Текст книги "Дитя бури"

Автор книги: Мид Райчел

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 24 страниц)

Глава 11

По пустыне разносился чей–то крик. Только когда Тим подбежал и схватил меня за плечи, стало ясно, что кричу, оказывается, я сама.

– Господи, Эжени! Что стряслось?

Я вырвалась из его рук, упала на колени, и меня стошнило в ближайший кустарник, подвернувшийся весьма удачно. Рвотный позыв сменили нескончаемые сухие спазмы, остановить которые было невозможно. Когда наконец все прекратилось, я провела руками по лицу. Мне казалось, будто это заняло несколько часов, хотя на самом деле прошли считаные минуты. Ощущение было такое, словно я врезалась в окно и располосовала кожу в клочья. Но я отняла ладони от лица и не увидела на них крови.

Тим убедился в том, что я все–таки закончила избавляться от содержимого желудка, и осторожно протянул мне бутылку с водой. Я вытерла губы тыльной стороной руки и принялась жадно пить.

Когда я попыталась вернуть бутылку назад, мой сосед покачал головой.

– Оставь себе. Что произошло?

– Шок от перехода, – послышался невозмутимый голос Волузиана. – Вы слишком быстро и чересчур жестко совершили его, повелительница.

– Вы могли погибнуть, – добавила Нанди. – Или, в лучшем случае, вернуться по частям.

– По частям? – переспросил Тим.

Я кивнула и еще глотнула воды.

– Если человек недостаточно силен, чтобы осуществить переход, то сюда возвращается только его душа, а тело останется в Мире Ином.

Тим выпучил глаза.

– Это смертельно?

– Хуже.

– Что может быть хуже смерти? – раздался новый голос.

Или не такой уж новый. Уилл!.. Я совсем забыла о нем.

Я с трудом поднялась на ноги, повернулась к нему и выхватила пистолет, краем сознания вспоминая, остались ли патроны. В Мире Ином я меняла обойму лишь один раз, но вспомнить, сколько пуль выпустила в людей Эзона, так и не удалось.

У Тима отвисла челюсть.

– Эжени, убери пистолет!

– Ты понятия не имеешь, что наделала эта вероломная сволочь!

Уилл, сидевший на одеяле, которое он получил, отправляясь в транс, застыл, боясь шелохнуться. Зато говорить парень не боялся:

– Мне пришлось так поступить. Это был единственный способ вернуть Жасмин.

– Ага, и он великолепно сработал, правда?

В его голосе послышались слезы:

– Я провел целый год без всякой надежды вернуть ее. Потом тот домовой предложил сделку. Сказал, что если я приведу вас, то они отдадут мне Жасмин. Простите меня!

Убирать пистолет я не стала.

– Твоим единственным шансом вернуть ее была я. Не замани ты нас в ловушку, она уже сидела бы здесь.

Дилейни застонал, уткнувшись лицом в ладони.

– Я не знал, не знал! Я просто очень хотел вернуть ее. – Он снова поднял на меня глаза. – Но что произошло? Почему Жасмин сбежала? Она испугалась?

– Наверное. Или это мог быть… как же он называется? Когда люди помогают своим похитителям? Стокгольмский синдром?

– Что, как Патти Херст[4]4
  Патриция Херст – внучка знаменитого американского медиамагната Уильяма Херста, похищенная в 1974 году радикальной группировкой «Симбионистская армия освобождения» и перешедшая на сторону своих похитителей.


[Закрыть]? Нет, Жасмин не могла так поступить!

Лично я в этом сомневалась. Она была юна, впечатлительна, а Эзон показался мне весьма харизматичным мужчиной.

– Он слишком глуп, чтоб убивать его, – заявил Финн, на секунду приглядевшись к Уиллу.

– Но и вреда от этого не будет, – заметил Волузиан. – Убейте его и поработите душу.

Глаза Уилла выпучились еще сильнее.

– Эжени! – Тим смотрел на меня так, словно я рехнулась. – Ты же это не серьезно!

Наверное, нет.

Я вздохнула и опустила пистолет.

– Вали отсюда, Уилл, и больше не показывайся мне на глаза. Никогда.

Он с потерянным видом поднялся на ноги.

– Но Жасмин…

– Ты свой шанс упустил. Профукал. Лезь в свою машину, пока я не наделала глупостей.

