Текст книги "Дитя бури"

Автор книги: Мид Райчел

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 24 страниц)

Глава 26

Взрыв короля джентри – событие, привлекающее всеобщее внимание.

Не знаю, как они поняли, что это я ответственна за произошедшее, но глаза моих союзников и противников оказались прикованными ко мне. Все схватки прекратились.

Парень, державший меня, разжал руки и попятился назад. В его широко распахнутых глазах мелькнул ужас. До меня дошло, что я практически забыла о том, что не свободна, пока колдовала. Ощущения оказались в точности такими же, как и тогда, когда Дориан связывал меня. Может, в этом методе действительно был какой–то смысл, а не только извращенные склонности этого короля?

Ни один из стражников Эзона – а их осталось совсем немного – не двинулся с места. Я поразилась этому, но тут же вспомнила ужастики, в которых убийство главного зомби останавливало всех остальных. Кийо рысцой подбежал ко мне. Его мех оказался заляпан грязью и кровью, но глаза сияли усердием и ожиданием, словно он готов был сражаться всю ночь. Волузиан стоял поблизости и взирал на все с непонятным выражением лица.

Я огляделась и оценила все то, что наделала. Останки Эзона, в которых не было воды, разлетелись по широкой окружности. Я узнала кровь и осколки костей, но большая часть этого месива состояла из вязких неописуемых клякс. Тошнота подкатила к горлу, я попыталась сглотнуть ее.

Господи, какая гадость. Ничего удивительного, что стражники смотрят на меня словно на какого–нибудь монстра. Я жаждала силы, которая досталась мне по наследству от короля Бурь, но это!.. Даже не знаю, смогу ли я когда–нибудь воспринимать подобное как рутину.

– Сир!

Шайа вырвалась из–за деревьев и оказалась на поле битвы. По сравнению со всеми нами она выглядела довольно свежо, хотя долго, большую часть сражения, бежала сюда, сорвавшись с места сразу после того, как привела в движение деревья. Она встала на колени возле Дориана, качавшего головой. Я так погрузилась в оценку последствий схватки, что чуть не забыла про него.

Я подбежала к королю и тоже упала на колени около Шайи. К моему изумлению, Дориан казался скорее чумазым, чем обгоревшим, хотя его кожа выглядела так, словно он заработал самый чудовищный солнечный ожог в жизни. Одежда была опалена, а местами и вовсе прогорела.

Он казался таким истощенным, словно в любую минуту готов был рухнуть, но заметил меня и все–таки нашел в себе силы оттолкнуть Шайю.

– Да в порядке я, Эжени. – Он попытался сесть.

– Как, черт возьми, тебе удалось выжить? – воскликнула я.

– Земляной щит. Это не важно. Слушай, ты должна…

– Ваше величество, нужно доставить вас к целителю. Мы не можем оставаться здесь.

Я согласно кивнула.

– Шайа права.

– Проклятье! Можете сколько угодно возиться с моим телом, но позже. Ты должна действовать прямо сейчас. – Он потянулся и схватил меня за руку. – Тебе придется поторопиться, чтобы упокоить Эзона.

Я оглянулась на пятно спекшейся крови, буревшее на земле.

– Он и так уже упокоен. Дальше некуда. Я не чувствую его тени. Эзон ушел.

Дориан покачал головой.

– Послушай меня. Найди его кровь или то, что от нее осталось.

Король осмотрелся и заметил лужицу воды. В ней плавали какие–то темные кляксы, еле различимые при таком освещении.

– Вон. Дотронься до нее, а потом воткни руку в земли.

Шайа издала негромкий удивленный возглас.

– Зачем?

Мало того что я разбросала тут всю эту мерзость, так мне теперь еще и щупать ее?

– Просто сделай это, Эжени! – Голос короля был хриплым, но повелительным.

Он напомнил мне того Дориана, который сражался с никси, жесткого и пугающего.

– Он прав, – куда более мягким тоном добавил Волузиан. – Вы должны завершить начатое.

Я по–прежнему ничего не понимала, но сделала так, как они просили. Жидкость все еще была теплой. Когда я опустила в нее руку, то почувствовала, как мой желудок снова начал скручиваться. Я видела, как напряженно следят за нами стражники Эзона, но никто из них не вмешался в происходящее.

