Текст книги "Хрустальная колыбельная"
Автор книги: Мидзуна Кувабара
Жанры:
Альтернативная история
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)
– …
– Могами Есиаки, мой дядя, всегда… – тихо вымолвил Масамунэ.
– Был болезненным опытом?
Сигэзанэ с трудом удержался от того, чтобы неосознанно податься вперед. Масамунэ наградил Косаку тяжелым взглядом. Губы Косаки кривились в его обычной слабой улыбке:
– В этой Ями Сенгоку цель лорда Могами – захватить весь северо-восток. И он уже начал интенсивное наступление против Сэндая. Следует признать, силы Могами преобладают: это лишь вопрос времени, когда Сэндай потерпит крах и падет в его руки.
– Что?!
– Лорд Датэ, прошу, успокойтесь, – сказал Косака. – Почему бы вам не свергнуть его?
– !
Масамунэ резко втянул воздух, Косака внимательно на него смотрел.
– Быстрое продвижение Могами грозит и нашему Этиго. Да, как и Сэндаю. Могами – угроза и нам, и вам.
– Вы имеете в виду, что нам следует объединиться?
– Поражение Могами послужило бы на пользу и Датэ, и Такеда. Было бы проще, если бы Восток и Запад действовали в согласии. Мы сокрушили бы его двойным ударом, – на губах Косаки бродила усмешка. – Разумеется, союз означал бы, что мы сможем рассчитывать на вашу поддержку и в прочих делах. К примеру…
– ?
– Есть и другие трудности, что доставляют неприятности лорду Датэ. Возрождение Асины.
Масамунэ отшатнулся, словно от удара.
– Слышал я, что войска Асины весьма сильны. Они продвинулись с юга, и из-за них лорд Датэ неспособен в полную силу сражаться с Могами. Мы может отправить из Кодукэ (7) (префектура Гунма (8)) подмогу; клан Такеда отвлечет их внимание от Северного Канто.
– …!
– Что скажете, лорд Датэ?
Масамунэ молчал.
Не стремился он к подобному предложению, совсем не стремился. И все же была причина, по которой он не мог дать немедленного ответа… предложение поступило от Такеды Сингена, которого называли сильнейшим в Сенгоку.
В действительности Синген подчинил Северный Канто немногим более двух месяцев назад и сил у него не хватало. Со средствами, имеющимися у Сингена в распоряжении на данный момент, нельзя было, вероятно, и говорить о какой-либо угрозе для Могами. В любом случае, если бы с Могами можно было умно покончить, тогда, возможно, вскоре…
“А не помышляет ли сам Синген о контроле над северо-востоком?”
Таковы, верно, его истинные мотивы.
Сигэзанэ и Кодзюро, по-видимому, испытывали те же чувства. Ни говоря ни слова, они пристально смотрели на каменное лицо Масамунэ – тот сидел неподвижно. Косака помолчал, потом протянул холодно:
– Что ж… мы не требуем незамедлительного ответа, я могу повременить. Пожалуйста, обдумайте наше предложение как можно тщательнее, и через несколько дней я вернусь за вашим решением.
– Вы отправитесь домой?
– Покамест задержусь в Сэндае. Лишь только надумаете дать ответ, пожалуйста, позовите меня, – сказал Косака и встал.
Кодзюро тоже поднялся, чтобы проводить гостя, но тут Косака повернулся к Масамунэ, словно неожиданно что-то вспомнил.
– Есть одно донесение, о котором я забыл упомянуть.
–?
– Оно поступило от одного из наших нуэ, проникшего в клан Могами… лорд Датэ, похоже, что ваша почтенная мать и ваш брат сейчас с Могами.
–!
У всех присутствующих вырвались вздохи изумления.
– Мама и Кодзиро!
– Потому как Охигаси-но-Ката (9) младшая сестра лорда Могами… второй сын Датэ, Кодзиро-доно, выбрал своим защитником Могами-доно. Наверняка, по решению “Демонической Принцессы Оу (10)”.
Масамунэ был поражен:
– Возможно ли, что Кодзиро и мама…
– Вы уверены, Косака-доно?
Косака глянул на Кодзюро и кивнул:
– Да. В прошлой жизни лорд Датэ приговорил его к смерти, заподозрив в измене. Его горечь должна быть сильна, ведь он приходился лорду Датэ младшим братом.
– ..!
