Текст книги "Серый ворон. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Михаил Атаманов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 49 (всего у книги 96 страниц) [доступный отрывок для чтения: 34 страниц]

Магию в войне использовали и ранее, но обычно это была магия разрушения – огненные шары, молнии, воздушные тараны. Число магов в армиях было минимальным, а их действия спонтанными. Гестор впервые организованно включил магов в состав армии – три десятка магов разных специализаций постоянно обеспечивали нужную погоду, отслеживали перемещение вражеских отрядов, наводили морок и осуществляли защиту от вражеских заклинаний. В армии появились также жрецы – лечили, снимали усталость, поднимали мораль, усиливали свои отряды и ослабляли отряды противника.

После победы на границе Император Гестор повёл свою армию в Лунный Край. Он быстрым маршем, избегая любых задержек и стычек, огибая укрепления и крепости, дошёл до столицы и осадил её. Гестор в окружении прикрывавшего его щитами десятка телохранителей подошёл к воротам осаждённого города и попросил передать королеве Хризалле, что предложение руки и сердца остаётся в силе, несмотря на все произошедшие события. Но королева не стала говорить со своим бывшим слугой. Гестор и его телохранители некоторое время ещё стояли у самых стен под градом стрел, но так и не дождались ответа. Потеряв почти всех своих охранников, Гестор вернулся к армии. Приказа к штурму Император так и не отдал.

Вместо этого армия сняла осаду столицы Лунного Края и ушла в Озёрный Край, захватывая по пути города и крепости. Затем была долгая осада столицы Озёрного Края, кровавый бой с объединённой армией четырёх южных королевств – Пятигорья, Темноземья, Лесного Края, Степного края, а затем успешный штурм столицы Лунного Края. Своим наместником в захваченном городе Гестор оставил принца Алехандра, даровав ему корону Озёрного Края и большую армию для охраны государства от угрозы с юга. В лице короля Алехандра I Император получил абсолютно надёжного и верного союзника, который на многие годы обеспечил охрану южных рубежей зарождающейся Империи.

А тем временем Император повернул свои войска на север. К концу осени были захвачены все горные крепости орков на Кровавом Хребте, и весной следующего года отдохнувшая и значительно увеличившаяся в численности армия людей перешла Кровавый Хребет и вторглась на территорию орков.

Это была долгая и кровавая война. Две огромные твердыни орков на побережье – легендарные Дар-Бун и Кафи-Бун – могли годами выдерживать осаду и имели очень внушительные гарнизоны опытных бойцов-орков. Без магии было не обойтись. И маги Гестора сделали своё дело! Однажды тихой безлунной ночью на недолгое время появился длинный волшебный мост через бездонную пропасть со стороны, которую орки считали безопасной. По мосту отряды Императора беззвучно проникли в Дар-Бун и тихо вырезали усыплённых магией охранников ворот. Этой ночью земля пропиталась кровью орков, солдаты не пощадили никого – ни воинов, ни оркских женщин, ни грудных детей. Отрубленную голову престарелого Варгура Зыгрыза, легендарного вождя орков, десятилетиями наводившего ужас на человеческие города, Император приказал надёжно сохранить для потомков в качестве символа новой эпохи – эпохи, в которой люди смогут не опасаться набегов орков. Через полгода в коллекцию была добавлена голова Бупуна Злобного, верховного командующего орковской армией Большого Штормового Острова.

В середине зимы после долгой осады и многих неудачных попыток штурма наконец-то пал Кафи-Бун – последний оплот орков на острове. Две головы – верховного шамана Дакаша и вождя шести кланов орков Шаргаха Мудрого – стали новыми трофеями Императора, а к началу весны даже самые удалённые поселения орков были уничтожены, и на Большом Штормовом острове не осталось ни одного орка. Из рабства были освобождены почти триста тысяч человек, и слава Гестора Освободителя разнеслась по всему острову.

Император разделил территорию севернее Кровавого Хребта на две провинции, назначив там своих наместников. Также в честь великой победы многие отличившиеся воины получили земельные наделы, а некоторые – даже дворянские титулы. И настолько сильна уже была власть Гестора, что никто из старых дворян не высказал ни единого слова против того, что бывший слуга, не имеющий ни капли благородной крови, своими указами назначает новых герцогов, графов и баронов.

