Текст книги "Жалюзи, или оборонный роман (СИ)"

Автор книги: Михаил Антонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

   Минут через пять колонна тронулась и родительницы замахали руками ей вслед.

VI

   – Здравствуйте, это опять я. Вы снова работаете?

– Здравствуйте. Конец месяца– отчет за июль готовим.

   – Много вас в комнате?

   – Двое.

   – Остальные курят?

   – Как всегда.

   – Проводили Аленку?

– Проводила. Теперь сердце не на месте. Как она там?

   – Мне сказали, что нормально. Яблоки ест.

   – Это вы давали ей яблоко при отъезде? Вы думаете, я сама не могу купить ей яблок?

   – Почему. Можете. Я велел сказать ей, что яблоки от вас. А что, нельзя было?

   – Я ей не разрешаю брать у чужих.

   – Я вас понимаю. Жаль, конечно, что я ей чужой.

   – Да я не вас имею в виду.

   А откуда вы знаете, что у нее все в порядке?

– Попросил узнать товарища, который ездит туда иногда.

   – Как вам хорошо с такими товарищами. А я вот хотела бы съездить, а родительский день только одиннадцатого числа.

   После маленькой паузы молодой человек спросил:

   – У вас есть отгулы?

   – Четыре часа.

– А в следующий вторник вы можете их взять после обеда?

   – Могу– отчет закончится. А зачем?

   – Тогда можно было бы вам организовать поездку. Я сегодня спрошу, а в понедельник с утра вам позвоню. Если вам надо, то во вторник можно будет съездить на машине в лагерь. Девочку проведа-ете.

   – Ну что ж. Пожалуй, позвоните.

Ну ладно, девчонки идут, а мне еще две пачки набивать.

   До свидания...

VII

   В понедельник утром в столовую приехал голубой «Москвич». Из кабины автомобиля доносилась музыка. Через открытое окно комнаты подготовки ее хорошо было слышно. Водитель выключать магнитофон не стал, а сам скрылся за железной дверью. Сменилась мелодия. Ободзинский запел «Восточную песню».

   Девчонки в комнате примолкли.

   – Хорошие песни были в нашу молодость,– сказала Светлана Алексеева.– Под нее мы на танцах с Шуриком познакомились,– поде-лилась она воспоминаниями.

   Зазвонил телефон.

   – Это меня,– невольно поднялась с места Елена.

– Точно, тебя,– удивилась взявшая трубку Ахметова.

   Елена взяла трубку и отвечала односложно: «Хорошо,.. Да, на-верное,.. Хорошо,.. В полпервого? Да!»

   Потом, положив трубку, она спросила у Гавриловны, можно ли ей взять завтра отгул после обеда.

   Начальница порылась в своих журналах и, убедившись, что у Свиридовой есть переработка, а работы не так много, разрешила пи-сать заявление.

   В курилке Ольга рассказывала подругам, что Свиридовой звонил тот же голос, что и раньше. Видимо, история со звонками у этой тихони продолжается.

   Во вторник после обеда Елена стояла у главного выхода и жда-ла обещанной незнакомцем оказии.

   Опоздав на три минуты, около нее затормозил голубой «Мос-квич» с будочкой. Дверца открылась. Лена шагнула к автомобилю и, заглянув в кабину, спросила:

   – Это вы в лагерь едете?

   Молодой человек кивнул головой.

   Свиридова уселась рядом с ним, и не знала, что сказать. Воз-никла напряженная обстановка.

   Также ничего не сказав попутчице, шофер вырулил на улицу и надавил на газ. Пару минут они ехали молча, а потом водитель дос-тал из бардачка кассету и вставил ее в магнитофон. Из динамиков забарабанил тяжелый рок.

   Потерпев некоторое время Елена спросила:

   – А вот вчера у вас утром стояла другая кассета, ее нельзя поставить.

Шофер мотнул отрицательно головой и через минуту ответил:

   – У меня нет той пленки. Мне ее давал друг.

   У Елены спало напряжение. Парень говорил низким голосом, совсем не таким, какой был у Принца.

«Значит, это– не он Принц.»– подумала она. -"А кто же?"

   Оставался только чернявый «кормилец».

   Елена спросила:

   – Это была кассета вашего друга?

   Шофер кивнул.

   – А как его зовут?

