Текст книги "Проклятие Вермеера"

Автор книги: Михаил Бадалян

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

– Не скажи, – перебил меня Денис. – Я немного знаком с охранными устройствами. В доме Воронцова используется система инфракрасного излучения, не позволяющая не только подойти к дому, когда она включена, но и передвигаться внутри него, если кто-то каким-то образом все же проникнет внутрь.

– Тем не менее, в дом не только проникли, но и, судя по всему, свободно прогуливались по залам, – не скрывая иронии, возразил я.

– Это означает, что система не была задействована. Только и всего, – Денис развел руками.

– Ты меня не убедил. Не могли же охранное устройство постоянно держать включенным.

– Естественно, – согласился Денис.

– Вот видишь. А теперь скажи мне, что мешало грабителю войти в дом днем, когда устройство было выключено? Тем более что дворец-то находится на отшибе.

– Ну ладно, предположим. И какой вывод ты делаешь из всего, тобою же сказанного?

– Очень важный, – я поднял указательный палец, призывая Дениса не пропустить ни одного слова. – Я уверен, что никто на свете (не забывай, что даже газетчики, – а они народ пронырливый, – не знали про обитателя дворца), за исключением очень узкого круга людей, будь то родственники или близкие друзья, (в существование которых я не очень-то и верю), понятия не имел, что дворец в Рощино принадлежит Воронцову. Тем более что он там живет. Так вот, я считаю, что убийцу надо искать среди них, предварительно определив круг родственников. А не в Вашингтоне или Метрополитен-музее.

– Однако я не пойму, что заставляло Воронцова вести затворнический образ жизни? – спросил Денис.

– Попытаюсь тебе объяснить. Дело в том, что люди, подобные Воронцову, получают огромное наслаждение от самого факта единоличного обладания тем или иным шедевром, о существовании которого не подозревает ни одна живая душа. Они забираются со своими сокровищами на край света, строят подземные галереи. Многие из них не гнушаются приобретением краденых картин, что, разумеется, еще в большей степени вынуждает их скрывать свои коллекции от постороннего взгляда. Может быть, этим и объясняется тот факт, что я, несмотря на мои обширные связи, не смог собрать даже самую малость достоверной информации о Марке Воронцове. Даже сведений, каким образом он приобретал картины для своего собрания, ни у кого нет. Хотя пара полотен, попавших мне на глаза во дворце, были куплены на одном из последних аукционов Сотбис. Вероятнее всего, Марк Воронцов приобретал картины через подставных лиц.

– Выходит, что мы и не узнаем, какие именно из них были похищены вчера вечером, – то ли спрашивая, то ли утверждая, произнес Денис.

– Скорее всего – нет. Конечно, существуют бумаги, подтверждающие владение картиной частным лицом. Но, поди, разыщи их. Вся система аукционов, участники которых нередко желают остаться неизвестными, особенно, если дело касается дорогих предметов, настолько запутана, что любая попытка проследить за какимнибудь произведением заранее обречена на провал.

Наступившую паузу прервал телефонный звонок. Глянув на настенные часы, я с удивлением отметил, что за беседой с лейтенантом прошло почти два часа, и теперь стрелки показывали половину восьмого утра.

Я поднял трубку.

Молодая женщина, приятным голосом пожелав мне доброго утра, сразу же перешла к делу:

– Господин Болдин, мне необходимо как можно скорее встретиться с вами. Дело не терпит отлагательства.

– Я буду ждать вас у себя в офисе в любое удобное для вас время, галантно ответил я.

Раздражение, не скрываемое моей собеседницей, несколько обескуражило меня.

– Если вас не затруднит, господин Болдин, я бы желала видеть вас у себя по адресу: Урицкий переулок, дом двадцать пять, через… час. Я вас очень прошу, приезжайте, – добавила она более мягким тоном.

– Простите, а с кем имею честь?..