***

Конечно, война на этом не окончилась – правители пяти королевств не признали власти Императора и копили силы, чтобы противостоять узурпатору. Они обладали потенциально огромной армией – все вместе южные королевства могли выставить до двухсот тысяч солдат, но реально эта армия тогда не была собрана. Причины историки видят две – во-первых, никто из пяти королей не захотел отдавать другому в управление такую несокрушимую мощь. А, во-вторых, по острову расползлись слухи, что Гестор строит огромный флот для переброски войск на юг.

Действительно, единственный удобный проход на юг из Озёрного Края был перегорожен неприступной стеной с башнями, рвом с водой и многочисленным гарнизоном Темноземья, усиленным магами южных королевств. Прямого штурма южане могли не опасаться – ни одна из существовавших тогда армий не смогла бы взять в лоб такое препятствие. Но вот оплыть остров и высадить войска где-нибудь на побережье ничего не мешало. Поэтому в южных королевствах в спешке строились крепости на побережье, для этих крепостей набирались гарнизоны, заготавливались припасы на случай осады, а в городах надстраивались стены и углублялись рвы в ожидании скорого вторжения.

Флот, действительно, был построен. Но направился он не на юг, а на север – Гестор высадился с тридцатью тысячами солдат на Малом Штормовом острове. Через полгода от Императора пришло письмо с требованием собрать и направить на Малый Штормовой остров подкрепление ещё в тридцать тысяч воинов. Император оставил часть войск только в Озёрном Крае – охранять границу с южанами и создавать видимость активности у границ Лунного Края. Все остальные северные королевства по приказу Императора отдали на эту войну практически все свои военные ресурсы – крепости на Кровавом Хребте опустели, а в городах остались лишь отряды городской стражи.

Вести с Малого Штормового острова отсутствовали, о судьбе армии не было ничего известно. Направляемые в сторону Малого Штормового острова корабли, посланные с целью выяснить, что же произошло там, не возвращались. Тревога накапливалась, и королевства севера постепенно стали копить силы, ожидая самого худшего.

Прошло долгих три года тревог и ожиданий, и однажды на рассвете дозорные крепости Кафи-Бун сообщили об огромном флоте из сотен кораблей, идущем со стороны Малого Штормового острова. Сигнальные огни и почтовые голуби разнесли тревожную весть по всем городам, в Двуполье начали стекаться отряды для отражения возможного нападения. Но тревога оказалась напрасной – на кораблях оказалась армия Императора, возвращавшаяся с победой.

Малый Штормовой Остров был полностью покорён, жалкие остатки разбитых отрядов орков скрывались в горных пещерах. На острове оказалось на удивление много людей – столетиями орки вывозили туда пленных. И хотя некоторые из людей были свободными, и какая-то часть даже сражалась на стороне орков, но подавляющее большинство людей находилось в положении рабов. Император своим указом освободил всех рабов и миловал тех, кто сражался на стороне орков. Из освобожденных рабов были сформированы два полка – «Воскрешённые» и «Вернувшиеся», и не было во всей Империи более преданных Императору воинов.

Малый Штормовой остров был разделён на три провинции, назначены наместники. Кроме того, в горах острова армия Гестора разорила большое драконье поселение. Формально из-за того, что некоторые молодые драконы сражались на стороне орков. Но большинство историков считает истинной причиной войны с драконами стали несметные богатства, тысячелетиями копившиеся в сокровищнице драконьего города. Так или иначе, гнёзда были разорены, сотни яиц разбиты, десятки молодых драконят и несколько более старших особей убиты. Основная же стая драконов бросила Малый Штормовой остров и улетела на восток через море в сторону материка Эрафия. По преданиям, золото, драгоценные камни и редкостные магические артефакты из сокровищницы драконов солдаты выгружали два дня, и потребовалось шесть кораблей, чтобы вместить всё это богатство. Достаточно лёгкую победу можно было объяснить тем, что в городе драконов обитал лишь совсем юный молодняк и не более десятка более старших драконов. Действительно опасных гигантских рептилий там не было – такие древние драконы встречались крайне редко и предпочитали уединение.

***

Следующие два года Гестор копил силы для решительной атаки на южные королевства. И вот большой флот вышел из гавани и направился на юг вдоль побережья – более семи сотен кораблей, под флагами всех девяти подвластных Императору провинций. Появление этого флота вызвало переполох – южане в спешном порядке выводили отряды из городов и гнали их маршем на юг, где собиралась объединённая армия. Под командованием Драгобора VIII, короля Степного Края, уже через несколько дней собралось почти двести тридцать тысяч пехотинцев и сорок тысяч конников. Эта колоссальная несокрушимая армия много дней сопровождала вдоль берега наблюдаемый на горизонте флот, не давая высадиться солдатам Гестора.