– Я убежден, что лорд Датэ не пожелал бы лишать жизни своих мать и брата во второй раз. Если бы Датэ пошли на союз с нами, мы рискнули бы принять на себя все эти неприятные обязанности, – Косака очаровательно улыбнулся и произнес раздельно: – Я ожидаю… положительного ответа.
Он исчез за бумажной перегородкой.
Масамунэ лишился дара речи, он смог только проводить Косаку застывшим взором.
“Неужели… – кулаки его слегка сжались. – Мама…”
Дома и магазины города Сэндая тянулись вдоль реки Хиросэ (11).
Покинув особняк Масамунэ, Косака поднялся на смотровую площадку замка Аоба (12). Здесь стояла статуя, изображающая Датэ Масамунэ на коне, и место это являлось теперь знаменитой достопримечательностью. Вокруг толкались толпы туристов, но вскоре они ушли, и на площадку опустилась тишина.
С востока к площадке приближался одинокий ворон.
Косака протянул руку.
Хлопая крыльями, птица опустилась на его запястье, открыла клюв и несколько раз каркнула.
– Что? – глаза Косаки расширились. – Кагетора прибыл в Сэндай?
Ворон хрипло завопил и замахал крыльями. Косака с секунду хранил молчание, затем усмехнулся:
– Ясно. Кагетора, наконец, явился. Проклятые Яша-шуу Кэнсина действительно начинают прилагать все силы, чтобы сокрушить Ями Сенгоку, – бормотал он, поглаживая красивую глянцевитую черную голову и шею птицы. – Если это и вправду то, что ты планируешь, Кагетора, я не останусь в стороне. Готовься поставить на кон свою жизнь.
Со словами “Хорошая работа” Косака подбросил ворона ввысь. Черные крылья отчетливо мелькнули на фоне ясных летних небес. Ветер пошевелил ветви деревьев.
И вдруг обычная загадочно-обаятельная улыбка Косаки исчезла, будто маску сняли с лица.
– Чтобы сразиться с Одой, Кагетора должен вернуть свои воспоминания… Прости меня, Наоэ.
Он повернулся на каблуках.
Голуби у его ног одновременно взмыли в небо.
*
– Эй, леди, ты как? – спросил Такая, стоя на длинной платформе перед станцией Сэндай (13).
Стоило им сойти с поезда, Аяко сразу же почувствовала себя нехорошо, и лицо ее бледнело все больше по мере того, как они шагали по платформе. Такая даже заволновался.
– Нормально, нормально, – отмахнулась Аяко и присела на ближайшую скамейку. – Ну и аура тут… Что за чертовщина в этом городе творится?
– Что, в самом деле так плохо?
– Счастливчик… Ты, наверное, безотчетно от этого отгораживаешься, – простонала девушка, потирая лоб. – В городе плохая аура… Вряд ли здесь всегда так было.
– ? Это призраки виноваты?
– Может быть. Подобное излучение испускают призраки, полные ненависти. И такое ощущение, что тут негативных эмоций полным-полно…
– Ты правда в порядке?
– Ага… О… нам нужно в храм, который принадлежит одному знакомому Наоэ. Там и остановимся.
Глаза Такаи сузились:
– Храм! Ты хочешь меня в храм засунуть?
– Угу. Потому что там бесплатно.
Такая тоскливо посмотрел в чистое небо.
У него было плохое предчувствие…
Даже спящий, тигр мог чувствовать многое.
Дорога заняла четверть часа на такси. Храм находился на окраине, в некотором отдалении от городских кварталов, на воротах его висела табличка “Сингон-сю Дзико Храм”.
Такая обозрел площадку, почти полностью выложенную гравием.
– Аааа…
– Эй, братишка, сюда.
Они прошли ко входу в приемную и столкнулись с невысоким мужчиной в рабочей одежде – главным аббатом. В руках он держал бамбуковую метлу.
У Аяко вырвалось тихое “О!”.
– Добрый день. Давно вы приехали?
– Да нет, почти только что.
Аббат был пожилой, лет под семьдесят, и для своего возраста необычайно энергичный. Аяко он, видимо, уже знал.
– Долгое путешествие вас, должно быть, утомило. Прошу, входите.
– Мы вам очень благодарны.
Аяко блистала вежливостью изо всех сил, зато Такая, по обыкновению, даже не подумал хотя бы улыбнуться. Именно сейчас аббат его и заметил.