Но в трубке уже раздавались прерывистые гудки. Незнакомка повесила трубку. Я тоже отключил телефон и записал адрес на клочке бумаги…

Мы с Денисом вышли на улицу и распрощались, предварительно договорившись, где мне найти его, если в этом будет необходимость. Разыскав на обширной стоянке свой Бокстер (из-за низкой посадки машины это далеко не легкое дело), я устроился в мягком сидении и включил проигрыватель. Времени у меня было более чем достаточно, чтобы через час успеть в Урицкий переулок, поэтому я решил заехать по дороге в магазин и пополнить иссякшие запасы сигарет. Те, что привез с собой Денис, были слишком слабы, и я курил их без передышки, так что бумажная пачка совсем похудела.

Протянув руку к замку зажигания, я завел мотор и, с визгом тронувшись с места, выехал на проезжую часть улицы…

* * *

Урицкий переулок представляла собой довольно узкую улочку, заросшую розами и флоксами. Дорога шла под уклон, слегка извиваясь между небольшими пригорками, на которых приютились в основном двухэтажные виллы, утопающие в сверкающей зелени. Дорогие автомобили, припаркованные почти у каждого особняка, красноречиво свидетельствовали о немалых доходах обитателей этого райского уголка.

Дом под номером двадцать пять находился почти в самом конце улицы. Белый двухэтажный особняк выгодно отличался от соседних строений, прежде всего безукоризненным вкусом и сдержанной архитектурой, без излишеств, присущих общей атмосфере улицы. Сад, окружающий дом, был настолько красив, что можно было часами любоваться им, не говоря о соблазне перелезть через ограду и разлечься под каким-нибудь развесистым деревом. Тем более что, несмотря на ранний час, жара стояла невыносимая.

Неподалеку от дома, под деревом, пристроился допотопный Москвич, непонятно каким образом очутившийся в компании Джипов и Мерседесов, населяющих переулок. Перед особняком, напротив крыльца, стоял золотистый Лексус последней модели.

Специфика моей профессии сталкивала меня с самыми разными людьми, единственным сходством которых было богатство. Естественно, человек среднего достатка не может позволить себе покупать произведения искусства, стоимость которых намного превышает сумму, которую он может заработать за всю свою жизнь. Так что, не обращая чересчур большого внимания на все эти атрибуты благополучия, я припарковал свой Порше рядом с Лексусом и вылез из машины. Аромат цветов приятно ласкал мое обоняние, чириканье птиц ублажало измученный городским шумом слух. Я взбежал на крыльцо и нажал на кнопку звонка. Прождав около минуты, я еще раз взглянул на номер дома, после чего вторично позвонил, на этот раз чуть дольше… В третий раз вдавив кнопку звонка, я от нетерпения пихнул дверь кулаком. Незапертая створка от удара резко открылась, с грохотом стукнувшись о стену. Быстро осмотревшись по сторонам, и убедившись, что никто не заметил моего непристойного поступка, я юркнул в дом.

Очутившись в просторном холле, я моментально прикрыл за собой дверь и, машинально достав пистолет, прижался к стене, держа оружие перед собой.

Первое, что бросилось мне в глаза, была огромная марина кисти Айвазовского, занимающая всю стену напротив. Не менее прекрасные полотна меньших размеров украшали три оставшиеся стены. Тихо ступая по мягкому пушистому ковру, я обошел все двери, выходящие в холл, по очереди открывая их и заглядывая в комнаты. Никого. Я подошел к лестнице, ведущей на второй этаж, и, вытянув шею, посмотрел наверх. Убедившись, что на лестнице никого нет, я молниеносно взлетел по ней и прижался к выступу стены, все еще держа пистолет наготове. Еле слышный скрип открываемой двери заставил меня оглянуться…

В следующее мгновение что-то очень тяжелое обрушилось сзади мне на голову. Перед глазами потемнело. Теряя равновесие, я попытался схватиться за перила…