Уилл колебался. Его вид был умоляющим и скорбным. Затем он безропотно направился по дороге, ведущей к нашей импровизированной стоянке. Я смотрела вслед, и горькая злость бурлила во мне. Где–то вдали загрохотал гром.

– Эжени… – неуверенно начал Тим.

Легкий ветерок шевельнул его волосы.

– Я не хочу это обсуждать. Отвези меня домой.

Мы собрали припасы и пошли в том же направлении, куда ушел Уилл.

– Увидимся дома, – сказала я слугам.

Они испарились.

Мы поехали домой, Тиму хватило такта оставить меня в покое. Я прислонилась головой к окну и наслаждалась прикосновением холодного стекла к пылающей щеке. Этой ночью произошло так много событий, что я не знала, на чем сосредоточиться в первую очередь. Жасмин? Предательство Уилла? Идиотская клевета Эзона? Кийо?

Да. Кийо, похоже – самая безопасная тема, а это уже о чем–то говорит. При виде его мое сердце екнуло. Очень глупо, учитывая то, как он использовал меня, но мои чувства, кажется, этого пока явно не догоняют. Почему? Почему меня так тянет к нему? Ведь я едва его знаю, а в любовь с первого взгляда не очень–то верю.

А как насчет этих его лисьих ухваток?

Я знала, что ни один джентри не был способен на такое. При этом в Мире Ином хватало оборотней. С несколькими я сталкивалась, но с лисом – никогда. Вот тебе и таинственный избранник. Наверное, это объясняло, отчего он не казался мне джентри. Он был кем–то еще, хоть и не джентри, но все же существом Мира Иного. Сомнительное достоинство.

Как только мы приехали домой, я отделалась от Тима и уединилась в своей комнате. Ну, относительно уединилась, если учесть, что там меня ждали трое духов. Я уселась на кровать, спиной к изголовью. Нахлынула усталость. Я молча сидела в темноте. Снова прогрохотал гром, но теперь он казался отдаленным, как будто гроза передумала приходить.

Духи спокойно ждали, наблюдая за мной.

– Объясните, что сегодня произошло.

– Хм, а с чего начать? – через секунду уточнил Финн.

– С чего угодно. Объясните, кто такой Кийо. Этот лис.

– А! – Финн испытал явное облегчение оттого, что ему достался вопрос, ответ на который он знал. – Он – кицунэ. Японский лис–оборотень.

– Роланд рассказывал мне о сотнях волшебных созданий, но о кицунэ я никогда не слышала.

– Они редко тут встречаются и, честно говоря, не опасны, – пояснил Финн.

– Мне он показался довольно опасным.

– Кицунэ обладают звериными чертами, заключенными в человеческом обличье, – сказал Волузиан. – Силой, скоростью, определенной агрессивностью.

Я вспомнила наш с Кийо секс. Да, это было довольно агрессивно.

Я прикрыла глаза.

– Зачем он поставил на мне метку, а потом следил за мной?

– Не знаю.

Само собой.

– Что еще мне следует знать о нем, то есть о них?

– Обычно кицунэ – женщины. Мужчины встречаются редко. Наверное, это результат вмешательства человеческой крови, – бесстрастно сообщила Нанди.

– Он – наполовину человек? Ах да. Его мать – кицунэ, – припомнила я разговор о его родителях.

– Да, – подтвердил Финн. – Женщины–кицунэ весьма привлекательны. Это сирены, настоящие обольстительницы. Мужчины не могут перед ними устоять.

– Как перед наркотиком, – вставил Волузиан.

Я открыла глаза.

– Он тоже так умеет?

– Вероятно.

Внезапно собственная одержимость начала казаться мне не столько странной, сколько извращенной. Может, он использовал свою волшебную притягательность, чтобы заманить меня? Может, поэтому у меня до сих пор не получилось выкинуть его из головы?

– Думаю, полукровка – это не так уж плохо, – пробормотала я.

Выходит, я спала не с законченным обитателем Мира Иного.

– Совсем неплохо! – радостно добавил Финн. – Прямо как вы сами!

– Хватит, – рявкнула я. – Все, что сказал тогда Эзон, – чушь собачья. Я даже говорить об этом не хочу.

– Ваше нежелание слушать то, что вам неприятно, лишний раз доказывает его правоту. Родство с королем Бурь – это вам не хухры–мухры. – Волузиан пристально смотрел мне в глаза.