– Ага…
Глаза аббата сверкнули. У Такаи была неприятная привычка в первую встречу впиваться в людей пристальным взглядом, так что обычно парень сразу производил плохое впечатление… вот и теперь он смотрел на аббата со всей свирепостью бездомного пса.
– Значит, это про тебя мне Есиаки рассказывал.
– Эй, эй, Кагетора…!
Аяко чувствительно его пихнула.
– Ай! Какого черта!
– Этот человек нам помогает, так веди себя прилично! Где твои манеры?
Такая неохотно опустил голову в знак извинения, однако взгляда не отвел. Но аббат, как не странно, его непослушанием скорее восхитился.
– Немного сдержанности – и из этого взгляда может выйти толк.
– П-прошу прощения, – заторопилась Аяко. – Он такой невоспитанный… Кагетора! Это Кокурё-сан. А ну-ка скажи “очень приятно”!
– Да хватит на меня бурчать!
– Что ты сказал?!
Кокурё сердечно рассмеялся:
– Ну хорошо, хорошо. Проходите, пожалуйста. Сюда. Вы уже обедали? Позвольте угостить вас чаем.
– Спасибо…
Аяко укоризненно покосилась на Такаю.
На полу гостиной лежали татами, по стенам висели календари и бумажные фонарики. Удивительно, но, ощущая здесь жизнь, Такая чувствовал себя все более неопытным.
– Хватит перед ним приседать. Это отвратительно.
– Ты еще не знаешь, а Кокурё-сан, между прочим, очень упрямый и бывает страшен, если довести.
“Упрям и страшен, ха…” – Такая сделал скучное лицо.
Исходя из услышанного, Кокурё являлся давним знакомым семейства Татибана, семьи Наоэ, которые содержали храм, принадлежащий к той же секте Сингон. Следовательно, аббат был одним из старых друзей Наоэ Нобуцуны… Татибаны Есиаки… и, похоже, знал кое-что о его истинной сущности.
А еще он два года назад помогал Аяко истреблять онре.
“Скукота…” – Такая нахмурился.
Скользнула в сторону бумажная дверь, и появился Кокурё.
– Вещи я оставил в ваших комнатах. Пожалуйста, отдохните пока. Думаю, если вы немного здесь задержитесь, ничего страшного не произойдет.
Аяко низко склонила голову над чашкой ячменного чая. Кокурё, хихикнув, сел перед ними.
– Молодой монах, как твое имя?
– Это вы монах, дедуля, – брови Такаи раздраженно сошлись на переносице.
– Хмм, в общем-то, ты прав. Но я не “дедуля”, меня зовут Кокурё Кейноске. А тебя?
– …Оги Такая.
– Ясно, – Кокуре преувеличенно весело хмыкнул. – У тебя чудесное имя.
Такая насупился сильнее: на колкости или насмешки он реагировал куда болезненнее большинства людей. Однако Кокурё явно делал это не преднамеренно.
– Я слышал о тебе от Есиаки. Выглядишь обнадеживающе: в тебе есть нечто, что засияет, если отшлифовать. Ха-ха-ха!
Аяко, зажатая между смеющимся Кокурё и сжавшим дрожащие кулаки Такаей, напряглась.
– Э…м… ладно, – она поспешно вклинилась между ними. – Что… что сейчас творится в Сэндае? Здесь в самом деле несчастные случаи или как?
– Хмм, похоже на то, – отсмеявшись, Кокуре спокойно сложил руки. – Аура этих земель изменилась. Я живу здесь с рождения, но большие перемены случились в последние несколько месяцев.
– Перемены? Какие?
– Будто распределение плотности изменилось. Разве вы не почувствовали это, когда прибыли в город?
Такая и Аяко обменялись взглядами.
– Я не уверена, но…
– Это как-то связано с теми, кто разрушает здесь здания? – спросил Такая.
– А, те случаи… Я сам ходил посмотреть. Ужасное зрелище… Здания и гимназия полностью уничтожены, и воронка в земле как после бомбардировки.
– …
– Время совпадает. Примерно тогда все и началось, так что вполне возможно, что связь есть.
Глаза Такаи превратились в узкие щелочки.
– И кто, вы думаете, такое делает?
– Я правда не знаю. Но многие рассказывали о вооруженных воинах, которые бродят по улицам.
– ! Воинах?
– В моем деле каждый о подобных вещах слышать будет. Есть и скелеты, и живые воины, и их число быстро увеличивается.
