Текст книги "Жалюзи, или оборонный роман (СИ)"

Автор книги: Михаил Антонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

   – Ах он еще и бард? Тогда я молчу,– продолжила атаку на шиф-ровальщика Лена.

   Видя такое сердитое настроение всегда спокойной Свиридовой, женщины оживились. Посыпались различные реплики в адрес Виктора, не обошли вниманием и его внешность. Недавно он на теннисной пло-щадке снимал свои черные очки, чтобы протереть стекла и Маринка с Ольгой, наконец-то, разглядели хорошо его лицо и пришли к единому выводу, что Виктор внешне смахивает на молодого Алена Делона.

   Елена опять было собралась покритиковать Вдовиченко, но после тихих слов проницательной Галины Владимировны, сидевшей рядом, и которую никто кроме нее и не слышал, Свиридова замкнулась и пе-рестала участвовать в разговоре. А сказала пожилая операторша вот что:

   – Что-то ты, Леночка, горячишься, словно тебе этот Вдовичен-ко небезразличен.

II

   В пятницу тринадцатого июля институт справлял юбилей– двад-цать пять лет со дня основания. Накануне во все подразделения бы-ли разосланы красочные пригласительные, а в сам день юбилея все работали через пень колоду до обеда. После этого по коридорам замаячили празднично наряженные женщины с тарелками в руках и чересчур оживленные мужчины со свертками и сумками. В два часа уже никто не работал, а из-за закрытых дверей кабинетов раздавал-ся ровный гул голосов, прерываемый громким смехом и негромкой му-зыкой. В полчетвертого в актовом зале началось торжественное за-седание.

   С поздравительными речами выступали директор, парторг и председатель местного комитета. Поздравляли сотрудников, отмечали подарками ветеранов и ударников труда.

   Женщины из группы подготовки данных сидели на одном ряду в середине зала. Все они пришли в праздничных платьях и совсем не плохо смотрелись на общем фоне, особенно, выделялись смелыми на-рядами молоденькие и хорошенькие Оксана Гурвич и Майя Ленгардт. Лена же решила, что поскольку ее, как новенькую награждать все равно не станут, к трибуне вызывать не будут, а на танцы она вряд ли останется, то наряжаться особо не стоит. Поэтому она принесла с собой только парадные туфли, а платье решила надеть выходное, но не самое новое, тем более, что ее и в этом здесь никто не ви-дел.

   После чаепития в комнате, когда все ушли в зал заседаний, Елена с Валей Котенко остались мыть посуду. Закончив с чашками и стаканами, Свиридова сняла рабочий белый халат и оказалась в чер-ном бархатном платье. Платье было сшито на заказ год назад, но фасон не устарел, да и сидело оно отлично, подчеркивая все дос-тоинства изящной фигуры нашей героини. Валентина окинула ее взглядом и только удивленно подняла бровки, ничего не сказав, од-нако.

   Затем оставив Свиридовой ключ от комнаты, Котенко ушла на

   торжество.

   Елена подмазала губки, стряхнула с платья невидимую соринку, поправила брошку и цепочку, последний раз осмотрела себя в зерка-ло и подумала:

   «Хороша!»

   И отнюдь ни капельки не преувеличила. Зеркало отразило все, как было на самом деле. Уж если была Свиридова красивой женщиной, так этого у нее не отнимешь. А то, что она в обыденной жизни не стремилась выделиться, как-то прятала свою красоту, так бог ей за это судья.

   Затем Лена взяла ключ в руки и, увидев распахнутую внутрен-нюю раму окна, подошла ее закрыть. На внутреннем дворе никого не было, и тут ее осенила ребячливая идея. Поглядев на окна третьего этажа, она улыбнулась и показала розовый язычок железным жалю-зям корпуса "Д".

   То ли настроение у нее было хорошее, то ли выпитое вино «Ка-берне» подействовало, но Лена решила быть неотразимой в этот ве-чер. Задумано– сделано, и, заперев кабинет, Елена пошла по длин-ному коридору и лестницам такой грациозной походкой, так грозно и уверенно цокая каблучками, что встречные и попутные мужчины не-вольно провожали ее взглядом. Впервые они разглядели в этой ма-ленькой женщине такую красавицу. Свиридова же или не глядела на них вовсе, или же холодно улыбалась, ловя их взгляды. Она была новенькая и мало кого из сотрудников знала. Сейчас это было даже удобно, не надо было ни с кем здороваться, и обращать на кого-ли-бо внимание.