– Твоя тупость просто невыносима! – Сердце у меня ухнуло в пятки, но или сейчас, или никогда. – Хорошо. Я клюнула. С чего вдруг Эзон решил, что я – дочь короля Бурь?

Сразу ответа не нашлось ни у одного духа. Их реакция оказалась скорее изумленной, нежели равнодушной.

– Потому что это правда, повелительница, – ответила наконец Нанди.

– Нет. Это ложь. Я – человек.

Волузиан скрестил руки на груди.

– Вы лишь наполовину человек, повелительница. Как я уже говорил, предрассудки ослепляют вас и вы не замечаете правды.

– Обвинение какого–то джентри – еще не правда. Где факты?

– Факты? Прекрасно. Вот вам факты. Кто ваш отец?

– Роланд.

– Вы прекрасно знаете, что я имею в виду, повелительница. Кто ваш настоящий отец?

– Не знаю. Это не имеет значения. Мама всегда говорила, что он – негодяй, о котором даже вспоминать не стоит.

Волузиан выжидающе смотрел на меня.

– Это еще не доказательство! Как насчет вашей силы? Вы быстро превзошли любого из шаманов–людей. Ваши силы одинаковы в обоих мирах. Вы считаете простым совпадением тот факт, что самый могучий в истории шаман вырос в доме Роланда Маркхэма? Он привел вас сюда, забрав у короля Бурь.

– Откуда? Ты хочешь сказать, что я родилась в Мире Ином?

Волузиан наклонил голову.

– Король Бурь похитил вашу мать и сделал своей наложницей. Она забеременела. Вами.

– Похоже, ты чертовски уверен в этом.

– Я видел вашу мать, когда она жила в Мире Ином. Я видел ее в человеческом мире. Это одна и та же женщина.

– Лжешь!

– Сила, связывающая нас, не позволяет мне лгать. Вам это известно.

Волузиан был прав. Я знала, что он не мог солгать мне – не так явно, по крайней мере. Благодаря этому осознанию вся моя жизнь представала теперь в совершенно ином свете. Вот почему моя мать ненавидела Мир Иной. Не просто так они с Роландом столь непреклонно взращивали во мне ненависть к чужому миру, следили за тем, чтобы я ни в коем случае не испытывала сочувствия ни к джентри, ни к другим его обитателям. Я сглотнула и поняла, что сейчас разрыдаюсь. Боже. Демонстративный неприступный образ, который я регулярно создавала перед своими прислужниками, стремительно разрушался. Пора заканчивать этот разговор.

– Ты хочешь сказать, что именно поэтому Роланд в конце концов прикончил его? Чтобы защитить меня?

– Помимо всего прочего. Вторжение короля Бурь было неотвратимым. Он пришел и заявил свои права на тебя. Роланд Маркхэм убил его, спас вас.

– Итак, Дориан говорил… погодите–ка. Он знал? Вот гад! Он сидел и кормил меня байками о короле Бурь, прекрасно зная, кто я такая!

– Это знают все, повелительница, – ответила Нанди.

– Но только с недавних пор, – вставил Финн, видя выражение моего лица. – Это открылось буквально пару недель тому назад. Тогда же все узнали и ваше настоящее имя.

– Откуда? – Я жгла Волузиана взглядом.

Он все это время знал, кто я такая!..

– Это ты им сказал?

– Нет.

– Тогда почему вы раньше мне ничего не говорили? Почему никто не сказал, когда все вскрылось?

Духи молча смотрели на меня.

– Потому что вы нас не спрашивали, – ответила Нанди.

– Именно, – согласился Волузиан. – Если бы вы нас спросили: «Правда ли, что я дочь короля Бурь?», то мы бы с радостью…

– Рот закрой!

Я потерла глаза. Мне хотелось спать, заснуть навеки и забыть обо всем. Но до сна мне было еще далеко.

– Если все считали короля Бурь таким великим, то чего же они ко мне лезут? Я ведь должна вроде как героиней быть, а меня пытаются прикончить.

– К несчастью, почти все они вовсе не пытаются вас прикончить. Эти типы хотят с вами переспать.

– Зачем?

– Скорее всего, из–за пророчества, – пояснила Нанди.

– Пророчество, – сухо повторила я. – Замечательно. Теперь, значит, еще и пророчество.