Очнутся я у подножия лестницы. Одна нога покоилась на первой, другая – на третьей ступенях. Мозги от сотрясения спас ковер. От сильной боли в области затылка я не мог пошевелить головой. Все тело ныло, словно по мне проскакали участники стипл-чеза. С трудом поднявшись с пола, я в первую очередь разыскал свой пистолет. Проверив магазин и убедившись, что все патроны на месте, я загнал его на место. Затем стряхнул с себя пыль и стал не спеша подниматься вверх по лестнице, рассудив про себя, что вряд ли кто-то станет поджидать меня, чтобы во второй раз шарахнуть по голове. Кое-как забравшись на второй этаж, я по очереди обошел все комнаты, в основном спальни. Везде царили образцовый порядок и чистота…

То, о чем я интуитивно догадывался и подсознательно искал, я нашел в дальней комнате, в платяном, встроенном в стену, шкафу. На дне шкафа, под дорогими нарядами лежало тело молодой женщины, великолепную фигуру которой не скрывало короткое летнее платье, к тому же сильно задранное на бедрах. На голове, чуть ниже правого виска, зияла ужасная рана. Испачканное кровью платье в области живота указывало на то, что одна из пуль попала туда, хотя самой раны не было видно, так как труп был сложен пополам, чтобы уместить его в небольшом шкафу.

Убийца, по всей видимости, был хорошо знаком с хозяйкой дома. Незнакомого человека не впускают свободно в дом, тем более не ведут в спальню. Следов взлома ни на окнах, ни на входной двери не было видно. Насколько можно было судить по нетронутым бриллиантовым серьгам на трупе, ограбление исключалось. На полу лежала сумочка, содержимое которой было разбросано вокруг. Однако, ни кредитные карточки, ни пачка денег не были тронуты. Я нагнулся и поднял сумочку с пола. Просмотрев ее содержимое в надежде найти хоть что-то, что могло бы пролить свет на убийство, и не найдя ничего интересного, я подошел к телефону, стоящему на тумбочке рядом с кроватью, и набрал номер Дениса.

Услышав мой голос, Денис почему-то очень обрадовался.

– Ну как, Макс? Есть какие-нибудь новости?

– Есть.

Почувствовав что-то неладное в моем голосе, Денис встревожился:

– Макс, что-нибудь случилось?

– Да, – буркнул я, проводя пальцем по раме висящей над тумбочкой картины Ван Гога. – Помнишь адрес, который я утром записал?

– Да… Погоди, сейчас вспомню… Урицкий переулок, дом пятьдесят два, а что?

– Двадцать пять, – поправил я. – Приезжай и не задерживайся.

– Ограбление?

– Хуже. Убийство.

– Что?!! – завопил Денис.

– Ты слышал. Приезжай, – ответил я и повесил трубку.

Тут я обратил внимание на тонкую записную книжку, подложенную под аппарат. Раскрыв ее, я увидел записи, в основном номера телефонов, сделанные почти каллиграфическим почерком. Против каждого из номеров стояло имя его владельца, иногда лишь инициалы. Свой номер я разыскал где-то в середине странички под буквой Б. После него я насчитал еще несколько записей. Выходило, что девушка, записывающая нужные ей номера телефонов в книжку, знала меня не с сегодняшнего утра. Я попытался вспомнить, где я мог видеть хозяйку дома, но из этого ничего не вышло. Я еще раз подошел к шкафу и взглянул на ее лицо. На этот раз оно мне показалось вроде бы знакомым. Но не более. Я мог видеть его на страницах светской хроники или на какой-нибудь презентации.

Внимательно пройдясь глазами по именам и, не увидев ни одного знакомого, я закрыл книжку и положил ее в карман. Однако тут же достал. Один из номеров сопровождался инициалами Н. С., которые показались мне знакомыми. Однако как я ни силился вспомнить, кто скрывается под этими двумя буквами, все было безрезультатно. Видимо, меня здорово треснули по башке, раз я ничего не мог вспомнить. Засунув записную книжку обратно в карман, я сбежал вниз…

Увидев меня со искривленной шеей и кряхтящего на каждом шагу, Денис не смог скрыть улыбки.