   В зале монотонным голосом читал доклад директор института Мыльников Валентин Сергеевич. Елена вошла в заднюю дверь и, уви-дев своих девчонок, прошла к ним. Здесь она уже не ступала гром-ко, но, тем не менее, ее появление в зале было замечено. Даже парторг института, сидевший в президиуме, перестал рисовать чер-тиков на салфетке и внимательно проводил ее взглядом, пока она не села. Увидев в том же ряду Марью Гавриловну, он перевел взгляд на начальника отдела АСУ Смирницкого Семена Семеновича, сидевшего рядом с ним, и чирканул ему записку.

   «Сема, твой кадр?»

   «Моя,»– признался Семен Семенович на том же клочке бумаги.

   Затем на бумаге прибавилось еще несколько строчек:

   «А почему она не член партии?» – «С такой фигурой и в партию?– Ты шутишь!» – «Плохо ты к партии относишься. На вид поставлю!» – -"Хи-хи-хи!"

   Обменявшись такими шутливыми посланиями приятели занялись своими обычными делами: парторг рисованием чертиков, начальник АСУ раздумьями о склоках в отделе.

   После Свиридовой в дверях появился Вдовиченко с двумя парня-ми. Они осмотрели зал в поисках места и уже собрались снова вый-ти, как Виктора окликнули с одного из рядов и махнули рукой. Потом там стало заметно шевеление пересаживающихся граждан, и в ре-зультате рядом с Левиной освободилось кресло. Виктор, пригнув-шись, прошел туда и сел рядом с красавицей. Он оглянулся назад, поискав кого-то взглядом, поприветствовал кивком головы Киселеву и отвернулся. Увидел ли он того, кого хотел, было непонятно. Лицо его осталось спокойным, а глаз из-за темных очков не было видно.

   После торжественного собрания был небольшой концерт, а затем танцы с буфетом. Чувствуя свой успех, Елена решила задержаться и посмотреть, как здесь проходят вечера.

   Это был ее день. Лена пользовалась у мужчин огромной попу-лярностью. Она не просидела на скамейке у стены и десяти минут в общей сложности и не пропустила ни одного танца. Но у всякой по-пулярности есть обратная сторона– когда Вовка Абраменко подошел к ней в третий раз в течение получаса, она все же отказала ему в танце, первому за этот вечер, сказав, чтобы он не глупил и не ос-тавлял Памфилову одну. Лена не хотела, чтобы кто-то на нее оби-жался в этот день. И несмотря на то, что не все кавалеры ей нра-вились, она старалась больше никому не отказывать. Хотя...

   Хотя, был еще один человек, которого ей очень хотелось уви-деть самой и хотелось, чтобы он увидел ее такую яркую и красивую. Свиридова ясно представляла и тщательно обдумала, как язвительно и зло она даст ему от ворот поворот, откажет в танце с самой жес-токой, но вежливой улыбкой на губах. Но этот обреченный на неуда-чу гражданин к ней почему-то не подходил, на танец ее не пригла-шал и, вообще, очень быстро куда-то исчез. Конечно, этот злодей Вдовиченко где-то таскался со своей лярвой Левиной,– ее тоже не было видно.

   А потом около Лены появился заместитель главного инженера Андрей Андреевич Смешко– стройный мужчина лет сорока пяти, извес-тный своей популярностью среди институтских дам бальзаковского возраста. Андрей Андреевич галантно пригласил ее на танец, затем ненавязчиво угостил минералкой– в зале было довольно душно. Он говорил ей откровенные комплименты, утверждая, что если бы здесь на вечере проводили конкурс красоты, подобный западным, то Елена Анатольевна могла бы занять на нем самое высокое место. По край-ней мере, свой голос он бы отдал за нее. А когда Леночка спроси-ла у него, а куда же он предлагает девать общепризнанную Левину, Андрей Андреевич изящно вывернулся, заявив, что раньше заблуждал-ся, считая, что в институте есть только одна по-настоящему краси-вая женщина, теперь же понял, насколько он был не прав. Но у него есть уважительная причина– он не был знаком с Еленой Анатольев-ной. А когда Смешко предложил ей попробовать чудесное крымское вино, привезенное им из Массандры, Свиридова поняла, что пора сбегать, а то неизвестно, чем может кончиться сегодняшний вечер. Ей пришлось использовать маленькую женскую хитрость, чтобы скрыться от настойчивого начальника.

