Текст книги "Рыбьи дорожки"

Автор книги: Михаил Заборский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

Плотва

Кому из вас незнакомы сыроежки? Красные, желтые, зеленоватые, они будто разбросаны по узорчатой скатерти лесной поляны. Самые распространенные, неприхотливые грибы.

На мой взгляд, плотва – та же речная сыроежка. И немного найдется среди наших бесчисленных водоемов таких, где не встречалась бы эта красноглазая рыба.

На реке тихой, обильной кормом, заросшей по берегам густой, как рожь, стеной камыша, плотва, не тревожимая сетями, достигает килограммового веса. В подбережинах такой речки можно видеть стайку крупных рыб, стоящих носами против течения и слегка подрагивающих плавниками. Можно подвести поближе червяка на тонкой голубоватой лесе и видеть, как бросится к приманке ближайшая из них, шевельнет жабрами и, точно пылесос, втянет червя… Костромские речушки, задумчивые, неторопливые, каких потрясающих плотвиц таскал когда-то из ваших омутков исцарапанный лесными сучьями, опухший от укусов мошки юный рыболов, неограниченный властелин диких таежных угодий!..

Но это было давно… А вот вам и вполне современная картинка из жизни энергичных, неунывающих московских рыболовов.

Итак, сначала до подмосковного города Загорска на стремительной «электричке». Дальше в автобусе на север, по холмистой лесной, редкой красоты дороге к древнему Переславлю-Залесскому. А затем уже совсем в глушь вагончиком узкоколейки по берегу величавого Плещеева озера, где плавал некогда петровский бот «Форту́на», к пришвинским местам, к Блудову болоту, в Усолье.

Усолье, старинное русское село, расположено на Вёксе – заветной реке московских рыболовов.

С неизменной точностью в начале мая, недели за две до вторжения уклейки, косяки плещеевской плотвы, ожидая нереста, скапливаются у истоков Вёксы, чтобы затем двинуться вниз по реке. Но тут-то и поджидает их с удочками великое рыболовное воинство. Черно от народа на кочковатых, трясинных берегах реки. Кругом свистят лески, чертят по воздуху удилища. Плотва берет уверенно, без обмана топит поплавок.

Всем хватит плотвы, сколько бы ни скопилось любителей поудить на этой обычно тихой, малолюдной реке. Все повезут домой отяжелевшие садки, корзины, мешочки.

А еще повезут они легкую ноющую боль в натруженном локте правой руки (подержи-ка целый день на весу длинное удилище!) да дорогие сердцу воспоминания… Может, больше и не успеешь на такую веселую ловлю. Потому что недолог «ход» плотвы – неделя, полторы. А там до… будущего года.

Тонкость и изящество снасти при ловле плотвы – один из залогов успеха. Только по последнему льду да вот перед нерестом, весной, плотва хватает приманку решительно, уверенно «поджимая» поплавок. А к лету, когда потеплеет вода и зелень даст рыбе сытный корм, изменится и аппетит плотвы. Летом рыболовы подкарауливают ее около травы, а еще лучше в чистых «окнах» между кувшинками. Вот уж тут поглядывай – не упусти время подсечки!

Поплавок то затрясется, как в лихорадке, то с быстротой молнии исчезает, то вдруг поведет его кто-то в сторону, а потом он опять замрет как ни в чем не бывало.

Плотва, как и многие другие рыбы, по сезонам меняет питание. Весной она предпочитает мотыля, червя, ручейника. К лету переходит на «вегетарианскую» диету, не пропустит «водяного шелка», чьи нити найдешь под водой на старых сваях и больших камнях; неплохо ловится на хлебную приманку, а порядочная – даже на пареный горох. Но это не значит, что ее нельзя поймать поверху на муху или кузнечика. К осени, рождающей в большинстве рыб инстинкт хищника, крупная плотва может схватить малявку, предназначенную окуню.

Летом на воздухе плотва засыпает быстро и так же быстро начинает портиться. В это время ее надо хранить живой до окончания ловли в садке. Как живец плотва универсальная приманка, но на мой вкус – одна из последних рыб. И очень костлява.