– Теперь вонзи руку в землю, – велел Дориан.

Я нахмурилась и безуспешно попыталась это сделать.

– Не могу. Она слишком твердая.

Но тут все получилось. Мои пальцы ушли вглубь. Это было совсем нетрудно. Земля, прежде бывшая твердой, размягчилась, напоминая зыбучий песок, и затянула мою руку по самое запястье.

Я изумленно гадала, не творил ли сейчас Дориан какое–то волшебство.

Он подошел ко мне.

– Скажи, что ты чувствуешь.

– Мягко и грязно.

– Больше ничего? – Его голос поразил меня.

Он был слишком встревоженным, отчаянным.

– Нет, просто… погоди. Кажется, теплеет. Почти горячо. Как будто земля движется или она живая. – Я с испугом посмотрела на него. – Что происходит?

– Слушай меня, Эжени. Мне нужно, чтобы ты сейчас представила жизнь. Жизненную силу. Нарисуй ее в своем сознании. Все, что заставляет тебя чувствовать себя живой, когда ты на улице, то, что соединяет тебя с окружающим миром. Холод. Дождь. Цветы. Что угодно. Представь себе это с максимумом подробностей. Допустим, для меня жизнь – осень в поместье моего отца, когда дубы одеты рыжей листвой, а яблоки уже поспели. Для тебя – что–то иное. Потянись к этому образу. Как он выглядит, как пахнет, как ощущается. Держи его в своем сознании.

Все еще перепуганная, я попыталась сосредоточить свой сконфуженный мозг на зримом образе. На мгновение в моем сознании всплыло видение Дориана, прохладные ветры и ослепительные краски его царства. Но нет, ощущение жизни вызывали во мне не они, а Тусон. Жар и сухость. Ароматы пустыни. Солнце, обливающее своими лучами горы Санта–Каталина. Тусклые полосы песчаной почвы, расцвеченные зелеными мазками низкого кустарника и трав. Оттенки и ароматы кактусов, цветущих после дождя.

Это была жизнь. Мир, в котором я выросла, по которому тосковала, когда оказывалась где–то еще. Эти образы вспыхнули в моем сознании так реально, что мне казалось: протяни руку – и можно дотронуться до них.

Земля подо мной задрожала. Я в изумлении выдернула руку, но дрожание не прекратилось. Земля стонала, менялась и шевелилась у меня на глазах. В ушах зазвенели негромкие вскрики стражников, исполненных ужаса. Шайа, стоявшая рядом, забормотала что–то вроде молитвы.

Деревья и лес у меня за спиной растворились, опали на землю, из которой они росли. Зеленый покров, на котором мы сражались, сменился сероватой почвой. В следующее мгновение из нее полезли колючие пучки вместе с маленькими чахлыми растениями. Чолья. Агава.

Земля по ту сторону замка поднялась, формируя острые уступы и плато, похожие на подножия горной гряды. Некоторые их участки быстро покрылись чахлыми сосенками. Наконец из земли полезли кактусы. Они выскакивали повсюду и были усыпаны цветами.

Цветов оказалось слишком много, чтобы это было правдой. У нас никогда не встречалось такое изобилие. Тем не менее вот оно, разноцветное безумие, ярко выделявшееся на фоне мутного утреннего света. Сагуары возвышались над цветущими кактусами. Они за секунды достигли огромных размеров. В реальности на это требовались сотни лет.

Земля начала успокаиваться, кроме одного–единственного места рядом со мной. Оно дрожало от силы того, что пыталось вырваться оттуда наружу. Я отползла в сторону, пока это что–то не проткнуло меня, вылезая. Через миг из–под земли вырвалось дерево и принялось расти с нереальной скоростью. Достигнув примерно двадцати пяти футов, оно расправило свои серо–черные ветки. Его сплошь покрывали фиолетовые цветы, напоминавшие облако или вуаль.

Тут все замерло. Я изумленно смотрела по сторонам. Вокруг царила тусонская весна, только она была лучше настоящей. О такой весне всегда мечтаешь, но приходит она крайне редко.