– Повелительница! – торопливо выпалила Найди. – Если бы вы спросили, существует ли оно…

– Да, помню. Так что же оно гласит? Что я – хорошая любовница?

Финн колебался.

– Ну… Оно гласит, что замысел короля Бурь воплотит первый сын его дочери. Человеческий мир будет покорен.

– Ты стебешься.

Господи, как же спать–то хочется.

– Когда они обнаружили, что у вас еще нет детей, все – ну, все мужчины – захотели принять в этом участие. Стать отцом наследника короля Бурь – довольно выгодное предприятие.

– Кроме того, пророчество гласит, что дочь короля Бурь расчистит путь своему сыну. Быть вашим супругом – тоже немалая честь.

– Эй, я не собираюсь расчищать путь для какого–то там завоевания, не верю в пророчества, в том числе и в это! Более того, ваше пророчество только доказывает, какой это идиотизм! Я не пойду против своего собственного народа!

Клянусь, Волузиан в этот момент улыбался.

– Да, но какой народ действительно может считаться вашим? Вам придется выбирать, кому остаться верной.

Меня захлестнул гнев.

– Нет! Пусть это правда. Допустим, я – дочь самого главного тирана и деспота в истории джентри. Но я знаю, кому останусь верна. Я человек. Я живу как человек. Во мне нет магии джентри.

– Как скажете, повелительница.

– Вон отсюда все! Это ложь. Я поговорю с родителями, и все прояснится.

Волузиан поклонился.

– Мудрое решение, повелительница.

Я произнесла заклятие, чтобы отправить их прочь, а потом вытянулась на кровати. Шторм за окнами стих, но моя персональная буря бушевала вовсю. Мне хотелось заглушить чувства, забыть обо всем. Это неправда. Это не может быть правдой.

Я хотела было принять снотворное, но и без напоминания Роланда поняла, что делать этого никак нельзя. Если все поголовно джентри сейчас зациклены на том, чтобы я от них понесла, то ослаблять бдительность недопустимо.

Спать не следовало. Какой может быть сон после схватки с джентри, когда девчонка сбежала к ним. Когда я узнала, что мой случайный любовник оказался кицунэ. Когда я поняла, что, похоже, сама являюсь той самой персоной, которых ненавижу больше всего, тем, что ставит под сомнение все, во что я когда–либо верила.

Нет, мне вообще не следовало спать, но усталость окутывала меня, а тело думало иначе. Оно помнило, что я не спала всю ночь, сражалась и была ранена. Более того, оно знало, что схватка еще не кончена. Она только начиналась.

Глава 12

Через несколько дней я все–таки набралась смелости и решила увидеться с мамой и Роландом. Тим уехал на весь день. Судя по всему, этим утром он занимался выпечкой. Тарелка с миндальными кексами, присыпанными маком, стояла на кухонном столе, и я прихватила парочку в дорогу.

Моя способность мыслить значительно улучшилась после отдыха, но злость и боль никуда не делись. Я все еще чувствовала себя преданной, и не только Уиллом. Его–то я могла простить легче, чем кого–либо другого. Он не скрывал многолетнюю тайну, действовал открыто и отчаянно, а не вероломно, как Кийо, моя мать или Роланд.

Я подошла к дому и не стала утруждать себя стуком. Передняя дверь была открыта. Я вломилась и с грохотом захлопнула ее позади себя.

– Джини? – раздался мамин голос. – Это ты?

Я ступала по деревянному полу, и шаги разносились по коридору. Мама с Роландом завтракали за кухонным столом, на котором были разложены хлеб, разная нарезка и приправы. Все выглядело обычным, таким мирным и невинным.

Мама увидела меня и привстала.

– Слава богу, ты цела! Как же я… Что случилось?

Я очень любила эту парочку. Может, именно поэтому их вид только усилил мою ярость. Несколько мгновений я не могла проронить ни слова, просто смотрела, переводя взгляд с одного лица на другое.

– Эжени? – неуверенно позвала меня мама.

– Кто мой отец? – потребовала я ответа. – Правда, что я родилась в Мире Ином?

Я увидела, как она побледнела. Мамины глаза расширились от страха.

В следующее мгновение к ней подскочил Роланд.

– Эжени, послушай… – Выражение его лица говорило само за себя.

– Боже!.. Так это правда.

Я видела, как он собрался было возразить, но передумал.

– Как ты узнала?

По крайней мере, не стали врать.