Пока не пришли шокирующие вести с севера – войска Императора появились со стороны Озёрного Края, внезапным штурмом прорвали защитные укрепления и за несколько дней захватили оставленные без защиты города Темноземья и Лесного Края. Правящая династия Лесного Края отказалась подчиниться и была полностью истреблена, вплоть до полукровок и незаконнорожденных детей. Король же Темноземья признал власть Императора и своим указом отзывал армию домой. Как, впрочем, и новый король Лесного края – Светловид I, родной брат Драгобора VIII, командующего объединённой армией пяти королевств.

Начался полный хаос – часть полководцев высказывалась за подчинение приказам королей и возвращение домой, другие требовали продолжения войны с Узурпатором, третьи отказывались подчиняться Драгобору и сами пытались командовать. То и дело возникали спонтанные кровавые конфликты и убийства военноначальников, началось повальное дезертирство, за несколько дней казавшаяся несокрушимой огромная армия перегрызлась и просто-напросто рассыпалась. Сам Драгобор, посмотрев на все эти дрязги, плюнул на всё и повёл оставшихся у него солдат домой, в тот же день направив Императору Гестору посла с предложением мира. Гестор предложение принял, и Степной Край добровольно перешёл на сторону Императора. Через день власть Императора признало и Пятигорье. Единственным неподвластным Империи королевством остался Лунный край.

Но разобраться с Лунным Краем Гестор не успел – с севера пришли тревожные вести. Огромная, никогда ранее не виданная в таких количествах, армия орков высадилась с моря, осадила крепости Дар-Бун и Кафи-Бун и полноводным потоком двинулась в сторону Кровавого Хребта. Сообщения из северных провинций были наполнены не просто тревогой, они сквозили паникой. В посланиях говорилось о немыслимых толпах врагов – над шатрами главного лагеря орков возвышалось двенадцать длинных жердей с полным набором вымпелов и штандартов, не считая десятков коротких неполных жердей. Каждая длинная жердь с набором ленточек, перьев и черепов на орковском языке называлась «хушт», что переводилось как «хватит, достаточно», и означала примерно пятьдесят тысяч воинов...

Первое и одновременно самое ожесточённое сражение новой войны произошло на Кровавом Хребте, веками являвшимся ареной многочисленных конфликтов людей и орков. Защитники узких горных ущелий и горных крепостей понимали, что отступать нельзя – орки были настроены полностью стереть людские королевства, и вопрос стоял в самом сохранении человеческого рода. Если бы поток орков прорвался через Кровавый Хребет, то остановить его на равнине было бы уже невозможно. Поэтому люди стояли насмерть. Но орков было слишком много...

Бой за мост Загор-Бум, что в переводе означает «Мост через смерть», длился непрерывно двенадцать дней. Именно здесь стоял Император Гестор с самыми лучшими воинами своей армии. Именно здесь пытался прорваться самый крупный из потоков орковской армии, усиленный штурмовыми отрядами троллей, горных великанов и многочисленными шаманами. На стороне орков здесь было два красных дракона – огромный и неуязвимый для любого оружия тысячелетний Имжеггележар, именуемый «Могучий Имжи» и ещё более древний и свирепый Хазаррожендегреншш, который упоминался в древних мифах как один из самцов легендарной Тиамат. Хазаррожендегреншш, которого в эти жестокие дни солдаты Гестора прозвали «Хазарр Огненная Смерть», возможно, был самым древним существом этого мира. Он пережил свою самку на две тысячи лет и нашёл смерть в бездонном ущелье под мостом Загор-Бум.

Люди выстояли. Хотя о количестве людских потерь никто официально не сообщал, но по осторожным оценкам историков, основанным на косвенных расчётах, потери были катастрофическими. Гестор в боях за Кровавый Хребет потерял более двухсот тысяч воинов. Но орки понесли ещё большие потери. Только в битве за мост Загор-Бум орки потеряли более полумиллиона воинов, всех троллей, всех гигантов и одного из двух драконов. В других сражениях за горные перевалы было уничтожено ещё тридцать тысяч орков.