Все сидели словно примерзнув и ждали, что же произойдет дальше. Только Дориан и Волузиан казались невозмутимыми.

– Что это за дерево? – тихо спросил король, посмотрев наверх.

Я сглотнула.

– Это… это далея. Еще его называют дымным терном.

У мамы во дворе росла пара таких же деревьев.

– Дымный терн, – повторил он, и его губы изогнулись в восторженной улыбке.

Я смотрела на Дориана, по–прежнему пребывая в шоке.

– Что сейчас произошло? – наконец удалось мне спросить.

Легкий ветерок донес сладкий аромат мескитового дерева, хмельной и упоительный.

– Он подарил тебе королевство, – раздался звонкий, мелодичный голос. – Ты украла то, что должно было принадлежать мне.

На самом краю нашего собрания стояла Жасмин Дилейни. В слабом свете раннего утра она казалась бестелесным призраком. Ее длинные рыжеватые волосы были распущены. Худенькое тело девушки облегало синее одеяние. Удивительно огромные серые глаза выглядели черными. Рядом с ней отирался Финн.

Я поднялась на ноги. Дориан, остающийся рядом со мной, несколько неуклюже сделал то же самое и коснулся моего плеча.

– Будь осторожна.

Что–то здесь было не так, но я не могла понять, что же именно, поэтому сказала явную глупость:

– Жасмин, мы пришли, чтобы вернуть тебя домой. Ее губы сжались в ровную ниточку, что–то среднее между гримасой и улыбкой.

– Я и так дома. После стольких лет обитания со смертными я наконец оказалась там, где должна быть всегда.

– Ты сама не знаешь, что говоришь. Понимаю, ты думаешь, что хочешь остаться здесь, но это неправильно. Тебе надо вернуться домой.

– Нет, Эжени. Я говорю то, что с самого начала должна была сказать ты. Я узнала о своем праве, принадлежащем мне по рождению, и вернулась сюда. В то время как ты… – Она качнула головой.

Ее слова сочились злостью. Такая ненависть казалась совершенно абсурдной в сравнении с юным, тонким голосом, как, впрочем, и тот факт, что она упомянула о каком–то праве по рождению. Девчонка слишком долго вращалась среди джентри.

– Ты здесь просто суперзвезда, могла бы получить все, но не сумела с этим справиться. Все свое время ты проводишь в жалобах и стонах, делая вид, что быть Эжени Маркхэм очень трудно. Это идиотизм, но тебе удалось одурачить всех, даже Эзона.

В голосе Жасмин послышались всхлипы, а у меня в горле встал ком. Не потому, что мне было жаль ее, а потому, что я с убийственной уверенностью знала, что она сейчас скажет.

– Он думал, что ты старше и такая воплощенная великая воительница. Поэтому именно тебе и рожать наследника, а не мне. Эзон собирался избавиться от меня, несмотря на то что я была ему верна все это время и даже до того, как он забрал меня сюда. Но для него это не имело значения. Он готов был избавиться от меня ради тебя.

Я на мгновение зажмурилась, пытаясь отгородиться от ее взгляда. Эти огромные глаза оказались такими же серыми, как небо в дождливый день. Мои были цвета грозовых облаков. На ум пришли слова Уилла, жаловавшегося на свое детство: «Отец вечно пропадал в каких–нибудь командировках, а мать регулярно спала с кем попало». Наверное, та и в самом деле постоянно путалась с кем–нибудь из джентри, многочисленных соратников короля Бурь, живущих в человеческом мире. Вот отчего Жасмин Дилейни так напоминала меня.

– Жасмин, пожалуйста. Мы можем решить это…

– Нет. Я устала от тебя, Эжени. Ты – худшая в мире сестра. Тебе не удастся зачать наследника и начать завоевание. Это сделаю я.

Я посмотрела на тощую фигурку, торчащую рядом с Жасмин.

– Финн?..

Он пожал плечами, бодрый, как всегда.

– Прости, Одиллия. Я дал тебе шанс, распространил слухи о том, кто ты такая, надеясь, что твои поступки окажутся благоразумными. Думаешь, мне так нравилось быть шаманским подлизой? Я выбрал тебя, думая, что ты далеко пойдешь. Но ты все профукала, так что я продался по более высокой цене.

