Текст книги "Смерть Британии! Царь нам дал приказ"

Автор книги: Михаил Ланцов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– При каждом форте что, бордель? – удивленно спросил Киселев.

– Нет, что вы. Это же борьба с аморальным поведением, а не его поощрение. В общем, этих девиц отправляют поездом в более обжитые центры, например на то же побережье, где обучают русскому языку, приводят к православию и дают начальное образование. Через год они сдают экзамены, и начинается процедура сватовства.

– Экзамены? А если кто не сможет осилить программу за год?

– Их возвращают тому, кто их продал, требуя возврата платы.

– Платят?

– Нет, конечно, – улыбнулся Иванов. – Просто взамен приводят новых, но уже бесплатно.

– А как поступают с теми, кто был возвращен?

– Обычно их убивают. Они ведь трофеи, и к моменту возврата не то что их семьи, но даже и их деревни уже, как правило, нет. Убивают, правда, не всегда. Некоторые из этих девиц оказываются женами вождей из-за того, что неплохо знают наш быт. Это они сейчас на поезд нападают. Еще лет пять назад они от одного его вида бледнели.

– В самом деле? – округлил глаза Андрей Васильевич.

– Да шучу я, шучу, – засмеялся Петр Сергеевич.

– А что с этими девушками потом происходит?

– Дальше девушки в сопровождении священников и охраны начинают ездить по гарнизонам, помогая по хозяйству. Если какая юная особа кому из бойцов нравится, то их венчают, и девицу, а точнее уже молодую жену, оставляют с мужем в гарнизоне. При ротации они уезжают с мужем и детьми, если к тому времени их нажили.

– А у вас тоже есть такая черная жена?

– Конечно! Я бы с ума тут спятил без ее общества, – засмеялся Петр Сергеевич. – Черная жена и пара смуглых детишек. Я как их к себе на Родину привез первый раз, как показал отцу, так тот чуть дара речи не лишился. Все поначалу крестился. Но ничего. На второй приезд уже нормально реагировал… Да что я – у нас такие семьи у половины бойцов. В основном, конечно, у старослужащих, но и с прошлого пополнения один шустрик уже оженился.

– И что, никто не пускается во все тяжкие?

– За это строго карают. Да и за девушками присматривают с регулярными осмотрами. Их ведь берут только девственницами, и если она вдруг ее лишается до венчания, то ее также возвращают. Блудливых особ нам не надобно, – улыбнулся Иванов.

– Да… Кстати, чуть не забыл, а при чем тут белые женщины?

– Вожди дикарей решили нам подражать. Поэтому молодая белая женщина хороший объект торга. За нее можно выменять много чего. Товар очень ценный. Особенно в том ключе, что мы проводим обычно карательные мероприятия после подобных поступков. То есть обходится одна белая девушка им очень дорого. Иногда в несколько тысяч жизней.

– Да, – усмехнулся Киселев. – Весело у вас.

– А то! Особенно «жизнерадостно» стало после 1875 года, когда завершилась Португальская война.

– Странная она была, – задумчиво произнес Андрей Васильевич. – Мне вообще не понятно, кто с кем и за что воевал? И была ли война?

– Да чего там не понимать? Испанцы захотели Императорскую корону, вот и «зашли в гости» к португальцам, которые к тому времени совершенно разругались с Бразильской империей. А мы к испанцам присоседились. В общем, мудрый народ эти португальцы – никто толком даже стрелять не стал. Выиграть шанса у них не было, а жить с кровниками на одной земле они посчитали себе дороже.

– Ну так а нам с того что?

– Как «что»? Али не поняли?

– Ну… земли мы себе прирезали. Формально. Правда, закрепили ее за нами только в прошлом году.

– Это все, дорогой друг, фигня на постном масле. После того как наш Император снова успешно провел очень выгодную для России войну малой кровью, англичане и прочие «друзья» Отечества сильно перепугались. Ведь у нас что ни война, то жирный кусок вкушаем. Да не сильно надрываясь. Вот и решили они себя обезопасить – создать Лигу Наций.

– А как она с Африкой связана?

– А так, что нам по карте обозначили границы и наказали дальше не ходить. Дескать, это будет незаконно. И черт бы с ним, с законом. Нам ведь эту гигантскую землю еще надо как-то осваивать да к порядку приводить.

– Ну да. Но какая связь этого события с весельем?

– Вот! – Петр Сергеевич поднял указательный палец. – После той войны все и началось. И огнестрельное оружие у туземцев. И нападения на составы. Было даже несколько попыток взять штурмом форт. Но уж больно хорошо они защищены. С тех пор и держится это хрупкое равновесие. К фортам чужаки ходят только торговать, выменивая девушек, продукты питания и дары природы на промышленные товары. Изредка озоруют на железных дорогах или караванных тропах. Но в основном режут друг друга.