Красноперка

…День на день не приходится. Еще вчера была так светла и прозрачна вода в реке, радуя многочисленных купальщиков и рыболовов. А сегодня, словно ошалелый, несется между берегами мутный, неприветливый поток, увлекая в стремительном беге сучья, ветки, грязно-желтые сгустки пены… Днипро́ ясноглазый, ты ли это – чистейшая из рек?!.

– Кала́муть, – щуря глаза от яркого солнца, пробурчит вислоусый дед в широкополой соломенной шляпе, опекающий па речном откосе стадо палевых, разомлевших от зноя коров. – Каламуть, хай ий бис!

Совершенно точно – каламуть. Значит, где-то выше по Днепру, за могилой Тараса, за раскинувшимся в садах Каневом, над которым с вечера еще погуливали сизобрюхие тучи, прошумел грозовой дождь, расквасил глину на днепровских кручах и тысячами ручьев обрушил в реку бурую маслянистую жижу.

…Ну и что же? Пусть денек-другой отдохнут заветные местечки, «поднакопится» в них рыбка. Брать на удочку сейчас рыба все равно не будет. Бесцельно купать червяков в днепровской воде, пока она не отстоится… А ну, хлопцы, айда в тыш!

«Тыш» означает – покой, тишина. Это одна из стариц, разбросанных невдалеке от Днепра, – озерко, отшнуровавшееся от реки, заросшее по плоским берегам густым тальником, молодыми дубками, усеянное кремовыми чашечками водяных лилий. Здесь нет ветра, сюда не добираются ручьи с возвышенностей. Меж белых тонких песков лежит тыш. И вода в нем всегда чистая.

Рыбы в озерке много – коренной, живущей здесь годами и оставшейся после весеннего захода из реки.

Только уж очень одолевает мелочь!

Еще бежит рябь от закинутого на воду поплавка, а его уже тянут вниз либо в сторону… Тяп, тяп, тяп! – какая-то не очень уверенная поклевка… Не ошибемся – это она, жуликоватая юркая плотвичка. Или вдруг скроется из глаз поплавок и будто ошпаренный немедленно выскочит обратно. Можете не беспокоиться – рыбы на крючке нет. Впрочем, и червяка тоже. Такие фокусы выделывает мелкая густерка. А вот кто-то очень бойко, «на рысях» потащил к травке вашу снасть. Ручаюсь – это полосатый взъерошенный окунишка, Между прочим, тоже не из гигантов – еле-еле одолел червяка…

Но есть в тыше и свои сюрпризы.

– Дывы́сь, дывы́сь! – неожиданно раздается торжествующий крик.

Стриженый кареглазый, с облупленными кромочками больших ушей хлопчик зажал в руках только что вытащенную ладную золотистую рыбку… Нет, извините, это уже не мелочь! Это уже нечто достойное внимания!

Народ окружает счастливца. Только и раздается вокруг: «Дывысь, дывысь!» Подхожу и я… Что это, язь? Нет, язь потолще в спине и желтоглазый. А у этой глаз красный, точно у плотвы… Может, в самом деле плотва?.. Опять нет – у плотвы и чешуя крупнее, и плавники не такие яркие, и бока, пожалуй, поуже… Голавль?.. Вот уж совсем не похоже – тот широкоротый, темногубый. А у нашей ротик маленький, аккуратный, а губы словно вымазаны яичным желтком.

Ах, до чего красивая рыбка! То замерцают серебром, то отольются золотом ее бока. И, думается, нет на палитре художника краски такой алой расцветки, какую мы видим на плавниках рыбы.

Эта нарядная рыба – красноперка.

Почему-то ни мне, ни моим друзьям никогда не удавалось сразу наловить много красноперок, как, например, плотвы, окуньков, пескарей или ершей – рыбу отчаянной жизни. Попадется одна, две, три штучки, и все. Мы даже так и говорили: «Хорошенького понемножку!»