Когда многодневный бой закончился, Гестор приказал отряду разведчиков спуститься по отвесным скалам вниз и поднять голову убитого Хазаррожендегреншша. Из черепа этой гигантской рептилии впоследствии был изготовлен трон Императора. Следы же Имжеггележара затерялись. В последний раз этого дракона видели рыбаки – израненный дракон тяжело летел в сторону Эрафии. Сумел ли он достигнуть материка или рухнул в океан было неизвестно.

Более года потребовалось на уничтожение высадившихся на Большом Штормовом острове орков, и ещё почти два года – на отражение повторных, пусть и меньших по масштабам вторжений, а также на окончательную зачистку Малого Штормового острова. И только после этого Император обратил своё внимание на последнее неподвластное ему королевство – Лунный Край.

***

Все эти годы королева Хризалла готовилась к неизбежному вторжению. Армия королевства была увеличена до сорока тысяч воинов, столица превращена в неприступную крепость, многочисленные отряды наёмников патрулировали границы. Но на исход войны эти приготовления не повлияли – армия Императора была в три раза крупнее и имела за плечами огромный опыт множества выигранных битв. После первых же стычек на границе наёмники Хризаллы перешли на сторону Гестора. Защитники же столицы, хоть и сохранили верность королеве, но смогли удерживать стены города лишь до первого действительно серьёзного штурма.

Финальный акт образования Империи подробно, в самых мельчайших деталях, описан многими историками. Спустя девятнадцать лет Император Гестор входит в тот самый зал, в котором когда-то молодой и наивный бард Гестор признался в любви королеве, и из которого бежал под свист и насмешки. В зале в парадных одеяниях находятся сотни самых знатных дворян со всех подконтрольных Гестору провинций. Часть из этих людей (историки насчитали, по крайней мере, двадцать четыре человека) присутствовали на том самом пиру королевы.

Гестор идёт по залу в расшитом золотом красном костюме, на плечах у него тяжёлая мантия с меховыми оборками, на голове – простой золотой обруч, придерживающий длинные тёмные с проседью волосы. К Императору под конвоем подводят королеву Хризаллу. Королева, похоже, давно уже в глубине души смирилась с неизбежным поражением в войне и готовилась к этой встрече – наряд королевы именно для данного случая был заказан лучшим портным ещё несколько лет назад. Наряд великолепен. Тёмный бархат подчёркивает стройность фигуры королевы Лунного Края, серебристый мех переливается огнями под светом ярких огней. Серебряные браслеты на запястьях королевы прекрасно гармонируют с платьем и подчёркивают плененное положение. Всё вместе создаёт лёгкий оттенок грусти и, в то же время, символизирует покорность судьбе. Королева останавливается в трёх шагах от своего бывшего слуги и с грустью в голосе произносит:

– Что же, война окончена. Ты победил, мой бывший бард Гестор, ты стал единым Императором. Ты силой добился всего, чего хотел. Моё королевство лежит под ногами твоих солдат, а покорённая королева готова согласиться на высказанное тобой ранее предложение. Возможно, кто-то скажет, что я ошиблась тогда, отказав тебе. Но без моего отказа ты не стал бы таким сильным, как сейчас. А как ты сам считаешь, Гестор? Как было бы лучше – мне принять тогда любовь слуги или дать нитям истории лечь так, как они в итоге пролегли?

Зал затих, ожидая ответа Императора. Гестор сделал шаг вперёд, затем еще один. Он протянул руку и осторожно кончиками пальцев дотронулся до щеки королевы. Затем Император убрал руку и сказал:

– Я считаю, что брак между нами был бы неравным. Я – Император, правитель пятнадцати королевств. А ты? Ты уже даже не королева! Ты превратила некогда прекрасный Лунный Край в унылый и грязный военный лагерь. Где та волшебная каштановая роща у озера, в которой я под луной сочинял для тебя песни? По твоему приказу все прекрасные деревья вырублены и пущены на укрепление стен! Где те огромные цветники, в которых столетиями короли Лунного Края собирали самые редкие и прекрасные цветы? Разорены и распроданы для оплаты наёмников! Сокровищница пуста, несмотря на самые высокие налоги на Большом Штормовом острове! Ты доказала, что не справляешься с ролью королевы, и я низвергаю тебя, лишая всех титулов! Королём Лунного Края с этой самой минуты становится твой младший брат Мигель – он достойно руководил обороной города и, уверен, сможет руководить и королевством. Я прав, Мигель?