Мой шок, появившийся было от такого развития событий, уступил место ярости. Финн предал нас. Он сообщил Эзону, когда и где мы нападем. Этот гад копал под нас. Не так давно он пытался отделить Дориана от меня.

Прежде чем кто–либо еще понял, что происходит, я подбежала к тому месту, куда неприятель скинул мое многочисленное оружие, в мгновение ока подобрала палочку, дотронулась до Врат Персефоны и произнесла слова изгнания. Финн изумленно уронил челюсть, но он был совершенно слабым духом. В конце концов, его обычным амплуа оказалась именно роль подлизы. Его сопротивление не стоило никакого внимания.

Моя воля, направленная через волшебную палочку, потащила его по пути, созданному мной. Через миг Финн исчез, перенесся в Царство Мертвых.

Его изгнание не сильно помогало расхлебать заварившуюся кашу, но мне стало немного легче.

Жасмин помрачнела и сощурилась. На ее лице проступило выражение горькой ненависти ко мне. Господи, я просто не могла в это поверить.

Она ведь еще ребенок!

– Я урезала штат твоей прислуги, – сообщила я ей.

– У меня есть другие.

Я почувствовала, как потоки воды наполнили воздух. Десятки прозрачных, похожих на кошек существ возникли рядом с Жасмин. Они напоминали львов, но их тела колыхались, когда подвижная и беспокойная вода перекатывалась под прозрачной кожей. Глаза тварей пылали почти неоновой синевой, а когти и зубы были раз в десять длинней, чем у нормальных львов.

– Йесины, – прошептал мне в ухо Дориан. – Снова водные твари.

Я на лету поймала его мысль. Майвенн не имела никакого отношения к фахану или никси. Их посылала Жасмин. Силу, унаследованную от отца, она использовала для того, чтобы убить меня, хотела избавиться от конкурентки, остаться одной в роду и исполнить это безумное пророчество. Может, мне следовало быть вне себя от злости, но я чувствовала в основном зависть. Жасмин могла призывать водных существ, а я – нет.

Йесины с текучей грацией двинулись ко мне. С их клыков капала слюна или просто вода. На секунду я застыла. Тут рядом со мной золотисто–оранжевой молнией пронесся Кийо и опрокинул одного йесина. Они принялись кататься по земле, вонзая друг в друга когти и клыки.

Я пришла в себя, подобрала пистолет, вытащила из него стальную обойму и принялась шарить в карманах в поисках серебряной. В это время ко мне приблизились четыре оставшихся демона. Дориан взмахнул рукой и поднял пылевое облачко, которое запорошило глаза этих странных существ.

Другой рукой король махнул в мою сторону и крикнул стражникам:

– Вы все! Помните о долге! Защищайте ее!

Стражники несколько секунд оставались неподвижными, тревожно глядя то на меня, то на йесинов. Потом один из них шагнул вперед с поднятым мечом, издал боевой клич и бросился к ближайшему демону. Через мгновение к нему присоединились другие воины.

– Держитесь подальше, ваше величество, – услышала я слова Шайи. – Вы еще слишком слабы.

Она говорила правду. Под ожогами Дориан был бледен, он едва стоял на ногах. Шайа кинула на меня быстрый взгляд и закрыла глаза, концентрируясь. Две сагуары моментально с корнем вырвались из земли и поползли к йесину. Они вцепились в него и обездвижили своим весом. Я прицелилась и стреляла до тех пор, пока йесин не затих. Сагуары выпрямились и поползли к следующей жертве. Я шла за ними, готовая повторить все манипуляции. Кийо по соседству со мной, похоже, разделывался уже с третьей жертвой. Я видела, как он прижал тварь к земле и вспорол острыми клыками ее шкуру. Наружу вырвалась влага, но не кровь, а вода. Тем не менее враг отважно пытался сопротивляться. Когтистая лапа йесина нырнула к боку Кийо и пропахала его.

Показалась кровь, но Кийо, похоже, это не беспокоило. Он продолжал драться, он вгрызался в водяную тварь до тех пор, пока она не сдохла, потом без всяких колебаний двинулся к следующей.