   В комнате подготовки сидели молодые девчонки и курили, рас-пахнув окно. Компанию им составляли несколько парней, из которых Лена знала только двоих, из своего отдела. На столе стояли бутыл-ки и закуска. Пить с ними Свиридова, даже несмотря на приглаше-ние не стала, а быстро собрав вещи вышла за дверь. Коллег она попросила говорить всем, кто будет ее искать, что ей звонили и велели срочно идти домой.

   Громко цокая высокими каблучками, она шла по коридору. И тут, широко открыв дверь, из кабинета вышли Вася Петров с Арте-мом Киреевым.

   – Так мы две берем?– крикнул Киреев в комнату.

   Ему что-то ответили.

   – Вот это турнирчик сегодня– лучшие игроки института собра-лись,– говорил Артем.– Наш Алехин обставит Витьку.

   – Посмотрим, посмотрим,– отвечал Петров, задумчиво считая деньги.– У Вдовца ЭВМ в голове.

   И, разобравшись с деньгами, ребята пошли в сторону буфета. Елена, проходя мимо распахнутой двери, заглянула туда и увидела, что за столом с картами в руках сидят три человека.

   – Так ты восемь без козыря?– спросил сидевший справа Алехин.– Значит возмешь все десять. Естественно, я– пас.

   Ага, вот почему Мишки не было на танцах.

   – Я– тоже,– сказал партнер слева.

   Это был лысыватый начальник отдела связи, хозяин кабинета. Все трое бросили карты. Сидящий спиной к двери взял колоду и стал ее тасовать. Конечно же, это был Вдовиченко.

   Светлана Левина, положив ногу на ногу, сидела за его спиной на соседнем столе и держала в одной руке стакан с вином, а другой подносила к изящному рту сигарету. Красавица встретилась взглядом с Леной и лениво отвела глаза. Она явно скучала.

   Все это сначала отпечаталось в зрительной памяти Елены, а уж потом было ею осмыслено. И чем больше она думала над увиденным, тем паршивее становилось хорошее до этого настроение. И непонят-но почему. Так бывает порой, когда какой-нибудь мелкий фактик, случайно увиденная картинка или услышанная фраза, а порой и сло-во, вдруг является катализатором плохого настроения. И, вроде, ерунда какая-то, ничего существенного вы не увидели и не узнали, но, тем не менее, поселяется в душе какое-то неприятное беспокой-ство, и все кажется уже не таким приятным и хорошим, как было до этого. И уже ждешь чего-то плохого, каких-то неприятностей, и ни-что тебя уже не радует.

   И, сидя в трамвае, Елена уже ругала себя за то, что задержа-лась на танцы, а не ушла сразу. Соседке Лиде, сидевшей дома с до-чкой, отвечала она невпопад и была рассеяной. Есть не хотелось и, обрадовавшись, что завтра суббота и на работу идти не надо, она полдесятого уложила дочку и легла сама. Несмотря на усталось и выпитое вино, сон не шел. Елена полночи не могла заснуть и поче-му-то плакала.

III

   В понедельник состоялся обмен воспоминаниями о прошедшем ве-чере. Главным слушателем была Надя Фомичева, только что вышедшая из отпуска и на вечер не ходившая.