Находящийся в зале бывший принц, а ныне король Лунного Края, вышел вперёд и опустился на одно колено перед Гестором:

– Не беспокойтесь, мой Император! Хотя могут потребоваться годы, чтобы вернуть столице прекрасный довоенный облик, но я справлюсь с этим, клянусь!

Гестор опять повернулся к бывшей королеве. На фоне великолепного статного Императора подавленная Хризалла смотрелась откровенно жалко. Только сейчас всем собравшимся в зале стало очевидно, что бывшая королева уже очень немолода. Хризалле, если подумать, давно уже шёл пятый десяток лет. И все усилия парикмахеров, магов, лекарей и портных не могли вернуть ей надолго прежнюю молодость и красоту.

– Ты отказала мне трижды, Хризалла. Уже тогда ты упустила свой шанс стать моей супругой. За свою ошибку ты проведёшь остаток своих дней в башне под надёжной охраной. Ты не будешь испытывать недостатка ни в чём, все твои пожелания насчёт еды, напитков, роскоши и одежды будут немедленно исполняться. Твои привычные служанки также останутся с тобой. Ты будешь жить именно так, как жила всю свою жизнь.

По преданиям, заточенная в башне бывшая королева Хризалла вскоре сошла с ума от досады на саму себя. Ещё бы – она могла стать Императрицей и правительницей всех людских земель. Или она могла просто выбрать себе в мужья любого из многих своих воздыхателей. Но закончила жизнь старой никому не нужной девой в одинокой башне. С тех пор появилась поговорка «выбирает жениха, как Хризалла» про излишне придирчивых невест.

А Император Гестор выбрал себе в супруги одну из спутниц, которая уже долгие годы сопровождала его в походах, согревала ложе и снимала усталость полководца. Простую девушку Катерину, спасённую когда-то самим Гестором из плена орков в одном из бесчисленных боёв. Императрица Катерина родила своему мужу троих детей – мальчика по имени Димир и двух девчонок – Камель и Бель.

После окончания войны Император выбрал место для строительства нового прекрасного города Светлограда, который стал столицей всей Империи. Все последние годы своей жизни Гестор строил планы по экспансии людей на материк. Он отправлял корабли в далёкие опасные плавания на восток и щедро оплачивал сведения об Эрафии. Во времена Гестора на карту были нанесены первые наброски очертаний западного побережья огромной неведомой Эрафии, отмечены несколько рек и южных островов. Но осуществить свои планы Гестор не успел. Он умер от старости в возрасте сорока шести лет, назвав своего единственного сына Димира своим наследником и новым Императором.

***

Я прочёл исторический фолиант просто на едином дыхании. Образы событий тысячелетней давности проплывали у меня перед глазами, я словно сам присутствовал при зарождении Империи. Многое в современном устройстве Империи для меня стало понятным – несколько столиц регионов, какие-то провинции и наместники, и всё это подчиняется какому-то далёкому эфемерному Императору, которого никто ни разу здесь не видел за всю свою жизнь... Эх, жаль у Камилетты в библиотеке не нашлось продолжения – про правление Императора Димира Первого, который (как я понял из первого тома) написал свод законов Империи и окончательно закрепил за Светлоградом статус Первой Столицы, а также ввёл современное летоисчисление. И, особенно, про правление Императора Гестора Второго, который осуществил-таки грандиозный план своего великого деда и отправил через море в Эрафию тысячи кораблей с поселенцами.

Для себя же я отметил следующее – нет ничего невозможного для того, кто твёрдо идёт к своей цели. Простой безродный бард сумел возвыситься над королями, так почему что-либо может помешать мне стать рыцарем?! Было бы желание и упорство, и любая цель будет достигнута.

Между тем, погода на улице изменилась. Заметно похолодало, каждую ночь были заморозки. Лишь к середине дня подмороженная грязь оттаивала, и то лишь для того, чтобы к ночи опять покрыться коркой льда. В моей комнате замка было холодно, несмотря на постоянно горящий камин. Холодный ветер сквозил через щели в рассохшихся оконных рамах, даже под одеялом было зябко и неуютно.

А однажды утром, выглянув в окно, я обнаружил, что всё вокруг покрыто белым снегом. Снегопад не прекращался весь день и всю следующую ночь. Похоже, пришла настоящая зима. У меня на родине первый снег это радость и веселье детворы, это снеговики и хоккей, лыжи, сноуборд и игра в снежки. Поэтому мне непривычно было видеть угрюмое настроение обитателей замка и селян из соседних посёлков.