Такая прикусил нижнюю губу. Прямо как тогда, в Мацумото…
– Надо бы, конечно, вам самим все увидеть. Следует провести тщательную ментальную разведку, особенно вам, Аяко-сан. Вы уж наверняка поймете ситуацию лучше, чем я.
– Хорошооо…
Кокурё улыбнулся, глядя на удивленного Такаю:
– Пусть я и старик, я все же могу немного чувствовать ауры. Нечто сродни вашим силам… Ах да, Есиаки кое о чем меня попросил.
– ?
Наоэ?
– Да, это такая честь. Он попросил помочь тебе высвободить силы, которых, я слышал, у тебя просто сокрушительное количество. Похоже, теперь ты моя первостепенная задача.
– Черт! Выходит, мой `учитель’ это…
Такая резко дернул головой, а Кокурё радостно кивнул.
“Вот что называют зловещим предчувствием…”
– Будучи, так сказать, под клеймом одобрения Есиаки, я с удовольствием поработаю твоим учителем, каким бы результатом все ни закончилось. Так что готовься: мы, старики, обожаем, видишь ли, поучать молодых. Это будет обучение “души”. И легко ты не отделаешься.
– Вы… вы издеваетесь!
– Нет, нет, выйдет забавно! Ха-ха-ха!
Аяко присоединилась к Кокурё, однако во взгляде ее, брошенном на Такаю, проступало сочувствие.
Такае захотелось домой.
– Отныне, юноша, называй меня “Учитель”
“М…меня тошнит…”
Первый день в Сэндае – и столько неприятностей.
*
Под вечер они отправились проводить ментальную разведку. Первым разрушенным зданием оказался Бизнес Отель в Мия. Несчастье случилось в полдень, никто из гостей не пострадал, но служащие порядочно перепугались.
– Жуть… – невольно пробормотал Такая.
Здание – его, вернее, его остатки окружала теперь по периметру лента – превратилось буквально в груду щебенки. Остальные постройки были невредимы; и зрелище отеля, бесформенного, покореженного, создавало впечатление ужасающей неестественности.
– Но оно не тронуто… две недели уже прошло, да? Расследование еще не закончили?
– Думаю, нет.
– Нет?
Аяко с убийственно серьезным видом кивнула:
– Я слышала, у каждого, кто пытается подойти ближе, начинает ужасно болеть голова – люди в обморок падают. Похоже, – она подергала ленту, – кто-то установил здесь барьер. Странное чувство, да?
– …
Такая заглянул через ленту.
И правда, остатки здания выглядели до странности зловеще. Возможно, ночная тьма, накрывшая город, была виновата, но пепельные тени руин становились все более мрачными.
Звенели цикады.
Вдруг Аяко вскинула голову:
– Кагетора!
Она смотрела на развалины. Над темной массой бетона парил бледный огонь.
“Блуждающий огонек…”
Стоило им обоим обратить внимание на пламя, как то вдруг начало увеличиваться и делиться. Некоторые огоньки поплыли к обозначенной лентой границе, увлекая за собой лучи призрачного света.
А затем появилось ощущение множества взглядов.
Между Такаей и Аяко мягко скользнул теплый ветер. Нет, не ветер – ауры людей. Такая, чувствуя бегущий по спине холодок, повернулся и судорожно сглотнул.
К отелю стекались бесчисленные призраки.
Они собирались здесь подобно мотылькам, что спешат на пламя.
Люди, промокшие насквозь; люди, которые едва тянули по земле свои искрошившиеся тела; обезглавленные люди… Дети, самураи, крестьяне, безликие и почти бестелесные скелеты… Их были сотни, тех, кого, казалось, притягивало само сердце этих руин.
– Ч…
Такая окаменел, Аяко подобралась.
Лица призраков исказила ненависть.
– Проклятье! Они сейчас нападут!
– Что?!
Призраки атаковали немедленно, с неприкрытой злобой. Аяко соединила ладони.
– Ари нари тонари анаро наби кунаби! БАЙ!
Пространство разомкнулось и втянуло призраков в себя.
Остальные одновременно оборачивались, пронзая Такаю и Аяко пристальными взглядами.
– О, дерьмо! Леди, осторожно!
– Заткнись и помоги!
– Блин, сзади!
Аяко крутнулась на месте:
– БАЙ!
Призрак, подбирающийся к ней со спины, исчез.
– Да уж, ты слабее, чем я думала.
– Не время для оскорблений! Ай!