   Тут парень ехидно улыбнулся и ответил:

   – Эту тайну меня попросили не открывать. Но человек, попро-сивший, чтобы я отвез вас в лагерь, и давший кассету– один и тот же человек.

   «Не красавец, зато вроде человек неплохой,»– подумала Елена о звонившем брюнете.– «Надо будет у водителя про него распросить.»

   Они немного помолчали. Потом водитель поинтересовался:

   – А почему вы во двор не выходите никогда. Я даже не сразу сообразил, кто со мной поедет. Благо у выхода стояла только одна симпатичная девушка.

   – А что там делать? Я не курю, сплетничать не люблю, в тен-нис не играю.

   – А почему? Одна ваша девушка играет.

   – Это Маринка-то? Ей что, молодая, холостая. Ни забот, ниче-го...

– По вашему внешнему виду не скажешь, что вы старше нее.

   – Благодарю за комплимент.

   И тут Елена решила зайти с другой стороны.

– А у вас, насколько я знаю, вся компания играет в теннис.

   – Компания?

   – Ну вы там дружите: Петров, Киреев, Вы, Вдовиченко и еще один, я не знаю его имени. Черненький такой, у «кормильцев» рабо-тает.

   – А, Виталик Быстров!

   – Да, наверное.

   «Ну вот, теперь и я его имя знаю,»

   – Да играем. Кстати, Быстров играет лучше всех.

   – Разве, а я думала, Вдовиченко.

   – Вдовец– хитрый парень. Он нормально может сыграть две-три партии, он их и играет. А если проводить длинное соревнование, то в конце он– не противник.

   – Почему?

   – Аккомодация. Он же близорукий, в очках ходит. А от посто-янного прыгания шарика туда-сюда глазки у него вскоре устают, внимание становится рассеянным, и он, через некоторое время, просто не успевает за ним. Поэтому Витек и не играет долго, пос-кольку будет проигрывать.

   То что у легендарного и неуязвимого Вдовиченко есть такой обыденный дефект– плохое зрение, удивило Елену. Оказывается, ему присущи были и недостатки и общечеловеческие слабости.

   – А Быстров разрядник, в секции занимался,– продолжал води-тель.

   – А почему же Вдовиченко очки не носит?

   – Как не носит? У него же черные очки с диоптриями.

   – Ах вот как.

   – Он и в шифровальщики попал, наверное, из-за них.

   – Это как?

   – Мы знакомы с ним с детства, в одну школу ходили, в сосед-них дворах жили. До восьмого класса вместе учились. Потом я по-шел в училище, а он в девятый. И встретились мы с ним потом в ар-мии. В один погранотряд попали. Только я и там баранку крутил, а Вдовец при штабе терся. Он умудрился в какую-то учебку попасть, где шифровальщиков готовили.

   Вот служба– не бей лежачего, я там то на дороге пыль глотаю, то под машиной лежу, а он в чистенькой гимнастерочке по кабине-там с папочкой под мышкой шастает, да с офицерами чуть не за ру-ку здоровается. И звания ему лепили каждые полгода. Он к концу срочной старшину получил, что при обычной службе практически не-возможно. И домой он в первой партии должен был ехать, да задер-жался в этом Кызыле.

   – А почему?

   – Да дама сердца там у него была. Красивая, но стерва. Чем–то на нашу Левину похожа. Эта тоже подруга еще та.

   Вообще-то у Вдовца с девушками по молодости всегда разговор короткий был. Вернее, никакого. Они сразу на нем висли. Я даже жену себе с его помощью подбирал. Знакомил его со всеми своими подругами, пока не нашел такую, которая не попыталась променять меня на него. Так моя Анна меня и из армии дождалась. Ну а если он еще петь под гитару начинал, то все– суши весла.

Любили его девочки. Неплохо мы тогда время проводили.

   А с той, ее Валентиной звали, у Виктора, наверное, большая любовь была, раз он там остался. Да, видно, не очень прочная, по-скольку не вышла она за него замуж.

   Сколько он времени на нее угробил...

   Уже давно бы институт закончил, а так все на третьем курсе. Он же в Свердловском юридическом учится. Туда трудно пробиться. Надо либо в милиции работать, либо по направлению райкома. А Вдо-вец благодаря своей специальности– их, шифровальщиков, КГБ кури-рует– все-таки поступил туда.

   Водитель рассказывал о Вдовиченко непоследовательно и Елена переспросила:

   – Так он там что делал? В Кызыле?