– Ну и рожа у тебя, Шарапов, – хохотнул он. – Случаем, не ты убил ее после того, как она треснула тебя ножкой от стула?

– Идиот, – проворчал я. – И как таких кретинов не гонят из милиции в три шеи…

– Насчет шеи ты прав, – усмехнулся Денис, шлепнув меня по затылку.

– Больно ведь! – вскрикнул я. – Иди лучше займись своим делом. Тело на втором этаже в последней комнате по коридору, в шкафу.

Оставив меня внизу с молоденьким милиционером, лейтенант с целой группой специалистов поднялись на второй этаж. Оставшийся со мной милиционер, сочувствующе посмотрел мне в глаза, не решаясь, однако, заговорить.

– Давно в милиции? – спросил я, потирая больное место на шее.

– Три месяца и две недели! – доложил он, словно отчитывался перед генералом.

Я достал сигарету. Парень щелкнул зажигалкой.

– Первое убийство? – я выпустил струйку дыма из ноздрей и испытующе посмотрел на него.

– Так точно! Первое.

– К сожалению, не могу поздравить, – вздохнул я, стряхивая пепел в пепельницу.

– Действительно, не с чем, – согласился парень, немного расслабившись.

– Макс, можно тебя на минуту? – сверху донесся зычный голос Дениса.

С трудом передвигая ноги, я поплелся к лестнице и вскарабкался по ней наверх.

В комнате проделывалась обычная в таких случаях работа: фотограф щелкал аппаратом со вспышкой, по всей комнате снимали отпечатки пальцев. Затем к своим обязанностям приступил врач, который констатировал наступление смерти от огнестрельной раны на голове. Пуля в животе, по его мнению, не могла стать причиной смерти, и, скорее всего убийца всадил ее в тело жертвы на всякий случай, (хотя в таких случаях поступают скорее наоборот). Рана в голове была сквозной. Пулю же из живота необходимо было извлечь для того, чтобы определить, из какого оружия стрелял преступник. Выстрел был произведен, очевидно, с расстояния не более нескольких метров. Смерть последовала между 7.30 и 8.15, то есть в промежутке между звонком в моем офисе и моим появлением в Урицком переулке.

– Первая пуля, скорее всего, вылетела в открытую форточку, – к Денису подошел человек в штатском с не зажженной сигаретой в зубах. Кивнув мне в знак приветствия, он прошел дальше.

– Весьма удачно для убийцы, если бы не вторая пуля, – прокомментировал Денис, взяв меня под руку. – Выйдем, – предложил он. – Мне необходимо задать тебе коекакие вопросы.

– Товарищ лейтенант, – один из милиционеров взобрался на стул около окна, просунув голову в форточку. – Здесь, похоже, царапина от вылетевшей пули.

– Спилите кусок рамы и отправьте на экспертизу, – Денис вышел в коридор и хлопнул дверью…

– Рассказывай, – коротко бросил Денис, вытряхивая из пачки сигарету.

Я коротко поведал лейтенанту о своих злоключениях, не забыв отметить, что, к сожалению, не успел увидеть человека, нанесшего мне удар по голове.

– Я больше чем уверен, – продолжил я, – что это был убийца, которого я застал на месте преступления. Причем он отлично знал все закоулки дома, иначе не спрятался бы в чуланчике у самой лестницы, который я потом с трудом обнаружил.

