Текст книги "Янтарный звездопад"
Автор книги: Мидзуна Кувабара
Жанры:
Альтернативная история
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)
А уже перевалило за полночь.
В Сэндае армию Могами значительно потрепали Датэ и Перерожденные Уэсуги, поэтому Могами Есиаки перегруппировал оставшееся войско и направил его к замку Аоба, чтобы продержаться до прибытия основных сил. Судя по всему, он серьезно намеревался еще потягаться с Датэ в финальной битве. Войска Нанбу и Сатакэ были уже на подходе, и Масамунэ готовился к решающей схватке. Но все же… Такая был полон решимости не допустить случившегося в Мацумото. Им придется как можно скорее убить генерала Есиаки, чтобы предотвратить войну, которая могла вот-вот разразиться в Сэндае.
“Если мы сможем просто прикончить этого генерала…”
Войска больше не могут сражаться – так оценил ситуацию Такая. Он обсуждал это с Масамунэ. Они просто не могли допустить, чтобы в битве пострадали простые люди. И Масамунэ согласился, и решил идти на замок Аоба. Но все-таки…
– Допустим так, но мы не можем отдать Сэндай этим оншо, которые крутятся прямо у нас под носом. Коли они атакуют, так у нас только один выбор: принять сражение. Мы должны ударить.
– Лорд Масамунэ, но…
– Уэсуги-доно, – глаз Масамунэ предупреждающе сузился. – Почему ты уперся в мысли, что мы, мертвые, восстали, дабы нарушать порядок мироздания? Мы просто желаем уберечь Сэндай. Мы живем дополнительное время, дарованное нам, дабы защитить земли наших потомков от недоброжелателей.
– …
– Для выходцев из Сенгоку достаточно сражаться. И мы будем защищать Сэндай до последней капли крови, до последнего вздоха.
– …
Такая не нашел слов для возражения; помолчав, он согласился:
– Хорошо.
*
Замок Аоба, когда-то владение Датэ в Сэндае, теперь был занят войсками Могами.
– Какое унижение: замок Датэ во владении Могами, – пробормотал одетый в доспехи Сигэзанэ сквозь стиснутые зубы.
Он стоял перед большим мостом, ведущим к Аоба. Масамунэ приказал ему, Датэ Сигэзанэ, командующему восемью десятками воинов, предоставить помощь Якшам. И теперь, проводя разведку, они были настороже. Между ними и Могами Есиаки стояло сотен пять вооруженных солдат. Когда они приблизились к замку, то увидели бледное, слабо различимое сияние, поднимающееся над руинами.
– Восхитительный замок, – в восхищении проговорил Чиаки. – Ландшафт будто под него делали… Прямо-таки натуральная крепость.
У подножия холма Аоба, на котором стоял замок, прихотливо разливалась река Хиросэ, а позади находилось Болото Пасти Водопада, где холм резко обрывался – и метрах в восьмидесяти внизу лежала долина. Все это составляло своего рода естественный крепостной ров.
– Замок Аоба так просто не покорится… Прямо как мы, Датэ, правда? Кто захочет войти, тому придется перебраться по одному из мостов.
– Верно потому они тут и обосновались, – добавил необычайно воодушевленный Сигэзанэ: судя по всему, он был из тех, кто вернулся на землю ради борьбы. – Но так странно…идти на собственный замок… Я хотел когда-то проверить его силу. И вот думаю, придется постараться.
– Сигэзанэ-доно, где защита кажется всего слабее? – поинтересовался Наоэ.
– Не волнуйтесь, – оскалился Сигэзанэ. – Мы знаем каждый уголок в этом замке, так что проведем вас. Вам нужно только идти следом.
Сигэзанэ повернулся к Такае:
– С вашими силами у нас более чем достаточно возможностей прорваться. Позвольте начинать, Уэсуги-доно.
Такая, сверкнув глазами, кивнул.
И тогда Сигэзанэ скомандовал:
– Вперед…!
– Ооооооооааа…!
Костяные воины Датэ с грозным ревом ринулись на мост.
Едва они перебрались на другую сторону, как навстречу бросился отряд врагов. Сигэзанэ, стоящий во главе Датэ, выступил вперед и обнажил меч.
Бум.
Скелеты двигались с глухим негромким стуком. Воины Датэ направлялись прямо в гущу противника, миг – и две армии сошлись в кровопролитной схватке. Якши врезались в неистовую толпу.
– А ну прочь с дороги!
Скрррр
Из меча Бисямонтэна в руках Такаи вырывался гудящий вихрь, и воины, которых он касался, пропадали.