– Похоже на умышленную деятельность чьей-то разведки.

– А то ж! Вот только чьей? В общем, с 1876 года «легкая жизнь» африканских гарнизонов закончилась и наступили суровые, я бы даже сказал, черные будни. Война. Гнилая такая и жуткая война. Вы хоть представляете, сколько за последние четыре года в этих лесах трупов легло? И я нет. Но чую – прилично.

Интерлюдия

К 1880 году Лига Наций закрепила и признала за Российской империей весьма обширные территории, которые охватывали практически половину Африки.

На юге граница шла от самого Атлантического океана по реке Оранжевая до республики Трансвааль и далее, по берегу Крокодиловой [29]29
  Крокодиловая река– новое имперское название реки Лимпопо.


[Закрыть]реки до Индийского океана. То есть фактически отсекала Капскую колонию Великобритании, Трансвааль и Империю Зулусов от остальной Африки. На севере же Южное генерал-губернаторство отчеркивалось линией, идущей сначала по Великой [30]30
  Великая река– новое имперское название реки Конго.


[Закрыть]реке до ее второго пересечения экватора, а далее по нему на восток до самого Индийского океана.

Само собой, ни о каком полноценном освоении этих земель не было и речи. Император в своем дневнике, опубликованном спустя многие десятилетия, в те дни писал:

«…Совершенная авантюра! Как эти дикари нас еще не сбросили в океан? Всего пятнадцать тысяч солдат и офицеров да до сотни тысяч переселенцев, включая этих юных негритянок, что обвенчаны с личным составом гарнизонов. Какие-то жалкие форты. Жидкие патрули. Да железная дорога, проложенная каким-то чудом от океана до океана. В сущности, там у нас ничего, кроме амбиций нет. Но пока нам хватает и их…»

«…Сергей Петрович донес, что в районе к западу от Великого озера [31]31
  Великое озеро– новое имперское название озера Танганьика.


[Закрыть]полный успех нашей опытной геологической разведки. Уже найдены крупные месторождения меди и олова. К сожалению, алмазов пока не нашли, но я не теряю надежды. Впрочем, уже сейчас выглядит оправданным проект железной дороги от форта А-31 к восточному побережью Африки. Ни о каком полноценном обогащении медной и оловянной руды, безусловно, речи быть не может. Но сырье выходит знатное. Особенно из-за практически бесплатного труда местных жителей. В конце концов, полторы тысячи километров железной дороги – это не так уж и много, зато станет легче с медью, на которую сейчас острый дефицит…»

Глава 10

7 июля 1882 года. Москва. Кремль. Николаевский дворец

– Ваше Императорское Величество, – министр финансов Александр Агеевич Абаза [32]32
  Абаза Александр Агеевич(1821–1895) – соратник Александра с середины 1860-х. Первая его должность в «обойме» – председатель правления Всероссийского промышленного банка. С ноября 1881 года занял должность министра финансов Российской империи, сменив на этом посту Михаила Христофоровича Рейтерна, разногласия которого с Императором продолжали нарастать. Рейтерн после увольнения попытался эмигрировать в Британскую империю, но умер от апоплексического удара по пути туда, чем вызвал едкие замечания в газетах NATO.


[Закрыть]был в растерянности. – Я проделал огромную работу по анализу текущего финансового положения Российской империи, и, признаться, не понимаю вашего спокойствия. Это ведь катастрофа!

– В самом деле?

– Да! Да! Ваше Императорское Величество! В самом деле! Вы разве не понимаете, что сложившаяся ситуация катастрофична и необратима? Еще пять лет – и мы окажемся на грани банкротства! У нас не будет средств даже для того, чтобы содержать все построенные заводы, пусть даже в законсервированном виде.

– Александр Агеевич, – улыбнулся Император. – И все равно я вас решительно не понимаю. С чего вы решили, что наступит банкротство?