   Осуждали Абраменко за то, что он своим поведением чуть ли не до слез довел Памфилову. Безрукова– инженера ЭВМ, набравшего-ся, как всегда, через край, ругали по привычке, в тоже время от-давая должное тому, что он, хотя и алкаш, но не буйный. Не дерет-ся, как нажрется, а только норовит ходить в гости по разным ком-натам в поисках дармовой выпивки. Когда вышла из комнаты Маринка, незлобно критиковали ее за негордое поведение с парнями, потому, дескать, они возле нее и не держатся. Потом пришли к выводу, что насчет Вдовиченко, Киселева, похоже, уже успокоилась– он, явно, не для нее. А вообще, говорят, что у Витеньки с Левиной что-то произошло, и его видели в трамвае в обществе Гурвич. Оксана же задерживалась, как всегда, и допросить ее с пристрастием сразу не удалось.

   Когда из кабинета вышла Елена, Наде и тем, кто был не в кур-се, рассказали, что в поисках Свиридовой заходил в гости– Смешко.

   – Оказывается Андрей Андреевич знает, где находится наша

   комната подготовки данных,– заключила Котенко Валя,– что, в об-щем-то, трудно было от него ожидать.

   Не найдя Свиридову, ушедшую к тому времени домой, Андрей Ан-дреевич, не будучи жлобом, предложил дамам, сидевшим еще в комна-те, попробовать вина из Массандры.

   – Ох, и хорошее вино, девчонки,– выдохнула сладостное воспо-минание Котенко.

   Ахметова и Ленгардт, подтвердили ее слова, причем Майя доба-вила, что пила уже такое в прошлом году, когда отдыхала в Гурзу-фе. Называется оно мускат Южнобережный. Между прочим, семь двад-цать за бутылку– дороже водки. Неплохо живет наше руководство, если такое вино хлещет.

   Потом немного пообсуждали институтских начальников, которые сами любят летом ездить в командировки в Севастополь, на Черно-морский флот, а в Североморск, за Полярный круг, обычно посылают рядовых инженеров.

   А когда Елена опять ушла с ленточкой на машину, немного поговорили о ее популярности на вечере, где ее без конца приглаша-ли танцевать и Смешко, и представитель Генерального заказчика майор Синицын, и даже парторг танцевал с ней вальс. Мудрая Гаври-ловна на это сказала, что если Леночка– девушка симпатичная, то этого у нее не отнять, а ведет она себя, надо заметить, достойно.

   Свиридова вошла в дверь, когда Киреева рассказывала свою

   версию истории о Вдовиченко и Левиной, что между ними, судя по словам ее мужа, возникла размолвка. Так что красивый роман окон-чился, так толком и не начавшись.

   К десяти часам, к чаепитию, пришла Гурвич, и у нее выпытыва-ли, как это она оказалась в компании с Вдовиченко. Оказалось все очень просто. Оксана на вечере поругалась со своим парнем. Ссори-лись они в фойе. Толик был пьян, и она прогоняла его, отказываясь от его попыток проводить ее. Именно в этот момент Оксана увидела шедшего по лестнице Виктора, а сзади спускалась Левина и громко, сердито спрашивала: «Витенька, ты понимаешь, что ты делаешь? Ты что, дурак?» На что Вдовиченко тихо ответил: «Да, я– дурак.» А Левина зло сказала: «Псих!» и, развернувшись, поднялась на вто-рой этаж. А Виктор был абсолютно спокоен и даже не оглянулся ей вслед.

   В этот момент Толька попытался взять Оксану за руку, она вы-рвалась и сказала, чтобы он шел домой и проспался, а завтра не звонил.

   Так что из здания Оксана и Виктор вышли одновременно, и так же, почти рядом, дошли до трамвайной остановки. А когда они вмес-те зашли в один трамвай и их места оказались рядом, Вдовиченко, знавший шапочно девушку, спросил:

   – Вы тоже немного рассорились?

   После чего они разговорились. А когда выяснилось, что живут они недалеко друг от друга, Виктор предложил ее проводить.

   Здесь Оксана многозначительно замолчала.

   Но не те у нас женщины, чтобы удовлетвориться половиной ис-тории. Как-то нехотя Гурвич продолжила, что она от предложения не отказалась, тем более, что время было уже около одиннадцати. Ну Виктор ее и проводил.

