрщица втолкнула в келью инвалидную коляску. Совсем непростую, на подножке и похлокотниках находились широкие обручи, сейчас раскрытые на половинки. Под сидением стояла аккумуляторная батарея.

– Садись! Руки и ноги вставить в зажимы! – рявкнула женшина.

Едва я выполнил требуемое, как она нажала на пульт, что держала у себя в руках, потом убрала тот в нагрудный карман и подошла к коляске. На зажимах дополнительно имелись механические фиксаторы, вот их она и закрыла, после чего накинула мне на голову плотный мешок и покатила... куда-то. Я принялся считать секунды и повороты. Один раз надсмотрщица воспользовалась лифтом, в котором мы спускались пятнадцать секунд. То, ЧТО МЫ прибыли К финишу, Я ПОНЯЛ ПО сильному ХОЛОДу и знакомому больничному запаху, коих натерпелся и нанюхался вчера.

– Как самочувствие, дружок? – саркастически усмехнулся вивисектор. – Поспал? Что болело? А сейчас болит что-нибудь?

– Да пошел ты, – ответил я ему сквозь зубы.

– и пойду, – кивнул он, – а ты нет. Мерибет, приготовь аппарат для сканирования. А ты перенеси его на тот стол, рядом с дефибриллятором, – приказал он надсмотрщице.

Но перед тем как меня освободить от кресла, последователь Менгеле сделал укол в плечо, от которого тело стало ватным. И опять повторился вчерашний день. Только на этот раз из меня выкачали

полтора литра крови. Примерно десятью порциями, после каждого

кровопускания делая мне инъекцию или облучая. Окончание пыток я застал в бессознательном состоянии и очнулся уже в своей келье, валяющимся на животе на кровати.

Приятным разнообразием стала пластиковая ёмкость с тёплой водой,

объёмом примерно с литр. Ожидая от своих тюремщиков подлости, я не стал опустошать её в один присест, а растянул на половину ночи. К счастью, подсыпать в воду какой-нибудь гадости никто не догадался или посчитали себя выше этого. Хотя, был ещё вариант, что отрава подействует не сразу или нужна для завтрашних экспериментов. Утро прошло в знакомом виде. День соответствовал предыдущим двум. И последующие пять суток остались в моей памяти, в те моменты, когда сознание действовало, как самые страшные и болезненные мгновения моей жизни.

И однажды побудка случилась намного раньше обычной.

Глава 19

Замок в этот раз не гремел, а едва слышно, словно бы. шуршал. Как и засов.

Петли и вовсе провернулись бесшумно и только тихий стук дверного полотна о

стену был самым громким и при этом едва ли смог меня разбудить, если бы я

спал, а не боролся с дикой болью, которая рвала тело на тысячу частей.

В дверном проходе появилась высокая стройная женская фигура в знакомой

тёмно-синей униформе и кепи, из-под которого вылезал длинный хвост чёрных

волос.

– Живой? – спросила она.

– Ты кто? – в характере избранных сынов Бога ответил ей.

– Возможно, твоя спасительница, если ответишь на пару опросов.

– Попить дай, тогда и спрашивай, а нет – закрывай дверь и вали обратно, –

ответил я равнодушно. Меня опять второй день как мучили жаждой. А еду я

употреблял в последний раз ещё у себя дома.

– Держи, – девушка шагнула ко мне, по пути доставая из кармана маленькую

пластиковую бутылочку с минеральной обычной водой.

Холодная, солоноватая, бьющая пузырьками в нос жидкость, испарилась в

одну секунду, как только я прикоснулся губами к горлышку. Честное слово, я

только успел уловить слабый вкус и всё – бутылочка была пустой.

– Ешё! – я протянул ей пустую ёмкость.

– Больше нету, но могу потом принести, – сказала та. – Потом, ясно? Сначала –

вопросы и ответы.

– Давай, только побыстрее, а то могу вырубиться, – чуть погрешил я против

истины. Вряд ли я смог бы потерять сознание – боль была такая, что не забыть

о ней, ни забыться от неё.

– Ты целитель-эхор?

– Да. разве это большая тайна?

– Ты лечил эхоров и простых людей? От чего? Скольким помог?

– Это тест после пыток?

– Отвечай и я принесу тебе воды и жидкой глюкозы, так тебе легче станет. –

раздражённо произнесла она.