Небольшие группы стражников – уже моих? – сражались с йесинами. Волузиан помогал им своей магией. Шайа наколдовала еще один отряд шагающих сагуаров, но вид у нее был измученный. Она стояла возле Дориана с мечом наголо и, несмотря на усталость, оставалась настороже, готовая защищать своего короля.

Сагуары пригвоздили к земле очередного йесина. Я выстрелила, но услышала только щелчок. Патроны кончились. Это была уже вторая серебряная обойма, больше я с собой не брала.

Я выругалась, отшвырнула пистолет, вытащила волшебную палочку, сосредоточилась на том йесине, которого держали сагуары, и изгнала тварь из этого мира. Это дело отняло больше сил, чем стрельба из пистолета. Использование магии и так почти до предела вымотало меня. Неудивительно, что Дориан и Шайа еле держались на ногах.

Оставались три йесина. Кийо направился к ним. Клянусь, он один одолел едва ли не половину их стаи. Лис, сплошь залитый кровью, оскалил клыки и бросился на нового врага.

Оживший кактус был повержен напавшим демоном, но его колючий приятель скрутил водяного духа ровно настолько, что можно было его изгнать. Стражники окружили третьего, но им пришлось туго. Одного из них йесин отшвырнул с места схватки. Бедняга приземлился жестко и болезненно. Еще один страж закричал, испытав на себе клыки водной твари.

Я так и не поняла, почему стражники стали защищать меня, но бросилась к ним на помощь, пытаясь как следует сосредоточиться. Когда я оказалась рядом с ними, то внезапно услышала жуткий сдавленный вой с той стороны, где сражался Кийо. Я знала, что это не йесин, но оглянуться не могла. Тот зверюга, с которым боролись стражники, уже попал в поле моего зрения. Я начала произносить заклинание, заставила себя сосредоточиться на этой задаче и изгнала его из этого мира.

Стражники с удивлением повернулись ко мне.

– Мы вам очень признательны, ваше величество, – сказал один из них.

Я даже не задумалась о том, что он благодарил вовсе не Дориана.

Последний йесин осторожно пятился от неподвижного лисьего тела. Мои стражники в мгновение ока налетели на водяного кота, и он тут же рухнул. Тварь и так уже была слишком сильно изранена.

«А Жасмин–то и след простыл», – поняла я краем сознания, но тут же перестала размышлять об этой особе и упала возле Кийо.

Он не шевелился. Я перекатила его на спину, безуспешно попыталась нащупать пульс или услышать дыхание, потом выкрикнула его имя, не зная, что еще предпринять. Делают ли лисам искусственное дыхание? В отчаянии и истерике я снова и снова звала его.

Чья–то рука взяла меня за плечо.

– Он мертв, Эжени, – тихо сказал Дориан.

Шайа стояла на коленях рядом с ним. На ее лице была написана скорбь.

– Нет, – прошептала я. – Нет.

– Неужели ты не чувствуешь? Его душа оставила тело. Она отправляется в другой мир.

Я моргнула и внезапно поняла, что теряю контроль над собой.

Отправляется. Может, он еще не достиг враг?

В отличие от настоящей смерти изгнание переправляло в Царство Мертвых в мгновение ока. Именно поэтому некоторые люди переживают клиническую смерть.

– Но он еще не достиг его, – сказала я, расслабляя тело и очищая сознание.

Бабочка у меня на плече вспыхнула, когда я потянулась к Персефоне. Я ведь сейчас находилась в Мире Ином, на одну ступень ближе к ней, чем обычно.

Дориан бросил на меня тревожный взгляд, моментально понял, что я пытаюсь сделать, и потянулся ко мне.

– Проклятье! Не смей!..

Но король быстро понял, что я уже не здесь, и резко отдернулся. Беспокоить меня в этом состоянии было никак нельзя. Это означало бы смертный приговор. Я смутно видела, как он уронил руку и беспомощно поглядел на мое погруженное в транс тело, в котором больше не было моей души.

Она двигалась вперед, к Царству Мертвых.