Красноперку редко поймаешь на течении: гораздо чаще она встречается в озере, пруду, речном заливе. А в книге Л. П. Сабанеева описываются исчезнувшие обитатели прудов Подмосковья – красноперки, достигавшие двух килограммов веса. Там же упоминается о красноперках с красной чешуей, удивлявших необычностью окраски наших дедов и прадедов. Недаром за пышную, эффектную внешность такие рыбы носили название «князьков»…

После того как я более подробно исследовал богатства днепровских тышей, мне приходилось вытаскивать красноперок, еле умещавшихся на доброй сковородке. Ловил я их на очень мелких местах, забредая по щиколотку в воду и закидывая самого что ни на есть бойкого навозного червяка в маленькое окошко между листьями рдестов и водяного лютика. И, хотя через это оконце я отлично различал и червяка и каждую соринку на янтарном дне, мне никогда не удавалось проследить, когда рыба появится и схватит лакомую приманку.

Внимательно наблюдая за крошечным поплавком, под которым извивался отборнейший из червяков, я даже ни разу не заметил мелькнувшей рыбьей тени. Ни разу! И только тогда обнаруживалось, что червяк схвачен, когда уже расходились круги от внезапно исчезнувшего поплавка да раскачивались потревоженные стрелолисты. Честное слово, можно было думать, что рыба в свою очередь наблюдала за рыбаком из-за какого-то укрытия и бросалась на приманку в тот кратчайший миг, когда он отвлекался, чтобы звонко шлепнуть впившегося в шею строго монашка-дождёвку или зеленоглазого слюдокрылого слепня.

Так я установил, что красноперку, рыбу бойкую и осторожную, можно удачно ловить летом на мелких прогретых местах, чуть ли не у собственных ног.

Лещ

Перелистывая приложения к замечательной книге Л. П. Сабанеева, наткнулся я как-то на несколько любопытных строчек.

«…Порою, писал автор, – лещ поднимался со дна по лесе и всплывал на поверхность около кончика удилища: показав свою голову или, вернее, посмотрев на охотника, лещ скрывался в глубину, а затем прекращался и клёв».

Я не привел бы этого отрывка, если бы сам не однажды оказывался свидетелем случаев, близких к рассказанному. Своеобразная рыба – лещ, и не в «подозрительности» леща, конечно, дело. Этим определением рыба очеловечивается. Дело в ином: лещу, широкой, неповоротливой рыбе, лишенной зубов и колючек самой природой, положено соблюдать сугубую осторожность. Много опасностей под водой! И врагов хватает! Значит, и инстинкты у леща особенные.

Лещ – рыба семейственная. Много раз, лежа ничком в густой траве на откосе берега лесной речонки Шуи, мне приходилось наблюдать прогулки лещей. И всегда они напоминали стадо диких гусей, ведомое опытным вожаком. Они и плывут треугольником, как летят гуси, а в вершине треугольника обычно самая крупная рыба. Потом вдруг стайка остановится и смешается, словно потревоженная. А вожак чуть отплывет в сторону и станет повыше стайки. Но вот он делает крутой поворот, и снова весь косячок устремляется за ним.

А никто из вас не видал, как «играют» лещи посередине реки во время восхода солнца?.. Захватывающее зрелище! На тихой розовой воде рыбы то вскидываются, то ходят колесом, показывая хвосты и головы, то, поднимаясь к поверхности, оставляют после себя широко расходящиеся круги. И еще любят они, как озорные купальщики, подплыть под волну около самого парохода и вывернуться на ее крутом, точно маслом смазанном гребне.

А если лещи почему-либо не выходят наверх, опытный рыболов всегда обнаружит их присутствие по кучкам пузырей, выскакивающих со дна. Они вырываются оттуда густой струей, будто кто под водой сильно дует в пульверизатор.

Лещ – рыба оседлая и, если его не беспокоят промысловыми снастями, годами держится в одних и тех же ямах и глубоких плёсах. Быстротекущей воды он избегает, что естественно – разве удержаться этакому подносу на стремительном течении? Поэтому лещей лучше всего разыскивать в тихих реках, озерах, затонах, в больших прудах. Очень много леща в наших искусственных пресных морях и водохранилищах.

Растут лещи быстро. Лещ в килограмм – рыба не такая уж редкая. Многие из лещей, избежавшие мотни невода и крючка рыболова, достигают четырех, пяти, а в отдельных водоемах даже восьми килограммов веса.