– Ари нари тонари анаро наби кунаби!
К нему присоединились Наоэ и остальные Якши:
– БАЙ!
То и дело пространство где-нибудь искажалось, и воины в том месте исчезали – это тебуку Яша-шуу отправляло тех, кто осмелился стать на их пути, в иной мир.
– БАЙ!
– БАЙ!
Такая, прорываясь вперед, разил мечом тех, кто преграждал путь; тыл защищал Чиаки: Аяко изгоняла воинов, нападающих слева, а Наоэ с помощью ресса-тебуку прикрывал их с правой стороны.
Вот так, объединенными силами, они в мгновение око расправились с онре, защищавшими мост.
– Уэсуги-доно, сюда!
– Идем!
Могами не собирался так просто сдаваться: он собрал войско, едва заметив их присутствие. Защита замка немедленно усилилась – тропу, ведущую на холм, тут же заполонили скелеты Могами, бросившиеся в атаку, подобно воющей лавине.
– Уйй…!
Чиаки изгнал вражеского воина, когда меч того оцарапал Такае грудь.
– Как ты, Кагетора?!
– Прости!
– …! – это онре напал на Аяко сзади.
– Нэ-сан!
– БАЙ!
Шшурп!
Выкрик Наоэ застал воина в самый последний момент.
Словно беспощадные Яша – мстительные боги, в честь которых они носили свое имя – Перерожденные Уэсуги изгоняли всех нападающих без разбору.
– Прочь с дороги, а то на куски порублю…!
Такая размахивал мечом Бисямонтэна, похожий на демона с налитыми кровью глазами и окутавшей его аурой, переполненной жаждой убийства. Защитники замка больше не смогли сдерживать их. Стал виден музей Сэндая(1) около третьего крыла, но времени укреплять позиции не оставалось.
Ба-бах!
Внезапно раздался громкий взрыв. Сила раздробила тротуар и сбила многих воинов с ног.
– Ах вот вы как, поганцы! – заслонившись, выкрикнул Чиаки.
Крррак!
Земля загудела, и ненпа Чиаки разорвалась в самой гуще загородивших путь онре. Тут же несколько из них превратились в огненные столбы; некоторых подбросило в воздух – в суматохе призраки метались во все стороны, пытаясь сбежать. Взрыв гнул деревья, как соломинки.
– Аааааа!
Сигэзанэ ожесточенно крутил мечом, Такая убивал тех, кто приближался справа.
– !
Но вот один незамеченным подскочил сзади. Такая, уклоняясь от удара, потерял равновесие, споткнулся о низкую ступеньку и грохнулся на асфальт. Сверху летел меч…!
– Кагетора-сама!
Банг!
Воин отлетел, окутавшись снопом искр – это сработала гошинха Наоэ. Мужчина подскочил к Такае и опустился на колени, тяжело переводя дыхание:
– Кагетора-сама, как вы?
– Все путем… Ничего страшного…!
Еще один удар силы обрушился совсем рядом, и Такая тут же всколыхнул гошинху, прикрывая Наоэ.
– Проклятье…
– Кагетора-сама!
Такая воткнул меч в землю и оперся на него.
– Ну ладно. Хватит уже стараться перебить всех здесь…мороки много, – его глаза вспыхнули, и он, взмахнув катаной, скомандовал: – Давайте прямо наверх!
*
– Что за шум такой…? – Могами Есиаки управлял войсками, стоя на обзорной платформе руин замка Аоба. Он как раз бранил нуэ за медлительность главной армии, когда услышал подозрительные звуки. – Что за голоса? Что происходит?
– Доно! – это прибыл посыльный. – Батальон Датэ, который мы отследили, пробился через левое крыло и направляется сюда!
– Масамунэ?!
– У них там какая-то ужасающая сила, из-за которой воины исчезают, толком и меч не занеся!
Есиаки мгновенно прищурился:
– Как?!
*
– БАЙ!
Скелеты исчезали один за другим: в окрестностях третьего крыла замка Аоба между воинами Могами с одной стороны и объединенными силами Датэ Сигэзанэ и Перерожденных Уэсуги с другой развязалась жестокая битва.
Сигэзанэ из ада пламени и воплей закричал:
– Мы справимся здесь, а вы идите дальше, Уэсуги-сан!
Такая кивнул в сторону голоса и позвал товарищей:
– Бросайте здесь всё! Наша цель – Есиаки! Просто расчистите путь!
– Как прикажете!