– В… – Абаза начал было говорить в столь же эмоциональной манере, но тяжело вздохнул и попытался собраться с мыслями, стремясь втолковать этому «молодому человеку», заигравшемуся со своей гениальностью, о которой все вокруг только и твердят. Минута молчания закончилась. Абаза собрался с мыслями и продолжил: – Я проанализировал оборот императорских предприятий, которых в последнее время стало очень много, и пришел к выводу, что он никак не связан с реальной покупательной способностью российского рынка. Да, мы смогли прорваться на некоторые ниши в Америке и Азии, но это не закрывает вопроса. Мы производим гораздо больше, чем можем продать. Сейчас это закрывается внутренними заказами из имперской казны, в которую плавно вводятся капиталы… взятые в качестве контрибуции в минувших войнах. Но они имеют свои пределы. Причем вполне реальные и осязаемые. Я убежден, что, как только произойдет истощение этого резерва, императорские предприятия окажутся банкротами. Казна у них ничего заказывать не сможет, а покупателей не найдется. Это все один большой мыльный пузырь… Особенно трагично это понимать в свете того, что львиная доля императорских предприятий имеет довольно не самую популярную на рынке специфику и их оборудование можно будет продать только по цене лома. Было бы легче, если бы они вместо высококачественных шпал производили какой-нибудь «короткий» товар вроде тканей.

– Любопытно, – Александр со все тем же лукавым взглядом с «чертиками» смотрел на Абазу, и тот решительно не понимал причину столь неуместного озорства. – Александр Агеевич, а позвольте вас спросить, каким образом вы анализировали финансовую ситуацию на императорских заводах?

– Самым что ни на есть штатным – запросив отчеты за весь период их деятельности.

– И вы просто анализировали числа? Не вдаваясь в подробности? Например, откуда они взялись и куда ушли? Вы учитывали, кто заказчик и кто подрядчик в этих операциях?

– А какая для нас разница? – удивился Абаза. – Я ведь анализирую финансовый поток…

– Вот именно, любезный Александр Агеевич, финансовый поток. А у него, как и у любого потока, имеется не только характеристика объема, но и направления. Вы ведь это тоже учитывали? – все так же улыбался Александр. – Ведь так?

– Нет. Признаться, эти вопросы я не учитывал, полагая, что не принципиально, кто и что заказывает. Ведь это не меняет числовых значений.

– О! Александр Агеевич! Очень даже меняет. Вы даже не представляете, как это все меняет! – Александр не просто расплывался в улыбке. Нет. Он уже сиял, как начищенный золотой червонец екатерининской поры.

– Вы можете пояснить свою мысль? – стушевался Абаза, начиная понимать, что он упустил что-то очень важное.

– С удовольствием, – кивнул Александр. – Но вы должны отдавать себе отчет в том, что все услышанное здесь и сейчас по этому вопросу находится в категории государственной тайны.

– Боюсь, что не знаю, о чем с людьми беседовать, – грустно пошутил Абаза. – Постоянно боюсь рассказать какую-нибудь из них.

– В данном случае вопрос не терпит сатиры, – резко поменялся в лице Император.

– Прошу прощения, – подобрался Абаза. – Я отдаю себе отчет в том, что здесь происходит, и готов нести всю полноту ответственности.

– Хорошо. Так вот. Основной секрет, который вы не смогли заметить, заключается в том, что практически все операции купли-продажи и подряда выполняются между императорскими предприятиями, которые, как вам известно, сведены в единый корпоративный механизм, – Александр снова улыбнулся. – Продолжите?

– Нет, пожалуй, нет. Я все еще не понимаю секрета.

– Превосходно! Особенность этой системы заключается в том, что по большому счету все эти предприятия являются составными частями одного финансового механизма, внутри которого осуществляется только безналичная оплата всего и вся.

– И? – недоуменно пожал плечами Абаза.

– Александр Агеевич, вы даже не представляете, как замечательно, что вы не понимаете, – сиял Александр. – На самом деле это и есть секрет. Дело в том, что внутри предприятия деньги как таковые не ходят. Там на данный момент функционируют только учетные единицы. Вспомните замечательный оборот «у. е.», который постоянно и повсеместно фигурирует в отчетах. Да, он приравнен к империалу, но это не империал. Зачем это сделано?

– Понятия не имею, – снова пожал плечами Абаза. – Я решил, что это какой-то изыск ведения бухгалтерии, который вы ввели с какой-то целью.

– Отчасти вы правы. Но только отчасти. Дело в том, что эти самые учетные единицы не являются деньгами. Это единицы, в которых производится оценка фондов. Они вращаются только внутри корпоративной системы императорских предприятий и вообще никак не связаны с империалами.

– Не понимаю, – покачал головой Абаза. – Как это «не связаны»?

– А вот так, – мило улыбнулся Александр. – Проанализировав финансовую ситуацию императорских предприятий, вы, я думаю, должны отлично представлять их масштабность. Ведь так?