– Да об этом весь Мир Иной только и твердит. Поголовно. Похоже, что я – следующая в списке повелительниц мира.

– Это ложь, – сказал он. – Забудь. Ты не такая, как они.

– Но все же я одна из них? По крайней мере, наполовину?

– Только по крови. Все остальное… что ж, все остальное у тебя от человека. Тебе нечего с ними делать.

– Разве только убивать и изгонять. Да как ты посмел учить меня этому, если я…

«Одна из них», – хотела сказать я, но не заставила себя произнести это.

– Потому что у тебя к этому дар. Тот самый, который так был нам нужен. Ты знаешь, на что они способны.

– Да, и ты позаботился о том, чтобы я поверила в это, рассказывал мне страшилки, пока я росла. Но это ведь далеко не все! Да, они не такие, как мы, но не все они – зло.

Внезапно в разговор вступила мама, взгляд которой стал исступленным, бешеным:

– Нет! Они – зло! Ты не понимаешь, о чем говоришь. Когда ты сделала такое открытие? Вчера? Неделю назад? Я жила с ними три года, Эжени! Три года. – Ее голос упал до шепота. – За это время мне ни разу не встретился ни один приличный джентри. Ни один, кто помог бы мне, защитил бы меня от Тиригана.

– От кого?

– От короля Бурь, – пояснил Роланд. – Так его зовут. Точнее, звали.

– Говорят, ты спас маму от него.

Роланд кивнул.

– Я оказался в Мире Ином, преследуя кельпи[5]5
  Кельпи – низший водяной дух в шотландской мифологии.


[Закрыть], когда до меня дошли слухи о похищенной человеческой женщине. Я отправился на поиски и нашел… ее и тебя. Ты была еще младенцем. Я вытащил вас обеих и спрятал.

– Но Дориан, тот джентри, которого я встретила, говорил, что король Бурь явился сюда отыскать нас.

– Так и было. Он нашел тебя.

Я нахмурилась. Из того, что сказал Дориан, следовало, будто я на тот момент была подростком.

– Я этого не помню.

Роланд снова кивнул.

– Он оказался поблизости, смог дотянуться до тебя и призвать к себе. К тому времени, как я нашел тебя, ты прошла по пустыне несколько миль, направлялась к нему и уже практически достигла перекрестка.

– Я этого не помню, – повторила я.

Отчасти рассказ Роланда оказался еще безумней того, о чем говорил Эзон.

– Его магия взывала к тебе. Он хотел увести тебя, но ты сопротивлялась. По ходу этого тебя поразило молнией.

– Погоди, я знаю! Я помню это!

– Нет. Я загипнотизировал тебя и подавил воспоминания, а Тиригана убил, но твоя магия все равно уже пробудилась. После всего увиденного мне стало страшно, что ты не сможешь ее контролировать, что она подчинит тебя себе.

– Но во мне нет никакой магии. По крайней мере, магии джентри.

– Есть, но ты об этом не знаешь. Она таится глубоко внутри. Я заставил тебя забыть ее, после этого, в надежде защитить, начал учить ремеслу. Я боялся, что за Тириганом последуют другие, что кто–то еще сможет пробудить или призвать тебя. Нужно было дать тебе инструменты, необходимые для защиты. – Внезапно Роланд показался мне очень усталым. – Я никогда не думал, что ты так хорошо освоишь их.

Несмотря на то что мне удалось сегодня выспаться, я почувствовала себя такой же уставшей, как и Роланд, подтащила стул и села. Родители продолжали стоять.

Итак, я встретилась с королем Бурь, ответила на его призыв, и меня ударило молнией. Вот это уже интересно. Во многих культурах шаманы приходили к своему ремеслу после какого–нибудь травмирующего события. Чаще всего после удара молнией. Многие наши местные индейские шаманы не воспринимали меня всерьез, точно так же, как и неисчислимых «белых» шаманов течения «нью–эйдж», потому что я не проходила такой основательной инициации. Выходит, все же проходила. Один – ноль в мою пользу.

– Ты заставил меня забыть. Влез мне в голову и принудил. Вы оба всегда все знали и молчали!

– Мы хотели защитить тебя, – ответил он.

– И что с того? Неужели вы думали, что я так ничего никогда и не узнаю? – Ярость снова послышалась в моем голосе. – Мне пришлось услышать это от джентри. Лучше бы вы сами мне все сказали.