   – Да остался вольнонаемным из-за нее. Дурак!

   А она поматросила, да и вышла замуж за другого – состоятель-ного замначальника Военторга. Вот и остался Витюня при бубновом интересе.

   Потом он на севере два года мотался. Хорошо, хоть ума хвати-ло в институт поступить, да не там где-нибудь, а дома, на Урале.

   А этой весной приехал он сюда. Только в военкомате на учет

   встал, не успел недели отдохнуть, как звонят оттуда. Предлагают работу по специальности. Шифровальщика ведь через отдел кадров с улицы не возмешь, на них же допуски всевозможные оформляются. А у нас в институте как раз вакансия была– Мыльников Сергей Степано-вич решил все же на пенсию уйти. Пришел Витя к нам в институт, поглядел, да решил поработать, пока учебу не закончит. Здесь мы опять с ним встретились, я тут третий год работаю.

   Не тот стал Вдовец. Не тот. Девушками совсем не интересует-ся. Они и сейчас к нему липнут, а он...

   Водитель махнул рукой.

   История жизни Вдовиченко заинтересовала Елену. Все-таки, не все у него было гладко. Было в его судьбе и такое, за что ему можно было и посочувствовать, и даже пожалеть. Хотя, неразборчи-вость и быстрота, с которой он Левину променял на Гурвич, его все же не красила.

   – Ну как, а Левина, а Гурвич?

– Про Светку больше болтовни. А Гурвич? Первый раз слышу.

   – Да? Скажите, а Быстров– он тоже ваш друг детства?– присту-пила к допросу Елена.

   – Нет, я с ним здесь через Петрова познакомился– они вместе в институте учились. И еще Киреев с ними. Электроники, науку впе-ред двигают. Изобретают все что-то. Одна польза, если телек или маг из строя выйдут, есть кому посмотреть. А вот с Петровым и с Вдовиченко мы вместе в школе учились. Только Васька в парал-лельном классе.

   Такая у нас компания.

   Через некоторое время автомобиль подкатил к железным воротам лагеря.

   Елена довольно быстро нашла Аленку, которая обрадовалась ма-тери, а еще тому, что можно не спать в сончас. Передав ей пакет с подарком, Свиридова поговорила с дочкой и выяснила у пионервожа-той, как она себя ведет. Девочка была всем довольна, тем более, что ее, как самую маленькую, охотно опекали другие девчонки.

   Дочка рассказала, что получила от мамы яблоки, и они были такие же вкусные, как то, что давал ей дядя.

   Елена более-менее успокоилась и хоть с тяжелым сердцем, но все же решила девочку не забирать.

   На обратном пути в машине она довольно долго думала о своем и молчала. И только в конце пути решила еще немного пораспросить о Быстрове.

   Но особых сведений у шофера выудить не удалось. Что делает этот Виталий было неизвестно, по крайней мере, водитель этого не знал. А кабинет у него был тоже где-то на третьем этаже. Един-ственно, что выяснила Елена, лет ему было двадцать шесть и жил он в двухкомнатной квартире с мамой.

   Только когда они въехали в город, Лена сообразила, что до сих пор не знает, как зовут ее спутника. Водитель назвался -Андрей Белогрудов.

   Он подвез ее прямо до дому. А на вопрос, не должна ли ему Елена сколько-то за дорогу, Андрей ответил:

   – Я не беру деньги с любимых своих друзей.

   – Как? Что?– не сразу сообразила Свиридова.

   – Я не возьму деньги с девушки, особенно, если ее любит мой друг,– повторил, улыбаясь, водитель и резко взял с места.

   Елена задумчиво пошла к своему подъезду.

   VIII

   На следующее день она попыталась выведать про Быстрова что–нибудь у Маринки, которая иногда о чем-то беседовала с ним в обе-денный перерыв. Но Киселева расспросы Свиридовой восприняла в штыки, заподозрив ее не в простом любопытстве. Похоже, Марина са-ма им интересовалась. Алехин тоже практически ничего не знал о Виталии. Так что оставалась ждать.

   Прошло несколько дней. Звонок раздался прямо в рабочее время. – Подготовка,– сказала Елена, сняв трубку.

   – Здравствуйте.

   – Здравствуйте,-согласилась Свиридова.

   Голова ее была занята работой, и, чувствуя, что пауза затя-гивается, она нетерпеливо спросила:

   – Слушаю, вам кого?