– Да. лечил и тех. и других. Спас эхоров, которые при смерти были. Полностью

восстановил женщину, у которой были ампутированы рука и нога, поврежден

позвоночник,– устало сказал я. – Зачем это нужно, если вы и так всё знаете? Или

спохватились, что вивисекция не даёт плоды, и вы можете потерять

единственного эхора, способного возвращать с того света и превращать калек в

полноценных людей? – криво усмехнулся я. – Если передумали и ты сейчас

тестируешь меня на лояльность, то предупреждаю – это вам дорого обойдётся.

До пыток я был согласен на всё, а сейчас хрен вам, а не поводок.

– Мне плевать на всё это. – удивила та меня своим ответом.

– Тогда, зачем пришла?

Незнакомка несколько секунд молчала, потом произнесла:

– Мне нужно, чтобы ты вылечил одного близкого мне человека. За его спасение

я помогу тебе выбраться отсюда и вернуться домой. А потом и отомстить.

– Вылечить? Спастись? Я чуть живой, девочка. Мне осталось пару дней от

силы, а дальше меня ждут банки с формалином или контейнеры с жидким

азотом. – со злостью произнёс в ответ, сжимая кулаки.

– Я вытащу тебя сначала, а потом, когда восстановишься, ты поможешь мне.

Идёт?

До меня не сразу дошло, что она говорит правду. Потом, решил, что это

такая издёвка моих мучителей, мол. покажем тебе призрачный шанс на свободу,

а потом, в шаге от него, вернём обратно. Это вполне в духе местных уродов,

может быть очередным экспериментом на мне. Впрочем, что я теряю?

– Воду хочу сейчас, потом дам ответ. И глюкозу не забудь.

– Хорошо. – кивнула незнакомка. – Дверь я прикрою на время. Обещаю, что

вернусь.

Вновь она появилась через десять минут с небольшой сумочкой на плече.

– Держи воду, в этом флаконе глюкоза, – она протянула мне стеклянную,

примерно на сто пятьдесят грамм ёмкость с резиновой пробкой, и поллитровую

пластиковую бутылочку с минералкой.

Пока я опустошал то и другое, она достала из сумки два инсулиновых

шприца и несколько ампул.

– Это зачем? – насторожился я и взял стеклянный флакон так, чтобы можно

было разбить его о край кровати и попытаться ткнуть осколком в лицо

противника.

–Здесь витамины, обезболивающее и стимулятор, – ответила она, потом

посмотрела мне в глаза. – Нам придётся идти очень быстро и далеко. Не хочу,

чтобы ты свалился на середине дороги. Если против или боишься, что обману,

то колоть не стану. Но и вытаскивать, рискуя собой, тоже. Решай.

Сомневался и боролся с опасениями я не меньше минуты, потом чуть качнул

рукой:

– Коли.

Чего уж теперь... снявши голову – по волосам не плачут. Если женщина

говорит правду, то это мой лишний шанс на спасение. А нет. ну. по крайней

мере, морально я готов, что меня вернут в камеру, едва только сделаю первый

шаг на «свободе»

Четыре укола один за другим вошли в вены на моих руках. Один из них был

настолько болезнен, что я громко застонал и мелко задрожал, пока поршень

выдавливал прозрачную жидкость мне в кровь.

– Всё. сейчас немного подождём и пойдём. У меня с собой одежда. Сам

оденешься или помочь? – произнесла моя возможная спасительница и она же –

предполагаемая предательница.

– Помоги, сам я что-то не в форме. – едва смог пошевелить языком я.

Всё из той же сумочки на свет показался плотный ком тёмно-синей материи,

который рассыпался в руках незнакомки на штаны и куртку с кепи. Материя

одежды была тонкая и лёгкая, потому и места так мало занимала, да ешё и

немнушейся. Так что, когда она ловко на меня натянула форму, на той почти не

было складок.

– Обуви нет, позже подберём, – сказала она, когда закончила мою экипировку. –

Как себя чувствуешь0

– Вроде бы стало лучше, – ответил я и прислушался к своим ощущениям. – Да,

лучше.

– Пошли?

– Пошли, – кивнул я.

За дверью камеры находился небольшой «стакан», поэтому я и не мог

рассмотреть ранее коридор: моя дверь упиралась в его стену, и казалось, что

коридор – не коридор, а узкая и низкая бетонная «кишка», и нужно было выйти

из камеры, чтобы увидеть основное помещение.