Повинуясь приказу Такаи, Наоэ, Чиаки и Аяко двинулись вперед – они отбились от костяных воинов, преграждающих дорогу, и подошли к крутому склону, на верху которого располагалась Главная Цитадель. Их успешный путь отмечали взрывы, которые то и дело раздавались вокруг. Единственной целью был Могами Есиаки.
– Назад…!
Меч Такаи взревел: из-за утеса показался конный отряд.
– Ступай дальше, Кагетора! – выкрикнул Чиаки, переплетя пальцы в мудре Бисямонтэна.
– БАЙ!
– Справишься с ними сам, Чиаки!
Когда Такая и другие Якши проскользнули мимо застывших врагов, Чиаки прочел мантру и повысил голос:
– Дабы изгнать этих демонов…даруй мне силу твою!
Такая, Аяко и Наоэ прорвались сквозь остатки ворот. Позади полыхнул безжалостный свет кохо-тебуку. Воины напали на них с верхней площадки каменной лестницы, но Такая достал их мечом Бисямонтэна – воздух разорвали пронзительные крики и гневный рев. Аяко и Наоэ сплели пальцы, заслоняя Такаю:
– БАЙ!
– БАЙ!
Стражи, охраняющие дверь, пали. Перерожденные выбили ее – Есиаки должен был быть совсем рядом, больше они никого не заметили. Основные силы наверняка обретались в Главной Цитадели.
– А ну прочь, козявки!
Такая размахивал мечом изо всех сил, а Наоэ тем временем прикончил преследователей, но тут вражеских воинов снова прибавилось.
– Что за докука! Я их сейчас прямо здесь порешу!
– Харуиэ!
– Положитесь на меня! – выкрикнула Харуиэ и, опустившись на колено, прижала руки к земле. – Еееееу!
Снизу вырвались острые, словно лезвия бритвы, языки пламени и пронзили нападающих.
– БАЙ!
Аяко подловила воинов на гебаку – все они застыли. А Такая и Наоэ помчались к обзорной платформе.
– Ах…!
Есиаки узнал о беспорядках в рядах солдат. На последнем кордоне на Такаю и Наоэ напали мужчины, одержимые духами Могами, силясь защитить господина. Но Такая не обратил ровно никакого внимания ни на жуткий взрыв, ни на разлетевшийся бетон – он собрал силу и выкрикнул:
– Прооочь!
Атакующие отлетели, Наоэ немедленно проговорил: “БАЙ!”, и духи с режущим слух звуком исчезли. Деревья занялись огнем. Теперь перед ними остался только мужчина среднего возраста.
– Вы, проклятые… – он смотрел на них, дрожа от ярости.
– Представитель Уэсима…нет, вернее… – Наоэ сверкнул глазами. – Могами Есиаки!
Даже будучи загнанным в угол, Есиаки не потерял самообладания. Он с вызовом смотрел на Такаю и Наоэ:
– Ах, так ты генерал Призрачной Армии Уэсуги? Уэсуги Кагетора?
– Ты доставил нам… чертову пропасть проблем, папаша, – выдохнул Такая. – Но мы-таки до тебя добрались. Так что прекращай эти дерьмовые штучки и ступай на тот свет подобру-поздорову! Твой сыночек уже заждался возле речки Санзу(2).
– Какие несдержанные речи, Уэсуги, – Есиаки склонил голову. – Я, Могами Есиаки, не сдамся по твоей прихоти!
– Фе, где-то я уже это слышал, – презрительно фыркнул Такая и скривил губы в усмешке. – Здешнее население и без тебя столицу перенесет, если понадобится. А когда ты суешь свой длинный нос, так только люди гибнут.
– …
– Это месть тех, кто умер из-за тебя. Тем, кто умер давным давно, очень трудно мстить, но кто-нибудь это сделает, иначе им не упокоиться с миром, – добавил Такая, закидывая на плечо меч Бисямонтэна. – Даже теперь они за твоей спиной…
– Что?! …Аааа! – оглянувшись, генерал увидел толпу неупокоенных духов, паривших в воздухе с ненавистью на изуродованных лицах. – О…они…
– Поздно пугаться. Это мертвецы, погибшие из-за тебя и твоих людей. Ты же сам призрак, так должен понять их чувства – просто не можешь не понять!
– Т…ты… – Есиаки уставился на Наоэ. – Это ты привел их сюда? Проклятье на твою голову… это ты убил Еси? Убил и сбежал? А Кодзиро!
Наоэ, понизив голос, ответил:
– Я не сбежал. Это Кодзиро-доно отпустил меня.