Мама закрыла глаза, по щеке скатилась слезинка. Роланд спокойно наблюдал за мной.

– Тогда нам казалось, что да, так будет лучше. Но мы не предполагали, что это когда–нибудь выйдет наружу.

– Уже вышло, – с горечью сказала я. – Всем это известно. Теперь все подряд хотят урвать кусочек пророчества – или меня.

– Какого пророчества?

Я рассказала им. Когда закончила, мама села, уткнулась лицом в ладони и тихо заплакала. Я слышала, как она шептала:

– Это и с ней произойдет. С ней тоже это произойдет.

Роланд опустил руку ей на плечо.

– Не придавай большого значения пророчествам джентри. Они каждый день новые.

– Какая разница, если джентри сами в них верят! Они все еще намерены получить меня.

– Ты должна остаться с нами. Я помогу защититься.

Я встала, посмотрела на маму и поняла, что никогда не подставлю ее другим джентри.

– Нет. Это моя проблема. Кроме того, не принимайте близко к сердцу… – Тут я почувствовала, что задыхаюсь. – Честно говоря, ребята, я не хочу видеть вас какое–то время. Надеюсь, вы все понимаете, но мне нужно… не знаю. Мне нужно подумать.

– Эжени!.. – Лицо отчима исказилось от нескрываемой боли.

Мама стала всхлипывать громче. Я внезапно поняла, что больше не могу здесь находиться, и встала, не глядя на них.

– Мне пора.

Роланд все еще звал, когда я выбежала из дома. Нужно было убираться, пока я не наговорила каких–нибудь глупостей. Я и так уже, сама того не желая, причинила им боль. Они мне тоже. Теперь нам всем придется как–то с этим жить.

Открывая дверь машины, я подняла глаза и увидела рыжего лиса, следившего за мной с того же самого места, что и в прошлый раз.

– Пшел вон! – крикнула я.

Он, не шевелясь, следил за мной.

– Я что сказала? Я с тобой больше не разговариваю! Ты не лучше других!

Он лег, положил морду на скрещенные лапы и продолжал мрачно смотреть на меня.

– Мне плевать на то, какой ты клевый, ясно тебе? Между нами все кончено!

Женщина, работавшая в соседнем дворе, тревожно взглянула на меня. Я повернулась к лису спиной, села в машину и поехала домой.

Все же по дороге я не могла избавиться от чувства облегчения при мысли о том, что Кийо выжил. Честно сказать, я не знала, удастся ли ему это. Пусть он мог быть и сильным, и злобным, но Эзон метал в него огонь. Интересно, Кийо просто сбежал или ему удалось убить короля? И что стало с Жасмин?

К тому времени как я вернулась, Тима еще не было. Я решила, что не желаю сегодня выходить из дома и изображать полезную деятельность. Мне хотелось засесть в сауне, надеть пижаму, потом посмотреть какую–нибудь чушь по телику, поедая «Милки вэй». Этот план казался мне хорошим во всех отношениях, и я принялась его осуществлять.

Через двадцать минут я сидела, окутанная горячим паром. Жар сауны прекрасно расслаблял мышцы. При этом мне становилось понятно, как сильно им досталось. Хорошо хоть я выбралась живой. Это настоящее чудо, с учетом того, в какой ужас превратилась прошлая ночь.

Мне хотелось поменьше думать обо всем этом и о маме с Роландом, но удержаться было сложно. Я все еще хотела верить, точнее, надеяться на то, что это ошибка, в конце концов, просто сплетня! Конечно, я сомневалась в том, что мои родители стали бы сочинять. Но где пробы ДНК, фотографии или еще какие–нибудь улики? У меня не было ничего осязаемого, такого, что можно увидеть и поверить.

Кроме воспоминаний, тех самых, которые Роланд скрыл от меня. Гипноз – иное состояние подсознания – в нашей среде практиковался нечасто. Шаманы, которые были религиозными лидерами и целителями, использовали сходные техники на своих последователях и пациентах, чтобы исцелять тело и разум. Но такие «шаманы–фрилансеры», как мы с Роландом, в гипнозе особо не нуждались. Наши контакты с миром духов часто оказывались куда более непосредственными и осязаемыми. Мне доводилось присутствовать при лечении кое–кого, при возвращении души, так что основы я знала.