В их понимании, как я вскоре выяснил, зима это время богини смерти Мораны, время холода и болезней, время экономить на еде и молиться, чтобы запасов хватило до наступления весны. И неважно, что год выдался урожайным, что селяне собрали достаточно припасов, а подвалы замка Древний Брод ломились от мешков с зерном, ящиков овощей и сушёной рыбы. Всё равно – если зима, значит, наступило трудное время. Я откровенно не понимал такой логики, но перебороть настроение окружающих был не в силах.

С наступлением зимы леди Камилетта совсем раскисла. Кашель у неё прошёл, но хандра лишь усилилась. Благородную леди ничего не радовало. Она вообще перестала покидать пределы своей башни, лишь изредка спускаясь с верхних этажей в большую гостиную. Она сутками напролёт что-то читала. Подозреваю, она внимательно изучала дневники старого мага Феофана-Алхимика, которые я ей дал. Но что в них Камилетта нашла интересного, выяснить не получалось. Единственная, с кем она в эти дни общалась, была эльфийка Арбель. Но вытягивание какой-либо информации из эльфийки было совсем уж безнадёжным занятием.

С наступлением зимы многие обитатели замка оправлялись большими группами молиться в храм богини смерти Мораны, расположенный возле посёлка на перекрёстке. Я, чтобы не выделяться на фоне остальных, тоже решил за компанию отправиться с очередной группой паломников. Особенно после того, как тёмный эльф Фириат заявил мне, что тоже отправится с этими людьми в храм богини смерти, так как у эльфов также существует схожая древняя традиция молиться богине смерти при наступлении первых холодов. Кроме того, по словам Фириата, в посёлке на перекрёстке трёх дорог бывает в эти зимние дни отличная ярмарка, на которой эльф собирался купить себе приличное оружие и тёплую зимнюю одежду.

Тёплая одежда и мне была нужна – моя кожаная осенняя куртка совсем не была предназначена для зимних морозов, и даже с надетым под неё толстым свитером мне было неуютно. Поэтому я набрал побольше серебряных монет и поспешил к конюшне, где эльф и другие собравшиеся в зимнее паломничество уже седлали своих скакунов.

***

Храм богини смерти оказался небольшим приземистым строением на вершине холма. При входе в храм стояла красивая статуя высокой скорбящей женщины в золотой маске, руки женщины были протянуты к небесам, длинные волосы были распущены. Очень искусная работа скульптора, ему удалось передать безмерное горе и ощущение утраты.

Атмосфера в храме была соответствующей – скорбные лица посетителей, унылые служители, оформление залов в серо-пепельный и чёрные цвета, неяркий тусклый цвет. Всё это нагнетало тоску и грусть. Я впервые был в храме богини смерти и, скажу прямо, мне не понравилось. Дождавшись своей очереди у алтаря, я произнёс короткую заученную ещё во время службы в Холфорде молитву, после чего высыпал горсть мелочи в большой ящик для монет. Никакого отклика от божества не последовало. Богине смерти я был безразличен, и это меня вполне устраивало.

Я уступил место у алтаря и подождал эльфа в стороне. Фириат долго стоял на коленях у алтаря и проникновенно молился, после чего очень щедро высыпал серебра в урну для жертвоприношений. Над алтарём появилось тусклое зеленоватое свечение, Фириат сразу побледнел (весьма странный оттенок кожи для смуглого эльфа), в священном трепете дрожащими руками полез в свой кошель и добавил ещё немало монет в качестве дара богине смерти. Лишь на улице Фириат немного успокоился и уже нормальным голосом пояснил мне, что богиня смерти Морана ответила на его молитву и высказала недовольство, что он не присоединился к ней, несмотря на плен, тяжёлые раны и смертельный яд. Но высказанное внимание и почтение с его стороны, а также щедрые дары успокоили богиню Моргану, и она простила Фириата.

Лишь на рынке тёмный эльф окончательно пришёл в себя и придирчиво стал выбирать в оружейном ряду себе новый клинок и длинный лук, торгуясь с продавцами и скандаля из-за каждой менки. Я тоже с удовольствием прошёлся по торговым рядам. В кои-то веки у меня было с собой достаточно монет для покупки всего, что мне нравилось. Прежде всего, озябнув от мороза в своей лёгкой курточке, я приобрёл у продавцов одежды короткое пальто из меха горного барса, кожаные тёплые перчатки эльфийской работы с пришитыми снаружи небольшими серебряными шипами на фалангах каждого пальца, зимние тёплые сапоги и штаны, вязаную закрывающую голову и горло шапку под шлем, несколько тёплых рубах, подштанников и вязаных носков.