– Что…! Кодзиро освободил тебя? – Есиаки пребывал в полном недоумении. – Невозможно. Это…
– На самом деле Кодзиро-доно не хочет быть союзником Могами. Во всем виновата мать, мечтавшая о карьере правителя для сына.
– И Кодзиро…
– У тебя больше нет союзников, – твердо проговорил Такая. – Дурень, ты доверился отпрыску Датэ, а не собственному сыну.
– Гррр…Ты…!
– Хорош трепаться, Есиаки, – из тела Такаи плеснуло темно-красное сияние. – Пора уже с этим всем покончить!
– ! – вдруг Есиаки выпрямился и вскричал: – Зао Гонгэн Дэвы(3), дай мне твою защиту!
Такая и Наоэ моментально застыли: Есиаки окружила мощная энергия, земля загудела, и страшное в своей ярости огненное трехглазое божество нависло над ними.
– Чего…!
То был бог-защитник священной горы Дэва Ямагата, Зао Гонгэн. Зао Гонгэн набрал побольше воздуху и выдохнул алое пламя.
– Эээй! – выкрикнул Такая, отшатнувшись. – Меня этими штучками не запугаешь!
– Кагетора-сама!
Наоэ заслонил Такаю от языков пламени и запустил в божество силой – правда, эффекта было мало. Зао Гонгэн продолжал изрыгать пламя.
– Ну как вам?! Даже Яша-шуу Уэсуги не способны изгонять богов!
– Проклятье!
Вокруг бушевал пожар – Наоэ в отчаянии раскинул гошинху, но пламя было слишком сильно.
– Наоэ!
Сзади раздался голос Чиаки: они с Аяко прибежали на помощь.
– Ублюдок!
Чиаки и Аяко выстрелили в Зао Гонгэн своей силой, но, похоже, их удары потревожили божество не сильнее, чем горсть камешков. Бог сощурился и дохнул пламенем уже на них.
– Ух…! – вскрикнул, отскочив, Чиаки. – Наоэ! Коппасин! Бей им!
Наоэ вздрогнул и полез в нагрудный карман пиджака. “Точно”, – подумал он и тут же выудил из внутреннего кармана фигурку – коппасин, который некогда ему дал Чиаки. Наоэ швырнул его в Зао Гонгэн и, скороговоркой пробормотав мантру Семэн Конго: – Он дэйбаякиша манда манда какакака соака, – начертал в воздухе большой исконный символ “УН” . Семэн Конго возник внутри воющего вихря – все три глаза Зао Гонгэн обратились на призванное божество, и они вступили в бой.
– Кагетора! Наплюй на них! Лови заклинателя…достань Есиаки!
– Хорошо!
– ! – Есиаки развернул к парню искаженное страхом лицо, и Такая бросился к нему, окутанный ослепительно яркой аурой. Меч Бисямонтэна пылал.
– О Бисямонтэн с Восемью Мечами! – прокричал Такая, занося катану. – Даруй мне силу твою, дабы уничтожить этого демона!
– Стой…не…не подходи!
Есиаки отступал, в паническом ужасе беспорядочно швыряя силу, но Такая без труда отражал ее гошинхой и не останавливался. От меча исходил огненный свет, а аура Такаи на мгновение приняла очертания Бисямонтэна. И тут меч…вошел в тело Уэсимы. Казалось, ужасный крик Могами Есиаки достиг небес. Пронзив тело Есиаки насквозь, меч засветился пронзительно белым.
– Тебуку!
!
Вокруг его тела занялось ослепительное свечение, разрослось и поглотило и Семэн Конго, и Зао Гонгэн – пламенный свет тебуку в мгновение ока залил сперва обзорную платформу, а затем и весь замок. Предсмертные крики Есиаки звенели в воздухе. А всепоглощающая сила тебуку превратилась в шторм, который валил деревья и жестоко сотрясал землю. Светящийся водоворот оборвал не прекращавшиеся крики Могами. Такая, сжимая меч, стиснул зубы. Катана испускала свет – дрожащий безжалостный свет, который отправил душу Могами Есиаки в иной мир.
И снова на обзорную платформу опустилась ночь. Такая осторожно вытянул меч из тела Уэсимы, и то рухнуло на пол. Зао Гонгэн исчез, а Семэн Конго вернулся в коппасин. Руками Уэсуги Кагеторы генерал Сэнгоку – Могами Есиаки из Дэвы – был изгнан.
Воцарилась тишина. Такая опустился на колени и поднес ладонь к ноздрям Уэсимы – тот дышал: и душа, и тело остались нетронутыми.
– Кагетора-сама… – к нему подошел Наоэ.