Далее мы оказались в широком помещении с десятком дверей с

нарисованными на них большими цифрами белой и жёлтой краской.

– Быстрее, – поторопила меня девушка. – Шире шагай... здесь лестница...

теперь направо. Стой, за мной спрячься.

Пять минут мы блуждали по узким коридорам и металлическим лестницам,

дважды пришлось лесть в узкие горизонтальные шахты, где я едва умещался на

четвереньках. Никогда ранее, с похожей планировкой я не сталкивался, нечто

похожее видел, когда побывал в прошлой жизни с экскурсией на заброшенном

военном бункере времён холодной войны.

Иногда проводница замирала на несколько секунд, будто к чему-то

прислушиваясь или уходя в собственные мысли, после чего мы продолжали

путь.

Через пять минут, поднявшись на четыре пролёта по железной лестнице, мы

оказались среди просторного коридора, который выглядел уже совсем

по-другому, более цивильнее, что ли... как-то так, в обшем.

Впереди коридор перегораживала тройная магнитная «вертушка», которая

контролировалась из караулки. Стёкла помещения для охраны светились,

намекая на то, что там кто-то не спит и выполняет свой долг. Но, несмотря на

опасность быть замеченной, моя спутница спокойно направилась вперёд,

шепнув мне:

– Старайся не шуметь и не тормози.

Коридор закончился через два десятка шагов, после чего пришлось опуститься

на четвереньки и проползти под трубами-ограничителями «вертушки». Но

перед этим, я успел бросить взгляд сквозь стекло караулки, а там...

В небольшом помещении находились две девушки. Одна в тёмно-синей

униформе. Еторая полностью обнаженная. Головка охранницы находилась

между раздвинутых ножек подружки и удерживалась в этом положении обеими

руками ласкаемой язычком девушки. Лица одетой я не мог видеть, но вторую

лесби успел рассмотреть за короткий миг очень подробно и готов был

поклясться всем чем угодно, что она была невероятно похожа на мою

проводницу. Как родная сестра-близняшка.

– Что замер? – зло шикнула на меня моя спутница. – Шевелись же, ну!

После того, как прошли вертушку, мы свернули вправо и прошли на

лестниц' запасного входа, по которому поднялись на два пролёта и оказались в

небольшом хо.хле, с ешё одной караулкой и широкой лестницей, ведущей

куда-то наверх.

В караулке опять находились две женщины, и опять одна из них была

копией моей спасительницы. В качестве исключения, этот дубль был одет в

чёрную униформу с лёгким шлемом из клееной армированной ткани и

бронежилетом из полиэтилена. Вторая, носила тёмно-синюю одежду

надзирательницы или внутренней охраны и была привязана к трубе.

При нашем появлении она с ненавистью посмотрела на мою спутницу

– Эльза, тебе этого так не спустят с рук, – прохрипела она с трудом, так как

горло было перехвачено узким шнурком, конец которого был намертво

прихвачен к металлическом}’ крючку-дюбелю, торчащего из стены.

– А мне плевать. Сначала стоит меня найти, а потом уже пытаться отомстить,

–усмехнулась та. – Не настолько вы сильны! Клан Горч не имеет большого

влияния в мире, только здесь.

– Этого хватит, чтобы достать тебя везде!

– Буду ждать с нетерпением.

–И...

Договорить пленнице не дали – близнец Эльзы в чёрной форме вставила той

в рот кляп, который скрутила из куска полотенца.

– Что дальше? – спросил я. видя, что никто никуда не собирается никуда

уходить.

– Ждать.

– Долго?

– Сколько потребуется.

–Но...

– Подбери себе обувь. – перебила она меня. – Посмотри вон в том шкафу.

В указанном предмете мебели висели с десяток комплектов тёмно-синей

формы, столько же бронежилетов из многослойной армированной ткани, лёгкие

каски с пластиковыми забралами, несколько лёгких ростовых щитов из

прозрачного ударопрочного пластика, дубинки, наручники, кассеты для

стреляющего электрошокера. Горка налокотников, щитков для голеней,

предплечий, наколенники. В самом низу шкафа стояли десять пар ботинок на

мягкой резиновой подошве и с высоким берцем. Из всего немаленького выбора.