Летом лещей ловят под речными крутоярами, где на дне лежат обвалившиеся глиняные глыбы. Ловят их в суводях на обратном течении. Ловят на «свалах» под перекатами. И еще есть у лещей одна особенность – в ветреную погоду они хорошо клюют около самого берега в мутной воде. Вернее всего, стайки лещей идут «на прибой» с целью поживиться разными личинками, которых волны вымывают из их убежищ. Это показывает, что у леща высоко развито чувство обоняния – обнаружь-ка съедобное в такой мути! Не зря для успешной ловли леща используют приваду, сдобренную пахучими веществами.

Лещи начинают ловиться на удочку с весны рано – еще до икромета. Но, как только береза распустит первые клейкие листики, рыбы уходят метать икру. Икромет проходит по возрастам и с перерывами продолжается до той поры, пока не начнет колоситься рожь.

Недели через две после икромета лещей опять начинается их клёв. Клюют лещи все лето, до поздней осени. И по льду они тоже ловятся в глубоких ямах, где останавливаются большими стаями на зимовку. Заядлые «лещатники» ловят их в это время даже ночью, с фонарем. Они высыпают под лед целые килограммы мелкого подкормочного мотыля и обеспечивают себе этой щедростью богатые уловы.

К прибыли воды лещи очень чувствительны и ловятся в такое время плохо.

Лещ, пойманный на удачу, – законная гордость охотника. Рыболов-«лещатник» – это специалист высокого класса. Ловит он по преимуществу на заветных, облюбованных еще с ранней весны местах. На ловле сидит тихо – маскируется. Скупы и осторожны его движения, малозаметна одежда. У него длинные удилища, часто окрашенные в зеленый цвет. Под цвет грунта окрашивает он и лесы. Всегда остро отточены его крючки, а поплавки из гусиного пера, легкие и устойчивые, выверены с аптекарской точностью. Грузы у него «проходные», скользящие, чтобы, потянув приманку, лещ не чувствовал никакого сопротивления.

Лещей чаще всего добывают на поплавочную удочку со дна или вообще без поплавка, на «донку». Ловят лещей на пареные зерна, на кусочки каши, изготовленной по самым различным рецептам, на хлеб, на мотыля, на выползка, на личинку поденки – «бабку», а всего лучше – на красного навозного червя.

Только не надо крохоборствовать, и если начнете насаживать червя на крючок, то сажайте по нескольку штук, прокалывая их жалом поперек туловища, ближе к голове. Получится «кучка», «гирлянда», «кисточка» – называйте как хотите. По очень удачному выражению Л. П. Сабанеева, лещ такую кучку красненьких забирает в рот сразу, как бы опасаясь «растерять по дороге».

А бывает, что леща удается поймать и на малявку – приманку для хищника окуня.

«Лещ, – шутливо писал Антон Павлович Чехов, – делает вид, что питается постной пищей. Съевши рыбку, быстро вытирает губы, чтобы «господа» не заметили».

В леще своеобразно все. Этакая чудная рыба, широкая, сплющенная, с длинным верхним плавником, с несоразмерно крохотной головой, с темными пятнами на узком грязно-желтом слизистом брюхе. И поклёвка у леща тоже своеобразная. Сначала он кладет поплавок – это значит, поднимает приманку, лежащую на дне. Затем поплавок трогается с места, начинает тонуть и с нарастающей скоростью плывет в сторону, после чего исчезает окончательно. Вот тут и подсекайте!

Подсекать леща надо хотя и не размашисто, но твердо: губы у него жесткие, сухие.

«Всего интереснее ловить леща, – пишет Лесник, – на распаренный овес или на поденку. Крючок уж тут крошечный, леска тончайшая, и рыбак должен доказать, что он умеет ловить нахлыстом. Подумать надо: вся приманка – овсяное зерно или ничтожная желтовато-серая бабочка с очень хрупкими крылышками!