– Да, вполне, – Абаза прикрыл глаза и спустя несколько секунд выдал: – Пять тысяч двести сорок восемь субъектов. Из которых семьсот двадцать один идут по категории «крупное производственное предприятие». И их количество увеличивается за счет введения в строй императорских заготовительных предприятий, которые сейчас ударно разворачиваются в области сельского хозяйства и добычи полезных ископаемых.

– Отлично. А теперь представьте ситуацию, в которой все эти пять тысяч двести сорок восемь субъектов – единое предприятие. Представили? Отлично. А теперь подумайте, разве нужно между подразделениями одного и того же предприятия осуществлять расчетно-валютные операции? Это значит, у вас транспортная компания, которая своему ремонтному подразделению выплачивает реальные деньги как стороннему предприятию? Согласитесь, это было бы странно. Ведь ремонтное подразделение – часть предприятия.

– И что это меняет?

– А то, что вы свели баланс императорских предприятий без учета того, кто и кому что заказывает. Если бы вы это сделали, то получили бы совсем иную картину. И выглядит она примерно так. Все эти пять тысяч двести сорок восемь субъектов работают в общем балансе, который, кстати говоря, положительный. А взаимозачет между ними производится в условных единицах, никак не связанных с реальными деньгами.

– И каким же образом получается положительный баланс, если используются не деньги, а некие учетные единицы… фантики…

– Императорская корпорация использует принцип строгого разделения оборота внутренних и внешних средств. Они никак не взаимосвязаны. Вообще.

– Но ведь это нарушает все мыслимые и немыслимые законы экономики! – воскликнул Абаза.

– Все верно. Экономика наоборот. Шиворот-навыворот, – пошутил Александр, вспоминая о том, как оценивали западные экономисты финансовую структуру Советского Союза. Они просто не понимали, каким образом все это работало.

– Но…

– Дорогой мой друг. Причина, почему это работает, очень проста. Любое производственное предприятие имеет как внешний оборот материальных средств, так и внутренний. Обычно они взаимосвязаны и взаимно обусловлены. Например, для того чтобы держать производство на определенном уровне, нужно иметь пропорциональный рынок сбыта. При этом объем чистого дохода в производственной сфере довольно скромен, что в свою очередь диктует интенсивность роста производительных сил. Как вы понимаете, в этом случае внутренний оборот ограничивается только тем, насколько успешно продаются производимые товары. Если их продавать некуда, то цикл производства прекращается из-за недостатка финансирования. В ситуации же с разделением этих оборотов в два независимых цикла мы получаем ограничение внутреннего оборота только техническими средствами.

– Но как?!

– Очень просто. Дело в том, что при таком подходе немного иначе считается себестоимость производимой продукции, – снова улыбнулся Александр. – Что нужно для оценки себестоимости?

– Закупочная цена сырья, совокупная стоимость человеко-часов, потраченных на производство учетной единицы продукции, амортизация средств производства, транспортные издержки, климатические издержки, коэффициент доли брака…

– Ограничимся этими параметрами. Так вот. В нашем случае себестоимость производства будет оцениваться по двум шкалам: человеко-часы и привлеченные внешние ресурсы. Иными словами, в идеально утрированной ситуации, когда все сырьевые, промышленные и транспортные фрагменты производства сосредоточены в руках одного предприятия, себестоимость произведенной продукции будет равна человеко-часам, затраченным на ее производство, произведенным на стоимость их оплаты. Так как все остальное будет проходить в виде «изменения учетных фондов внутреннего оборота», которые для удобства считают в учетных единицах, равных империалу. Вы понимаете, о чем я?

– Смутно, – задумчиво произнес Абаза. – И как тогда формируется положительный баланс внешнего оборота?

– Во внешнем обороте предприятия находятся настоящие империалы. Они используются для того, чтобы выплачивать заработную плату рабочим, всевозможные социальные компенсации и осуществлять закупки тех или иных товаров, которые нужны Имперской корпорации, но внутри нее не производятся. По большому счету на текущий момент выплата заработной платы рабочим – основная статья расходов внешнего оборота. Поступления же в этот фонд внешнего оборота идут от продажи производимой продукции и комиссии от эксплуатации транспортной инфраструктуры Имперской корпорации, например, тех же железных дорог, сеть которых растет как на дрожжах. Корпорация продает оружие и боеприпасы, военную амуницию, паровую технику, инструменты и сельскохозяйственный инвентарь, метизы и многое другое. Значительную долю производимой продукции закупает правительство Российской империи для нужд армии и флота, но не только. Расширяющийся внутренний рынок поглощает весьма ударно всю эту полезную продукцию. И так далее. Или вы думаете, корпорация той же Бразильской империи осуществляла последнюю поставку десяти тысяч винтовок старого образца бесплатно? – улыбнулся Александр. – В общем, приход по внешнему обороту пока превышает расход, не сильно, но превышает.