Такая еще раз внимательно посмотрел на Уэсиму – обычный человек, теперь, когда душа Есиаки покинула его тело. Не оборачиваясь, Такая запинаясь пробормотал:
– Но теперь-то…теперь жена Кокуре-сан…простит меня?
– …! – глаза Наоэ потеплели, наполнившись сочувствием, и он медленно проговорил: – Теперь – обязательно.
Такая прикусил губу, ладонь на рукояти меча Бисямонтэна слегка подрагивала. Наоэ забрал у него катану, и, когда Такая вопросительно взглянул на него, проговорил мантру, отзывающую меч:
– Он басара бокися боку.
Меч вздрогнул исчез – воплощение Бисямонтэна вернулось на небеса.
– Глянь-ка, Кагетора, – Аяко смотрела вниз, на город, на ярко освещенный Сэндай. Около Кегаминэ тянулась длинная линия оранжевого свечения, будто череда светлячков двигалась к северу. – Это идет армия Масамунэ Датэ.
– …
Масамунэ со своими главными войсками двигался от Сэндая к северу, навстречу армиям Нанбу и Сатакэ, призванным Есиаки. Призраки пересекали реку Хиросэ. Даже не зная, что они направляются на битву, можно было прочитать одиночество в бледном сиянии вокруг них. И…да, точно: они больше напоминали похоронную процессию, чем колонну солдат. Такая огляделся: рядом с ним на Сэндай смотрел и Датэ Масамунэ – здесь стояла его конная статуя. Тогда Такая перевел взгляд в черное небо.
В темноте одинокая падающая звезда проплыла к северу, оставив в небе слабо светящийся след.
*
Юзуру и Косака стояли у подножия моста Хедзегавара около Кегаминэ, провожая воинов Датэ. Юзуру развернулся и взглянул на замок Аоба.
“Такая…”
*
– Сладили они там с Могами Есиаки наконец? – пробормотал юноша; его шелковистые волосы трепетали на ветру. Молодой человек смешанных кровей, на вид лет пятнадцати-шестнадцати, скрестил на груди руки и хохотнул: – Уфф, я то думал поразвлечься с Могами, а он таким глупцом оказался. Гавкал, гавкал, а так и не укусил. – Лицо у юноши было невинное, словно у ангела, одни только глаза горели вгоняющей в дрожь жестокостью. – Как нелегко дергать ниточки, управляющие всей страной… – И юноша с каштановыми волосами окликнул другого, стоящего тут же на берегу реки:
– Стало тебе легче, Кодзиро-доно?
– …
Младший брат Масамунэ, Датэ Кодзиро, не отрывал взгляда от еле видных рядов армии Датэ, уходящих на битву. Журчание реки заглушало гул далекого города.
– Пойдем, Кодзиро-доно, – настойчиво проговорил Мори Ранмару.
– …Да, – Кодзиро последовал за ним, но нет-нет и оглядывался через плечо на армию Датэ.
“Брат…”
Теперь один плеск воды слышался на речном берегу – и никаких людских голосов: только все шептал что-то ночной ветер.
–
ПРИМЕЧАНИЯ:
1. Музей Сэндая – музей истории и естествознания, основанный в Сэндае в 1961 году; располагается в третьем крыле замка Аоба. В основе коллекции – материал, связанный с историей Сэндая, префектуры Мияги и клана Датэ.
2. Санзу – японский буддистский эквивалент реки Стикс; японцы верят, что душа должна переправиться через нее на седьмой день после смерти. Эта переправа может быть трудной или легкой в зависимости от деяний умершего при жизни.
3. Зао Гонгэн – характерное для японского буддизма божество, защитник сюгендо. Обычно его представляют с тремя глазами, щетинистыми волосами, разделенными на три части, приподнятой ногой и злым лицом. Кожа синевато-черного цвета. В правой руке он держит ваджру-трезубец, а левой показывает мудру меча.
Кувабара Мизуна
ЯНТАРНЫЙ ЗВЕЗДОПАД (книга 4)
Перевод с англ.: Кана
Глава 9: Дракон, парящий по Млечному Пути
С памятной ночи минуло два дня. Еще назавтра им пришлось бегать по округе, доделывая то, что не доделали, так что только день прошел с момента, когда все наконец-то успокоилось. Сигэзанэ докладывал, что битва успешно близится к завершению: силы Датэ разбили противника, Нанбу и Осаки пали, Сатакэ отступил. На следующий день войско должно было с триумфом вернуться в Сэндай. Дзикэ-кеккай Могами разбили, что значило снятие массового гипноза над городом, естественно, что план по перемещению столицы тут же пошел прахом. В Сэндае снова воцарился мир, да такой, что трудно было поверить, будто недавно здесь что-то происходило. А вопросы, оставшиеся без ответа, тут же подхватили и завертели телевидение и пресса: насчет таинственного стечения событий той ночью, причина неожиданного краха плана о переносе столицы…
Поступили хорошие новости и из больницы: Кокуре окончательно пришел в себя.