Я прислонила голову к стене, закрыла глаза и подумала о луне, изображенной на моей спине. Селена была связью с Землей, якорем, притягивавшим мои тело, душу и разум к этому миру. Я сосредоточилась на ее образе и значении, потом медленно освободила сознание, но вместо того, чтобы выскользнуть в другую реальность, обратилась внутрь, в глубь себя, к потайным уголкам бессознательного. Скорее всего, это произошло быстро, но в подобном состоянии мне казалось, что время тянется до боли медленно. Я исследовала эти закоулки, воспоминания и скрытые факты. Все, что делало меня Эжени Маркхэм. Я сосредоточилась на образе молнии и надеялась, что она притянет мое внимание. Воспоминание об ударе молнией никак не могло прятаться вечно.

Вот оно, еле уловимое ощущение.

Я погружалась в память, пыталась ухватиться за него и за воспоминание, связанное с ним. Это было нелегко. Образ ускользал, словно рыба. Каждый раз, когда я думала, что поймала, он уворачивался. Роланд постарался на славу. Я ожесточенно сражалась с наслоениями подсознания, путалась и сопротивлялась, пока не проснулась в своей постели.

Но это была не та постель, что находилась у меня дома, а другая – маленькая детская кроватка, накрытая розовым стеганым одеялом. Я лежала в ней и смотрела в потолок, облепленный пластиковыми звездочками, в точности такими же, как у меня взрослой. Была полночь, не спалось. Значит, уже тогда я мучилась бессонницей, как и теперь. Однако на этот раз все было иначе. Что–то еще помимо моего неугомонного разума не давало мне уснуть. Где–то снаружи раздавался голос, зовущий меня. И этому зову противиться было невозможно.

Я выбралась из кровати, сунула ноги в грязноватые тапки, набросила поверх пижамы легкую куртку и вышла в коридор. Дверь в спальню родителей была прикрыта. Я тихонечко прошла мимо нее, спустилась по лестнице и вышла из дома.

Стоял самый разгар лета, и уличный воздух хранил дневное тепло. Днем температура достигала сорока градусов, но даже сейчас, ночью, она не опускалась ниже двадцати пяти. Я шла по тихим окрестным улочкам, мимо знакомых домов и машин. С каждым шагом зов становился все сильнее. Я шла, передвигая ноги против собственной воли. Он увел меня с улицы, прочь из нашего района и даже из маленького пригорода, где мы жили. Я шла, минуя большие трассы, ступая по тропам, о которых не подозревала.

Наконец спустя почти два часа я остановилась, не зная, где оказалась. Ясно, что в пустыне. Она лежала вокруг, да еще виднелись горы, соседствовавшие с Тусоном. Отсюда они казались выше, чем из дома, значит, я, скорее всего, шла на север.

Больше особых примет тут не было. Повсюду, словно бдительные безмолвные часовые, торчали кактусы – сагуары и опунции.

Внезапно я ощутила в воздухе какой–то разряд. Рядом со мной кто–то возник. Я повернулась и увидела мужчину, стоявшего и наблюдавшего за мной. Он был значительно выше меня двенадцатилетней. Как ни старалась, я не могла рассмотреть его лица. Он был просто темной фигурой, переполненной силой.

– Эжени!

Я сделала три шага назад, но он протянул ко мне руки.

– Эжени!..

Я стряхнула оцепенение, которое привело меня сюда, и с отчаянием поняла, что нужно бежать домой, и чем быстрее, тем лучше. Но я не знала, куда бежать. Тропы, по которым я шла сюда, были едва различимы. Так что я попятилась назад, но человек все приближался, манил к себе. Я запнулась за что–то, упала, не сводя с него глаз, попыталась подняться на ноги, но он встал надо мной. Я смогла различить корону, венчавшую его размытые черты. Она переливалась пурпуром и серебром.

– Иди сюда, – велел он и протянул руку, чтобы помочь мне встать. – Пора.

Я оказалась в западне, беспомощная, загнанная, бессильная. Впервые за свою недолгую жизнь я чувствовала подобное отчаяние. Оно вызывало ужас. В тот самый миг я поклялась, что сделаю все, чтобы никогда больше не испытывать такой беспомощности, если, конечно, выживу. Его рука дотронулась до моего плеча, и я закричала. В этот момент какая–то часть души выскользнула за пределы моего тела и вцепилась в силу, окружавшую нас…

Я моргнула.