Глава 27

Путешествовать в обличье духа совсем не то же самое, что в собственном теле. Оно дает тебе силы, но и увеличивает риск. Зато дух может видеть то, что не заметно простому человеческому глазу. Я все выше поднималась над Миром Иным и увидела его во всей красе и силе. Люди и предметы были охвачены сиянием. Некоторые, вроде Дориана, светились ярче других, словно маленькие солнца. Все, что окружало его, прочих людей, и составляло Ольховое Царство, сверкало своей собственной аурой, которая необычным образом взывала ко мне. Покидать ее казалось мне странным. Я словно оставила там часть себя.

Что касается меня, то моя душа отрастила крылья, когда я пересекла границу Царства Мертвых. Я приняла изящное обличье темной, почти черной птицы, стала Черным Лебедем, своим тотемом, обрела вид, привычный для путешествия по разным мирам.

Когда–то я вообще не использовала эту форму. Сначала обнаружила, что мой дух способен перемещаться в Мир Иной практически в том же виде, какой он имел в обычном мире. Позже я научилась переноситься сюда в своем обычном теле.

Но здесь вам не Мир Иной. Мне требовалась защитная маска птицы. Земля мертвых не любит расставаться с душами. По мере приближения к ней риск все сильнее. Мне оставалось лишь молиться о том, чтобы Кийо еще не достиг врат.

Чувствовать его было нетрудно. Мое физическое тело лежало близко к нему. Между нами существовала достаточная духовная и психологическая связь, чтобы я могла найти его след.

Но выходило так, что он оказался намного впереди меня. Слишком далеко. Кийо вошел в Черные Врата. Если я пойду за ним, то мне тоже придется пересечь границу Мира Мертвых. Тогда мое возвращение станет весьма сомнительным.

Все же я не могла просто так отпустить его. Ведь он погиб из–за меня, пришел мне на помощь, несмотря на то что я его отвергла. Мы столь многое делили друг с другом.

Я летела вперед, чувствуя потоки силы под крыльями. Самих Врат я не увидела, но почувствовала, когда очутилась по другую сторону их. Связь с физическим телом пошатнулась, и я поняла, что в этот миг поставила ее под угрозу. Если я пробуду здесь слишком долго, то она прервется окончательно.

Одновременно с осознанием этого меня пронзило еще одно ощущение, внезапное и жгучее, словно оплеуха. Словно я упала животом на замерзшую лужу – великолепное сравнение, учитывая, что душа не испытывает никаких физических ощущений. По крайней мере, мне так объясняли. Я не знала ни одного шамана, который побывал бы здесь, а потом вернулся и рассказал о своих ощущениях. Реально оказавшись в этом мире, я испытала вполне тактильные ощущения, похожие на теплую волну, пронизанную ледяными иголочками.

Я на мгновение увидела мир столь прекрасный, что меня пронзило болью. Он оказался красочным, светлым, изумительным. Видя его, я чувствовала свою связь с чем–то настолько великим, что это невозможно было понять в мирах смертных. Я купалась в этом чувстве, в этой пылающей неге, по сравнению с которой бледнела даже эйфория магии. Пусть лишь на мгновение, но я практически познала смысл жизни и смерти.

Но тут вдруг все исчезло. Я оказалась в темноте и безмолвно закричала, желая вернуться в этот прекрасный мир. Куда он пропал? Почему не возвращался?

Мне ответил голос, смутно напоминающий женский. Он раздался прямо в моем сознании, отразился внутри всего моего существа:

«Что ты принесешь сюда, таким этот мир и станет. Что ты взяла с собой?»

Тьма изменилась, стала густой. Я не видела источника–света, но вполне могла ощущать пространство перед собой. Появилась земля, холодная и мертвая. Черные, острые, уродливые скалы торчали во все стороны под разными углами. Меня охватил озноб. Поле зрения ограничивалось этим странным освещением. Все за его пределами казалось мне непроницаемой тьмой. Перед собой я различала еще более темный участок, окруженный призрачным сероватым светом. То ли дверь, то ли туннель.

Где я? Неужели я сама создала эту холодную тьму?

Опять послышался тот же голос:

«Этот мир таков, каким ты его создаешь».

