Текст книги "Рейдер"

Автор книги: Михаил Михеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц)

Как показывали радары, за горизонтом на орбите маячили два корабля, причем, судя по характерным пикам на спектрометре индикации выхлопа, это были американские легкие крейсера, аналоги «Орла», или тип «Миннесота», или «Марлины», что, в принципе, все равно. С любым из них в одиночку «Орел» бы справился, но их было двое. Однако самым худшим были не они, а третий крейсер, заходящий со стороны открытого космоса и решительно идущий на сближение. Вот от него, в отличие от первых двух, уклониться никак не получалось и оставалось только одно – драться.

Американский крейсер первым открыл огонь. Залп с дальней дистанции не был особенно эффективным, хотя две болванки из обедненного урана все же нашли цель. Одна, правда, ударила по касательной, пропорола верхний слой брони в районе грузового трюма и, не вызвав даже разгерметизации, ушла куда-то в сторону, зато вторая вдребезги развалила кают-компанию и привела к изоляции как минимум трех отсеков. От второго залпа крейсер изящно уклонился, заработав лишь легкую контузию от разорвавшейся поблизости ракеты.

Но и русские не остались в долгу, очень удачно накрыв американца «сетью». Ну, «сеть» – это для красного словца, на самом деле это всего лишь картечь, вольфрамовые шарики в пять граммов каждый. Даже будучи разогнаны до ОЧЕНЬ больших скоростей, эти шарики не в состоянии нанести сколь-либо значительный урон современному боевому кораблю – слишком прочная броня. Но это в теории, на практике же, как обычно, все чуть-чуть иначе. «Сеть», идя точно навстречу движению крейсера, прошлась по корпусу корабля, оставляя мелкие вмятины, пробила пару небольших дыр в районе батарейной палубы и… снесла все антенны. В результате у американца в активе осталось только визуальное наблюдение, что в орбитальном бою стоит немногого.

Будь это схваткой один на один, тактика требовала бы занять позицию и глушить не стреляющего и практически потерявшего управление противника ракетами, но сейчас требовалось уносить ноги – два других крейсера выплыли наконец из-за горизонта и решительно направились к месту схватки. В дальнейшем бою «Орлу» не светило ничего хорошего, да и уйти он вряд ли смог бы – американцы традиционно строили свои корабли чертовски быстроходными. Поэтому капитан Москаленко сделал интересный тактический ход, направив свой корабль прямо в атмосферу.

Втянувший антенны крейсер, даже имеющий повреждения корпуса, впрочем, уже прикрытые аварийной броней, обладал неплохой аэродинамикой и превосходил в атмосферном маневрировании американские корабли. Огненным болидом он пронесся по касательной всего в каком-то десятке километров от поверхности планеты, подкорректировал траекторию и выскочил с другой стороны. Теперь, чтобы его догнать, американским кораблям пришлось бы огибать планету, что требовало пройти намного большее расстояние. За это время «Орел» элементарно успевал отойти на безопасную дистанцию, если бы не одно «но». С этой стороны бултыхался четвертый, не замеченный ранее крейсер противника. И он открыл огонь первым.

Не успевший еще выйти из атмосферы русский корабль был захвачен врасплох. Нестройный ответный залп уцелевших орудий никакого успеха не принес, а в следующий момент второй залп американцев буквально развалил ему двигатели. Затем снаряды стали бить по корпусу, разрывая его на куски, и «Орел», теряя управление, начал заваливаться на борт, проваливаясь обратно в атмосферу. Команда покинуть корабль запоздала – теперь спасательные капсулы уже не могли помочь, но экипаж все равно попытался, ведь альтернативой было сгореть заживо. В последней отчаянной попытке спасти экипаж командир отстрелил поврежденный реактор и верхние бронеплиты, мешающие выходу шлюпок, но поздно, поздно. Корабль с жутким треском разваливался на части, обломки обшивки сталкивались между собой, калечили спасательные капсулы, все это горело и взрывалось, и смертоносный фейерверк как последний салют сопровождал экипаж до самой земли.

Виктора спасло знание техники. Кресла, установленные в рубке «Орла», были жутким анахронизмом. Пожалуй, старый крейсер был одним из последних кораблей, на которые они ставились. Их бы давно демонтировали, но это было технически сложно – пришлось бы разбирать половину рубки. А так… Есть-пить не просят, места занимают не больше новых, весят тоже немного, да и со своими функциями справляются. Ну и пускай стоят.