только одна пара н подошла, да и те слегка жали по бокам. Ладно, надеюсь, по

лесам и горам мне в них не бегать, а по ровному асфальту и в машине

подобные неприятные ощущения можно перетерпеть.

В дополнение к ботинкам я нацепил щитки на голени и прикрыл локти с

коленями. Веса в этой экипировке мизер, а польза может случиться огромная,

если придётся падать и кувыркаться.

Вскоре к нам присоединилась ещё одна «сестрёнка», скорее всего, та. что

получала удовольствие от оральных ласк подружки этажом ниже, если судить

по её одеянию «стиль Евы в райских кущах». Ничуть меня не смущаясь,

девушка вытащила из шкафа комплект униформы с обувью и быстро

переоделась.

После пополнения нашего отряда, пришлось ждать ещё не меньше

пятнадцати минут. Все молчали и спокойно сидели на лавочках у стен, и только

пленница иногда хрипела и дёргалась. Наконец. Эльза, с облегчением.

произнесла:

– Пора, все на выход.

Выйдя из караулки, мы оказались в просторном техническом тоннеле с

арочным потолком. На стенах извивались жгуты проводов различной толшины.

крепящиеся на металлических кронштейнах, на бетонном полу имелось

подобие дорожной разметки и даже надписи и цифры, которые мне ни о чём не

говорили.

Тоннель протянулся не менее чем на три сотни метров. Иногда в его стенах

попадались закрытые двери с циферно-буквенным обозначением, но Эльза на

них внимания не обращала и вела всё время только вперёд. II вот мы пришли к

финишу нашего путешествия – в огромный ангар, где стояли несколько

небольших самолётов и вертолётов. От одноместной «сесны» до чартерного

небольшого «боинга». Вертолёты, что стояли там же, имели такой же состав –

от крошечного двухместного с поршневым двигателем и до десантного

огромного британского военно-транспортного «пантера».

Кроме авиационной техники, в ангаре находились люди, много людей. В

первый момент мне показалось, что там не менее сотни и все они враги,

узнавшие о побеге и устроившие нам встречу в конце пути.

– Это с нами, успокойся. – произнесла Эльза, видимо, заметив, как я напрягся. –

Всё хорошо.

Оказалось, что людей не набралось и трёх десятков, причём трое, были

очередными клонами моей спасительницы. И я уже стал догадываться, кем на

самом деле они являются. И вроде бы стал понимать, кем на самом деле

являлись те девочки школьницы, которые заманили меня в автобус. То-то тогда

мне почудилось сходство между ними.

Большая часть встречающихся, была молодыми девушками, практически

девочками, в балахонах оранжевого цвета с большими бирками на спине и

груди, где указывалось имя с фамилией и пара цифр с буквой. Чисто зечки, не

удивлюсь, что в какой-то мере они являются моими товарками по несчастью.

Так же имелась медицинская каталка с кронштейном для капельницы, в

котором висели целых три пакета с жидкостями и от двух к рукам больной

тянулись прозрачные шланги. Рядом с каталкой стояли две близняшки, одетые

точь-в-точь, как вторая мной увиденная, но ко всему прочему, вооружённые

короткими автоматами, похожими на бельгийский FN Р90, с закреплёнными

глушителями и лазерными целеуказателями и коллиматорами.

Едва завидев больную, Эльза тут же бросилась к ней и не отходила до самой

погрузки в самолёт.

Для побега был выбран небольшой самолёт, выкрашенный в чёрный цвет и

обладающий хищными обводами фюзеляжа и геометрией крыльев. Салон

внутри был настолько шикарен, что невольно я стал устраиваться так, чтобы не

повредить и не запачкать здесь что-то. Этот шик буквально давил на мозги,

безмолвно крича, что я тут лишний и не по Сеньке шапка.

Два пилота, точнее пилотессы, отправились в кабин}’ под конвоем одной из

близняшек с автоматом.

«Не всё так просто в датском королевстве», – с этой мыслью я проводил

взглядом означенную троиц}’, которая скрылась за дверью кабины.

После этого, некоторое время ничего не происходило. Я даже не мог сказать

сколько, так как отключился и пришёл в себя только в момент взлёта, когда

самолёт качнуло, а меня стало вдавливать в кресло.

Адреналин, который подстегивал организм в побеге, сгорел, и усталость,