Очередной призрак и еще, еще. Помахивая мотыгами, бывшие крестьяне надвигались на Такаю.
– Кагетора, тебуку!
– Не могу я! Ай!
Мотыгой ему задело бок. Онре подступали к парню, выглядели они до того озлобленными, что Такая и думать про тебуку забыл. Аяко разочарованно прищелкнула языком:
– Какой же ты никчемный! БАЙ!
Призраки, окружившие Такаю, незамедлительно испарились.
Однако онре не сдавались. Расценив людей, как врагов, они собрались в колоссальную сферическую массу душ и полагались на свою численность, что помогало пускать в ход потрясающую энергию даже тем из онре, кто не был силен сам по себе.
Такая и Аяко явно попали в переделку.
– Мы же до полусмерти замотаемся, если драться с ними будем!
Аяко кривилась от напряжения.
– БАЙ!
Призраки разлетелись во все стороны, как искры от фейерверка.
“Они отступают?”
Призраки спасались от гайбаку Аяко. Ей не хватало сил, чтобы связать всех, и она пыталась захватить хотя бы часть… не велика польза!
Аяко запела:
– Ноумакусаманда боданан байсирамандая соака!
Ладони ее сомкнулись в символическом знаке Бисямонтэна, голос взлетал к небесам:
– Намутобацу Бисямонтэн!
Вокруг кулаков занялся свет.
– Даруй мне силу Твою, дабы истребить зло!
Она с силой развела руки.
– Тебуку!
Из ладоней хлынуло сияние, рванулось к онре и поглотило их. По ушам ударили страшные вопли.
– ! – Такая закрыл глаза руками, спасаясь от ослепительного белого света.
Прежде чем открыть их, он обождал немного.
И воцарилась тишина.
– Как всегда удивительно.
– Да ну? Если это удивительно, тогда что насчет твоего кеккай-тебуку?
Такая опустил голову. Он совсем забыл.
– Эээх, ты мне даже не помог – да их из-за этого половина сбежала. Я все расскажу Наоэ.
– Я не могу помочь, если не помню, как это делается. И вообще, что за фигня тут была?
Аяко смерила взглядом гору обломков.
– Похоже, кто-то сотворил здесь призыв мертвых.
– Призыв мертвых?
– Его используют, чтобы вызывать призраков. Нечто вроде магнетизма. Похоже, кто-то совершил в здании заклинание, и оно начало притягивать призраков. Думаю, если заклинание не развеется, оставшиеся снова сюда придут.
Такая с сомнением нахмурился:
– Так из-за этого оно обвалилось? Кто-то уничтожил отель, чтобы вызвать призраков… или как?
– Нуу, я пока не уверена. Но если это еще где-нибудь случится…
Однако… Кто и зачем?
Такая сощурился, глядя на то, что осталось от отеля:
– Получается, надо проверить?
– Верно, но… – Аяко зло на него посмотрела. – Сначала научись использовать свои силы. А то будет, как только что… нет у меня времени с тобой в няньки играть.
Такая, несколько пристыженный, убрал со лба челку.
На улицах Сэндая ярко горели неоновые огни.
–
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Косю – во времена периода Сенгоку провинция в центре Японии под управлением Такеды Сингена. Теперь префектура Яманаси.
2. Датэ Масамунэ
Титулы: Этизэн но Ками, Муцу но Ками.
Также известен как: при рождении – Ботэнмару, в зрелом возрасте – Тодзиро, посмертно – Тэйзан, именовал сам себя – Фудзивара но Масамунэ, в религии – Такэру Хикономикото, прозвище – Одноглазый Дракон.
Известный дайме северо-восточных земель Японии в период Сенгоку. Глава клана Датэ в шестнадцатом поколении, основатель Сэндай-хан. Старший сын Датэ Тэрумунэ и Есихимэ, дочери Могами Ёсимори.
Родился в замке Ёнэзава (современная префектура Ямагата). Переболев в детстве оспой, ослеп на правый глаз, из-за чего позднее получил прозвище Одноглазый Дракон. Именно этот недостаток был причиной того, что его мать посчитала старшего сына неспособным возглавить клан и благоволила к младшему. В 1584 году Датэ Тэрумунэ снял с себя обязанности главы, тогда Масамунэ убил своего брата и в возрасте 18 лет занял место отца.