Вот и повезло лейтенанту Михайлову хоть в чем-то. Дождавшись, пока крейсер, вернее, его обломок, чуть стабилизируется в пространстве, он дернул ручку катапульты. Броня над его головой отстрелилась автоматически, и кресло выбросило наружу. Открылся купол парашюта, и от резкого рывка Виктор едва не потерял сознание. Повиснув под голубым небом и ярким солнцем, он видел, как одна за другой сработали еще три катапульты. У одного из катапультировавшихся не раскрылся, от старости, наверное, парашют, и он камнем рухнул вниз. Второй при отстреле зацепился за перекосившуюся броню рубки и падал сейчас вместе с ней, горя заживо. Третий отстрелился удачно, но один из падающих вокруг обломков ударил его и отправил вниз, вслед за товарищами. Виктор остался один.

Виктору повезло – его не задели падающие вокруг обломки, реактор вообще рухнул в паре сотен километров к югу, а сам он приземлился уже после падения корабля, причем ветром его отнесло почти на километр в сторону. Так что жив он остался и даже ранен не был. Вот только упал он в лес, стропы запутались в ветвях деревьев, а само кресло вместе с пассажиром приложило о какую-то не вовремя подвернувшуюся сосну так, что свет в глазах Виктора померк, и лейтенант провалился в небытие.

Глава 3

Во французской стороне,

На чужой планете…

Из вагантов

Когда он пришел в себя, вокруг было темно. Вначале Виктор решил, что от удара потерял зрение и немного запаниковал, но потом рассмотрел над головой звезды, проглядывающие через негустую, да вдобавок подпорченную его падением крону дерева, и понял, что вокруг просто ночь. Безлунная темная ночь, вызывающая какой-то нерациональный, атавистический страх. Усилием воли стряхнув с себя наваждение, Виктор взглянул на часы, стрелки которых тускло светились в темноте мертвенно-зеленым светом. Получалось, что провисел он здесь почти двенадцать часов. Видимо, неслабо его приложило.

Выбор был между повисеть еще, до рассвета, и спускаться вниз. Спуск по стволу дерева в темноте, чтобы провести ночь на голой земле в неизвестном и, судя по всему, изрядно населенном всякой живностью лесу, показался Виктору не самой лучшей идеей, поэтому он откинулся в своем кресле, постарался расслабиться и тут же провалился в глубокий сон.

Утро… Да, утро было замечательное. Яркое солнце, голубое небо, в меру тепло. И комаров, что интересно, не было. Высокие мачтовые сосны подпирали, казалось, небо и доставали облака, пахло хвоей и грибами. Впечатление портил только слабый запах гари, который приносил легкий ветерок. На этот запах, ориентируясь по нему как по маяку, Виктор и пошел.

Правда, сначала пришлось слезть с дерева, но это было несложно – в Академии учили многому, в том числе и искусству выживания в экстремальных условиях. Сейчас же, если не принимать в расчет причину, по которой он здесь оказался, особым экстримом и не пахло.

Оказавшись на земле, Виктор тщательно проверил снаряжение, которого, впрочем, оказалось не так чтобы много – два ручных лучемета на поясе и четыре запасные обоймы к ним, охотничий нож, сухпаек, веревка, крючки и леска для ловли рыбы, компас, бесполезная ныне рация, аптечка – и, пожалуй, все. Стандартный набор, упрятанный в карманах кресла. Да, еще личное оружие – двадцатизарядная «кобра» с одной запасной обоймой и офицерский кортик. Негусто, в общем, хотя, возможно, здесь этого хватит на небольшую войну.

Хорошо хоть, одежда была подходящая. Когда они готовили драккар, Виктор сразу переоделся в десантный камуфляж. Естественно, сменить его на более подходящий для космического боя скафандр он не успел и теперь мог этому только радоваться – попрыгай-ка в скафандре по лесу. А так – легко, удобно, только белый мох поскрипывает под сапогами. Впрочем, уже через сотню метров местность начала понижаться, и к запаху гари добавился легкий «аромат» застоявшейся, гниловатой воды.

Марш-бросок по лесу был недолгим. Уже минут через двадцать стали попадаться некрупные оплавленные обломки, а потом он увидел и собственно крейсер, точнее, кусок корпуса, косо ушедший в землю. Да, местному лесу весьма повезло – раскаленный докрасна металлолом упал в болото, не слишком топкое, но сырое, поэтому пожара не случилось. Да и боезапас не сдетонировал, так что обломки крейсера не разнесло в мелкую пыль. Бункера вообще упали далеко в стороне, вместе с реактором – автоматика отстрелила их одновременно, благодаря чему и радиационный фон остался почти в норме. Однако легче от этого не было – по всему выходило, что Виктор остался один.