В сауне клубился пар, на меня накатило головокружение. Я слишком долго засиделась здесь, чудо, что не потеряла сознания. Я встала, схватилась за стену и закрыла глаза. Сердце заходилось от увиденного мною. Я окончательно убедилась в том, что все это правда.

Я стопроцентно знала, что черный человек был королем Бурь, моим отцом. Я нутром это чувствовала.

Я пришла в себя и снова села. Мне требовалось еще несколько минут, чтобы собраться с мыслями и все обдумать.

Чем дольше я сидела, тем большим становилось отчаяние. Король Бурь – в самом деле мой отец. Что касается прочей моей жизни… что ж, дела плохи. Чем дальше, тем хуже. Каждый похотливый джентри норовит обрюхатить меня, остальные, скорее всего, жаждут прикончить. Не будет мне больше покоя.

Время шло, а я все думала об этом. Депрессия и усталость лишь усиливались. Я чувствовала изнеможение, апатию и безразличие ко всему на свете.

В чем смысл моего существования? Сегодня я устроила разнос родителям, упустила Жасмин Дилейни. Мне нечего больше ждать, не считая нескончаемой борьбы и преследования до конца жизни. Да и потом, зачем вообще бороться? Все бессмысленно. Все безнадежно. Наверное, нужно перенестись в Мир Иной и сдаться, хотя бы остановить эту агонию…

Я открыла глаза и выпрямилась. Происходило что–то не то. Дела, конечно, и так шли неважно, но это… это было странно.

Я быстро моргнула, чтобы сфокусировать зрение, и глубоко задышала.

Вот оно! Я почувствовала!..

Густая, невидимая глазу тьма окутывала меня. Она прикасалась, ползла по коже, пыталась затянуть, высосать энергию и надежду.

Я встала. Головокружения как не бывало. Я стянула с крючка халат, надела его, медленно приоткрыла дверь сауны, высунула голову, ничего сомнительного не заметила, но мрачное чувство продолжало кружить вокруг меня. Свет казался тусклее, темнее, чем обычно днем. Я сощурилась, пытаясь разрушить иллюзию, ибо это была именно она.

Я вышла наружу и попыталась определить источник наваждения. Сауна располагалась в центре моего дома. Налево были кухня и гостиная, справа – ванная и комнаты для гостей. Оружие я оставила в своей спальне. Именно туда–то мне и нужно попасть. Но если незваный гость сейчас находится в передней части дома, то мне не стоит поворачиваться к нему спиной. Наконец компромисс был найден. Я прижалась к стене коридора и медленно двинулась в спальню. Идти было недалеко, но когда продвигаешься крошечными шажками, расстояние растягивается на мили. Я медленно прокралась мимо закрытой двери, за которой находилась спальня Тима, и мысленно вознесла хвалу небесам за то, что его нет дома. Он был в курсе моих шаманских приключений, но мне не хотелось втягивать его в них.

За спальней Тима находилась ванная. Да, одна на весь дом. Ключевое понятие в отношении «маленьких милых домиков» – это «маленькие». Мой дом нравился мне во всем, но в следующий раз я позабочусь о том, чтобы в нем было столько ванных, сколько и обитателей. Мы с Тимом все время ругаемся, когда…

Из темноты ванной ко мне потянулась чья–то рука. Я успела заметить ее боковым зрением, нагнулась и скользнула по коридору, пока нападавший выбирался наружу.

Серый Человек!..

Для меня он входил в тройку самых главных преступников Негативной Зоны[6]6
  Негативная Зона – вселенная, параллельная земной, вся материя которой заряжена отрицательно. По большей части необитаема, но в ней находится тюрьма, в которой содержатся самые опасные преступники современности. Негативная Зона является частью вымышленной вселенной Марвел, в которой происходит действие большинства комиксов.


[Закрыть], в которую превратился мой дом. Серый Человек испускал вокруг себя ауру отчаяния, высасывал физические силы и позитивные чувства.

Он был, разумеется, серым и выглядел более или менее похожим на человека с темными глазами и всклокоченными белыми волосами. Этот тип даже был одет, что казалось плюсом в сравнении с другими монстрами и некоторыми элементальными воплощениями джентри, являвшимися куда угодно в набедренных повязках или вообще без них, в зависимости от уровня силы. Учитывая то, что все они хотели со мной сделать, я несколько обрадовалась тому, что неприятель все же прикрыл свои гениталии.