С удовольствием обнаружив, что наполненный серебром кошель у меня почти не полегчал после этих всех покупок, я выбрал себе в ряду оружейников и бронников прочную и красивую кирасу работы дварфов, тяжёлый шлем с откидывающимся забралом, защитные наколенники и налокотники, пристёгивающиеся к подошвам шпоры. Ну, и на все оставшиеся деньги купил качественный клинок. Хозяин лавки – толстый дварф с густой чёрной бородой до пояса – с удовольствием рассказывал про это оружие, которое ковал его родной брат. Отличный прямой меч работы дварфов клана Тяжёлой Руки, длиной в три локтя, но при этом не слишком тяжёлый. Лезвие из сплава адамантина и чистого рудного железа, с травлёным по всей длине рисунком в виде геометрического орнамента и вплетённых в эти линии магических рун. Меч был обоюдоострым, с длинной оплетённой полосками шершавой кожи рукоятью, широкой крестовиной с защитными шипами вперёд и с навершием в форме горного кристалла. Клинок был магическим и едва заметно светился слабым голубоватым светом. Продавец рассказал, что клинок зачарован на нанесение больших повреждений, а также для увеличения шанса нанесения тяжелейших критических ран противнику. Кроме того, клинок не ржавеет, не ломается и не цепляется за ноги при ходьбе. В общем, отменное оружие, которое стоило целых пять тысяч золотых монет. У меня с собой было чуть меньше, но дварф согласился скинуть цену. Наконец-то у меня появился достойный рыцаря клинок!

Эльф все свои деньги тоже потратил – купил зимнюю одежду, кривой короткий клинок и тугой большой лук из белой древесины. Лук Фириат покупал в лавке у светлого эльфа, и продавец, на мой взгляд, безбожно завысил цену на оружие. Но Фириат даже не пытался торговаться, заплатив названную торговцем сумму. Когда мы отошли от прилавка, тёмный эльф заметил, что считает ниже своего достоинства торговаться с врагом. А потом, бережно завернув купленное оружие в тёплый плащ, Фириат расхохотался. Он с восторгом признался, что даже не надеялся когда-либо в своей жизни держать в руках настоящий боевой лук оружейников из Стер-Грольнида, столицы светлых эльфов. Мастера Стер-Грольнида делают самые лучшие луки во всей Эрафии, и этот экземпляр он будет использовать исключительно для важных событий. Для простой охоты же ему вполне достаточно подаренного Камилеттой добротного лука.

Наша группа – Фириат, я и человек десять людей из замка Древний Брод – пообедала в той самой таверне, где мы с Камилеттой когда-то попали в неприятности. На этот раз никаких эксцессов не было, и вскоре мы отправились в обратный путь. На обратной дороге мы с эльфом обогнали остальных и поскакали вперёд. Я рассказал Фириату, что дворцовый маг призвал для меня пикси, но поскольку эта фея невидимая, я вообще не знаю – летает ли она рядом или давно потерялась. Фириат выслушал меня и с улыбкой ответил, что я просто не умею обращаться с этими маленькими духами.

Тёмный эльф остановил своего коня, повернулся в мою сторону и начал говорить торжественным голосом. Он рассказывал про великую честь познакомиться с прекрасной феей воздуха, которая сопровождает и оберегает нас, про давнюю историю дружеских отношений эльфов и народности пикси, про знакомые ему с детства рассказы о маленьких колдуньях, которые своим изяществом и красотой затмевали эльфийских красавиц и служили для этих самых эльфиек эталоном женской красоты...

И маленькая колдунья не выдержала. Прямо перед моим лицом на расстоянии вытянутой руки появилась миниатюрная девушка с крыльями мотылька. Она, порхая крылышками в морозном воздухе, висела на одном месте. Раздался тонкий голосок, словно звон серебряного колокольчика:

– Рада познакомиться с тем, кто ценит нас. Меня зовут Виги, я фея воздуха.

– Я благодарю богиню судьбы Фаэтту за то, что она дала возможность лицезреть твою красоту, Виги, – произнёс эльф.