В случае удачи на поверхности воды, около приманки, в самый миг ее падения показывается коротенькая голова, неторопливо чмокает губами, глотает овсинку или бабочку и, показав толстенную черную спину, махнув широким хвостом, пытается скрыться. Но ничтожный предатель крючок, вцепившись, держит, и начинается история бешеного, но короткого сопротивления, опасного тем, что вся снасть очень тонкая».

Ловля леща хороша уже потому, что происходит большей частью на утренней заре, – а разве есть лучшее время летних суток! Крупные лещи ловятся также и в теплые июльские ночи. Многое потерял тот, кто не следил за поплавком на тихой воде, посеребренной лунным светом.

На удочке лещ ведет себя с достоинством, ходит круто, упирается сильно, а если удастся ему стать боком, во много раз увеличит свое сопротивление. Эти моменты – самые дорогие для рыболова-любителя. Но, как только рыбу выведут на поверхность, глотнет она воздуху, ляжет плашмя и широкой светлой доской покорно тащится к подсачку.

Густера

В час теплый и тихий, пока солнце не ухоронилось еще за сосновым борком, но уже полетывают над кронами прибрежных ветел сухокрылые июньские жуки, на реке Медведице клюет лещ.

…Ох, и колотится сердце у рыболова, когда вдруг ляжет и медленно поползет под воду длинный поплавок из белого гусиного пера!

И как же бывает досадно, когда после подсечки, сделанной по всем правилам рыбацкой науки, вместо желанной тяжести ничего не ощутит он на конце длинной лесы! Ну ровнешенько ничего!

С каким высоким «знанием дела» освобожден от червяка проверенный кованый крючок! И то, как вы надевали на него червяка – с головы ли, с хвоста, «бантиком», а может, «чулочком», – не сыграло для подводного воришки никакой роли. Слопал червяка, и вся недолга. А как он там его лопал, свидетелей не было.

Впрочем, и со вторым червяком произойдет та же история.

Наверняка. И с третьим. И с любым следующим, пока рыболову не наскучит бесцельное занятие. Ну посудите сами – клевать клюют, а за крючок не цепляются!

Вот так и расправляется с вашими червяками крошечная плоская большеглазая густерка.

Мелкая густера изводит рыболова не хуже надоедливейшего «подъершика». Избавиться от нее можно, либо переменив место, либо перейдя на другую приманку. Червяка густера сдернет с крючка любого. Даже выползка. Но, когда заменишь червяка, к примеру, распаренной горошиной или круто замешанным катышком хлеба, мелкая густера отступится. А если и попадет на удочку, то уже только крупная.

Густера похожа на подлещика. Но, когда присмотришься внимательнее, обнаружишь, что вовсе это и не подлещик. И глаза у густеры больше, и в спине она уже, и грудные плавники у нее тронуты краснинкой. У подлещика грудные плавники известно какие – серые. И окраска у густерки серебристая, с голубым отливом – яркая, светлая.

Ловить одну густеру охотников мало. А может быть, мне просто не приходилось с такими встречаться… Есть и еще причина, ограничивающая круг любителей этой рыбы: костистая она очень. Костей в густере – как колючек на чертополохе. Иного едока, увлеченного жареной густеркой, раза четыре хлопают по спине, чтобы «отскочила» косточка. Вот почему рыболов похитрее всегда готов подсунуть даже порядочную густерку соседу в обмен на тройку невзрачных пескариков. Смотрите не поддавайтесь на такую «провокацию»!

Обычно густера попадается на удочку вместе с лещом, плотвой и, как это ни странно, окунем. Ну что, казалось бы, общего у полосатого разбойника и нехищной густеры? А разгуливают они и кормятся зачастую вместе. Особенно весной, под последним льдом…

Последний лед! Ой, да поскорее бы!.. Много разного народа охвачено на подходах к этой волнующей поре нетерпеливым ожиданием. Сколько возможностей таит в себе добычливая, полная приключений ловля по последнему льду! А сколько очарования вокруг, когда идет, наступает, спешит вовсю наша прекрасная весна!

И вот покатился на убыль лукавый, капризный март. Забурели проселочные дороги, показалась на холмах талая земля, поплыли по небу пухлые кучевые облака, и в теплом мареве над озером зазвенела песня жаворонка.