   А на вопрос «А дальше?», Оксана ответила умно: «Вот пойдет, он вас провожать, тогда и узнаете, что бывает дальше.» Не расска-зывать же в самом деле, что обаятельный, похожий на французского киноактера молодой человек произвел своей беседой на нее неизгла-димое впечатление, что ей хотелось немножко поцеловаться с ним в подъезде, и то, что она не отказалась бы от следующего свидания, если бы он ей его предложил. Все-таки Виктор, как парень, был по-лучше Толика, да и солиднее. Но Вдовиченко почему-то рук распус-кать не стал и о повторном свидании не просил, что огорчило Окса-ну. Конечно, можно было бы соврать, что все это произошло, но первая ложь рождает вторую, пришлось бы выдумывать и дальнейшие отношения. А как? Если он, может, больше ни разу к ней не подой-дет. Так что Оксана больше ничего не рассказывала, и женщины мог-ли представлять себе финал ее истории в меру своей фантазии.

   Елена, услышав о размолвке Вдовиченко с Левиной и о его пу-тешествии с Гурвич испытала сложные чувства. Ей было приятно, что красавицу из отдела сбыта щелкнули по носу, а то сидела нога на ногу, как принцесса. И то, что Виктор провожал Оксану, хорошо до-бавляло черной краски в его портрет. Бабник, он и есть бабник. Но одновременно что– то очень тихо ущипнуло сердце. Елена представи-ла, как шифровальщик стоит с Оксаной, положив ей руки на талию, склонившись для поцелуя...

   И она стала сосредоточенно думать, за что его можно понена-видеть. Хотя, если честно, Леночка понимала, что недаром она не-навидит этого молодого человека. Совсем недаром. Виктор Вдовичен-ко ей просто нравился. Очень нравился, и именно это она теперь сознавала и пыталась спрятать в глубинах своей души. С первой встречи в трамвае, с той самой полуулыбки он понравился ей, и вся злость против парня у нее была из-за боязни попасть под его обая-ние. Кто она для него? Мать– одиночка, разведенка, да еще на два года старше его. Он и не смотрит в ее сторону. А она влюбится в него, если уже не влюбилась, и будет страдать? Опять мучиться? Нет! Не надо ей этого! Именно поэтому Лена сторонилась встреч с ним и хотела, чтобы его роман с Левиной состоялся, чтобы он ув-лекся этой глупой Маринкой или пронырливой Оксанкой. Но почему так щемит сердце? Вот если бы он связал свою судьбу с кем-нибудь, тогда... Тогда можно было бы глядеть на него, как на чужого, и не испытывать неожиданное чувство радости от случайной встречи, как произошло это с ней сегодня утром на трамвайной остановке.

   Она вышла из дверей второго вагона и увидела шифровальщика возле газетного киоска. И тут-то она и ощутила это теплое чув-ство счастья от того, что видит его. За чувство она себя отруга-ла: «Ну что в нем хорошего, в Викторе этом. Такой же мужик, что и другие. Только смазливый. Коленька тоже был не уродец, а каков подлец оказался. И этот, наверняка, такой же.»

   Елена глушила свой интерес к Виктору, думая плохо о хорошем человеке. Так, обжегшись на молоке, мы всегда дуем на воду.

   Виктор, покупавший газету, ее не заметил, а если и увидел, то совсем и не обрадовался, естественно. Он шел на работу с кем-то из своих друзей и мирно беседовал. И именно его спокой-ствие и равнодушие ко всему, и к ней в частности, наводило на Елену грусть.

   Она неоднократно пыталась не вспоминать про парня, но у нее плохо получалось. Тогда Свиридова решила действовать по принципу: клин клином вышибают. А почему бы ей в самом деле не завертеть роман. Женщина она взрослая, в людях разбирающаяся, почему немно-го с кем-нибудь не подружить. А с кем? С Андреем Андреевичем? Зарплата у него, конечно, хорошая, но он женат, так что этот пре-старелый донжуан был ей скучен, хотя, надо признать, манеры у не-го на высоте, ухаживать он умеет. Так что пусть лучше по нему Светочка Алексеева вздыхает, видели мы, как она его на «белый» танец приглашала.