– Товарищ лейтенант! – к нам подскочил молодой милиционер из холла. Внизу наплыв свидетелей, желающих видеть вас, – парень улыбнулся. – Пожилая гражданка утверждает, что слышала два выстрела с интервалом, как ей показалось, в несколько минут. Не совсем ясно, правда, как она их расслышала мне пришлось чуть ли не кричать, разговаривая с ней. Но она говорит, что выстрелы слышала и ее дочь, у которой все в порядке со слухом, но она сейчас с мигренью лежит дома… И еще один господин. Он что-то толкует о каком-то человеке, попавшем под машину на соседней улице и которого та же машина подобрала и увезла в неизвестном направлении. Он ничего не успел толком разглядеть, так как от его балкона до улицы довольно-таки далеко. К тому же он был без очков. Он и оглянулся-то на визг шин. Правда, я не уверен, что попавший под машину человек может иметь какое-то отношение к убийству, но все же попросил его подождать. Тем более что наезд произошел где-то в районе девяти часов.

– К убийству может иметь отношение и ворона, неожиданно упавшая кому-то на голову в то время, когда совершалось это самое убийство, – Денис сделал попытку сострить. – В ней может оказаться пуля, вылетевшая из окна дома, в котором произошло убийство. Ясно?

– Так точно! – парень даже не улыбнулся шутке начальства. – Прикажете отвезти свидетелей в отделение и снять с них показания?

– Ничего себе свидетели, – фыркнул я. – Один глухой, другой…

– Отлично, парень! – усмехнулся Денис, делая вид, что не расслышал, что я сказал. – Из тебя когда-нибудь выйдет толк. Валяй, выполняй приказ.

– Есть! – молодой милиционер, видимо, представив себя лет этак через десять в капитанской форме, побежал вниз, перескакивая через три ступени.

– Что ж, – Денис потер ладонями, довольный подрастающими кадрами. – Два выстрела. Две раны. Одна сквозная. Одна пуля в теле, другая – вылетела в окно. Одна гильза. Вторую убийца уволок… Глупо. Жаль, что не известно первоначальное положение трупа. Хотя, если судить по испачканному кровью коврику, место которому, скорее всего перед трюмо, убийца должен был находиться где-то около кровати, если не в самой кровати. – Денис громко хрюкнул. – Только в таком случае пуля могла вылететь в форточку… Ну ладно, разберемся, – он весело подмигнул мне. – Ты заходил в примыкавший к спальне будуар, видел там картины?

– Видел, – вздохнул я. – Да, вот еще что, – я протянул Денису записную книжку, найденную мною у телефона.

Быстро просмотрев ее, Денис поднял глаза и вопросительно посмотрел на меня.

– Пока ничего не знаю, – ответил я. – Ясно лишь то, что хозяйка дома знала меня или про меня довольно-таки давно. Ну и, кроме того, чтобы быть кратким, скажу, что буквы Н и С мне кое о ком говорят, хотя не понятно, о ком именно.

– Я думаю, вспоминать совсем не обязательно. Достаточно узнать, чей номер телефона записан после инициалов. Не мешало бы проверить и остальных. Так что не теряй времени и готовь неопровержимое алиби: где ты находился между половиной восьмого и восемью пятнадцатью утра, – Денис хлопнул меня, на этот раз по спине. – Иди домой, приляг. На тебя тошно смотреть.

– Ну, тогда я пойду, – согласился я. – Что-то голова разболелась.

– Было бы странно, если бы она не болела, – усмехнулся Денис. – Поедешь домой?

– Ну, а куда еще? – я развел руками и стал спускаться по ступеням вниз.

Проезжая мимо своей конторы, я, несмотря на усталость и невыносимую боль в затылке, решил не поддаваться настроению и заняться текущими делами, недостатка в которых никогда не испытывал. Поставив машину на стоянку, я кое-как выбрался из нее и вошел в здание.