Известен как отличный тактик. Вскоре после того, как он возглавил клан, Очи Садацуна,
вассал Датэ, перешел на сторону клана Асина в регион Айзу. В ответ на это предательство Масамунэ объявил Асина войну, но был вынужден отступить под натиском генерала Ивасиро Морикуни. Тремя месяцами позже Масамунэ захватил цитадель Очи в Отэмору и казнил около восьмисот человек. Затем люди из клана Хатакэяма, который был извечным противником Датэ, похитили отца Масамунэ. Тэрумунэ погиб, когда Масамунэ и его войска вступили в бой с похитителями. Между кланами разгорелась война, Масамунэ безжалостно подчинил соседние кланы, даже те, с которыми клан Датэ был связан браками или родством. Он одержал победу над Асина в 1589 году. После Тоетоми Хидэеси попросил его взять осадой замок Одавара, принадлежащий Ходзе.
Масамунэ служил и Тоетоми Хидэеси и Токугаве Иэясу, хотя полностью никому из них не доверял. При Токугаве Иэясу Масамунэ получил одно из самых больших феодальных владений и превратил Сэндай из рыбацкой деревушки в большой процветающий город. Снисходительно относился к иностранцам, христианству и его последователям. Финансировал первую японскую экспедицию, которая в своем плавании вокруг света посетила Филиппины, Мексику, Испанию и Рим.
Датэ Масамунэ умер в Эдо в возрасте 70 лет от рака желудка, согласно завещанию и последней воле похоронен в Зуиходэн. Клан возглавил его второй сын (старший от официальной жены Мэгохиме) Датэ Тадамунэ.
3. Осю – самая большая провинция в средневековой Японии. Располагалась на северном Хонсю; власть над ней во время периода Сенгоку находилась в руках разных кланов, включая Уэсуги, Намбу и Датэ. Ее поделили на следующие префектуры: Фукусима, Мияги, Иватэ и Аомори.
4. Коё Гункан – Книга содержит детальные описания и статистики военных действий клана Такеда. Ее составил Косака Дандзе Масанобу и окончил Обата Кагэнори. В книге описаны стратегия, тактика и исход главных битв Такеда, включая сражения Такеды Сингена и Такеды Кацуёри.
5. Могами Ёсиаки – Дайме Ямагата-хан в провинции Дэва. Поддерживал и Тоетоми Хидэеси и Токугаву Иэясу. Сражался с Уэсуги Кагекацу, так же как и в битве Сэкигахара в 1600 за Токугаву бок о бок с Датэ Масамунэ. Сфера его влияния расширилась до 520 тысяч коку.
После того, как Могами Есиаки умер от болезни, место главы занял его сын Могами Иэчика.
6. Дэва – провинция Японии, была оторвана от Этиго. Включала части современных префектур Ямагата и Акита. Находилась под властью кланов Могами и Акита.
7. Кодукэ
Также известна как: Козукэ-но-куни, Джосю
Старинная провинция Японии под управлением клана Уэсуги, теперь префектура Гунма.
8. Префектура Гунма – самая северная префектура области Канто, находится на Хонсю.
9. Охигаси-но-Ката
Также известна как: Ёсихиме. Прозвище – Демоническая Принцесса Оу.
Мать Датэ Масамунэ, дочь Могами Ёсимори и младшая сестра Могами Ёсиаки, Ёсихиме родилась в замке Ямагата в Дэва. В возрасте 19 лет отдана в жены Датэ Тэрумунэ и родила двоих сыновей: Датэ Масамунэ и Датэ Кодзиро. Первенца она ненавидела, потому что он был слеп на один глаз, Кодзиро же любила. Масла в огонь подливало то, что Масамунэ сопротивлялся клану Могами, а Ёсихиме передавала информацию своим родственникам в этот клан. В 1585 году после смерти Тэрумунэ она решила убить Масамунэ – тогда бы главой смог стать Кодзиро.
В 1590 году, когда Масамунэ участвовал в кампании Тоетоми Хидэеси против замка Одавара, Есихиме собственноручно принесла Масамунэ еду, куда был добавлен яд. Хотя Масамунэ и съел пищу, он все же успел принять противоядие. Вскоре он принудил Кодзиро совершить сэппуку, а Есихиме вернулась в клан Могами.
В 1614 году после смерти Могами Ёсиаки клан Могами начали раздирать внутренние распри. В 1622 году Ёсихиме больше не смогла поддерживать в клане свой статус и попросила у Масамунэ разрешения вернуться, что он ей позволил. Она поселилась в замке Сэндая и умерла годом позже в возрасте 76 лет.