Под лед побежали первые, насыщенные живительным кислородом ручьи.

День ото дня начинает менять окраску снежный покров на льду. Темными пятнами обнаруживаются старые лунки. Узкая синеватая кромка отмечает первые закраины. А еще день-два – и нет снега на льду, одна каша. Но это ненадолго. И вот наконец поднялся, оторвался от берегов лед: сухой, ноздреватый, игольчатый… Последний лед.

Никогда я не ловил такой крупной густеры, как весной в заливах Московского моря. А ловилась рыба лучше всего под деревней Городней, вытянувшей порядок добротных пятистенных изб вдоль лоснящейся магистрали Ленинградского шоссе.

В этот увлекательный, но короткий период несложно и нетрудно разыскивать рыбу. Несложно потому, что большинство рыб, готовясь к нересту, собираются в стаи и выходят на мелкие места к берегам, заросшим камышом. Нетрудно потому, что разъедаемый водой, прогретый солнцем кристаллический лед рубится пешней без большой затраты сил и уж вовсе запросто высверливается буром.

Вот и проколотишь луночку поблизости жухлых кустиков прошлогоднего камыша, где-нибудь в мелкой заводи у самого бережка, отгребешь в сторону шуршащую ледяную кашицу, заглянешь в лунку – все дно видно как на ладони, а на дне трава, коряжки. Значит, хорошее место – должна подойти рыба! А потом наживишь крючок мормышки двумя-тремя пунцовыми суставчатыми мотылями и положишь мормышку на дно так, чтобы слегка натянулась тонкая искрящаяся нить жилковой лесы.

И, если угадал место, через минуту внезапно леса ослабеет, приподнимется, сморщится, а то согнется колечком либо петелькой. Значит, схватил кто-то приманку, поднял мормышку. Совсем мягко подсечешь, и завозится на крючке крупная, сильная рыба.

Упорно сопротивляется густера. А когда подтянешь рыбу под самый лед и засеребрятся в лунке ее широкие бока, тут она и вовсе так начнет бросаться из стороны в сторону – только держись! И лесу оборвать может, если неаккуратно потащишь, и бородку у крючка обломить. Поэтому требуется сноровка: закидывай поскорее, затемняй сверху лунку сыпучим ледком. А тащи не торопясь, ходу большого не давай и поглядывай, не ослабела ли леска.

Крупная, очень крупная ловится весной густера. Случается – граммов до пятисот. Значит, и лунку надо вырубать пошире, с запасом. Самое обидное, когда зацепил рыбу, «ходит» она на леске, а в лунку не пролезает. Вот уж тут кричит рыбак не своим голосом, просит помощи. Конечно, подбегут товарищи, помогут расширить лунку. Но и замечаний наслушаешься: «Эх, мол, ты, малявочник! Веры у тебя в крупную рыбу нет! Глянь, какую щелку вырубил!..» А ведь и в самом деле без веры в хорошую рыбу какая же ловля?..

Заманчив последний лед, тянет на себя рыбачков, но что говорить – опасен. Недаром рыболовы-уральцы окрестили его «худым». И если про первый лед, лед «верный», крепкий, надежный, давно сложена пословица: «Трещу да не пущу!» – то для последнего льда ее можно перефразировать: «Не трещу, а пущу!» Последний лед особенно коварен. Он может рухнуть под тяжестью человека неожиданно, без предупреждающего треска.

Страшно, спросите, ходить по последнему льду? Конечно, страшно!.. Так что же, может, тогда и вовсе не ходить, отсидеться на бережку?.. Нет уж, извините! Кто ловил в эти золотые денечки, и дальше будет ловить, и поймает, и если будет осмотрителен, то избежит всяких неприятностей.

Так и ходят по льду рыболовы – не спеша, с осторожностью, проверяя пешней подозрительные места. Не пробивается лед с одного-двух ударов – смело ставь ногу, иди дальше: выдержит. У тростничков особенно поглядывай – здесь лед всегда трухлявее. Против солнца без темных очков не ходи. Далеко от берега не удаляйся. А главное – не ходи в одиночку. Помни: если «один в поле не воин», то один по последнему льду тоже не рыбак.