– Как-то очень путано и мудрено получается.

– Непросто. Вы правы. Но это работает. Строительство тех же железных дорог ограничивается на данный момент не наличием в казне достаточных средств для финансирования этого строительства, а упирается в технические возможности заводов по выпуску всего необходимого, с одной стороны, и реальные физические ограничения военно-строительных частей. Вы понимаете, насколько парадоксальна ситуация?

– Но в этом случае построенные железные дороги становятся собственностью корпорации.

– Верно. А корпорация – собственность Императора. А Император – правитель России, – улыбнулся Александр. – То есть составная часть государственного аппарата. Бессменная часть государства вне зависимости от того, кто будет занимать эту должность. Фактически Императорская корпорация – это часть государства. Подобная хитрая система пользования и владения упирается в необходимость, с одной стороны, иметь замкнутую систему с жестким разделением внутреннего и внешнего оборота, а с другой стороны – продиктована необходимостью оставить зазор для частной коммерческой деятельности. Ведь я бы мог подобным образом перекроить вообще всю экономику Российской империи, но решил не доводить до крайности, чтобы дать выпускать пар всем желающим. Тот же частник-земледелец пускай извращается на своем клочке земли столько, сколько ему будет угодно. Финансовое благополучие государства будет базироваться исключительно на Императорской корпорации.

– Довольно интересная схема, – задумался Абаза. – Но меня терзает еще один вопрос. Внешний оборот. Он ведь упирается в те самые империалы. Настоящие, не фиктивные. Как быть с ним? Не окажется ли, что в один прекрасный момент у Императорской корпорации просто не окажется средств во внешнем обороте для выплаты зарплат? Ведь для положительного баланса нужно, чтобы объем выплат покрывался поступлениями от продаж.

– Резонный вопрос, – сказал Александр. – И он решается комплексно. Во-первых, в объеме производимой продукции Имперской корпорации должна быть определенная доля товаров народного потребления. То есть то, что востребовано на рынке как внутреннем, так и внешнем. Во-вторых, государственные заказы. Например, то же перевооружение армии.

– Перевооружение армии… это ведь весьма дорогое удовольствие. Откуда мы возьмем деньги на регулярное перевооружение? – смущенно пожал плечами Абаза. – Раньше Россия испытывала в этой связи очень большие проблемы. Причем, что немаловажно, постоянно.

– Вспомните, какие у нас запасы золота, серебра, платины, алмазов, изумрудов и рубинов?

– При установленной форме резервирования мы можем выпустить в оборот наличные средства на сумму в сто сорок миллиардов империалов, не нарушая закон о резервировании.

– Сейчас у нас в обороте тридцать семь миллиардов. Ну не в обороте, конечно, а вводится в него, но это непринципиально. Так? – смотря прямо в глаза, спросил Император.

– Так.

– Какой у нас годовой объем добычи товара казначейского резервирования?

– В прошлом году мы закрыли баланс в районе миллиарда империалов. Большая доля, безусловно, ушла в алмазы…

– Это не принципиально. Важно то, что покрывать минус внешнего оборота за счет выпуска обеспеченных денежных знаков мы сможем очень и очень долго. По моим подсчетам, десятки лет. Особенно если сможем открыто подмять под себя Трансвааль.

– А потом?

– А что потом? Вы хотите создать идеальную систему? – улыбнулся Александр. – Это не получится, потому что мир слишком быстро развивается. Я убежден, что на ближайшие полвека придуманной мной схемы должно хватить за глаза даже при негативных условиях.

– После вас хоть потоп? – грустно произнес Абаза, цитируя Людовика XIV.

– Отнюдь. Что нам мешает после изживания схемы частичного резервирования на основании золотого эквивалента добавить в него новый пункт? Например, коэффициент промышленного развития, тем самым изменив ставку резервирования, привязав ее по формуле не только к объему накопленных ценностей в хранилище, но и к объему производимых товаров.

– Но ведь свободный обмен… он ведь ограничен только временно…

– Я вас уверяю, этот шаг вполне осмыслен и эта «временная мера» в будущем только усугубится, – улыбнулся Александр. – Думаю, что через лет пятнадцать-двадцать минимальный порог обмена будет увеличен и установлен верхний.

– Но что скажут люди? – развел руками Абаза.

– Поживем – увидим. Впрочем, ситуация еще может много раз измениться. Я не исключаю, что мы вообще уйдем от золотого эквивалента к какой-нибудь иной абстрактной системе. В любом случае это вопрос будущего.