Внутри туннеля я почувствовала Кийо, забыла обо всем и бросилась за ним. Тьма снова сомкнулась вокруг меня. В этот раз я очутилась посреди закрытого пространства, будто в пещере. Меня окружал все тот же холодный камень. Неизвестно откуда по ней разливался резкий свет. Выхода не было. Я чувствовала, что Кийо по–прежнему впереди, но не могла понять, как мне добраться до него. Тропа, по которой я прибежала сюда, исчезла.

Тут я внезапно поняла, что больше не одинока. Вокруг меня стали возникать образы. Я узнавала почти каждого. Кер. Фахан. Финн. Несколько йесинов. Всевозможные духи. Еще большее разнообразие монстров. Все, кого я изгнала в этот мир. Они толпились вокруг меня, заполняя собой практически все пространство.

Их лица были чудовищны. Уродливые подобия существ, которые встречались мне в жизни, разевали рты, крича от ужаса и боли, пережитых в тот миг, когда я убивала или изгоняла их. Призраки окружили меня, они протягивали руки, пытались вцепиться в меня, ранить, содрать кожу.

Кожу? Да, мои перья исчезли. Я стояла в человеческом обличье, в обычном виде, в привычной одежде. Руки и лица призраков продолжали приближаться. Я закричала, когда вся эта толпа накинулась на меня и стала рвать в клочья. Мучительная, чудовищная, изнуряющая боль пронзила меня насквозь. Я опустилась на пол, пытаясь отогнать этих монстров.

«Что ты дашь нам взамен? – безмолвно спрашивали они. – Что ты дашь нам за то, что мы пропустим тебя?»

– Что вам нужно?

«Ты без колебаний отправила нас сюда, вырвала нашу суть из одного мира и переправила в другой. Знаешь ли ты, каково приходится, когда твоя сущность рвется на куски?»

– Так покажите мне это, – прошептала я.

Они показали.

Все началось изнутри. Словно маленькая, едва заметная искорка, укол статического электричества. Потом негативное чувство стало нарастать, расползаться, как скопище извивающихся червей, пожирать меня изнутри. Это походило на… рак души. Я чувствовала, как все внутри меня распадается. В первую очередь исчезали несущественные детали, вроде любви к пижамам и «Def Leppard». Потом дело дошло до тех понятий, которые определяли меня, делали уникальной – мои физические способности, мастерство шамана, недавно обретенная магия. Следом начали рваться эмоциональные связи, вынуждая забыть всех, кого я знала и любила. Родители, Кийо, Дориан, Тим, Лара испарились, воспоминания о них унесло ветром. Наконец настала очередь уничтожить саму мою сущность, меня как физическое и психическое явление. Эжени Гвен Маркхэм. Женщину. Наполовину женщину, наполовину блистающую. Все исчезло, я превратилась в ничто. Мне хотелось кричать, но было нечем.

Тут я вернулась. Я сидела, сжавшись в комок, посреди пещеры. Выпрямилась и поняла, что по–прежнему цела. Самосознание вернулось. Все еще дрожа, я посмотрела наверх и увидела, что дверной проем снова появился. Это был выход, путь к Кийо.

Я пошла по следующему коридору, снова погружаясь в темноту. Когда он окончился, я оказалась в пещере, выглядевшей в точности так, как и первая. Только на этот раз я была не одна. У дальнего ее края спиной ко мне стоял человек, изучавший стену. Он почувствовал мое присутствие и обернулся.

У него были рыжеватые, тронутые сединой волосы, доходившие почти до плеч. Резкие черты лица, квадратная челюсть и острые скулы создавали какую–то грубую красоту. Он был одет как джентри. Большую часть фигуры окутывал плащ, по богатству не уступавший нарядам Дориана. Насыщенный фиолетовый бархат, полы, расшитые драгоценными камнями. На голове корона, сделанная из блестящего металла, слишком яркого для серебра.

Я решила, что это платина. Это был шедевр ювелирного мастерства, сплошные завитки и волны, имитирующие облачный циклон. Концы обруча встречались в небольшой точке над лбом короля, образуя острый клинышек. Бриллианты и аметисты, вставленные в кружевные изгибы металла, сверкали при странном освещении.