Два дня он потратил, обыскивая обломки. К его удивлению, разрушения в отсеках были не столь уж велики – все-таки корабль строили на совесть. Все, что не было закреплено, конечно, пострадало, однако многое и сохранилось. Даже автономные системы аварийного питания еще работали. Но главными были две вещи: во-первых, он нашел всех. Восемь человек. Мертвых. Которых надо было теперь похоронить, а потом, при первой возможности, передать их опознавательные медальоны в штаб. И второе – уцелел драккар. Даже не поцарапало машину. Как стоял, наглухо закрепленный, в десантном отсеке, так и остался стоять. А драккар – это вам не хухры-мухры, а очень даже о-го-го! Это универсальный летательный аппарат, способный как летать в атмосфере, так и выходить на низкую (а без груза и на высокую) орбиту. Это термоядерный реактор, которого хватит на сорок лет работы. Это также летающий арсенал со станковыми лучеметами, ракетами и целым набором ручного оружия. В конце концов, это мощная радиостанция, с помощью которой можно без проблем связаться с любым кораблем в радиусе двух астрономических единиц от планеты. Только бы знать еще при этом, что корабли не вражеские. Вообще это нетипично для американцев – они даже не попытались снизиться и зачистить место падения. Виктор по молодости не задумался тогда над этим, впрочем, все равно это ничего бы не изменило. Ну откуда он мог предположить, что поврежденный ими в самом начале боя крейсер пострадал заметно сильнее, чем они думали, и в конце концов сошел с орбиты. Сейчас остальные корабли были заняты спасательными работами, пытаясь не допустить падения и неминуемой при этом гибели корабля. К слову сказать, справились они с этой задачей вполне успешно, но вот время при этом потеряли катастрофически. Менее чем через сутки, когда «Орел» не вышел на связь и истекло контрольное время, в это пространство вошел русский линейный крейсер, тот самый, что патрулировал в соседнем мире. Корабли обменялись залпами, после чего американцы срочно ретировались, а русский корабль, тоже получивший повреждения, предпочел вернуться к остальной эскадре…

Так что связь, решил Виктор, – это дело будущего, а сейчас надо заняться делами насущными и, в первую очередь, похоронить товарищей. В первый день у него не хватило на это сил, и сейчас, вооружившись лопатой (ну чего только не найдешь на складе у хозяйственного механика), он исправлял упущенное, вгрызаясь в неподатливую, всю прошитую корнями деревьев почву. Маленький и относительно сухой островок у самого места падения – вот все, что сейчас он мог предложить своим товарищам.

За этим занятием его и застали выехавшие из леса всадники. Нет, Виктор их тоже засек, даже, наверное, раньше, чем они его (лошади красться не умеют), однако демонстрировать свой слух он не собирался, а потому продолжал махать лопатой, как ни в чем не бывало.

– Эй, ты! – окликнули его.

Виктор решил не обращать на слова внимания. В конце концов, почему он должен реагировать на каждое хамское тыканье?

Одна из прелестей параллельных миров – отсутствие языкового барьера. Точнее, языки друг от друга отличаются, и подчас очень сильно, но языковые группы одни и те же, и если знать основные земные языки, то справишься и там. Конечно, вряд ли сразу получится говорить, как на родном, но хотя бы с пятого на десятое поймешь смысл сказанного.

Сейчас оказалось еще проще. Говорили явно на французском, очень архаичном, со странным акцентом и некоторым количеством заимствований из испанского и немецкого, но, тем не менее, вполне понятном. Так вот, язык этот был еще и весьма-весьма образным. С глубоким знанием дела говоривший прошелся по всем предкам Виктора и способам их появления на свет, причем пассивное совокупление с ослом на крыше дома было еще одним из самых мягких. Виктор даже заслушался, запоминая наиболее яркие обороты, но не переставая при этом мерно взмахивать лопатой.

– Оставь его, Гаральд, – раздался повелительный голос. – Он, наверное, глухонемой, раз не слышит твоего рева.

– Нет, отец, я не позволю, чтобы всякое быдло на меня плевало…

Раздался короткий всплеск, и новый взрыв матюгов оповестил, что некий Гаральд решил слезть с лошади и ухнул в лужу с водой. После этого раздались тяжелые чавкающие шаги, и Виктора рванули за плечо.

Привычным движением уйдя от неплохо поставленного удара кулака, Виктор сделал шаг вперед и с размаху врезал Гаральду лбом в переносицу. Тот отшатнулся назад, поскользнулся и снова сел в лужу, вызвав у остальных всадников, а было их аж семь человек, новый взрыв хохота.