   Мишка Алехин? Он хороший парень, надежный друг, но именно друг. Она вспомнила, как он приходил к ней в эту субботу чинить утюг и веселым неунывающим тоном рассказывал о своей очередной трагедии. Оказывается, он накануне вечера рассорился со своей Оленькой– оператором бригады ЭВМ. До этого он долго за ней ухажи-вал и такой вот печальный конец– не объясняя причин девушка на него за что-то обиделась, похоже он не оправдал каких-то ее на-дежд. Елена попыталась было его утешить, сказала, что может еще обойдется, но Миша бодро ответил, что для него, почему-то ничего никогда не обходится. И потом спросил, ну почему его никогда не любят такие красивые девушки, как Левина или Леночка, например. Елена недоуменно пожала плечами и подумала, что сама хотела бы понять, почему ей нравится этот холодный и наглый негодяй Вдови-ченко, хотя умом она понимает, что ничего путного из этого не выйдет. Нет, надо в кого-то влюбиться и забыть про Виктора.

   Утюг Алехин починил, в жилетку поплакался, а потом подарил ей сборник рецептов тортов, отпечатанный вычислительной машиной. Оказывается, Мишка где-то достал магнитную ленту с набитыми на ней произведениями. Вот ведь людям делать нечего. Книги вручную набивали. Правда, там много интересного: сборники Высоцкого, зап-ретные романы Стругацких, Пастернак, кулинарные рецепты. Вот, ведь оказывается, какие дела проворачивал Михаил с Гурвич и Лен-гардт. Девчонки ему, значит, тексты правили.

   Ну если Мишка– друг, то кто же еще остается? Кто-нибудь из танцевальных кавалеров? Бог ты мой! Столько мужиков, а выбрать некого!

   Если бы женщины-коллеги могли узнать о чем думает скромная с виду Свиридова во время работы, они бы крайне удивилсь. А чему, собственно, удивляться, тому что Елена– живая, молодая, красивая женщина– хочет любви? Разве это не естественно в ее возрасте, после пяти лет развода, в течение которых у нее никого не было. Да, долго она была сердита из-за своего непутевого мужа на сильный пол. Сейчас все раны зарубцевались, и ей хотелось, чтобы рядом был кто-то сильный и мужественный. Она устала сама быть си-льной, хотелось побыть слабой, чтобы кто-то за нее решал проблемы, заботился о ней и о дочери, чтобы кто-то ее любил и носил на руках.

   На мысль о возможном партнере ее навела Фомичева, сидевшая за спиной у Елены. Она, пробыв месяц в отпуске и отстав в некото-рой степени от событий, во время одного из перерывов вдруг спро-сила:

   – А что, парень тот, звонит тебе еще?

   Сначала Лена не поняла, о ком речь, и только потом сообрази-ла, что воспитанный и обходительный в разговоре Принц мог быть, наверное, неплохим кавалером. Но где его возмешь, как отыщешь?

   «Кто ее тянул за язык так ставить вопрос?»– подумала она неодобрительно о себе.– "А с другой стороны, почему он скрывает имя и сам прячется? Страшный такой что ли?

   Какая польза от того, что Вдовиченко красавец. Вот и вешают-ся все на него.

   А Принц про дочку знает. Про стесненные жилищные условия то-же и, тем не менее, он говорил, что она, Елена, ему нравится.

   А не пересесть ли ей снова к окну? Может, он снова позвонит? А какую причину найти?

   Пусть будет все, как есть!"

   Но на следующий день Лена пересела к окну, сославшись на ка-кое-то повреждение в своей установке, хотя была возможность за-нять место Галины Владимировны, ушедшей в отпуск.

   Уже через три дня она получила результат.

   Правда результат был неожиданный. На своем постоянном месте в пятницу утром она нашла букет роз и шикарную открытку. Ее позд-равляли с днем рождения, который приходился на воскресенье. Так в открытке и было написано. «Поздравляю с Днем рождения....» и дата была будущая, воскресная. Подпись состояла из маленькой нарисо-ванной фигурки кавалера со шпагой, одной каллиграфической буквы "П" и четырех точек после нее.

   Елена пришла в тот день не первой, так что в группе всем стало известно о послании, хотя во время чаепития с принесенным Свиридовой тортом никто на эту тему не распространялся. Шушука-лись, видимо, больше за ее спиной. А любопытство всех так и рас-пирало, тем более, что Еременко, пришедшая сегодня утром первой, утверждала, что открытка и цветы к ее приходу уже были на столе.