Но по–настоящему меня привлекли его глаза. Они не могли удержать какой–то один цвет, постоянно менялись, словно облака в ветреный день. Лазурно голубые. Серебристо–серые. Темно–фиолетовые.

– Здравствуй, отец, – сказала я.

Когда он посмотрел на меня, эти глаза приняли ровный темно–синий оттенок.

– Ты не такая, какой я тебя представлял.

– Прости.

– Не важно. Ты справишься. В конце концов, ты – лишь сосуд. Твоя магия возрастет, все, кто окажется рядом с тобой, увидят, что задуманное свершилось, когда наконец ты родишь ребенка.

Я помотала головой.

– Я не рожу тебе наследника.

– Значит, ты не пройдешь дальше, умрешь здесь.

Я промолчала. Злоба ожесточила его черты, и без того не мягкие. Испарилась даже та невеликая привлекательность, которая была свойственна им. Я вспомнила реакцию мамы, ее чистую, неколебимую ненависть к нему. Глаза короля Бурь снова вспыхнули, превратились из синих в темно–серые, почти черные.

– Ты – глупая, недоразвитая девчонка, которая понятия не имеет о том, что происходит. Судьба двух миров зависит от тебя, но ты слишком равнодушна и слаба, чтобы что–то с этим сделать. Не важно. Ты не единственная, кто может воплотить мою мечту.

– Ты имеешь в виду Жасмин?

Он кивнул.

– Ей недостает твоей силы и воинских талантов, но и она, опять же, только сосуд. Важнее то, что девчонка сама этого хочет. Эзон постарался на славу. Он приходил к ней долгие годы, прежде чем забрать ее. Она знает свой долг и исполнит его.

Холодный тяжелый комок заполнил мой желудок. Я изо всех сил старалась не забеременеть, но Жасмин поступит иначе. Она будет стремиться к этому, намеренно пытаясь родить наследника короля Бурь. Тогда вся моя самоуверенная контрацептивная теория пойдет прахом.

Король Бурь читал мои мысли.

– Возможно, став той самой избранной, ты смогла бы контролировать ситуацию. Наверное, быть матерью наследника вовсе не так уж и плохо. Если же избранной станет твоя сестра, то никаких послаблений не будет.

– Ты пудришь мне мозги, пытаясь добиться своего. Не выйдет.

Глаза короля Бурь потемнели.

– Как хочешь. Не будет никакой разницы, если ты сдохнешь здесь, рядом со мной.

Я посмотрела на ровную дальнюю стену и пожелала, чтобы камень открыл проход. За ним я чувствовала Кийо, ускользавшего от меня. Мое сердце, если оно вообще было в этом обличье, забилось быстрее.

Я зажмурилась.

– Чего ты хочешь от меня?

– Подчинись один лишь раз, и сможешь идти, – сказал мне на ухо Эзон, появившийся неизвестно откуда.

Он притянул меня к себе, и я попыталась отогнать накатывающую тошноту. Где–то в глубине сознания я чувствовала, что все это не имеет никакого значения. Я была здесь не в физическом теле, не могла забеременеть. Это все понарошку.

Тем не менее все казалось очень реальным. Если честно, так оно и было. Руки Эзона на мне. Его дыхание на моей шее. Я чувствовала это в точности так же, как если бы он делал все в реальности, как собирался раньше.

Я открыла глаза и увидела, что отец смотрит на меня. За его спиной Кийо удалялся все дальше и дальше.

– Хорошо, – ответила я и едва узнала собственный голос.

Эзон развернул меня к себе и поцеловал, грубо, жестко, нимало не заботясь о том, что я не отвечала ему. Он опустил меня на землю, прижал спиной к острым каменным выступам. Прежде чем снова погрузиться во тьму, я увидела короля Бурь, холодно и равнодушно смотревшего на меня.

Я зажмурилась, попыталась отогнать мысленную и физическую боль, снова открыла глаза и поняла, что сижу на земле, прижав ладони к ее твердой поверхности. Как и раньше, я не чувствовала боли. Моя одежда вроде была в порядке. Вот еще одна иллюзия. Мое тело даже не вспомнит о ней, но она наверняка застрянет в моем сознании на какое–то время.