Помотав головой и придя в себя под безучастным взглядом Виктора, Гаральд решительно встал и потянул из ножен короткий широкий меч. Не слишком честно с мечом на безоружного, подумал Виктор и приложил парня лопатой по голове. Естественно, бил он плашмя, чтобы не убить, но удар оказался настолько силен, что черенок лопаты с сухим треском переломился, а Гаральд, сведя глаза на переносице, вновь плюхнулся на задницу.

Впрочем, это не охладило его пыл. Вскочив, он замахнулся мечом. Глаза его метали молнии… А зря. Ярость – не лучший советчик в бою. Легко уклонившись от богатырского удара, Виктор ловким броском отправил своего противника обратно в лужу, а сам стал внимательно разглядывать отобранный меч. На сей раз никто из спутников Гаральда не смеялся, но и вмешиваться не пытался.

– Баланс неплохой, – вынес, наконец, вердикт Виктор. – А вот сталь паршивая.

Гаральд выбрался из лужи. Злость в его глазах постепенно уступала место недоумению.

– Этот меч ковал сам… – начал он.

– Да мне плевать, кто его ковал. Вот, смотри.

Виктор напряг мышцы. Далеко не факт, что подобное получилось бы у кого-нибудь другого, но для космического разведчика, годами не только тренирующегося, но и живущего при повышенной гравитации, это было совсем не тяжело. Меч в его руках начал изгибаться, изгибаться, изгибаться… В общем, свернул его Виктор наподобие швейного метра, в несколько витков. Протянул получившуюся конструкцию побледневшему Гаральду и повернулся, чтобы продолжить земляные работы. Осмотрел сломанный черенок, огорченно цокнул языком и принялся чинить лопату.

– Это твои друзья? – раздался сзади голос одного из спутников Гаральда, тот самый, что приказывал молодому нахалу остановиться. Подошел он не таясь, но Виктор не особо обратил на это внимания – угрозы он не чувствовал.

– Да, – не оборачиваясь ответил Виктор.

– Помогите ему, – властно скомандовал подошедший.

– Слушаюсь, ваше величество, – в один голос ответили остальные и принялись дружно слезать с коней.

«Опа, выходит, это местный король», – подумал Виктор, но виду не подал. Дело теперь пошло заметно быстрее, и уже через полчаса обгоревшие трупы экипажа «Орла» лежали в свежевырытых могилах.

Когда закончилась печальная церемония, Виктор сел под ближайшее дерево и бездумными глазами уставился в небо. На душе было пусто, абсолютно пусто, лишь где-то на задворках сознания неоном горела мысль – один, один, совсем один… Рядом на мягкий мох сел король. Он, не чинясь, копал вместе со всеми и, похоже, знал, что такое терять друзей. Несколько минут они молча сидели, слушая тишину, а потом король заговорил.

– Меня зовут Дарн. Вообще, Дарн Второй, величество, владыка и так далее. Но это этикет, можешь по-простому. Ты?

– Виктор Михайлов, лейтенант межпространственной разведки, младший штурман крейсера «Орел».

– Понятно, – кивнул король. – Объяснил бы еще, что это такое.

– А смысл? В вашем языке даже терминов таких нет.

– А ты попытайся…

Виктор попытался. Вряд ли король понял хотя бы половину сказанного, но тем не менее суть он уловил.

– Значит, ты остался один и не можешь вернуться домой?

– Да. Единственный шанс, что меня будут искать, но не факт, что те, кого бы я хотел видеть.

– Ну тогда я предлагаю тебе свое покровительство.

Виктор удивленно посмотрел на короля. Король, невысокий, крепкий, чуть седоватый мужчина с едва наметившимся брюшком, понимающе улыбнулся.

– Ты неплохой боец, я уже посмотрел. Поверь, моего сына… Не делай такие глаза. Да, Гаральд мой сын, что в этом такого? Так вот, моего сына учили не самые худшие мастера. Он молод, горяч, но успел поучаствовать и в турнирах, и в битвах. Ты справился с ним, будто он совсем ничего не умел. А раз так – значит, сможешь научить и его, и других.

Виктор задумался.

– Ваше величество, а не слишком ли вы рискуете, принимая на службу совершенно незнакомого человека?

– Ты ведь мог убить нас всех. Я прав?

– Ну… Да, мог.

– И не сделал этого. Значит, против меня лично ты ничего не имеешь, а значит, ты мне не враг.

– Логично.