Сквозь открытую дверь в палату лился яркий солнечный свет. Кокуре заулыбался с постели:
– А, пришли-таки.
Такая застыл на пороге:
– Дедушка…
На лицо Кокуре уже вернулись краски, и он выглядел почти здоровым. По словам врача настоятель быстро шел на поправку, и теперь ничего в нем не осталось от человека, который пребывал в тяжелейшем состоянии всего лишь пару дней назад.
– Кокуре-сан, простите за…
– О, давно не виделись, Есиаки, – Кокуре ласково улыбнулся сначала Наоэ, а потом Аяко, которая держала букет. – Ну хорошо, хватит вам всем стоять в дверях, проходите.
– …
Подгоняемые Кокуре, они закрыли дверь и подошли к его кровати. Священник оценивающе взглянул на Такаю:
– Времени всего ничего прошло, а ты сильно повзрослел, молодой монах.
– …
– Понял ты хоть чуточку из того, что я говорил тебе?
Не в силах снести слова Кокуре, Такая повесил голову, его сжатые кулаки подрагивали. Внезапно он упал на колени и пригнулся к полу.
– М…молодой монах?!
– Дедушка! – выкрикнул Такая, прижавшись к полу. – Я…я не знаю, как просить прощения! Пускай я извинюсь…хоть до бесконечности извиняться буду…а тебе ее вернуть не смогу…! Ты меня, наверное, не простишь! Но я…это я виноват…!
Улыбку Кокуре словно стерли, а Такая от всего сердца взмолился:
– Прости меня…!
Наоэ застыл на месте, а во взгляде Аяко читалась глубокая жалость. Такая не двигался, опустив лицо. Священник смотрел на него:
– …ты о моей жене?
Такая не шевелился.
– Что правда, то правда…не приедь ты сюда, она бы осталась жива…
– ! – Такая дернулся, будто от удара.
Но лицо Кокуре светилось только невероятной добротой:
– Если бы ненависть к тебе могла вернуть ее обратно…я бы проклял тебя всеми безднами ада…я бы ненавидел тебя всем сердцем.
– …
– Но жить оскверненным ненавистью…Я уже стар…
Такая изумленно приподнял лицо, а Кокуре продолжал ласково, но твердо:
– Молодой монах, если хочешь действительно искупить вину, не забывай мою жену. Запомни смерть Кокуре Сизуко, запечатай ее жизнь в душе и никогда не забывай.
– …
– И не надо думать о таких вещах. Чужая смерть на душе – тяжелая ноша; не всякий ее вынесет.
Такая, не шелохнувшись, слушал.
– Тогда ты станешь бесполезным, не сможешь и шагу ступить. А так нельзя. Никто не сможет этого сделать. Но, – и старик размеренно проговорил: – Те, кто не забывает значимость воли других, еще не зная ее, осознают и важность собственного “я”.
– …
– Послушай меня, молодой монах, – с нажимом повторил Кокуре. – Стань настоящим человеком. Тебе не обязательно быть сильным, просто стань настоящим. И тогда однажды…ты сможешь принять и свое прошлое, и свои грехи, и боль, причиненную тебе другими.
Глаза Наоэ вдруг расширились; священник бросил взгляд в его сторону, но тут же снова вернулся к Такае:
– Оги Такая, я многого ожидаю от твоего будущего, – и он улыбнулся.
Такая чувствовал, как искреннее расположение Кокуре проникает в душу, и его сердце застучало сильнее. Он не мог не ответить.
– Я обещаю… – решительно проговорил он. – Обещаю…я буду.
Лицо старика просветлело от довольной улыбки, и он, ободряюще кивнув, повторил снова:
– Мне нравится твой взгляд.
Они еще минут двадцать поболтали с настоятелем о прошедших событиях и о планах насчет завтрашнего отъезда, а потом собрались домой.
– Я еще завтра загляну, так что увидимся.
Такая уже вышел из палаты, когда Кокуре кивнул Аяко и Наоэ – и те тоже направились к двери.
– Есиаки…
– ?
Наоэ остановился и оглянулся на голос священника. Кокуре подозвал его к себе:
– Я бы хотел кое о чем с тобой поговорить.
– Со мной?