   День рождения прошел, а незнакомец все не звонил. И, самое главное, непонятно было, как его вызвать на разговор. Тогда Ле-на попыталась его вычислить.

   Знала она про него немного: только то, что он работает на третьем этаже корпуса "Д" и является приятелем Вдовиченко. Порас-просив у Алехина, который много и многих знал, но не трепал без дела языком, Свиридова выяснила, что у Виктора всего пять знако-мых в институте парней, которых можно считать приятелями. Двух из них она знала, это были Артем Киреев и Вася Петров. Но то, что никто из этих двоих не был Принцем– было известно абсолютно точ-но. Артем был женат на Кате и работал в отделе АСУ, на четвертом этаже административного корпуса, а у Василия голос был хриплый и не такой приятный, как у Принца. Оставалось трое, но лишь один из них работал у «кормильцев».

   Внешний вид этого парня немного разочаровал Елену: он был невысок, темноволос, с обычным ничем не примечательным лицом. В теннис играл, правда, хорошо, всех подряд обыгрывая. Именно его Елена видела беседующим с Вдовиченко во время последней встречи на остановке. При встречах этот парень ей улыбался и видно было, что непротив был бы познакомиться, но видимо стеснялся и не под-ходил. Может, из-за своей невзрачной внешности он и не хочет при-знаться в своих звонках? В последнее время он иногда болтает во дворе с Маринкой Киселевой. Может, от нее он узнал и про день рождения?

   Двое других работали в других подразделениях института. Один из них разъезжал на «Москвиче» с будочкой, а второй ходил куда-то в механический цех.

   Вряд ли они могли звонить. Хотя для того. чтобы увидеть Елену, сидящую у окна, совсем необязательно было смотреть с третьего этажа корпуса "Д". Ее было видно также и со второго, а при жела-нии отлично можно было наблюдать и сквозь стеклянные стены пере-хода от «кормильцев» в корпус "А". Видит же она всех проходящих по нему. Только сейчас это до нее дошло. Может, жалюзи третьего этажа– это только отвлекающий маневр? Он наблюдает за ней со сто-роны, а говорит, что из окон секретных лабораторий, знает ведь, что она не может туда пройти.

   В какой-то мере это ее предположение подтвердилось, когда она утром рано увидела подъехавший к дверям столовой корпуса "Д" синий «Москвич». Из кабины вылез светловолосый усатый шофер– один из друзей Вдовиченко и, распахнув дверки будки, выгрузил пару ка-ких-то ящиков. Потом он нажал кнопку звонка в столовую, и когда дверь открылась, занес их туда.

   «Значит, его все же пускают в здание,»– подумала Свиридова. Через несколько минут молодой человек вышел из железной двери и, прежде чем сесть за руль, поглядел на окна, в одном из ко-торых он без труда мог увидеть головку Елены. Шофер улыбнулся, как показалось девушке, и, бибикнув, уехал.

«Может, это он?»– подумала Лена.– "Этот симпатичнее, чем

   брюнет."

IV

   Из комментариев политобозревателя можно было сделать вывод, что наши ракеты СС-20 нужны нам для обороны и укрепления мира, а американские «Першинги» нарушали ядерный баланс и были оружием агрессии империализма.

   Трубку сняли после второго длинного гудка.

   – Я вас слушаю.

   – Здравствуйте, это снова я.

«Позвонил. Прочел бумажку,»– подумала Лена и сказала.

   – Здравствуйте, давно я вас не слышала.

   – Я не мог позвонить вам без разрешения, а чайник у вас больше не выкипает,– попытался пошутить молодой человек.

   – Я стараюсь больше не устраивать пожаров. По крайней мере, не так часто.

   – Я заметил, что вы остаетесь крайне редко. Сегодня, напри-мер, я вас не ожидал увидеть.

   – С утра мне надо было сходить с дочкой на медкомиссию, от-правляю ее через три дня в пионерский лагерь.

   – Такую маленькую?

   – Ей уже семь, осенью нам в школу. Пусть привыкает к само-стоятельности. Хотя, если по правде, у меня сердце разрывается.

   – Так, может, не стоит?