Ход мыслей короля был в общем-то понятен. Получить в свое распоряжение сильного, отлично обученного воина, вдобавок обязанного лично ему – не самое плохое приобретение. Король, похоже, человек умный, без особых выкрутасов. Что, в принципе, неудивительно – эпоха здесь такая. А выживать как-то все равно придется, так что замок, вполне возможно, – не самая худшая альтернатива открытому небу и дождику на голову. Да и скрыться от назойливого внимания тех же американцев, если они все-таки вздумают проверить место катастрофы, проще среди людей. Хотя, конечно, местный народ помельче Виктора, так что выделяться он все равно будет…

Король не торопил – похоже, он и сам никуда не спешил. Наконец Виктор решил задать еще один мучивший его вопрос:

– А как вы, собственно, здесь оказались?

– Живу я здесь, – ответил король.

– Да нет, я не об этом. Как вы оказались на болоте? Что-то я не вижу рядом ни города, ни замка, ни даже землянки.

– Были вспышки, грохот, тряслась земля. Потом что-то упало на болоте. Утром я взял стражу и поехал проверить.

С несколькими солдатами проверять, что за дракон в лес упал! Нет, великим умом тут не пахло, но… Король был явно не трус, это понравилось Виктору. Он медленно кивнул и сказал:

– Похоже, у меня нет особого выбора. Но мне надо по возможности спрятать то, что уцелело.

– Можно подогнать лошадей и отвезти в замок.

– Лучше не надо – а вдруг меня найдут враги? Они не будут разбираться, могут ударить и по вам.

– Здесь недалеко есть пещеры…

Пещеры действительно были недалеко. Километрах в двадцати к востоку протекала широкая река, которая за века успела размыть и смести мягкий известняк. В результате образовался высокий обрыв с огромными карстовыми воронками. Туда можно было спрятать не то что драккар – танковый полк можно было замаскировать так, что с орбиты не найти. Толща скальных пород была неплохой защитой и от радаров, и от визуального наблюдения. В этих пещерах Виктор замаскировал все, что смог вывезти с корабля, а вывез он немало. Точнее, много вывез. Почти неделю старался. Хорошо, король не обманул, оставил своих людей, которые помогали грузить драккар у обломков крейсера и затаскивать потом все это в пещеру. В результате на болоте остались только обломки корпуса и совсем уж не нужный мусор, все остальное было надежно спрятано от чужих глаз.

До королевского замка добирались верхом – король оказался человеком предусмотрительным и прислал к пещерам пару солдат с лошадьми. Тут, правда, Виктор немного опрофанился. Нет, он, конечно, умел ездить верхом и владеть мечом, копьем и прочей средневековой атрибутикой. Разведка – дело тонкое, никогда не знаешь, в каком мире и под какой личиной придется работать. Возможно, ты всю жизнь чужие миры через прицел разглядывать будешь и с крейсера не слезешь, а вдруг придется в оперативной работе участвовать? Да еще как раз в таком вот не сильно развитом мире? Так что кое-какая подготовка у Виктора была, но именно что кое-какая. Если с мечом он еще дал бы неплохую фору местным кадрам – ну нравилось ему фехтование, найдите хоть одного молодого человека, который не желает почувствовать себя мушкетером или, там, рыцарем Айвенго, то с лошадьми как-то не сложилось. Держаться в седле умел, и только.

Смеялись над ним долго, но не зло – наверное, и не такое видали. К тому же, несмотря на не самую красивую посадку, выбить Виктора из седла было бы непросто. Хотя бы потому, что держался крепко.

До замка добирались три дня. И Виктору поездка понравилась. Не Земле не так уж много оставалось мест, где природа была первозданно чистой, здесь же было именно так. Пели птицы, пахло листвой и грибами, неширокая тропинка постепенно превратилась в дорогу, правда, не мощеную, а просто выбитую телегами в земле колею, зато и по сторонам этой колеи не валялись разбитые бутылки и всевозможный мусор.

Дичи в лесу было много – на ночевках один из солдат брал лук и уходил на охоту, ни разу не вернувшись без добычи. В первый раз приволок небольшую косулю, во второй настрелял каких-то птиц, похожих на глухарей, но немного поменьше. Впрочем, может, это просто были молодые глухари? Виктор не знал, а спрашивать не стал – его больше интересовал вкус, а уж на вкус-то птички были выше всяких похвал.

Замок они увидели вечером третьего дня. Массивная твердыня с высокими стенами и широким рвом производила, тем не менее, впечатление не гнетущее, а, скорее, умиротворяющее. Как рыцарь, уставший и расположившийся на привал, – вроде и доспехи никуда не делись, и сил еще через край, но угрозы не чувствуется. На фоне заходящего солнца замок был просто красив, и Виктор понял вдруг, что не станет здесь чужим. Это теперь был его дом, и он мог этим домом гордиться.