Наоэ, хоть и слегка недоумевал, но сказал Аяко и Такае, что догонит их, прикрыл дверь и подошел к кровати:
– Да?
Кокуре бросил взгляд на дверь и тихо проговорил:
– Насчет твоего молодого монаха…
*
На обед они все впятером, включая Юзуру и Чиаки, спустились в ресторан отеля. Теперь наконец можно было расслабиться и насладиться едой. После кофе Наоэ начал:
– Завтра мы уезжаем из Сэндая. Нагахидэ и Юзуру-сан едут сразу в Мацумото, Харуиэ…
– Хочешь, чтобы я катила в Акита(1), да? Ни минутки покоя!
Наоэ криво улыбнулся и кивнул – Аяко нахохлилась. Такая, сжимая чашку, поинтересовался:
– А я? Мне что делать?
– А вас я вынужден попросить поехать со мной в Токио. Мы должны изгнать дух Асина Мориудзи из тела представителя Хирабаяси. Билеты на скорый поезд уже куплены, так, пожалуйста, потерпите меня чуть подольше.
– Какого…! Опять?!
– Э? Наоэ, а ты сюда разве не на машине приехал? – удивился Чиаки, а Наоэ скорчил гримасу:
– Ее взорвали в Ямагате.
– Чего?! Бенц?!
– Сефиро. Ну вот, и как мне теперь с семьей объясняться?
От Аяко немедленно поступило предложение:
– Тогда получается…получается, новую покупать будешь? Бери Сюпра! Непременно Сюпра!
Чиаки уставился на нее:
– Фу, проклятье, Харуиэ! Ну и вкус у тебя!
– А что? Чего плохого-то?
– Если будете брать Ниссан, то Скайлайн ничего…очень даже круто, – вставил было Юзуру, но тут же на него налетели Чиаки и Аяко.
Беседа немедля превратилась в пререкания, какой автомобиль лучше. Такая, рассердившись, тоже вставил свои пять копеек:
– Но Наоэ, тебе в самом деле подходит Сефиро, правда?
– Предлагаете мне купить такой перед отъездом?
Спор, в котором не участвовал разве что непосредственный его виновник, разгорелся в полную силу, так что их последний вечер в Сэндае выдался горячим.
*
Возвращаясь в комнату, Наоэ в коридоре окликнул Юзуру:
– Юзуру-сан, можно вас на секунду.
– Да?
Юзуру последовал за Наоэ в комнату на втором этаже, там Наоэ и передал ему сказанное Кокуре.
– Ясно, – со вздохом бормотнул Юзуру. – Так он видел маму…
– Юзуру-сан, вы знаете ее здешний адрес?
– Ага… Я о том, что немного забеспокоился, когда услышал, что Такая в Сэндае, – Юзуру смотрел в пространство. – Я с ним на первом году старшей школы познакомился…он тогда самый неуправляемый был. В самом деле жутко дела шли. Он и курил, и учиться не хотел совсем и так выглядел, будто из себя может в любой момент выйти. Еще он мало говорил и так тебя взглядом сверлил, что люди просто подходить боялись.
– …
– Ему больше и не оставалось ничего…он, надо думать, сам знал, но… Его мать ушла совсем недавно. Он и на мотоцикле пробовал гонять, и растворитель нюхать, и всякое такое. Его отец выпивал, так что он по крайней мере хотя бы пить не пробовал, – Юзуру слабо усмехнулся и потупил взгляд. – Вы, наверное, смеяться будете, если я скажу, чем это все кончилось… Пусть он и бешеный был, но где-то в глубине души ему точно хотелось, чтобы кто-нибудь заботился о нем. Он ведь тоже был ребенком как-никак, – Юзуру заулыбался. – Такая хороший.
– Правда?
– Ну да. При удобном случае он бы с ней был более честным. Пусть Такая ее и отталкивает, но все равно хранит в сердце. Чувствует, что надо извиниться, но просто прямо сказать не может. Думаю, Такая и сам хочет попросить прощения, но у него не получается, пока не поможет кто-нибудь. Вот так, – и Юзуру добавил, улыбнувшись Наоэ, – с ним в самом деле все будет хорошо, когда вы рядом.
– Вы меня переоцениваете, – Наоэ тоже растянул губы в улыбке – слабой, но улыбке. – Огромное спасибо, что приехали. Именно благодаря вам мы смогли разрешить этот инцидент. Возможно, в будущем мы снова попросим вас о помощи…
– Ага. Хоть и жаль, что я даже не помню, что такого сделал, – подивился Юзуру, его лицо все еще оставалось недоумевающим.