Из содержания писем и стихов, которыми обменивались мать и сын, можно заключить, что Масамунэ простил Есихимэ в последние ее годы.
10. Оу – название местности, объединяющей провинции Муцу и Дэва.
11. Хиросэ – река, которая протекает вокруг замка Аоба и города Сэндай.
12. Аоба – также известен как Сэндай-дзе, Годзеро. Буквально: “Руины Замка Свежих Листьев”.
Замок в Сэндае, построенный Датэ Масамунэ в 1601 году. Был правительственным зданием в Сэндай-хан; сейчас историческая достопримечательность Японии.
13. Станция Сэндай – железнодорожная станция, находится в городе Сэндай, префектура Мияги. Построена в 1887 году.
Кувабара Мизуна
ХРУСТАЛЬНАЯ КОЛЫБЕЛЬНАЯ (книга 3)
Перевод с англ.: Кана
Глава 3: Моховая роза
По-любому, они не могли сделать и шагу, пока не выяснили, что все-таки происходит. Поэтому Аяко начала детальную ментальную разведку в городе на следующий же день.
Такая, в свою очередь, начал тренировку по развитию своих сил под руководством аббата Кокуре.
Тренировку, которая оказалась довольно-таки строгой.
Его заставили подняться безбожно рано и подметать окрестности сада и главных храмовых построек, затем, после поспешного завтрака даже без “пожалуйста”, – посетить утренние службы. И только после всего этого, когда Такая замотался настолько, что на смену угрюмости пришло приглушенное изумление, Кокуре, наконец, встретил его серьезно.
Формально усаженный перед алтарем с ладаном, Такая развернулся к Кокуре.
– Видишь ли, твоя нервозность означает, что у тебя нет необходимого спокойствия. Это гнетет твое сердце, и то, что должно изливаться, заперто внутри, – объяснил Кокуре и правой рукой потянулся к Такае – строго хлопнуть того по плечу. – Если ты будешь носить на плечах этакую злобу каждый день, то растратишь большую часть своих драгоценных сил впустую. Сперва ты должен расслабиться. Настройся на то, чтобы принимать вещи легко.
– …
– Все разговоры о силе желания или о сверхъестественной силе очень преувеличены; на самом деле сила возникает из тонкости души. Если ты смог понять суть предметов, если ты смог стать мудрым, ты сможешь обладать ею. Это как беседа, которую, раскрыв сердце, ты ведешь с собственной маленькой вселенной. Упрямство, которое живет в тебе сейчас, никогда не позволит достигнуть мастерства.
Кокуре вздохнул, видя, что Такаю раздражают его непонятные слова. Потом выражение его лица смягчилось.
– Ну ладно, ты скоро поймешь, – проговорил аббат и поднялся на ноги. Когда он вернулся, то принес нечто вроде свитка.
– Сперва расслабься и очисти разум. Теперь скрести ноги вот так, – Кокуре показал позу лотоса, и Такая сел так же. – Хорошо. Мы приступим к одному из методов Канхо (1) – методу очищения сознания от отвлеченного путем подсчета вдохов. Это называется Сюсокюкан (2) Он не только позволит тебе сконцентрироваться, но и подготовит к общению с твоей вселенной. Для этого тебе нужно считать от одного до десяти, по счету на каждый вдох. Когда досчитаешь, начинай сначала. Теперь, – Кокуре показал развернутый свиток, – необходимо представлять в воображении символы Аун (3): на выдохе – а(4), на вдохе – ун(5). А именно вот эти.
В свитке значились огромные
(A) и
(УН) – символы из санскрита.
– Аун произносится как “а” и “н”. Звук “а” получается, когда ты открываешь рот, “ун” – когда закрываешь; символы эти, по своему существу, охватывают все существующее от начала до конца…другими словами, они выражают все. Рты стражей Нио (6) у ворот нашего храма устроены именно в форме “а” и “ун”.
– Яяяяясно…
– Когда дышишь, рисуй эти символы в воображении. Одновременно выбрасывай из головы праздные мысли и приводи сознание в равновесие. Когда сможешь это сделать, перейдешь на второй уровень, – палец Кокуре скользнул по символу “а”. – Следующий этап – Адзикан (7), вид медитации. Вписываешь “а” в круг полной луны и чувствуешь себя одним целым с Даиничи Нераи…это один из самых эффективных способов, представленных в Сутре Махаваирокана (8).