Войдя в вестибюль и свернув налево, я прошел коридором до самого конца, на ходу доставая из кармана ключи от офиса. Взявшись левой рукой за дверную ручку, я правой стал вставлять ключ в замок. Эту операцию я проделывал сотни раз на протяжении последних трех лет, причем нередко разговаривая при этом с очередным клиентом, глядя собеседнику в глаза. Таким образом, я довел процесс открывания дверей до автоматизма. На этот раз то ли из-за усталости, то ли из-за сильных болей в руке ключ никак не попадал в замочную скважину. После нескольких безрезультатных попыток я нагнулся к замку, решив, что какая-то скотина засунула в замок жвачку или спичку…

Едва заметная царапина около замочной скважины навела меня на любопытную мысль. Повернув ручку замка, я толкнул дверь от себя… Все верно! Дверь была открыта отмычкой, царапина от которой красовалась на замке. Интересно: кто и что здесь искал? (С охраной я решил разобраться попозже.)

Войдя в приемную, я прикрыл за собой дверь. Я прошел в кабинет, дверь которого никогда не запирал, и остановился на пороге, оглядываясь по сторонам. Беглого взгляда было достаточно, чтобы понять, что взломщика интересовал мой компьютер, приобретенный недавно из-за невозможности оперировать обширной информацией, скопившейся в виде толстенных папок, разложенных в файл-кабинетах, загромождающих кабинет. Все дискеты, на которых были записаны сотни, если не тысячи сосканированных страниц, были разбросаны по столу. Некоторые валялись прямо на полу.

Кое-как нагнувшись, я стал собирать их в стопку. Прибрав на столе, я положил дискеты на место и тут заметил, что многих из них не хватает. Причем всех басфовских.

Не имея ни сил, ни желания разбираться в том, что исчезло, я запер входную дверь изнутри и, завалившись на диван для посетителей, сразу же уснул…

Телефон звонил, видимо, давно, потому что, когда я, наконец, добрался до трубки, голос Дениса раздался еще до того, как я успел поднести ее к уху.

– Ты спишь там, что ли?! – кричал Денис.

– Да, а что? – заспанным голосом ответил я.

– Вот уже час, как я звоню тебе в контору и домой, – ворчал Денис. – Ты же вроде как поехал домой?

– В чем дело, Дэн? – я уже окончательно проснулся.

– Час назад мы выяснили имя убитой женщины!

Прижав трубку плечом, я дотянулся до холодильника и достал банку фанты. Отхлебнув глоток, я спросил:

– Ну и как ее зовут?

– Юля Воронцова!

– Кто-о?! – я чуть не поперхнулся и закашлял.

– Да, да. Ты не ослышался, Юля Воронцова, племянница Марка Воронцова.

Я застыл с банкой фанты, уставившись в цифру XII на настенных часах.

– Да, кстати, – вновь заговорил Денис, – насчет Эн Эс. Ты был бы плохим экспертом по криминальной живописи, если бы не знал его.

– Ну и что это за птица? – спросил я, переводя взгляд на цифру VI, только заметив, что она висит вверх ногами.

– Николай Савинов, владелец компании Савинов Арт, занимающейся торговлей произведениями искусства.

– Я знаю. Вполне вероятно, – рассеянно ответил я и повесил трубку.

Залпом допив фанту, я зашвырнул пустую банку в корзину для бумаг и без сил опустился на диван. Обхватив голову двумя руками, я попытался сосредоточиться и разобраться в бедламе, царящем у меня в голове. Однако ничего, кроме услышанного только что имени, в голову не лезло.

Николай Савинов… Савинов… Савинов… А что, если?..

Я встал с дивана и подошел к полочке с дискетами…

Может, это было чистой случайностью, а может, и нет, но дискеты с информацией о деятельности Савинов Арт, записанной среди прочих на BASFe, я не нашел. Решив, что это все же совпадение, тем более что, покопавшись в оставшихся дискетах, я нашел еще одну, посвященную Савинов Арт, я улыбнулся незадаче грабителя, так как он не мог знать, что я не успел уничтожить бумажные папки, и, широко зевнув, плюхнулся на стул, стоящий у столика с компьютером, закружившись вокруг его оси…