   – Нет. Пусть поедет. Не сидеть же ей одной дома в нашей ма-лосемейке, а там какой-никакой присмотр, да и питаться будет по режиму.

   Как у вас дела, вы снова ждете работу?

   – Да. Сижу смотрю в окно. Вижу плакат, что меня простили, вот и осмелился позвонить.

   – А, вы только сегодня увидели надпись?

   – Да. Но то, что вы на меня не сердитесь, я понял, когда вы в день юбилея мне язык показали.

   Если бы собеседник мог поглядеть на Елену в эту минуту, он бы заметил, как она немножко зарделась.

   – Это вовсе не вам.

   – Я так и понял. Это всем врагам мирового коммунистического движения. И поэтому совсем на вас не обиделся.

– А почему вы такой скрытный?– сменила тему Свиридова.

   – Я не скрытный, я просто боюсь, что, когда вы узнаете, кто вам звонит, у вас пропадет всякий интерес ко мне. А мне не хочет-ся так запросто расстаться с вами. Вы мне очень нравитесь. Я бы мог сказать и больше, но...

– А почему вы думаете, что я обязательно разочаруюсь?

   – Знаете, в годы нашей молодости была в моде «Восточная пес-ня»?

   – Знаю, ее Ободзинский пел.

   – Да. Так вот, там есть слова которые могли бы стать отве-том.

   "Жду, что ты пройдешь, а быть может нет.

   Стоит мне тебя увидеть– о, как я счастлив!"

   И еще:

"Это лучше, чем признаться слышать «нет» в ответ.

   А я боюсь услышать «нет.»

   В общем, не торопите меня. Я соберусь с духом и сам призна-юсь в том, кто я такой. Придет время, когда я не смогу больше скрывать свои чувства к вам.

   – Ну хорошо, я вам верю.

   Да, чуть не забыла, спасибо за открытку! Мне было очень приятно. Хотя двадцать восемь лет– не такой уж хороший возраст.

   – Самый расцвет.

   – А как вы узнали про мой день рождения?

   – У вас столько болтливых подруг. Нужно только внимательно слушать и уметь задавать наводящие вопросы.

   «Если это черненький, то он мог выведать все у Маринки,»-подумала Лена.– «Да и шофер мог...»

   – Болтушки.

   О, каблуки застучали, Оксанка с Маринкой из курилки идут. Я сегодня не одна, так что, пока, до свидания. Не хочется при них разговаривать. До свидания. Звоните еще.

   – До свидания.

   Снова открылось окно, но не то, где сидела Елена, а сосед-нее, где были установлены кондиционеры. В окне появилась темново-лосая голова Свиридовой и ее тонкая рука. С кондиционера была уб-рана бумажка, на которой крупными буквами фломастером были напи-саны слова. «Позвоните, Ел.»

   Девчонки, работавшие с ней, выходившие покурить, ничего не заметили.

V

   Дочку Елена отправляла в пионерлагерь в субботу. Она даже всплакнула при расставании, а Аленка тем временем сосредоточено грызла огромное яблоко и вертелась на одной ноге.

   – Слушай, подруга, а откуда у тебя яблоко?– удивилась Лена, заметив фрукт в руках девочки.

   – А меня дядя угостил, пока ты звонить ходила.

   – Какой дядя?

   – Хороший такой, с добрыми глазами.

– Я сколько раз говорила тебе не брать ничего у чужих.

   Где этот дядя?

   – А он в здание уже зашел,– показала дочка на институт.– А ты мне ничего вкусного в дорогу не дала,– занюнила она, пригото-вившись на всякий случай заплакать.

   – А печенье?

   – А яблок не купила!

   – Да ешь ты свое яблоко, только не реви. И запомни: у чужих ничего брать нельзя.

Девочка откусила еще кусок и протянула остаток матери.

– Не буду чужое, сама ешь,– сердито ответила мать.

   Тут дали команду на посадку. Елена обняла дочку, поцеловала ее в лицо несколько раз и отвела к воспитательнице младшего отря-да, еще раз попросив педагога присмотреть за девочкой: она такая маленькая, даже в школу еще не ходит. Та кивнула в ответ и увела девочку в автобус.