– Одним целым с Даиничи Нераи…?
– Даиничи Нераи – Будда в начале космоса, а знак “а” его символизирует. При виде этого символа ты видишь начало космоса…и основы собственного микрокосма. Он на самом деле обладает силой уравновесить ток крови в каждой части тела…позволяет тебе осознать течение объединенных способностей и разума, когда они сливаются воедино, – Кокуре чуть улыбнулся. – Повторяй, пока не сможешь контролировать этот ток по желанию. Высвобождение твоих сил тоже от этого зависит.
…Такая наполовину верил, наполовину сомневался, но…
Кокуре выпрямился:
– Хорошо. Теперь концентрируйся. Начни со счета дыхания. Представь “а” и “ун”. Хорошо? Пожалуйста, зажмурься.
Такая восстановил в памяти символы санскрита и, как ему велели, закрыл глаза.
– Расслабься. Дыши естественно. На выдохе представляй “а”. На вдохе – “ун”. Считай вдохи…верно, просто пусть все будет естественно…
Вдыхая и выдыхая, Такая рисовал в воображении “аун”.
“A”…
“УН”…
– Просто воображать их недостаточно. Ты должен рассмотреть. “Дыхание”…другими словами, “аун”. Разгляди их в воображении.
Три…
Четыре…
Кокуре молча наблюдал за Такаей; нелегко было войти в это состояние с первого раза.
И конечно, Такая делал не в точности то, что ему сказали. Ему приходилось держать в голове образы, поэтому дыхание и медитация не были одновременными; да и плечи скорее напряглись еще сильнее, нежели расслабились. Кроме того, ему было трудно сосредоточиться, ощущая на себе взгляд Кокуре.
“Какого черта я должен это делать?” – думал он раздраженно, однако, под взглядом Кокуре он не мог просто остановиться. Такая даже и не хотел серьезно стараться…но, пока другого выбора не оставалось, продолжал с кашей в голове считать.
И потом…
Минут через двадцать что-то начало меняться.
Сам Такая не ощущал ничего. Нет…он в самом деле начал входить в медитативное состояние, но не замечал этого.
С каждым повтором цикла счета его дыхание и представление вправду соединялись и гладко текли вместе даже прежде, чем он успевал их проконтролировать.
Вероятно, сейчас сознание Такаи было полностью обращено внутрь…та постоянная напряженная бдительность по отношению к внешнему миру исчезла.
“Поразительно… – Кокуре в восхищении сильно втянул воздух. – Какая чудесная концентрация.”
В пространстве вокруг Такаи не было ни единого следа беспокойства.
Его беспокойство растворилось, как только он погрузился в медитацию.
Кокуре задумчиво прищелкнул языком. То, что Такая достиг успехов за такое короткое время, медитируя впервые…его таланты действительно выходили за грань обычного.
“Есиаки и в самом деле поручил мне адски способного юношу. “
Может, и чтобы высвободить его силу, понадобится меньше времени, чем ожидалось?
И пока Кокуре размышлял…
Плечи Такаи слабо дернулись. А потом его ритм внезапно сбился.
“?”
Дыхание Такаи и воображение “аун” стали напряженнее. Он немедленно попытался расслабиться, но очевидно больше не мог войти в медитативное состояние, однажды потревоженное.
Кокуре заинтригованно посмотрел на Такаю:
– Молодой монах…?
Услышав голос Кокуре, Такая наконец открыл глаза и глубоко вздохнул.
– Что-то не так?
– А…нет, – Такая выглядел слегка взволнованным. – Просто вот только что…что-то…
– Что-то? Что именно?
Такая замолк. Он не мог выразить это словами. Нет, хоть он и не мог ничего вспомнить, кроме образа, но почувствовал в себе нечто, мешающее войти в глубокий транс.
Или точнее было бы сказать, что нечто вытолкнуло его из глубин подсознания…?
Такая никак не мог представить, что, возможно, дело было во внушении Кагеторы – его другой личности: эта стена, которая выросла из руин сознания Кагеторы, чтобы запечатать его память, препятствовала проникновению извне и откликалась в Такае головной болью.
– Попробуем еще раз?
– А…? Ну, ладно…
Такая отважно попытался снова, но на этот раз все не пошло так гладко. Сколько бы он не считал вдохи, отвлекался прежде, чем успевал взять себя в руки.