   – Вас.

   – Я слушаю.

   – Я хотел вам сдаться, когда это можно сделать?

   – Ну приносите свою программу к нам и Марья Гавриловна даст ее кому-нибудь в работу.

   Почему именно мне?

   – Боюсь, что в моем случае Марья Гавриловна– лишнее звено. И «кому-нибудь»– меня не устраивает,– тяжело вздохнули на другом конце провода.– Извините. Я, кажется, позвонил не вовремя.

   И он положил трубку.

   – Кто это был?– спросила Фомичева.

   – Чудак какой-то, программу набить хотел...– ответила Свири-дова и осеклась.

   Только сейчас до нее дошло, что голос у звонившего показался ей знакомым и был он похож на голос Принца.

   Настроение у нее резко ухудшилось. Себя она ругала за то, что не сообразила это сразу, его– за то, что звонит в необычное время. Но время было упущено и ничего нельзя было воротить.

   Решение пришло в обед.

   Вернувшись из столовой, Елена не пошла на пятачок– денег ос-тавалось мало, а собралась было сесть на свое место и заняться вязанием. Занятие это она очень любила и охотно им занималась во время рабочих перерывов. Мало того, по части петелек, спиц, лице-вых и изнаночных Свиридова была в большом авторитете у коллег, и

   к ней часто обращались за советом.

   Сейчас она, проходя по комнате, взглянула в окно. И, хотя по инерции села за стол, вязание доставать из ящика не стала, а, по-сидев минуту и обдумав увиденное, вышла во внутренний двор. У нее появилась идея и она решила ее реализовать.

   Возле корпуса "Д" стоял голубой «Москвич», и в кабине его сидел Белогрудов.

   Андрей приветливо улыбнулся и открыл вторую дверцу в своем автомобиле, когда узнал, что Лена хочет с ним поговорить. Девуш-ка забралась в машину и сквозь лобовое стекло посмотрела на двор.

   На лавочке зашушукались женщины отдела АСУ, заметив Свиридову и ее действия. Красавица Левина сидела на скамейке, подставив солнцу свои привлекательные ноги, в руках она держала маникюрную пилочку, которой точила свои ноготки. Кудрявые волосы красиво об-рамляли ее точеное лицо. Возле теннисных столов Вдовиченко, за-кончив свою вторую партию, забрал курточку и, ни на кого не огля-дываясь, пошел к дверям своего корпуса. Быстров, ожидавший своей очереди, стоял с Киреевым и Маринкой и вел с ними беседу. Пару раз он оглянулся в сторону синего «Москвича». Алехин сидел возле Гурвич и Ленгардт и что-то увлеченно им рассказывал, размахивая руками. Его Оленька сидела на соседней лавочке и в упор его не замечала.

   «Сегодня все будет ясно,»– решила Елена.

– Привет,– сказала она Андрею.– У меня к тебе разговор.

   Сегодня звонил твой друг.

   – Который?

   – Ты скажи ему: сегодня в шесть вечера на площади, там где фонтан.

   – Да кому сказать-то?

   Также не обращая внимания на вопросы Белогрудова, Елена про-должила:

   – Хватит ему прятаться. Если он не придет, пусть больше не звонит, я не девочка, чтобы ...

   Передашь?

   – Хорошо,– серьезно согласился Андрей.

   Елена вылезла из кабины, прошла уверенной походкой через двор и поднялась к себе. Взяла вязание, подержала немного в ру-ках, но от внутреннего волнения не смогла ничего добавить к рабо-те. Только к концу дня она успокоила себя тем, что ей давно надо было посетить магазины на площади. И если она в шесть окажется недалеко от лавочек, то это – просто случайность.

   В универмаге Елена приобрела нитки, в гастрономе– спинку минтая– надоело есть абы что, пользуясь тем, что дочь не верну-лась еще из лагеря. Успокоив себя покупками, она прошла к фонта-ну. Там торговала лоточница. Свиридова решила побаловать себя и купила порцию мороженого.

   Лучше всего для ее цели подходила лавочка, которая распола-галась прямо за памятником. Оттуда был виден фонтан и вся площад-ка вокруг него. А в случае чего, с этой скамейки можно было неза-метно уйти.

   Свободное место на этой лавочке имелось только одно, и Лена заняла его. Справа от нее сидела старушка, вокруг которой впере-валку ходил двухлетний малыш, а слева разместился мужчина, отго-родившийся от всего света развернутой газетой «Правда».

   Малыш что-то лепетал, катая машинку. Елена следила за ним, доедая мороженое. Она решила, что как только мороженое съест, то встанет и уйдет. Тем более, что время уже– без трех минут шесть. Не будет же она ждать парня четверть часа, в ее-то возрасте.

   От порции оставалось совсем немного, когда сидевший рядом мужчина, читавший газету, шумно сложил ее.

   Бог ты мой! Рядом сидел Вдовиченко!

   То, что ее свидание с Быстровым может состояться на глазах у Виктора, показалось ей кошмаром. От неожиданности Елена вскочила и решила бежать.

   Тут же за ней быстро поднялся Вдовиченко и удивительно знакомым голосом, голосом Принца, сказал:

   – Мне кажется, я не опоздал, Елена Анатольевна?

   Лена обернулась с сердитым выражением лица и– увидела перед собой цветы. Розы. Темно-красные.

   Старушка, разомлевшая было на солнце, с интересом стала смотреть на странных молодых людей, которые сначала пять минут сидели спокойно, делая вид, что не знают друг друга. А теперь ра-зыгрывали любовную сцену свидания.

   Тут только до Елены дошло, что она ни разу до этого не слы-шала голоса Виктора. И мысли в ее голове стали мелькать одна за другой:

   "Значит, это с ним я говорила о нем же? Идиотизм! Негодяй! Он надо мной смеялся, наверное. Взять вот эти розы, вырвать из рук, а потом хлестать букетом, колючими стеблями по этому краси-вому лицу, по этим гнусным черным очкам, по его тонким губам! Так хлестать, чтобы от колючек кровь выступила. А потом...

   А потом повиснуть у него на шее и целовать его окровавлен-ное лицо и эти противные тонкие губы. А еще хочется разреветься, и чтобы он пожалел."

– Это тебе, Леночка,– сказал Виктор, протягивая цветы.

   Лена взяла букет и большой палец пронзила боль. Она поморщи-лась.

   – Осторожней, они колючие!– поздно предупредил молодой чело-век.

   Свиридова переложила букет в другую руку и посмотрела на уколотый палец. Вдовиченко поймал эту ее невезучую ладошку, скло-нился и подул, а может даже коснулся ее руки своими губами.

   Старушка, сидевшая рядом, заулыбалась.

   «Пожалуй, лучше его не бить букетом. Лучше будет, если сразу перейти к поцелуям,»– успела подумать Елена, ощущая, как всю ее от его прикосновения охватывает горячая волна счастья.

Как давно она не ощущала этого сладостного волнения...

   Тот же день, вечер. Недалеко от дома Елены.

   – Ты когда-нибудь снимешь эти свои черные очки? Я не могу нормально с тобой говорить, не видя твоего лица.

   – Обязательно, но только тогда, когда ты будешь близко-близ-ко, как сейчас. Чтобы я отчетливо видел твои глаза и то, как ты улыбаешься.

   – Ну и кто из нас лучше целуется? Я или Гурвич?– ехидно спро-сила Свиридова.

   – Мне трудно ответить, вот так, сразу. Я пока не целовался с Оксаной. Но если ты так настаиваешь, я могу попробовать, а потом составить для тебя сравнительный отчет в двух экземплярах.

   – Перебьешься. С сегодняшнего дня будешь целоваться только со мной.

   – Як жетшени, моя крулева,– ответил Вдовиченко.

   – Как? Как?

   – Как желает моя королева,– перевел он с польского.– Поедем в субботу ко мне в сад. Позагараем, искупаемся. У меня озеро близко.

   – В субботу Аленка приезжает.

   – Мы ее с собой возьмем, у меня малина пропадает, пусть поест вволю.

   ЭПИЛОГ

   После успешного завершения всей этой истории Маринка Киселе-ва внезапно добровольно пересела на легендарное место напротив среднего окна. И что самое странное, место снова сработало. Че-рез сколько-то месяцев, летом следующего 1985 года она родила крепкую, крикливую девчонку. И еще через некоторое время, несмот-ря на такое приданое, вышла замуж.

   А на три дня раньше Киселевой, в том же роддоме, в соседней палате, родила мальчишку Елена Вдовиченко. Маринка первая поздра-вила ее с сыном.