Глядя на него, Наоэ воскресил в памяти разговор с Косакой.
– Если Кагетора должен выполнить последние пожелания Кэнсина, то цель его – контролировать этого человека, – говорил Косака, глядя на Юзуру. – Что случилось дважды, случится и в третий раз. Позаботься, чтобы этого не произошло, Наоэ.
– О чем ты?
– Это твой конек как-никак – разлучать Кагетору с теми, кто ему дорог.
Вот, что сказал Косака перед тем, как уйти. Не подразумевал ли он, что Наоэ следует разорвать дружбу Юзуру и Такаи?
“Ну нет… – Наоэ осторожно отставил кофейную чашку. – Никогда этого не сделаю.”
Чего-чего, а этого он не сделает. Прямо как тогда и поклялся, вдруг вспомнилось Наоэ. Это ведь он, Наоэ, разлучил когда-то Кагетору и Кагекацу, двух сводных братьев, двух друзей – по законам Сенгоку в Смуте при Отатэ. А потом…до того кошмара тридцатилетней давности он перед Минако без колебаний поклялся про себя …
За окнами медленно текли потоки автомобилей – шумная ночь большого города…
*
– Добро пожаловать домой!
Той самой ночью Сигэзанэ и Мегохимэ вышли поприветствовать возвратившуюся армию. После победы над вражескими войсками Масамунэ вернулся целый и невридимый в усадьбу Датэ, перед которой и стояли, поджидая его Мегохимэ и Сигэзанэ.
– Я дома, – проговорил Масамунэ, на его сияющем лице не было видно ни следа усталости. – Ничего не случилось в мое отсутствие?
– Ничего – и тоже благодаря вам.
– Славно, – Масамунэ довольно кивнул, передал меч стоявшему тут же Кодзюро и вошел в дом. – Мы одержали полную победу: проклятые псы Сатакэ бежали, поджав хвосты.
– Честно, если о доблести армии Датэ стало известно другим лордам, то у нас хорошие перспективы.
– Доно… – Сигэзанэ вручил Масамунэ письмо. – Сегодня к нам заходил Уэсуги-доно.
– Что? Уэсуги-доно?
– Верно. Похоже, он готовится отбыть из Сэндая завтра. Он желал попрощаться, однако вы к тому времени еще не вернулись. Потому он передал мне это.
Масамунэ взял письмо.
– С наилучшими пожеланиями.
– … – он вскрыл конверт и принялся за чтение.
Кагетора выражал благодарность за поддержку от Датэ, приложив также новости о матери, Охигаси, и брате Кодзиро. “Передайте моему брату…” – просил Кодзиро Наоэ…
Что я вовсе не испытываю к нему ненависти.
“Кодзиро…”
Масамунэ медленно опустил взгляд, будто молясь за мать и младшего брата. Потом его глаз снова открылся.
– Кодзюро, Сигэзанэ…
– Да, мой господин!
– Я решил.
Кодзюро и Сигэзанэ обратили на него удивленные взгляды.
– Мы заключим союз с Такеда.
– !
– Доно…!
Масамунэ твердо проговорил:
– Нельзя упустить из виду то, что Ода продвигается на северо-восток. Мы не можем сражаться и с ним, и с Такедой одновременно: куда лучше поначалу расправиться с одной из сторон. – Глаз Масамунэ смеялся. – Чтобы завладеть страной, мы должны однажды расправиться с обоими.
В изумлении все заговорили одновременно:
– Доно!
– Это…!
– Благодаря этой битве я изменил решение, – добавил Масамунэ, устремив взгляд вдаль. – Я вспомнил наконец: в той жизни я ничего не мог, кроме как сожалеть, что родился слишком поздно. Сколько раз я приходил к пониманию, что если бы появился на свет двумя десятками лет ранее, то точно бы правил страной…Я постарел, но мысль эта не покидала моего ума.
Масамунэ обратил взгляд на обоих командиров:
– Всего двадцать лет. Быть может теперь, после смерти, мое желание сбудется наконец.
– Доно!
– Для Одноглазого Дракона, который пришел в мир слишком поздно, не это ли величайшая из возможностей? – Масамунэ смотрел на верных вассалов. – Желания Дракона снова в силе. Да, мечта о Японии Датэ не умерла…теперь уж точно солнце поднимется над страной под властью Датэ!
Воодушевленные вассалы подхватили:
– Доно!
– Доно…!
Масамунэ, переполненный уверенностью, обратился к подчиненным:
– Ну так как? Сигэзанэ? Кодзюро?
Сигэзанэ просветлел лицом:
